Косидовский Зенон 5 страница

Сенсационные результаты дали исследования, касающиеся пресловутой библейской манны. В 1927 году зоолог Еврейского университета в Иерусалиме Боденхаймер обнаружил на Синайском полуострове разновидность тамариска, который в весеннюю пору выделяет сладковатую жидкость, быстро застывающую на воздухе в виде белых шариков, похожих на град. Местные бедуины - большие любители этого лакомства - с наступлением весны толпами отправляются в степь собирать белые липкие шарики, как мы собираем ягоды. Один человек может собрать за день полтора килограмма - количество, вполне достаточное для того, чтобы утолить голод. Любопытно, что мелкие уличные торговцы в Багдаде по сей день выставляют на продажу сладкую смолу тамариска под названием ман. В свете этих открытий библейская манна перестает быть чудом. Моисей, видимо, знал её питательную ценность ещё со времен изгнания и благодаря этому мог прокормить израильтян.

В том же свете представляется и эпизод с перепелами. Современные жители Синайского полуострова были бы весьма удивлены, если бы им сказали, что прилет этих птиц надо рассматривать как чудо. Весенней порой из глубин Африки в Европу тянутся огромные стаи перепелов. Измученные дальним путешествием, они, как правило, садятся на землю вдоль морского берега, ослабев до такой степени, что тамошние жители ловят их голыми руками. Израильтяне, по всей вероятности, могли столкнуться именно с таким налетом перепелов и, разумеется, воспользовались приятной возможностью, чтобы поохотиться на них. Библия рассказывает, что у подножия горы Хорив Моисей ударил посохом по скале и оттуда брызнула родниковая вода. Этому чуду он безусловно научился у мадианитян. Бедуинам оно известно по сей день. Они знают, что, несмотря на длительную засуху, у подножия гор под хрупкой пленкой песка и извести обычно собирается дождевая вода. Достаточно разбить эту оболочку, чтобы добраться до воды и утолить жажду. В Библии рассказывается, как израильтяне после трехдневного скитания по пустыне Син пришли в Мерру, где их ждало тяжелое разочарование: оказалось, что родниковая вода горька и непригодна для питья. Тогда Моисей бросил в воду какую-то веточку, и-о чудо! - вода сделалась сладкой. В связи с этим эпизодом отметим, что в окрестностях Мерры до сих пор существует горький источник. Англичане произвели химический анализ его воды и обнаружили, что в ней содержится некоторый процент сернокислого кальция. Когда к этой воде добавляется щавелевая кислота, сернокислый кальций оседает на дно и вода теряет свою горечь. Бедуины подслащают горький источник с помощью веток кустарника, именуемого эльвах, соки которого содержат изрядную примесь щавелевой кислоты.

А вот другой эпизод из Библии. На пути от горы Синай до Кадеша израильтянам снова не хватило продовольствия, и снова стали раздаваться жалобы. Тогда прилетели во второй раз перепела, и изголодавшиеся странники жадно кинулись их вылавливать. Но не в пример предыдущему случаю птичье мясо оказалось в высшей степени вредным для здоровья, почти все израильтяне тяжело заболели, а многие заплатили жизнью за свою жадность. В Пятикнижии этот драматический эпизод изложен как притча с моралью, которая учит, что бог не прощает тех, кто восстает против его воли. Все говорило за то, что именно так следует понимать этот фрагмент сказания. В нем проявились типичные черты дидактической народной притчи. Тем большее удивление вызвало то обстоятельство, что описанный случай отнюдь не является творением буйной фантазии.

