Блэквейл. Взбесившиеся доспехи

Блэквейл

Сознание бесцельно слонялось по своим владениям. Оно переваливало через валуны; прорывало сложные подземные ходы; подобно злому вихрю, проламывалось сквозь густые заросли. При его приближении лесные твари прятались и бежали прочь, спасаясь от его ярости.

Итак, Мирдхвелл уничтожен. Варадгрим не сумел выполнить его задание и заполучить одного из потомков Адриакса. Ни Личант, ни Террандон вообще не откликались на его зов.

Но не только это тревожило Сознание. Неужели его план с Дейером потерпел крах? Или же тот яд, который он влил в его душу, все‑таки поможет сокрушить Стену?

Неопределенность томила Сознание, оно хотело немедленных результатов. Однако приходилось ждать и ждать… Оставшись за Стеной, побоявшись проникнуть внутрь, оно лишило себя возможности знать, что там делал проклятый Всадник. Только время покажет, кто победил в этой борьбе.

И, набравшись терпения, Сознание затихло, угнездилось в мутном болотце, чтобы со всех сторон осмыслить ситуацию. По привычке предалось воспоминаниям об Адриаксе. Вот Адриакс охотится на дикого вепря в императорских угодьях. Несравненный красавчик Адриакс, по которому вздыхали все придворные дамы. Сколько таких драгоценных воспоминаний сохранило Сознание… Ведь они вместе росли, бегали по двору, плескались в фонтанах…

«Я скучаю по нему. О Адриакс, как бы я хотел, чтобы ты был рядом. Я так любил тебя».

Взбесившиеся доспехи

После прогулки Сизарь выглядел куда лучше. Кариган давно уже его таким не видела, он даже с аппетитом съел полторбы овса. Похоже, скачка пошла на пользу им всем троим.

Распрягая и чистя Кондора, девушка все поглядывала на дверь. Она ждала, что вот‑вот явятся солдаты и отведут ее к генералу Харборо. Неповиновение командиру – это не шутки. Но никто не приходил, и Кариган решила вернуться в свое временное жилище в восточном крыле замка.

Там она плюхнулась на роскошную, под балдахином, кровать и стала ждать. Взгляд ее рассеянно бродил по комнате. Она была огромная, с отдельным ванным закутком. Девушка провела немало блаженных часов, отмокая в глубокой медной ванне.

Обивка на стенах и мебели радовала глаз. Как представитель торгового рода Кариган полюбопытствовала даже отыскать клеймо производителя и убедилась, что королевский двор не поскупился на самых лучших мастеров. Да уж, условия жизни здесь просто великолепные. Всадники, того и гляди, так разбалуются, что не пожелают переезжать в отремонтированные комнаты в старом флигеле, где обстановка была куда более спартанская.

Часы проходили, а никто так и не приходил ее арестовывать.

Да и Каммингс почему‑то не появлялся… Кариган продолжала лежать на своем мягком, набитом перьями матрасе и разглядывала цветочный узор на балдахине.

Мысли ее снова вернулись к Сизарю. Бедный мерин совсем захандрил после исчезновения хозяйки. Кариган слышала немало историй о том, как животные в такой ситуации отказывались от пищи и буквально чахли от тоски. Ее собственный кот по кличке Дракон всегда чувствовал, если Кариган болела или просто грустила. В такие минуты он сворачивался клубком поблизости и усиленно урчал, пытаясь прогнать невзгоды хозяйки.

Что уж тогда говорить о лошадях Всадников, существах с развитым интеллектом и интуицией (а в этом она была совершенно уверена). Обычный конь, наверное, давно бы уже смирился со своим сиротством, но только не Сизарь! Девушке снова припомнился Журавль, склонившийся над телом Эреал. Или, скажем, Кондор, который умудрился разыскать ее после приключения на Сторожевом Холме. Ни одной простой лошади это было бы не под силу.

И вот теперь Ночной Ястреб не отходит от бреши в Стене, будто ожидая возвращения Олтона.

Боль с новой силой сжала ее сердце, Кариган даже зажмурилась. Но все равно перед глазами у нее стоял этот печальный образ – верный конь, прозябающий в ожидании хозяина, который никогда уже не вернется. Она вспомнила, каким увидела Олтона в Зеркале Луны: совершенно истощенным и больным… но все же живым. И вроде бы он находился где‑то возле Стены.

