|
|||
Деревня Драконов 4 страница– Да уж, – поморщился Теодор, – очень часто тот, кто тебе свинью подложил, оправдывает себя: я же добра желал, думал, как лучше, я твой спаситель. А на самом деле он просто, как Куки, вафли хотел получить! – Ореховые, в шоколадной глазури, – облизнулась Жози. – Я бы от таких не отказалась, – вздохнула Зефирка. – Но ты не станешь ради сладостей меня выдавать, – воскликнула Жози. Зефирка села на кочку. – Ну… мне никто пока не предлагал ничего замечательного за продажу чужой тайны. Нет опыта борьбы с таким искушением. Поэтому я не имею права судить Куки. – Она поступила мерзко, – возмутилась Жозефина, – все знают, что продавать сестру за вафли нельзя. – Предложи мне кто-то сию секунду ореховые вафли, – протянула Зефирка, – мда! Боюсь, я могла бы стать ябедой. Нельзя ругать товарища за проступок, если сам никогда в похожей ситуации не находился. Ты не знаешь, как себя поведешь, может, во много раз хуже того, кого сейчас порицаешь.
– И есть закон отталкивания, – добавил Теодор. – Это что? – удивилась Мафи. – Допустим, ты называешь Зефирку толстой, – начал объяснять дракон. – Сказать это можно по-разному. Например, так: «Зефиронька! Я купила тебе диетическое печенье, оно полезно для здоровья, уменьшает аппетит, не дает прибавку веса. И давай вместе бегать каждое утро. Ты нам сошьешь красивые спортивные костюмчики». Сказанное полетит мячиком к Зефирке, попадет ей прямо в сердце, она обрадуется добрым словам, примет их. И у вас обеих, у тебя и у Зефирки, возникнет чудесное настроение. Но можно сказать иначе: «Зефирундель, ты жирная очень, ешь меньше, занимайся спортом, а то в дверь не пролезаешь». Смысл один и тот же. Но последнее высказывание грубое, злое, в нем насмешка. И от этого сердце Зефирки закроется крепкими ставнями. Что случается, когда мяч ударяется в преграду? – Он назад летит, – ответила Мафи. – Верно, – согласился Тео, – причем с большей силой, чем та, с которой его бросили. Ба-бах! Мяч бьет Жози! И каков результат? Зефирка плачет от обиды. Но и Жози очень неприятно, тягостно. Через пару дней на нее не пойми откуда наваливается зверский аппетит, она начинает полнеть, спустя некоторое время делается толще Зефирки. Слова – мощное оружие. Надо очень осторожно с ним обращаться. И всегда помнить: что ты другому пожелала, то сама и получишь. Закон срабатывает безотказно. – Эрик называл это «Бумеранг злых слов», – вспомнила Зефирка. – Как ни говори, смысл один, – кивнул Тео. – Смеешься над подругой? Значит, над тобой потом потешаться станут, может, не в школе, но в институте точно. Злишься на маму, кричишь на нее? Потом твои дети так себя поведут. Издеваешься над одноклассником, которому родители не могут из-за бедности ничего хорошего купить? Неудивительно, что во взрослой жизни ты окажешься на мели. И не надо стонать: «Почему у меня денег нет?» А потому, что ты когда-то бедного обидела, или украла монетку, или кто-то плакал на улице, держа пустой кошелек, а ты ему с презрением сказала: «Нищий!» А вот если ты предлагаешь друзьям сложиться и подарить товарищу на день рождения компьютер, о котором он мечтает, вот тогда, спустя время, у тебя тоже осуществятся мечты. Кинул злые слова в кого-то? Получил зло. Сказал добрые слова кому-то? Получил добро. Только так. Иначе не бывает. У кого-нибудь есть кусок сахара? Мафи удивилась неожиданной смене очень интересного для нее разговора, в тот же миг увидела Куки, которая вышла из леса, и сообразила: Теодор не хочет продолжать при ней беседу.
