Молчание.

Молчание.

МАРИАННА (смотрит в окно). Какой сад запущенный. Крапива да малина. Дуриком расту, сами. Сколько бесполезного в природе. Вот я – зачем? Как малина или как крапива, которую никто не собирает, никому не нужна. Кошки бездомные среди кустов ползают. Их крапива не жалит. А когда-то, поди, тут был мир и порядок, и сидел купец посреди беседки, рядом с ним еще не убитые им дети и жена сидели, чай пили, слушали, как мухи жужжат и улыбались чему-то своему хорошему и думали, что так будет вечно. Прям вижу, как идут и гуляют с гимназистами по дорожкам его дочери – в белых, в голубых платьях с рюшками. Как красиво. И ничего теперь нет. Крапива и дикая малина.

АННА СТЕПАНОВНА. Вы думайте, что делать.

МАРИАННА. Мне это напоминает вопрос из интервью какого-то писателя: «Что делать за минуту до атомного взрыва?»

АННА СТЕПАНОВНА. И что он ответил?

МАРИАННА. Он хотел ответить, что надо простынью накрыться и ползти к кладбищу, но сказал: «Душа обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь!». И что он за минуту до атомного взрыва сидел бы и писал бы продолжение романа или рисовал бы яблоко.

АННА СТЕПАНОВНА. Идиот.

АНДРЕЙ. Ольга, я хочу тебе тут сейчас сделать предложение. Нормально будет.

МАРИАННА. Нашел время! Самое время! За минуту до атомного взрыва начинай новую жизнь. Валя, ты машешь там флагом? Махай дальше.

АНДРЕЙ. Вот кольцо. При всех. Стань моей. Нормально будет.

Встал на колени, достал из кармана коробочку, протягивает Ольге кольцо.

ОЛЬГА. Андрей, но …

ВАЛЕНТИНА. Давай, я вместо нее?

ОЛЬГА. Нет, Андрей. Это не ко времени, не до того…

МАРИАННА. Давайте, все уйдем через черный ход …

ОЛЬГА. Да он завален, твой задний проход, не выйти, говорят же. Двери перекосило от сырости!

ВАЛЕНТИНА. Иммигрируем? На Кавказ? Или он нас как собак перестреляет …

АННА СТЕПАНОВНА. Да нас-то, старых, за что? Пусть вон молодоженов …

МАРИАННА. Вы, молодая гвардия, и правда - разберитесь с ним, а? Из-за вас ведь начался сыр-бор. Или хотите нас без работы, город без библиотеки оставить?

АННА СТЕПАНОВНА. Меня тут в пионеры! В читательном зале, как этот говорит!

МАРИАННА. Так говорите, словно на небесах! Опять: «Пионеры, пионеры!»?!

АННА СТЕПАНОВНА (плачет). Да, я жила тогда, как на небесах, счастливая! А сейчас нет! У нас ничего не было, но у нас было всё. «Мы были нищие, но в наши дни …» Я забыла эти стихи!

ВАЛЕНТИНА. Часть первая – помолвка. Часть вторая - убийство без расследования. Сериал – барахло.

АННА СТЕПАНОВНА. Выпьем, а? У меня маленькие бутылочки коньяка есть. Я их везде всегда за книги рассовываю. Рассовывала раньше.

ВАЛЕНТИНА. Вот почему вы любите в глубь стеллажей ходить, книжки переставлять. Будто пыль там вытираете, а на деле … А ведь я уборщица тут на пол-ставки.

АННА СТЕПАНОВНА. Рюмочку, глоточек для цвета кожи. Там у меня и лаврушка, зажевала - и вышла к читателям с улыбкой.

ВАЛЕНТИНА. Лаврушкой по старинке? Жвачка продается.

АННА СТЕПАНОВНА. Ищите идите, я встать не могу. За собраниями сочинений моих любимых писателей.

МАРИАННА. Значит, Пушкин, Гоголь, Достоевский, Чехов, Мамин-Сибиряк.

АННА СТЕПАНОВНА. Нет, последнего я не люблю. Его на Урале идиоты любят. Я люблю желтенького десятитомного Алексея Константиновича Толстого. Пятьдесят седьмого года издания. Проверьте!

Все идут, роются в книгах, приносят кучу бутылок.

МАРИАННА. Дак тут прям как на кавказскую свадьбу, со щедростью.

АННА СТЕПАНОВНА. Пусть это будет вам на помолвку. Мне моя тётя оставила в наследство пятнадцать лет назад квартиру.

МАРИАННА. Первый раз слышу.

АННА СТЕПАНОВНА. Я не говорила. Я квартиру продала, поменяла на доллары, доллары рассовала по книгам по тысяче. 15 тысяч. 15 книг. А потом забыла, куда рассовала. Сколько не искала – найти не могла. А потом подумала: пусть на черный день.

