XII ЗАКЛЮЧЕНИЕ 6 страница

Полагая жизнь свою в делах плотских, человек делает те дела, которыевсегда находятся в зависимости от пространственных и временных, вне егонаходящихся причин. Он сам даже ничего не делает, ему только кажется, чтоделает он, но в действительности творятся все те дела, которые ему кажется,что он делает, через него высшею силою, и он не творец жизни, а раб ее;полагая же жизнь свою в признании и исповедании открывающейся ему истины,он, соединяясь с источником всеобщей жизни, совершает дела уже не личные,частные, зависящие от условий пространства и времени, но дела, не имеющиепричины и сами составляющие причины всего остального и имеющие бесконечное,ничем не ограниченное значение.

Пренебрегая сущностью истинной жизни, состоящей в признании иисповедании истины, и напрягая свои усилия для улучшения своей жизни навнешние поступки, люди языческого жизнепонимания подобны людям на пароходе,которые бы для того, чтобы дойти до цели, заглушали бы паровик, мешающий имразместить гребцов, и в бурю старались бы вместо того, чтобы идти готовымуже паром и винтом, грести не достающими до воды веслами.

Царство божие усилием берется, и только делающие усилие восхищают его, - иэто-то усилие отречения от изменений внешних условий для признания иисповедания истины и есть то усилие, которым берется царство божие и котороедолжно и может быть сделано в наше время.

Стоит людям только понять это: перестать заботиться о делах внешних иобщих, в которых они не свободны, а только одну сотую той энергии, которуюони употребляют на внешние дела, употребить на то, в чем они свободны, напризнание и исповедание той истины, которая стоит перед ними, наосвобождение себя и людей от лжи и лицемерия, скрывавших истину, для того,чтобы без усилий и борьбы тотчас же разрушился тот ложный строй жизни,который мучает людей и угрожает им еще худшими бедствиями, и осуществилосьбы то царство божие или хоть та первая ступень его, к которой уже готовылюди по своему сознанию.

Как бывает достаточно одного толчка для того, чтобы вся насыщенная сольюжидкость мгновенно перешла в кристаллы, так может быть , теперь достаточносамого малого усилия для того, чтобы открытая уже людям истина охватиласотни, тысячи, миллионы людей, - установилась бы соответствующее сознание,общественное мнение, и вследствие установления его изменился бы весь стройсуществующей жизни. И сделать это усилие зависит от нас.

Только бы каждый из нас постарался понять и признать ту христианскуюистину, которая в самых разнообразных видах со всех сторон окружает нас ипросится нам в душу; только бы мы перестали лгать и притворяться, что мы невидим эту истину или желаем исполнять ее, но только не в том, чего онапрежде всего требует от нас; только бы мы признали эту истину, которая зоветнас, и смело исповедывали ее, и мы тотчас же увидали бы, что сотни, тысячи,миллионы людей находятся в том же положении, как и мы, так же, как ими,видят истину и так же, как и мы, только ждут от других признания ее.

Только бы перестали люди лицемерить, и они тотчас же увидали бы, что тотжестокий строй жизни, который один связывает их и представляется им чем-тотвердым, необходимым и священным, от бога установленным, уже весь колеблетсяи держится только той ложью лицемерия, которой мы вместе с подобными намподдерживаем его.

Но если это так, если справедливо, что от нас зависит разрушитьсуществующий строй жизни, имеем ли мы право разрушить его, не зная яснотого, что мы поставим на его место? Что будет с миром, если уничтожитсясуществующий порядок вещей?

"Что будет там, за стенами оставляемого нами мира?" (1)

Страх берет - пустота, ширина, воля... Как идти, не зная куда, как терять,не видя приобретения!..

"Если бы Колумб так рассуждал, он никогда не снялся бы с якоря.Сумасшествие ехать по океану, не зная дороги, по океану, по которому никтоне ездил, плыть в страну, существование которой - вопрос. Этим сумасшествиемон открыл новый мир. Конечно, если бы народы переезжали от одного готовогоhotel garni в другой, еще лучший, - было бы легче, да беда в том, что некомузаготовлять новых квартир. В будущем хуже, нежели в океане - ничего нет, -оно будет таким, каким его сделают обстоятельства и люди.