Директор Пастеровского института в Алжире профессор Сержан обнаружил, что на Синайском полуострове действительно иногда появляются ядовитые перепела. Это птицы, которые перед отлетом в Европу останавливаются в Судане и кормятся там зернами с отравляющими свойствами. Мясо таких птиц вредно и даже опасно для человеческой жизни. Израильтянам, видимо, не повезло. Они охотились именно на таких перепелов, и их злосчастное приключение нашло отражение в библейском сказании. К той же категории следует отнести бедствие от ядовитых змей, которое постигло странников на полпути между городом Кадешом и заливом Акаба. Швейцарский путешественник Вуркхардт побывал в 1809-1816 годах на Синайском полуострове и на упомянутом в Библии отрезке маршрута израильтян набрел на долину, так и кишевшую ядовитыми змеями. Они её заселяют с незапамятных времен, так что бедуины старательно объезжают эту местность. Следовательно, и этот фрагмент сказания также мог опереться на подлинные факты. Уже давно известно, что так называемые казни египетские (за исключением десятой) были довольно обычным явлением в стране фараонов. В период половодья Нил часто окрашивается в коричнево-красный цвет в результате наносов из эфиопских озер. Кроме того, каждые несколько лет во время разливов комары и другие вредные насекомые размножались до такой степени, что египетские крестьяне рассматривали их как истинное бедствие. Что касается града, то, по правде говоря, над Нилом он выпадал чрезвычайно редко, но тем не менее иногда выпадал, и тогда убытки, причиненные им, бывали весьма ощутимы. Зато гораздо чаще в Египте случалась другая беда - нашествие саранчи. А виновником "тьмы египетской" был стремительный вихрь сирокко; он подхватывал из пустыни огромные тучи песка и нес их на Египет, заслоняя солнце такой плотной завесой, что наступал полный мрак.

Согласно Библии, все эти казни вызвал Моисей с целью оказать давление на упрямого фараона. Как могла возникнуть легенда такого рода? Если бы вышеназванные катастрофы произошли в Египте в царствование фараона Мернепта и, значит, в тот период, когда там действовал Моисей, ответить было бы легко. Израильтяне, люди простые и склонные к предрассудкам, могли набраться уверенности, будто Моисей, великий волшебник и представитель Яхве, наказывал таким путем преследователей. Более того, даже египтяне могли этому поверить, коль скоро они вообще верили в существование магов. Ведь, как мы знаем из документов и из Библии, некоторым их жрецам приписывались те самые сверхъестественные знания, какие демонстрировал Моисей перед троном фараона. В данном случае мы имели бы дело с обычной временной последовательностью явлений (past hoc), которую люди склонны возводить в причинную связь (propter hoc). Моисей, по мнению израильтян, был могучим чудотворцем, который своими чудесами неоднократно вызывал у сородичей восхищение и страх; следовательно, он мог и на Египет наслать десять казней, одну за другой. Интересный пример именно такой иллюзии мы находим в знаменитой пьесе Э. Ростана "Шантеклер". Там фигурирует петух, который подметил, что всякий раз, как он запоет, восходит солнце, и пришел к глубокому убеждению, что именно он и вызывает солнце на небосклон. Причинные связи, приписываемые независимым друг от друга явлениям или событиям, таким образом, легли в основу многих легенд и религиозных мифов. К сожалению, у нас нет ни одного доказательства того, что библейские казни действительно поразили Египет в царствование фараона Мернепта. Они могли иметь место с равным успехом за несколько лет или даже за десятки лет до возвращения Моисея в столицу Раамсес.

Неужели в связи с этим наша теория стала беспредметной? В принципе нет, потому что на подмогу ей приходит ещё другое мифотворческое свойство. Оно основано на том, что в народной фантазии по мере уплыва лет временное расстояние между двумя памятными событиями постепенно сокращается, пока не наступает полная их синхронность. Израильтяне хранили в памяти народные предания о стихийных бедствиях, которые одно за другим низвергались на Египет, и с течением времени, для того чтобы подчеркнуть могущество Моисея, создали легенду, будто он был виновником этих казней. Это дало им моральное удовлетворение, ибо таким путем был унижен высокомерный фараон, а его жестокости по отношению к израильскому народу вызвали божью кару.

