Как искали стерву Кали 7 страница

— Не все вам, эльфам, другим пакостить. Теперь на себе испытаешь, что такое подлость и двуличие, — усмехнулся кинолог и, увидев, что Лориэль вновь готов взбелениться, проявил такт. — Кстати, а зачем Сарасвати вообще понадобились слезы этой старухи? И какая в них сила?

— Понятия не имею. А если тебе так интересно, можешь вернуться и у самой богини спросить, — буркнул эльф, отлетая от бурдюка. — Кстати, убери подальше эту гадость, и постарайтесь ее вообще никогда не пить.

— Как скажешь, начальник, — съязвил Рабинович, но бурдюк спрятал в свой мешок с драгоценностями.

На некоторое время все замолчали, и только тут кинолог сообразил, что обычно болтливый Дакша до сих пор не сказал и десятка слов. Рабинович, удивленный такой метаморфозой, насторожился. Он вдруг осознал, что впервые после того, как путешественники вляпались в новые неприятности в этой вселенной, они откровенно говорят о своих планах при постороннем. Менты вообще всегда старались держать аборигенов подальше от истинного положения дел, а тут разговорились! Может быть, какую-то роль сыграло то, что Дакшу как разумное существо никто не воспринимал? Ведь слон — он и есть слон. Только вот не был ли Дакша «засланным казачком», если так можно выразиться в отношении большеухого, хоботастого и многотонного болтуна.

— Эй, Дакша, а ты что молчишь? — настороженно поинтересовался Сеня. Жомов с Поповым встрепенулись, поняв подозрения кинолога без слов.

— А меня все равно никто не слушает, — прогнусавил Дакша. — Я бы вам что-нибудь и сказал, хотя и не знаю, что говорить. Вы уже сами все сказали. Вам нужно к Рудре, чтобы Сарасвати помогла снять проклятие Кали. Добавить тут нечего, но я бы попросил вас взять меня с собой, хотя и не знаю, зачем мне вместе с вами голову в петлю совать.

— Я знаю зачем, — заявил омоновец, нагибаясь вперед так, чтобы слон увидел дубинку в его руках. — Ты, гад, Кали на нас стучишь. Так ведь? Сознавайся, урод, или я тебя сейчас навек одноглазым сделаю.

— Мне с одним глазом никак нельзя. Самые вкусные лакомства могу пропустить, — меланхолично заметил слон. — А насчет Кали ты не прав. Сам попробуй ей настучи, хотя и не знаю, кто бы на такое мог решиться.

— Что ты дураком прикидываешься?! — зарычал Ваня. — Сознавайся, ты этой шестирукой стерве о нас докладываешь?

— И как я, по-вашему, мог бы это сделать? — Дакша вопросительно поднял хобот, отчего сделался похожим на этакий самоходный чайник. — Я же не способен путешествовать между владениями богов.

— Ну, этого мы знать не можем, — ввязался в «допрос» Попов.

— Зато я могу, — испортил им все удовольствие Лориэль. — Если бы у него были способности к путешествию по мирам, я бы это почувствовал. Это все-таки магический дар, а я волшебство чувствовать пока не разучился.

— Это еще ни о чем не говорит, — не сдавался омоновец. — Может быть, у них друг с другом какие-нибудь средства связи существуют. Вроде рации…

— Мобильного телефона, блин, козлы, мать вашу! — взвился эльф. — Вы сами хоть иногда соображаете, что выдумываете? Или ваших пустых горшков, которые какой-то идиот надумал назвать головами, хватает только для того, чтобы форменные кепки носить? Что вы все время ситуацию усложнить пытаетесь? Дакша до сих пор нам только помогал. Параноики хреновы.

— Ладно, не вопи, — осадил его Рабинович. — Как говорил Феликс Эдмундович, бдительность никогда не бывает чрезмерной.

Лориэль, хоть и посмотрел на Сеню как на сумасшедшего, комментировать его последнее высказывание не стал. Он вновь разместился на темечке слона и о чем-то задумался.

