Послесловие автора 3 страница

Машина вильнула, пронеслась под навесом, зацепив шест; я заорал, увидев прямо перед собой пустой бетонный бассейн с низким бортиком. Перевалившись через седло, повис на другой стороне, выворачивая руль теперь уже вправо, опять поставил мотоцикл на два колеса и пролетел вдоль самого угла бассейна, едва не задев его тем колесом, которое поднялось в воздух.

Пещера задрожала от рева двигателя. Машина выровнялась. Перед глазами все мелькало, рябило, мир будто разбился на множество ломаных фрагментов: бюреры, бревенчатые опоры мостков, отверстия в стенах на разной высоте, из них свешиваются веревочные лестницы, летящий камень, разбегающиеся детеныши, ящеропес - он вдруг возник в поле зрения, выпрыгнув откуда-то сбоку, клацнул зубами, промахнулся, закрутился на одном месте, скользя лапами по щебню, вновь прыгнул и пропал из виду… Цистерны, шкуры на полу, на них то ли спят, то ли мертвые тела, пронесшийся мимо головы булыжник, еще один, потом настил из рифленого железа, наискось к большому деревянному мостку, который сначала тянется под углом сорок пять градусов, взбираясь на крайнюю цистерну, а после проходит по всему их ряду, будто по спинам лежащих боками друг к другу слонов. За противоположным краем мостка была та стена пещеры, в нижней части которой зиял конец туннеля, что привел меня сюда… Ну а вверху - еще одно отверстие, немного выше настила. Тот заканчивался метрах в четырех-пяти от круглой дыры.

Мотоцикл понесся туда. Нельзя останавливаться, тормозить - ни на мгновение. Как только сделаю это, бюреры ментальным усилием вцепятся в отдельные части машины, застопорят двигатель, или погнут спицы, или вывернут руль так, что врежусь в стену…

Ящеропес куда-то подевался, а карлики сновали вокруг - кто преследовал меня, кто убегал, пытался выпрыгнуть из-под колес. Мотоцикл заревел, будто его ранили, и взлетел по пандусу, поднявшись в воздух, упал колесами на доски, понесся дальше. Теперь стало видно: весь настил забит бюрерами! Откинувшись, задрав ноги и сжав руль коленями, я вырвал из чехла второе оружие - это оказался «узи», - удерживая его в правой руке, а «эфэн» в левой, нажал на курки.

Если бы не ноги на руле, меня бы сбросило с мотоцикла назад. Стволы выплюнули две очереди, сбивая карликов с досок, расшвыривая их, превращая в кашу, и через мгновение я мчался по узкому коридору, стенами которого стали окровавленные тела; цистерны широкими полосами с гудением проносились внизу. Рожок «узи» опустел. Я разжал пальцы, выпустив оружие, продолжая стрелять из второго, нащупал конец торчащего из-под сиденья ломика. «Эфэн» тоже смолк, и тут настил закончился - впереди простерлась пустота, за которой была каменная стена с круглым отверстием. Бросив «эфэн», я обеими руками вцепился в ломик и подался вперед, сгибая ноги. Машина подо мной провалилась, я же, выгнувшись, взмахнул ломом.

Загнутая часть ударила по нижнему краю прохода, я всем телом влип в камень и повис, будто скалолаз, уже начавший падать в пропасть, но в последний миг сумевший вонзить в щель ледоруб.

Мотоцикл рухнул на пол и взорвался. Клуб пламени взлетел, окруженный коричневыми космами дыма, будто раскаленная от гнева лысая макушка огненного джинна в обрамлении темных волос. Заскользив потными ладонями по металлу, я подтянулся, навалился грудью на отверстие. Ступни уже жгло, жар охватил колени и подобрался к паху. Я перебрался через край, поджав ноги и вытащив за собой ломик, откатился, вопя, вскочил - ботинки почти расплавились, штанины горели, - бросился по коридору с низким сводом, пригибаясь, зажав ломик под мышкой, хлопая ладонями по икрам и лодыжкам. Наконец погасил огонь, и в этот момент колодец закончился. Впереди озеро - нет, огромный бассейн, искусственный водоем с бетонными бортиками, - посреди него стоит на одном месте, не качаясь, плавучая платформа, дальше, за насыпью у самого бортика, лежат фигуры; вспышки, звук выстрелов…

Взмахнув руками на краю коридора, я рухнул с двухметровой высоты на груду камней, а сверху на меня свалился лом.

