года спустя 17 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 17 из 28Следующая ⇒

— Чем занимаешься?

— В плане? — выгибает он бровь, поднимая глаза от разделочной доски.

— Ты один в доме целыми днями.

Кажется, Джаред хорошо изучил меня, и его довольная улыбочка говорит, что он знает, как отвечать на будущие вопросы.

— Жду жену.

— Да, как я могла подумать о чём-то другом.

— Пеку кексы, тортики, порхаю на кухне, как Мухаммед Али на ринге.

— Не сомневаюсь, пчёлка.

— Что с твоим стилем?

— Что с моим стилем? — вскидываю брови и таращусь на Джареда.

— Где туфли, блузочки, юбочки, — пищит он.

Оглядываю себя. Короткие джинсовые шорты открывают достаточное количество места для взгляда извращенцев, им хватит одних ног для фантазий; кроссовки и белая майка, облагающая каждый дюйм тела. Провожу по волосам и откидываю их на одну сторону.

— Я не только их ношу, если ты не заметил.

— Да, от твоего тренда осталась только красная помада, — улыбается он, на что я закатываю глаза и чмокаю воздух.

Поднимаюсь с кресла и направляюсь в туалетную комнату, но слова Джареда заставляют ноги застыть на месте.

— Можешь встретить Тома, он уже подъезжает.

Знаю, он говорит это специально, желая увидеть мою реакцию. Но я не позволю пробить свою броню. Поворачиваю голову в его сторону и растягиваю губы в язвительной улыбке.

— Без проблем.

Джаред лишь ухмыляется и выгибает бровь. Не знаю, удалось ли только что спасти свой тонущий корабль, но я попыталась. Вновь спешно перебираю ногами и стараюсь прислушаться к звукам из вне. Когда достигаю нужной двери, до ушей доносится подъезжающая машина и сердце моментально прибавляет ритм, начав грохотать в груди с такой силой, что басы разносятся по всему телу пульсациями. Он писал, что нам нужно поговорить, но я не знала, когда будет это «поговорить». Неприятное чувство, что за спиной кто-то стоит и шепчет: «Сегодня, возможно, прямо сейчас». Понимаю, как долго простояла на одном месте и пытаюсь скорей скрыться за дверью, но взгляд Тома успевает поймать мою спину. Бежать точно не получится, но дело даже не в страхе перед ним, а в гордости. Я только что показала Джареду то, что не боюсь встречи с его братом, что готова встретить его, и только поэтому не могу сделать шаг назад. Я не позволю Джареду ликовать из-за своей правоты.

Не знаю, сколько таращусь на себя в зеркало, пытаясь договориться с телом и головой, но долго подобный разговор длиться не может. Последний раз выдыхаю и оставляю на отражении взгляд.

— Он сказал, что не сожалеет, значит и ты не должна, — заверяю саму себя.

Кладу на дверную ручку ладонь, пытаясь перенять весь холод металлика, и попутно надеясь на возвращение Лизи, с которой получится отложить всё на последнюю минуту. Конечно, она будет не в восторге, ведь я всегда так делаю, а она сразу. Наше главное различие.

Открываю дверь и делаю шаг, принимая тишину в доме и разговоры с заднего двора, но тут же взвизгиваю, повернув голову в правую сторону. Прижимаю руку к сердцу, пытаясь успокоить саму себя и бешеный пульс.

— Ты чертовски напугал меня.

Том отстраняется от стены и смотрит на меня, предоставляя считаные секунды рассмотреть его.

Серая толстовка с капюшоном, под которой прячется белая футболка, джинсы и конверсы, светлую макушку, прикрывает кепка, завернутая козырьком назад. Поднимаю взгляд и встречаюсь с серыми глазами, в ответ рассматривающими меня.

— Я не хотел. Ты хотела сбежать, — наконец говорит он.

— Я не бежала, а пошла в туалет, — вру я. — Не знала, что ты приедешь, и тем более не знала, когда.

— Почему я не должен приезжать?

— Возможно, потому что ты на сборах. Я не отслеживаю твоё местонахождение.

