Несколько заключительных слов от автора 5 страница

***

Привычно опаздывая, я влетел в класс. Математичка лишь строго подняла на меня глаза, но ничего не сказала. Витас без лишних слов пододвинул ко мне тетрадку, потому что за пять минут они успели решить три примера. Меня вызвали решать четвёртый, к счастью, задание было несложным, поэтому помучавшись несколько минут, я справился, получив четыре балла. Оглядывая победно класс, не могу не заметить, что Дениса нет. Опять. Что-то случилось? Я начал беспокоиться.
На перемене мои вопросы вновь ни к чему не привели – никто не знал о Денисе ничего.
Прячась от Тани по углам, я решил провести большую перемену в актовом зале. Обычно он пустой, школьники предпочитают бегать по коридорам. Я прошёл, сел на сцену, вздохнул. Потом вспомнил, что в рюкзаке была шоколадка, достал её и надкусил. И нужно же было такому случиться, что я оказался в актовом зале не один – кто-то выплыл из-за портьер и сказал мне на ухо:
- Привет.
Шоколадкой я предсказуемо подавился. Руслан терпеливо пережидал, когда я откашляюсь, скрестив руки на груди. Нет, ей-богу, это уже не смешно. Больше тут и крошки в рот не возьму!
Когда я откашлялся, повисло молчание. Я не знал, что сказать и просто не верил, что Руслан сам заговорил со мной в школе. Перед глазами некстати всплыло вчерашнее порно. Надеюсь, я не покраснел.
Раздался звонок на урок. Руслан направился к двери, чуть помедлив, я последовал за ним. Класс, Даниэль, целых две минуты наедине и ты не произнёс ни слова человеку, который тебя волнует больше всех остальных вместе взятых. Придурок. Я ругал себя пол-урока. Пока не получил смс, от которой я расплылся в глупой улыбке. Там было всего два слова: «К семи».

***

Перед тем как позвонить, смотрю на часы. Три минуты восьмого. Интересно, это тоже считается опозданием? По сдвинутым бровям вижу, что да. Руслан дожидается, когда я прохожу в комнату. Но тут я его удивляю: сразу снимаю толстовку и становлюсь на колени. Он садится на диван и сцепляет руки перед собой, будто бы закрывая своё лицо. Молчим. Наученный, я знаю, что каждое слово будет мне чего-нибудь стоить, и просто жду. Он хозяин. Он должен начать первым.
- Ты пропустил одну репетицию, - голос суров и божественно холоден.
Он ждёт моей реакции. Я склоняю голову ниже. Жест, значащий многое.
- Я же говорил.
Точнее приказывал. Я ещё ниже склоняю голову. По коже пробегает мороз.
Минутное молчание и негромкое:
- Возьми со стола повязку.
Вскидываю голову. Это что-то новое. Хотя… Меньше всего от него стоит ожидать предсказуемости. Смотрю на Руслана, но как всегда ничего не могу прочитать на его лице.
На столе обнаруживается чёрная повязка и тонкая белая верёвка. Кидаю вопросительный взгляд на Руслана, и он едва кивает. Захватываю и верёвку. От неё всегда не по себе, потому что обездвиженность означает беспомощность.
- Положи верёвку перед собой и завяжи повязку. Чтобы ты ничего не видел.
Следую неукоснительно приказу. Завязываю узел крепко, ни капельки света не проходит сквозь ткань.
- Молодец, - раздаётся совсем рядом его голос. Непроизвольно отшатываюсь и получаю тихий смешок. – Боишься? Уже поздно, не находишь?
Руки стягивает верёвка. Причём я не ощущаю его касаний. Верёвка будто бы действует сама, будто бы подчиняется его приказам, как и я. Внутри тянущее чувство. Предвкушение.
- Так лучше. Намного лучше, - голос совсем тихий, уже с другого бока.
Пара бесконечных мгновений и я чувствую прикосновение чего-то обжигающего к спине. Вздрагиваю, но не успеваю податься вперёд, жжение сразу же перерастает в приятный холод. Он проводит по моей спине чем-то гладким, холодным. Когда скатывается капелька воды, до меня доходит, что это кубик льда. С закрытыми глазами всё кажется другим.