В Библии мы встречаемся и с другими примерами пренебрежения временем при создании легенд. Мы знаем, например, что ханаанский город Гай, который, согласно Библии, якобы завоевал Иисус Навин, по мнению некоторых археологов, к тому времени уже пятьсот лет лежал в развалинах. Потомки израильских завоевателей Ханаана, возможно, не раз размышляли над его руинами и говорили друг другу: "Вот город, разрушенный Иисусом Навином". Популярная версия потом вошла в Библию, и только современные археологические исследования сумели её опровергнуть. Аналогичный случай произошел, вероятно, и с Иерихоном, который, как показала английская археологическая экспедиция, пал за сто лет до появления в Ханаане египетских израильтян.

Уместно будет привести здесь другой, чрезвычайно интересный пример из этой области. Так вот, разведчики Моисея, посланные в Ханаан, вернулись с известием, что в Хевроне живут сыновья Енаковы из рода исполинов. Вспомним также, что васанский царь Он был исполином, который спал на железном ложе, имевшем девять локтей в длину и четыре локтя в ширину. Оказывается, легенда об этих исполинах родилась под впечатлением древних мегалитовых могил, называемых дольменами. Такие дольмены найдены также в европейских странах, и, поскольку размеры их необычайно велики, их назвали "одрами исполинов". В 1928 году немецкий археолог Густав Дальман открыл дольмены как раз в окрестностях Хеврона и на пространстве бывшего царства Васан. Это мегалитовые могилы, относящиеся к ранней каменной эпохе, построенные из твердого, как железо, базальта, и отсюда, вероятно, возникло библейское определение "железный одр". Народная фантазия, не разбирающаяся, сколь огромный промежуток времени отделяет эти могилы от Моисея, соединила их цепью событий исхода. В результате мы читаем в библейском сказании, что в Хевроне жило племя исполинов и что исполином был также царь Васана.

Несколько слов о десятой казни египетской. Мы, конечно, не собираемся принимать за чистую монету утверждение Библии, будто смерть облюбовала себе именно первородных детей и первородных домашних животных. Однако можно предположить, что эта легенда явилась отголоском какой-то эпидемии, погубившей множество детей в районе Верхнего Нила, но не дошедшей до Гесема, так что израильские дети от нее не пострадали. Остальное довершила уже народная фантазия. Древнееврейские племена, как мы это знаем из истории Исава и Иакова, да и из других библейских сказаний, придавали большое значение первородным сыновьям, которые были главными наследниками и продолжателями семейных традиций. Смерть первородного сына считалась гораздо большим несчастьем, чем смерть его младших братьев. Таким образом, израильтяне создали легенду, будто Яхве очень сурово наказал преступных египтян, умертвив их первородных сыновей и первородных животных.

Предметом страстных научных споров давно уже является чудо перехода через Красное море. Вопрос это сложный, и его связывают с топографическим установлением маршрута Моисея. В некоторых популярных монографиях мы встречаемся с утверждением, будто дорога исхода уже вполне точно установлена на основе библейских текстов и археологических раскопок в действительности же у современной науки отнюдь нет такой уверенности. Цель этого вздорного утверждения в том, чтобы доказать, будто Моисей, перейдя Красное море, отправился прямиком на гору Синай, отождествляемую в Библии с горой на южном мысе Синайского полуострова. Но тут прежде всего надо сказать, что в библейской легенде существуют в этом отношении серьезные пробелы, умолчания и даже противоречия, так что трудно разработать четкую картину маршрута. Археологи не отождествляют с полной уверенностью обнаруженные руины с пунктами, названными в Библии. Так, например, на пути израильтян важным этапом был город Мигдол. Но Мигдол на древнееврейском и египетском языках значит "укрепленная башня", а местности с такими названиями обнаружены в разных местах. Итак, все попытки восстановить маршрут исхода носят характер гипотезы. В настоящее время называют три вероятные дороги: южную, центральную и северную. Вычислять их этапы - занятие весьма трудоемкое. Три тысячи лет тому назад западная оконечность Красного моря, ныне завершающаяся в Суэце, тянулась гораздо дальше на север, соединяясь с Горькими озерами. Геологические исследования доказали это со всей убедительностью. Теперь на этом месте находится Суэцкий канал, но когда-то там были мелкие поймы, перерезанные трясинами и узкими полосками суши. Море, которое перешли, не замочив ног, израильтяне, по-древнееврейски называется Ям-Суф. В точном переводе Ям-Суф значит "море камыша". Только в Новом завете мы встречаем утверждение, будто речь идет о Красном море. Между тем на Красном море не было и нет камыша, зато в болотистых окрестностях лагун и пойм он рос действительно в изобилии.