Собственно говоря, и остальным было о чем подумать, но делать этого абсолютно не хотелось. Многочасовая поездка на спине слона явно не располагала к иным размышлениям, кроме дум о боли в натёртых филейных частях тела, неудобной позе и бурчащем желудке, утомленном постоянным покачиванием. Подумав пару минут обо всех этих муках, Сеня не выдержал.

— Лориэль, а куда мы, собственно говоря, тащимся? — поинтересовался он. — Не пора ли что-нибудь предпринять?

— Поужинать, например, — вставил Попов, не обращая внимания на гневные взгляды кинолога.

— И выпить не помешает, — поддержал его омоновец, еще меньше приглядываясь к выражению лица Семена.

— А девочек из варьете вам не надо?! — зарычал Рабинович и вновь повернулся к эльфу. — Почему к этой Рудре не отправляемся, спрашиваю?

— На ночь глядя? — ошалело уставился на него Лориэль.

— А ты думаешь, будет лучше, если Брахма нас здесь найдет или Кали к нему в гости заявится? — не унимался кинолог. — Давай сматываться отсюда. Устроим привал во владениях Рудры, а завтра с утра проведем рекогносцировку.

— Ну, как скажешь, — пожал плечами эльф и щелкнул пальцами…

В этот раз переход получился несколько более болезненным. У Сени кружилась голова, его тошнило, а вдобавок к этому чесалось все тело. Рабинович попытался открыть глаза, но сделать это отчего-то не получилось. Точнее, глаза-то открылись, но до такого размера, которому бы позавидовал и самый что ни на есть чистокровный чукча. В узенькие щелочки между веками с трудом удавалось различить свет и тень. Ну а первое, что увидел Сеня, был здоровенный москит, удивленно заглядывающий ему прямо в зрачок. Рабинович взвыл, хлопнул себя ладонью по носу и тут же почувствовал, что по лицу и руке потекло что-то липкое.

— Горыныч, мать твою, сделай же что-нибудь!!! — заорал кинолог, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь вокруг себя и сквозь узенькие щелочки не видя ничего, кроме мелькающих крыльев, до боли в скулах напоминавших подобные отростки у Лориэля.

— А-мн… хруу-м… чмяк, — донеслось откуда-то сбоку.

— Убью, керогаз бракованный! — рявкнул Рабинович, словно мельница размахивая руками.

— Хч-хум… То есть, простите. Увлекся. Такой деликатес. — Горыныч наконец перестал жрать, и Рабиновича окутал непередаваемый аромат его желудочных газов.

Москиты посыпались вниз, с явственными шлепками ударяясь обо что-то твердое. Дышать стало легче. Не приятнее! Но легче.

Звон в ушах, вызванный полетами москитов, не пропал, но куда-то отдалился. Сеня с трудом смог пошире открыть затекшие глаза и осмотрелся.

Они были посреди болота, из которого тут и там торчали страшно уродливые полусгнившие деревца. Над болотом висел туман, не дававший возможности увидеть ни края топи, ни неба над ней, а в этом тумане мелькали тени каких-то тварей. Хотя, может быть, это были лишь стаи москитов, подбиравшиеся к своим собратьям, куполом накрывшим путешественников.

К счастью, в этот раз Лориэль перенес всех почти в той же конфигурации, в которой они находились в мире Брахмы. То есть все как сидели на спине Дакши, так и остались там. Исключение составлял лишь Мурзик, как обычно, оказавшийся на груди Жомова. И в первый раз вместо того, чтобы испытать укол ревности к вероломному псу, Рабинович облегченно вздохнул. Ибо, окажись и Мурзик там, где находился к моменту переноса — справа от слона, сейчас он мог бы причислить себя к лику безвинно утопших в болоте, так как Дакша завяз в тине по самое брюхо. И это еще можно было считать удачей.

— Спасибо большое, Ахтармерз, — словно откликнувшись на мысли о себе, прогнусавил слон. — Эти кровопийцы тоннами забились мне в уши и хобот и, наверное, выпили бы из меня всю кровь, хотя и не представляю, куда в них столько лезет.