Глаза у нее слипались. Вскоре Кариган заснула, успев подумать, что, возможно, Ночной Ястреб и прав. Может быть, у него были причины дожидаться возвращения Олтона?

* * *

Ей приснился великолепный двор с фонтанами. Она играла с каким‑то мальчишкой: они носились по всему двору, путались под ногами у взрослых. Те сердились, но сделать им выговор не решались. Даже стоявшие на страже солдаты терпеливо молчали. Хотя, что взять с часовых? Они обязаны стоять по стойке смирно, пока не получат иную команду от старшего.

И уж, конечно, они не смели прицыкнуть на сына Императора.

Во сне Кариган‑Алессандрос вместе со своим другом Адриаксом запускала игрушечный кораблик в бассейне под фонтанами. Нянька ворчала – мальчишки все насквозь вымокли – но они в своем неуемном веселье не обращали внимания на ее нравоучения.

Лучший корабел Империи потратил целый год, чтобы изготовить их игрушку. Но зато уж кораблик получился совсем как настоящий – и корпус, и паруса, и оснастка, и даже носовая фигурка в виде русалки.

– Когда‑нибудь я поплыву далеко‑далеко на таком корабле, – говорил Алессандрос.

– И я с тобой, – с готовностью ответил Адриакс.

– Конечно! Мы будем править всем миром.

Он смотрел в сияющие глаза Адриакса, своего лучшего друга. Единственного, если быть точным. Больше императорскому сыну не разрешалось играть ни с кем. Этот же безродный подкидыш оказался обласкан при дворе, потому что полюбился Алессандросу. Сам император рассматривал мальчишку как своеобразного домашнего питомца – не более того, но во всем потакал своему единственному наследнику. В конце концов, должен же быть товарищ для игр у ребенка, который растет в окружении взрослых. В результате Адриакса взяли в дом, одели, накормили и обучили всему, что необходимо для жизни при дворе.

Порыв ветра подхватил парусник Алессандроса и понес прямо под тяжелые струи фонтана. Испугавшись, что они повредят кораблик, принц прыгнул в бассейн. Дно было скользкое, и мальчик потерял равновесие. Падая, он ударился головой о каменный бордюр и скрылся под водой. Он беспорядочно молотил руками и ногами, не в состоянии выбраться на поверхность. Тьма объяла Алессандроса – ни света, ни воздуха…

Затем свет вернулся, а с ним – встревоженное лицо Адриакса и его руки, помогающие извергнуть воду из желудка.

За спасение принца император наградил его медалью, а вместе с ней пожаловал графство Фекстейн. Одетый в богатые одежды Адриакс в присутствии всей знати принес клятву вечной верности будущему императору Аркозии, пообещал всегда быть его другом и защитником. Так произошло превращение жалкого найденыша в великолепного аристократа. И все долгие последующие годы Адриакс неуклонно держал данное слово, сохраняя любовь и верность своему повелителю.

«О Адриакс, как бы я хотел, чтобы ты был рядом. Я так любил тебя».

* * *

Кариган очнулась от своего недолгого забытья. Последние, финальные слова еще звучали в ее сознании. Что это было – сон или воспоминание? Она совсем запуталась… В левой руке пульсировала острая боль, и девушка массировала ее, пока болезненные ощущения не исчезли.

И еще – она проснулась с отчетливым чувством: ей надо идти к Стене. Зачем? Кариган потрясла головой. «Ради Олтона, конечно». Вот именно! Если оставался хоть небольшой шанс, что он жив…

Девушка поспешно встала, накинула плащ, прошлась расческой по волосам. Она отправится к королю и испросит разрешения отправиться к Стене. Наверняка, он не откажет ей.

Она покинула свою светлую, уютную комнату и вышла в коридор. Там было абсолютно пусто, если не принимать во внимание примелькавшиеся рыцарские доспехи, стоявшие вдоль стен. Пыльные пустотелые манекены мрачно нависали над головой у каждого, кто проходил мимо. Интересно, а куда подевались все нормальные – из плоти и крови – стражники, которые обычно патрулируют это крыло? Должно быть, у них пересменка.