Отсюда напрашивается вывод, что библейское Ям-Суф именно и есть Горькие озера, и тогда без труда можно объяснить чудо Моисея. Израильтяне с легкостью могли пробраться между болотами и поймами, пользуясь мелким бродом и узкими полосками материка. Зато египтяне на своих тяжелых колесницах, вероятно, попали в лабиринт трясин и увязли в болотах. Возможно даже, они, как утверждает Библия, утонули, ибо там дули стремительные северо-западные ветры, которые катили перед собой огромные валы воды и внезапно превращали отмели в предательские глубины.

Гипотеза, как мы видим, вполне убедительная. К сожалению, у нее есть одна слабая сторона. Египтяне, надо думать, хорошо знали окрестности Горьких озер с их опасными ловушками, почему же они действовали так неосмотрительно? Тем более, что египетскую армию вел сам фараон и его закаленные в боях военачальники, а их трудно заподозрить в дилетантизме и недостатке осторожности. Таким образом, нужно было искать другое объяснение этого чуда.

Наибольшее признание получила смелая гипотеза уже упомянутого нами французского ориенталиста Пьера Монте. Он исходит из предположения, что израильтяне, покинув столицу Раамсес, направились прямо на север, а потом шли вдоль берега Средиземного моря к границе Ханаана. Однако по пути они наткнулись на египетские укрепления и отпор приморских жителей, которых Библия называет филистимлянами ошибочно, ибо филистимляне вторглись в Палестину несколькими десятилетиями позднее. Все это вынудило израильтян внезапно свернуть на юг.

В Библии есть упоминания, подтверждающие этот, северный, вариант исхода. Например, Мигдол определяется там как самый северный город в Египте. Археологи нашли его руины в Абу-Хасане. В книге Исход (глава 14, стих 2) мы читаем: "Скажи сынам Израилевым, чтобы они обратились и расположились станом пред Пи-Гахирофом, между Мигдолом и между морем, пред Ваал-Цефоном". А теперь известно, что Ваал-Цефон был важным центром поклонения ханаанскому богу Ваал-Цефону, имя которого в переводе означает "владыка Севера. Греки отождествляли его с Зевсом Касиосом. Его храм высился на холмике Монс-Касиус, лежавшем на узкой полосе материка между Средиземным морем и озером Сирбонис, которое впоследствии получило название озера Бардавил. Израильтяне, по всей вероятности, выбрали старинную, часто используемую путешественниками трассу, которая шла по берегу Средиземного моря и узкому перешейку, отделявшему Средиземное море от озера Сирбонис. Дорогой этой неоднократно пользовались и римляне, а в 68 году до нашей эры римский император Тит вел по ней свои легионы против взбунтовавшихся евреев Иерусалима. Озеро Сирбонис лежит на несколько метров ниже уровня моря и часто высыхает до такой степени, что по его дну можно пройти и даже проехать, не подвергаясь никакой опасности. Когда в Египте властвовали греки, там произошло несколько катастроф. Внезапные бури на Средиземном море захлестывали узкий отрезок суши и топили путешественников, которые шли по дну озера, рассчитывая сократить себе дорогу, На основе этих фактов Пьер Монте восстановил ход событий, описанных в Библии. Израильтяне успели пройти через узкую полоску суши и приближались к восточному берегу высохшего озера. Египтяне, стремясь окружить беглецов и отрезать им дорогу, пустились галопом по сухому дну озера. Когда они находились в самом центре огромного чана, на Средиземном море неожиданно поднялась буря. Ураган, мчавшийся с севера, гнал перед собой гигантские волны, которые прорвали узкую дамбу и обрушились на египтян. Озеро имело семьдесят километров в длину и двадцать километров в ширину. Высокий берег, на котором египтяне могли бы укрыться, был слишком далеко, и, таким образом, они погибли в бушующей пучине половодья. Перейдем теперь к другому темному месту в Пятикнижии. Там говорится, будто Моисей вывел из Египта шестьсот тысяч мужчин, не считая женщин и детей, то есть всего около двух миллионов человек. Уже на первый взгляд число это кажется сильно преувеличенным. Глубокий знаток жизни пустыни чешский путешественник Алоис Музиль вычислил, что бедуинское племя, насчитывающее пять тысяч семей, образует во время марша колонну шириной двадцать километров и длиной свыше трех километров. Чем шире фронт марша, тем больше возможностей найти пастбища и воду, но одновременно возрастает угроза нападения со стороны враждебных племен. По мнению Музиля, предположение, будто оазисы Синайского полуострова могли прокормить два миллиона израильтян, следует считать совершенно нереальным. А уж о том, чтобы все они поместились в одном лагере, как утверждает Библия, вообще не может быть речи.