Кубик скользит ниже, по позвонкам, задерживается на пояснице, неожиданно ныряет под ремень джинсов и тут же выныривает. Я даже не успеваю понять, что произошло. Кажется, что это не лёд, а его пальцы. Он ласкает меня, оставляя от горячих прикосновений приятную прохладу. Кубик снова скользит вверх, прямо по шее к волосам. Мурашки. Мой тихий вздох. Это так приятно… Кубик поощряет, он перекатывается на грудь. Капелька воды скатывается к животу, а сам кусочек льда скользит по ключицам, выше, к моим полуоткрытым губам. Как же хочется сжать кубик между зубами, ощутить холод во рту и живительные капельки влаги. Руслан будто подслушивает мои желания – кусочек льда оказывается у меня между губами. Не решаясь что-либо сделать, я чувствую, как по подбородку стекает капля, дразня, щекоча. Лёд тает. Что-то горячее через секунду проталкивает кубик глубже в рот. Я оторопел, когда понял, что его губы накрыли мои губы и его язык вытворяет что-то бесстыдное у меня во рту. Он целовал меня. Страстно, горячо. Как я мог этому противиться? Я стал отвечать на поцелуй. Мучительно краснея и надеясь, что он не заметит моей неопытности. Кубик льда стал совсем маленьким, но именно он сохранял какую-то грань между нами, даря поцелую остроту. Я ещё никогда и ни с кем не целовался и, безусловно, даже не мог себе представить, как это будет. Нет, конечно, я предполагал, что это будет круто, но чтобы настолько… Я не думал, что у меня захватит дух, и тело станет расплавленной ртутью. Для меня существовал только Руслан и его губы. И как же хорошо, что мои руки были связаны, иначе я не смог бы удержаться от соблазна коснуться его. Как поцелуй может быть одновременно нежным и таким жёстким? Как можно не дышать полной грудью столько времени? У меня было ощущение, что до этого момента я спал. Спал всю свою жизнь.
Лёд давно растаял, а поцелуй не прекращался. У меня кружилась голова, но я ни за что бы не прекратил эту сладкую пытку добровольно. Это было словно испытание выносливости. Кто сильней, а кто слабей? Кто выдержит до конца, а у кого не хватит дыхания? Не знаю как Руслан, но я бы прямо сейчас покорил хоть Эверест.
С тихим выдохом он отстраняется. Я потерялся во времени, в ощущениях, в себе. В голове стучало, в горле, несмотря на лёд, пересохло.
Я ожидал чего угодно, но только не того, что мои руки развяжут, а повязку просто сдёрнут. Свет был приглушён и не резал глаза. Зато глаза резал безразличный вид Руслана, сидящего на диване, закинув ногу на ногу.
- Проваливай.
Даже если бы я мог, то не задал бы ни единого вопроса. Но я не мог. Язык просто прилип к нёбу. Ноги не слушаются, руки тоже. Так сойдёт. Прямо в незашнурованных кроссовках и куртке нараспашку, я выбегаю в тёмный подъезд.
Как добрался домой – не помню. Что-то отвечал маме на вопросы о моём подозрительном виде. Даже дыхнул. Когда остался в своей комнате один, захотелось рыдать. Вот сесть и зарыдать как девчонка. Но я не стал. Включил компьютер и минут тридцать заставлял себя играть в гоночки. Играл, а голова была пустая. Играл, а сердце было не на месте. Бросив эту зряшную затею, я завалился спать. Вот тут пришло облегчение. Хоть и временное, всего лишь до следующего утра.

***

Удачно, что сегодня была суббота. Нет школы, нет его, нет проблем. Мама весела и с самого утра затевает генеральную уборку. А что, тоже занимает время. Мы провозились до обеда. Потом мама отправила меня делать уроки, а сама принялась варить борщ. Свёклу я не любил, но ничего не сказал. Уроки не делал, просто сидел над учебниками.
Ночью не спалось. Ворочался из стороны в сторону, и опять почти без мыслей. Лишь его имя пульсирует током в голове.
Воскресенье встретило меня солнцем и головной болью. Я не выдержал. Написал ему «привет» и с замиранием сердца принялся ждать ответ. Которого не было ни через пять минут, ни через час, ни к вечеру.

***

В школу я проспал. Мама ушла в ночную смену, а я открыл глаза лишь ко второму уроку. Но пришлось идти. Я повторял про себя как мантру: «Хоть бы его не увидеть, хоть бы не увидеть». И, конечно, увидел сразу же, стоило мне войти в школу. Увидел ли он меня – загадка. Мне кажется, я стал для него пустым местом. Почему он так со мной?
Таня выхватила меня из потока учащихся за шкирку. Бесцеремонно так. Сообщила, что я, первое, козёл, как и все остальные мужики, второе, репетиция в час. Отлично, хоть немного отвлекусь. Кстати, Дениса опять не было. Я даже решил сходить к классной, ей точно должно быть что-нибудь известно, но перед дверью спасовал – привяжется к моему опозданию.

***

Вторник. Среда. Четверг.
Пусто и нерадостно.
Мотивы не ищу. Кажется, всё вроде бы понятно, но внутри кто-то глупый ещё на что-то надеется.
В пятницу перед уроками я позвонил Денису. Он, к моему великому удивлению, взял трубку, чем меня очень обрадовал. Оказалось, что он заболел, оставшись один (все уехали к бабке) и некому было даже сходить в магазин. К счастью, соседка оказалась сердобольной старушкой, напичкала его лекарствами и даже сварила куриный бульон. Пообещав зайти, я впервые за долгое время, улыбнулся. Жизнь не кончается. Даже когда кажется, что она повернулась задом. С тихой радостью на физиономии, я схватил рюкзак, распахнул входную дверь и увидел мужчину, который собирался нажать на дверной звонок. Всего секунда и я уже лечу в собственную прихожую.
- Попался, маленький ублюдок! – зло шипит он. Не кричит, знает, что соседи могут услышать. Он наматывает мои волосы на свой кулак и тащит меня по всем комнатам. – Где эта шлюха? Где она?!
