Несколько заключительных слов от автора 3 страница

***

- Малыш, - ласковый голос мамы, - уже час дня, а ты спишь.
С таким трудом я никогда не разлепливал глаза. Мне было так плохо, что я отдал бы всё на свете, чтобы избежать этого состояния.
- Дани, ты в порядке? – заботливый тон, прохладная рука на лбу. – Да ты горишь. Ты заболел, Даниэль. Ох.
Следующий час меня поят чаем, лекарствами, дают свежевыжатый фрэш. Становится лучше. Немного, но лучше. Что со мной такое? Голова соображает слабо. Неужели так из-за бутылки пива? Получается, я совсем не умею пить?
- Хочешь, закажем пиццу? – мама появляется в дверном проёме.
Аппетита нет, но я киваю. Затем нахожу сотовый и набираю Дениса. Длинные гудки. Друг не берёт трубку. А хотелось бы поговорить… Хоть и немного стыдно… Но бывает же?
К вечеру субботы мне становится окончательно лучше. Мама осталась в счастливом убеждении, что я подхватил вирус.
Всё воскресенье названиваю другу. Трубку он не берёт. На смс не отвечает. Что с ним случилось? Обиделся? Это я должен обижаться. Бросил меня. Как же глупо всё получилось... Перед Русланом выставил себя идиотом. Перед Витей тоже. Могу представить, что они обо мне думают. Интересно, как они меня отмазали от ментов? И кто был тот серьёзный чувак? Ладно, завтра узнаем.

***

С утра меня что-то дёрнуло взять в руки сотовый мамы, пока она чистила зубы. Одно деление на батарейке. Только какой же из неё компьютерщик без запасного зарядника на работе? Осторожно роняю сотовый на ковёр. Удара хватает, чтобы он вырубился, а корпус не пострадал. Варварство, знаю, но пока она увидит, что телефон не работает…
- Дани, будешь оладьи? – кричит она из ванной комнаты.
- Что-то не хочется, мам!
- Ладно!
Кладу сотовый на полку и задумчиво пью молоко на кухне. Руки дрожат. Чего я так переживаю? Ах, ну да. Сегодня понедельник. Нужно будет показаться после своей выходки. Жгучее раскаяние окатывает меня с головы до ног. К тому же стыдно ужасно. Понятия не имею, почему пиво так подействовало на меня.
- Дань, ты чего такой задумчивый?
Вздрагиваю, выпускаю стакан из рук. Стакан не разбивается, но молоко по всей кухне.
- Я уберу, - мама качает головой и берёт полотенце. – Растяпа. Иди в школу. Опаздываешь уже.
Да как обычно. Делать нечего. Беру рюкзак, накидываю куртку, зашнуровываю кроссовки. У двери мама окликает:
- А, хочешь, на следующие выходные в кино пойдём?
Не знаю, но киваю. Выхожу из квартиры, всё тот же подъезд, небольшая аллея… Дениса нет на Международной. Ожидаемо. Чем ближе школа, тем туже узел в животе. Твержу как мантру, что всё будет хорошо, а сам не верю в это. Кажется, что все косятся. Я опускаю голову как можно ниже. Это просто ужасно. Третий этаж. Класс географии. Денис тут. Целый и невредимый. Робкая улыбка на моём лице потухает, когда я сталкиваюсь с ненавидящим взглядом друга. Иду будто по лаве. Подхожу к нашей парте, достаю тетрадь, ручки и… Всё это оказывается разбросанным по всему классу.
- Не смей сюда садиться, придурок! – он орёт. Сжимает руки в кулаки.
Все с удивлением оборачиваются на нас. Стою растерянный и униженный при всех. Главное, не совсем понимаю почему. Обидно жутко. Хочется обозвать его в ответ. Только открываю рот, как звенит звонок. Поспешно собираю свои вещи по всему классу, а затем сажусь на единственно возможное место – к странному толстому парню. К Кате мне путь заказан. Пытаюсь прожечь взглядом затылок Дениса, но он почему-то не реагирует.
Урок помню плохо. Меня не вызывали. Слушал рассказы одноклассников о пустынях и поверить не мог, что Денис такой гад.
Вторым уроком была алгебра, затем физика, где я с треском провалил контрольную, потому что, конечно же, мне было не до этих идиотских формул на выходных. Странный толстый парень тоже по ходу занимался не физикой. Он вообще за всё время не проронил ни слова. Может, он немой? Я вообще слышал хоть раз, как он говорит?