Современный человек, знающий, сколь велики размеры двухмиллионного города, легко может себе представить, какую площадь должен был занять такой лагерь. Впрочем, сама Библия в последующих книгах приводит гораздо более низкие цифры. Так, по библейской версии, Иерихон завоевало только сорок тысяч израильских воинов, хотя, как мы знаем из текста, Моисей обязал все племена участвовать в покорении Ханаана. В период власти судей самое многолюдное племя выставило сорок тысяч вооруженных воинов, и, по всем данным, израильтян тогда было не свыше полумиллиона.

Откуда же взялась эта фантастическая цифра? Некоторые ученые считают, что редакторы Библии попросту допустили ошибку и речь тут идет о шести тысячах вооруженных мужей, а если к ним добавить женщин и детей, то в итоге это даст двадцать пять тысяч человек. Было обращено внимание и на древнееврейское существительное "элеф"; оно означает не только цифру "тысяча", но и понятие "отряд, семейная группа, поколение". При таком толковании слова "элеф" получается ещё более низкая цифра, ибо имеется в виду не шестьсот тысяч воинов, а только шестьсот семейств. И кажется, эта последняя цифра ближе всего к истине. В её пользу говорит ещё и тот факт, что в Египте две акушерки были в состоянии обслужить всех израильских рожениц. Разумеется, с такими малыми силами израильтяне не в состоянии были бы покорить Заиорданье и Ханаан. Поэтому предполагается, что во время сорокалетнего пребывания в пустыне они объединились с другими племенами.

Вопрос о названном в Библии числе израильтян, по сути дела, не имеет большого значения, чего нельзя сказать о своде законов Пятикнижия. Вплоть до девятнадцатого века существовало мнение, будто сам Моисей был автором древнейшего свода еврейских законов, так называемой Книги завета. Между тем современные анализы текста неопровержимо доказывают безосновательность этого взгляда. Сегодня уже трудно возражать против того, что законодательные и религиозные постановления (впрочем, довольно беспорядочно собранные в Пятикнижии) относятся к различным эпохам и являются результатом многовековой эволюции древней юридической мысли. Суровость некоторых законов говорит об их большой древности. К ним относится и провозглашенный в Библии принцип "око за око, зуб за зуб". Во многих случаях предусматривается смертная казнь путем забрасывания камнями, кроме того, подчеркивается едва ли не рабское положение женщины.