"Если вы довольны старым миром, старайтесь его сохранить, он очень хил инадолго его не станет; но если вам невыносимо жить в вечном раздореубеждений с жизнью, думать одно и делать другое, выходите из-под выбеленныхсредневековых сводов на свой страх. Я очень знаю, что это не легко. Шутка лирасстаться со всем, к чему человек привык со дня рождения, с чем вместе роси вырос. Люди готовы на страшные жертвы, но не на те, которые от них требуетновая жизнь. Готовы ли они

(1) Слова Герцена

пожертвовать современной цивилизацией, образомжизни, религией, принятой условной нравственностью? Готовы ли они лишитьсявсех плодов, выработанных с такими усилиями, плодов, которыми мы хвастаемсятри столетия, лишиться всех удобств и прелестей нашего существования,предпочесть дикую юность образованной дряхлости, сломать свой наследственныйзамок из одного удовольствия участвовать в закладке нового дома, которыйпостроится, без сомнения, гораздо лучше после нас?" (Герцен, т. V, стр. 55).

Так говорил почти полстолетия тому назад русский писатель, своимпроницательным умом уже тогда ясно видевший то, что видит теперь уже всякийсамый малоразмышляющий человек нашего времени: невозможность продолженияжизни на прежних основах и необходимость установления таких-то новых формжизни.

С самой простой, низменной, мирской точки зрения уже ясно, что безумнооставаться под сводом не выдерживающего своей тяжести здания и надо выходитьиз него. И действительно, трудно придумать положение, которое было быбедственнее того, в котором находится теперь христианский мир с своимивооруженными друг против друга народами, с своими постоянно неудержимовозрастающими для поддержания всё растущих этих вооружений податями, со всёразгорающейся ненавистью рабочего сословия к богатому, с висящим надо всемидамокловым мечом войны, всякую секунду готовым и необходимо долженствующимрано или поздно оборваться.

Едва ли какая-либо революция может быть бедственнее для большой массынарода постоянно существующего порядка или скорее беспорядка нашей жизни ссвоими обычными жертвами неестественной работы, нищеты, пьянства, разврата исо всеми ужасами предстоящей войны, имеющей поглотить в один год большежертв, чем все революции нынешнего столетия.

Что будет с нами, со всем человечеством, если каждый из нас исполнит то,что требует от него бог через вложенную в него совесть? Не будет ли бедыоттого, что, находясь весь во власти хозяина, я в устроенном и руководимомим заведении исполню то, что он мне велит делать, но что мне, не знающемуконечных целей хозяина, кажется странным?

Но даже не этот вопрос "что будет?" тревожит людей, когда они медлятисполнить волю хозяина, их тревожит вопрос, как жить без тех привычных намусловий нашей жизни, которые мы называем наукой, искусством, цивилизацией,культурой. Мы чувствуем для себя лично всю тяжесть настоящей жизни, мы видими то, что порядок жизни этой, если будет продолжаться, неизбежно погубит нас,но вместе с тем мы хотим, чтобы условия этой нашей жизни, выросшие из нее:наши науки, искусства, цивилизации, культуры при изменении нашей жизниостались бы целы. Вроде того, как если бы человек, живущий в старом доме,страдающий от холода и неудобств этого дома и знающий кроме того то, чтодом этот вот-вот завалится, согласился бы на перестройку его только с тем,чтобы не выходить из него: условие, равняющееся отказу от перестройки дома."А что, как я выйду из дома, лишусь на время всех удобств, а новый дом непостроится или построится иначе и в нем не будет того, к чему я привык?"

Но ведь когда есть материал, есть строители, то все вероятия за то, чтоновый дом построится лучше прежнего, а вместе с тем есть не только вероятие,но несомненность того, что старый дом завалится и задавит тех, которыеостанутся в нем. Удержатся ли прежние, привычные условия жизни, уничтожатсяли они, возникнут ли совсем новые, лучшие, нужно неизбежно выходить изстарых, ставших невозможными и губительными, условий нашей жизни и идтинавстречу будущего.