Глава 16 Филин Франк
– Куки, что случилось? – насторожилась Зефирка. – Ты какая-то невеселая. – Мой хвостик, – простонала мопсишка, – ой, мне плохо! – А где Куки шерсть потеряла? – шепнула Зефирке Мафи. – Куканя пожелала, чтобы мой хвост потерял свою красоту, – еле слышно ответила лучшая портниха Прекрасной Долины, – поэтому я его забинтовала. Очень чувствительный стал, чего ни коснется, больно. У меня теперь хвост как макаронина, но и Куки местами лишилась красивой шубки. В этом случае закон отталкивания, или бумеранг злых слов, сработал мгновенно. Бедная Куки! – Ой-ой-ой! – испугалась Жози, глядя на хвостик сестры. – Какие волдыри! – В лесу много разных растений, – вздохнул Тео, – попадаются ядовитые. Куки, похоже, одно из них задела. – Мне так больно, – прошептала Куки, – ужасно. – Сейчас, сейчас, – засуетилась Зефирка, разматывая на себе бинт, – Мафи, вон там растет большой листок. Знаю его, такой и у нас есть. Сорви скорей, помни в лапах. Мафи поспешила выполнить просьбу. Зефирка тем временем ополоснула хвостик Куки остатками воды, потом положила на него листок, который принесла Мафи, забинтовала и спросила: – Теперь как? – Хорошо, – ответила Куки. – А зачем тебе, Тео, сахар? – Я вспомнил, как подманить филина, – радостно объявил Теодор, – он обожает сладкое. – У меня при себе ничего нет, кроме личного имущества: зубы, уши, лапы, живот, – расстроилась Мафи, – нас внезапно унесло, я собраться не успела. – У меня то же самое, – подхватила Жозефина. Куки молчала. Зефирка вынула из рюкзака маленькую коробочку шоколадок. – Взяла для подкрепления сил членов отряда. Сахара нет. – Конфеты еще лучше, – обрадовался Тео, – положи одну на пенек, и подождем. – Я уже тут, – произнес хриплый голос, и сверху спланировала большая птица, – не ожидал от тебя, Теодор, не думал, что… – Давно ты наш разговор слушаешь? – перебил его дракон. – Достаточно, чтобы понять: вы ищете дерево, на котором висит Марсия, и у вас целая коробка шоколада, – заухал филин, – меняю информацию на сладости.
Зефирка протянула Франку упаковку. – Говори. – А не жирно ему одному столько слопать? – возмутилась Куки. Филин сел на пенек. – Или все мое, или ничего не скажу про Марсию. – Вот жадина! И обжора почище Зефирунделя! – восклицала Куки. – Неблагодарность хуже чумы, – пробасил филин, – Зефирка Куки хвост вылечила, бинт отдала. Между прочим, у нее и самой хвостик болит. А сестра в ответ насмешничает. Неладно получается. Впереди Озеро Ненависти. Как его перейдешь? А? Сколько опор получишь? – Каких опор? – спросила Мафи. – Об этом потом, – быстро вклинился в беседу Теодор. Зефирка вытащила из рюкзака пакет с мармеладом. – Многоуважаемый Франк! С удовольствием угощаем вас самым вкусным. Надеемся, лакомства вам понравятся. Расскажите, где искать Марсию? Филин ловко спрятал оба подарка под крыло. – Идти близко. Минуту, наверное. – Здорово! – захлопала передними лапами Мафи. – Быстренько управимся. – Мда, – буркнул Франк, – вот только дуб стоит на другом берегу Озера Ненависти. – Ну и ну! – воскликнул Тео. Зефирка уловила ноту страха в голосе дракона. – Что не так с деревом? – Все, – выдохнул дракон, – чтобы попасть к нему, надо перейти по мостам. У каждого появится свой. И не весь сразу. Мафи потрясла головой. – Не понимаю. Франк распушил перья. – Попробую объяснить. Я ученый, а Теодор, когда жил… – Франк! – воскликнул Тео. – У тебя нет права рассказывать обо мне. Закон Деревни Драконов строго запрещает распространять сведения о чужой жизни. – Я более не советник Роджера, – гордо возразил Франк, – поэтому он глупости творит, позволил Морли и Гюнтеру