Он толкает меня на стену и впивается в меня своими безумными глазами.
- Говори, тварь, где она?
Он бьёт меня кулаком по лицу. Кажется, из носа идёт кровь. Он повторяет вопрос:
- Где?
- Она на работе, отец, - сплёвываю кровь я и стараюсь как можно спокойней смотреть на этого выродка перед собой.
Ответ его устраивает. Он тащит меня на кухню и швыряет на стул, а сам лезет в холодильник, комментируя свои действия:
- Жрать хочу, пиздец просто. На поезде двое суток пиликал до вас, сучат. Деньги все за билет отдал, а сдачу на беленькую потратил. Два дня не жрал. Слышишь, тварьчёнок?
- Слышу, - эхом повторяю я, отчаянно думая, что же делать. Мама придёт только к вечеру. Соседи тоже на работе – кричи-не кричи. До телефона мне не добраться. Любое действие, не понравившееся ему, жестоко карается. Это я проходил сотни раз. Из личного опыта знаю, что нужно вести себя спокойно и не раздражать его. Сейчас пожрёт, успокоится немного.
Тем временем то, что по дурацкой ошибке называется моим отцом, подогрело борщ и нарезало толстыми ломтями хлеб. Отхлебнув с тарелки, он сказал:
- Эта мразь так и не научилась борщ готовить.
Я хотел заступиться и сказать, что борщ уже почти неделю стоит, но промолчал. Только хуже сделаю.
- Водка-то есть? – поинтересовался он для галочки.
- Нет, - со злорадством ответил я.
- Так и думал, поганенько, сынок, - он ухмыльнулся, и эта ухмылка сделала его ещё более мерзким. – Я вот покушаю и займусь твоим воспитанием.
Эта новость меня ой как не обрадовала, но я не подал виду. Что же мне делать? Что делать?! Как предупредить маму? Как просто остаться в живых?
Отец отодвинул тарелку и глубокомысленно почесал брюхо:
- Я вот что подумал: позвони-ка ты этой овце на работу. Соври что-нибудь. Ну, не знаю, припизди, что ты заболел. Или… Ну что потоп у вас. Пусть домой приходит. Где твой сотовый?
- В рюкзаке…
Он сам принёс рюкзак и швырнул его мне.
- Позвони, - он взял нож и поиграл им, перекидывая с одной руки на другую, - только не дури.
Дрожащими руками я вытащил из бокового кармана телефон, разблокировал, зашёл в телефонную книжку, хотя мамин номер был на клавише быстрого набора. Глаза наткнулись на строчку «Руслан». Не понимая, что делаю, я нажал «позвонить». За несколько мгновений у меня в голове пронёсся рой мыслей. А если не возьмёт? Если не захочет разговаривать? Сбросит? Я чувствовал, что у меня только один шанс. Такое ровное и такое близкое «да» и у меня отлегает от сердца. Стараюсь как можно беспечней говорить:
- Привет, мам. Слушай, тут это, такое дело, тут вроде как потоп. Течёт с потолка. Да. Течёт только с одного места. Мам, приезжай.
Я поспешно нажал на отбой, пока Руслан не успел ничего сказать, и повернулся к папаше:
- Сказала подняться к соседям.
Он хохотнул:
- Артист, бля, я сам поверил. И в кого ты такой? В эту стерву? – он оседлал своего любимого конька, а я лихорадочно думал, понял ли меня Руслан, поможет ли? Надеюсь, ему хватит ума позвонить в полицию. Господи, пожалуйста, пусть он догадался. Или хотя бы задумался. В своих мыслях я пропустил выступление папаши, которому это очень не понравилось:
- Морда у тебя хитрая, будто бы наебать решил?
- Нет, - поспешил заверить его я. – Маму жалко. Ведь ты же… Что с ней делаешь?
- О, - потёр руки он, - сначала я заеду ей по её наглой морде, скажу, что я очень расстроился, когда она уехала, а потом пару раз заеду по почкам. Это убедит её в моих твёрдых намерениях. После…
Меня передёрнуло от его рассказа. Хуже всего было то, что с виду это был обычный человек. Даже красивый. Отчасти внешностью я пошёл в него. К счастью, не внутренним миром, который у него полностью прогнил. Он всегда был немного чокнутым, а когда отсидел, так вообще вернулся совершенно невменяемым человеком. Его глаза горели безумием. Однажды он чуть не убил маму и меня, решив утопить нас в ванной. До сих пор боюсь воды. Порой он говорит, как нормальный человек, ведь он из интеллигентной семьи, где читали Байрона и Пушкина вслух, но большей частью как матёрый уголовник.
- … так что, сучёнок, вам не жить, - закончил он. Помолчал, закурил.
- А как ты нас нашёл?
- Не твоё собачье дело, - отрезал он. – А ты чего лохмы отрастил? Кудрявый, как баба. У нас в роду такого не было.
Нужно было что-то отвечать. Я не мог придумать ничего стоящего, кроме как:
- Времени всё не хватало.
- Так сейчас у нас полно времени, - обнажил он зубы и я увидел, что они пожелтели, а некоторые и почернели.