"Исчезнут науки, искусства, цивилизации, культуры!"

Да ведь всё это сутьтолько различные проявления истины - предстоящее же изменение совершаетсятолько во имя приближения к истине и осуществления ее. Так как же могутисчезнуть проявления истины вследствие осуществления ее? Они будут иные,лучшие и высшие, но никак не уничтожатся. Уничтожится в них то, что былоложно: то же, что было от истины, то только более процветет и усилится.

Одумайтесь, люди, и веруйте в Евангелие, в учение о благе. Если неодумаетесь, все так же погибнете, как погибли люди, убитые Пилатом, какпогибли те, которых задавила башня Силоамская, как погибли миллионы имиллионы людей, убивавших и убитых, казнивших и казненных, мучащих имучимых, и как глупо погиб тот человек, засыпавший житницы и сбиравшийсядолго жить и умерший в ту же ночь, с которой он хотел начинать жизнь."Одумайтесь, люди, и веруйте в Евангелие", - говорил Христос 1800 лет томуназад и говорит еще с большей убедительностью теперь, - предсказанною им исовершившеюся теперь бедственностью и неразумностью нашей жизни, дошедшейтеперь до последних пределов бедственности и неразумия.

Ведь теперь, после стольких веков тщетных стараний языческим устройствомнасилия обеспечить нашу жизнь, казалось бы, не может не быть очевидным длявсякого, что все направленные к этой цели усилия вносят только новыеопасности в жизнь и личную и общественную, но никак не обеспечивают ее.

Ведь, как бы мы ни назывались, какие бы мы ни надевали на себя наряды, чембы и при каких священниках ни мазали себя, сколько бы ни имели миллионов,сколько бы охраны ни стояло по нашему пути, сколько бы полицейских ниограждали наше богатство, сколько бы мы ни казнили так называемыхзлодеев-революционеров и анархистов, какие бы мы сами ни совершали подвиги,какие бы ни основывали государства и ни воздвигали крепости и башни отВавилонской до Эйфелевой, - перед всеми нами всегда стоят два неотвратимыеусловия нашей жизни, уничтожающие весь смысл ее: 1) смерть, всякую минутумогущая постигнуть каждого из нас, и 2) непрочность всех совершаемых намидел, очень быстро, бесследно уничтожающихся. Что бы мы ни делали: основывалигосударства, строили дворцы и памятники, сочиняли поэмы и песни, - всё этоне надолго и всё проходит, не оставляя следа. И потому, как бы мы нискрывали это от себя, мы не можем не видеть, что смысл жизни нашей не можетбыть ни в нашем личном плотском существовании, подверженном неотвратимымстраданиям и неизбежной смерти, ни в каком-либо мирском учреждении илиустройстве.

Кто бы ты ни был, читающий эти строки, подумай о твоем положении и о твоихобязанностях, - не о том положении землевладельца, купца, судьи, императора,президента, министра, священника, солдата, которое временно приписывают тебелюди, и не о тех воображаемых обязанностях, которые на тебя налагают этиположения, а о твоем настоящем, вечном положении существа, по чьей-то волепосле целой вечности несуществования вышедшего из бессознательности и всякуюминуту по чьей-то воле могущего возвратиться туда, откуда ты вышел. Подумайо твоих обязанностях: не о тех воображаемых обязанностях твоихземлевладельца к своему имению, купца к капиталу, императора, министра,чиновника к государству, а о тех настоящих твоих обязанностях, которыевытекают из твоего настоящего положения существа, вызванного к жизни иодаренного разумом и любовью. То ли ты делаешь, что требует от тебя тот, ктопослал тебя в мир и к которому ты очень скоро вернешься? То ли ты делаешь,что он хочет от тебя? То ли ты делаешь, когда, будучи землевладельцем,фабрикантом, ты отбираешь произведения труда бедных, строя свою жизнь наэтом ограблении, или, будучи правителем, судьей, насилуешь, приговариваешьлюдей к казням, или, будучи военным, готовишься к войнам, воюешь, грабишь,убиваешь?