Черчиля с друзьями сюда притащить. – Да, понимаю, находись ты по правую руку от трона, Властелин не посмел бы замахнуться на Черчиля, – кивнул Теодор, – Деревня Драконов сейчас лишена твоей мудрости. Это трагедия. Но изгнание тебя из дворца не означает, что теперь ты можешь не подчиняться закону. Поэтому говори только об Озере Ненависти. Филин почесал клюв о пенек. – Глупец злится на доброе замечание. Мудрец благодарит за него. Я лакомка, давно не ел ни шоколада, ни мармелада. При виде вкусностей ум растерял. Спасибо, Тео, что не дал мне совершить плохой поступок, остановил поток неумной болтовни. Итак! Озеро Ненависти. Страшнее беды, чем в него упасть, не существует! – Подумаешь, – небрежно заметила Куки, – мы один раз из Реки Злости выплыли. – Не сами, – напомнил Франк, – вам помогли. – Ты знаешь про наше приключение? – изумилась Мафи. – Я читал книгу Фени «Страна Чудес»[4], – пояснил филин. – Только в Озере Ненависти не вода, там огонь. Тот, кто хочет перейти на ту сторону, становится на берегу, перед ним появляется мостик. Его личный. У кого каменный, у кого деревянный, стеклянный, железный… У каждого свой. Возникает мост не целиком, появляется только маленькая его часть. Идти по ней тяжело. Если мост из железа, то горячо, если из дерева, там колкие занозы, если из циновок, то между ними насекомые живут, больно кусаются. Но физическую боль можно вытерпеть. Другое страшно. Когда подойдете к тому месту, где часть моста закончилась, нужно вспомнить какое-то свое доброе дело. И тогда появится новая опора с продолжением пути. Если ты много хорошего сделала, то с длиной моста проблем не будет. Ты ее легко увеличишь воспоминаниями о своем милосердии. Испытаешь только мелкие неприятности вроде укусов муравьев. Но в случае отсутствия благородных поступков… Мда. Мост не продлится. Упадешь в пламя. – Я назад побегу, – нашла выход Куки. – Не получится, – вздохнул Франк. – Почему? – удивленно спросила Куки. – Сама увидишь, – отмахнулся Франк, – важный момент. Тому, кто вот-вот свалится, можно помочь, отдать ему свое доброе дело, но тогда у тебя одна опора пропадет и понадобится ее восстановить. Подвожу итог: перейти через огонь, да еще спасти товарища под силу лишь тому, кто добр, многим помог. У злого, жадного ничего не получится. Знайте, Марсию можно освободить только сообща. Если кто-то свалится, у оставшихся не хватит сил на борьбу с деревом. И Тео вам не поможет. Он по мосту не пойдет, перелетит через Озеро Ненависти. Сесть к нему на спину нельзя, пассажира ветром прямо в огонь скинет. – Вот зачем я сюда пришла? – рассердилась Куки. – Сидела бы лучше дома! Хочу домой! Прямо сейчас! Надоело здесь шляться! Франк взлетел и сел ей на голову. – Ты всегда говоришь правду, не учитывая, приятно ли кому-то ее знать. Значит, должна сама тоже услышать честные слова. Ты маленькая. Глупая. Легко всех обижаешь. Считаешь себя королевой. Не понимаешь, что из-за твоего поведения прилетели драконы. Ты устроила скандал, выплеснула злость, которая их подманила. Я очень надеюсь, что в твоей душевной копилке хватит добра для перехода через Озеро Ненависти. Понимаю: щенки-подростки наглы, они восхищаются своим умом и в восторге от творимых гадостей. Никто им не указ. Но пройдет время, ты станешь взрослой, вот тогда пожалеешь о своем детском поведении, стыдно станет. Но что сделано, то сделано. Что сказано тобой было в злобе, то назад в горло не запихнуть. Слова, как ножи, они кого-то могут насмерть зарезать. Подумай, сколько жителей Прекрасной Долины ты обидела? А? Малышка? – Я уже выросла, – разозлилась Куки, – я начальник отряда.
