О тагильском памятнике Николаю Демидову и его «братьях»

О тагильском памятнике Николаю Демидову и его «братьях»

22 апреля 1828 года в покоях своей флорентийской виллы в возрасте 54 лет скончался Николай Никитич Демидов. Как писали в одном из некрологов, «...правнук основателя уральской железной империи Никиты Демидовича Демидова, широко известный в России и за её рубежами, меценат, филантроп и верный защитник Отечества...» Об этом печальном событии говорили и писали не только в России. Сыновья покойного – Павел и Анатолий – получали письма соболезнования из Берлина и Парижа, Лондона и Меца, Рима и Флоренции. «Казалось, о кончине батюшки скорбит вся Европа…» – писал Анатолий Демидов.

Николай Никитич вошёл в историю демидовского рода как единственный, кому было установлено пять памятников: два в Италии и три в России.

Николай Никитич Демидов

Единственный сын Никиты Акинфиевича Демидова – Николай – родился 9 (22) ноября 1773 года в небольшом селе Чирковицы, в 80 верстах от Санкт-Петербурга. Если быть точнее, то не в самом селе, а на почтовой станции вблизи села. Будущему командору ордена св. Иоанна Иерусалимского и тайному советнику с трудом нашли более-менее чистую и тёплую избу среди дюжины дворов в деревеньке, покинуть которую сразу помешали осенняя распутица и непогода. Только на 13-й день после рождения наследника родителям удалось раздобыть пару лошадей и отбыть из Чирковиц в Петербург.

В начале 20-х годов XIX века Николай Никитич пожелал приобрести «родное село», поручив все хлопоты, связанные с покупкой, своему племяннику Н. Д. Дурново. В 1826-м Николай Дмитриевич отписал дядюшке:

«Почтеннейший Николай Никитич! Некогда вы изъявили желание купить село Чирковицы, в коем родились. Ныне же меня известили, что сие имение продаётся. В оном состоит мужеска пола – 97, женска – 133 души. При нём земли четыре поля по 45 десятин в каждом, новая харчевня и питейный дом, дохода приносит от 10 до 12 тысяч рублей. Просимая за неё цена в 150 тысяч есть совершенно сумасшедшая, ибо в нынешнее время подобной никто и не слыхивал...»

Демидов, узнав о цене, отказался от покупки, однако сыновья Николая Никитича после его смерти решили увековечить память об отце в Чирковицах и в 1830 году начали переговоры с хозяином села об установке там памятника. Владелец Чирковиц А. И. Блок на протяжении шести лет затягивал переговоры, выдвигая разные условия, часть из которых была явно надуманная, и лишь в 1837 году дал согласие на установку памятника. К тому времени уже были готовы и проект памятника, выполненный известным архитектором Е. И. Диммертом, и модели для отливки частей монумента, и смета на изготовление, транспортировку и установку памятника. В июле 1838 года в присутствии хозяина деревеньки, местного священника, шести десятков селян и двух приказчиков Нижнетагильского завода памятник был торжественно открыт.

Памятник Н. Н. Демидову в селе Чирковицы (фото 2011 г.)

«Памятный столп», как его называли местные жители, представлял собой колонну на кубическом постаменте, декорированном венками и лентами. Вершину колонны венчала чаша «вечного огня», который зажигали в день рождения Николая Никитича и день его смерти. Одним из непременных условий содержания памятника в Чирковицах были регулярные «жертвования» местной церкви, которые осуществлялись Анатолием Николаевичем, а затем и Павлом Павловичем Демидовыми.

Весной 1885 года последний «транш» чирковицкой церковной общине был произведён со счетов Елима Павловича Демидова, после чего финансирование прекратилось. Правда, осенью 1903-го, в 130-ю годовщину со дня рождения прадеда, в Чирковицы приезжали Елим и Анатолий Павловичи. Пообещав электрифицировать памятник, правнуки раздали местным жителям гостинцы и уехали, чтобы больше никогда не вернуться в «родное село» своего прославленного предка.

Постамент памятника Н. Н. Демидову в Чирковицах (фото 2011 г.)