Последним уроком было обществознание. Только мне не суждено было на него попасть. Я шёл по коридору, когда на меня буквально налетела классная. Она говорила что-то об ужасающей распущенности молодёжи, о её кошмарном поведении и о том, что все получают сполна за свои грехи. Ничего не понимая, я попытался вставить хоть слово, но мне не давали. Алла Анатольевна вцепилась в мой локоть и целенаправленно тащила меня в кабинет директора. Конечно, я мог вырваться, зацепиться за дверной косяк на худой конец. Поможет ли? Только отсрочит неизбежное.
В кабинете директора был и завуч, и психолог, и сам директор – высокий и статный мужчина средних лет. Губы женщин были поджаты, на лице написано осуждение. Алла Анатольевна уже успела им в красках всё рассказать и не упустила возможности повторить свой рассказ, снабдив его новыми подробностями. Например, я, оказывается, танцевал на капоте полицейской машины. Просто слов нет. Я сидел раздавленный и опустошённый. Решался вопрос о моём отчислении. Вообще-то, он уже был решён. Это просто формальности. Даже неважно, откуда они узнали о происшествии, и есть ли у них доказательства.
Дышать в кабинете было нечем. Я дёрнул ворот свитера, и почувствовал, что мне просто жизненно необходима передышка. Всего один глоток свежего воздуха.
- Извините, Виталий Анатольевич, мне нужно выйти. Пожалуйста, - обращаюсь к директору. Помедлив, он кивает.
Вылетаю из кабинета и часто дышу. Что я скажу маме? Она не простит меня. Мало того что я был в клубе без её ведома и такое там вытворял, так ещё и об этом узнали в школе. Нужно что-то сделать. Что-то. Обязательно. Срочно. Я лихорадочно думал. Как мне быть? Как?! Смелое решение приходит, наверное, из космоса. Да. Точно. Руслан же сын директора. Он поможет. Поможет?.. Другого пути нет. Я буду уговаривать его. Я не могу быть отчислен. Просто не могу. Мама навсегда разочаруется во мне, а мы и так столько пережили… Бегу к расписанию. Руслан в «лицейном». У них сейчас, ну надо же, физика. Четвёртый этаж. Глубокий вдох, и я решительно распахиваю дверь. Быстро, пока не сбился говорю:
- Руслана Романова к директору.
Физик, пожилой бурят с седыми волосами, кивает. Несколько секунд Руслан сидит не двигаясь. Весь класс смотрит на него. Затем он встает, нехотя и лениво идёт к двери. У меня сердце сейчас выпрыгнет из груди. Он выходит и плотно затворяет дверь. Ровно смотрит на меня:
- Что тебе нужно?
Хорошо соображает. Или папа просто может ему позвонить, когда вызывает к себе?
- Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.
- Нам с тобой не о чем говорить.
- Пожалуйста. Это правда важно. Это вопрос жизни или смерти.
- Меня это не касается, - его рука ложится на ручку двери.
Мне не пробить эту стену безразличия.
- Пожалуйста.
Да я его уже умоляю. Как можно оставаться таким чёрствым!
- Ладно. У тебя минута.
Не верю. Он согласился? Это уже шаг. Шажочек. В минуту я уложусь, но не здесь же разговаривать. Руслан понимает меня без слов. Возведя глаза к потолку, направляется в мужской туалет. Там он пропускает меня вперёд, закрывает дверь на замок, садится в свою любимую позу на подоконник и закуривает.
- Не боишься тут курить? – вылетает у меня изо рта.
Руслан, красиво выпуская дым, справедливо интересуется:
- Об этом позвал поговорить?
- Нет. Я… - как же сложно подбирать слова. – Я хотел извиниться за то, что испортил тебе вечер.
- Дальше.
- Это было… Некрасиво.
- Слушай, ты или к сути переходи или проваливай.
Ему было плевать на мои извинения. Да ему и на меня-то плевать было. Сомневаюсь, что его интересует кто-то, кроме собственной персоны. Он эгоцентричный, избалованный молодой человек. И по иронии судьбы только он может помочь мне. Разводить перед ним демагогию не стоит. Нужно быть твёрдым.
- Меня отчисляют. Помоги мне.
- С чего вдруг? – он нахально улыбнулся. – Сам напортачил, теперь расхлёбывай.
- Я не знаю, как так получилось… Я выпил лишь бутылку пива. - Чёрт! Опять мямлю. И оправдываюсь.
- На бутылку пива это похоже не было. Скорее на экстази. Принимал?
- Нет! Ты что!
- Тогда может ты что-то съел или выпил?
- Нет, вроде…
Вдруг я вспомнил. Фанта. Я же выпил целую бутылку фанты! Мои размышления отразились у меня на лице, поэтому пришлось коротко рассказать о комнате отдыха парню.