Франк издал смешок. – Уважаемая Куки, взрослой собака делается, когда берет на себя ответственность за свои поступки, слова и за родных. Думает сначала о семье, об окружающих, потом о себе, затаптывает гнев, не кричит, не грубит, не обижается, прощает. Впрочем, скажу коротко. Взрослая собака отдает свою любовь другим, щенок требует любви к себе. Куки, твой эгоизм, отсутствие ума кажутся даже милыми. Всем ясно – Куки ребенок. Но пройдет время, ты вырастешь. Постарайся измениться. Глупая, эгоистичная, вредная, злая, завистливая взрослая собака-сплетница – это очень грустное зрелище. Зачем ты здесь? Чтобы понять: ты не самая лучшая на свете. Тебе надо научиться любить других, а не только себя. Франк взмахнул крыльями и улетел. – Вот противный, – топнула Куки, – обозвал меня и удрал. Побоялся, что я отвечу. – Совсем забыл, – вдруг воскликнул Теодор, – перед тем как идти по мосту, надо снять обувь. – Зачем? – удивилась Зефирка. – Честно говоря, не знаю, – вздохнул дракон, – но пройти мост следует босиком. – А куда ботинки деть? – уточнила Мафи. – Отдавайте обувь и рюкзаки мне, – решил дракон, – до озера вам пару минут, на земле мягкий мох, не пораните лапки.
Глава 17 Озеро Ненависти
– Это оно? – удивилась Мафи, когда маленький отряд очутился на берегу. – Больше на лужу похоже. Теодор расправил крылья. – Встречу вас на том берегу, ничего не бойтесь. Помните, все мелкие неприятности на мосту можно вытерпеть. Помогайте друг другу. Если кто-то не получит следующую опору, отдайте ему свое доброе дело. – Почему тебе можно летать туда-сюда, а нам идти надо? – поинтересовалась Жози. – У вас крыльев нет, – усмехнулся Тео, поднялся над водой и устремился вперед. – Смотрите, – прошептала Жози, – Тео все летит, летит, летит, а озеро никак не заканчивается. Оно огромное, но кажется крохотным. – Как страшно, – призналась Мафи. – Мне тоже, – кивнула Зефирка. – Я вся трясусь, – прошептала Жози, – аж шерсть вспотела. – Собаки не потеют, – заметила Зефирка, – у нас нет потовых желез. – А я не трушу. Я очень добрая. Постоянно всем помогаю. Я замечательная, самая милосердная. А еще умная, красивая и начальник отряда. Пробегу по мосту в секунду. Смотрите и завидуйте, – воскликнула Куки. – Мопсы, если вы назовете доброе дело, а оно на самом деле злое, мостик уменьшится, – раздался издалека голос Теодора, – не пугайтесь, быстро говорите о другом хорошем поступке. Заранее подготовьте в уме список. – Не поняла, – растерялась Мафи, – как это? Доброе дело, а на самом деле злое? Черная мопсиха почесала лапой ухо. – Я обожаю сладкое. От него вес растет. Толстая собака – больная собака. Понимаю это, но силы воли отказаться от десерта нет. Увижу его и вмиг хватаю. Муля убрала вкусное подальше. Я сижу во дворе грустная, и тут Мафичка мне зефирку приносит. Хороший поступок? – Конечно, – кивнула Мафи, – я пожалела тебя, решила угостить. Лучшая портниха Прекрасной Долины посмотрела на сестру. – Я зефир вмиг съем, еще сильнее потолстею, заболею. Ответь еще раз: ты доброе дело сделала? – Получается, что нет, – растерялась Мафи. – Вот об этом Тео и