года спустя 9 страница

— Нам ведь нужен глоток свежего воздуха, и чем раньше, тем лучше. Но куда?

— Не знаю.

— Ты хочешь отдыхать и веселиться или духовно обогащаться?

— Не знаю.

— Слетаем за чаем?

Фрэнк смеётся, но после чего, его взгляд фокусируется на мне, в янтарных глазах сотни вопросов, не шутка ли это, и я сразу подтверждаю:

— Я не шучу. Мне он понравился. И я не бывала в Китае.

— Почему тогда увлекаешься им?

— Не знаю, мне просто нравится стиль.

— Я никого не возил на свою Родину.

— А как же знакомство с родителями?

— Я... рос в приёмной семье.

— Вы не общаетесь?

— Не особо, я не единственный ребёнок в семье. Мне дали кров до совершеннолетия, после чего дали понять, что я должен двигаться сам.

— Это ужасно.

— Возможно, но это помогло стать тем, кто я есть сейчас.

— Если ты против, то ничего страшного. Я всегда мечтала побывать в Амстердаме. И на мой день рождения, Лизи и Джаред подарили нам путёвки. Там красиво, мне нравится, но...

— Ты не хочешь туда сейчас, потому что была там с Томом?

— Да, — выдыхаю я.

— Ладно, если ты не хочешь окунаться в прошлое, а я не горю желанием окунаться в своё, то мы можем выбрать что-то между.

— Например?

— Я не знаю, — вновь смеётся он.

— С такими темпами, мы определимся к пенсии. Будем выбирать пансионат.

— Куда ты бы хотела слетать?

— У меня даже нет идей.

— Знаешь, возможно, я должен перешагнуть эту черту.

— В плане?

— Гонконг?

— Хорошо, в любом случае, ты не обязан тащить меня к своей семье и рассказывать о прошлом. Мы просто едем за чаем.

— Согласен, — улыбается Фрэнк, поднимаясь с кресла, — у меня есть твои данные. Я забронирую билеты, если возможно, то на сегодня. Ты точно согласна?

— Когда ещё, если не сейчас?

Пройдясь к двери, он кладёт ладонь на ручку, но обращает взгляд ко мне.

— Спасибо, Алекс.

Посылаю ему улыбку, когда Фрэнк выходит за порог моего кабинета, но снова оборачивается, на что я выгибаю бровь.

— Надеюсь, Вы меня услышали на счёт изюминки? — кивает он.

— Безусловно, мистер Ли, — ответно киваю я и улыбаюсь, когда дверь закрывается.

Это очень странно, иметь подобные отношения с прямым начальником. Несколько секунд назад он был Фрэнком, а сделав шаг за порог — мистер Ли. Забавно и не очень. Ничто не должно подрывать его репутацию среди подчинённых, и я не хочу стать той, что заставит остальных сомневаться в нём.

Я всегда была тем человеком, который поддержит любую идею, даже если его поднимут в три часа ночи и сделают безумное предложение. Когда, если не сейчас? Вокруг нас целый мир, а мы теснимся в бетонных коробках. И если Фрэнк предлагает мне такую сумасшедшую идею улететь прямо сейчас, то почему бы и нет? Что меня держит? Ничего. Я одна. Полностью свободна от всего. Моя работа сделана, у меня нет отношений и я никому ничего не должна. Кроме того, Фрэнк прав. Сейчас я именно в том положении, где нужен глоток свежего воздуха. И, вероятно, ему он нужен тоже. Мне приятно, что этот мужчина совсем немного, но что-то рассказал о себе. Судя по тому, как неторопливо и не с особым рвением он говорит о прошлом, значит, там есть то, что он вспоминать не желает точно так же, как и возвращаться к этому. В любом случае, он подпустил меня ближе и приятно то, что я могу стать той первой, кто побывает на его Родине в его же компании.

К концу рабочего дня я была рада тому, что Мартин не забегал в мой кабинет. Фрэнк прав, я не должна хвататься за него и использовать как заплатку. Я должна пережить трудные этапы собственной жизни самостоятельно. Это только мой театр, я им управляю. Если нужно, я должна заменить каждого актера собой. Мне необходимо стать той, что может удержать себя на плаву самостоятельно без спасательного круга.