— Лориэль! Прыщ крылатый! А ну-ка, иди сюда! — завопил Сеня, не дав Горынычу ответить на благодарность галантного слона. — Ты куда нас занес?

— Как куда? — театрально удивился эльф, появляясь на приличном расстоянии от разгневанного кинолога. — Туда, куда и просили. В мир, где живет Рудра.

— А получше места отыскать не мог? — рявкнул кинолог.

— А что вы предпочитаете? — с интонациями ресторанного официанта поинтересовался маленький паршивец. — Безводную пустыню? Арктический холод? Жерло вулкана? Или, может быть, закажете бездонное море без клочка суши? Лично я рекомендую скалистые горы. И вид приятный, и, как сорвешься в пропасть, так долго летишь, что успеваешь забыть о том, что ты не птица.

— Хватит паясничать! Вытаскивай нас отсюда, — оборвал его Рабинович.

— Увы, такой услуги в моем прейскуранте нет, — широко улыбнулся крылатый садист и вдруг заорал: — Ты идиот? Как я вас вытащу, если на сегодня последнюю энергию на прыжок израсходовал? Вы, козлы, еще спасибо сказать должны! Тут, вдоль границы болота, единственная зона, хоть сколько-нибудь пригодная для жизни. Выбирайтесь из трясины и плюхайте туда. Там и будем лагерь разбивать…

— Извините меня, пожалуйста, но я с места сдвинуться не могу, — встрял в перепалку слон. — Завяз, так сказать, хотя и не понимаю, зачем так говорить. Все равно меня никто не слушает.

— Еще одна радость, — простонал Сеня. — Лориэль, где тут ближайший край болота?

— А я откуда знаю? — язвительно поинтересовался эльф. — Я, как и вы, первый раз тут на экскурсии. Причем, замечу, не по своей воле.

— Не знаешь? Так слетай и разведай! — Рабинович начал приходить в ярость.

— Мне лететь на разведку? — Казалось, маленького перепончатокрылого Сусанина сейчас хватит инфаркт.

— А ты еще на что-то годен? — сквозь зубы прошипел кинолог. Эльф секунду сверлил его испепеляющим взглядом, а потом развернулся и исчез в тумане.

— А вы чего молчите? — гневно обратился Рабинович к сослуживцам и застыл.

Оба российских милиционера преспокойненько спали на спине Дакши, как в собственной постели. И лишь Мурзик слез с груди омоновца и сидел чуть поодаль, глядя на хозяина с таким выражением на морде, с каким учительница смотрит на нашкодившего первоклассника, клятвенно обещавшего больше не хулиганить, но нарушившего честное слово.

— Мурзик, отстань, а? Без тебя тошно, — уведомил любимого пса кинолог и заорал: — Рота, подъем!

Жомов проснулся сразу, а вот на Андрюшу Попова приказ о побудке произвел ничуть не большее впечатление, чем те истеричные вопли, которые издавал Рабинович, ругаясь с эльфом. Криминалист просыпаться не хотел. Добрейшей души человек, Ваня Жомов даже предложил макнуть его в болото, чтобы разбудить, но Рабинович на такой рискованный эксперимент не пошел. Во-первых, кто знает, какую заразу в здешних топях мог бы подхватить Попов, дабы потом всех ею и наградить. Ну а во-вторых, вонять же от него будет так, что запах из пасти Горыныча французскими духами покажется. В общем, пришлось Андрея будить при помощи обычных оплеух и встряхивания, и после недолгих трудов друзья преуспели в своем начинании.

— Что, уже приехали? — протирая глаза, поинтересовался криминалист. — А мне такой сон хороший снился, будто я аквариум чищу. Вот только тины там много и грязь на стеклах, словно я к нему полгода не подходил. К чему бы это, не знаете?

— Сейчас я тебе гадалку позову. Она все и сразу объяснит, — прорычал Рабинович.

— Гадалку? Зачем? — Попов, видимо, еще не до конца проснулся. — Кстати, где мы? И кто меня покусал?

