Часть III 1 страница

Глава 2

Зри в корень!

Мичурин

Рабинович пришел в себя от того, что его кто-то тормошил. К сухости во рту, головным болям и тошноте он уже настолько привык, что даже не подумал о том, что это могут быть последствия похмелья. Решив, что после очередного прыжка между мирами, не в пример обычному, кто-то очнулся первым и вознамерился во что бы то ни стало привести кинолога в чувство, Сеня недовольно проворчал и попытался лягнуть нахала. Ничего не вышло! Ноги отказались его слушать, и, подивившись этому бунту, Рабинович открыл глаза, чтобы увидеть ухмыляющуюся рожу в чалме.

Рожа имела вид гнусно наглый, щерилась щербатым ртом и так влюбленно смотрела на кинолога, будто бы он был лучшим подарком к праздничному столу. Рабиновичу рожа абсолютно не понравилась, и он попытался украсить ее изумительным фиолетовым фингалом, но и из этого ничего не вышло. Руки, видимо, взяв пример с ног, не выказали никакого желания подчиняться хозяину. Сеня дернулся изо всех сил и только теперь сообразил, что связан! По рукам и ногам.

— Хе-хе, — обрадовалась рожа. — Шевелится. Можно даже сказать, трепыхается. Неудобно лежать, наверное.

— А ты ему стукни разок по башке, сразу удобно станет, — посоветовал чей-то голос за кадром.

— Не-е, — отказалась рожа. — Раджа велел допросить их, как проснутся. И если они окажутся теми, кого мы ищем, обращаться с ними очень бережно. Как с собственной саблей.

— А если это — не те? — поинтересовался тот же невидимка.

— Тогда придется повесить, — хмыкнула рожа. — Нам с ненужными пленниками возиться некогда.

— Ты знаешь, что тебе будет за покушение на жизнь и свободу сотрудника милиции? — решил внести свою лепту в общий диалог кинолог.

— Знаю! — обрадовалась мерзкая физиономия. — Денежная премия мне за тебя будет. — А затем повернулась к невидимому собеседнику. — Судя по всему, это те самые. Уж больно чудно разговаривает.

— Вот и нянчись тогда с ними. Мне лень, — ответил тот. Обладатель щербатого рта вновь влюбленно посмотрел на Рабиновича.

— Ничего не хотите, господин? — поинтересовался он.

— Развяжи меня, или пожалеешь, — потребовал Семен.

— Этого сделать я не могу, — сокрушилась рожа. — Что-нибудь еще?

— Отойди, панораму не загораживай, — буркнул кинолог.

— Это — с удовольствием, — согласилась редкозубая физиономия и пропала.

Рабинович осмотрелся. Вся честная компания в один ряд лежала на обочине мощеной дороги, уходившей куда-то в глубь леса. Место на правом фланге занимал Жомов, за ним лежал сам кинолог, следом — Попов, Мурзик и Горыныч. Причем у Ахтармерза, помимо лап и крыльев, связаны были и все три пасти. Дакши и эльфа нигде видно не было, и лишь откуда-то из глубины леса долетал приглушенный рев слона, из чего Рабинович сделал вывод, что охота на их компанию все еще продолжается и скорее всего именно неизвестный раджа ловит сейчас в джунглях Дакшу.

«Интересно, в каком соотношении принимали бы ставки на то, что слону удастся уйти?» — подумал Рабинович и тут же одернул себя. Надо же, нашел о чем думать в такое время!

Постепенно и остальные пленники стали приходить в себя. Мурзик дернулся, коротко тявкнул и посмотрел на хозяина такими глазами, словно требовал что-нибудь немедленно предпринять для освобождения. Горыныч невнятно забулькал. Разобрать слова было невозможно, но, зная Ахтармерза, можно было предположить, что он возмущался по поводу незаконного ареста и требовал адвоката. Или родителей.