* * *

Выстрелы смолкли, наступила тишина, лишь вода еле слышно плескалась в бетонные берега. Лежа за камнями, я приподнял голову, обозревая дно гигантского колодца.

Вокруг бассейна стояло несколько прожекторов на треногах. Большинство либо разбиты, либо просто не горят, но три еще работают, освещая основание цилиндра, будто театральную сцену, давая резкие, глубокие тени. Водоем был метров тридцать в диаметре, на середине высилось сооружение, напоминающее кастрюлю, с дощатыми бортами. У ближнего борта торчал столб, от которого над водой шли провода и исчезали в отверстиях в отвесном склоне пещеры. Я прищурился. Это что, корабль, баржа - или оно растет из дна бассейна? Нет, кажется, сооружение - плавучая лаборатория… Но для чего ставить ее посреди искусственного водоема?

Кроме прочего на палубе было несколько длинных шестов с натянутой между ними колючей проволокой. На проволоке висели мертвые тела в халатах. Врачи? Лаборанты, ученые, работники подземного комплекса? Я прищурился, начиная кое-что соображать. Двое мертвецов были распяты на столбах с перекладинами. Либо это казнь, либо жертвоприношения, а скорее всего - и то и то разом. Наверное, убили их бюреры, которые в норах по склонам живут… Но если жертвоприношения - то кому? Вроде не видно никого живого ни в бассейне, ни на круглой палубе… А там что? Вон, почти на середине палубы, перед приземистым домиком с проломом в стене… Нахмурившись, я некоторое время вглядывался, потом перевел взгляд на воду.

Необычная вода: темная, с ртутным отливом, - бассейн словно наполняло расплавленное серебро. Может, таки ртуть? Нет, по ней иногда пробегала легкая рябь… Скорее вода, в которую влили много серебрянки.

Когда-то от края бассейна к лаборатории вел мост, теперь от него остались лишь насыпь и ступеньки возле бортика - далеко по левую руку от меня. Там, под насыпью, залегли военные: трое солдат, Медведь, капитан Пирсняк и счастливая парочка, Уильям с Марьяной. Сверху я видел их гораздо лучше, чем Никита, Злой и Шрам, которые лежали также слева, но куда ближе ко мне.

Сталкеры прятались за камнями - защита хуже, чем высокая насыпь. Впрочем, насколько я понимал, с патронами сейчас было туго у всех: выстрелы прекратились, когда я выпал из туннеля, и больше никто не стрелял, хотя из-за насыпи и над камнями торчали стволы.

И еще на две детали я обратил внимание. Посередине между плавучей лабораторией и той частью бортика, возле которой лежали сталкеры, на серебряной воде застыл небольшой плот - доски, кое-как скрученные проволокой. Той самой, колючей. На плоту лицом вниз неподвижно лежал человек. Я почему-то сразу решил, что мертвец - один из тех, кого оставили болтаться на колючке, принеся в жертву неведомому богу. Сумел слезть, соорудил плот, отплыл, но не дотянул до берега: умер от ран.

Вторая деталь - черная дыра в камнях справа, на противоположной от военных стороне. Она находилась в каких-нибудь полутора метрах от бортика, между ним и отвесной стеной, большая зловещая дыра, ведущая вниз, под пещеру-цилиндр.

Пригоршня со Злым пялились на меня. Должно быть, услышали, как я выпал, а когда приподнял голову повыше - заметили ее. Хотя снизу им, скорее всего, трудно понять, чья голова торчит там.

- Это Химик, - негромко сказал я.

Пригоршня осклабился, ткнул пальцем в свой автомат, затем показал в сторону насыпи и махнул рукой. Я кивнул. Крутой склон горы камней заканчивался в паре метров от того места, где лежали сталкеры. Собственно, камни, за которыми они прятались, являлись частью этой горы, просто откатились дальше от основной массы.