МАРИАННА. Мы же книги людям на дом выдаем? А вдруг …

АННА СТЕПАНОВНА. Я рассовала в своих любимых. А мы выдаем только говно: детективы и фэнтэзи. А я читаю СПИД-инфо и больше ничего. Тоже, как и все.

ВАЛЕНТИНА. Я пойду, пороюсь, может, найду.

АННА СТЕПАНОВНА. Ищите. Мне всё равно. «Навозну кучу разрывая, петух нашел жемчужное зерно …»

Все идут, листают книги, ставят их снова на место.

Анна Степановна плачет на диване.

Забирайте всё, что найдете. Думаете, мне жалко? Да ни капли. Я, когда продала тетину квартиру, пришла сюда в библиотеку, никого не было, и я кинула пачку денег вверх и они легли тут, и лежали ковром, а я смотрела на них и плакала. Думала, вот какая я богатая. Полчаса ходила тут, собирала деньги, потом стала пересчитывать, резинкой по кучкам перевязывать. Но так и нашла штук десять бумажек.

АНДРЕЙ. Да вон они лежат. Нормально говорю.

АННА СТЕПАНОВНА. Где?

АНДРЕЙ. На люстре.

Встал на стул, снимает с люстры деньги, отдает их Анне.

АННА СТЕПАНОВНА. Божечки, и правда. Столько лет лежали. В пыли. Пожелтели, почернели. Их теперь никуда и не примут. А как я их и не увидела? Всю жизнь в землю смотрю. В пол. А надо хоть иногда голову задирать на небо, на звезды. Вот дура.

МАРИАННА. Шестой том Достоевского. В «Бесах» припрятаны. Прям на начале романа.

ВАЛЕНТИНА. И я нашла. Второй том Чехова. «Калхас. Лебединая песня».

ОЛЬГА. Десятый том Толстого. Желтенький который. Повесть «Гадюка».

АНДРЕЙ. «Кавказские поговорки». Такая книга есть. А? Поговорка: «Не деньги главное в жизни, а люди».

Сложили деньги кучкой перед Анной Степановной.

Она сидит, смотрит на деньги и плачет.

АННА СТЕПАНОВНА. Ну, и что мне с ними? Это ж сколько денег столько лет было запрятано, а? А я, дура, и не знала. Могла бы весь мир объехать.

МАРИАННА. И никто не нашел. Столько лет никому книги не выдавали, что ли?

ВАЛЕНТИНА. Не выдавали никому 15 лет.

Входит Рузанна.

Все вскакивают.

РУЗАННА. Я от Владимира Николаевича. Пришло.

АННА СТЕПАНОВНА. Что?

РУЗАННА. Ну, подтверждение, что он дворянин.

АННА СТЕПАНОВНА. Пришло, всё-таки?

РУЗАННА. Ну, мы знали, что оно будет.

АННА СТЕПАНОВНА. Не убивайте нас! Двери библиотеки открыты для вас всегда! Вход свободный на все наши тематические вечера!

РУЗАННА. Я гляжу, у вас коньячок, бабки, доллары. Владимир Николаевич был у мэра сейчас, потом говорил в отделе культуры со Степаном Петровичем. Нам так повезло, дружили в девяностые. Степан Петрович – единственный мужчина во всей России, занимающийся культурой на посту начальника департамента культуры. Везде - женщины, а здесь нужна мужская рука …

АННА СТЕПАНОВНА. Да, он нас, он нашу библиотеку держит в ежовых ….

РУЗАННА. Ну, вот видите. А зачем? Вы пожилая женщина, а вас мнут в ежовых рукавицах. Я очень рада, что я из секретарей пошла на повышение.

АННА СТЕПАНОВНА. То есть?

РУЗАННА. Степан Петрович издал приказ, чтобы я стала заведующей библиотекой с сегодняшнего дня. А потом мы ее перепрофилируем в Дворянское собрание. А то людям известным и знаковым в городе собираться просто вот абсолютно негде. Много стало дворян у нас сейчас.

МАРИАННА. Какое собрание?

РУЗАННА. Ну, здесь лепнина. Люстра. Всё по-дворянски.

ВАЛЕНТИНА. Тут купец жил, он не дворянин!

РУЗАННА. Много вы понимаете.

АННА СТЕПАНОВНА. Понимаем. А, ну да, не понимаем.

РУЗАННА. Нет. Не понимаете. Все уволены. Мы тут везде красные занавески повесим. Диванчики поставим. Будем проводить тематические …

АННА СТЕПАНОВНА. Вечера?