Памятник устоял в неспокойные годы Октябрьской революции и Гражданской войны, выжил в годы Великой Отечественной и сохранился до наших дней.

По замыслу сыновей Николая Никитича, монумент в Чирковицах должен был стать первым из трёх, которые они намеревались установить в память о родителе. Однако в силу неуступчивости владельца села, первыми появились на свет памятники в Нижнетагильском заводском посёлке и во Флоренции.

Каждый из этих памятников имеет свою историю. Начнём, пожалуй, с итальянского.

Первыми, буквально через месяц после смерти «комендаторе Николя Демидофф», с инициативой установить ему памятник выступили жители Флоренции. В письме к сыновьям Николая Никитича флорентинцы просили позволения установить «величайшему русскому меценату и жертвователю» памятник на одной из площадей города. Тронутые таким неожиданным предложением Павел и Анатолий Николаевичи не только дали согласие, но и сами оказали помощь инициативной группе деньгами и участием. К работе над памятником братья привлекли известного итальянского скульптора Лоренцо Бартолини, оплатив его работу и затраты на материал.

Выйдя в отставку с государственной службы, Николай Никитич Демидов в 1822 году перебрался во Флоренцию в должности российского посланника в Великом герцогстве Тосканском. С первых же дней пребывания во Флоренции Николай Демидов был прозван «странным русским»: местные жители долго не могли понять, почему один из богатейших людей России поселился в Ольтрарно – беднейшем районе города. Почти год прожил «странный русский» в гостиничном доме церкви Сан-Николо, но затем поселился в палаццо Серристори у моста Делле Грацие. Граф Бутурлин, не раз бывавший в гостях у Демидова, с иронией писал по этому поводу:

«Николай Никитич зажил здесь, во Флоренции, владетельным князьком второй руки. Нанимаемый им палаццо Серристори представлял пёструю смесь публичного музея с обстановкой русского вельможи. […] Тут были и французские секретари, и итальянские конторщики, и приживалки, и воспитанницы… Сверх сего штата постоянно проживали у него бездомные игроки и паразиты...»

О том, что Николай Никитич являлся щедрым благотворителем, основал и содержал до конца жизни приют для престарелых во Флоренции, аптеку, бесплатную начальную школу для 160 мальчиков из бедных семей, Бутурлин почему-то не вспоминал. В 1823 году Н. Н. Демидов покупает у монастыря заболоченный участок земли в полукилометре к северо-востоку от Парка Кашине и начинает строить здесь резиденцию, впоследствии получившую название вилла Сан-Донато. Вилла в неоклассическом стиле строилась почти восемь лет под руководством архитектора Джован Баттиста Сильвестри. Здесь разместилась ценнейшая коллекция картин и других предметов искусства, которые Демидовы скупали по всей Европе.

Поначалу предполагалось, что памятник от благодарных флорентинцев будет установлен именно на вилле Сан-Донато. Постамент и центральная фигура скульптурной композиции были готовы к 1832 году. Но затем начались трудности. Большая часть мрамора, приобретённого для памятника, оказалась бракованной. Несколько лет ушло на поиск мрамора нужных оттенка и качества. Затем скульптору пришла мысль поменять концепцию памятника, на согласование которой с заказчиком ушло ещё два года. Несколько раз возникали споры об оплате трудов скульптора, которые также отодвигали завершение работ. В итоге на изготовление памятника ушло 19 лет, и за год до своей кончины Лоренцо Бартолини сдал работу Анатолию Демидову. Качество выполненных работ не понравилось Анатолию Николаевичу, но заставить Бартолини исправить все замечания он уже не мог: скульптор был тяжело болен и практически не вставал с постели. Окончательно памятник был завершён лишь в 1871 году. Ученик Бартолини Паскуале Романелли сдал работу внуку Н. Н. Демидова. В акте, составленном после приёмки памятника, Павел Павлович написал: «Наконец-то»…

Весь памятник представлял собой «скульптурную группу аллегорического характера».