- Возможно, наркотик был и в фанте, - согласился он и снова затянулся.
Это обстоятельство меня немного порадовало. Уже лучше. Может, это и не полностью моя вина? Тогда возникает вопрос – чья это была фанта? Или это в порядке вещей для клуба? Больше никогда туда не пойду. Зачем? Удовольствия на пять минут, а расхлёбывать последствия всю жизнь. Кстати, о последствиях. Руслан почти докурил.
- Послушай, помоги мне. Я же знаю, что ты сын директора. Он тебя послушает.
- С чего вдруг мне помогать тебе?
- Я не скажу, что ты тоже был в клубе.
Парень веселится:
- А ты не маленький ещё затевать шантаж?
- Мне шестнадцать. В школу пошёл позже.
- Поэтому детям и запрещено посещать клуб. Ты хоть понимаешь, чем грозило твоё присутствие в клубе?
Я не понимал. Честно. Закона я не знал. Но ведь Руслан тоже там был. Хоть и с поддельными документами. Нужно что-то придумать. Но я не знал что именно. Это такой тип людей, который не будет ничего делать просто так, по доброте душевной. Может, исходить из этого? Решительно произношу:
- Я готов на всё, что угодно. Я сделаю всё. Только помоги мне.
Он молчит. Тушит окурок о стену. Так уже делали, потому что краска почернела и на ней отчётливо видны следы от сигарет.
- Ты сколько в Теме? – неожиданно огорошивает Руслан меня вопросом, пристально глядя мне в глаза.
Какая, блин, тема? Что это? Внутри я кричу, но вслух спокойно говорю:
- Да не очень давно. Мне всего шестнадцать.
- По тебе и не скажешь, что у тебя такие интересы.
- Люди обманчивы.
- Ладно. Мои условия – проведём несколько сессий. - Сессий? Это что значит? Какой-то экзамен? Или, может, в шахматы играть будем? – Если мне понравится, продолжим. Если нет, то тебе придётся постараться, чтобы мне понравилось. Ясно?
- Да, - сдавленно отвечаю я. Ничего не понимаю. Кажется, это моё обычное состояние.
- Ты не парься, секса не будет, с тобой меня это мало интересует.
Секса?! У меня сейчас глаза из орбит вылезут. Я пытаюсь что-то сказать, но не получается.
- Ладно, пойду с папашей поговорю, - Руслан легко спрыгивает с подоконника и подмигивает мне.
Когда он уходит, я прислоняюсь к стене. Похоже, я вляпался в ещё более ужасную историю.
Какой же я невозможный идиот… Почему до меня всё так поздно доходит? Позавчера я был в гей-клубе. Позавчера Руслан был в гей-клубе. Позавчера всё это случилось в гей-клубе. Он думает, что я гей? Господи, блин, он сам гей?! Он?! Только я мог быть таким сказочным придурком. На что я сейчас согласился? Какая-то Тема… Что это такое? Нужно срочно погуглить. Нет. Не сейчас. Иначе… Я просто не смогу собой управлять. Может, всё не так страшно? И эти сессии, правда, какие-нибудь настольные игры?
Звонок. Торчать в туалете глупо. Я замираю у подоконника в коридоре. Да. Это точно менее глупо. Ё-ё… Думать, Даниэль, нужно головой, а не тем местом, каким ты обычно это делаешь.
Стоять здесь бессмысленно. Я спускаюсь к кабинету директора. Буду стоять здесь. Это менее глупо. Несколько учителей собираются у лестницы, с неодобрением смотрят на меня. Кто бы сомневался, вести быстро разносятся. К счастью, звенит звонок и им приходится отложить сплетни и заняться своими непосредственными обязанностями. Коридор пустеет, и я нелепо выгляжу, стоя тут один.
Разговор с отцом у Руслана занимает долгое время. Я уже совсем отчаялся, понимая, что если так долго, то ничего хорошего это для меня не значит. И когда он вышел, спокойный и собранный, с моим рюкзаком в руках, то меня будто скинули с моста вниз.
- Что побледнел? - он истинно наслаждается моим состоянием. - Да не парься. Оставил тебя папаша. Правда, ещё один проступок – и всё. С треском вылетишь. Но ты же будешь хорошим мальчиком, да?

***

Сидя на диване дома, я пялился в одну точку вот уже полчаса. В произошедшее не верилось. Старался расставить приоритеты, правда, как-то не так выходило. Главное, что меня не выгнали. Самое главное. А остальное… Ума не приложу, как я мог согласиться на то, о чём понятия не имею. Мне не хватало смелости погуглить. И от этого становилось тошно. Какой же я трус. Мужчины всегда отвечают за свои поступки. И я должен. И плевать, что я не гей. Руслан сказал, что секса не будет. Нет секса – не гей. Господи, о чём я думаю?