— Но знаешь, где я был, — подчёркивает он.

— Лизи и Джаред как-то говорили между делом. Я не слежу за тобой.

Том смотрит на меня, и приходится переминаться с ноги на ногу из-за чувства вины.

— Ни к чему такая резкость.

Со своим словами, он проходит мимо, заставляя сквозняк пахнуть его парфюмом. Хочется броситься вслед, чтобы извиниться, ведь я не хотела разговаривать с ним в такой манере, но мой язык всегда на шаг впереди мозга. Спина Тома скрывается за стеклянными дверьми, но ещё мгновение я вижу его, после чего, горизонт остается пустым. В эту секунду открывается дверь и на пороге рисуется моя лучшая подруга.

— Что с тобой? — первое, что спрашивает Лизи.

— Ничего, просто я идиотка.

Лизи выгибает бровь, а я устало выдыхаю. Иногда, кажется, что я простила его. Всё в прошлом. Я бегу от того, чего не миновать: я хочу быть только с ним. Не войдя следом Лизи, я бы устремилась за Томом, но сейчас, когда она тут, не могу показать слабину и сдаться, хотя даже не знаю, какого мнения придерживается она. Вероятно, мнение Лизи я успешно придумываю за неё.

— Тебе помочь?

— Нет, я всего лишь купила сок.

— Твой муж такой джентльмен. Он режет овощи, греясь под солнышком, а ты таскаешь на себе по несколько литров.

— Я на машине, — говорит она, выгораживая Джареда.

— И что?

— Алекс, я не безрукая, могу купить сама, и мне нужно было в аптеку.

— У вас двое детей, тебе не кажется, что предохраняться уже поздно!?

Лизи хихикает и ставит пакеты на столешницу.

— Я на таблетках, это так, к слову.

— Не могу поверить, — говорю я приторно сладким голосом, — Картер решил остановиться на двух.

— Этого я не говорила.

— Третий? Ты с ума сошла? Ты выживешь среди стольких Картеров вокруг?

— Успешно выживаю в течении нескольких лет. Могу сказать, что мне даже нравится.

— Не сомневаюсь, — сарказм так и маячит в моём голосе.

Помогаю ей распаковать пакеты и как оказалось, куплен был не только сок, но и прочая мелочь, которая шла дополнительным грузом. Смотрю на Лизи, которая улыбается и невинно жмёт плечами, на что я закатываю глаза.

Когда продукты остаются разобранными, она поворачивает ко мне, вываливая очередную пачку с чипсами в глубокую тарелку.

— Что это было?

— Когда?

— Когда я вошла.

— Том напугал меня.

Лизи вопросительно смотрит на меня.

— Нет, не специально и не шутя. Он стоял за дверью, я не ожидала его увидеть.

— И?

— И оторви мне язык, — выдыхаю я.

— Почему?

— Потому что я была слишком резка.

— Не думаешь извиниться?

— Может быть, но не сейчас.

— Не пожалей потом о том, что тянула время.

Лизи подхватывает пару тарелок и спешит к заднему двору, пока я смотрю ей вслед. И когда ноги подруги перешагивают порог, я тихо говорю:

— Я простила его...

Скорей всего, где-то в уголках души я надеялась, что останусь не услышанной, но подруга резко затормозила, чуть ли не повредив носом ландшафтный дизайн двора. Карие глаза обращаются ко мне, и, кажется, даже парни замолкли. Слышу, как Джаред спрашивает Лизи, всё ли в порядке, но она смотрит лишь на меня. Закусываю нижнюю губу и жму плечами, направляясь за ней.

— Ты серьёзно? — шепчет она, когда мы поравнялись на одной линии.

— Думаю, что да. Я устала обижаться.

— Ты говорила ему?

— Нет. Не уверена, что это уместно после мох слов пять минут назад.

— Это уместно в любое время, Алекс. Ты не знаешь, что будет завтра и даже через минуту.

Посылаю подруге короткую улыбку и киваю.