Одним из примеров этой варварской строгости является правило, гласящее: в случае, если вол убьет человека, а хозяин вола знал, что это - опасное животное, и не предотвратил убийство, казни посредством побития камнями подлежат как животное, так и его хозяин. С другой стороны, мы встречаемся в Пятикнижии с довольно гуманными законами. Это касается прежде всего рабов и рабынь: они немедленно получали свободу, если хозяин выбил им глаз или зуб. Законы вступались также за вдов, сирот и бедняков, предоставляя им защиту от обид и притеснений со стороны богачей и ростовщиков. Вот некоторые примеры в дословном библейском звучании: "Возлюби ближнего (друга) своего, как самого себя"; "Не суди превратно пришельца, сироту; и у вдовы не бери одежды в залог" (Второзаконие, глава 24, стих 17); "Прощение же состоит в том, чтобы всякий заимодавец, который дал взаймы ближнему своему, простил долг и не взыскивал с ближнего своего или с брата своего..." (Второзаконие, глава 15, стих 2). Законы Пятикнижия по преимуществу отражают общественные отношения того периода, когда израильтяне уже перешли в Ханаане на оседлый образ жизни и занимались земледелием и ремеслами. Следовательно, законы эти не могли возникнуть во время странствий в пустыне, иначе говоря, Моисей не мог быть их автором. Многие законы, касающиеся религиозных обрядов, ритуальных предписаний и обязанностей граждан по отношению к священникам, ещё более позднего происхождения, так как тесно связаны с теократическим строем, который был введен в Иерусалиме только после возвращения из вавилонского пленения. Одним словом, так называемая Книга завета дает нам картину эволюции израильского законодательства на протяжении нескольких веков. Кроме того, доказано, что наиболее древние из израильских законов в Книге завета заимствованы из законодательств других древних народов и соответственно переработаны. Немецкий ученый А. Альт в работе "Истоки права израильтян" открыл их зависимость от вавилонского кодекса Хаммурапи, а также от хеттского, ассирийского, египетского и ханаанского законодательств. Даже Десять заповедей не являются оригинальным творением израильтян. Итальянский историк Джузеппе Риччиотти, автор "Истории Израиля", детально сопоставил несколько древних текстов и обнаружил в Десяти заповедях поразительную аналогию с египетской Книгой мертвых, а также с вавилонским литургическим текстом Шурпу. Таким образом, компиляторы Библии и здесь воспользовались наследием Месопотамии и Египта.

Теперь мы переходим к вопросу, кем же был Моисей как творец еврейской религии. Ученые, занимающиеся исследованием этого вопроса, пришли к весьма любопытным выводам.

По библейскому сказанию, говорят эти ученые, Моисей провел сорок лет своего изгнания среди мадианитян. Это было племя, состоявшее в близком родстве с израильтянами. Библия ведет их родословную от Мадиана, одного из сыновей Авраама, и его второй жены, Хеттуры. Оно заселяло местность к востоку от залива Акаба, в нынешней Аравии. Моисей чувствовал себя там как дома и даже взял в жены одну из дочек местного священника. В земле Мадиамской, у подножия вулканической горы Хорив, впервые явился ему бог под именем Яхве. В книге Исход (глава 6, стихи 2- 3) мы читаем в переводе с древнееврейского: "Я господь. Являлся я Аврааму, Исааку и Иакову с именем: "Бог всемогущий" (Эль Шаддаи); а с именем моим: "Господь" не открылся им". В Пятикнижии мы, правда, встречались с именем Яхве в предыдущих главах, но теперь мы уже знаем, что его туда вписали значительно позднее компиляторы Библии. Многие ученые предполагают, что Яхве был богом войны у мадианитян, а Моисей стал его последователем. С момента возвращения в Египет он взял на себя миссию внедрения культа Яхве среди израильтян, причем самых ревностных сторонников своего учения он нашел в колене Левиевом, к которому сам принадлежал. Этим объясняется, почему он отвел левитам такую исключительную роль в жизни израильского народа. Правда, он обошел их при разделе ханаанской земли, но зато освободил от материальных забот, предоставив им право собирать десятину на свое содержание. Они выполняли при храме божьем обязанности священнослужителей, стражников, казначеев и писарей, певчих и служек.