Вид старинных доспехов почему‑то вызвал у Кариган тревожное чувство. Пустые и безжизненные куски железа… они таили в себе непонятную угрозу. Возможно, на подобные мысли наводили их человекоподобные формы или тени, прятавшиеся за прорезями для глаз.

Обычно девушка безразлично проходила мимо доспехов, воспринимая их просто как элемент украшения замка. Но – если задуматься – они стояли здесь, чтобы напоминать о военном могуществе их государства. Некоторые из них когда‑то служили боевой броней великим сакорийским рыцарям, другие являлись дарами от правителей дружественных стран. Стоявшие в дипломатическом крыле замка доспехи были дорогими – из вороненой стали, с позолотой, с гравировкой в виде волнистых узоров или диковинных мифических чудовищ. Они служили теперь для украшения королевского двора, а не для защиты своего владельца на поле боя.

Доспехи, стоявшие у дверей комнаты Кариган, были украшены черным блестящим покрытием с узкой золотой каймой. Латная рукавица сжимала алебарду с выгравированными гербами.

Девушка настолько привыкла к присутствию фигуры из доспехов, что сейчас не удосужилась бросить в ее сторону даже беглый взгляд. Все ее мысли были заняты предстоящим разговором с королем: что сказать, как убедить отпустить к Стене?

Она не может вот так вот прийти и выпалить: «Мне кажется, Ночной Ястреб знает, что его хозяин жив!» Для Захария это не довод, он просто усомнится в ее здравом смысле. И перестанет доверять. Вот уж чего Кариган никак не хотелось.

Погруженная в раздумья, девушка замешкалась у двери и вдруг услышала негромкий скрип металла. Она оглядела коридор в обоих направлениях: ни малейшего движения, все, как обычно. Снова воцарилась полная тишина.

Наверное, у нее слуховые галлюцинации, решила Кариган и совсем уже было собралась идти дальше, как звук вновь повторился. Девушка бросила подозрительный взгляд на черные доспехи, возвышавшиеся за ее спиной. Действительно ли шлем несколько изменил свое положение или это ей только кажется?

«Да нет, ерунда какая‑то».

Кариган мотнула головой, чтобы прогнать видение, но тут краем глаза уловила легкое, почти незаметное движение – латная рукавица шевельнулась в бронированном манжете.

Девушка обернулась и внимательно уставилась на доспехи. К ее величайшему изумлению, фигура медленно, со скрипом выпрямилась.

Ну, если это опять шуточки Теган…

Но прежде, чем Кариган успела додумать свою мысль – не говоря уж о том, чтобы подняться на цыпочки и заглянуть под забрало, – произошло нечто удивительное. Пустотелый рыцарь с натугой вскинул руки, занес алебарду над головой, а затем со всего размаху рубанул ею.

Девушку спасла лишь быстрота реакции. Она отскочила в сторону за мгновение до того, как алебарда рассекла воздух в месте, где она только что стояла. Лезвие топора вонзилось в толстую ковровую дорожку.

Сердце Кариган бешено колотилось. Пятясь по коридору, она услышала шум за своей спиной и – к ужасу своему – обнаружила, что и другие доспехи ожили. Шлемы медленно, со скрежетом поворачивались, будто следя за ней. Скрипели шарниры – это сгибались и разгибались металлические руки. Мечи двигались в тяжелых, кованых рукавицах, боевые молоты и палицы ползли вверх, бердыши застыли над головами. Старые наколенники с трудом поддавались при первых неверных шагах доспехов. Кольчужные рубашки позвякивали, ударяясь о ножные латы.

В воздухе была разлита почти осязаемая магия. Брошь реагировала на нее легким покалыванием, и тут же проснулась дикая магия, сидевшая в теле Кариган, – она зашевелилась в левой руке, ядовитой змеей поползла к запястью.

Черный рыцарь со скрежетом поднял свою алебарду, намереваясь нанести новый удар. Девушка отскочила в сторону, но теперь ей приходилось держать в поле зрения и другие доспехи, пришедшие в движение. Судя по всему, они решили отрезать ей путь к отступлению. Вперед! В данной ситуации промедление могло стоить жизни.

Молясь всем богам, Кариган рванула по коридору. В самый последний момент она успела проскочить меж двух кованых громад. Бросив быстрый взгляд через плечо, девушка увидела, что одна из фигур запоздало отреагировала на ее пробежку: она подняла булаву и со всего размаху грохнула ею по своему визави. Раздался железный звон.