предупредил, – пробормотала Жози, – иногда нам кажется, что кому-то хорошее сделали, а оно, бумс, плохое! Куки подошла к воде. – Надоели глупые разговоры. Эй, мост! Я здесь. Могу идти. В ту же секунду в мордочку мопсишки дохнуло жаром. Из озера вылетели языки пламени. Куки отшатнулась, но невидимая сила не дала ей удрать, поставила на деревянную площадку. Собачка побежала вперед, ее задние лапки царапали щепки, но было вполне терпимо. Изредка ойкая, когда особо острая планка впивалась в пятку, Куки побежала вперед, распевая: – Я самая добрая, меня ни о чем не спрашивают. Сейчас дорога завершится и… Куки затормозила. Мост и впрямь закончился, только впереди был не берег, а огромная плотная стена огня. – Я не боюсь совсем, – завопила Куки, – да у меня в запасе грузовик добрых дел. – Говори, – выдохнуло озеро. – Я подарила белке Матильде кофту! Деревяшка, на которой стояла мопсишка, зашаталась и стала медленно наклоняться. Куки отпрыгнула. – Эй, озеро! Не слышало про одежду? – Это не считается, – прогудело из огня, – кофта грязная, старая, в дырках. Ты отдала то, что выбросить надо было, не новую вещь преподнесла. Говори. Куки почесала ухо. – Я пошла к доктору бурундуку Паше на прием. Доска, на которой теперь стояла мопсишка, отъехала от моста. Куки взвизгнула и успела прыгнуть назад. – Озеро! Это было хорошее, доброе дело для Мули. Она меня долго упрашивала зубы починить. – Клыки твои! Не Мулины! Свои челюсти в порядок привела, – пояснила стена пламени. – Это Муля доброе дело совершила, упросив тебя к врачу пойти. Говори. Куки растерялась. – Чихуахуа Антонина уронила ключик, а я его подняла. Раз! Откуда ни возьмись перед мопсишкой возникли деревянные панели. – Иди! – велело озеро. – За такую ерунду? – поразилась Куки и пошла вперед, на сей раз медленно. Через секунду командиру отряда стало интересно, где другие, она посмотрела по сторонам. Все оказались рядом. Мафи еле-еле ползла на четвереньках, под ней был стеклянный мост. Куки захихикала. Ну и трусиха. Вот она, Куки, по прозрачной поверхности легко пронесется, она храбрая. Не затрясется, как Мафи! Мост вздрогнул, Куки на секунду зажмурилась, а когда открыла глаза, то вокруг со всех сторон стоял огонь. В первую секунду Куки подумала, что ее деревянный мост сгорел и она сейчас упадет в пламя. Стало так страшно, что и не передать словами. Но потом мопсишке показалось, что лапки стоят на раскаленной сковородке, и Куки поняла: ее мост неожиданно превратился в стеклянный. – Озеро! – завопила Куки. – Эй! Это глупая шутка! Где мой деревянный мостик? Стена ярко-красных языков, которые плясали слева, опустилась. Куки увидела Мафи, та живо бежала по доскам. – Почему нам мосты поменяли? – возмутилась Куки. Ба-бах! Лист стекла, на который она должна была наступить, исчез. – За что? – запаниковала мопсишка. – Верни мой мостик! Он совсем не так плох, как мне вначале показалось. Пусть Мафи по стеклу ползет. В ту же секунду опора под лапками стала таять. Куки ухитрилась попятиться, она впала в панику. – Что происходит? Почему мост рушится? Помогите кто-нибудь! Пожалуйста! Мне сейчас хуже всех!