— Они смотрят на нас слишком подозрительно, нужно поторопиться, — тихо сообщаю я.

— Кого это волнует? — хихикает Лизи, бросая взгляд в сторону парней.

В несколько шагов, мы преодолеваем расстояние между столом и дверьми, поставив на стол тарелки. Прогуливаюсь взглядом по двору и понимаю, что Джаред не терял времени. На траве появились дорожки из камня, ведущие к зоне отдыха и детской площадке, появилась и третья, ведущая к садовому дивану-качели с подушками, укрывающемуся в уголке под навесом из ткани и деревьев, находящихся за забором. Замечаю и то, что по деревянным балкам тянутся провода, на которых закреплены полупрозрачные шарики, вероятно, гирлянды. Моментально захотелось, чтобы солнце поскорей ушло за горизонт, лишь бы посмотреть на такую романтическую точку двора. Уверена, это идея Лизи, но от Джареда можно ожидать чего угодно, так что со счетов этого парня сбрасывать нельзя. Возможность посидеть там будет буквально через парочку часов, чему я только рада.

Занимаю место за столом и искоса бросаю взгляд в сторону Тома, который не смотрит на меня. Такое чувство, что сейчас меня для него просто не существует, из-за чего отчаянье накрывает с новой силой. Я буквально молю, чтобы он посмотрел на меня. Но ничего не происходит ни через пять минут, ни через десять, ни через полчаса.

Когда Лизи наполняет бокал вином и тянется за вторым, я останавливаю её.

— Я не буду.

Удивлённый взгляд подруги застывает на мне. Наша компания не сменилась и, к сожалению или к счастью, Трента, Ками и Криса нет. Но тех четырёх пар глаз вполне хватает почувствовать себя так, как будто я главная алкоголичка года. Даже Том смотрит на меня притупленным взглядом, я знаю, о чём он думает. Прошло достаточное количество времени.

— Не смотрите на меня, — вздыхаю я, — просто не хочу сегодня.

Лизи недоверчиво глазеет на меня. Она тоже всё понимает и логические цепочки в её голове строят догадки, но она слишком умная, чтобы не начинать этот разговор сейчас. Подруга поджимает губы и отодвигает второй бокал в сторону, продолжая оценивать моё состояние. Чувствую себя отвратительно, я действительно похожа на алкоголичку?

— Может, хватит? — предлагаю я, обведя взглядом друзей.

— Хватит что? — усмехается Джаред, на что Том даёт ему подзатыльник и становится ещё пуще прежнего.

Серые глаза посылаю искры братским карим, вновь обращаясь ко мне, я же отвожу свои в сторону.

— Я не хочу сегодня пить, закрыли тему. На следующих выходных исправлюсь.

Кажется, равнодушней стал только Джаред и Дин, даже в какой-то степени Лизи, но не Том. Я нутром чувствую, как он напряжен. Лизи знает, что соврать ей не получится, как бы мне не хотелось, вероятно, поэтому она стала спокойней. И я уже жалею, что отказалась, ведь не могу расслабиться под взглядом напротив. Я не беременна, но то, что произошло с помощью последнего выпитого алкоголя — заставляет меньше желать его присутствия в крови. Будь я проклята, если сделаю подобное ещё раз, как бы сильно не хотелось.

Дальнейший вечер проходит вполне спокойно и непринуждённо, если не учитывать того, что Том всё время молчал и оставался в тени парней. Это моя вина и не моя одновременно. Я давно поняла, что через силу пить не стоит, будет только хуже.

Плавно, я и Лизи меняем место дислокации на качели. Занимаю положение по-турецки и кладу на колени подушку. Джаред включает фонарики и подмигивает нам.

— Настройтесь на романтический лад, — улыбается он.

— Обязательно, — соглашается Лизи, посылая мужу ответную улыбку.

— Прекращайте заниматься сексом у меня на глазах, — фыркаю я.

— Кому-то тоже не повредит, — говорит он, играя бровями, — у нас есть гостевая комната.