В центре композиции расположена фигура самого Николая Никитича Демидова, изображённого в виде римского сенатора и обнимающего своего сына. У ног благотворителя находится женская фигура с лавровым венком, которая символизирует признательность населения Флоренции. По углам постамента располагаются четыре аллегорические скульптуры – «Природа», «Милосердие», «Искусство» и… «Сибирь».

Фрагменты памятника Н. Н. Демидову во Флоренции

Тогда же было принято решение поместить композицию на площади Мулина ди Сан-Джорджио, примыкавшей к Палаццо Серристори, которая после установки памятника была переименована в Площадь Николая Демидова (Piazza Niccola Demidoff).

О втором флорентинском памятнике Николаю Никитичу, который был установлен в 80-х годах XIX века в парке другой демидовской виллы – Медичи ди Пратолино – известно лишь то, что он был изготовлен по заказу Павла Павловича Демидова и в 1944 году был полностью уничтожен в ходе налётов авиации союзников.

Наверное, справедливо, что первым памятником Н. Н. Демидову стал памятник, установленный в Нижнетагильском заводском посёлке – сердце демидовской «железной империи» на Урале. Его история не менее интересна, чем история памятника во Флоренции.

В 1789-м, после смерти отца, Николай Никитич становится владельцем восьми заводов на Урале. Согласно завещанию, ему отходили Нижнесалдинский и Верхнесалдинский, Нижнетагильский и Черноисточинский, Висимо-Уткинский и Висимо-Шайтанский, Лайский и Выйский заводы, а также пристань на реке Чусовой, более 11 500 душ крестьян и ряд домов в Москве и Петербурге. Но кроме солидного наследства, родитель оставил сыну «вовсе упадошное производство и изрядную сумму долгов».

Как писал впоследствии сам Николай Никитич, «...батюшка последние десять лет совершенно забросил заводские дела, отчего они расстроились необычайно, не принося никакого дохода, а лишь чиня убытки».

Пока юный Демидов находился на военной службе, продвигаясь по карьерной лестнице, времени основательно заняться заводами у него не было. Не было и средств, которые необходимо было вложить в техническое перевооружение заводов. Приходилось брать в долг у родственников и даже у заводских приказчиков, чтобы хоть как-то поддерживать заводы в рабочем состоянии. Всё, что удалось ограниченному в средствах молодому Демидову, – это спасти свои заводы от полной остановки.

Положение кардинально изменилось после его женитьбы на Елизавете Строгановой. Этот брак, который вопреки всем слухам и историческим анекдотам был всё-таки больше по любви, нежели по расчёту, принёс Николаю Никитичу не только право распоряжаться солидным приданым, но и открыл ему дорогу к многомиллионным финансовым ресурсам строгановского семейства.

Портрет Е. А. Демидовой-Строгановой (худ. Роббер Лефевр)

В 1806 году, заручившись поддержкой новых родственников, Николай Демидов вместе с молодой женой приезжает на Урал, где лично составляет план реконструкции своих заводов, производит на них ряд кадровых перестановок и проводит мероприятия по изменению стратегии развития своего хозяйства. Всё это уже через три года даёт положительный результат: заводы начинают приносить прибыль, появляются новые рынки сбыта, в том числе и за рубежом. Изменяет Николай Никитич и подход к распределению прибыли, вкладывая большую её часть в реконструкцию производства, развитие заводских посёлков и обучение персонала. При нём на уральских заводах открываются, говоря современным языком, научно-производственные предприятия, где талантливые механики и металлурги разрабатывают и внедряют в производство новые машины и механизмы, испытывают новые технологии. Большое внимание Н. Н. Демидов уделяет и развитию «побочных промыслов»: на заводах открываются «фабрики» (цеха) по производству сельскохозяйственного инструмента и домашней утвари – подносов, самоваров и посуды; осваивается выпуск новых видов продукции из чугуна и железа – балконов, лестничных маршей, мостов.