Напарник приподнялся и дал одиночный выстрел по насыпи. Торчащие из-за нее головы исчезли; схватив ломик, я прыгнул вниз. Скатился по камням, сделал пару шагов и упал между Шрамом и Злым.

- Ох, ни хрена себе, - сказал Злой, окидывая меня взглядом. - Что это с тобой?

Вид у меня, должно быть, и вправду был страшноватый: весь в ссадинах и кровоподтеках, лоб в корке грязи, перемешанной с кровью, куртка изорвана, штаны снизу обгорели, а ботинки потеряли форму, шнурки на них спеклись в лоснящиеся черные полоски.

- Хреново со мной, - сказал я, через силу улыбаясь. - Что здесь?

- Они туда рвутся! - Старый сталкер ткнул пальцем в плавучую лабораторию. - Это точно, мы видели, пока они не залегли там, как Медведь по берегу скакал, высматривал, где бы перебраться…

- Так чего ж по воде не переплыть? - спросил я.

- Вот и я говорю! - зашипел Злой. - Нырнуть - и вперед! А кореш твой бухтит, что опасно… Опасно! - он скривился. - А до сих пор что было? Мы вроде по лесу ягоды собирали, и тут вдруг - на тебе, опасно стало!

Из туннеля, откуда я попал сюда, донесся приглушенный вой ящеропса, потом грохот и тут же едва слышные вопли бюреров. Они все еще сражались там, в пещере, с цистернами, и это было хорошо: карликам пока не до нас.

Пригоршня, не отрывая взгляда от насыпи, сказал:

- Откуда ты знаешь, что в той воде прячется? Злой стукнул кулаком по камню.

- Да нет там ничего! Я наблюдал - поверхность спокойная, ни разу ничего не шевельнулось, не мелькнуло. Плыть надо!

- Никита, у тебя сколько патронов? - спросил я.

- Семь.

- А у тебя, Злой?

- Берданку я бросил уже, - проворчал тот. - Ни черта не осталось. А в «калаше» с полрожка.

- То есть штук пятнадцать. Шрам?

- Пять. В пистолете три. Я кивнул.

- А у меня вообще пусто.

- И сколько у нас, по-твоему, против них шансов с таким боезапасом? - спросил Пригоршня. - Против Медведя с капитаном этим…

- Шансов? Каких шансов?

- Но и у вояк наверняка патронов почти нет, - возразил старый сталкер.

- Ну так что ты предлагаешь?

- Я ж сказал! Вскакиваем, ныряем и плывем.

- Опасно слишком.

- Это тут лежать опасно, под стволами у них! За камнями за этими… Ты не боишься, что ли?

- Боюсь? - удивился я. - Да мне страшно до усрачки, и это хорошо.

- Почему?

- От страха я лучше стреляю.

Я выглянул сбоку от валуна, так, чтобы не подстрелили лежащие за насыпью.

- Почему мертвец на плоту лежит? Он, мне кажется, из лаборатории убегал - так чего не нырнул? Прыгнул бы прямо с борта… здесь плыть - двадцать секунд. Но он, видишь, плот начал клепать… и все равно не доплыл. Нет, что-то не так с этим бассейном, Злой.

- Да это ж один из тех наверняка, кого на проводах там развесили. Бюреры местные, что ли, забавлялись? Он весь колючкой истыкан на спине, отсюда вижу. Без плота боялся, наверное, что вообще плыть не сможет, обессилел от ран. Все, хватит базарить! - старик повернул ко мне красное от гнева лицо. - Плыть надо!

- Перестреляют в воде, - сказал Шрам.

- Значит, так делаем: я первый прыгаю, вы меня прикрываете. Если там кто-то голову только приподнимет - гасите его. Я доплыву, наверх залезу - вон там этот… шторм-трап по борту идет. Сверху вас прикрою. Оттуда вояки вообще как на ладони, так я их всех, может, и…

- Опасно, - сказал я. - Лучше иначе, давайте я сейчас… Злой вдруг больно ткнул меня острым локтем в бок.