Решив развлечь себя поездкой на метро, я прыгнула в первый попавшийся поезд. Мне доводилось его использовать крайне редко, ведь я всегда жила рядом, да и пара остановок не сделает погоды. Так я думала ровно до того момента, пока не поняла то, что приехала далеко не туда, куда требовалось. Прежних высоток не было, на смену им пришли трёх и четырёх этажные кирпичные дома с небольшими окнами, где я раньше не была. Что ж, вот и прокатилась. Попытка не самая успешная. Когда ноги добрели до выхода, телефон начал верещать в кармане благодаря выходу на свободу. Имя начальника мелькало на экране.

— Алло.

— Пакуй чемодан и не забудь паспорт, самолёт в одиннадцать, — улыбчиво, заявил он.

— Да, только я в заднице.

— Передумала?

— Нет, похуже. Я решила прокатиться на метро и укатила неизвестно куда.

— Алекс, ты серьёзно? — засмеялся Фрэнк.

— Вполне. Сейчас я на рокавей-парк. Я даже не знаю, где я, понимаешь?

— Это Квинс. Через пролив — Бруклин, где живут твои друзья.

— Ох, отлично, не переживай, я сама найду дорогу к ним, сейчас активирую карту Нью-Йорка в голове и переплыву.

— Скинь мне свои геоданные, я заберу тебя, только не уходи никуда.

— Я не собираюсь двигаться с места и ездить на метро. По крайней мере, с сегодняшнего дня.

— Ты вообще смотрела, куда садишься? — посмеивается Фрэнк.

— Я живу в нескольких остановках от офиса, зачем мне это?

— Затем, что у метро есть линия и маршрут. И зачем ты тогда вообще пошла туда?

— Теперь буду знать, что не стоит садиться в эту колесницу смерти, лучше прогуляюсь пешком.

— Хорошо, — смеясь, говорит он, — я скоро приеду.

Чувствую себя беспомощной тупицей, которая не удосужилась выбрать верный поезд, зато теперь буду знать, что пешие прогулки намного лучше. Несмотря на жажду, я так и не решилась отойти в сторону. Сейчас зайду в магазин, а когда выйду, попаду куда-нибудь ещё, но скорей всего, я просто заплутаю и нарисую тут сотню кругов, в таком случае лучше остановить такси. Ковыряя асфальт носком туфли, я ещё раз ругаю себя за такую глупость, особенно сегодня. Имя подруги высвечиваете на экране, когда я поворачиваю телефон, чтобы посмотреть время.

— Привет, — улыбаюсь я.

— Привет, как рабочая неделя? — улыбчиво, спрашивает она.

— Неплохо, а твоя?

— Отлично, ты приедешь?

— Когда?

— Можешь хоть прямо сейчас.

— Я не смогу, Лиз... я улетаю.

— Улетаешь? — удивлённо восклицает она.

— Да.

— Куда?

— Прости, что ничего не говорю тебе, но так лучше, ты не должна решать мои проблемы.

— Алекс, я уже ничего не понимаю...

— Я знаю. Обещаю в воскресенье вернуться назад и сразу приехать к тебе, даже если это будет в три часа ночи.

— Одна?

— Нет.

— Алекс...

— Тебе не о чём переживать, правда. Я всё тебе расскажу в воскресенье, но ты всё увидишь раньше.

— Увижу?

— Ты же не думала, что я буду без интернета? — улыбаюсь я.

— Боже, в последнее время ты меня сильно пугаешь.

— Знаю, но у меня всё в порядке. Я не позволю тебе повесить всё на себя.

— Береги себя, люблю тебя. Хотя бы позвони, когда приземлишься.

— Хорошо. И я тебя люблю, поцелуй за меня малышей.