Получив новый подзатыльник от Тома, он продолжает смеяться, а я закатываю глаза. Ненавижу, когда он прав. Мне действительно не помешает снять напряжение, да только идея такая же бестолковая, как и та, что была. Ничего хорошего, лишнее напряжение и косые взгляды друг на друга. Падаю на спинку и выдыхаю.

— Так и? — тихо спрашивает Лизи, обращая карие глаза ко мне.

Склоняю голову вниз, очерчивая кончиком пальца горлышко бокала.

— Что?

— Алекс! — ахает она, вновь привлекая к нам внимание, но снова меняет тон на тихий: — ты беременна?

— Я же говорила, нет.

— Я не понимаю.

— Я не беременна, просто не хочу сегодня пить. Последний раз это закончилось не тем, чем хотелось бы.

— Ты в этом уверена? — выгибает бровь подруга с игривой улыбкой.

— Боже, — хохочу я, подтолкнув её плечом.

— Думаю, тебя вполне устроил исход произошедшего. Признай это.

— Ладно, — вскидываю руки в знак капитуляции, — было... кхм, необычно. Не так, как всегда.

— Знаю, — выдыхает она, — иногда я думаю, что выбесить Джареда было бы хорошей идеей, но куда уж лучше.

— Фу, я не хочу знать о ваших соитиях, — морщусь я.

Лизи заливается озорным смехом, который поддерживаю я. Это то самое непостоянство, в котором я нахожусь, когда речь идёт об их отношениях: хочется знать и не знать одновременно.

— Оставь мою психику в уравновешенном состоянии, — выдыхаю я, улыбаясь подруге.

— Ты и так многое знаешь.

— Да, коктейль «секс на пляже» твой любимый.

— Что было, то было, — соглашается Лизи, — но я бы сказала, что «секс на столе» — это твой любимый.

Ошарашено смотрю на Лизи, которая хитро улыбается.

— Ты обещала это не вспоминать. Джаред убьёт нас.

— Обещала не вспоминать при нём, сейчас нас никто не слышит, — хихикает она.

Закатываю глаза и делаю глоток сока, пока лицо подруги вновь стает непроницаемым.

— Я всё пойму, у тебя есть право не говорить. Я тоже... хм, молчала долгое время.

— В тебе я уже была уверена на девяносто девять процентов. Я не вру, я бы сказала тебе первой, и не думаю, что была бы восторге.

— Почему?

— Как минимум по причине, что мы не являемся парой.

— Это не трудно поменять, тем более, ты простила его.

— Это выглядело бы глупо. Будто я сделала это только из-за беременности, похоже на безвыходную ситуацию.

— Нет, ты поступила бы мудро. У ребёнка был бы отец.

— У него и так был бы отец, даже если бы он не желал его. Формально, он бы был. И в наших словах много «бы».

— Плевать. Ты любишь его, он любит тебя, что ещё нужно? Это и есть семья.

— Хочешь сказать, что если бы вы любили друг друга, но жили в полном кошмаре, вечных ссорах, загулах Джареда, это и есть семья?

— Не путай, Алекс. Когда ты любишь, ты не гуляешь.

— Ага, а ещё, если любишь, то не уйдёшь.

— Это ложь. Уйдёшь, есть множество причин как хороших, так и не очень.

Беседа между нами резко прерывается, когда перед глазами застывают знакомые кроссовки. Медленно поднимаю глаза и упираюсь своими в серые. Стакан исчезает из моих рук, и Лизи направляется к столу, пока я вырезаю взглядом слово «предательница» на её спине.

Том занимает место Лизи, и я решаюсь расставить все точки.

— Я не беременна, хотя бы ты не смотри так на меня.

— Алекс...

— Я говорю правду.

Прижимаю колени к груди и ставлю на них подбородок, смотря на друзей за столом. В ту же секунду удивление мелькает на моём лице, когда чувствую, как по волосам скользят пальцы Тома.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я не своим голосом.

— Хочу коснуться тебя, ты же могла.