- Твою мать! Заткнись, Химик! Я здесь старший, понял?! - последние слова он буквально выплюнул мне в лицо, брызгая слюной. Щеки его были покрыты нездоровым румянцем, на подбородке выступила красноватая сыпь, веко дергалось… Он почти обезумел от близости свободы. Проживший в Долине долгое время и страстно желавший из нее вырваться, сталкер был уверен, что выход совсем близко, внутри плавучей лаборатории, и каждое лишнее мгновение, проведенное в пузыре, было для него мучительным.

- Злой, ты совсем охренел? - спросил Никита, лежащий по другую сторону, и старик рывком повернулся к нему.

- Пасть захлопни, щенок!! Так что, будете прикрывать меня или нет?!

Я пожал плечами.

- Будем, конечно. Давай, плыви.

- Приготовились тогда, - сказал он. - Ну… Со мной Черный Сталкер!

Он вскочил. Низко пригибаясь, преодолел короткое расстояние до бортика, вспрыгнул на него и упал в воду - не нырнул, чтобы не замочить «калаш», спрыгнул ногами вниз, подняв автомат над головой.

Глубина оказалась по грудь. Злой поплыл, удерживая оружие над поверхностью.

Как только он появился из-за камней, за насыпью раз дался возглас, после чего возникли сразу три головы - и тут же приподнявшийся Шрам выстрелил. Один из врагов, молодой солдат, с криком выпрямился, держась за лицо, попятился и упал навзничь.

В ответ прозвучали три выстрела. Две пули ударили в камни перед нами, другая - в бортик, с которого только что спрыгнул Злой. Хотя грести сталкер мог лишь одной рукой, он плыл быстро. Серебряная вода расходилась двумя волнами, будто от носа корабля, а дальше распадалась на отдельные водяные бугры - теперь по всей поверхности рябили отблески прожекторов. Пригоршня и Шрам глядели в сторону насыпи, направив туда стволы, я же был без оружия, поэтому наблюдал за старым сталкером - а он вдруг исчез.

Глава 10

Я вздрогнул, недоуменно пялясь на воду. Злого будто что-то утянуло: он без всплеска канул в серебристой толще, уйдя вместе с автоматом.

Сталкер вынырнул опять - без оружия, истошно вопя, в метре от того места, где пропал.

- Что с ним?! - Никита повернулся к бассейну.

Злой орал, как Илья Львович, когда того покалечило взрывом. Из-за насыпи показались головы, Шрам выстрелил, они убрались обратно. Злой добрался до плота, ухватился, вползая… Нижней половины тела у него не было, лишь красные лохмотья и кости, по которым ползали, извиваясь, множество тонких серебристых тел; из воды потянулись красные нити сухожилий, длинные лоскуты кожи…

- Это пираньи? - изумился Никита.

- Мутанты какие-то, - ошарашенно пробормотал я. Серебряная вода вокруг плота бурлила, гибкие тела сновали, то и дело выныривая на поверхность. Крик Злого со рвался на визг, захлебнулся, и сталкер замер рядом со вторым телом, в такой же позе: лицом вниз, разбросав руки.

. - Почти так же кричал Стрелок, когда только пришел в себя, - произнес вдруг Шрам.

- Стрелок? - я перевел на него недоуменный взгляд.

- Когда его вытащили из того грузовика. Стрелок, ему задание было: убить Стрелка.

-Что?

Шрам не шевелился, глядя будто в себя, - глаза его, и без того необычные, стали совсем уж нечеловеческими.

- Сбой в Системе вышел. Система так настроена: самые сильные из тех, кто в центр Зоны стремится, доходят до выжигателя мозгов. Становятся зомби и назад бредут, нападая на других, которые, как и они, до Монолита хотят дойти. Монолит для того и создан - приманивать, это защита такая у Зоны. Самые сильные и умные, кто сможет выжигатель пройти и Радар, - тех Монолит в оборот берет. Потом попадают в лаборатории под ЧАЭС. Система одних убивает там, других кодирует на задания разные. Самым опасным Стрелок был. - Шрам закрыл глаза. - Но сбой вышел. В любой сложной Системе они бывают. О-Сознание пропустило его, когда он в плен попал, не поняло, что он - это он. От Стрелка давно избавиться хотели. Его закодировали на убийство самого себя и назад в Зону отправили.