Лизи выдаёт чмок в динамик, и я улыбаюсь. На этом мы обоюдно сбрасываем вызов, но ещё несколько секунд я смотрю на экран, где только что шёл отсчёт времени разговора. Я знаю, она всегда будет рядом, и случилось подобное раньше, я бы в первую очередь прибежала к ней, как уже когда-то делала, но не сейчас. На сегодня я понимаю, что мои проблемы совсем не стоят её нервов и переживаний. У неё своя семья, в которой достаточно своих нюансов и проблем. Конечно, всегда проще перевесить и затянуть кого-то в свои внутренние агонии, но нужно ли это и стоит ли такие нелепости переживаний близких? Я решу за них и скажу — нет.

— Мисс Блинд, Вы долго собираетесь топтаться на месте?

— До тех пор, пока мистер Ли не увезёт меня в счастливые выходные, — улыбаюсь я, на что получаю ответную улыбку Фрэнка.

— Тогда, ему осталось помочь Вам погрузить чемоданы в багажник.

— Тогда мне осталось их собрать.

— Мне нравится Ваша лёгкость на подъем, мы далеко пойдём.

Занимая пассажирское кресло, я улыбаюсь человеку, дружбу с которым совершенно не планировала точно так же, как и хамить ему при первой встрече. Фрэнк молча протягивает мне телефон, куда я забиваю адрес своего местожительства. В какой-то степени, это напоминает меня и Тома, ведь мы понимали друг друга без слов.

— Знаешь, ты говорил, что я должна пережить это самостоятельно, не пытаясь заменить его кем-то.

— Говорил, — кивает Фрэнк.

— Но получается так, что рядом есть ты.

— Я говорил совершенно о другой роли в твоей жизни, Алекс. Между нами могут быть любые отношения: рабочие, дружеские, товарищеские, но не будет любовных. Я не тот человек, кто сможет восстановить твоё сердце и залечить раны. А вот Мартин может стать таким. Но нельзя заменить кого-то кем-то. Да, возможно, у тебя даже получится, но что будет дальше? Смею сказать, что ничего хорошего. Ты поймёшь, что этот человек выполнил свою функцию, как тромбоциты.

— Тромбоциты?

— Не знаю, почему подумал о них. Это клетки, которые останавливают кровотечение. Они образуют тромб, который выступает в роли заплатки. Таким сейчас выступает Мартин, ты позволяешь ему. Он вроде как заклеивает твои стенки, но давай не будем обманывать себя? Мы оба понимаем, что это временный эффект, ты ковыряешь рану. Именно поэтому мы едем вместе.

— Ты тоже ковыряешь рану?

— Можно сказать и так.

— Ладно, мы ведь едем за глотком свежего воздуха, — улыбнулась я, посмотрев на Фрэнка, — ты не обязан рассказывать что-то мне. Я поделилась, потому что этого хотела.

— Во всём нужна взаимность.

— Согласна, но ещё нельзя требовать от кого-то взаимности, пока кто-то сам не захочет дать её в ответ.

— Думаешь, я не хочу? — бросив в мою сторону быстрый взгляд, Фрэнк вновь вернул внимание к дороге.

— Не знаю. Думаю, что ты либо не готов, либо это то, чем ты никогда не захочешь делиться.

— Может быть, и то и то, я пока сам не понимаю.

— Как человек, который является главным редактором одного из популярных журналов, не может разобраться с собственной жизнью?

— А кто сказал, что не могу? — улыбается мужчина, — может, я просто не хочу или мне так комфортно. Да и вообще, у нас разве есть проблемы сейчас? Мне кажется, что мы едем подкрепиться вдохновением.

— Тут спешу не согласиться, — довольно улыбаюсь я, смотря на него, в то время как Фрэнк удивлённо вскидывает брови, искоса смотря на меня, — мы едем за чаем.

— Да, точно, — смеясь, кивает он.