РУЗАННА. Нет, караоке. Тематические караоке. Во дворце культуры как-то пошло: мрамор, люстры и всё такое. Хотя там такой срач в этом дворце … Ну, понимаете, да? А тут очень необычно. Мы решили, что здесь теперь будет собираться элита, селебрити, так сказать, города Дощатова. Все, чтобы, понимаешь, в платьях в таких старомодных чтобы. И так далее. А то скучно одно и то же на всех корпоративах. Там официоз. А тут так по-домашнему. Стариной пахнет. Печку будем топить. Тем более, только что выяснилось, как я уже выше сказала, что Владимир Николаевич из дворян. А отсюда можно и до департамента культуры добраться. Степан Петрович собирается на заслуженный отдых. Устал руководить вами, культуркой этой. Ну, и запашок у вас. Откройте окна.

Все побежали, открыли окна.

Ветер застучал занавесками, шевелит уголки газет и журналов.

Да, цвет жуткий. Везде красные шторки и побольше диванчиков. Все эти стеллажи сдвинуть надо. Вы, молодой человек, тут разнорабочий? Уже можете начинать.

МАРИАННА. Одной ногой пишет, другой зачеркивает.

РУЗАННА. Вы что-то сказали?

МАРИАННА. Я молчу, как мертвая лошадь.

РУЗАННА. Ну, всё. Я, властью данной мне от Бога, то есть, от Степана Петровича, должна навести порядок. Вы же старые, у вас уже лица от этой пыли желтые. Думаю, тут весь этот книгофонд выкинуть. Оставить только книги с красивыми обложками. А то они все серые. Надо побольше цвета.

АННА СТЕПАНОВНА. Владимир Владимирович говорил: «Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана! Я показал на блюде студня косые скулы океана».

РУЗАННА. Надо слушать нашего президента, раз он так сказал. Молодой человек, все лишнее на помойку. Вот всю эту серую половину стеллажей вынести. Сюда на стенку телевизор повесим. Как без «Первого канала» жить, не понимаю. Тут будет мини-бар, тут будет стоять кофейный аппарат. Девушки и не девушки, мне вас жалко, но нужна болевая, шоковая терапия. Тут будет Дворянское собрание. Мэр, начальник управления культуры и Владимир Николаевич Задойный. Звучит.

АННА СТЕПАНОВНА. А Анна Степановна Удельная – не звучит. Всегда звучало.

РУЗАННА. А перестало. Первые дворяне в городе. Возрождение России. Статусное место тут будет.

МАРИАННА. Ад пуст. Все черти на земле. Дак я тут дворник на пол-ставки.

ВАЛЕНТИНА. А я на пол-ставки тут уборщица.

РУЗАННА. Нам не надо никого на пол-ставки. Мы на полную найдем что-то получше.

МАРИАННА. А мы готовы на пол-ставки …

РУЗАННА. Идите, а? Документы позже. (Андрею). И вы - или работайте или идите?

МАРИАННА. Он пришел за самой страшной книгой. А ему говорят, что ее выдали. Книга – «Последние слова перед смертью людей».

РУЗАННА. И что они говорили?

АНДРЕЙ. Не знаю. Не дали мне книгу.

АННА СТЕПАНОВНА. Один сказал «Ихь штербе», что значит «Я умираю». Другой сказал: «Будь прокляты вы все, кто пришел раздавить нашу жизнь!».

РУЗАННА. Кому он сказал?

АННА СТЕПАНОВНА. А потом один, который не хотел умирать, сказал бабе, которая над ним склонилась: «Сдохнешь, тварь, а я приду и плюну в твой гроб!».

РУЗАННА. И не умер?

АННА СТЕПАНОВНА. Нет, жив остался, и потом пришел и плюнул.

РУЗАННА. Нет, я думаю, что он умер и не выполнил своего обещания.

АННА СТЕПАНОВНА. А еще один кричал: «Проклятое иродово семя, вы думаете, что вы нас победили? Не выйдет! Потому что «Нас водила молодость в сабельный поход! Нас бросала молодость на кронштадский лед! Боевые лошади уносили нас! …»

РУЗАННА. Мне надо дизайнера вызвать. Сколько бутылок. Степан Петрович сказал, что у вас развит алкоголизм в библиотеке. Народ не ходит. А сотрудники киряют. Надо начать с того, что вывезти всю стеклотару, из всех углов, из подпола, забито всё бутылками, так?

АННА СТЕПАНОВНА. Там покойники.

РУЗАННА. Живых бояться надо.

АННА СТЕПАНОВНА. Тут привидения ходят.

РУЗАННА. А потом тут будет караоке и так далее. Чтобы пошел народ. Нет, ну, правильно сказал Степан Петрович: «Очаг культуры, а огня нет, культуры нет, потому что нет охвата населения культурно-массовой работой».