Беру ноутбук и ввожу в поисковую строку слово «тема». Википедия. Посмотрим. Хм. Странно, но нового обозначения слова «тема» я не узнал. Единственное, оказывается, есть такой город в Гане. А Гана вообще что такое?..
Попробуем иначе.
Набираю «тема» и «сессия». Мне предлагают прочитать анекдоты на тему «студенческая сессия». Ну, не анекдоты же мы травить будем с Русланом? Не получается у меня.
Закусив губу, набираю ещё слово «секс».
Твою же…
Первый ответ поисковика был ещё ничего – Информационно-аналитический портал. Не то.
А вот второй…
«Сценарии BDSM-сессии – Секс-форум».
Прежде чем щёлкнуть на ссылку, я сглотнул и воровато обернулся, будто бы кто-то мог ещё быть в комнате, хотя знал, что мамы нет, она в городе по делам. Это было похоже на тот раз, когда я нашёл у родителей порно. Скорее, у папы. Не представляю, как мама такое смотрела бы. Тогда ещё были «видики» и кассеты. Они мгновенно не выключались, нужно было быть всё время настороже. Как же я был шокирован, увидев на весь экран женские половые органы... А минут через пять увлечённо мотал вперёд, жутко было интересно, чем же кончится. О сексе я тогда знал. Правда, мало и в общих чертах. Никогда не думал, что это противно или неприятно. Мне нравилось, как мужчина будто доминирует над женщиной, ведь это он её имеет.
Сейчас я ощутил живой азарт и пустился в дебри виртуальной паутины, без раздумий. Через час выплыл, в конец прифигевший. Не могу даже представить, какое у меня было выражение лица. Это было неописуемо… Я читал, читал, смотрел… Не мог выбрать ни одно чувство из бури, бушевавшей внутри. Я понимал, что меня это не отталкивает. Были некоторые неприятные вещи, даже не некоторые, а многие, честно говоря, но было и то, от чего я замирал. Опомнился я, когда стал читать бдсм-рассказ про геев. Вот тут мне стало противно. Я не гей. Я не против геев, но сам нет. Даже не бисексуал. Я самый настоящий натурал.
Ноутбук пришлось захлопнуть. Слишком много информации. В голове всё перемешалось. Я сходил на кухню, выпил воды. Постоял немного, подумал, и решил продолжить, всё-таки хотелось узнать как можно больше об этом аспекте жизни некоторых людей. Однако продолжить изыскания, мне было не суждено – вернулась мама. Накупила всякой вкусной ерунды, вовлекла меня в разговор, заставила сварить кофе. На улице пошёл дождь, было приятно сидеть на кухне, болтать обо всём, да ещё и поедать вкуснейшие пирожные. Казалось, что ничего страшного не произошло, что я в безопасности. Приятная, ласкающая иллюзия. Пусть пока будет так.

***

Ночью мне ничего не снилось. Немного проспав, я бежал в школу, размышляя о том, что всё-таки Руслану нужно знать, что я не гей. Пусть не питает иллюзий. Хотя… Он сказал, что секс со мной его мало интересует. Почему? Он невыносимый человек. С одного диалога выносит мне мозг.
Поговорить с Русланом сегодня не удалось. Уроки пролетели ужасно быстро. Я познакомился со своим соседом по парте. Да, говорить он умел. Его звали Витас, или Виталик. Он был не особо силён в точных науках, как и я, зато обожал рисовать. Честно говоря, его рисунки меня восхитили. Они были такие точные, будто фотографии. Цветок пах, листья деревьев колыхались, а волосы девушки развевались. В столовой мы сели вместе. К сожалению, у Витаса было правило – когда он ел, он был глух и нем, поэтому я откровенно скучал, стараясь не вспоминать наших весёлых с Денисом обеденных перерывов.
Пару раз я ловил злые взгляды Дениса, который, сгорбившись, сидел на своём месте. Он не ответил, когда его спросили, и по слухам не очень написал контрольную. Так ему.
На следующий день ситуация повторилась. Я был настолько занят, ведь приходилось думать самому, как решить сложные задачи по физике, алгебре, геометрии и химии, что остальное вылетало из головы. На физкультуре Денис намеренно запустил в меня волейбольным мячом, за что я толкнул его в раздевалке. Ребята нас едва разняли. Витас увёл меня вниз, в столовую, где долго рассказывал о роли импрессионизма в мировом искусстве. Я и не догадывался, что он знает такие слова. Проникся. К сожалению, жили мы в противоположных концах города, а то бы и домой ездили вместе.