- А ты что же? - спросил я, завороженный его равнодушным мертвым голосом…

- Я из солдат, из срочников. Сбежал от дедов, потом… Многое было. Я с Клыком и Призраком как-то сцепился, теми, которые Стрелку помогали, когда он захотел узнать правду о себе. Потом к Монолиту попал, а потом… - Он раскрыл глаза, повернул голову, и я отпрянул, увидев, что зрачки его стали черными дырками. Другим, более высоким, почти детским голосом Шрам произнес: - Мы заинтересовались пузырями. Они нарушают работу. Они меняют Структуру. Они ведут наружу. Мы собираем сведения. Ты помог нам. Мы не забудем. Мы ничего не забываем. Жди - найдем тебя.

- Ты чего?! - изумился Никита. - Шрам, эй, что с тобой?! Андрюха, чего он зенки вылупил? Это что…

Голова сталкера упала на руки, и он замер. Покосившись на изумленного Пригоршню, я прокричал:

- Медведь, эй!

Шрам поднял голову - глаза его стали прежними - и произнес обычным голосом:

- Что дальше будем делать? Не слушая, я повторил:

- Медведь!

- Химик, ты? - донеслось из-за насыпи.

- Как здоровье, Медведь?

- Это ты с той горы скатился?

- Кто ж еще? Он помолчал.

- А почему сверху по нам не шмалял?

- Да мне не из чего было.

Я услышал, как за насыпью сталкер громко и смачно плюнул - в звуке этом явно слышалось презрение.

- Ты даже без ствола! - обвинил он.

- Ну! Как допер? Он опять плюнул.

- Ты безоружен! Я - всегда вооружен.

- И что с того? - крикнул Никита.

- Сидели б тихо, вы оба! Нет - лезут на рожон! Куда лезете?!

- Так за тобой следом.

- Идиоты! Я люблю идиотов.

- Почему?

- Вас легко убивать.

- Было бы легко, мы б сейчас не болтали тут. Воцарилась тишина, потом он вновь подал голос:

- Вас трое осталось.

- Точно, до трех считать умеешь. А до шести?

- Умею. Нас - шестеро.

- Да, слишком мало, - согласился я, - нам вас легко убить будет.

- Уходите, Химик.

- Уходить? - удивился я. - Куда уходить?

За насыпью произошло движение, и Шрам с Пригоршней приникли к автоматам. Голос капитана Пирсняка прокричал с акцентом:

- Отходите, дайте нам перебраться. Мы уйдем - потом вы уйдете.

Я покачал головой, хотя они не могли видеть этого.

- Шутишь, солдатик? Вы нас за собой не выпустите. Шестеро, говорите? Но из них одна - девчонка, второй - шкет, который стрелять не умеет.

- Я есть умею стрелить! - выкрикнул Уильям Блейк.

- А ты молчи, иуда! - заорал на него Пригоршня. - Предатель!

- Я есть сделал это от любви, - растерянно ответил Уильям.

Я толкнул Никиту в бок, и он склонился ко мне.

- Поговори с ними. С Медведем, с капитаном… С Медведем лучше: расспроси, что ему было нужно от Картографа, как тогда дело было. Может, не захочет отвечать, но ты все равно тормоши его, спрашивай…

- А ты? - прошептал он.

- Я сверху видел кое-что… туда поползу, а ты их отвлекай. Появилась одна идейка, сейчас нет времени рассказывать. Вернусь - у нас еще где-то минута будет. Тогда растолкую. Ну, давай, не молчи!

- Медведь! - заорал Пригоршня. - А мы вычислили, кого ты в том домике на склоне видел. Слышишь, умник?!