С улыбкой, падаю на кресло и смотрю на дорогу и толкучку автомобилей. Медленно, но верно, мысли начинают проясняться, словно после затянутой пасмурности, выглянуло долгожданное солнышко. Я уже не размышляю так, как делала это прежде. Смочив губы и горло слюной, я, не поворачиваясь к Фрэнку, тихо говорю:

— Знаешь, ты говорил, что Мартин может стать моей заплаткой, но я так не думаю. Сейчас не думаю. Думаю, для того, чтобы восстановить и зашить дыру не обязательно прибегать к чувствам. Вполне возможно, помочь выплыть на поверхность может тот, кому ты нагрубила в первый день, когда пришла на собеседование. Возможно, это тот самый человек, который поможет тебе встать на верный путь, и вам не обязательно иметь любовные отношения. Достаточно того, что он понимает тебя, а ты понимаешь его.

Фрэнк задерживает на мне несколько секундный взгляд, и на его губах начинает мелькать тень улыбки.

— Не могу отрицать.

Глава 10

Том

Я уже начинал ненавидеть вселенную, потому что стук в дверь действовал на нервы. В последнюю очередь я хотел покидать постель, потому что голова Алекс покоилась на моей груди. Волосы, раскиданные по моему телу, горячее дыхание, опаляющее кожу и разливающее тепло по венам, ладонь, ласкающая живот тем, что просто огибала талию и спадала на бедре — это причина того, что я несколько минут не могу встать. Но новый, более громкий стук, всё же поднял меня. Аккуратно и осторожно, я выполз из-под Алекс, которая тут же перевернулась на бок и показала бархатную спину, из-за чего я лишний раз проклял того, кто явился. Но я же не идиот, и знаю, кого могло принести. Я убью Картера, серьёзно.

Щёлкнув выключателем по пути, коридор осветил тусклый свет светильников. Любимый брат и вообще лучший человек во вселенной, встретил меня кривой улыбкой и зловонием спиртного.

— В честь чего? — фыркаю я, смотря на то, как он упёрся одной ладонью в стену и чуть опустил голову.

— Что? — еле шевеля языком, отвечает вопросом на вопрос Джаред.

— В честь чего ты так уделался?

Джаред выдаёт непонятный и нечленораздельный набор слов, которые я не разбираю и особо не пытаюсь.

— У тебя ключи есть, придурок, или тебе голову отбили?

— Я не знаю, где они, — более-менее понятно бубнит он, шатаясь на ровном месте.

— В руке, идиот.

Взгляд брата медленно переводится на одну руку, после чего, на вторую, я же в этот момент смотрю на него с выгнутой бровью, а Джаред ухмыляется и поднимает глаза на меня.

— Точно, — смешок и он валится на ровном месте, но я успеваю подхватить его тушу и затаскиваю домой.

Массивное тело брата падает на диван пластом, и я понимаю, что он отключился. Я не помню, когда видел его таким. Джаред может выпить, но крайне редко, для этого нужна сверхпричина. Конечно, он не святой, да и нимб над его головой явно не торопится ослеплять каждого, но после того, как он ударился в бокс — алкоголь за гранью его тяги. Последний раз он пил год назад и то, на дне рождении Рейчел, и даже там он позволил лишь бокал, легко взяв себя под контроль. В горле моментально пересыхает, когда в его ладони я нахожу не только ключи от квартиры, но и от машины.

— Ты идиот? — рычу я, — ты приехал на машине?

Джаред что-то бормочет, но я снова не могу понять, что, поэтому схватив футболку, начинаю трясти его.

— Ты приехал на машине? — цежу я.

— Не говори ей, — выдыхает он, и из-за этого дыхания я сам могу опьянеть.

— Кому? — продолжаю тормошить его тело я, — твою мать, Картер! Кому?

— Лизи...

— Ей наплевать, — фыркаю я.

— Не говори ей! — одновременно восклицает, и в то же время бормочет Джаред.

Со своими словами, он полностью отключается, обмякнув в моих руках, а я оборачиваюсь на шум за спиной. Алекс, конечно. Скрестив руки под грудью, которую закрывает моя футболка, она хмурит брови и переминается с пятки на пятку.

— Кому не говорить и что?

— Не бери в голову, пьяный бред.