Послышалось шипение. Теперь пламя бушевало справа. И Куки отчетливо увидела Зефирку, которая, приплясывая, шагала по железному мосту. «Ох, ей, наверное, очень больно, – вдруг пожалела сестру Куки, – мои занозы и стекло ерунда по сравнению с раскаленной сталью». Вжик! Мост вдруг удлинился, но бежать по нему было очень страшно! Куки встала на четвереньки и медленно поползла вперед. Теперь она выглядела совсем как Мафи в ту минуту, когда Куки стала мысленно потешаться над сестрой. Куки остановилась. В голове неожиданно возникла мысль: смеяться над несчастьем другого плохо. А вот пожалеть того, кто должен пройти по очень горячей поверхности, правильно. Озеро наказало Куки, а потом наградило ее. Но как научиться думать только о хорошем? Куки проползла пару метров дальше и чуть не зарыдала. Стекло закончилось. – Говори, – велело озеро. – Можно подумать? – пропищала Куки. – Хоть до завтра, – пообещало озеро, – но вскоре стекло от жара расплавится. Не пойдешь вперед, упадешь вниз. – Не помню добрых дел, – запаниковала Куки, – они все из головы улетучились. Помогите, помогите, помогите! Вжик, вжик, вжик… мост продлился, теперь он походил на лоскутное одеяло, которое Зефирка недавно сшила для Куки в подарок, переправа состояла из кусков дерева, железа, плетеной циновки. Заливаясь слезами, Куки опрометью помчалась вперед. Сталь обжигала лапки, щепки впивались в пятки, в джутовом ковре обитали отвратительные блохи, они очень больно кусались. Но Куки ни на что не обращала внимания. Она неслась так, что уши трепыхались сзади и не успевали за собачкой. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, помогите, помогите, – шептала Куки, – помогите мне. Кто-нибудь! Погибаю! Не бросайте меня! И перед мопсишкой снова и снова падали листы железа, деревянные панели, куски циновки. Потом вдруг стало очень тихо, мост закончился. Но впереди вместо пламени заплескалась вода. Куки балансировала на последней циновке. – Не бойся, – крикнул с берега Тео, – здесь вода хорошая, в ней можно и даже нужно искупаться. Собачка со стоном рухнула с моста, ощутила, как прохладная вода успокаивает израненные лапки, нырнула раз, другой, потом начала большими глотками пить сладкую, очень вкусную воду. Куки охватила радость, такая огромная и невероятная, что мопсишка громко зарыдала. – Мафи, – раздался голос Теодора, – ныряй с головой. – Не люблю, когда вода в нос и уши заливается, – возразила сестра. – Прекрати спорить, – попросил дракон, – делай, как велю! – Ни за что! – отрезала Мафи.
Глава 18 Спасение Марсии
– Мы смогли пройти! – ликовала Мафи, выбираясь на берег и отряхиваясь. – Жуткий ужас! Мне сначала стекло досталось, но потом Куканя забрала его себе, а я получила ее деревяшки. Куканечка, спасибо огромное! По стеклу я вообще идти не могла, кое-как ползла. Аж тошнило от страха! Куки смутилась. – Вы мне тоже очень помогли. – Потом поделитесь впечатлениями, – остановил собак дракон. – Мы в двух шагах от дерева. Вот оно! Жози бросилась к толстому дубу и запрыгала около ствола. – Марсия! Ты здесь? Сверху донесся тихий плач. Зефирка кинулась вперед. – Дорогая, не рыдай, сейчас мы тебя выручим. – Моя лапка, – простонала Марсия, – передняя. Похоже, я ее вывихнула! – Ужас! – затряслась Мафи и закашлялась. – Да ты совсем больная, – сказала Куки. – Пустяк, – прохрипела Мафи, – я в колодце переохладилась. Через час пройдет, я живо поправляюсь. – Как нам Марсию снять? – недоумевала Зефирка. – Тео, может, ты ее на землю перенесешь? – Драконы не могут залетать на дерево, – пояснил Теодор, – поэтому они никогда в лес дальше опушки не заходят. Крылья в ветвях путаются. Но я могу наклонить дуб. – Ты такой сильный! – восхитилась Жози. – Я дракон, – почему-то грустно произнес Тео, – они все физически очень крепкие. У вас есть одеяло? – Нет, – хором ответили Мафи, Куки и Жози. – Да, – объявила Зефирка и вытащила из своего рюкзака плед. – Ну ты и запаслась! – удивилась Мафи. – В поход без пледа идти нельзя, – вздохнула лучшая портниха Прекрасной Долины, – и аптечка у меня при себе. Если кому нужна мазь от ожогов, то пожалуйста. – У меня лапки как новенькие, – удивилась Куки, – а так