Резко заворачиваю голову в сторону Тома и нахожу вполне спокойное выражение лица, в котором отражается грусть. Новообразовавшийся ком не даёт увлажнить горло, из-за чего получается лишь сипеть и хрипеть, но скорей, это только благодаря страху. Не понимаю, что с ним не так. Сегодня я была груба, не ответила на сообщение, это ли не должно отталкивать? Медленно тело начинает сотрясать дрожь. Не совсем понятно, толи от его близости, толи от порывов холодного ветра, но кожа покрывается гусиным слоем. Ещё большее удивление и настороженность появляется, когда он снимает толстовку и накрывает меня ею.

— У тебя разве совсем нет гордости?

— Я могу забыть о ней, когда дело касается тебя.

Прячусь лицом в руки, и сдерживаю порывы слёз. Со своими словами, Том поднимается и медленно шагает к столу, где прощается с друзьями и направляется к дверям. Хочется бежать вслед, но я и глазом моргнуть не могу, смотря на его спину до тех пор, пока она не скрывается в темноте, а спустя несколько минут доносятся звуки отъезжающей от дома машины.

Мы не поговорили, хотя внутри я отошла. Больше нет той сильной обиды, что была прежде, зародилась какая-то благодарность, что он терпит мой мерзкий характер. Терпкий аромат его тела, впитавшийся в толстовку, мешается с парфюмом, порождая головокружительные нотки, легко забирающие моё сознание в плен без всяких сопротивлений. Вдыхая этот запах, единственное желание — сдаться. И оставшись он рядом ещё на несколько минут, это бы произошло.

Глава 20

Едва плывущие мимо машины безустанно сигналят друг другу, словно эти мерзкие звуки могут чем-то помочь и вмиг рассосут образовавшуюся пробку, созданную лично Сатаной. Но на самом деле всё куда проще, чем мы можем думать: это Нью-Йорк, центральные улицы которого в вечном движении, текучка такая, что автомобили целуют задницы друг друга на расстоянии меньше дюйма. Люди бегут не только по пешеходам, но и вырисовывая змейку вокруг выстроенных потоков. Конечно, ещё они пользуются метро, но будь оно проклято. Отныне, для меня это прямой спуск или подъем в ад. Сел в наземное, вышел в подземном и наоборот. К чёрту. Я умею шевелить ногами и задницей.

Парочка стаканчиков трясётся в руках, и я уже думаю, что от латте для Фрэнка осталось месиво. Ставлю не галочку, а крестик рядом с пунктом «Порадовать друга с утра». В любом случае, при необходимости, я отдам своё, либо сделаю нам обычное. Ещё один вариант поднимает уголки моих губ, ведь от его любого чая — я бы тоже не отказалась.

Вбегаю в офис, который тих и спокоен. На горизонте ни единой души, слышится даже стук секундной стрелки на часах. Вышагиваю по коридору, напрямую к нужной двери. Я гарантирую, он уже на месте. Фрэнк всегда приезжает на час раньше, а сегодня понедельник — день, когда в девять утра многие спешат на планёрку с клипбордами и предложениями. И сегодня он приехал на два часа раньше.

Беверли ещё нет на рабочем месте, поэтому я тихо проскакиваю ко вторым дверям, которые немного приоткрыты, а из кабинета слышится бесконечное щелканье шариковой ручкой. Едва с сильным напором стучу по двери и получаю приглашение войти.

Окна заливают тёплый солнечный свет, который откидывает тени на пол, по левую руку на самом низком режиме свежий воздух прогоняет кондиционер, а мой начальник и друг в одном лице, прижав костяшки пальцев к виску, больше не щёлкает ручкой.

— Я не одна, — улыбаюсь я, — доброе утро.

— Вижу, но это чистый грех называть утро понедельника добрым, — немного улыбается Фрэнк, положив ручку на стол.

— У кого как, — щебетаю я, на что его бровь медленно ползёт ввысь.

— Что изменилось?

— Я люблю свою работу.

— И всё?

— И начальника, — посмеиваюсь я, протягивая ему стаканчик, — лучше не заглядывай, я торопилась.