Вечером мы с мамой смотрели сериал, когда мне пришла смска. Кровь отхлынула от лица, когда я прочитал короткое сообщение от Руслана: «Завтра в семь».

Глава 3

Минута за минутой. Час за часом. Если в школе я ещё мог делать вид, что всё в порядке, даже приклеить на спину Денису бумажку с надписью «дурак», то дома всё было как-то совсем печальным. Я начинал три раза свою любимую игру и три раза ловил себя на том, что просто зависаю. Идти никуда не хотелось. Что если я и не пойду? Знаю. Руслан скажет папе и тот вышвырнет меня? Не знаю, возможно ли такое. Конечно, этот «царь» разрушит мою жизнь и даже не обернётся. Я иду на кухню попить водички и сталкиваюсь там с мамой. Она сидит за кухонным столом и гипнотизирует бутерброд перед собой.
- Мам?
- А, да, Дани, что? – она будто ото сна пробуждается.
- О чём ты думаешь? – осторожно спрашиваю её и беру стакан с полки.
- О том, что тебе нужен отец.
- Мам? – удивлённо оборачиваюсь к ней.
Вдруг она смеётся:
- Да ни о чём, сынок. Просто так…
Конечно, просто так не сидят, не шевелясь, несколько минут.
- Мам, всё будет хорошо?
- Конечно. Ты голоден?
- Нет, - наливаю воды и выпиваю.
- А вечером что будешь делать?
- К другу в гости пойду.
- К Дениске? Я дам тебе конфет для Тины. Какая же она хорошенькая девочка, приводи её ещё.
Боюсь, это невозможно. Хотя маленький монстрик мне понравился. Я ухожу в свою комнату, а мама принимается чистить плиту. Будто бы придумывает себе задания. Понимаю, что у неё не всё так хорошо, как она хочет показать. Я её очень люблю. Очень. Не могу допустить того, чтобы ей пришлось расстраиваться из-за меня.
К шести часам я начинаю собираться. Мне одеться как-то особенно? А с чего вдруг? Надеваю толстовку и джинсы. Нормально.
Всё неожиданно чётко запоминается: путь до остановки, автобус с не горящей левой фарой, мужичок в большом красном пуховике не по погоде на заднем сидении. Жил Руслан от меня в шести остановках. Это и понятно, ходим в одну школу. Головой я понимал, что он будет один в квартире, но очень переживал. Вдруг там будет его мать или, что ещё хуже, его отец-директор? Квартира на последнем этаже девятиэтажки. Домофона нет, обычный подъезд, загаженный лифт, дверь как дверь. Нажимаю на кнопку звонка, и его мелодия разносится приятной мелодичной трелью. Руслан открывает мгновенно. Хмуро оглядывает меня, пропускает в квартиру и говорит:
- Ты опоздал.
На часах десять минут восьмого. Разве это значит опоздал? Это, можно сказать, ещё пришёл вовремя.
- Повесь куртку в шкаф, - парень, скрестив руки на груди, ждёт, когда я разденусь.
На нём свободные спортивные брюки и футболка. И белые носки. Я не люблю носить белые носки дома, потому что они быстро пачкаются, у него, наверное, нет. Выглядит он, так же как и обычно: весь такой далёкий, возмутительно спокойный и абсолютно равнодушный ко всему. У меня сердце то и дело пропускает удары.
Мы проходим в комнату. С одной стороны стены стоит стеллаж с книгами, диван, компьютерный стол с дорогим ноутбуком фирмы «Эплл», с другой стороны – телевизор, кресло и огромный фикус с блестящими широкими листьями. На полу мягкий ковёр нежно-фиолетового цвета, в тон обоям. Свет приглушён, будто льётся с потолка, хотя светильник выключен.
- Садись.
Руслан указывает мне на диван, а сам садится на кресло, разглядывает меня. Думал, что мне известно значение слова «неуютно». Оказывается, нет. Эмоциональное возбуждение и страх заставили меня напрячься до предела. Я будто бы чувствовал, как его взгляд пронзает меня насквозь. Это было неприятно. Хотелось поменять положение, дёрнуться и заслониться от этого взгляда.
- Больше никогда не опаздывай, - произнёс он негромко. – Твоё стоп-слово?
Про это я читал. Просто… Неужели оно мне действительно нужно? В голову ничего не приходит. Как назло. Руслан терпеливо ждёт. Не торопит. Малина? Глупо. Шалфей. Бабочки. Губка. Ночь. Что за бред у меня в голове? Выпаливаю первое, что вертелось на языке:
- Яйца.