Ты говоришь, что так устроен мир, что это неизбежно, что ты не по своейволе делаешь это, но принужден к этому. - Но разве это может быть, чтобы втебя заложено было с такой силой отвращение к страданиям людей, кистязаниям, к убийству их, чтобы в тебя вложена была такая потребность любвик людям и еще более сильная потребность любви от них, чтобы ты ясно видел,что только при признании равенства всех людей, при служении их друг другувозможно осуществление наибольшего блага, доступного людям, чтобы то жесамое говорили тебе твое сердце, твой разум, исповедуемая тобой вера, чтобыэто самое говорила наука и чтобы, несмотря на это, ты бы был по каким-тоочень туманным, сложным рассуждениям принужден делать все прямопротивоположное этому; чтобы ты, будучи землевладельцем или капиталистом,должен был на угнетении народа строить всю свою жизнь, или чтобы, будучиимператором или президентом, был принужден командовать войсками, т. е. бытьначальником и руководителем убийц, или чтобы, будучи правительственнымчиновником, был принужден насильно отнимать у бедных людей их кровные деньгидля того, чтобы пользоваться ими и раздавать их богатым, или, будучи судьей,присяжным, был бы принужден приговаривать заблудших людей к истязаниям и ксмерти за то, что им не открыли истины, или - главное, на чем зиждется всёзло мира, - чтобы ты, всякий молодой мужчина, должен был идти в военные и,отрекаясь от своей воли и от всех человеческих чувств, обещаться по волечуждых тебе людей убивать всех тех, кого они тебе прикажут?

Не может этого быть.

Если и говорят тебе люди, что всё это необходимо дляподдержания существующего строя жизни, а что существующий строй с своейнищетой, голодом, тюрьмами, казнями, войсками, войнами необходим дляобщества, что если бы этот строй нарушился, то наступят худшие бедствия, товедь это говорят только те, которым выгоден этот строй жизни, все же те, ихв 10 раз больше, которые страдают от этого строя жизни, все думают и говорятобратное. И ты сам в глубине души знаешь, что это неправда, что существующийстрой жизни отжил свое время и неизбежно должен быть перестроен на новыхначалах и что потому нет никакой нужды, жертвуя человеческими чувствами,поддерживать его.

Главное же то, что если бы и допустить, что существующий строй необходим,почему ты именно чувствуешь себя обязанным, попирая все лучшие человеческиечувства, поддерживать его? Кто тебя приставил нянькой этого разрушающегосястроя? Ни общество, ни государство, ни все люди никогда не просили тебя отом, чтобы ты поддерживал этот строй, занимая то место землевладельца,купца, императора, священника, солдата, которое ты занимаешь; и ты знаешьочень хорошо, что ты занял, принял свое положение вовсе не с самоотверженноюцелью поддерживать необходимый для блага людей порядок жизни, а для себя:для своей корысти, славолюбия, честолюбия, своей лени, трусости. Если бы тыне желал этого положения, ты не делал бы всего того, что постоянно нужноделать, чтобы удерживать твое положение. Попробуй только перестать делать тесложные, жестокие, коварные и подлые дела, которые ты, не переставая,делаешь, чтобы удерживать свое положение, и ты сейчас же лишишься его.Попробуй только перестать, будучи правителем или чиновником, лгать,подличать, участвовать в насилиях, казнях; будучи священником, перестатьобманывать; будучи военным, перестать убивать; будучи землевладельцем,фабрикантом, перестать защищать свою собственность судами и насилиями, и тытотчас лишишься того положения, которое, ты говоришь, навязано тебе икоторым ты будто бы тяготишься.

Не может быть того, чтобы человек был поставлен против своей воли вположение, противное его сознанию.

Если ты находишься в этом положении, то не потому, что это необходимо длякого-то, а только потому, что ты этого хочешь. И потому, зная, что этоположение прямо противно и твоему сердцу, и твоему разуму, и твоей вере, идаже науке, в которую ты веришь, нельзя не задуматься над вопросом о том, толи ты делаешь, что тебе должно делать, если остаешься в этом положении и,главное, стараешься оправдать его?