Я шепнул Шраму: «Нож у тебя есть? Дай сюда. И контролируй здесь». Получив оружие, сунул ломик за ремень, прополз мимо сталкера и стал передвигаться за камнями, вдоль подножия горы, с вершины которой недавно обозревал дно пещеры, - в противоположную от военных сторону, краем уха прислушиваясь к разговору.

- Легко догадаться было, - ответил Медведь напарнику. - Даже такие идиоты, как вы с Химиком, могли.

- Точно! - не стал спорить Никита. - И то, как ты, урод, ребят Курильщика положил, - об этом тоже догадались.

- Он сам виноват. Надо было дать мне, что я просил, но людей своих не навязывать.

- Да он тебя просто хорошо знает. Хрен бы ты с ним барышом от поля артефактов поделился.

- Полем? Каким… - Медведь вдруг хрипло рассмеялся. - Ты всерьез, Пригоршня? Я не поле здесь искал!

Я отполз уже достаточно далеко, крики теперь звучали тише, да еще эхо разносило голоса по пещере, будто перемешивая отдельные слова, отчего их трудно было разобрать.

- У Картографа пробойник и стрелка! - пояснил Медведь. - Я их увидел, когда в первый раз сюда…

- Какие еще Стрелка с Белкой?

- Пробойник реальности. Не знаю, как назвать. А стрелку Картограф из артефактов смастерил-. Вроде компаса, который показывает слабые места… ну, такие, где стоит пробойник использовать. Можно самому пузыри создавать, можно с места на место по Зоне перескакивать… Это ж могущество! Какое там поле, зачем, если ты такими вещами владеешь?

- А, так вот для чего ты сюда снова пожаловал… Картограф ведь тебя спас в первый раз - вывел отсюда, а ты, значит, так его отблагодарить решил?

Я преодолел уже две трети расстояния. Один из горящих прожекторов стоял неподалеку от моей цели, и резкий белый свет его слепил глаза - я полз будто по выцветшему черно-белому миру, попадая то в глубокие, как океан, тени, то в слепящий свет.

- Одного не пойму, Медведь! Как вы с Троповым здесь в первый раз прошли, мимо чудищ всех этих? Да ты ж еще и раненый, он же тебя вез…

- А ты его видел? Он не как человек, он… Ни звери его не трогают, ни мутанты, никто… Он мимо них… как проскальзывает, они не замечали ни его, ни меня, а если замечали - отворачивали морды.

Что-то здесь не так, решил я. С чего Медведь такой словоохотливый? Он, вообще-то, угрюмый мужик, может, не настолько диковатый, как Шрам, но все же. С чего он вдруг там разливается соловьем, рассказывает все…

Я понял причину и застыл посреди черно-белого пространства, став одной из его теней. До круглой дыры было совсем недалеко. Теперь я видел, что прожектор на покосившейся треноге стоит почти точно над ней. Толстый кабель тянулся, завиваясь широкими кольцами, к бассейну, исчезал в ртутной жидкости - должно быть, освещение было подключено к источнику энергии где-то в лаборатории. Я лежал, замерев, лишь зрачки двигались из стороны в сторону.

И наконец я заметил его: капитан Пирсняк полз вдоль бассейна.

* * *

Вот почему Медведь так охотно стал отвечать на вопросы: они, как и я, под прикрытием разговора решили провернуть кое-что. Капитан - самонадеянный тип, не отдал приказ солдату, сам пополз. Они знали: нас всего трое. Ему достаточно было обогнуть бассейн, подобраться со стороны, откуда мы никого не ждали, и пристрелить одной длинной очередью…

Он приподнял голову, глядя над бортиком в ту сторону, где остались Никита со Шрамом. Воспользовавшись этим, я прополз немного в сторону, оказавшись под прожектором. Дыра в полу была совсем близко: черная и бездонная.