В его руках оказался нож. От ужаса я побежал в комнату, попытался запереться там, только этот ублюдок был сильней. Он повалил меня на пол, оседлал, намотал волосы на руку и стал пилить по ним ножом, выдирая клоки и царапая кожу головы острым лезвием. Как объяснить мои слёзы? Боль, конечно, безусловно. Но большей частью ощущение бессилия и беспомощности. Каким-то образом он был в сотню раз сильней. Он заламывал мне руки, не давал брыкаться. Я пытался подействовать на него своей силой, но не мог собраться и был уверен, что ничего не смогу сделать. Я испытывал глубочайшее унижение. Это было мерзко, противно, что кто-то до отвращения неприятный тебе делает это с тобой. И этому не было конца. Он рвал и рвал мои волосы, бормоча какую-то тарабарщину. От него пахло перегаром и чесноком, а ещё потом и дешёвым табаком. Меня едва не тошнило.
Вдруг он, обмякнув, навалился на меня сверху. Буквально на секунду. Затем тут же слез. Я боялся пошевелиться и до боли закусил губу, чтобы сдержать рыдания. Меня подняли, я стал вырываться, ничего не видя перед собой, но неожиданно оказался в крепких и безопасных объятиях. Я не мог поверить. Это был Руслан. Он прижимал меня к себе, словно защищая от этого ублюдка, корчащегося на полу в окружении спецназа. Э-э. Стоп. Меня глючит? Я крепко зажмурился и открыл глаза: квартира действительно была полна бравых ребят в форме, с чёрными масками на лице. Да не может этого быть…
- Даниэль, это, правда, происходит, - Руслан отстранился и заглянул мне в глаза. – Как ты?
«Лучше всех», - хотелось ответить мне, только что-то лишило меня дара речи. Отца выволокли из квартиры, а к нам подошёл невысокий и коренастый мужчина, который был не в форме, а в костюме с белой рубашкой.
- Как он? – мужчина задал вопрос Руслану.
- В шоке. Молчит.
Оба повернулись ко мне.
- Воды давал?
- Не успел.
Мужчина щёлкнул пальцами, и мне принесли стакан воды. Сделав пару жадных глотков, я поморщился:
- Невкусная. Хлоркой отдаёт. А чего из бутылки не налили?
- С характером, - усмехнулся мужчина. – Врачу покажем?
- Конечно, - кивнул Руслан, однако я перебил:
- Не нужно врача.
Руслан хотел возразить, но при мужчине не стал. Он его поблагодарил, тот сухо и сдержанно улыбнулся, затем исчез из моей квартиры вместе с бойцами. Быстро и чётко. Никаких лишних слов. Мы остались наедине.
- Кто это? – стуча зубами, спросил я.
- Долго рассказывать, - вздохнул парень.
- У м-меня есть в-время, - я глянул на часы. - Почти весь день.
- Тебя трясёт, - заметил Руслан и, поколебавшись, сказал: - Это шок. Тебе нужна горячая ванна. Я сделаю…
- Не уходи.
Больше всего в жизни я боялся, что он уйдёт.
- Я не уйду, - пообещал он.
Мы вместе зашли в ванную. Детская зубная паста, мамина зубная щётка в мятной пене. Руслан настроил воду, добавил пены в неё и мы принялись ждать. До меня как всегда с опозданием дошло для чего пена. Ванную принимают голым. Руслан просто не хотел меня смущать. Хотя я бы и в одежде сел.
Когда вода наполнила ванную до половины, Руслан отвернулся. Я быстро разделся и юркнул под пену, которая доходила мне до подбородка. Подумав, я взял мамино небольшое зеркало и выдал:
- Ужас.
Причёской это назвать можно было лишь с натяжкой. Папаша не старался. Просто вырывал клоки. Руслан тут же повернулся и выдохнул:
- Всё можно поправить, - вдруг он посерьёзнел, - у тебя в волосах кровь.
Осторожно он стал перебирать волосы, едва ощутимо нажимать на кожу головы и интересоваться болит или нет. Это было и больно и приятно одновременно.
- Нужно обработать, - констатировал он.
- Не уходи, - снова повторил я. – Не уходи, пожалуйста.
- Я не уйду, Даниэль.
- Ты назвал меня по имени, - дошло до меня.
- А ты думал, я его не знаю? – усмехнулся Руслан.
- Да.
- Глупый.
- Да.
- Тебе не лучше?
- Не знаю, - растерянно вздохнул я, водя руками и собирая пену. – Расскажи… Расскажи, пожалуйста. Что-нибудь.
- Ладно, - легко соглашается он, берёт в руки губку, опускает в воду, ждёт, пока она впитает в себя больше воды. – Этот мужчина в костюме – мой крёстный. Он, как ты понял, занимает высокий пост в органах. – Губка набрала воды, Руслан приподнял её и провёл по моим плечам. Тёплые капельки воды побежали вниз. Это было очень приятно. – Когда ты сказал, что «течёт только с одного места», ты имел в виду, что с тобой только один человек? – я закивал, нежась под тёплыми струйками воды. – Я так и думал, что с тобой что-то случилось… Почему-то, с тобой всегда что-то случается. В общем, я сразу же позвонил крёстному. Ему не нужно долго объяснять.