Попов с Жомовым повели себя не в пример беспокойнее своих собратьев по несчастью. Ваня заревел, как медведь, у которого отобрали бочку с медом, и попытался разорвать веревки, связывающие его. Мускулы омоновца вздулись, но желаемого эффекта его усилия не принесли. Веревки рваться не желали, предпочитая сохранить целостность и отказываясь предоставлять отдельным своим частям суверенитет. А Попов просто заорал:

— Что за херня такая? А ну, развяжите меня! Немедленно!

Если бы он орал в сторону пут, связывающих его, может быть, те бы и полопались с перепуга, но выпущенный в воздух вопль освободиться криминалисту никак не помог. Зато он помог освободиться двум птахам. От перьев, содержимого желудков и координации движений. При этом все три утраченных компонента не преминули обрушиться прямо на Попова. А одному охраннику Андрюшин крик помог освободиться от остатков разума. Тот бесцельно начал ходить кругами, натыкаясь на деревья и кусты. Ну а второй страж просто грохнулся в обморок, решив, что к их лагерю приперся сам Шива и конца света теперь не миновать.

— Андрюша, теперь можешь найти своему рту более полезное применение, — уже не надеясь избавиться от звона в ушах, предложил Рабинович.

— В смысле? — не понял его криминалист.

— Веревки, например, перегрызи, идиот! — рявкнул Сеня. — И то лучше бы было, чем орать, как потерпевшему.

Попов что-то буркнул, но отвечать на беспочвенные обвинения коллеги не стал. Одна из птиц, изувеченных криминалистом, пришла в себя и, безумно глядя на собственное голое тело, клювом попыталась было приляпать обратно перья. Минуты две менты с увлечением наблюдали за этими манипуляциями, а затем отчаявшаяся добиться успеха птаха выплюнула из клюва привередливый пучок и, по-собачьи забросав криминалиста землей, пешком чинно удалилась в ближайшие кусты. Видимо, новое оперение отращивать.

Рабинович же, воспользовавшись тем, что оба стража находятся в бессознательном состоянии, попытался придумать способ, как освободиться от пут. В первую очередь он предложил Горынычу увеличиться в размерах и этим нехитрым приемом порвать веревки. Ахтармерз попробовал. Однако путы столь больно впились в увеличивающиеся конечности, что трехглавый третьеклассник жалобно взвизгнул и оставил любые попытки изменить собственный объем. И сколько менты ни упрашивали его потерпеть, Горыныч лишь пищал и отрицательно мотал всеми тремя головами.

— Тьфу ты, неженка. Пороли тебя мало, — разочарованно проворчал кинолог и посмотрел по сторонам. — Мне интересно, куда этот мухрен безмозглый запропастился? Вечно, стоит только начаться неприятностям, он куда-то исчезает. Дезертир, мать его…

— Ты на кого бочку катишь, козлина? — сердито пискнул Лориэль, вылетая из ближайших кустов. — По роже давно не получал, мент поганый? А, мать твою…

— Не вспоминай эльфа, вонять не будет, — хмыкнул Рабинович. — Чем верещать, как кот, которому причиндалы отдавили, лучше освободи нас, пока эти уроды не очухались.

— Интересно, как я это должен сделать? — ехидно полюбопытствовал Лориэль.

— Как хочешь, — пожал плечами Сеня. — В конце концов, ты у нас маг и волшебник, вот и наколдуй что-нибудь, чтобы эти дурацкие узлы развязались.

— Сенечка, дятел ты безмозглый, — ласково констатировал маленький хам. — Я, по-твоему, на фею похож? Я — эльф! Мои задачи — это наблюдение, координация и пассивное участие в событиях. И палочками волшебными нас оснастили не для того, чтобы прихоти любого вшивого мента удовлетворять, а лишь для влияния на настроение людей, создания улучшенного МП-перехода и всяких там иллюзорных трюков для отвлечения внимания в момент опасности… А веревки сам грызи! Тоже мне, нашел бобра.

— Понятно. Значит, в случае опасности толку от тебя никакого, — констатировал кинолог. — Тогда, может быть, нож какой-нибудь притащишь? Хоть одно полезное дело сделаешь.

— Я тебе китайский кули? — осклабился Лориэль. — Тут любой ножик больше размером, чем я в полный рост. Как, по-твоему, я его тащить должен?