Эта господствующая, надплеменная роль левитов свидетельствует о том, что им надлежало быть миссионерами яхвизма среди народа, который с легкостью усваивал идолопоклонство, культ египетских и ханаанских богов. Ибо яхвизм, недавно перенятый у мадианитян, ещё не пустил глубоких корней. У горы Синай народ добивался возвращения старых богов. Тогда Аарон установил культ золотого тельца. Телец - это презрительное определение быка Аписа, которому, согласно Библии, израильтяне поклонялись когда-то в Египте. Тут могли быть и ханаанские влияния. Проблема левитов довольно сложна и полна неясностей. Некоторые ученые считают, что левиты составляли не особое племя, а жреческую касту в Кадеше. В надписях, найденных в арабской местности Эль-Оль, лежащей к востоку от бывшей земли Мадиамской, жрицы бога Вадд обозначались "лв", а жрецы - "лвт". От этих слов якобы происходит название "левит". Моисей женился на дочери мадиамского жреца и принял его религию, а потом сам стал жрецом, то есть левитом. Затем во главе группы священников-левитов он отправился в Египет, чтобы обратить своих земляков в яхвизм. Следовательно, он был как бы миссионером среди израильтян, поклонявшихся египетским богам.

Гипотеза интересная, но, к сожалению, она опирается на слишком хрупкий фундамент, чтобы принять её без оговорок Тем более что существует и другой взгляд на этот вопрос. Некоторые ученые обратили внимание на то, что название "леви" сродни древнееврейскому слову, означающему "змей". Частица "леви" входит, между прочим, в название мифического чудовища Левиафана. Кроме того, установлен поразительный факт: оказывается, левиты часто носили имена, содержащие в своем корне понятие "змей".

Какой же отсюда вывод? Согласно этой теории, левиты были в Египте почитателями бога змея и неохотно расставались со своим культом. Археологические раскопки показали, что культ змея продержался в Палестине ещё несколько веков и у него было множество последователей среди израильтян. В свете этих открытий становится понятным загадочный эпизод, когда Моисей установил в лагере изображение змея, чтобы вернуть здоровье людям, которых укусили ядовитые змеи. Добивались этого, по всей вероятности, левиты, поскольку они были убеждены, что бедствие ниспослал бог змей в наказание за то, что люди отступились от него. Под их нажимом Моисей должен был пойти на компромисс и согласиться, чтобы наряду с культом Яхве израильтяне соблюдали старый египетский культ. Такие синкретические компромиссы часто встречались в других религиях, не были они редкостью и у израильтян. В качестве примера можно привести царя Соломона: он, правда, воздавал божеские почести Яхве, но одновременно приказал установить в Иерусалиме статуэтки ханаанских божков.

Несмотря на огромный моральный авторитет и нимб святости, Моисей не избежал тяжелого упрека со стороны обиженных яхвистов, обвинивших его в том, что он запятнал еврейскую религию, разрешая культ змея. Это ясно вытекает из Четвертой книги царств (глава 18, стих 4). Там мы читаем, что царь иудейский Езекия (721-693 годы до нашей эры) "истребил медного змея, которого сделал Моисей; потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан". Из этих строк мы можем сделать два вывода: 1) гипотеза, согласно которой левиты были почитателями змей, весьма и весьма правдоподобна; 2) культ змея продержался в Ханаане свыше пятисот лет, опираясь на одобрение самого Моисея. Моисей считал землю Мадиамскую второй родиной, ведь он там провел сорок лет своей жизни и был связан с нею благодаря женитьбе на девушке из семьи видного священника. Таким образом, было бы нелепо, если бы он не повел египетских израильтян прямой дорогой к своим испытанным друзьям и родным. Только здесь, и нигде больше, мог он надеяться на хороший прием и помощь в выполнении намеченных им планов.