болели, когда я по мосту бежала! – Вода в озере лечебная, – пояснил Тео, – тот, кто смог сквозь огонь пройти, ныряет в нее с головой и вмиг здоровым делается. – Теодор, – воскликнула Куки, – ты говоришь, что вода в озере лечебная. Почему же Мафи не стала здоровой? – Потому что она неслух, – ответил дракон, – велено ей было с головой нырять, а она не захотела. Вода лечит, только когда в нее целиком окунаешься. Берите одеяльце, растягивайте его. Я займусь деревом. Мопсихи споро выполнили приказ. Дуб стал медленно крениться и замер. – Ниже не получится, – сказал дракон. – Ты оказался слабым? – съехидничала Куки. – Сил у меня хватит, – спокойно ответил Теодор, – но у дуба есть предел прочности. Если я поднажму, то сломаю его. – Ну и пусть падает, – заявила Куки, – нам меньше хлопот, Марсию ловить не придется. – Если думать только о собственном удобстве, то другому можно навредить, – заметила Зефирка, – дуб-то рухнет, но вместе с ним шлепнется и сестричка. Ее придавит. Поэтому растянем плед. Тео, потряси ствол. Листва зашевелилась, показалась Марсия, она висела на ветке, вцепившись в нее всеми лапами. – Эй, прыгай! – велела Куки. – М-м-м, – промычала Марсия. – Марсинька, – нежно завела Зефирка, – разожми коготки. У нас прекрасное, нежное, очень качественное одеяло. Мне его подарил белый боксер Фил. А уж он-то знает толк в вещах. Фил торгует постельными принадлежностями. – Боюсь, – долетело из листвы, – очень высоко. Жози, Мафи и Зефирка стали наперебой уговаривать лучшего парикмахера Прекрасной Долины. – Мы тебя поймаем, – уверяла Жози. – Не волнуйся, – подпевала ей Мафи. – Одеяло очень прочное. Никогда не порвется. – Ты худенькая, не толстая, как я, а плед даже меня с легкостью выдерживает, – твердила Зефирка. – Тео, да тряхни ты дерево посильнее, – не выдержала Куки, – Марсия и свалится. Зефирка взглянула на Куки. – Дорогая, ты не права. Неужели тебе никогда не было страшно? – Я, когда по мосту неслась, чуть не скончалась, – призналась Жози, – так жутко стало! – Но ты отправила Куки часть своей переправы, – воскликнула Мафи. – Мне стало ее так жалко, – шмыгнула носом Жозефина, – аж до слез. Они из глаз покатились, начали на мост капать, и он стал раздваиваться. Часть у меня осталась, а часть у Куки, которой добрых дел не хватало. – Жози, Мафи! – возмутилась Зефирка. – Очень некрасиво напоминать Куки о страшных минутах ее жизни и о том, что она мало хорошего сделала. – Мне кажется, что если сам побывал в беде, то и чужое несчастье потом как свое воспринимаешь, – произнесла Мафи. – Марсюша, – крикнула Зефирка, – даю тебе самое честное мопсиное слово: ты приземлишься в одеяло. Разве я тебя когда-нибудь обманывала? Ответь! – Нет! – простонала Марсия. – О-о-о… лапки соскальзывают. А-а-а! Хлоп! И Марси обрушилась прямо в центр пледа. – Ура! – запрыгала Мафи. – Вот видишь! Мы тебя поймали. – Зефирка никогда не врет, – ликовала Жози, – она прыгала в этот плед из нашей мансарды, он отлично ею испытан на прочность. Черная мопсиха заморгала. – Жози! Мне даже в страшном сне не привидится, что я занимаюсь прыжками из окна третьего этажа! Кто тебе про меня такую глупость сказал? – Так ты сама только что заявила Марсии: «Ты худенькая, не толстая, как я, а плед меня с легкостью выдерживает», – процитировала Жози. – Значит, ты в него сигала из окна. – И при чем тут рыба? – задала свой вопрос Мафи. – Какая рыба? – окончательно растерялась Зефирка. – Сиг, – пояснила Мафи. – Давно, когда я жила в мире людей, была никому не нужной бездомной собакой[5], одна женщина угостила меня консервами «Сиг в томате». Вкуснее той рыбы я ничего не пробовала! – Это тебе от голода так показалось, – деловито заметила Жози, – сейчас понюхаешь банку и вмиг удерешь. И консервы в томате не полезная штука. Муля их никогда никому из нас есть не разрешает. – Мафи, я ни слова не сказала про рыбу, – продолжала удивляться Зефирка. – Жози о ней упомянула, – заявила Мафи, – я отлично ее слова запомнила, она процитировала тебя: «Плед меня с легкостью выдерживает». Потом добавила: «Значит, ты в него сигала из окна». Скажи, Зефирка, с какой целью ты рыбой сиг в томате из мансарды швырялась?