Выдохнув, я выпрямляюсь и пытаюсь успокаивающе улыбнуться. Я знаю Алекс. Сейчас стоит только назвать имя её лучшей подруги и на лице Джареда появится подушка, ставшая его погибелью. Алекс не просто против их отношений, она настроена негативно и категорично так, как никогда ранее.

— О ком он, Том? — продолжает настаивать она.

— О маме, — вру я. Первый раз я прибегаю ко лжи с ней, ведь она никогда не требовалась. Может это оправдание, но моя ложь во благо. Они сами разберутся.

— Том!

— Прекрати, Алекс.

Пройдя мимо неё, подхватываю в ванне тазик и несу к дивану. Я не хочу убирать то, что может вырваться из Джареда, да и сам он тоже не будет торопиться. Это наименьшее из зол. Таблетка аспирина и стакан воды тоже покорно ожидают его пробуждения на журнальном столике не без моей помощи.

— Пошли спать, — предлагаю я, бросив связку ключей на стол.

— Он просит не говорить Лизи, так?

— Да, — наконец, соглашаюсь я. Уже нет смысла скрывать.

Глаза Алекс моментально вспыхивают, и теперь полный ненависти и презрения взгляд, упирается в человека, который мирно сопит на диване.

— Пошли спать, — повторяю я, положив одну ладонь на её талию, а вторую на щёку, повернув лицо к себе.

— Ты защищаешь его?

— Нет, но я не желаю лезть туда, куда не следует. Ты тоже должна придерживаться этой позиции.

— Тебе наплевать? — недовольно выдаёт она, скинув мою ладонь в лица, — хочешь, чтобы она стала одной из его шлюх?

— Алекс, прекрати, — устало выдыхаю я.

— Что прекратить? Останавливать то, чего не должно быть? Она никогда не будет с ним, потому что он будет только с себе подобной!

— Прекрати! — повышаю голос я, из-за чего зелёные глаза становятся ещё больше.

— Я хочу уехать домой, — фыркает Алекс и, развернувшись на пятках, спешит к комнате.

— Чёрт возьми, Алекс, прекрати!

Но, несмотря на то, что я хорошо её знаю, всё равно прошу то, чего никогда не произойдёт. Она никогда не перестанет. Она всегда будет идти мне наперекор, и никогда не будет слушать. И сейчас она натягивает одежду, чтобы уйти среди ночи. Вина Джареда автоматически становится моей, теперь — я главный изменник и предатель, ведь поддержал его, что тоже спорно.

Мои воспоминания — моя клетка в аду. Даже такие не самые красочные терзают и мучают. Недопонимания между нами происходили крайне редко, а то и вовсе таких не было, но именно отношения Джареда и Лизи вставляли палки в колёса наших. Я оставил всё, решив, что они сами разберутся, но не Алекс, она хотела рвать и метать. Все скачки напряжения между нами происходили благодаря Джареду, которому, собственно, абсолютно похрен. Не получалось у него, а вместе с этим, рушились мои. Я благодарю всё на свете, что этот шторм не сломил нас. Но чему я радуюсь? Нас сломил другой.

Струйки пота не переставая стекали по коже, пока я, сжимая зубы, ломал себя. За год, я успел буквально заплыть спортивной ленью, потому что занимался другими — моральным. Я уже чувствую и предвещаю боль в мышцах завтра, но радуюсь тому, что они помогут заглушить душевную, по этой причине, сжимаю челюсти и прикладываю ещё больше усилий.

Ощущение того, что я нахожусь под пристальным взглядом — не покидало, но я не торопился оглянуться, ведь без лишних движений знаю, кто находится за спиной. Вот уже на протяжении полутора недели, тренер смотрит на меня, а я мастерски изображаю дурака. Хотя, иногда мне кажется, что прибегать к театральности не нужно, этот идиотизм уже прибился. Я получил своё похлопывание по плечу за принесённый ран, но, вероятно, это не всё, о чём мне должны поведать. Благо, что для маршрута в раздевалку и душ поворачиваться не нужно. Сделав ещё несколько тяг руками веса за спиной, я добавил окончательный штрих, соединив рукоятки перед лицом, а следом их отпустив. Бутылочка с водой давно опустела, как и зал, в котором я остался один. Моментальная тишина воцарилась, когда я встряхнул головой и вытянул ноги. Следующей точкой станет душ и кровать дома.

