|
|||
ПАЛЫЧ. Да уж! Не стыдно перед людьми-то, не стыдно? Вот паспорт-то, вот! (Потряс руками перед Нюрой.)ПАЛЫЧ (ошарашенно). Ты... Ты... Ты... (Пауза.) Я знаю, знаю, кто это несёт такую сплетню по деревне, по людям кто это разносит - знаю! Это всё эта... гадина Нюрка! Она всё! Ну, погоди, погоди, попрыгаешь ты у меня, попрыгаешь! От дурак, а? От дурак, а? Ещё и прибежал к ней, давай ей новость сообщать! Нате вам, Анна Дмитриевна, нате вам новость! От дурак! На, мол, сто пийсят рублей тебе, держи, пожалуйста! Нате вам! Ну, погоди, погоди у меня... (Пауза. Молчание. Палыч что-то бормочет.) МИХАИЛ. Нет. Не должно быть, чтоб нам повысили пенсию. По радио бы тогда сказали. По радио ничего не говорят. У меня работает. Я радио всегда слушаю... ПАЛЫЧ (снова взвился). Да что ты как этот, а?! Сейчас, ага, как же! Начнут они тебе по радио, по телевизору орать, кричать во всю глотку! У них новости-то последние рассказать - десять минут? Они их и так шпарят - тыр-тыр-тыр!.. Страна, Россия-то, вон какая, про всех надо рассказать! А там ещё про Америку надо, про Рейгана надо, да ещё про арабов, да ещё про китайцев надо рассказывать. Когда они успеют ещё и про это-то рассказать? И прямо - уж такая новость, такая новость - что надо её сразу быстренько по радио тарахтеть, да? Ну с чего они станут говорить, что старикам пенсию новую назначили? ЛЕОНТИЙ. А что - не новость? Да? Могли бы и похвастать... ПАЛЫЧ. Эх, какой ты, Леонтий, безграмотный! Ну, хорошо, давай, рассуждай... Давай вместе рассудим. Вот скажут они по радио про нашу пенсию, так? Ну, хорошо. А ведь там, в Америке-то, тоже ведь наше радио слушают, шпионы-то... Понял? Дошло? «А-а-а! - скажут эти шпионы. - Старикам пенсию назначили новую, повысили, да? А сколько, интересно, у этих стариков была пенсия ранее-то?» Начнут допытываться, узнавать. Ну и узнают, конечно, какая у нас была пенсия раньше столько лет подряд. Узнают и про то, почему сейчас добавили, так? Мол, раньше боялись, что сопьются, а теперь не боимся. Это наши им скажут, шпионам-то. Ага? Ну и каково, ты сам посуди, каково нашим будет отчитываться перед всякой шантрапой? Чего это нашим отчитываться перед этим... как он? Перед этот … Вашингтон?! Думаешь, нашим-то приятно будет краснеть, да? Приятно краснеть, что такую промашку дали? Не-ет! Неприятно, конечно... Вот они в газетке-то и пропечатали внизу, помельче, чтоб в глаза не бросалось, чтоб никто особенно внимания не обращал... ВАНЯ. Ты ж говорил - большими буквами напечатано? ПАЛЫЧ. Правильно, большими! Это сверху. А потом - помельче, чтоб в глаза не бросалось... ВАНЯ (хмыкнул).Слушай, Палыч, а чего вот ты читать не выучишься, а? Столько лет на белом свете прожил, а грамоте не выучился? Не стыдно? ПАЛЫЧ. Да грамотный я! Глаза не видят только! ВАНЯ. Дак очки выпиши! ПАЛЫЧ. Щас, буду я ходить в очках, в стекляшках! Не баре, поди. Что мне - с утра до ночи читать, что ли? Вот у меня - читать! (Потряс руками.) Только успевай поворачиваться. Вот и всё моё чтение... Ага, в стекляшках! ВАНЯ. А-а-а... Значит, грамотный... То-то я смотрю... На словах - грамотный. Про американцев шпаришь - ну так, как будто бывал там, будто знаешь их, будто выпивал с имя... Слушай, Палыч, а ты часом не американский ли шпион, а? (Подмигнул Леонтию и