— Волоком! — рявкнул на него Рабинович, окончательно потеряв терпение. — И шевелись, иначе поздно будет.

От этого рыка эльф слегка оторопел, а затем исчез из поля зрения кинолога. Тщательный допрос остальных, еще живых, свидетелей установил, что и они маленького лентяя не наблюдают. Из чего сами по себе напрашивались два вывода: либо Лориэль снова смылся, либо все-таки решил попытаться друзьям помочь. В первое верить не хотелось, а в последнее верилось с трудом. Рабинович принялся ворочаться с боку на бок, пытаясь отыскать взглядом эльфа, а вместо этого услышал его сдавленный писк откуда-то снизу:

— Ну, ты, каток дорожный, раздавить меня собрался?

Рабинович скосил глаза. Рядом с ним, в каких-то двадцати сантиметрах, сгибаясь под тяжестью ножа и обливаясь потом, пыжился Лориэль. Ножик был почти в два раза больше миниатюрного эльфа, и Сеня невольно подивился, как это маленький дебошир смог его дотащить.

— Блин, да ты у нас чемпион мира по тяжелой атлетике! — восхитился кинолог.

— Ага. А ты рекордсмен Книги рекордов Гиннесса по длине языка. Вернусь домой, обязательно пойду на курсы левитации и телекинеза… Чего пялишься на меня? Бери нож в зубы и пили веревки Жомову. Тот урод, что по поляне бродит, в себя приходить начинает.

Сеня скосил глаза в указанном эльфом направлении и увидел, что один из стражей действительно перестал бестолково кружить по обочине дороги и застыл на месте, тупо глядя на кусты и не понимая, что с ним такое произошло. Терять время больше было нельзя, и кинолог, вцепившись зубами в нож, подполз к омоновцу. Ваня завалился на бок, давая возможность Рабиновичу добраться до своих связанных рук, и через несколько секунд уже сидел, оттирая затекшие кисти.

Еще через мгновение омоновец перехватил нож у друга и одним ловким движением разрезал путы на ногах. Поднявшись с земли, Ваня неторопливо подошел к контуженому стражнику и устроил ему просмотр мультипликационных фильмов путем приложения своего могучего кулака к его темечку. Охранник обрадованно хрюкнул и рухнул в траву. Жомов потыкал носком берца в бок другого сторожа и, убедившись, что тот все еще прибывает в нирване, отправился освобождать друзей. А через минуту пленники со стражниками поменялись ролями.

Может быть, самым благоразумным было бы, чтобы вся компания экс-арестантов немедленно скрылась, оставив бывших сторожей на обочине дороги, но озлобленным российским милиционерам было не до благоразумия. К тому же Рабиновичу не терпелось узнать, что это за раджа такой, давший приказ о поимке путешественников, и почему ему в голову вообще пришла мысль ловить кого бы то ни было. Поэтому менты остались и приготовились к допросу.

— Эх ты! Вот это фокус, — удивился один из бывших охранников, приходя в себя. — Я связан. Это что же, теперь за мою голову награду обещают?.. Круто!

— Сейчас тебе еще больше понравится, — пообещал Рабинович, сгибая и разгибая в руках резиновую дубинку. — Кто приказал нас арестовать?

— Ух ты! Мы теперь в партизан и гестаповцев играем? — восхитился арестант и завопил: — Режь меня, жги, фашистская морда! Ничего тебе не скажу.

— Он из какой психушки сбежал? — поинтересовался Попов. — Может быть, ну его на фиг? Пойдем отсюда. Вдруг это заразно…

— Ни хрена! — отрезал кинолог. — Я этого гада научу, как с российскими милиционерами обращаться следует. — А затем повернулся к пленнику: — Последний раз спрашиваю, кто приказал нас связать?

— Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног… — вместо ответа завыл абориген.

— Слушай, Сеня, а может быть, его и вправду поджарить? — предложил омоновец.

— Это я легко, — согласился с ним обиженный Горыныч и, выпустив три язычка пламени, стал приближаться к пяткам связанного стражника.