— Я рад любой жидкости в своём рту прямо сейчас. Особенно, если это кофе. Мне некогда дойти даже до кулера.

— Значит, я в любом случае, попала в цель, — падаю в кресло напротив и делаю глоток своего напитка.

— Чем занималась на входных?

— Ерундой, была у Джареда с Лизи. Вчера попробовала себя в теннисе.

— И как тебе?

— Полный провал. Я уже говорила, что спорт — это жизнь, но не для всех!?

— Выбирай который тебе по душе, я, кажется, знаю один.

Строю гримасу, прекрасно понимая, на что он намекает.

— Что касается тебя?

Фрэнк махает левой рукой к ножке своего стола, из-за чего я не сразу понимаю жест, но быстро переключаю внимание с него на пол, где расстелилось пять кучек папок в каждой из которых по три новых. Все они достигают высоты до моего колена. Открываю рот.

— Я бы помогла тебе, мне не трудно, чего бы там ни было.

— Тебе нужен отдых, а это моя работа раз в месяц.

— А я недавно разбирала свои несколько и не совсем довольно бурчала.

— Раз в месяц дел не в поворот.

— Сейчас готовишься к планёрке?

— Что-то похожее на то.

— Тебе помочь?

— Если ты готова разложить все выкройки по отделам, то да, ты облегчишь мне задачу.

— Готова, — сразу киваю я, ставя полупустой стаканчик на стол, приступая к заданию.

Фрэнк благодарно улыбается, и начинает записывать в ежедневнике, что-то тихо бубня себе под нос. Я лишь обрывками улавливаю его фразы «Продажи, статистика, привлечение, PR-компания» и всё подобное, больше не вдаваясь в подробности. Тишина между нами лёгкая и не напряжённая, её нарушает лишь щёлканье мышкой, записи ручкой, стук стрелок на циферблате и его смешные бормотания, которые кажутся мне вполне уместными и приятными. Я и сама периодически говорю самой себе вслух, чтобы не забыть, хорошая практика. Может, будешь похожим на шизофреника, но зато запомнишь, да и проговаривать самой себе не помешает.

Когда карточки раскладываются по отделам, представляю своё творение начальнику, для которых он сует мне в руки скрепки. Я понимаю его без слов, сжимая каждую стопку по отдельности, для предотвращения потери. Пока мы увлечены заданием, слышу, как своё рабочее место занимает Беверли. Спустя минуту, раздаётся стук в дверь.

— Войдите, — не глядя, приглашает Фрэнк.

— Доброе утро, — говорит она, с вежливой улыбкой, явно удивлённая моим присутствием в кабинете, на что я посылаю ей ответную приветственную улыбку. — Что-то нужно сделать?

— Доброе утро, — бросая в её сторону быстрый взгляд, Фрэнк вновь возвращает внимание к ежедневнику. — Нет. Благодарю. Только сформируете встречи на неделю и завтра.

— Хорошо, — кивает Беверли, обращая внимание ко мне, — а Вам?

— Нет, спасибо, — улыбаюсь я.

Как только дверь закрывается, я смотрю на Фрэнка, который увлечён списыванием информации с экрана.

— Кто-то говорил про грех, и мне пора, — говорю я, — если нужна помощь — пиши, я обязательно прибегу.

— Помолись за меня, — тихо смеётся Фрэнк, подняв голову.

— Сейчас же схожу в церковь.

Забираю наши пустые стаканчики и выбрасываю в урну, поднимаясь с кресла.

Расправив юбку карандаш темно синего цвета, рассматриваю голубой топ на наличие пятен кофе, которыми я умело уделываюсь ещё не ступив на порог кабинета, где работаю, поднимаю сумку и посылаю улыбку Фрэнку.

— Успешной планёрки, мистер Ли, — сообщаю я, но следом сбавляю тембр голоса на низкий: — напиши мне, если что.

Фрэнк посмеивается и кивает, вновь посылая мне благодарную улыбку за помощь не только в работе. Пробегаю мимо Беверли, направляясь к себе.