— Мурзик! В нем вурдалак проснулся от полной луны, — взвыл кинолог. — Андрюша, посмотри по сторонам. Мы в болоте. Кусали тебя москиты. И сожрали бы с потрохами, если бы я вовремя не проснулся и не заставил этого трехглавого живоглота нас от комарья избавить. Ну а чтобы до конца поднять тебе настроение, добавлю — мы тут застряли! И неизвестно, как вообще сможем выбраться из трясины.

— Да? — захлопал глазами Андрей. — Умеешь ты приносить радостные вести.

Рабинович схватился за голову и попытался изобразить театральный обморок, отчего едва не скатился со спины Дакши в трясину. Спасибо Мурзику, который вовремя успел вцепиться в китель хозяина зубами и задержать до тех пор, пока Ваня не пришел на помощь. Настроения Сене это падение не улучшило, и он, обругав матом всех на свете, повернулся к друзьям спиной.

Пока вся честная компания ждала возвращения Лориэля, настырные москиты предприняли еще две безуспешные атаки на людей. Горыныч вовремя успевал обрабатывать спутников своим желудочным сероводородом, а для подкрепления ресурсов врубался в комариную стаю и проедал в ней большие бреши, которые, впрочем, тут же закрывались новыми полчищами кровопийц. Наконец, когда менты уже начали думать, как справлять поминки по эльфу и готовиться к своим похоронам, Лориэль вернулся.

— Что так долго? — потребовал отчета кинолог.

— Не нравится? Мог бы тогда и сам слетать, — отрезал эльф. — Край болота вон там, метрах в двухстах, — Лориэль махнул ручонкой в сторону, противоположную той, куда он улетал. — Судя по всему, пройти можно, если удастся вытащить слона из этой трясины.

— И как мы, по-твоему, это сделаем? — ехидно поинтересовался Сеня.

— А как хотите, — предложил Лориэль.

Рабиновичу осталось только скрипнуть зубами, осознав, что в этом деле от эльфа помощи он не дождется. Зато от других советов последовало больше, чем требовалось. То, что среди них не было ни одного разумного, в расчет принимать не следует. Главное, что все хотели помочь и проявили инициативу. Ну а то, что начальник инициативу подчиненных в нужное русло направить не смог, так это не их вина, а его беда.

— Все, хватит! — заорал Рабинович после того, как Ваня предложил подвести под Дакшу бревна, а возможность Горыныча изменять размер использовать в качестве домкрата. — Ахтармерз, ты нас всех в воздух поднять сможешь?

— Теоретически это возможно. Практически я это делать отказываюсь, — заявил трехглавый пожиратель насекомых. — Я еще маленький, и мне такие нагрузки противопоказаны.

— Ну, тогда мы все останемся здесь, — отрезал кинолог. — Мужики, все. Отбой. Уже стемнело, спать пора. Торопиться нам некуда, поэтому давайте попрощаемся. К утру эта трехглавая самовлюбленная ящерица обожрется комарами и свалится в трясину, а они нас спокойно сожрут. Спать, конечно, можно и не ложиться, но мне кажется, что умирать во сне приятней…

— Подождите! Не надо впадать в крайности, — перепугался трехглавый третьеклассник. — Сейчас я попробую.

Горыныч принялся увеличиваться в размерах, пожирая все больше и больше москитов. Минут десять он кружил на Дакшей, а затем, видимо, набрав максимальный для себя размер, ринулся вниз. Менты только головы успели пригнуть, а у Сени хватило рефлексов, чтобы схватить Мурзика за шкирку, как Горыныч вцепился в бока слона. Дакша взревел, но никто на него внимания не обратил. Ахтармерз поднапрягся, и несколько долгих секунд казалось, что у него ничего не выйдет, но затем хлюпнула болотная жижа, и Дакша начал взлет.

Сил у Ахтармерза хватило ненадолго. Ведомый Лориэлем, он протащил на себе слона не более тридцати метров, но этого уже было достаточно. Опущенный вниз Дакша увяз только по колени и, с трудом выдирая из тины ноги, поплелся вперед, постоянно жалуясь, что его еще никто так сильно не щипал. Ну а минут через десять путешествия по хлюпающей трясине слон выбрался на твердую землю.