Мы помолчали. Ласковые движения Руслана меня почти убаюкали.
- Ребята оказались деликатней, чем можно было ожидать, тем более что входная дверь оказалась открытой. Это хорошо, иначе бы они её просто выбили.
- И как бы я объяснил это маме?
Руки замерли.
- Может, ей всё-таки стоит знать? – осторожно задаёт вопрос Руслан.
- Нет.
У меня получается сказать это твёрдо.
- Уверен?
- Абсолютно.
- Хорошо, - он откладывает губку. – Ты уже согрелся.
Огорчённо киваю.
- Тогда вставай, одевайся. Сейчас выпьешь чаю и поедем тебя подстригать.
Я не успел ничего сказать, как он вышел. Поболтав в воде ногами, я вылез из ванной, насухо вытерся и наспех оделся. Водолазку пришлось поменять, потому что на неё попали капельки крови. Руслан ждал меня на кухне. С липовым чаем. И как только он нашёл липу? Чай получился отменным, лучше, чем у меня. Под его внимательным взглядом я осушил чашку.
- Молодец, - похвалил он. – Хочешь спать?
- Нет!
Вообще, у меня было такое ощущение, что я никогда в жизни не захочу спать.
- Поедем в салон?
Я несмело улыбнулся. Допил чай, натянул шапочку на голову.
Внизу уже ждало такси. Руслан назвал какой-то адрес и сел впереди, мне пришлось ехать сзади. Странно всё это было. Будто бы нереально. Ещё недавно я думал, что мы уже никогда не перекинемся и парой фраз. Наш поцелуй преследовал меня во снах, в мечтах. Не было дня, чтобы я не вспоминал Руслана. Каким-то образом он стал для меня чем-то, нет, кем-то значительным и важным.
- Приехали, - Руслан расплатился с водителем, а я тем временем вышел из машины и стал оглядываться. Средний такой райончик, спальный. Я нигде не увидел никаких вывесок, зазывающих в парикмахерскую или салон.
Руслан направился в сторону девятиэтажки, я поспешил за ним. Он набрал код, и дверь открылась. Мы поднялись на самый последний этаж. Скромный такой, обычный подъезд. Руслан постучал в дверь слева. Она тут же открылась. Меня окутало облако разнообразных запахов – от лака для волос до каких-то парфюмированных кремов. На пороге был высокий, стройный юноша. Одет он был в красные джинсы, футболку с каким-то флагом, больше похожим на радугу.
- Привет, Русланчик.
Я с ещё большим интересом уставился на человека, посмевшего обратиться к моему спутнику так фамильярно. Юноша, как юноша. Ну, симпатичный. Ладно, ну, очень симпатичный. Неужели у них с Русланом что-то было? Пристально его разглядываю, пока мы заходим, и Руслан перебрасывается с ним парой ничего не значащих, дежурных фраз, представляет меня.
- Это Даниэль.
- Какое красивое имя, - обрадовался неизвестно чему юноша. – А я всего лишь Иван.
- Тоже красивое имя, - ответил я из вежливости. Дурацкое имя.
- Так, ну что тут у нас? – Иван проворно стащил шапочку у меня с головы, задев при этом запёкшиеся ранки. Я скривился. – Оу. Прости.
Они с Русланом рассматривали меня.
- М-да, я не буду спрашивать, но кровь нужно смыть и ранки обработать, - вынес вердикт Иван. – Мог бы и отвести его к врачу.
- Он отказался, - буркнул Руслан. - У тебя есть всё необходимое?
- Конечно.
Меня завели в комнату, больше напоминающую парикмахерский зал в салоне, усадили в кресло. Иван принёс перекись и ватные диски. Но стоило ему промокнуть одну рану на голове, я вскрикнул от резкого жжения и откатился на кресле в угол. Иван посмотрел на Руслана:
- Может, лучше ты?
Тот тяжело вздохнул, однако, не шелохнувшись:
- Придётся потерпеть.
Я кивнул. Однако ситуация повторилась. Иван коснулся моей головы и когда перекись начала своё действие, я оттолкнул его. Парень раздражённо выругался:
- Русь, мне больно, вообще-то.
- Ему тоже.
- Знаешь… - собирался что-то сказать этот недоделанный стилист, но у него в кармане зазвонил телефон, когда он увидел, кто звонит, то расплылся в улыбке, поспешил снять трубку и елейным голоском затараторил: - Варенька, здравствуй, солнышко. Да, конечно. Я так рад, что ты позвонила… Конечно могу, ничем не занят.
Он вышел, оставив нас одних. Кажется, Руслан был недоволен:
- Даниэль, не веди себя как маленький. Ты терпел и не такую боль.
- Но это был ты, - тихо прошептал я.
Он замер. Недоверчиво поднял бровь. Взял ватный диск, капнул на него перекиси, подошёл ко мне вплотную, так близко, что меня окутало облако его туалетной воды. Свежесть с древесными нотками. Момент, когда его рука коснулась меня, я пропустил. Просто, когда стало больно, зажмурился. Вместо похвалы, Руслан просто обвёл овал моего лица. Нежный, лёгкий жест. Это было так интимно. Каждому встречному так не делают. Он продолжал дезинфицировать ранки на моей голове, а я, сжав зубы, ловил каждый его жест, каждую мимолётную ласку, которую порой и лаской-то назвать было нельзя.