Не задерживаясь больше ни на секунду, Кариган ринулась к лестнице, которая вела на главный этаж. Где‑то там должны быть люди, охранники, которые помогут ей справиться со взбесившимися доспехами. Однако к моменту, когда она добралась до лестничной площадки, здесь уже царил ад кромешный.

По этажу металась целая толпа придворных и слуг. Они вопили, кричали, многие рыдали. Солдаты куда‑то тащили окровавленное тело своего товарища.

За ними следом с лязганьем ковыляла фигура из доспехов без шлема. Она беспорядочно размахивала топором на длинной ручке. Шандарах! И маленький столик разлетелся на куски. Попутно топор чуть не снес голову зазевавшемуся слуге.

– Тысяча чертей! – шепотом выругалась Кариган и подумала: лучше бы ей было не просыпаться и не выходить из своей комнаты.

Сталь протяжно скрипела – это оживали и начинали двигаться остальные доспехи, стоявшие вдоль стен. Одна из фигур нанесла удар булавой пробегавшему мимо солдату. К бедняге тут же бросились на помощь.

Задумавшись на мгновение, девушка кинулась к Тронному Залу. Кто‑кто, а король сумеет организовать отпор неожиданному нападению. Не исключено, что ему понадобится ее помощь.

Ловко лавируя в царившей суматохе, Кариган бежала по коридору. Вокруг стоял оглушительный шум. Солдаты, используя мечи и дубинки, пытались сражаться с ожившими доспехами. Те невозмутимо и бездумно двигались вперед.

Девушка неосторожно приблизилась к одному из доспехов, и тут же была атакована. Она едва успела отскочить в сторону, ржавый меч пропорол ей плащ.

Кариган вжалась в нишу, чтобы увернуться от следующего удара, а заодно хоть немного перевести дух. Хорошо еще, что железяки не отличались ловкостью и сообразительностью. Зато ярости им было не занимать: они крушили все и вся на своем пути, даже стены. На глазах у Кариган один такой стальной рыцарь со всего размаху налетел на стену, отступил на шаг и снова ринулся вперед. Новый удар, снова шаг назад. Похоже, выбрав направление, доспехи были уже не в силах свернуть с пути. Вот еще один: он вплотную приблизился к нише и обнаружил там девушку. Пришлось срочно покидать убежище. Поднырнув под занесенную руку, Кариган услышала оглушительный грохот позади. Это боевой молот обрушился на статую, стоявшую в той нише.

Девушка продолжала двигаться перебежками по коридору, время от времени перепрыгивая через валявшиеся на полу доспехи. Очевидно, кое‑где солдаты все‑таки добивались успеха. Ужасный, кошмарный бег посреди грохочущей стали – безмозглого, но мощного противника.

Двери Тронного Зала были настежь раскрыты, там тоже шла драка, причем в ней принимали участие как солдаты, так и Клинки. Сам король тоже сражался на ступенях своего трона. Используя посох Сперрена как пику, он защищал своих советников от нападавшей фигуры из доспехов с палицей в руках. Перепуганный Сперрен укрывался за королевским троном, тело Колина неподвижно валялось на ступенях.

Раздался скрежет – это Захарий блокировал своей деревяшкой удар палицы. Сбросив с плеч тяжелую мантию, он двигался удивительно легко и грациозно, будто вел бой на тренировочном поле. Его сильные, молниеносные удары свалили бы с ног любого живого противника.

После одного такого удара шлем фигуры из доспехов отлетел в сторону, но все остальное продолжало наседать на Захария. Тяжелая палица обрушилась на посох, которым король блокировал удар, и разнесла его в щепы. Безоружный Захарий опрокинулся на спину.

Не соображая, что делает, Кариган метнулась через весь Тронный Зал. Обхватив взбесившуюся железную фигуру обеими руками, она рухнула вместе с ней на пол. От удара стальные пластины разлетелись на части и замерли кучей мертвого металла. Лишь одна кованая рукавица продолжала двигаться: извиваясь, она ржавым червяком ползла по направлению к девушке. Метким пинком Захарий отправил ее в угол зала.

– Кариган! – Он принялся разбрасывать стальные пластины, освобождая из‑под них свою спасительницу. – С вами все в порядке?