— Эй, эй-эй! С ума сошли? — скосив на самоходную паяльную лампу глаза, завопил тот. — Так нечестно! Мы же только играем…

— Да повесьте вы его, и дело с концом, — подал голос его коллега. Путешественники удивленно обернулись в его сторону. — Достал он меня уже за последние три дня, сил никаких нет.

— Ничего себе, вот это у вас братская любовь, — фыркнул Жомов.

— Да какая тут любовь? — простонал арестант. — Вы рядом с этим придурком могли бы пару дней выдержать?.. Вот и я уже больше не могу. Избавьте меня от него, а я вам расскажу все, что знаю.

— Ты сначала расскажи, а потом мы посмотрим, стоят ли эти сведения того, чтобы из-за них хотя бы пальцем шевелить, — отрезал Рабинович.

Арестант задумался. Его полоумный коллега вновь попытался было петь революционно-патриотические песни, но Горыныч приблизился к его грязным пяткам на шажок, и заигравшийся партизан испуганно смолк. Ваня одобрительно погладил Ахтармерза по голове, а Рабинович поторопил задержанного. Тот вздохнул.

— Ладно, куда ж деваться-то? Расскажу, — и рассказал. Оказывается, этим очередным миром распоряжался второстепенный божок из клана Чатурмахараджи по имени Вирупакша. Обычно он проводит время совершенно в другом мире, именуемом либо «Нижнее небо», либо в соответствии с названием клана. Вирупакша там забавляется со своими дружками — Дхритараштрой, Вирудхакой и Вайшраваной, а сюда наведывается, как в загородную резиденцию — поохотиться, порыбачить и покататься на скутерах.

Этот мир, названный по имени своего владельца, представлял собой довольно большой остров, лежащий посреди океана, на некотором удалении от горы Меру. На острове есть один довольно большой населенный пункт и несколько прибрежных деревень, а в одной из пещер горы Меру Вирупакша держал ручных демонов, которых выпускал на остров, когда считал, что прирост населения слишком велик, или просто хотел позабавиться. Именно этим он вчера и занимался, когда явился гонец.

— Какой гонец? — насторожился Рабинович.

— Элементаль воздуха, — ответил арестант. — Мы люди маленькие, нам суть дела не докладывали, но Вирупакша тут же смылся, а раджа Анаида собрал тех людей, кого смог отловить в лесах после визита демонов, и приказал искать чужеземцев, похожих по описанию на вас. Вот так я и оказался с этим придурком…

— Сколько людей сейчас у раджи? — встрял в разговор Жомов.

— Я считать не умею, — ответил бывший стражник. Омоновец сплюнул. — Но намного меньше, чем он мог бы собрать, не развлекайся Вирупакша с демонами.

— Демоны тоже на острове? — поинтересовался Попов.

— Ага, — кивнул головой абориген. — Вирупакша приказал им охранять его резиденцию. Раджа должен был доставить вас туда и сдать им с рук на руки. Вот и все, что я знаю. Теперь-то вы меня от этого дурака избавите?

— Сначала мы с твоим раджой потолкуем, — ответил Сеня. — А уж потом избавим вас и друг от друга, и от раджи.

— От раджи не надо. Вирупакша рассердится, — предупредил стражник.

— Плевать, — ответил кинолог и повернулся к друзьям. — Ну и что вы об этом думаете?

Собственно говоря, размышлять было особо не о чем. Насколько путешественники успели заметить, элементали служили в основном Брахме и его союзникам. То есть вчерашний гость у Вирупакши мог быть только посыльным этого бога или Кали. Скорее всего, после проклятья Рудры, лишившего Лориэля возможности совершать нацеленные прыжки, для Кали и Брахмы отследить точку следующего появления путешественников стало весьма накладно. Вот они и использовали все свое влияние, чтобы заставить хозяев миров поймать ментов и выдать их здешнему правосудию.