Зефирка закатила глаза. – Вот вам пример распространения слухов! Все всё криво поняли и стали дальше свои версии озвучивать. Жози! Я не выскакивала с третьего этажа! Да, сказала: плед меня с легкостью выдерживает. Но это не означает, что прыгала в него. Я на нем лежу! И он не проминается. Мафи, «сигать» – это глагол! Синоним «прыгать». Жози! Не хочу сказать, что «сигать» плохое слово, но лучше говорить: прыгать, выскакивать, вываливаться. Как-то так. – Никакое одеяло не порвется, если на нем просто спать, – заметила Куки. – Зефирка Марсии зря пообещала, что плед ее выдержит. – Совершенно не зря, – прокряхтела Марсия, – вот она я, живая, здоровая, слегка помятая, лапы трясутся, уши заледенели, хвост повис, в остальном все прекрасно. – Надо спешить в соляные копи, – напомнил Тео. – Это кто сказал? – не сообразила Марсия. – Теодор, – пояснила Жози. – Не знаю его, – удивилась Марсия. – Тео дуб наклонял, – пояснила Мафи, – чтобы ты могла прыжок совершить. Марсия встряхнулась. – Не видела собаку, она в ветвях пряталась, я в тот момент думала лишь об одном: как бы не упасть! – Тео, покажись, – попросила Зефирка. Послышался хруст ветвей. – Дракон! – ахнула Марсия и упала без чувств у лап Куки. Зефирка схватила свой рюкзак. – Спокойствие! Я все лекарства взяла! Сейчас приведу Марсюшу в чувство, и поспешим спасать остальных.
Глава 19 История Деревни Драконов
– Какая дверь! – ахнула Жози. – Из чего она сделана? – Особая сталь, рецепт ее создания утерян, – пояснил Теодор, – соляные копи открыли несколько тысячелетий назад, дверь с той поры не меняли. – Она как новая, – восхитилась Зефирка. – Древние драконы обладали могучим умом, – пояснил Тео, – ранее они дружили с жителями Прекрасной Долины. – А почему же сейчас похищают нас? – возмутилась Куки. Теодор пошевелил крыльями. – Прежде драконы помогали всем, охотно делились своими знаниями. Существовали школы, где драконята, котята, щенята сидели рядом за партами. Но когда к власти пришел Роджер, произошли ужасные изменения. Роджи ленивый, ему неохота ни о чем думать, он не заботился вовремя об урожае, запасе воды, зерна. В прежние годы существовали Плантации Фруктов, Драконьи Поля, где работали собаки-кошки-хомяки, они получали хорошую зарплату и одновременно учились у драконов. Вся медицина Прекрасной Долины основана великим крылатым змеем Марком, который открыл школу для врачей. Но, повторяю, с восхождением на трон Роджера ситуация резко изменилась. Когда правитель ленивый, любит вместо работы устраивать пиры, танцы, то и его ближайшее окружение ведет себя так же. У приближенных к Роджеру драконов есть семьи, сыновья-дочери стали брать пример с отцов, которые каждый день веселились во дворце. А у детей есть друзья… Вирус лени разлетается мгновенно. Со временем в Деревне Драконов стало голодно. И понятно почему! Драконы перестали отдавать жителям Прекрасной Долины зарплату, поругались с ними. Правда, некоторые драконы пытались восстановить мир. Например, Зиновий, он потребовал от Роджера прекратить пиры и взяться за работу. Но у него ничего не вышло. На полях никто не трудился, они превратились в Пустыню Мрака. Плантации Фруктов превратились в леса.
|
|||
|