В кабинете ещё пусто, а жалюзи, не заслоняющие окно на одну четверть, говорят, что Гвенет ещё не пришла. Обычно, она закрывает их с утра, чтобы солнце не отсвечивало экран компьютера, а ближе к вечеру открывает. Я привыкла к ней достаточно быстро, у нас два состояния: рабочее и болтливое. Если мы заняты работой, то каждая из нас увлечена делом, а если беседуем, то работа находится в стороне. Хотя, иногда происходят исключения, когда мы можем обратиться друг к другу по рабочим вопросам.

Она не появляется ни через пять минут, ни через пятнадцать. Но мне нечему удивляться, ведь график свободный, это твоё решение: оставаться в офисе или идти искать вдохновение вне. Открываю ящик и первое, что нахожу — фотокарточки от Тома. На самом деле, я хотела их забрать домой, чтобы вложить в дневник, но оставила на работе. Собираю все и сразу убираю в сумку, чтобы не забыть, но останавливаюсь. Что-то в них есть то, что я раньше не совсем улавливала. Родное. Свободное. Счастливое. Влюблённое. В последнее время мне тоже нужно подкрепиться музой, потому что стены кабинеты начинают сгущаться, как грозовые тучи над сегодняшним Нью-Йорком. Мне явно нужна помощь, ведь старые проекты с каждым новым днём нравятся и устраивают меньше. Думаю, не пройтись ли по Бэй Ридж или по Сохо, чтобы сделать глоток свежего воздуха.

Собираю папки со стола и когда открываю дверцу шкафа — непроизвольно морщусь. Хаос — моё царство, и я в нём — Сет. Бесконечное количество листов, карандаши, стикеры, всё валяется. Если открою соседнюю дверь, то наверняка увижу королевство Маат, где царит порядок. День будет долгим, потому что пора разгребать кучи неразберих в своей жизни. Одна из них — перед глазами.

Включаю песню Ally Brook — No Good и, пританцовывая, начинаю убирать валяющиеся предметы с полок, попутно подпевая. Сегодняшний день я явно потрачу на уборку. Поиск музы припасён на завтра.

В дверь стучат, и я не сразу слышу, лишь косой взгляд в её сторону помогает заметить гостя, ожидающего за матовым стеклом. Шевелю ногами и дёргаю за ручку.

— Чёрт возьми, — произношу я на одном дыхании, уставившись на Тома, который, кажется, в непонимании из-за моего приветствия.

Делаю шаг назад и пропускаю его вперёд.

Теперь мы оба стоим в пороге, и я не знаю, что делать. Присесть, первое, что приходит в голову, пока он рассматривает кабинет, рабочие места и шкаф. Даю сотню баксов, он знает всё то, что принадлежит мне. Не трудно догадаться, разве только тут нет второй меня.

— Присаживайся, — предлагаю я, махнув головой в сторону кресла.

Ставлю на паузу и усаживаюсь в своё кресло, настраиваясь на разговор. Но, кажется, Том не торопится говорить вообще, чем я сбита с толку и смущена.

— Помочь?

— Да, давай, — соглашаюсь я, — в любом случае, это ты у нас мастер порядка, а не я.

Уголки губ Тома приподнимаются, и я скорее тороплюсь к шкафам, где отворачиваюсь, чтобы скрыть свою рвущуюся наружу улыбку. Это слишком странно. Даже более чем слишком.

В тишине, мы разгребаем полки, искоса бросая взгляд в сторону друг друга. Озноб пробегает по телу, но я старательно привлекаю все актерские навыки для того, чтобы скрыть волнение. Прибегаю к музыке, которая должна рассеять напряжение или хотя бы преобладать над ним.

И в какой-то мере, у меня получается. Я едва держусь, чтобы не начать подпевать в подобной ситуации. Но сдаюсь музыкальным ритмам, тихо голося слова песни. Том продолжает поглядывать на меня, я же в свою очередь создаю непринужденный вид, словно так и должно быть. Боже, сохрани мою психику, я на грани.