О. Как же круто. Парень не меняется в лице, хотя я могу догадываться, что мой выбор его удивил. Спустя минуту он говорит:
- Ты в праве выбрать любое слово, но дело в том, что, при такого рода общении, твои органы, которые и называются яйцами, могут пострадать. Лучше выбери другое слово.
Кровь прилила к моему лицу.
- Киви.
Мне кажется, это лучше, чем яйца, хотя, конечно, сходство есть. Руслан это слово принимает. Легко кивает.
- Пропустим вводную часть. Раз ты пришёл, то и сам всё понимаешь, - тихо говорит он. Меня, конечно, не спрашивают, но я вводную часть не пропускал бы. И даже попросил бы блокнот с ручкой. Мало ли. – Я против увечий, серьёзных травм, а так же так называемой «туалетной» части Темы.
Хоть тут мы сходимся. Лицо горит. Так и хочется приложить к нему ледяные руки, чтобы хоть немного остудить.
- Секса не будет. Орального секса тоже. Запомни несколько простых правил: не опаздываешь, не достаёшь меня вопросами, но если вдруг что-то не так, то сразу мне говоришь. У тебя есть травмы?
- Травмы? – впервые за всё время говорю я, и неожиданно сложно шевелить губами.
- Переломы, вывихи?
- Нет.
- Болезни? Астма?
- Нет. Я здоров.
- Хорошо. Я полагаюсь на твоё благоразумие. И, разумеется, абсолютно естественно, что о наших встречах никто не должен знать. В школе я с тобой общаться не буду. Даже здороваться. Просто проходи мимо. Ты понял?
- Да.
- Отлично.
Снова настораживающее, неуютное молчание. Не знаю, о чём думал он, а у меня от нашего разговора ползли мурашки по телу.
- Снимай верхнюю одежду.
Вот. Этого я так боялся. Руслан не торопит, видит мои колебания и терпеливо ждёт. А мне хочется позвать маму. И в то же самое время безумно, невозможно любопытно… Так мучительно хочется узнать, что будет дальше, что я не могу сейчас повернуть назад. Подрагивающими руками я стягиваю толстовку и футболку под ней.
- Положи одежду на спинку дивана и встань на колени.
Бесстрастный голос вызывает россыпь новой порции мурашек, а приказ заставляет покраснеть даже уши. Неужели я сделаю это? Что я вообще делаю в этой квартире, наедине с этим загадочным, странным человеком? Смятение внутри заставляет колотиться сердце с удвоенной скоростью. Страх, недоверие, опасение и жажда. Странная, новая жажда, которую я никак не могу обуздать. Я сползаю с дивана и становлюсь на колени. Нас разделяет метра два, не больше.
- Сцепи руки за спиной.
Выполняю и этот приказ. Тем более, он не такой уж и страшный. Руслан встаёт. Поток воздуха, который он всколыхнул, касается меня. Это будто касание руки. Я едва дышу, когда он заходит мне за спину и садится на диван за мной.
- Не бойся, - тихий-тихий голос, - ты всегда можешь применить стоп-слово.
С минуту ничего не происходит, а затем я впервые почувствовал его прикосновение. Он просто убрал волосы с моей шеи, а внутри меня всё будто взорвалось. Мимолётное касание, почти незаметное в обычной жизни, стало для меня будто пощёчиной. Ярким, новым ощущением. Я шумно выдохнул и чуть опустил голову. Руки, сцепленные за спиной в замок, взмокли. Он дотронулся до шейного позвонка и чуть проскользил пальцем вниз. Я закрыл глаза. Неожиданно понял, что мне не страшно. Почему-то я ему доверял и знал, что моё глупое «киви» всё остановит.
- Сейчас я возьму верёвку и свяжу тебя. Не сильно. Ты сможешь двигаться и ходить. Подними левую руку.
Верёвка – это уже опасно, но он же сказал, что я смогу двигаться… Поднимаю левую руку. Чувствую, как на удивление мягкая толстая верёвка опоясывает мою грудь один раз, затем второй. Три узелка попадают на соски и между ними. Руслан затягивает верёвку чуть туже и узелки сильней давят на плоть. Правую руку он тоже перематывает, не сильно, но крепко. Несколько узелков попадают мне на ладонь и запястье. Плотный бугорок давит на мягкую кожу. На этом парень ограничивается.
- Принеси мне воды. Кухня прямо по коридору и направо.