И действительно, мы располагаем определенными доказательствами, говорящими в пользу того, что Моисей в самом деле направился туда, а не на мыс Синайского полуострова; что с горой Хорив, а не с горой Синай связан библейский миф о заключении союза Моисея с Яхве. Ведь согласно Библии, когда Моисей в годы изгнания очутился у подножия мадиамской горы, Яхве дал ему следующее указание: "Когда ты выведешь народ из Египта, вы совершите служение богу на этой горе" (Исход, глава 3, стих 12). Из этих безусловно апокрифических слов совершенно недвусмысленно вытекает, что еврейская традиция вплоть до эпохи компиляторов "священного писания" почитала Хорив как священную гору. Иначе никак нельзя истолковать этот стих. Нельзя пройти мимо ещё одного аргумента в этом вопросе. В Библии мы дословно читаем: "Гора же Синай вся дымилась оттого, что господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась. И звук трубный становился сильнее и сильнее. Моисей говорил, и бог отвечал ему голосом" (Исход, глава 19,стихи 18-19).

Это, вне сомнения, и есть описание вулканической горы, с грохотом извергающей огонь, который израильтяне приняли за сверхъестественное явление Яхве. Так вот, известно, что на Синайском полуострове никогда не было вулканов. Зато с восточной стороны залива Акаба и, следовательно, на земле Мадиамской высится цепь вулканических гор, которые, правда, давно погасли, но во времена Моисея были действующими вулканами.

Теперь зададим себе вопрос: был ли Моисей сторонником единобожия в точном значении этого слова? Ответить нелегко прежде всего потому, что мы не в состоянии установить, в какой степени позднейшие компиляторы Библии навели ретушь в библейском тексте, чтобы изобразить Моисея монотеистом. Однако вполне возможно, что у него были в зародыше монотеистические идеи. В этом отношении он, впрочем, не одинок.

Американский востоковед Олбрайт доказал на основе клинописных документов, что в период с 1500 по 1200 год до нашей эры в странах Западной Азии широко проявились монотеистические тенденции. Общая духовная атмосфера могла передаться и Моисею, если допустить, что он был человеком образованным и живо интересовался новыми идеями в области религии и философии. И все-таки можно предполагать, что наибольшее влияние оказал на него египетский фараон Эхнатон, предвестник монотеизма и создатель религии бога А тона, почитаемого под символом солнца. Моисей обучался "премудростям Египта" в Гелиополисе, следовательно, не исключено, что его религиозная доктрина как-то связана с культом Атона. Эхнатон царствовал в середине четырнадцатого в. до нашей эры, приблизительно за сто лет до того времени, когда будто бы жил Моисей. После смерти фараона жрецы Гелиополиса жестоко преследовали приверженцев нового культа и добились его исчезновения. Сегодня, однако, благодаря археологическим открытиям, мы знаем, что вплоть до тринадцатого века до нашей эры существовали законспирированные секты Атона. К ним принадлежали преимущественно люди образованные, поскольку только им подходила абстрактная концепция единого бога, творца мира и доброго покровителя человечества, так же как и простота культа. Моисей, следовательно, мог каким-то образом соприкоснуться с сектантами и даже принимать участие в их таинственных обрядах в честь бога солнца Атона. Однако он, вероятно, знал, что бог Эхнатона был слишком умозрительной концепцией, непомерно трудной для простых людей, чтобы получить распространение в широких израильских массах. Поэтому он вынужден был идти на разного рода компромиссы, лишь бы привить им хотя бы первые ростки монотеизма. С этой целью он решил воззвать к их суеверной фантазии, выступая как чудотворец, а в своих магических приемах пользовался в равной мере как сведениями, почерпнутыми в египетском храме от жрецов, так и опытом, добытым в пустыне у мадианитян.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