С этим согласились все, а вот по вопросу о том, что делать дальше, мнения разделились. Ваня Жомов с присущей ему прямотой предложил поймать раджу, поймать Вирупакшу, а заодно и элементаля с демонами и начистить всем морды. Осторожный Попов с этим не согласился. Он предложил переждать где-нибудь до следующего утра и валить из этого мира подальше.

На это предложение тут же поступили возражения со стороны Рабиновича и Лориэля. Радеющий за честь российской милиции Рабинович требовал наказать хотя бы раджу, посмевшего отдать приказ об аресте, а эльф высказал мысль более здравую. Выслушав всех, он ехидно поинтересовался:

— А кто-нибудь из вас, козлы, подумал, как мы до Сарасвати доберемся?

Менты застыли.

— Сеня, по-моему, этот манекен порхающий нас обозвал, — предположил Жомов.

— Потом разберемся, — отмахнулся Рабинович и посмотрел на ухмыляющегося эльфа. — Что ты предлагаешь?

— А что тут предлагать? — взвился Лориэль. — Вы в следующий раз, когда из дома куда-нибудь уходите, берите с собой хоть чуть-чуть мозгов. У соседей там займите, коровьих или свиных купите, в крайнем случае…

В воздухе мелькнул увесистый булыжник. Маленький умник, упиваясь своим красноречием, совсем забыл о том, что иногда следует смотреть по сторонам. Если бы булыжник кидал снайпер Жомов, а не мазила Попов, пришлось бы с включенными мигалками мчаться в ближайшую деревню и искать пункт реанимации, занимающийся исключительно оздоровлением эльфов. Ну а так Лориэлю повезло. Камень пролетел в считаных сантиметрах от него, обдав потоком воздуха и заставив развернуться.

— Ты чего, кабан-переросток, охренел совсем? — Эльф оторопело уставился на Андрюшу.

— Нет, не охренел. Просто не нравится, как ты разговариваешь, — заявил Попов.

— Ах так? Значит, я для вас тут стараюсь, из кожи вон лезу, ножи неподъемные на себе таскаю, а вы в меня камнями швыряться будете? — возмутился Лориэль.

— Не будем, если перестанешь хамить, — констатировал эксперт-криминалист. — Так что ты предложить хотел?

Маленький нахал совсем оторопел. Мало того, что меньше всего провокаций он ждал со стороны безобидного Попова, так этот кабан толстый его еще и хорошим манерам учить начал! Эльф совсем было собрался выдать тираду по поводу того, куда всем ментам следует отправиться и чем там заняться, а затем просто исчезнуть с их глаз, пообещав подать Оберону заявление об увольнении, но затем вспомнил, что лететь-то ему и некуда. Сникнув, Лориэль уселся на куст.

— Гады вы, — обреченно констатировал он. — Нет в вас ни капли благодарности, признательности и уважения к чужому труду. — Менты молча смотрели на эльфа. — Что уставились, козлы безрогие?!

— Вот это другое дело. Узнаю старого Лориэля, — хмыкнул Сеня. — Так, на самом деле, что ты хотел предложить?

Эльф сердито осмотрел ментов, обругал их пару раз для приличия, а затем рассмеялся, чем едва не вверг в ступор всех членов команды, никогда не видевших смеющегося эльфа. Успокоившись, Лориэль объяснил, что он придумал. План перепончатокрылого стратега был прост.

Поскольку самостоятельно добраться до Сарасвати он никак не мог, а прыгать по здешним мирам, надеясь на удачу, можно было до бесконечности, Лориэль решил найти проводника. То есть попросту выманить в этот мир Вирупакшу и вынудить его доставить путешественников во владения Брахмы. Но не как пленников, а в качестве гостей возлюбленной пятиликого бога.

— Ну и как ты предлагаешь этого Вирупакшу захватывать? — поинтересовался Сеня.

— А кто у нас главные специалисты по арестам и задержаниям? — язвительно ответил вопросом на вопрос эльф. — Вот и думайте, что и как вам делать. Я же говорил, что имею право принимать только пассивное участие. То бишь помогать советами, вещими снами, знамениями и так далее. Я и так уже с вами столько должностных инструкций нарушил, что могу под трибунал пойти. Так что, ребята, вы уж сами! Вы у нас спасители вселенных, вот теперь сами себя и спасайте.

