И, вешая людей, не забывайте проверять: сдох человек или только и дожидается момента, чтобы встать на ноги и объявить на вас охоту по всей строгости закона.

Правосудие - вот конфликт №1 всего экранного времени, а вовсе не погоня за трясущимися до самых кишок от страха линчевателями. Чего уж там – их судьба очевидна: даже тем из вас, кто вообще ни один вестерн не смотрел. А вот у законников и настоящих проблем хватает. Быть маршалом – конечно же, невероятно круто и удобно: всяко меньше проблем, чем у закутанного в пончо охотника за удачей с недружелюбной мордой лица и не располагающим к беседе оскалом. Но вот беда – подножки начинает ставить сам Закон, и герою Иствуда предстоит познать это сполна. Ибо Закон в Форте Грант сильно искажен и гипертрофирован.

А все потому, что второй по важности персонаж фильма – федеральный судья Адам Фентон, собственно, и направивший Купера на благородную миссию по отлову своих обидчиков – весьма досконально списан с другого, реально существовавшего судьи: Исаака Паркера. Достаточно сказать, что прозвище у господина Паркера было «Вешатель», и схлопотал он его не просто не просто так, а за свою тягу к решению всех юридических проблем простым народным способом – через петлю. Никогда еще Америка не знала более активного судью, перевешавшего столько же народу, сколько в свое время вывесил на радость толпам горожан судья Паркер. Именно этот человек и был, как можно бережнее перенесен в кино, сменив, разве что, имя и название родного форта. Все прочие аспекты черной судейской души остались нетронуты грязными лапами сценаристов – особенно любовь судьи к пеньковым галстукам.

На почве этой любви и происходит конфликт (неслабое словечко для простого спагетти-вестерна – не так ли?) главного героя с нанявшим его на доброе дело судьей. Джеду Куперу нужна лишь старая добрая МЕСТЬ и девять изрешеченных трупов – все по справедливости. Но судья – босс, и он требует, чтобы всю криминальную нечисть округа обязательно доставляли в форт и подвергали общественно грамотному наказанию на глазах у всей честной публики. Купер справедливо замечает, что настоящего правосудия в этой жестокости и предваряющих ее бессмысленных слушаний – ни на йоту. Зрителю должно быть очевидно, что волнует болтливого харизматичного судью никакое не правосудие, а выстроенных на костях авторитет Форта Грант. «Я – закон!» - говорит судья Куперу, и тому нечего больше делать, кроме как сжать зубы и смириться.

Апофеоз отвращения к «судебной системе» Форта Грант закипает вовсю в сцене казни из середины фильма. На повешение шести преступников, двое из которых – напуганные и практически ни в чем не повинные мальчишки – простой люд съезжается посмотреть со всех окрестных городов. Это мерзкое шоу похлеще любого Колизея. Сюда везут жен и детей, здесь продают закуски и напитки, чтобы представление длиной в треск шести сломанных шей, пришлось зрителям по душе, и они ни секунды не вздумали скучать. Это насилие американского Запада и грязная сторона монеты правосудия в одном флаконе. Происходящее настолько отвратительно, что даже герой Иствуда – сурового, непоколебимого Иствуда – сбегает к чертям собачьим с места казни, прихватив с собой шлюху посимпатичнее: лишь бы не смотреть на эту гадскую шумную ересь – торжество жадной до зрелища толпы и бесчеловечного судьи, знающего, как завлечь своих зрителей.

Но ведь есть еще любовная линия – она-то точно должна скрасить негативные эмоции и придать истории небольшую щепотку романтического приключения, верно ведь? Вроде того, да – только и в этом вопросе все не так однобоко, как кажется. Любовные линии в принципе не очень вяжутся с добротными спагетти-вестернами. Но, хотя во «Вздерни их повыше» она все же есть, никакого удара в пах фильм от этого не получает. Потому что героиня, вокруг которой и будет, выдавливая из себя некое подобие улыбки, вертеться герой Иствуда, тоже тот еще фрукт – она вдова, лишенная мужа и чести парочкой бандитов, и теперь она жаждет того же, что нужно и Куперу: справедливости и правосудия. Вот только ей обязательно нужно, чтобы обидчиков ее тоже повесили под улюлюканье толпы и на радость добряку судье на центральной площади – и никак иначе. Ну просто наизагадочнейший персонаж – стоит одновременно по обе стороны закипающего между Купером и Фентоном конфликта. Неплохой прием для какой-нибудь жирной многотомной книженции или фильмов в жанрах поглубже - но уж никак не типичная фишка типичного спагетти-вестерна.