Я совсем не ожидал этой просьбы, хотя знал ли я, чего ожидать в данной ситуации? Неловко переношу вес с одной ноги на другую, встаю. В голове шумит. И подозрительно нет мыслей. Самое интересное, что при каждом моём движении, верёвка скользит по моему телу, но при этом остаётся недвижима. Она щекочет, сдавливает, царапает местами грубыми ворсинками. Это… Необычно. Прямо, он сказал, и направо? В кухне горит ночник. Я вижу стаканы и графин с водой. Правая рука напряжена, да и не смог бы я что-нибудь ей сделать, поэтому стараясь не разлить ни капли, наполняю стакан водой и несу её Руслану. Как только его вижу, едва не выпускаю стакан из рук, хотя в позе парня ничего не изменилось.
- Молодец. Возвращайся в прежнее положение.
Послушно сажусь к его ногам, испытывая при этом толику стыда и лёгкий оттенок гордости за похвалу.
Руслан делает несколько глотков и ставит стакан на стол. Он снова замирает, не шевелится, я даже не слышу его дыхания. Что же дальше? А ничего. Слышу, что он берёт со стола ноутбук, открывает его и начинает щёлкать по сайтам. Меня будто бы нет. Это обижает. Он будто бы забыл о моём присутствии. Меня хватает ещё на пару минут, а затем я открываю рот:
- Я…
- Тихо, - будто хлёсткая пощёчина. Тон недовольный. – Что я говорил о разговорах? К тому же запомни, ты можешь говорить только тогда, когда я решу к тебе обратиться.
- Прости, - вырывается у меня, и я тут же прикусываю язык.
Раздражённый выдох.
- Ты будешь наказан.
Мне будто лёд за шиворот положили. Я вдыхаю полной грудью и стараюсь не казаться при этом инфантильным подростком.
- Левую руку за спину.
На этот раз он не так деликатен, верёвка тоже. Она опоясывает мою грудь ещё раз, затем резко дёргает назад, мне приходится выгнуться, чтобы уменьшить натяжение. Это неудобно. И… Вдруг я понял, что всё происходящее не вызывает у меня отторжения, наоборот, все действия находят отклик в моём теле. Внутри творится нечто невообразимое.
Руслан возвращается к ноутбуку, оставляя меня в этой не самой удобной позе. Очень скоро руки и спина затекают. Не смею ничего предпринять, только стараюсь незаметно шевелить кистями, чтобы разогнать кровь.
Часы на полочке тикают, измеряя бег секунд и минут. Каждое мгновение в этой квартире навсегда врезалось мне в память. Я даже ни о чём не думаю, жду, что будет дальше. Это ожидание как сладкая пытка. Будто перед днём рождения ждёшь с нетерпением заветных подарков, или на Новый год ночью караулишь Деда Мороза. Волшебное ощущение.
- Хочешь воды?
Даже если бы я не хотел, то сказал бы да. Киваю.
- Повернись ко мне.
В его руках стакан с водой. Мне дотянуться до него нужно? И как мне пить вообще?
- Чуть нагнись, - подсказывает Руслан.
Это доставляет мне не самые приятные ощущения. Когда узелки при движении проходятся по телу, кажется, что это электрический разряд. Я нагибаюсь и касаюсь губами холодного стекла. Он даёт мне сделать пару глотков, а затем убирает стакан. Долго смотрит на меня, кажется, немного улыбаясь.
- Повернись ко мне спиной.
Выполняю его приказ. Руслан развязывает и стягивает с меня верёвки. К немного онемевшим конечностям тут же устремляется кровь, я чувствую лёгкое покалывание в кистях. Смотрю на запястье. Мне казалось, что верёвка будто въелась в кожу, но на ней ни следа.
Он поднимается, показывает мне знаком следовать за ним. В прихожей он отдаёт мне мою куртку, ждёт когда я зашнурую кроссовки. Не знаю, что сказать на прощание. Но, наверное, этого и не нужно. Мы не говорим друг другу даже пока. Он просто захлопывает за мной дверь. Я нажимаю кнопку лифта и жду. Было бы странно, если бы я сейчас выдал что-то вроде: «Ну пока, неплохо провели время». Створки лифта открываются, я захожу внутрь и забываю нажать этаж. Внутри будто бы тикает бомба. Чего мне хочется – не пойму. Кричать, или просто закрыть глаза под струями душа. Это, наверное, неправильно, противозаконно… Но это так классно. Между нами будто была связь. Руслан стал для меня на мгновение чем-то большим, чем все в этом мире. Он стал моим… Боюсь этого слова. И от этого было хорошо. Трепетно хорошо. Руки ещё ощущали тугие узелки. Какого-то необычного ощущения это не вызывало, и приятное тепло в данный момент растекалось по телу. Странный, новый опыт, о котором я не жалею.

***

На следующее утро мне казалось, будто что-то неуловимо поменялось в мирном течении жизни. Я умывался, привычно чистил зубы, и моё отражение казалось мне в зеркале другим. Не таким как вчера.