— Прихлопнул бы я тебя за такие речи, да этим твой характер не исправишь, — проворчал кинолог. — Мужики, какие соображения будут по поводу захвата Вирупакши?..

Соображений было много. Начиная от совершенно абсурдных, типа создания этакой «боеголовки» — приз за лучший фантастический сюжет присуждается Ахтармерзу Гварнарытусу, — кончая подготовкой взвода спецназа — авторство понятно, призы не выдаются, потому как тумаки на Жомова не действуют, а другого он не заслуживает. Спорили довольно долго, по большей части мусоля одно и то же, но в итоге пришли к мнению, что без раджи со звучным именем Анаида тут не обойтись. И тут же занялись подготовкой к встрече данного высокопоставленного лица, поскольку знали, что к экс-пленникам Анаида вернуться должен. Боевые позиции распределили быстро и приготовились к ожиданию.

Раджа себя долго ждать не заставил. Без толку пробегав по джунглям за Дакшей и потеряв его след на берегу одной из немногих рек острова, Анаида в прескверном расположении духа возвращался туда, где оставил накрепко связанных пленников под охраной двух единственных волонтеров, кого он смог оторвать от охоты на слона.

Собственно говоря, в приказе о поимке значились только три странных чужеземца, крупный пес, необычная трехглавая летающая ящерица и маленький крылатый человечек размером с ладонь. О слоне там не говорилось ни слова, но раболепный раджа решил угодить Вирупакше. Этот любитель охоты уже успел истребить тех немногих слонов, что водились на острове, и Анаида решил поймать невесть как попавшую сюда животину, дабы доставить богу удовольствие.

К тому же, если большинство разыскиваемых преступников были задержаны в бессознательном состоянии, маленького человечка найти не удалось. Раджа предполагал, что тот может быть рядом со слоном, оттого и удвоил рвение по поимке Дакши. Ну а когда из этой затеи ничего не вышло, Анаида страшно расстроился и полчаса гонял по джунглям своих солдат, вымещая на них злобу с помощью бамбуковой жерди. И успокоился лишь тогда, когда понял, что пятеро из шести беглых преступников — это уже хорошо и даже за них можно рассчитывать на хорошую награду. И каково же было удивление раджи, когда Анаида, восседавший на красивом белом коне, увидел вместо пяти арестантов двух своих связанных волонтеров и громадного чужестранца, спокойно поджидавшего войско раджи.

Впрочем, войско это слишком громко сказано. В распоряжении Ананды было не более пяти десятков пеших солдат — двадцать его личных охранников и тридцать человек, с трудом собранных по лесам после вчерашнего развлечения Вирупакши с ручными демонами. Жомов фыркнул, увидев эту армию, и поправил форменную кепку.

— Блин, мараться только, — пробурчал омоновец себе под нос, глядя на солдат раджи, растерянно застывших на дороге шагах в тридцати от него. — Ну и что стоим? Кого ждем?

— Сдавайся, — неуверенно потребовал Анаида и, подумав, добавил: — Ты окружен.

— Сдаюсь, — согласился Ваня. — Подходи и бери.

— Осторожней, ваша светлость! — завопил с земли придурковатый стражник. — Это настоящие фашисты. Они огнем людей жгут…

— Вот дурак, — констатировал Жомов и с сожалением стукнул болтуна дубинкой по башке. А затем посмотрел на солдат: — Ну? Я жду.

— Взять его! — визгливо приказал раджа.

— А может быть, ну его на хрен? — предположил один из солдат. — Неохота связываться. Дурной он какой-то…

— Трусы! Он же один, — пнул солдата Анаида.

— Ага, один! — увертываясь, огрызнулся тот. — Знаю я эту лимиту. Стоит одного прописать, как их тут же как тараканов в квартиру набьется.

— Молчать! — заверещал раджа. — Вперед, скоты. Арестуйте мне этого бандита.