Девушка застонала. Все ее тело гудело, и она знала: завтра с утра будет еще хуже. Нет, ей определенно не стоило просыпаться.

– Кариган? – Король с обеспокоенным видом опустился перед ней на колени.

– Похоже… – Голова девушки после падения соображала плохо.

– Да?

– Похоже, – со страдальческой гримасой повторила Кариган, – я разжилась уникальной коллекцией синяков.

Захарий с облегчением рассмеялся. Затем, мгновенно посерьезнев, произнес:

– То, что вы сделали… было в высшей степени храбрым. Благодарю вас.

Другие, наверное, назвали бы ее дурой… заявили бы, что ситуация и так была под контролем. Но только не король Захарий.

Заглянув в себя, девушка осознала, что ее движущим мотивом являлся страх за короля, а вовсе не храбрость. Она просто не могла видеть, как он лежит безоружный перед лицом обезумевшего противника. Все в точности совпадало с картиной, которую открыло ей Зеркало Луны. Страх, который оказывал на других парализующее действие, толкал Кариган к действиям.

– Вы подождете минутку? – спросил Захарий. – Мне нужно взглянуть на Колина.

До сих пор девушка видела только его лицо. Оно заслоняло все на свете, в том числе и схватку, продолжавшуюся в зале.

Но сейчас, когда король сдвинулся, Кариган уловила блеск стального топора над его плечом.

– Нет! – отчаянно вскрикнула она.

Бросившись на Захария, она опрокинула его на спину и накрыла собственным телом. Замерла с зажмуренными глазами, ожидая смертельного удара, который вот‑вот должен был обрушиться на ее позвоночник. Ожидание длилось целую вечность.

– Кариган… – донесся до нее полузадушенный голос Захария. – Это, конечно, очень приятно… но я не могу продохнуть.

Девушка открыла глаза и обнаружила, что по‑прежнему лежит поверх короля, вцепившись в него мертвой хваткой. Она поспешно скатилась на пол.

Чьи‑то руки поставили ее на ноги. Со всех сторон их окружили Клинки, они помогли подняться Захарию. Оглядевшись по сторонам, Кариган поняла, что сражение закончилось. Тут и там стояли утратившие жизнь доспехи. Та фигура, которая нападала на нее с королем, так и замерла, занеся в воздух топор. При виде этого старого, но острого лезвия, едва не упавшего на ее спину, у девушки все внутри похолодело, и она начала медленно оседать на пол.

Клинки вовремя подхватили ее.

– Посыльная служба не для такой девушки, – заявил Донал. – С ее характером следует служить в Черных Щитах!

Остальные товарищи шумно его поддержали. И хотя они продолжали подтрунивать, Кариган чувствовала в их словах искреннее уважение.

– А по мне, так ей идет зеленый цвет, – сказал король и подмигнул девушке.

Он оглядел Тронный Зал. Колина уже унесли во владения мастера Дестариона. Захарий распорядился собрать все оружие, которым были вооружены фигуры из доспехов, и оттащить их в оружейную.

– Настало время, – заметил он, – обновить интерьер дворца.

Солдаты и посыльные появлялись и исчезали, принося последние новости королю. В результате происшествия часть мебели пострадала, но травм среди обитателей замка оказалось на удивление немного. Убитых, слава Богам, и вовсе не было.

Кариган с удовольствием наблюдала за королем, руководившим всеми работами. Для такого дня он выглядел просто великолепно: камзол, шейный платок – все на месте. Она же, наоборот, чувствовала себя растрепанной и неаккуратной. Ей явно было не место рядом с ним.

Когда солдаты наконец освободили зал от остатков оружия и доспехов, Захарий без сил опустился на верхнюю ступеньку трона. Тяжело вздохнув, он жестом пригласил ее присоединиться.

– Такое впечатление, – тихо сказал он, – что необычные магические сбои добрались и до нас. Вы согласны со мной?

– Тут трудно не согласиться, сир.

– Просто не представляю себе, – покачал головой Захарий, – как противостоять такому. Это выше моих сил… Я король, но, к несчастью, против магии я бессилен.

Кариган почувствовала: сейчас перед ней открывается другой Захарий. Тот, которого раньше видела лишь капитан Мэпстоун.