В школу я не опоздал. А увидев Руслана в коридоре на перемене, я залился краской и поспешно отвернулся. Сделал это так явно, что даже Витас спросил, в чём дело. Наплёл ему какой-то чуши, а сам чувствовал себя особенным. У меня есть тайна, в которой замешан самый крутой парень школы.
И тут меня с опозданием осенило. Парень! Па-ре-нь. Нужно произнести это ещё раз. Руслан – парень, я – парень. Я - гей? В ужасе я остановился. Меня кто-то толкнул. Я, как растяпа, не удержался, упал, да, уронил рюкзак, который был не закрытым, из него всё повываливалось и рассыпалось по всему коридору. А я, будто прирос к месту и не шевелился. Блин… Мне же понравилось вчерашнее! Не могу сказать, было ли сексуальное возбуждение, но это было приятно. Господи, я гей. Но ведь женщины мне тоже когда-то нравились! Этого просто не может быть. Пока я сидел ошарашенный собственным открытием, мой рюкзак собрали. Витас как-то сокрушённо вздохнул и помог мне подняться.
- Ты чего, а?
- Ничего, просто… - даже не могу ничего придумать.
Какой у нас урок? Русский. А потом ещё два. Чёрт! Я не выдержу.
- Слушай, мне что-то плохо, я, наверное, домой пойду, - стал на ходу сочинять я.
- Плохо? Да, ты бледный весь. Пошли в медпункт, - Витас потянул меня в сторону медицинского кабинета.
- Нет-нет! Ты что! – я упирался, как мог, но, во-первых, парень был больше меня раза в два, а, во-вторых, упрямый как вол. Он тащил меня и тащил к цели.
- Витас! Ну ты что? Отпусти!
- Ты заболел. Нужно к врачу.
Временами с ним невозможно общаться. Он как человек дождя.
Медсестра была на месте и читала женский роман. Нам она обрадовалась как самым дорогим гостям. Усадила меня перед собой, внимательно выслушала моё сбивчивое объяснение, послушала грудь ледяной штукой, проверила давление, посмотрела горло, язык, уши, прощупала живот и успокоилась.
- Похоже на вирус, - выдала вердикт она.
Я с облегчением выдохнул.
- На сегодня можешь идти домой и вызови врача из поликлиники.
Никого я вызывать не собирался, но закивал. Она записала что-то у себя в журнале и дала Витасу записку для классной. Даже не верится, что это так легко.
Всё ещё строя из себя смертельно больного, тяжело ступая, я шёл по коридору, а как только скрылся с глаз обеспокоенного Витаса, дал дёру. Домой я бежал. К счастью, мамы не было. Мне срочно нужен был компьютер. У каждого подростка есть такая папочка. Фото обнажённых женщин, небольшие ролики с ними. А, может, и не у каждого… Я схватил ноутбук, включил его и защёлкал мышкой. Вот она, родимая. Мои заветные фото. Первая красавица в сексуальной позе наездницы на диване, из одежды на ней какие-то две тесёмочки. Тело блестит, будто намазанное маслом, волосы развеваются. Прислушиваюсь к себе. Ну? Вторая – знойная брюнетка, худощавая, с тончайшей талией. Рассматриваю её обнажённую грудь, как натуралист бабочку. Я за один раз стал геем?! Какой ужас! Третье, четвёртое, десятое, тридцатое фото… Никакого отклика внизу. Запускаю видео. Перематываю сразу на середину. Стоны, жаркие звуки. Закрываю глаза, не смотрю, просто слушаю. И облегчённо выдыхаю. Я не гей.
Немного успокоившись, я иду на кухню и завариваю себе чай с липой. Запах потрясающий. В холодильнике беру сыр, хлеб (который у нас хранится тут же), делаю бутерброд. Чай как раз заварился, по кухне поплыл приятный аромат.
Хлопнула входная дверь и сразу:
- Дани, ты дома?
Взъерошенная мама появляется на пороге кухни.
- Привет, мам, - говорю с набитым ртом.
- А ты почему так рано?
- Да, отменили уроки.
- Отменили?
- Ну да.
- Ты прогуливаешь? – мама мрачнеет.
- Нет, мам, правда, ну классной позвони. – Это я рискую, но врать, так врать.
- Ладно, - она будто бы верит. – Сделай и мне бутерброд, я сейчас приду.
- Хорошо.
Через пару минут из комнаты раздаётся сдавленное:
- О, боже!
Мчусь туда и вижу ошарашенную маму перед моим ноутбуком, на котором замерла картинка из порно.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