Когда всё расставлено вокруг нас, остается последняя папка, и эти проклятые игры судьбы, когда мы тянемся к ней вместе. В итоге, моя ладонь ложится на кисть Тома, из-за чего я тут же одергиваю её и втягиваю воздух. Пристрелите меня.

— Господи, мы что, в сериале или романтической комедии? — выдыхаю я.

— Нет, — пожимает плечами Том.

Смотрю на папку, к которой мы прикоснулись одновременно, и перевожу взгляд на парня рядом.

— Просто такое бывает, случайность.

— Да.

— Но случайности не случайны, — замечает он.

— Ты сейчас попытался успокоить меня или действительно так думаешь?

— Так думаю.

— Я ничего не понимаю, — пытаюсь улыбнуться я, но выходит криво, Том это замечает. — Зачем ты тут?

Сунув руку в карман, он вы вытаскивает парочку листов, по которым я понимаю, что это билеты, но не понимаю куда.

— Сюрприз? — предлагает он.

— Эм... хорошо, когда?

— Сегодня в шесть.

— Я не успею переодеться.

— Тебе и не нужно, ты прекрасно выглядишь, это не реп тусовка.

— Жаль, — улыбаюсь я, но быстро стираю эту улыбку, — точней, хорошо.

— Я понял, — кивает Том.

Ещё несколько секунд, мы смотрим друг на друга, и одновременно не выдерживаем, начав смеяться. Волна тока и мурашек бежит по телу, как по проводам. Я слышала его смех больше сотни миллиона раз, но почему-то этот напоминает взрыв вулкана: красивый, почти позабытый при беседе наедине и такой трепетный. Не знаю, почему даю ему последнее описание, но то, как он потёр подбородок, сверкнули его глаза, и появилась улыбка — заставило сердце сделать кувырок. Это определённо звучит по-другому, наверно, потому что поводом являюсь я или косвенно я.

— Это было... — начинает Том.

— Странно? — помогаю ему.

— Наверно, ещё нелепо.

— Думаю, что я остановлюсь только на том, что это было.

— Тогда я тоже, — соглашается он, подняв последнюю папку и положив на кучку предыдущих.

Полки в шкафу пустеют, и это несёт какое-то облегчение и досаду, ведь он может скоро уйти, а какое бы ни было напряжение между нами, я наслаждаюсь его компанией. Дверь распахивается, чуть ли не разлетаясь на кусочки стекла под ногами и на пороге по взмаху летучего пороха из Гарри Поттера, возникает Мартин. Я буквально видела вспышку зелёного цвета перед глазами, когда он появился. Конечно, я просто брежу, но когда представляю, начинаю смеяться, из-за чего Том, выгнув бровь, смотрит на меня, а Мартин уже привык к моей шизе или музе, как он её называет, поэтому со спокойным выражением лица ожидает успокоения.

— Дай ей время, иногда у неё крыша едет, — говорит он Тому, который теперь уже поднимает вторую бровь, из-за чего я начинаю смеяться ещё больше. Кому, как ни Тому знать, насколько я шизанута.

Парни смотрят на меня, а я не могу остановиться.

— Дурдом, — сквозь смех, произношу я, создавая ветер перед лицом с помощью ладоней. Мне чертовски жарко. Я точно снизошла в поместье Люцифера.

Когда смех проходит, я устало выдыхаю. Не понимаю, когда могла так сильно перенервничать и утомиться.

— Что на этот раз? — спрашивает Мартин с улыбкой.

— Вам лучше не знать, иначе тут же за мной пошлют парочку людей со смирительной рубашкой.

— Извиняюсь, если помешал, — кивает он, — но я не мог тебе не показать, он пришёл только сейчас.

— Что именно?

— Его проверяли, и он прошёл проверку.

— Что поверяли?

Мартин крутит баночкой в руках и мои глаза округляются.

— Фрэнк сойдет с ума, — шепчу я.

Мартин выгибает бровь.

— Друг, — киваю я, получая его улыбку, в то время как на лице Тома мелькают сотни эмоций, но в то же время оно остаётся непроницаемым.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