– Ведь сегодня кто‑то мог и погибнуть, – продолжал король, – а я не в силах помешать этому.

Девушка от волнения облизала губы. Ей так хотелось найти правильные слова.

– Я понимаю, сир: вы берете всю ответственность на себя. Но правда заключается в том – и вы сами это отметили, – что у вас нет сил бороться с дикой магией. Средство одно… то же, что и прежде: починить Д'Йерскую Стену и положить конец этому вторжению.

Захарий сокрушенно покачал головой:

– Теперь, после гибели Олтона и его дяди, надежд на это не осталось.

Кариган проглотила внезапный комок в горле и продолжала:

– Ваше Величество, я хотела просить вашего соизволения… я хотела бы отправиться к Стене. У меня предчувствие… что Олтон жив.

Король вскинул на нее удивленный взгляд.

– Кариган, умоляю… Я понимаю, с этим трудно смириться…

– Нет, вы не поняли. По‑моему, это вполне реально – что Олтон жив. Мы должны продолжить его поиски. Поймите, если кто и может починить Стену, так только он.

– Понятно. – Лицо короля приняло непреклонное выражение, будто при разговоре с упрямым ребенком. – И каковы же ваши доказательства?

– У меня нет прямых доказательств, – она старалась обрести почву под ногами, убедить собеседника в собственной рассудительности, заставить поверить. – Но некоторые наблюдения в отношении лошадей Всадников, сир… Видите ли, я убеждена: они каким‑то образом знают, чувствуют, жив их хозяин или нет.

Брови Захария поползли вверх.

– Продолжайте, я вас слушаю.

И Кариган изложила все, что знала про Журавля и Сизаря, а также про своего Кондора.

– Итак, вы полагаете, Ночной Ястреб дожидается Олтона, чувствуя, что он жив?

– Именно, – с энтузиазмом кивнула девушка. – Но это еще не все.

Она рассказала ему про свои видения в Зеркале Луны, которые король воспринял довольно скептически.

– Пожалуйста, – умоляла Кариган. – Пока остался хоть какой‑то, один шанс на то, что он жив… Разве мы не должны его использовать?

Плечи Захария поникли, в глазах появилась печаль.

– Даже если вы правы, я не позволю никому выходить за Стену. Это слишком опасно, а нам не нужны новые жертвы.

И, прежде чем Кариган успела возразить, добавил:

– Тем не менее, я считаю полезным послать туда одного из Всадников в качестве наблюдателя.

– Я выезжаю немедленно, – вскочила девушка. – Я…

Но король поймал ее за руку и усадил обратно.

– Я говорил об одном из Всадников, а не о вас.

– Но как же… – У Кариган от удивления открылся рот.

– Вы нужны мне здесь, – веско сказал король, – пока капитан Мэпстоун не вернется к работе.

При взгляде на его застывшее лицо девушка поняла, что дальнейшие споры бессмысленны. Сегодня ей не переубедить Захария. К тому же, видя его искреннюю озабоченность, Кариган с замиранием сердца гадала: а возможно, дело не только в отсутствии капитана Мэпстоун?

– Вы свободны, – промолвил король.

Уже когда выходила из зала, она услышала слова Захария:

– Между прочим, вы сломали три пальца Дренту.

О Боги, за всей этой суматохой она и забыла об утреннем происшествии!

– Мне очень жаль, – опустила глаза девушка. – Я доложу об этом генералу Харборо.

– Не трудитесь. По словам Дрента, теперь – когда вы изрядно натерпелись – настала пора переходить на новый уровень тренировок. Это его слова, не мои. – Во взгляде короля снова блеснули смешинки. – К тому же, полагаю, героическое поведение во время сегодняшнего инцидента с доспехами искупает ваше неподчинение командиру. На сей раз дисциплинарное взыскание отменяется… По моему приказу.

* * *

Кариган покинула Тронный Зал с чувством неудовлетворенности. Решение короля послать к Стене кого‑то другого не устраивало ее. Она знала наверняка, что должна ехать сама. Это было ее дело.

В глубокой задумчивости она проследовала бесконечными коридорами. Каким образом ей изменить мнение Захария? Он велел ей оставаться до тех пор, пока капитан Мэпстоун не вернется к работе. А что будет потом? Если Ларен выздоровеет, у Захария не останется причин задерживать ее в замке. Надо попытаться.