Если этот участок Лориэль обозвал единственным, хоть чуть-чуть пригодным для жизни, то можно было понять, что ждет друзей впереди! Выбравшись из болота, путешественники оказались на полосе земли шириной метров двадцать, сплошь заросшей какими-то колючками, шипастыми кустарниками да к тому же кишевшей змеями. Дакшу эти гады трогать не пытались, а менты и потерявший силы Горыныч спускаться со спины слона не стали, удивленно осматриваясь вокруг, словно надеясь рассмотреть в кромешной тьме что-нибудь интересное. И рассмотрели!

Буквально через несколько секунд после того, как вся компания выбралась на берег, колючие кусты раздвинулись, и прямо перед путешественниками оказались две парочки сиамских близнецов, сросшихся спинами. Причем на двух ногах у этих существ держалось по два туловища, каждое с парой рук и увенчанное головами, повернутыми затылками друг к другу. Покрыты твари были черной мерцающей чешуей, а морды жутко напоминали помесь волков с варанами. Причем непонятно, от какой животины было взято больше. Путешественники оторопели от такого сенсационного зрелища.

— Люди. Живые, — пробормотала одна из тварей.

— Ни фига. Живых людей не бывает, — раздался голос у нее из-за спины. — Ну-ка, повернись, я посмотрю. — Монстр развернулся, как по армейской команде «кругом». — И точно, живые! Чур, того толстого я буду есть…

Неизвестно, что произошло бы дальше и кто кем бы позавтракал, но в этот момент раздалось закладывающее уши шипение. Что-то непонятное леденящим ветром пронеслось по зарослям, ломая кусты, а затем за спинами двуглавых монстров появился огромный сгусток тьмы, из которого сверкали жуткие фосфорно-белые глаза.

— Кыш-ш-ш отсюда, мелюзга. Это мои гости, — прошипел новый визитер. Тварей словно ветром сдуло. — Вы приш-ш-шли в гости к Рудре. Представьтес-сь, пожалуйста.

— Так ты и есть Рудра? — удивился омоновец. — А нам, блин, сказали, что ты старуха, — Рабинович ткнул Жомова кулаком в бок, но было уже поздно. Демон, видимо, пришел в ярость. Ментов обдало сначала ледяным холодом, затем иссушающим жаром, а после этого Рудра зашипела (или зашипело?):

— Что ж, я могу быть и старухой, если вам захочется принять смерть в таком виде.

— Минуточку! Подождите! — Сеня поднялся во весь рост. — Мы не хотели вас обижать. Нам просто нужны две ваших слезинки. Сарасвати просила…

Теперь Лориэль что есть силы врезал кулачком в ухо кинологу, но и он опоздал. Рудра застыла неподвижно, и от этой неподвижности повеяло таким ужасом, что Дакша невольно попятился и влез задними ногами в болото.

— Что ж-ж-ж, если Сарасвати просила, я не могу отказать, — с угрожающим хохотом проговорил демон. — Будут вам слезинки. И не только мои!..

Рудра изменилась. Сгусток тьмы принял достаточно отчетливые человеческие очертания, хотя и непонятно, какого пола, и начал делать какие-то непонятные пассы руками, словно пытался пообщаться с ментами на языке глухонемых. И без того промозглый воздух вдруг насытился влагой до такой степени, что на доблестных служителях российского правопорядка начала промокать одежда, а Горыныч с Дакшей вмиг покрылись мелкими капельками влаги. Запахло озоном, а около ладоней демона появилось голубоватое свечение. Ахтармерз тут же закрутился на месте как волчок, готовясь ставить энергетический щит, а Лориэль заорал:

— Минуточку!

Рудра застыла.

— В чем дело? — недовольно проворчал демон. — Я не пойму, это вы слез просили или кто? Не отвлекайтесь. Будет вам и белка, будет и свисток. То есть… В общем, сейчас все получите.

— Простите, уважаемая, вы нас не так поняли, — встрял в разговор Рабинович. — Речь шла не о наших, а о ваших слезинках. И если то, что вы делаете, единственный способ заставить вас заплакать, мы можем упростить вашу задачу.