Опустив голову, капитан вновь пополз - теперь нас разделяло лишь несколько метров. На спине его была короткоствольная винтовка неизвестной мне модели, что-то модерновое, навороченное, с рычажками и верньерами. Лежа на боку, лицом к водоему, я застыл, даже моргать перестал. Прожектор гудел над самой головой, направив в сторону лаборатории слепящий белый столб. Тот казался материальным - будто колонна из белоснежного мрамора, опрокинувшаяся на бассейн, дальним концом упирающаяся в борт плавучего сооружения и частично погруженная в серебряную воду. Нож Шрама я сжимал в правой руке. Не армейский - просто большой выкидной нож на пружинке. Кривая рукоять удобно лежала в ладони. Ломик был вдет за ремень на спине, чтоб не звякнул о камни, сейчас его не достать так, чтобы капитан не заметил. Но он и не нужен, хватит ножа: когда Пирсняк будет проползать между мною и бортиком, до которого всего-то полтора метра, выщелкну лезвие и вобью ему между лопаток.

Противник остановился. В обычных условиях он бы давно заметил меня, но прожектор слепил, делая пространство очень контрастным: трудно было понять, что находится вокруг, потому что тени ломали очертания предметов, меняли их.

Мы застыли в метре друг от друга: я лежа на боку лицом к капитану, сжимая нож, он - на животе, подняв голову. Я глядел на него, он - вдоль бортика. Я не дышал и не моргал. Он чуть слышно посапывал, едва заметно раздувая крылья прямого тонкого носа. Я ждал одного - чтобы он пополз дальше. Как только это произойдет, воткну нож ему в спину, главное при этом не попасть по ружейному стволу, который сейчас, когда капитан поднял голову, почти уперся в его затылок. Пирсняк прислушивался к чему-то, не шевелясь. Время остановилось, изломанный черно-белый мир, контрастный и резкий, замер, погруженный, как в соляную кислоту, в инфернальное гудение прожектора.

Клянусь всеми демонами Зоны: я не издал ни звука! Капитан не мог услышать - но он вдруг обернулся и уставился мне в глаза.

И тут же перекатился на бок, подавшись ко мне, выдергивая пистолет из кобуры на поясе. Я вдавил кнопку, замахиваясь. В ноже что-то сорвалось, клацнуло. На переносицу Пирсняка обрушилась зажатая в кулаке рукоять: лезвие не выскочило. Пистолет уже был в его руке, ствол поворачивался ко мне, и я, выпустив нож, вцепился капитану в запястье, дернул изо всех сил и перекатил через себя.

Капитан выстрелил - звук был глухим, потому что ствол оказался зажат между телами. Наши ноги ударили по треноге, одна из опор подогнулась, с хрустом переламываясь в наиболее проржавевшем месте, там, где металл стал спрессованной рыжей трухой.

Оказавшись спиной к бассейну, прямо перед собой я увидел дыру, ведущую будто в лишенный звезд космос или, быть может, за изнанку черно-белого мира. Слишком глубокая, слишком бездонная… Может, она - не провал в пещеру, расположенную ниже, но конец той трубочки, через которую выдули этот пузырь? Пробой, но ведущий не наружу, не в Зону… в какое-то другое место!

Я толкнул Пирсняка, который очутился между дырой и мною, а он попытался ухватить меня за шиворот. Капитан упал на спину, расставив руки и ноги, упираясь в края дыры. Вырвавшись, я встал на колени и врезал ему кулаком в живот.

Капитан провалился. В последний миг он извернулся, хватаясь за край, но не сумел удержаться и полетел вниз. Еще несколько мгновений его освещал проникающий сквозь дыру свет; Пирсняк летел, как сорвавшийся с трапеции акробат, но глядел он не на меня - повернув голову, смотрел куда-то в первозданную тьму с ужасом на лице, словно видел, как чьи-то когтистые лапы тянутся к нему оттуда, - а потом тело пропало, мрак сомкнулся над ним.

По животу текла кровь: пуля из пистолета прошла вскользь, распоров кожу. Прижав к ране ладонь, я обернулся. Прожектор все это время медленно заваливался вбок, отчего тени удлинялись, меняли очертания, и пространство вокруг будто сдвигалось, ломая структуру, корежась, - а теперь он со звоном упал и перевернулся. Протянувшаяся от него гудящая колонна света качнулась, сначала уперлась в бортик - казалось, сейчас она расплавит камень, - затем сдвинулась, прочертив полосой сияния все пространство между бассейном и стеной пещеры, после чего заскользила кверху и стала вертикальной, соединив дно с далеким сводом.