Иван громко болтал за стеной с невидимым собеседником, Руслан вдумчиво продолжал работать медсестрой, а я сидел и просто балдел от его присутствия. Появление отца и всё случившееся утром уже не казалось таким страшным.
Руслан приподнял мой подбородок и заглянул в глаза:
- Всё. Ты молодец.
- А награда? – совсем обнаглел я.
- Награда? – на его губах появилась усмешка. – Ладно, ты заслужил. Хотя я с большим удовольствием бы отшлёпал тебя. Скажи, Даниэль, ты всегда попадаешь во все возможные неприятности?
Я, завороженно глядя на него, кивнул. Неожиданно Руслан резко и грубо притянул меня к себе и впился в мои губы поцелуем. Хотя, скорее, это был укус. Мало нежности и много жадности. Голова тут же закружилась, а ноги подкосились. Мысли испарились, оставив после себя плотный, дурманящий туман в голове. Я боялся пошевелиться, чтобы ненароком не прервать это чудо, происходившее между нами. Однако чудо прервал Иван, который бесцеремонно ввалился в комнату с бутылкой шампанского.
- Русланчик! – закричал он, не обращая на нас внимания. – Меня взяли!
- Поздравляю, - сдержанно улыбнулся Руслан, отпуская меня.
- Чёрт, я мечтал об этом столько времени… - Иван закружился по комнате. А потом резко остановился, решив, что должен мне пояснить причину своей радости: - Даниэль, меня взял в ученики известный московский стилист. Чтобы ты понял, это как выиграть Оскар. Нет, получить Нобелевскую премию.
- Поздравляю. – Не знаю, что ещё сказать.
Хватило и этого. Счастливый стилист всучил Руслану шампанское, сам кинулся на кухню за бокалами, заодно включил там музыку. Мой спутник крайне аккуратно открыл игристый напиток и наполнил два бокала. Я выдохнул, сквозь зубы, всем своим видом показывая, что я не ребёнок.
- Да ладно тебе, Русь, - засмеялся Иван. – За такое можно!
Выхватил бутылку и сам наполнил мой бокал. Руслан промолчал. Я выпил, под его немигающим взглядом, не подавившись. Иван заливал про невероятную возможность и своё счастье, но про мою шевелюру не забыл. Он ловко разделил волосы на пробор, покрутил их, взял ножницы и тут я даже перестал поспевать за его движениями, такими быстрыми они были.
- А ты как, всё школу не закончишь? – обратился с издёвкой стилист к Руслану. Было ощущение, что этот разговор у них давний.
- Одиннадцатый класс, - отмахнулся Руслан.
- Это смешно.
- Мне не очень.
- Ну, у тебя вообще всегда было туго с чувством юмора.
- А у твоего нового хозяина? – небрежно бросил Руслан, но рука, стригшая меня, замерла на мгновение.
- Ты заметил ошейник? – Иван коснулся тонкой кожаной полоски на шее. Я не разглядел её под футболкой, а Руслан разглядел, надо же. – У нас всё… Сложно.
- Он знает о том, что ты уедешь?
Пока Руслан отвернулся к окну, Иван подлил мне шампанского.
- Пока нет.
- А ты ему скажешь?
- Наверное. В смысле, конечно.
- Я бы разозлился. Но потом понял бы.
- Да, - фыркнул стилист, откладывая ножницы, - ты у нас такой понятливый.
Руслан послал ему гневно-шутливый взгляд. Похоже, этих двоих связывало что-то намного большее, чем просто секс. Я тихонько вздохнул. Руслана очень сложно понять, особенно потому, что я так мало о нём знаю. Иван - часть его прошлого. Интересно, сколько у него было отношений? Наверное, много. Он такой красивый, такой недоступный… Я осушил бокал и, пока эта сладкая парочка была занята разговором, поменял свой полупустой бокал местами с полным бокалом стилиста. Прислушиваться к их болтовне было неинтересно и, пока Иван колдовал над моими волосами с какой-то странной пластиковой штукой с зубчиками, я попивал шампанское и злился. По ходу, я для Руслана никто. Что значит ошейник? Должен ли я его иметь, раз уж я в Теме? Что я вообще должен иметь, кроме сотни вопросов?
- Готово, - провозгласил Иван.
Ничего не скажешь, мастер он просто от Бога. Сумел сделать из того что было стильную стрижку. По бокам над ушами было коротко острижено, дальше волосы шли ровными кудрями, при этом выглядели, будто каждую кудряшку определили на её место. Руслан никак не прокомментировал, а я сказал спасибо от всей души. Моё отражение мне нравилось.
- Отлично, двести баксов, - с милой улыбкой отхлёбывая из бокала, огорошил Иван.
- Чего?! – офигел я. У меня таких денег не было.