— Это как? — оторопела Рудра.

— Дакша, покажи, — Сеня дернул за хобот слона.

Тот собрал глаза в кучу и захлопал ушами, всем своим видом выказывая недоумение. Кинолог кивнул в сторону демона, загадочно улыбаясь, но Дакше и этого намека оказалось мало. Пришлось Рабиновичу топнуть ногой, делая вид, что он пытается отдавить кому-то ступню. Только после этого слон понял, что от него требуется, и пошел вперед.

Рудра оказалась еще более недогадлива, чем ушастый великан. Хотя она и внимательно наблюдала за манипуляциями кинолога, но с места не сдвинулась и стояла, загадочно улыбаясь. Если только расплывающееся пятно тьмы, заменявшее демону лицо, можно было считать улыбкой! Дакша подошел к демону вплотную и, секунду поколебавшись — цель, что ли, выбирал? — наступил Рудре на ногу. Та взвыла и запрыгала на месте, держась за отдавленную ступню. Рабинович, выхватив из рук застывшего омоновца бутылочку Сарасвати, бросился вперед.

Рудра, не обращая внимания ни на что вокруг, скакала, как резиновый мячик, беспрестанно поворачиваясь вокруг своей оси. Сеня попытался попасть в ритм, суя под нос демону стеклянный сосуд, но ничего из этого не вышло. Попов с омоновцем наконец вышли из оцепенения и бросились другу на помощь. Схватив Рудру за руки с обеих сторон, они заставили демона застыть на месте, а Рабинович жестом заправского аптекаря чиркнул пузырьком по сгустку тьмы (читай — лицу), собирая крупные слезы. В бутылочку Сарасвати уместилась только одна.

— Вторую давай! Давай вторую, — заревел кинолог, обращаясь к Жомову.

Тот полез в карман, пытаясь достать еще один стеклянный сосуд, но для этого пришлось ослабить хватку. Рудра, словно только и ждала этого момента, перестала скулить и рванулась изо всех сил. Может быть, российским милиционерам и удалось бы задержать любого демона, но для этого все-таки нужно минимум два милиционера! Андрея, несмотря на его габариты, в связи с отсутствием практики можно было считать лишь за половинку. Жомов, наверное, сошел бы и за полтора, но, поскольку в этот момент шарил в кармане одной рукой, тоже за полноценную боевую единицу не считался. Рудра вырвала у него руку и так саданула криминалисту по затылку, что тот отлетел на пару метров, зарылся в колючки и взвыл.

— Ах, вы так, значит? Вот вы, значит, как? — зашипел демон. — Ну, я вам сейчас покажу.

Отскочив на несколько метров назад и почти полностью скрывшись за стеной кустарников, Рудра начала делать руками все те же странные пассы. Сеня, проявив завидное упрямство, попытался пробраться ближе к демону, но, наткнувшись на колючки, остановился. Жомов было бросился ему на помощь, но их остановил крик Лориэля: «Назад! Все сюда!» Решив не терять время на выяснение, чем именно был вызван этот вопль, менты дружно рванулись обратно.

И вовремя! Едва они оказались рядом с Дакшей, демон выпустил в их сторону светящееся голубое облако. Горыныч тут же выставил энергетический щит, закрывший всю честную компанию. Облако мгновенно заволокло путешественников, и Рабиновичу почудилось, будто они все оказались внутри стеклянного новогоднего шара, висящего на украшенной гирляндами елке. Несколько мгновений ничего, кроме радужных сполохов на голубом фоне, не было видно, а затем горизонт очистился. Рудра стояла на месте, удивленно таращась на уцелевших пришельцев.

— Ах, так? — вновь возмутился демон и выпустил в путешественников сразу несколько разноцветных шаров.