Портрет Н. Н. Демидова (худ. Сальватор Тончи)

Немалую часть своих прибылей Николай Никитич тратил на «общественные нужды». В 1807 году он передал большое каменное здание в Гатчине для местного Сельского Воспитательного дома. В 1812-м собрал на свои средства полк, который содержал до конца войны с французами и лично, в должности шефа этого полка, принимал участие в боях, в том числе и в знаменитом Бородинском сражении. В 1813 году он преподнёс в дар Московскому университету весьма ценную коллекцию, состоявшую более чем из 3000 экземпляров редких минералов, раковин и чучел животных, чем, по сути, положил начало новому Музею естественной истории. В 1819-м Николай Никитич внёс в комитет оказания помощи инвалидам войны «скромный взнос» в размере 100 000 рублей. После наводнения в Петербурге в 1824 году он пожертвовал 50 000 рублей в распоряжение комитета для оказания помощи наиболее пострадавшим от наводнения жителям города. В 20-х годах XIX века на щедрые пожертвования Н. Н. Демидова были построены Триумфальные ворота в Петербурге, госпиталь в Лаишеве Казанской губернии, тюремной больницы в Перми, ряд памятников Южной и Малой России. В 1825 году он передал свой дом в Москве для устройства «Дома трудолюбия» и выделил 100 000 рублей на его перестройку и содержание. В Нижнем Тагиле на средства Николая Никитича были реконструированы провиантские склады, построено каменное здание заводского госпиталя, созданы Выйское училище и художественная школа.

После смерти Николая Никитича было оглашено его завещание, в котором он просил похоронить его «при церкви, где был крещён», то есть во Входо-Иерусалимском соборе на Нижнетагильском заводе. Вслед за забальзамированным телом покойного из Флоренции были привезены некоторые документы, в том числе и несколько предыдущих завещаний, в которых Николай Никитич просит своих наследников «устроить» фамильную усыпальницу при храме, «чтобы навсегда пребывать с заводами, кои дали благосостояние мне, моим сыновьям и их будущим потомкам». Идея родителя пришлась по душе Павлу и Анатолию, но вскоре выяснилось, что оборудовать усыпальницу под Входо-Иерусалимской церковью невозможно – перепланировка подалтарного пространства могла серьёзно повредить сооружение.

Николая Никитича всё же похоронили «по силе завещания» под Входо-Иерусалимской церковью в 1829 году, а вскоре сыновья решили установить «при заводе» памятник родителю. Выбор Павла и Анатолия пал на известного французского скульптора, ученика Огюстена Пажу, специалиста по античной скульптуре Франсуа Жозефа Бозио (François Joseph Bosio).

Франсуа Жозеф Бозио (рис. 1820 г.)

Франсуа Бозио получил заказ на изготовление памятника в 1830 году, и через пять лет памятник, выполненный так же, как и итальянский, в «аллегорическом стиле», был готов. Ещё через год его доставили в Нижнетагильский посёлок и установили на площадке перед строящейся церковью Св. угодников Николая, Павла и Анатолия, или, как её чаще называли у нас, Выйско-Николаевской (или Выйско-Никольской). Почему именно там?

Дело в том, что по поводу места установки памятника у Павла и Анатолия Демидовых возникли разногласия. Павел Николаевич, инициировавший строительство на Вые новой церкви с родовой усыпальницей, считал, что памятник отцу должен находиться перед входом в храм, а прах Николая Никитича должен быть помещён в усыпальницу первым, как основателя рода. Анатолий был не против строительства Выйско-Никольской церкви, но был убеждён, что останки родителя надо захоронить там, где он просил. Но Павлу удалось убедить младшего брата в правильности своего варианта, и памятник первоначально установили на Выйском поле. После смерти Павла Анатолий распорядился перевезти памятник. Весной 1843 года его демонтировали и установили на площади между зданием Главного заводоуправления и Входо-Иерусалимской церковью, где он и оставался до тех пор, пока к власти в стране не пришли большевики.

Памятник Н. Н. Демидову в Нижнетагильском посёлке (фото конца XIX – начала ХХ вв.)