Ведь можно было бы рисковать ошибиться, если бы ты имел время увидать ипоправить свою ошибку и если бы то, во имя чего ты так рискуешь, имело быкакую-нибудь важность. Но когда ты знаешь наверное, что ты всякую секундуможешь исчезнуть без малейшей возможности ни для себя, ни для тех, кого тывовлечешь в свою ошибку, поправить ее, и знаешь, кроме того, что, что бы тыни сделал во внешнем устройстве мира, все это очень скоро и так же наверно,как и ты сам, исчезнет, не оставив следа, то очевидно, что не из-за чеготебе рисковать такой страшной ошибкой.

Ведь это так просто и ясно, если бы только мы лицемерием не затемняли себенесомненно открытую нам истину.

"Делись тем, что у тебя есть, с другими, не собирай богатств, невеличайся, не грабь, не мучай, не убивай никого, не делай другому того, чегоне хочешь, чтобы тебе делали", - сказано не 1800, а 5000 лет тому назад, исомнения в истине этого закона не могло бы быть, если бы не было лицемерия:нельзя бы было, если не делать этого, то по крайней мере не признавать, чтоэто всегда нужно делать и что тот, кто не делает этого, делает дурно.

Но ты говоришь, что есть еще общее благо, для которого можно и должноотступить от этих правил: для общего блага можно убивать, истязать, грабить.Лучше погибнуть одному человеку, чем всему народу, говоришь ты, как Каиафа,и подписываешь одному, и другому, и третьему человеку смертный приговор,заряжаешь ружье на этого долженствующего для блага общего погибнутьчеловека, сажаешь его в тюрьму, отбираешь у него его имущество. Ты говоришь,что ты делаешь эти жестокие дела потому, что ты чувствуешь себя человекомобщества, государства, обязанным служить ему и исполнять его законы,землевладельцем, судьей, императором, военным. Но ведь, кроме твоейпринадлежности к известному государству и вытекающих из того обязанностей, утебя есть еще принадлежность к бесконечной жизни мира и к богу и вытекающиеиз этой принадлежности обязанности.

И как твои обязанности, вытекающие из твоей принадлежности к известнойсемье, обществу, всегда подчиняются высшим обязанностям, вытекающим изпринадлежности к государству, так и твои обязанности, вытекающие из твоейпринадлежности к государству, необходимо должны быть подчинены обязанностям,вытекающим из твоей принадлежности к жизни мира, к богу.

И как неразумно было бы срубить телеграфные столбы для того, чтобыобеспечить отопление семейства или общества и увеличить благосостояние его,потому что это нарушит законы, соблюдающие благо государства, точно так женеразумно, для того чтобы обеспечить государство и увеличить благосостояниеего, истязать, казнить, убить человека, потому что это нарушает несомненныезаконы, соблюдающие благо мира.

Обязанности твои, вытекающие из твоей принадлежности к государству, немогут не быть подчинены высшей вечной обязанности, вытекающей из твоейпринадлежности к бесконечной жизни мира или к богу, и не могут противоречитьим, как это и сказали 1800 лет тому назад ученики Христа (Деян. Ап. IV, 19):"Судите, справедливо ли слушать вас более, чем бога" и (V, 29): "Должноповиноваться больше богу, нежели человекам".

Тебя уверяют, что для того, чтобы не нарушился вчера устроенныйнесколькими людьми в известном уголке мира постоянно изменяющийся порядок,ты должен совершать поступки истязаний, мучений, убийств отдельных людей,нарушающие верный, установленный богом или разумом неизменный порядок мира.Разве может это быть?

И потому не можешь ты не задуматься над твоим положением землевладельца,купца, судьи, императора, президента, министра, священника, солдата,связанным с угнетениями, насилиями, обманами, истязаниями и убийствами, и непризнать незаконности их.