— Том, подожди минуту.

Завернув голову, я закинул полотенце на плечо и покрутил шеей, в которой захрустели костяшки.

— Ты прибегаешь к излишней загруженности. Я ценю твоё рвение, но желаю видеть борца, который умеет остановиться. Ты уже не можешь. Нельзя каждый день, Том, мы оба знаем. К чему это?

К тому, что я не знаю, как выдернуть себя из сточной канавы. Это моя заглушка боли.

— Хочу прийти в форму, — вру я.

— Хорошо, но делай это постепенно.

— Ок'ей, — киваю я, ожидая, могу ли идти, на что тренер Долтон коротко улыбается, а в дверь стучат, удивляя меня, но не его, словно это привычное дело.

Мы обоюдно переводим внимание на порог, где появляется знакомая мне девушка.

— Папа, я иска... — начинает она, но тут же замолкает, обращая взгляд за, мать вашу, отца. Да, именно на меня.

Отец? Почему я, чёрт возьми, не знал? Совсем недавно, благодаря ей, в моё лицо чуть и не влетел стакан, но спасибо ловкости, он лишь подпортил стену. И вот, ниточки начинают стремительно распутываться, проясняя всю картину, которую я с дурости не удосужился рассмотреть.

Ведя очередные диалоги с самим собой, я стремительно вышагивал на выход. Малек выпотрошит из меня последнее самообладание, если его имя я увижу на экране телефона ещё раз. Ему не достаточно позвонить сто раз, это число нужно умножить ещё раз так на десять, чтобы наверняка. Есть люди с тупой привычкой названивать каждые пять минут для того, чтобы спросить, где ты. Это про моего начальника. Он может стоять над душой и каждый раз спрашивать: «Уже сделал?», следующей минутой: «Сделал?», ещё через минуту: «Ты ещё не сделал?». Оба глаза начнут дергаться, медлительность будет не из-за того, что его зависание над работой желаемо, а в точности наоборот, хотя единственным желанием будет то, чтобы он свалил, так работа потечёт сама собой. Дерьмо то, что в свой выходной, я должен вновь ехать в контору. Этот день я планировал провести иначе: изнемогать тело и тренироваться, чтобы забыться. Всё как всегда пошло не по плану, собственно, в последнее время это привычное дело. Телефон очередной раз начал верещать в рюкзаке, который я на ходу скинул с плеча, чтобы принять вызов, но белые листы, плавающие по воздуху — заставили меня передумать. Зелёные глаза рыжеволосой девушки неустанно хлопали, когда она смотрела на меня.

— Извиняюсь, — быстро выдохнул я, начав спешно собирать бумагу по полу, ко мне присоединился и их почтальон.

— Ничего страшного, — улыбнулась она, — как в романтическом фильме.

Послав ей короткую благодарную улыбку, я продолжал спешно сгребать листы, чтобы скорей продолжить путь. Телефон вновь начал разрываться в рюкзаке, пришлось вытянуть его одной рукой и прислонить к уху, поддерживая плечом.

— Ты где?

— Выезжаю уже, — с натянутым дружелюбием, процедил я.

— Поторопись.

С этими словами, Малек скинул вызов, а я едва сдержал брань, которая желала вывалиться изо рта.

— Не стоит помогать, — улыбнулась девушка, — правда, это я не заметила тебя.

— Это мило, что ты пытаешься оправдать меня, но я помогу.