Возможно, ей удастся убедить капитана в важности дела. Та соберется с силами и займет свое привычное место возле королевского трона.

Вдохновленная Кариган вышла из замка и направилась к офицерской казарме.

* * *

– Пожалуйста, капитан, – говорила она под дверью, – вы так нужны нам!

Здесь она не лгала.

– Если вы вернетесь, король позволит мне отправиться на поиски Олтона.

Дверь со стоном отворилась. В первый момент она возликовала, решив, что ее план сработал. Но затем, бросив взгляд на Ларен, Кариган поняла, что ошиблась.

Капитан стояла на пороге – застывшая, исхудавшая. От нее так и веяло могильным холодом.

Даже волосы, обычно такие живые и непокорные, казалось, покрылись инеем.

Она подняла трясущийся палец в сторону девушки.

– Уйди с моего порога, – слабым голосом, но вполне отчетливо произнесла она. – Уйди!

И захлопнула дверь.

Потерянная Кариган поплелась обратно в замок. Теперь она чувствовала, что потеряла не только Олтона, но и капитана.

* * *

А к мучениям Ларен добавилось еще и чувство вины. Прогнав Кариган, она опустилась на пол – медленно сползла по стене – и спрятала лицо в ладонях. Это просто невыносимо! Внутренний голос комментировал каждую мысль, каждое переживание, которое выпадало на ее долю.

С некоторых пор она не жила, а едва существовала, ведя непрерывную схватку со своим разумом. Лучше уж было умереть.

«Правда».

Так плохо ей не было даже после ранения, от которого у нее навсегда остался шрам – темная полоса спускалась по шее на грудь и затем проходила по всему телу аж до низа живота. Даже потеряв самого дорогого мужчину, который значил больше всего в ее жизни, Ларен не задумывалась о самоубийстве.

Взгляд ее скользнул по сабле и кинжалу, которые свешивались с портупеи. Все так просто: надо только встать, сделать несколько шагов к дальней стенке и снять портупею с крючка. А дальше – достать из черных кожаных ножен блестящую острую сталь.

Из груди капитана вырвался тяжкий вздох. Она знала: у нее не хватит на это сил. Вместо того она опустила руку в карман и вытянула каменную бабочку, которую теперь всегда носила при себе. Та выглядела, как живая: каждый волосок на тельце, каждый фрагмент узора на крылышке – все сохранилось неизменным. Воистину, жизнь в камне. Пойманная в ловушку, так же как и она сама.

– Никогда еще я не опускалась так низко, – всхлипнула Ларен.

«Правда».

Она оказалась совершенно несостоятельна как капитан – она потеряла так много своих Всадников: Эреал, Барда, Эфрама и Олтона…

«Правда».

Пусть кто‑нибудь другой теперь принимает решения и несет этот тяжкий груз ответственности. Она признает свою полную, безнадежную некомпетентность.

«Правда».

Единственное, чего ей сейчас хотелось, это размозжить собственную глупую голову о стенку. Биться, пока не потечет кровь…

«Ларен».

А еще оставалось остро наточенное лезвие кинжала.

«Ларен».

– Что? – Она тупо подняла взгляд.

В комнате царил полумрак. Она давно махнула рукой на грязь и запустение, ставшие ее спутниками. Это соответствовало ее нынешнему состоянию ума, тоже погруженному во мрак. Капитан бросила взгляд на окно, лишенное занавесок. Оттуда сквозь пыльное, засиженное мухами стекло лился яркий солнечный свет.

«Я хочу помочь тебе», – раздался голос. Она прищурилась и посреди этого сияния разглядела контуры мужской фигуры.

– Кто… кто ты такой? И как сюда попал?

Мужчина шагнул навстречу, его темные очертания вибрировали и слегка расплывались. «Тот, кто был первым из нас, нарушил мой покой и направил сюда».

Его слова не добавили боли Ларен. Напротив, впервые за долгое время она почувствовала облегчение, на ее изболевшееся сердце снизошли мир и покой. Навязчивые голоса, звучавшие в голове, постепенно умолкали. По щекам капитана потекли слезы радости.

– Кто ты? – снова прошептала она.

Мужчина подошел еще ближе, оставаясь при этом полупрозрачным. На груди его зеленого мундира поблескивала золотая брошь.