Да чего уж тут говорить – даже герой Иствуда решительно отличается от Человека без имени из трилогии Леоне и всех его грядущих персонажей. Джеда Купера «крутым» назовешь едва-едва. Парень вроде как умеет неплохо жахать из револьвера, да и звезду маршала носит не за грамотно подобранную к штанам рубашку, но все же никакой суровой непобедимости в нем нет. Фирменная прическа на месте, адский прищур есть, страшный оскал никуда не делся… И все равно Джед Купер получился куда более человечным героем вестерна, чем другие персонажи Иствуда. Елки-палки – да когда вам в последний раз при просмотре вестерна было всерьез не по себе из-за того, что главного героя могут убить? Главного героя. Убить. В вестерне! Мне вот – вообще никогда. И тут я включил «Вздерни их повыше». С ума сойти.

«А что там с МЕСТЬЮ?» - спросите вы. – «Тоже все чертовски оригинально и глубокомысленно». Нууу… Не совсем. В конце концов, это же МЕСТЬ. МЕСТЬ – это всегда весьма унылый кубик Рубика для любого сценариста: с нею в сюжете особо не наиграешься. Есть герой, есть злодеи – первый должен укокошить вторых и остаться жив. Можно не совсем остаться, но в таком случае нужен пафос и музыка Эннио Морриконе (ну, или на худой конец, Джерри Филдинга). «Вздерни их повыше» от этих канонов старается не отступать, но даже в таком простом вопросе умудряется на бегу показать средний палец всем существующим на сей день спагетти-вестернам. Потому что создатели этого фильма подарили своим плохишам нечто странное и абсолютно недостижимое в любом другом фильме схожего жанра – чувство раскаяния у главных злодеев. «Не надо было вешать того парня» - печально хнычут они у костра, чистя оружие и нервно оглядываясь по сторонам. Конечно же, это нисколько не поганит сюжет, и финальной перестрелке быть, но примут в ней участие уже отнюдь не все злодеи.

В общем, думаю, самую суть фильма вы уловили – он необычен и небанален. Спагетти-вестерны вообще нельзя ругать за банальность – все они трафарет, а каждый режиссер забивает пустое место своим видением крутости, приключений и перестрелок – но «Вздерни их повыше» определенно уделал многих. Причем, даже по обложке диска того не скажешь – даже по двадцати первым минутам. А потом вдруг – ОПА – и ты понимаешь, что смотришь нечто, пропитанное Идеей до самой верхней косточки сюжета.

Кстати. Вряд ли этот фильм можно было назвать хоть как-нибудь лучше. Потому что мотив вздергивания на веревке палочкой для сахарной ваты проходит через все три сюжетные линии. Вздернули героя Иствуда (но неудачно), вздернул всех судья Фентон (уже вполне удачно), хочет вздернуть своих обидчиков неприкаянная подруга Купера. Так что «Вздерни их повыше» в данном случае – название едва ли менее меткое, чем сам Клинт Иствуд.

Но ладно - нет смысла мусолить хороший фильм уже шестую страницу, отчаянно стараясь не перейти на банальные спойлеры. Лучше посмотрите эти час и 54 минуты сами – любой вестерн с Клинтом Иствудом заслуживает того, а уж этот фильм и подавно. Поверьте – более странный спагетти-вестерн еще нужно поискать. И в данном случае «странный» - это тоже комплимент.

Душевного просмотра…

И, вешая людей, не забывайте проверять: сдох человек или только и дожидается момента, чтобы встать на ноги и объявить на вас охоту по всей строгости закона.

Андрей Матяс

⇐ Предыдущая 1 23