Солдаты, с тяжким вздохом вытащив сабли из ножен, пошли вперед. Причем делали это с такой же охотой, с которой кролик приближается к змее. Анаида шипел, брызгал слюной и подпрыгивал на месте, подгоняя строптивое воинство в бой, но те, не дойдя до Жомова метров пять, остановились. Омоновец с усмешкой смотрел на врагов, даже не шевелясь. А те так и не решались подойти. Раджа понял, что бойцам требуется стимул.

— Первому, кто свалит этого бандита на землю, дарую целую пригоршню золота, — заявил он и, поколебавшись добавил: — И сезонный абонемент на выступление танцовщиц.

— Место в партере, надеюсь, будет? — поинтересовался один из солдат. Анаида заскрипел зубами и кивнул головой. Солдаты сделали еще шаг вперед.

— А если я сам себя поймаю? — спросил у раджи Ваня. Тот оторопел.

— Арестантам сезонные абонементы не положены, — растерянно ответил он.

— А горсть золота? — не успокоился омоновец, войдя в раж.

— Ну-у, если ты добровольно сдашься, обещаю не пороть тебя три раза в неделю. В понедельник, среду и пятницу, — после секундного замешательства облагодетельствовал Жомова раджа.

— Нет, вот если бы горсть золота, а так… — протянул Ваня и, больше не медля ни секунды, рванулся вперед.

Первые два аборигена даже не успели понять, что за страшная сила вырвала из их рук сабли, а затем и самих бойцов расшвыряла в разные стороны. Не останавливая движения, Ваня уложил еще двоих. Одного — ударом берца в коленку, другого приложил локтем на развороте. А затем, чтобы не оказаться в окружении, отступил на два шага.

Неизвестно почему, но именно последнее действие омоновца нападающих страшно взбодрило. Визжа и улюлюкая, они бросились вперед, и тут на помощь Жомову с обеих сторон дороги выскочили Попов с Рабиновичем. При этом Сеню сопровождал устрашающих размеров пес. Ловко орудуя резиновыми дубинками, менты избавляли аборигенов от холодного оружия. Ну а телохранителей раджи, носивших кожаные доспехи с металлическими вставками, и вовсе отправляли в нокаут.

В первые секунды солдаты раджи ударились в панику, но тот громким рыком удвоил размер вознаграждения — две пригоршни золота и абонемент на двоих, — а затем напомнил своим бойцам, с какими малыми силами они имеют дело. Аборигены с новым рвением рванулись в бой. И если Жомов еще как-то справлялся с натиском, да и Рабинович при помощи Мурзика врага даже изредка теснил, то Попову пришлось туго.

— Горыныч, мать твою в зоопарк, где ты? Вылезай, газопровод дырявый, бурдюк пикирующий, питон смердящий!.. — завопил Андрей.

Пара аборигенов от этих воплей упала, но не более того. Запыхавшемуся криминалисту никак не удавалось рявкнуть во всю глотку. Враг наседал. Жомов попытался пробиться к другу, но его не пустили, а Андрея уже оттеснили к кромке леса, и он оказался почти в окружении, прижавшись спиной к дереву и бестолково отмахиваясь от сабель дубинкой.

— Иду-иду, — раздался за его спиной голос, и на дорогу выполз Горыныч.

Конечно, появление трехглавого монстра в воздухе было бы куда как эффектнее, но в окрестных джунглях для запуска Ахтармерза просто не было места. Пришлось ему вылезать из-за деревьев пешим ходом, но и это оставило на психике солдат раджи неизгладимый след. Вместо маленькой летающей трехглавой ящерки аборигены узрели трехметрового зверюгу, прокашливающегося языками пламени. Тут уж, естественно, никакое вознаграждение не могло заставить солдат продолжать попытки задержания, и, побросав оружие, они бросились наутек. А возглавил бегство сам Анаида на белом коне. Точно следуя заветам Чапаева…