А Руслан спокойно положил перед стилистом две бумажки по сто долларов. Он что, носит баксы с собой? Откуда у него столько денег? И могу ли я позволить заплатить за мою причёску такую сумму? Пока я терзался сомнениями, Руслан и Иван вышли в коридор. Глупо было просто так оставаться в комнате одному, я попытался встать и неожиданно обнаружил, что пол подо мной шатается. Землетрясение? В этой части России? Я схватился за столик, который оказался хрупким, пошатнулся и все инструменты с него рассыпались. Парни обернулись. Иван присвистнул:
- По ходу, кто-то не умеет пить.
- Блять, - только и сказал Руслан.
Меня усадили на кухне и, пока стилист варил кофе, Руслан сверлил меня взглядом.
- Ну, прости, - прошептал я. Мне было очень стыдно. Я не думал, что несколько бокалов шампанского так подействуют. Что теперь он думает обо мне?
Кофе был обжигающим и крепким. Сахара и молока мне никто не предложил, поэтому пришлось давиться так.
Минут через двадцать я мог ровно стоять, хоть и всё ещё немного кружилось. Мы попрощались со стилистом, а внизу нас уже ждало такси. Я снова сидел сзади в одиночестве. До дома мы доехали очень быстро, я всё пытался придумать, что же сказать Руслану в оправдание и ничего не шло в голову. Он расплатился и проводил меня до самой двери.
- Надеюсь, тут с тобой ничего не произойдёт.
- Прости, - повторил я, тяжело вздохнув.
- Веди себя хорошо, - без эмоций произнёс Руслан и стал спускаться по ступенькам. Я снова вздохнул. От меня одни неприятности.
Дома я проверил, чтобы ничего не могло сказать маме о появлении папаши. А вообще, что с ним будет? Нужно спросить у Руслана. Обязательно. Только завтра. Сейчас у меня нет сил.
Мама, конечно, удивилась, увидев, что я сплю в семь вечера, но будить не стала.

***

Утром мама была в приподнятом настроении. Она шутила, слушала громко музыку и подтанцовывала под неё, звонко смеялась над юмористической передачей. Даже если бы у меня возникла мысль рассказать маме о случившемся, то теперь я бы этого не сделал. На завтрак были вкуснейшие оладьи, разрисованные шоколадным сиропом. Так мама делала только по праздникам.
Сделав вид, что с уроками покончено, я решил навестить Дениса. В соседнем супермаркете я накупил всякой ерунды, вроде чипсов и шоколадок. Друг выглядел хорошо. Бодрым, розовощёким, хоть и немного бледным. Правда, мне показалось, что он ещё больше похудел и стал похож на тонкий прутик. Долговязый, нескладный, с торчащими ушами он был очень забавным. Моему приходу он очень обрадовался, засуетился, поставил чайник на плиту и стал искать по ящичкам чай. Странно было видеть чайник, который ещё подогревают на плите. Сейчас повсюду электрические. Быстро и удобно.
Как-то я мельком заходил к Денису и не успел всё рассмотреть. Теперь, пока друг тихо ругал брата, который заныкал куда-то чай, я оглядывался. Квартира была скромная, от неё пахло советским прошлым и уютом. Простая кухонная мебель, счастливыми обладателями которой стали миллионы россиян по причине доступности, самые простые занавески, непримечательный цвет обоев. Только тут и там встречались вещи, дающие этой квартире неповторимую особенность. На стенах любовно запечатанные в рамочки висели детские рисунки. Они были подписаны – имя и год. Я заметил даже абстрактную мазню моего друга десятилетней давности. На столе лежала скатерть, вышитая вручную. Тут были и диковинные птицы, и яркие цветы, и разноцветные звёзды. На подоконнике стояли фикусы и фиалки в самодельных горшках (раньше это были самые обычные пластиковые бутылки из-под газированных напитков), которые для украшения были перетянуты красными и синими шерстяными нитками. Всё это рассказывало о хозяевах лучше слов и мне очень понравилось. Именно такую квартиру можно назвать домом.
Чайник закипел, а Денис так и не нашёл коробку с чаем.
- Ну, извини, - расстроился он, а потом хитро подмигнул, - зато у меня есть пиво.
Он вытащил из холодильника полуторалитровую бутылку пива. Ну не отказываться же было, в самом деле?
Обсудив всех одноклассников, учителей и непомерную нагрузку в школе, мы перешли к более личным темам. Немного захмелев, Денис вдруг выдал:
- Знаешь, а я ведь давно перестал на тебя сердиться. Просто тогда брата уволили… Вот я и расстроился. А потом нам рассказали, что это не твоя вина, что ты просто выпил фанты… Что ж ты сам не сказал?
Можно подумать, мне кто-то давал слово. Но другу и не нужен был ответ, он продолжил:
- В общем, всё написать тебе хотел, или подойти… А ты то с этим жирдяем, то убегаешь куда-то… Так вот и не получилось.
- Он не жирдяй. Ладно, - примирительно сказал я, - забыли. А давно ты один?
- Ну, неделю. Бабка-то живучая оказалась. О, не смотри на меня так, я не монстр какой-то, просто она уже не встаёт, почти ничего не видит и мучается от болей. А родители на неё уже столько денег потратили, в долги влезли… А ведь иначе нельзя, да, Дань? Просто потом всю жизнь будешь помнить, что был шанс спасти бабушку, а ты ничего не сделал.