Михаилу.) Может, нарошно нас баламутишь, нарошно на забастовку подбиваешь, а? ПАЛЫЧ. У них в Америке - все негры! Я похож тебе на негра? ВАНЯ. Пока – нет. Старики смеются. ПАЛЫЧ (обиженно, Ване). Ты чего измываешься надо мной? Подкалывает и подкалывает сегодня целый день... Не веришь, что ли? Я тебе сказал - всё! Придёт сейчас Сашка и всё расскажет... И газету покажет! И с первого января этого года... Пришла БАБА НЮРА. Молча села рядом со стариками, смотрит в землю. Ну что, узнала? (Ехидно.) Убедилася? Что, не так я говорил, да? Наврал я, да? БАБА НЮРА (старикам). Кузьмовна говорит: приходили энти, алкоголики-то... Он (показала пальцем на Палыча) им, говорит, выпоил белую. И сам с ними пил тоже. Кузьмовна говорит: белую специально оставляла, для ветврача. Кабана кастрировать. А он, паразит, им выпоил. ПАЛЫЧ. Ну и что я говорил? Стал бы я их просто так поить, да? Ага, сейчас! Как же! Разбежалася! Но раз они мне такую новость принесли, дак я на радостях и выставил! И с ними тоже немножко того, принял... А что - нельзя? А ведь так бы - что? Ну? БАБА НЮРА (не слушая Палыча).Кузьмовна говорит, читали они ему чего-то с газеты. Да только Кузьмовна говорит - врут они всё. Они неопохмелённые пришли. Говорит, и не слушайте эту болтушку, а этого дурака старого (показала пальцем на Палыча) гони, говорит, домой... Пусть, говорит, не позорится, пусть народ не баламутит, а идёт домой. Кузьмовна говорит. Вот... Пауза. ПАЛЫЧ (задохнулся от негодования). Ты да твоя Кузьмовна - две дуры, из ума выжившие! А я - ещё в себе, я ещё соображаю, что к чему! Нет, ты посмотри на них, а? Яйца курицу учат! Я же сам, сам, своими глазами видел, как написано: «Указ Президиума Верховного Совета про увеличение пенсии!» А они мне такое говорят! Там же написано: в ЦК КПСС! В «Правде»! Ну? А они с Кузьмовной всё уже решили! Ну! Правильно! Кузьмовна - чё? Ей всё по фиг! Она уже и сына родного в алкаши записала! Молодец, правильно, чего ещё тут скажешь? Молодец! Молодец! От молодец! ВАНЯ. Ты же без очков, говорил, не видишь? ПАЛЫЧ. Не вижу! А вот тут увидел! У меня бывает такое - раз! - и вижу! А бывает - совсем как в тумане! А бывает, вижу! БАБА НЮРА. Ну дак стакан бы ещё пропустил - не то бы увидел. Может, чертей зелёных на бороде увидел бы, а что? Всё может быть... ПАЛЫЧ (злясь). Вот смотрю сейчас в эту сторону (показал на Нюру) и не вижу ничего, пустое место только! А вот тогда, когда в газетку смотрел, - видел! Да! Тогда видел! Там так прямо и написано чёрным по белому: вот кто в жизни ни хрена не делал, кто свиньям хвосты крутил на свинарне, так вот тем - возьми да сто пийсят рублей и выложи ни за что, ни про что!.. БАБА НЮРА. Ой, ой, ой... Молчал бы лучше... Ишь, работник какой выискался... Прямо тошно! ПАЛЫЧ. Да уж! Не стыдно перед людьми-то, не стыдно? Вот паспорт-то, вот! (Потряс руками перед Нюрой.) БАБА НЮРА. Ой, да не тряси ты граблями перед носом... Заработался он... ПАЛЫЧ. Нет, ну что ты будешь делать, а? Вот всегда за ней будет последнее слово, всегда! Никому никогда спуску не даст! БАБА НЮРА. Тебе, что ли, последнее слово оставлять? Ага, как же. Держи карман шире. Шибко жирно будет... Накось, выкуси! Палыч задохнулся и замолчал. Все очень долго молчат. Где-то петух прокукарекал, где-то машина проехала, прогудела.
|
|||
|