Вот как описывал памятник в 1917 году известный краевед и журналист Ф. П. Доброхотов:

«Памятник имеет аллегорический характер. Из-за чугунной решётки поднимается мраморный четырёхугольный пьедестал, на котором находятся две фигуры: коленопреклонённая женщина в короне и древнегреческом костюме; ей протягивает руку Демидов, одетый в придворный кафтан с орденами и лентой. Смысл этой группы толкуется различно: кто в фигуре женщины усматривает Россию и справедливо возмущается той ролью, которая отведена ей забывшимся Демидовым; кто видит какой-то прообраз какого-то возрождения. Простой народ толкует аллегорию так: женщина – это жена Демидова, который оставляет ей наследство. За него она благодарит "хозяина"... Ниже этой центральной группы по углам пьедестала расположены 4 бронзовые группы, тоже состоящие из двух фигур, мужской и женской. Первая представляет сидящую женщину в древнегреческом костюме, возле неё мальчик с книжкой. Это Николай Демидов учится мудрости у богини. Вторая группа изображает ту же женщину, в подол которой юноша высыпает плоды из рога изобилия – это юноша Демидов приносит своей учительнице-богине плоды своего просвещения. В третьей группе Демидов представлен уже возмужалым, одетым в военный мундир; здесь он изображается защитником Родины, которую олицетворяет женщина с очень опечаленным лицом. И, наконец, в четвёртой группе Демидов в старости, когда он является покровителем наук, искусств и торговли, представленных тоже в виде женщин... Несмотря на то, что мелкие аксессуары мифологических групп сняты и хранятся в музее (медный плужок, снопы, плоды, лопаты, кирки, копья, щиты и прочее), памятник всё же имеет большой художественный интерес...»

Памятник и его фрагменты

В 1918 году Нижнетагильский совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов постановил «снести памятник эксплуататору трудового народа Демидову». В защиту памятника выступили члены Тагильского общества изучения местного края во главе с будущим первым директором городского краеведческого музея Александром Словцовым, который обратился с вопросом сохранения памятников истории и архитектуры к тогдашнему наркому просвещения А. В. Луначарскому. Но «охранная грамота» наркома просвещения запоздала: скульптурная группа памятника была демонтирована и вывезена в неизвестном направлении, а пьедестал разобран. В Нижнем Тагиле осталась только решётка, ограждавшая памятник, которую позднее использовали для изготовления ограды памятника Ленину. По сведениям Александра Словцова, «аллегорические фигуры» тагильского памятника Демидову были замечены во дворе московского электролизного завода. Скорее всего, они были отправлены на переплавку.

Последним и самым молодым памятником Николаю Никитичу стал его бюст, установленный 9 октября 2007 года напротив гостиницы «Северный Урал». Эпопея с его появлением длилась аж с 1992 года, когда на площадке в Комсомольском сквере был заложен первый камень в основание будущего памятника. Автором бюста стал скульптор Олег Подольский.

О. В. Подольский у рабочей модели бюста

При установке памятника рабочие наткнулись на остатки другой тагильской легенды – памятника царю-освободителю, переделанному в 1918-м в памятник Свободе и снесённому в 30-х годах при освобождении места под памятник Сталину.

Казалось бы, в истории с памятниками Николаю Никитичу можно ставить точку. Но в 2014 году администрацией Нижнего Тагила было озвучено намерение воссоздать памятник Н. Н. Демидову работы Франсуа Бозио и установить его почти на том же самом месте, где он стоял с 1843 года. О серьёзности намерений говорит и закладочный камень с пояснительной табличкой, установленный на площадке перед зданием бывшего Главного заводоуправления.

Впрочем, в России существует ещё одно сооружение, которое может по праву считаться памятником Николаю Никитичу Демидову. Это церковь Сергия Радонежского, возведённая в 1814-1818 годах в подмосковном селе Алмазово. Здесь, в доставшемся по наследству от отца имении, по окончании Отечественной войны 1812 года Николай Никитич на свои средства и при личном участии построил храм в честь победы над Наполеоном и во славу русского оружия. В 1999 году церковь, сильно пострадавшую в ходе двух войн, отреставрировали и заново освятили. Дважды в год – в день рождения Николая Никитича и в день его смерти – здесь проходят службы в память о нём.

«Демидовская» церковь Сергия Радонежского в Алмазово (фото 2010 г.)

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 Следующая ⇒