В итоге, листы вновь неравномерной стопкой легли в руки незнакомки, которая, не переставая, улыбалась мне. Я же в свою очередь чувствовал себя неловко и не в своей тарелке. Зелёные глаза на оттенок темнее напомнили о той, что я пытаюсь забыть, но не могу. Что касаемо остального — они абсолютно разные, начиная цветом волос, завершая какими-то повадками характера. Алекс вряд ли бы улыбалась первому встречному в подобном случае, хотя, кто знает. Она, может и поблагодарила бы за это обычным «спасибо», но ещё могла глупо улыбаться и пускать слюни, что, в общем-то, на неё не похоже. Но она бы не сделала то, что сделала эта девушка: Алекс никогда бы не поцеловала в щёку за такой жест в виде помощи, которую в подобном случае обязаны проявить, ведь виновата вовсе не она. Я не сразу понял, что чужие губы коснулись моей щеки.

— Меня зовут Чарли, Том, — улыбнулась она, направляясь дальше, пока я обернулся ей вслед.

Она знает моё имя? Хотя, думаю, каждый сотрудник тут знает имена игроков основного состава и запасного.

Если бы не та тупая ситуация, когда я, словно в романтическом фильме, столкнулся с ней на повороте, из-за чего она выронила телефон и листы, то ничего бы между нами не завязалось. Чарли не торопится здороваться со мной, чуть приоткрытые губы и распахнутые глаза говорят о том, что она удивлена и я не меньше, только не своим присутствием, я — член команды, глупо удивляться моему присутствию тут. Вскинув подбородок, она подбирает челюсть, и губы вытягиваются в ровную линию.

— Я подожду тебя за дверью.

С этими словами, она покидает зал и хлопает дверью, а взгляд её отца, как и лицо в общем, говорит о смятении и замешательстве, но через пару секунд, морщины вновь разглаживаются, а карие глаза обращаются ко мне. Короткая улыбка говорит одновременно о многом и ни о чём.

— Она говорила про тебя.

— Говорила про меня? — хмурюсь я.

— Да. Я так понимаю, что ты ей симпатичен.

Твою мать. Я буквально ликую, что она сказала только об этом, оставив остальное при себе.

— У меня есть девушка, — отрезаю я, хотя разумней было бы сказать правду. Ни его дочь и ни один другой человек во вселенной не заменит Алекс. Это проверено.

Оставляя тренера одного, я захожу в раздевалку, скидываю одежду и направляюсь в душевую, но слышу его внятные слова мне в спину:

— Девушка может пододвинуться.

От подобного изречения меня передёргивает. Я же не ослышался? Он только что сказал о том, что девушка может отодвинуться? Она, чёрт возьми, диван? Он только что самовольно и собственноручно подложил под меня свою дочь? Или это меня положили под неё? Это какая-то хреновая шутка? Стукнув кулаком плитку, которую заливала вода, я закрыл глаза и расставил ладони по стенке, позволяя капелям стучать по голове. Возможно, так я могу пробудить собственный интеллект.

Не знаю, сколько я мог стоять в таком положении, но кожа на пальцах сморщилась, будто за короткий период мне удалось постареть на лет пятьдесят. Обмотав бёдра полотенцем, я вышел из душевых, но застыл в пороге раздевалки. Рыжеволосая девушка, облокотившаяся спиной на параллельный моему шкафчик, скрестила руки под грудью, и гуляла глазами по полу.

— Чем обязан?

Взгляд Чарли моментально нашёл меня, когда я открыл дверцу. Флакон в виде ненависти, обиды, разочарования, непонимания и обеспокоенности — как ясный день читался в зелёных глазах. Расставив руки по обе стороны бёдер, я вскинул брови, смотря на неё в ожидании ответа.

— Папа хотел, чтобы я дождалась тебя.

— Ты меня дождалась, что ещё?

Отстранившись от дверцы шкафа, она с болью посмотрела на меня.

— Почему ты такой жестокий? — прошептала девушка.

— Я не жестокий. Я прямолинейный.

— Нет, это жестокость, я ведь ничего тебе не сделала…

Покачав головой, я тяжело выдохнул и повернулся к ней спиной. С какой стати меня должно беспокоить чьё-либо мнение? Да плевать на всех и сразу, мне интересно только то, что принадлежит близким людям. Если прямолинейность кажется ей жестокостью, то другого выхода я не вижу. Выкиньте подобное в лицо мне, и всякие чувства внутри могут кануть в бездну в ту же секунду, как только рот собеседника выпустит слова. Но, видимо, Чарли поощряет такое отношение к себе. Ей нравится обманываться, думая, что чувства взаимны.