На этот раз эффект был куда более впечатляющим. Шары, выпущенные демоном, ударяясь об энергетический барьер Горыныча, отскакивали, словно теннисные мячики, а затем разлетались искрами, как заправские фейерверки. Полюбоваться на столь необычное для данных мест зрелище прибежали те двое «сиамских близнецов», смесь черепахи с обезьяной и еще пяток каких-то странных тварей, глядя на которых трудно было понять, что они вообще собой представляют. Близко подходить они не решились, но застыли по разные стороны от сражавшихся, явно намереваясь поболеть.

— Рудра их замочит, — заявил один из «сиамских близнецов».

— Ни фига, — отрезал второй. — У них вон броня, как у «Т-34».

Черепахо-обезьяна, радостно завизжав, запрыгала на месте, но было непонятно, кого из спорщиков она поддерживает. Странные твари и вовсе время на споры тратить не стали, а тут же устроили драку. Причем без единого звука. Обе пары «сиамских близнецов» переглянулись, явно подумывая о том, чтобы тоже сцепиться, но тут демон прекратил устраивать фейерверк, с недоумением рассматривая неуязвимого противника. «Близнецы» тоже застыли, растерянно переводя взгляд с ментов на Рудру.

— Ничьей не будет, — тут же заверил их Сеня. — Сделать ставки не желаете? Скажем, один к пяти против нас?..

— Господи, он и тут куш урвать пытается, — простонал Попов.

— Да заткнитесь же вы оба, козлы, мать вашу! — заверещал Лориэль. — Горыныч, сбрасывай защиту.

Трехглавый малолетний маг, видимо, привыкший повиноваться старшим, вероятно, знавшим, что они делают, тут же убрал энергетический щит. Эльф вспорхнул повыше, чтобы видеть демона целиком, что-то невнятно пролепетал и взмахнул своей бракованной волшебной палочкой. В первые несколько секунд ровным счетом ничего не происходило, а потом Рудра захихикала.

— Ой, что вы делаете? — расходясь все сильнее, прохрипел демон. — Перестаньте меня щекотать. Прекратите, кому говорю! Ой, мамочки, умру сейчас…

И вдруг, резко крутанувшись на месте, Рудра с хохотом на бешеной скорости умчалась куда-то в глубь пустыни, расстилавшейся за полосой колючего кустарника, Менты удивленно таращились ей вслед, а Рудра скоро исчезла из виду, хотя дикий хохот демона слышен был еще долго.

— Н-да, — пробормотал Лориэль. — Получилось не то, что я хотел, но и это неплохо.

— Неплохо? — вытаращился на него Рабинович. — По-твоему, неплохо то, что это дикое существо умчалось неизвестно куда? И что мы теперь должны делать? Может быть, ты вместо Рудры слезинку в пузырек капнешь?

— А ты вообще какого хрена разорался, дятел длинноклювый? — взъярился маленький дебошир. — Я вас от смерти, можно сказать, спас, и что мне вместо благодарности? Одни упреки? Да пошли вы все к гномьей матери! Брошу вас тут подыхать и уйду к Кали. Уж лучше пусть она со мной что-нибудь сделает, чем ваши противные ментовские рожи до конца жизни терпеть.

— Ну и вали, — предложил Рабинович.

— Думаешь, не свалю? — подлетел к самому носу кинолога Лориэль.

— Извините, что вмешиваюсь, но когда будете, простите за выражение, сваливать, возьмите меня с собой, — неожиданно встрял в разговор слон. — Я бы, конечно, остался, хотя и не знаю, зачем мне это надо, но тут совершенно нечего кушать.

Оба скандалиста вытаращились на него так, будто увидели привидение. Рабинович, собравшийся что-то ответить дерзкому эльфу, даже рот забыл закрыть, до того неожиданным оказалось это вмешательство Дакши. Жомов, смеясь, хлопнул друга по спине. Да так, что тот чуть не откусил язык.

— Ну, как он вас? Здорово уделал, блин, — восхитился омоновец. — Не хрена орать друг на друга. Легче от этого никому не станет.

— Рассудительный какой стал, — недовольно констатировал кинолог. — Раз ты такой умный, подскажи, что нам дальше делать?

— Блин, так это и армейскому «духу» ясно, — хмыкнул Ваня. — Демона этого психованного искать.