Рабинович что-то закричал и попытался сбить раджу с коня камнем, но промазал. Жомов выхватил пистолет, но и он выстрелить не успел: сначала был закрыт убегающими солдатами, а затем Анаида скрылся за поворотом. Менты, намеревавшиеся захватить раджу живым, разочарованно выругались и застыли на месте, понимая, что пешком всадника не догнать, но тут из-за поворота, за которым скрылся Анаида, раздался слоновий рев. Сеня первым бросился туда, чтобы увидеть, как Дакша, приподняв раджу над землей, легонько — по своим меркам, конечно, — стучит головой Ананды о баобаб, непрестанно спрашивая:

— Кто тебе, паршивец, разрешал в слонов копьями кидаться? Отвечай, кто? Иначе я разобью твою голову, хотя и не знаю, зачем мне это надо. Проще было бы тебя затоптать.

— Эй, эй-эй! — осадил разбушевавшегося Дакшу Рабинович. — Полегче. Он нам живым нужен.

— Берите, — ответил слон, роняя Ананду на землю. — Хотя я и не понимаю, зачем этот слоноубивец может быть кому-то нужен.

— Для генетических экспериментов, — буркнул Сеня, подходя к полуоглушенному радже. — Ну, здравствуй. Говорят, ты хотел нас видеть.

— Здравствуйте. А кто вы такие? — промямлил Анаида.

— Как это кто? — оторопел кинолог. — Мы те самые пленные, которых ты захватил.

— Да? А зачем я это самое с вами сотворил? — Раджа вскинул на ментов невинные глазки.

— Дакша, ты что с ним сделал? — строго посмотрел на слона Рабинович.

— Разозлился чуть-чуть, — потупился тот. — Хотя я и понимаю, что воспитанные слоны так делать не должны.

— Ни хрена себе, вот это чуть-чуть, — заржал омоновец и наклонился к Ананде. — Теперь ты понимаешь, что значит слонов злить?

— Понимаю, — покорно согласился тот. — А кто такие слоны?

— Сеня, а по-моему, он под дурака косит, — подозрительно посмотрел на аборигена Попов.

— Да нет! — разуверил его Ваня. — Я такое уже видел. После хорошего нокаута люди иногда и имя-то свое забывают, а не только, блин, кто такие слоны. Свежий воздух, холодное полотенце на лоб, немного нашатыря, и через полчаса этот хмырь будет в норме.

Свежего воздуха, понятно, вокруг было хоть отбавляй.

Холодное полотенце заменили широкими листьями какого-то растения, ну а вместо нашатыря использовали желудочный газ Горыныча. Но ни через полчаса, ни через час перепуганный Ахтармерзом и контуженный слоном Анаида в себя приходить не собирался. Сидел, глупо улыбался и мучил всех вопросами о том, как называется этот цветочек, почему облака не падают и куда девается солнце, когда прячется за край земли. Через час своими расспросами он довел ментов до того, что они были готовы попросить Дакшу еще разок, но уже изо всей силы приложить раджу о баобаб головой. Только врожденное человеколюбие и остановило их от такого необдуманного шага.

— Я больше не могу! — заявил омоновец, хватая Рабиновича за рукав и с ненавистью глядя на Ананду. — Давай все бросим на хрен и свалим отсюда.

— А Вирупакшу мы как поймаем? — ехидно поинтересовался кинолог.

— Да я после таких пыток хоть Парувикшу голыми руками задушу. Не то что какого-то Вирупашку. — Ваня явно начал заговариваться, и кинолог решил, что пора что-то делать.

Как обычно, все гениальное бывает предельно просто. После триумфальной победы ментов над войском раджи подавляющее большинство солдат разбежались по лесам, и лишь те самые двое охранников, что не смогли устеречь пленников, по-прежнему лежали связанными на траве. О них-то Рабинович и вспомнил. Пообещав второму стражнику, что избавит его от общества полоумного коллеги, если тот проводит путешественников в резиденцию Вирупакши, Сеня взялся за инструктаж раджи. Когда закончил с этим, он попросил «партизана» взорвать фашистский бронепоезд на другом конце острова, и едва тот с радостными воплями скрылся в указанном направлении, путешественники стали собираться в дорогу.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