Посмотрев в лицо ему, Ларен разглядела ритуальную татуировку на щеках незнакомца. Блестящая грива черных волос спускалась на спину.

Это был тот самый капитан‑полукровка, который помог королю Смидхе Хилландеру взойти на трон.

– Гвайер Ворхейн! – воскликнула Ларен.

Он кивнул в ответ: «У нас с тобой общая брошь. Она увеличивает твой особый, редкостный дар. И, поверь, Ларен, это источник радости, а не отчаяния».

– Но так больно… – Слова с трудом слетали с ее губ. «Я знаю».

Капитан Мэпстоун помнила рассказы Кариган про посещения Первого Всадника. Но никакие чужие истории не могли подготовить ее к появлению призрака одного из величайших героев Сакоридии в этих пыльных, потемневших стенах. Надо отдать должное Ларен, она не испугалась и не усомнилась в собственном разуме. Наоборот, испытала чувство радостного изумления и ощутила, как поднимается из той пропасти, где пребывала последнее время. Ощущая дрожь в коленках, она медленно встала на ноги.

«Я прервал свой вечный сон для того, чтобы помочь тебе, – произнес Гвайер и протянул к ней свою прозрачную руку. – Ты позволишь мне это сделать? Я научу тебя, как контролировать твой дар».

– Да, конечно же, да!

В этот момент она ощутила легкое трепетание в своей ладони. Заколдованная бабочка чудесным образом освободилась из своего каменного плена и взлетела в воздух.

Дневник Адриакса эль Фекса

Алессандрос совсем отвернулся от Бога. Он решил, что здесь нет Бога. В противном случае, объяснил он, отец не покинул бы его в этом затерянном мире. Если бы Бог существовал, он бы уже помог ему завоевать здешних варваров. Благодаря его помощи Алессандрос давно бы принес исцеление больной Аркозии и стал бы благословенным правителем Империи.

Посему он объявил Богом самого себя.

– Взгляни на меня, – сказал он, – разве я не обладаю возможностями Бога?

И впрямь, благодаря своим силам Алессандрос меняет мир по собственному усмотрению: порождает одни существа и отнимает жизнь у других. Он оставляет за собой руины. Когда мы только прибыли в Новые Земли, они были полны энергии – такие прекрасные в своей первозданной чистоте. Какой разительный контраст по сравнению с теми местами, откуда мы приплыли! Там природа была отравлена отходами жизнедеятельности многовековой цивилизации и истощена постоянной откачкой этерии. Нас привела сюда мечта, но Алессандрос разрушает все, к чему прикасается: людей, животных и саму землю. Теперь она тоже стала черной и безжизненной, будто иссушенная долгим отчаянием. Повсюду сплошь мертвые леса да пустынные поля сражений. Алессандрос высасывает всю этерию. За короткий срок он умудрился принести больше вреда Новым Землям, чем целая Империя со всеми своими магами – нашей бедной Аркозии.

Сегодня вечером Алессандрос – перед лицом всей армии – объявил себя единственным Богом. Он велел схватить священников, которые прибыли вместе с нами, и предать их огню. Заявил, что эта очистительная жертва поможет нам расстаться с былым богохульством. И пообещал, что всех, кто будет упорствовать и поклоняться прежнему богу, постигнет такая же судьба.

Никогда еще в наших войсках не царил такой упадок. Дезертируют целыми отделениями. Этих несчастных ловят и казнят с невероятной жестокостью. А тела выставляют на всеобщее обозрение – дабы лишний раз напомнить о беспощадности Бога Алессандроса.

Мне известно, что существует тайная организация людей, которые сохраняют веру в старого Бога. Я знаю о них все, но, тем не менее, не выдам… ибо я сам – один из них.

Неспокойно даже в Львином полку, где служит Ренальд. Но они слишком преданны Алессандросу, чтобы открыто высказывать свое недовольство. Эти отважные парни, по сути своей, живут, чтобы служить принцу. Так что дезертиров среди них нет.

Сегодня ночью я буду молиться Богу, чтобы Алессандрос вспомнил, зачем мы сюда приехали, и вернулся на путь истинный. Чтобы безумие навсегда покинуло моего бедного друга.

⇐ Предыдущая 36 37 38 39 404142 43 44 45 Следующая ⇒