— Гениально, — хлопнул себя по лбу Рабинович и сел на жесткую траву. — Выдайте ему кто-нибудь Нобелевскую премию, — а затем обвел взглядом странных тварей, все еще толпившихся поблизости. — Что уставились, уроды? Пошли вон!

Твари прыснули в разные стороны, и на, небольшом пяточке относительно ровной и чистой от колючек поверхности кроме путешественников не осталось никого. Перемазанный в засохшей болотной тине слон хоботом пытался отколупывать куски грязи. Горыныч пристроился к кусту и пытался его сожрать, выплевывая колючки, дабы восстановить утраченные силы. Получалось это плохо, и трехглавый третьеклассник тихо ругался матом. При этом его левая голова постоянно смотрела на ментов, проверяя, не слышат ли они. Они не слышали. Иначе Жомов малолетку бы точно отпорол. И лишь Мурзик занимался делом, разведывая окрестности. Через минуту он застыл на месте и тихо зарычал. Все повернулись в его сторону.

— Э-э, а можно узнать… — опасливо высовываясь из кустов, поинтересовался один из «сиамских близнецов».

— Нельзя! — взревел кинолог. — Пшел вон отсюда!

Монстр уже собрался нырнуть обратно под защиту колючек, но тут от раздумий очнулся Попов. Резко развернувшись на месте, в сторону «близнеца», он скомандовал:

— Стоять!

Монстр застыл. При этом его вторая голова исхитрилась вывернуться так, что тоже смотрела в сторону криминалиста. На обеих уродливых мордах читалась такая надежда на светлое будущее, что будь тут Михаил Сергеевич Горбачев, он бы сразу поверил в возможность построения коммунизма и на хрен отменил бы всю перестройку. К счастью для олигархов, Горбачева рядом не было, и никто им не помешал вовремя набить карманы.

— Тебе они зачем понадобились? — угрожающе повернулся к Попову Рабинович.

— Так, уродцы, ну-ка отвечайте, где живет Рудра? — не обратив на него внимания, спросил у «сиамских близнецов» криминалист.

— Она везде живет, — ответила одна голова.

— Не гони! Она нигде не живет, — возразила вторая.

— А конкретней? — не унимался Попов.

— Я знаю, где обитель Рудры, — выскакивая на проплешину, заявила вторая пара монстров.

— Где? — почти хором спросили путешественники.

— Мы скажем, но сначала вы должны для нас кое-что сделать, — дружно заявили уроды.

— О боже, и тут одни евреи, — застонал Попов.

— Что ты имеешь в виду? — взвился Рабинович.

— А-ну, блин, заткнулись! — рявкнул на них Жомов и повернулся к «сиамским близнецам». — Чего вы-то хотите?

— Объясните нам, что такое ставка и как их делают? — хором заявили все четыре головы монстров.

— Это не ко мне. Это к Рабиновичу, — хмыкнул Жомов. — Сеня, введи их в курс дела.

Криминалист снова застонал, а Сеня, осознав, насколько дешево они отделались, тут же бросился давать урок букмекерского дела. Научить делать и принимать ставки «сиамских близнецов» было так же трудно, как и заставить носорога играть на трубе или обучить корову вышиванию крестиком. Оба монстра совершенно ничего не понимали и, лишь когда Рабинович принялся им объяснять все буквально на пальцах, кое-как стали соображать.

— То есть если он, — одна из пар «сиамских близнецов» ткнула пальцем в другую, — решит драться, например, с Рудрой, то поскольку у него меньше шансов, в случае его выигрыша сумма выплат будет больше, чем у того, кто поставил на Рудру?

— Именно так, — подтвердил кинолог.

— Ну а если мы будем драться друг с другом? — спросил второй монстр.

— В таком случае шансы будут примерно равны, — ответил Сеня. — Тут учитывается много факторов. Например, кто из вас сколько боев провел и сколько выиграл. У кого было больше времени на отдых и так далее. Сейчас, например, я бы дал больше шансов тебе, поскольку ты чуть тяжелее в весе. Скажем, 1,2 к 1,4. Вот так. Понятно?

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