— Ты будешь тут стоять или выйдешь? — не глядя, спросил я, захватив боксеры с полки.

Позади молчали, на что я фыркнул и скинул полотенце. Трижды плевать, не думаю, что она — Пресвятая девственница, ни разу не лицезрящая мужскую задницу, как и гениталии в целом. Следом я натянул джинсы и футболку, а полотенце сунул в рюкзак. И когда повернулся, глаза Чарли были готовы вывалиться на пол. Ошарашенный взгляд бегал от моего лица к ногам и обратно, останавливаясь на части ниже живота, куда я посмотрел. Расправив футболку, которая так и осталась закатанной на прессе из-за влажности, я выпрямился и зашагал к дверям, оставляя её одну.

Позади не раздавался топот второй пары ног, следовательно, она осталась в раздевалке. Через секунду, я забрал свои слова назад, потому что каблуки эхом отстукивали ритм. Я точно знаю, это она. Во-первых, никого не было, кроме девушек за административной стойкой, во-вторых, успел запомнить свойственный ей ритм. Проходя мимо девушек, я уже было хотел пройти мимо, как взгляд зацепился за журнал, обложку которого занимала знакомая работа. Пара шагов, и расстояние полностью сокращено.

— Извиняюсь, — бросил я, забирая журнал из рук брюнетки, которая сердито посмотрела на меня. На это мне тоже плевать.

Наспех листая страницы, я нашёл ту, что указывалась на обороте. Глаза быстро пробежались по статье, и я нашёл то, что искал — её. Имя девушки, занимающей все мои мысли, чёрным по белому выведено на глянцевом обороте. Сердце сдавило, из-за чего я крепче сжал журнал, буквально смяв первую страницу. Рядом появилась Чарли, с грохотом бросив ключи на стол девушек.

— Чёрт возьми, Алекс... — выдохнул я имя, которое ласкает слух.

— Что ты делаешь!?— восклицала парочка девиц, — ты же порвёшь его!

Вернув назад журнал, я кинулся к выходу, спешно бродя взглядом по улочке, где могу достать точно такой же. И ещё парочку, где найду её имя. Удача была на моей стороне, пара минут понадобилась для того, чтобы найти киоск с печатными изданиями. Благо, что в Нью-Йорке они на каждом шагу, потому что тут предпочитают физическое соприкосновение с бумагой: газеты, журналы, книги, — тут всё любят в печатном варианте. Первым в руки попал тот, что я буквально отобрал у девушек за стойкой.

— Извиняюсь, есть ещё? — обратился я к женщине.

— Вам какой номер нужен?

— Покажите все предыдущие, которые у Вас есть.

Стопка журналов легла перед лицом, я буквально обезумел, находясь в поисках её имени. Джаред говорил, что она устроилась на официальную работу пару недель назад, или это он говорил три недели назад, я не помню, да и похрен. Я обыщу каждый. Я точно уверен, что мне нужны последние номера, только там я могу обнаружить её. И это оказалось правдой. Отдав деньги за пачку, я сунул её в рюкзак и поспешил к машине.

Один за другим я листал и перечитывал статьи не меньше, чем на сотню раз. Даже уйдя в официальность, она всё та же Алекс, которая любит всё, что связано с дизайном: интерьер, одежду, графику и тому подобное. Гордость за неё разрывает изнутри, но вместе с этим, я чувствую тяжесть груза боли, напоминающий паровоз, за которым тянутся десятки вагончиков, переезжающих меня в области груди. И то, что пару недель назад она выбрала китайский стиль — напоминает о нашем свидании. Почему я такой идиот? Если это не её воспоминания или не намёк, то что? Она не могла не думать о нас тогда, когда писала. Если, конечно, я не пытаюсь приписать смысл тому, где он отсутствует.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