Я не говорю, что, если ты землевладелец, чтобы ты сейчас же отдал своюземлю бедным, если капиталист, сейчас бы отдал свои деньги, фабрику рабочим,если царь, министр, служащий, судья, генерал, то чтобы ты тотчас отказалсяот своего выгодного положения, если солдат (т.е. занимаешь то положение, накотором стоят все насилия), то, несмотря на все опасности отказа вповиновении, тотчас бы отказался от своего положения.

Если ты сделаешь это, ты сделаешь самое лучшее, но может случиться - исамое вероятное - то, что ты не в силах будешь сделать этого: у тебя связи,семья, подчиненные, начальники, ты можешь быть под таким сильным влияниемсоблазнов, что будешь не в силах сделать это, - но признать истину истиной ине лгать ты всегда можешь. Не утверждать того, что ты остаешьсяземлевладельцем, фабрикантом, купцом, художником, писателем потому, что этополезно для людей, что ты служишь губернатором, прокурором, царем не потому,что тебе это приятно, привычно, а для блага людей; что ты продолжаешь бытьсолдатом не потому, что боишься наказания, а потому, что считаешь войсконеобходимым для обеспечения жизни людей; не лгать так перед собой и людьмиты всегда можешь, и не только можешь, но и должен, потому что в этом одном,в освобождении себя от лжи и исповедании истины состоит единственное благотвоей жизни.

И стоит тебе сделать только это и само собой неизбежно изменится и твоеположение.

Одно, только одно дело, в котором ты свободен и всемогущ, дано тебе вжизни, все остальные вне твоей власти. Дело это в том, чтобы познаватьистину и исповедовать ее.

И вдруг, оттого что такие же, как и ты, жалкие, заблудшие люди уверилитебя, что ты солдат, император, землевладелец, богач, священник, генерал, -ты начинаешь делать очевидно, несомненно противное твоему разуму и сердцузло: начинаешь истязать, грабить, убивать людей, строить свою жизнь настрадания их, и главное, - вместо того, чтобы исполнять единственное делотвоей жизни - признавать и исповедовать известную тебе истину, - ты,старательно притворяясь, что не знаешь ее, скрываешь ее от себя и других,делая этим прямо противоположное тому единственному делу, к которому тыпризван.

И в каких условиях ты делаешь это? Ты, всякую минуту могущий умереть,подписываешь смертный приговор, объявляешь войну, идешь на войну, судишь,мучаешь, обираешь рабочих, роскошествуешь среди нищих и научаешь слабых иверящих тебе людей тому, что это так и должно быть и что в этом обязанностьлюдей, рискуя тем, что в тот самый момент, как ты сделал это, залетит в тебябактерия или пуля, и ты захрипишь и умрешь и навеки лишишься возможностиисправить, изменить то зло, которое ты сделал другим и, главное, себе,погубив задаром один раз в целой вечности данную тебе жизнь, не сделав в нейто одно, что ты несомненно должен был сделать.

Ведь, как это ни просто, и как ни старо, и как бы мы ни одуряли себялицемерием и вытекающим из него самовнушением, ничто не может разрушитьнесомненности той простой и ясной истины, что никакие внешние усилия немогут обеспечить нашей жизни, неизбежно связанной с неотвратимымистраданиями и кончающейся еще более неотвратимой смертью, могущей наступитьдля каждого из нас всякую минуту, и что потому жизнь наша не может иметьникакого другого смысла, как только исполнение всякую минуту того, что хочетот нас сила, пославшая нас в жизнь и давшая нам в этой жизни одногонесомненного руководителя - наше разумное сознание.

И потому сила эта не может хотеть от нас того, что неразумно и невозможно:устроения нашей временной плотской жизни, жизни общества или государства.Сила эта требует от нас того, что одно несомненно, и разумно, и возможно:служения царствию божию, т.е. содействия установлению наибольшего единениявсего живущего, возможного только в истине, и потому признания открывшейсянам истины и исповедания ее, того самого, что одно всегда в нашей власти.

"Ищите царствия божия и правды его, а остальное приложится вам".Единственный смысл жизни человека состоит в служении миру содействиемустановлению царства божия. Служение же это может совершиться только черезпризнание истины и исповедание ее каждым отдельным человеком.