Мы помолчали. Я глотнул пива и откусил шоколадку. Нормально, что. Вкусно. Тут мой телефон зевнул от пришедшей смски. Щёлкнув, я даже не подумал, что это Руслан, а когда увидел его имя, то невольно улыбнулся.
- О, сразу видно, что от девушки, - ухмыльнулся Денис, а я помрачнел от его слов.
Руслан писал: «Привет. Через сколько сможешь быть на Садовой 80?». Я прикинул. Это центр, ехать минут сорок. Плюс пока найти нужный дом. О, стоп, а что ему нужно? Что там такое на этой Садовой? Быть может, какое-нибудь кафе? Или кинотеатр? Или… Можно гадать бесконечно. Я отвечаю, что через час. Получаю в ответ простое «Ок». Он очень лаконичный малый, не находите?
Так как я уже ни о чём не мог думать, кроме предстоящей встречи, то попрощался с Денисом и побежал на автобус. Пиво на мне не сказалось. Ну, быть может, немного приподняло настроение. Это я так думал. Когда я подбежал через полтора часа к злющему Руслану и поздоровался, то он меня едва не растерзал:
- Ты пил? – всегда такой сдержанный Руслан вдруг очень громко это произнёс. Кажется, кто-то даже обернулся.
- Нет, - соврал я, глядя ему в глаза. И тут же поправился: - Совсем капельку.
- Ты в своём уме?
- А что?
- Блять, тебе всего шестнадцать!
- Значит, домогаться меня можно, а пить мне нельзя? – разозлился я.
Руслан выпрямился и уже тише спросил:
- Кто тебя домогался?
- Ты, - пропищал я.
- Если ты шутишь, то это ни капли не смешно. А если ты серьёзно, то проваливай отсюда и забудь, как меня зовут.
Стало горько. Первой мыслью было уйти, но гордость заткнулась после того, как встрепенулось сердце.
- Прости, - я опустил голову, чтобы он не видел моих глаз. – Я… Не прав. Просто зашёл к другу, а у него вместо чая было пиво. И ты меня не домогался, хотя, конечно, стоит заметить, что это не было бы лишним. И я бы не сопротивлялся. Честно-честно. И если хочешь, я уйду. Наверное. Нет. Не уйду. Я просто…
Он приложил палец к моим губам и вздохнул:
- Ты слишком много болтаешь. Но у меня ещё один вопрос: и почему ты опоздал на этот раз?
Это было сложно объяснить. Получилось, что я сел не на ту маршрутку. Вернее на ту, но идущую в другую сторону, а не в центр города. Опомнился я на конечной. Пришлось ждать новую маршрутку, которая не шла, затем искать нужный номер дома… Моей вины в опоздании нет, только разве это объяснишь? Я просто пожал плечами. Руслан не стал допытываться, он дал мне жевательную резинку и показал на дом, рядом с которым мы стояли:
- Я вчера не стал поднимать эту тему, но теперь придётся. Крёстный хочет с тобой поговорить.
- Насчёт отца? – понял я.
- Именно. Пожалуйста, веди себя нормально. Говори, только когда спросят.
- Я обычно так и… - строгий взгляд заставил меня замолчать.
Мы зашли в подъезд, прошли проходную, где с Русланом поздоровались, поднялись на второй этаж и вошли в самый дальний кабинет. Который оказался небольшим, серым и неуютным. За дешёвым столом сидел вчерашний знакомый мужичок и что-то писал. Руслану он улыбнулся, а мне пожал руку.
- Алексей Игоревич. Садитесь.
Я осторожно опустился в кресло.
- Даниэль, я бы хотел, чтобы ты рассказал мне всё об отце. По базе мы его пробили, но ты понимаешь, возникли сложности. Об этом потом. Сейчас ты рассказывай. С самого начала.
Оба посмотрели на меня. А мне как-то не хотелось рассказывать обо всей своей жизни Руслану. Зачем ему это знать? Как отец с малых лет бил меня и маму? Как мы скрывались от него? Как мы привыкли жить в постоянном страхе? Как я давно смирился с тем, что правосудия не существует? Всё это банально и неинтересно. Отпор мы дать не могли, бегали от него как зайцы. Когда-то везло, когда-то нет.
Так как от меня ждали ответа, я коротко обрисовал все основные приводы отца. Что, по сути, крёстный Руслана и сам знает, если проверил по базе.
- Понятно, - лицо Алексея Игоревича было недовольным. Цепким взглядом он сканировал меня, и пришёл к неутешительным выводам, наверное, потому что довольно резко ответил: - Тогда я помочь тебе не смогу.
Руслан перевёл на него взгляд. Уж не знаю, как эти двое обменивались мыслями, но крёстный смягчился:
- Даниэль, ты несовершеннолетний. Заявление должна писать твоя мама, да и то в лучшем случае…
Тут я вскинул руку, перебив:
- Я в курсе. Я знаю. Проходили.
Интересно, на хрена меня сюда Руслан притащил? Мне физически перестало хватать воздуха. Я не хотел больше на

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