Мигнула.

И погасла.

На другом конце бассейна два прожектора еще горели, но для меня, осДепленного, мир погрузился во тьму. Не видя ничего, моргая слезящимися глазами, я рванул ремешки на груди, бросил контейнер перед собой,, стал отодвигать крышечки, припоминая, где лежит нужный артефакт…

Раздались крики, застучал автомат - и смолк очень быстро, когда последние патроны в рожке исчезли.

Голой рукой, понимая, что это может быть смертельным, я выхватил из ячейки шрапнель. Из другой достал слизь, соединил их, сжал… Сколько у меня времени? Пять секунд, три? Я-то собирался обмотать -шрапнель лозой, слизь прилепить сверху, как-то закрепить на бортике… лоза позволила бы вернуться к напарнику со Шрамом, объяснить им, что сейчас произойдет, приготовиться.

Глаза привыкали к новому освещению, и я различил фигуры, бегущие от насыпи к груде камней. Налепил шрапнель на борт, схватив контейнер, вскочил и ринулся вдоль водоема.

В обычных условиях шрапнель разлетается сотнями колючих комочков, пробивающих сантиметровую доску. Но слизь заморозила реакцию с одной стороны артефакта, переместив вектор приложения сил в противоположное от себя направление, так что когда шрапнель сработала, это напоминало кумулятивный взрыв, направленный в бортик.

Артефакт взорвался, послав в воду и над ее поверхностью фонтан каменных осколков. Успев набросить на плечо ремешок контейнера, я упал, тут же вскочил. Ломик выскользнул из-под ремня, но я подхватил его на лету. По ртутной жидкости пошла волна, ударила в плавучую лабораторию, едва заметно качнув ее, отхлынула…

С шумом вода устремилась наружу, покидая бассейн сквозь широкий пролом, клокоча, развернула прожектор и утянула за собой - поток стал вливаться в дыру, куда провалился капитан Пирсняк.

- Никита, туда! - что было сил заорал я на бегу, тыча рукой в сторону лаборатории. - К ней давай! На палубу, слышишь!!!

Уровень жидкости уменьшился вдвое, вода продолжала стремительно покидать бассейн. Я видел бьющиеся, как рыба в неводе, серебристые тела, видел плот с двумя трупами - качаясь, он плыл мимо…

Раздался пистолетный выстрел, в ответ застучал автомат. Я вскочил на бортик. Дно усеивали трущиеся друг о друга скользкими боками рыбопиявки, безглазые существа с едва заметными тонкими плавниками и узкой пастью, полной мельчайших зубов-игл. Они дергались, извиваясь, - мерзкая осклизлая масса, покрывшая бетонное дно.

Воды почти не осталось. Три или четыре фигуры уже бежали к лаборатории, и вдруг одна из них с воплем упала. Тут же человека накрыла шевелящаяся груда тварей. Выдернув ломик, я прыгнул с борта на плот, прокатился между мертвецами, выпал с другой стороны, барахтаясь среди скользких влажных тел, которые чавкали и лопались подо мной, давя их коленями и локтями, видя зубастые пасти прямо перед лицом, отмахиваясь ломом. Вскочил, рванулся вперед, краем глаза заметив несущегося со всех ног Никиту, оттолкнулся от бетонного дна, чуть ли не взлетев, переставляя согнутые ноги по вертикальному борту, добрался почти до верхнего края и вцепился в стойку ограждения, как раз когда сила тяготения рванула тело вниз.

Я повис на одной руке, сжимая ломик во второй. Напарник еще мчался по шевелящейся массе, скользя, почти падая, а Медведь уже лез по штормтрапу, и позади всех тяжело бежал Уильям Блейк, несущий Марьяну на руках.

Упершись ступнями в борт, я оттолкнулся и перебросил тело через ограждение. И увидел то, что заметил с вершины каменной горы, чего невозможно было разглядеть снизу: на середине палубы стоял пробойник реальности.

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 20 21 222324 25 Следующая ⇒