"И не придет царствие божие приметным образом и не скажут: вот оно здесьили вот оно там. Ибо вот: царствие божие внутрь вас есть".

ОГЛАВЛЕНИЕ

I. УЧЕНИЕ О НЕПРОТИВЛЕНИИ ЗЛУ НАСИЛИЕМ С САМОГО ОСНОВАНИЯ ХРИСТИАНСТВА ИСПОВЕДОВАЛОСЬ И ИСПОВЕДУЕТСЯ МЕНЬШИНСТВОМ ЛЮДЕЙ

О книге "В чем моя вера?". Сведения, вызванные этой книгой. Письма квакеров. Провозглашение Гаррисона. Адин Баллу, его сочинения и катехизис. "Сеть веры" Хельчицкого. Отношение людей к сочинениям, разъясняющим учение Христа. Книга "О войне" Даймонда. Книга "Утверждение непротивления" Мосера. Отношение правительства к людям, в 1818. г. отказавшимся от военной службы. Вообще враждебное отношение правительств и либеральных людей к людям, отказывающимся от участия в государственных насилиях, и их сознательное стремление замолчать и скрыть эти проявления христианского непротивления.

II. СУЖДЕНИЯ О НЕПРОТИВЛЕНИИ ЗЛУ НАСИЛИЕМ ЛЮДЕЙ ВЕРУЮЩИХ И НЕВЕРУЮЩИХ

Судьба книги "В чем моя вера?". Уклончивость ответов религиозных критик на вопросы, поставленные в этой книге. 1-й ответ: насилие не противоречит христианству. 2-й ответ: необходимость насилия для обуздания злодеев. 3-й ответ: обязательность насилия для защиты ближнего. 4-й ответ: признание нарушения заповеди о непротивлении за простую слабость. 5-й ответ: уклонение от ответа деланием вида, что вопрос этот уже давно решен. Эта ложь и прикрытие себя авторитетом церкви, древности и святости есть единственный выход для людей религиозных из противоречия насилия и христианства как в теории, так ив жизни. Обычное отношение духовенства и властей к исповеданию истинного христианства. Общий характер русских светских критик. Иностранные светские критики. Неверность суждений тех и других критик происходит от непонимания истинного значения учения Христа.

Ш. НЕПОНИМАНИЕ ХРИСТИАНСТВА ЛЮДЬМИ ВЕРУЮЩИМИ

Смысл христианского учения, ясный для меньшинства, сделался совершенно непонятным для большинства людей. Причина этого -- ложное понимание христианства и ложная уверенность как людей верующих, так и неверующих, что они его понимают. Понимание христианства для людей верующих скрывается церковью. Появление христианского учения. Сущность его и отличие от языческих учений. Христианство, не вполне понятое сначала, всё больше и больше уяснялось для людей, принявших его, благодаря соответствию его с истиной. Одновременно с этим возникло утверждение понимания истинного смысла учения, подтверждаемое чудесностью его передачи, Собор учеников по Деяниям. Авторитетное и чудесное утверждение истинности понимания учения Христа логически дошло до признания символа веры и церкви. Церковь не могла быть основана Христом. Определения церкви по катехизисам. Церквей всегда несколько и всегда враждебных одна другой. Что такое ересь" Сочинение Г. Арнольда о ересях. Ереси есть проявления движения в церквах. Церкви разъединяют людей и всегда враждебны христианству. В чем состоит деятельность русской церкви. Мф. XXIII, 23. Нагорная проповедь или символ веры. Православная церковь скрывает от народа истинное понимание христианства. То же делают и другие церкви. Все современные внешние условия таковы, что разрушают учение церкви, и потому церкви употребляют все усилия для того, чтобы, поддержать сдое учение.

IV. НЕПОНИМАНИЕ ХРИСТИАНСТВА ЛЮДЬМИ НАУЧНЫМИ

⇐ Предыдущая 41 42 43 44 454647 48 49 50 Следующая ⇒