АННА СТЕПАНОВНА. Вы откуда такие?

РУЗАННА. Всё, я пошла на второй этаж, до свидания. Господи, сколько тут барахла ненужного, а? К чему вот эти пылесборники тут стоят?

АННА СТЕПАНОВНА. Это подарки от трудовых коллективов.

РУЗАННА. Выкинуть всё. Там на вешалке зонтики эти старые не забудьте.

Идет по ступенькам вверх.

Мы сделаем тут статусно. Всё-таки – Дворянское собрание. Портреты эти непонятно кого – убрать.

Все подбежали к лестнице, смотрят снизу вверх на Рузанну.

АННА СТЕПАНОВНА. Это Гоголь. Пушкин.

ВАЛЕНТИНА. Это Достоевский.

МАРИАННА. А это Белинский.

РУЗАННА. Ну, и хорошо. Уберем. Куда они и зачем? Нет. Совсем не нужны.

АННА СТЕПАНОВНА. А это Булгаков и Шолохов.

РУЗАННА. Тут мы повесим Степана Петровича и Владимира Николаевича в разных позах, то есть, в разных жизненных ситуациях. И ступеньки поют, скрипят как. Мрамором всё заделаем тут, потолки пониже, лепнину эту, чтоб не видно было, и люстру заменить на более современный какой-то светоисточник. Или оставить всё это старьё для прикола?

АННА СТЕПАНОВНА. Таджикский евроремонт? Оставьте для прикола, а?

РУЗАННА. Подумаю. Ой, сколько работы, сколько дел … Но выдержу … Надо сделать статусно. Нет, я серьезно вам говорю. Ста-тус-но. Ста-тус-но.

АННА СТЕПАНОВНА. Нет, так не будет

РУЗАННА. Будет.

АННА СТЕПАНОВНА. Не будет.

РУЗАННА. И только так будет. Так. И перетакивать не будем.

Уходит на второй этаж, ходит там.

Все стоят у лестницы, смотрят вверх, белая штукатурка сыпется на всех.

Все стоят в белом, как мыши в муке в амбаре.

АННА СТЕПАНОВНА. «На последнем на листочке, пишем вам четыре строчки, в знак почтения от нас! Ах, не вырвало бы вас …». (Молчит, слезы вытирает). Это не я сочинила. Это Лесков. «Очарованный странник».

ВАЛЕНТИНА. Мне рассказывали про мужика в Сочи, что он сдавал номер в гостинице, пришла горничная, всё посмотрела и вышла. А ему на сборы осталась минута, чтобы взять чемодан и выйти. Ему якобы надо было вещи дособирать. И вот минуты ему хватило, чтоб сорвать шторы с окон, засунуть их в чемодан и еще туда же полотенце и простыни все. Он уехал. И никто его не остановил, потому что горничная номер приняла.

МАРИАННА. И нам шторки сдернуть, пока она там ходит?

АННА СТЕПАНОВНА. Ничего не надо.

ВАЛЕНТИНА. И что потом этими шторками, полы мыть? Дырки в окнах затыкать?

АННА СТЕПАНОВНА. А помните, Горький писал в «Варварах» про одного героя, который украл деньги и сбежал? «И украл-то как нищий, с копейками …»

МАРИАННА. Вы почему это вспомнили?

АННА СТЕПАНОВНА. Я про дворянина с пистолетом. Украл, как нищий, с копейками.

МАРИАННА. Он не крал. Он заработал. Так он считает.

ВАЛЕНТИНА. Он будет дворянином. Его жена дворянкой. Столбовой. Как та старуха.

МАРИАННА. Она плохо кончила.

ВАЛЕНТИНА. Эти хорошо кончат. Дети будут дворянчиками.

МАРИАННА. Да не смеши. Шевели оковалками. Пошли.

ВАЛЕНТИНА. Ну, хорошо, что такая развязка. Я не ждала такого финала.

МАРИАННА. Нас пожалели. Сказали: «А поживите. Пусть живые завидуют мертвым».

ОЛЬГА. Лучше бы он нас расстрелял.

АННА СТЕПАНОВНА. Будем жить. И увидим небо в алмазах. Спасибо этому дому. Пойдем к другому.

АНДРЕЙ. Красиво говорите зачем? А он есть?

АННА СТЕПАНОВНА. Найдем.

АНДРЕЙ. Где?

АННА СТЕПАНОВНА. Не включай блондинку. Не знаю. Найдем. Должен быть. Тише разговаривайте, тише. Это же библиотека. Тише, сказала. Тише. Пошли.

Уходят.

На втором этаже ходит Рузанна.

Скрипят доски.

Рузанна что-то поет.

Темнота

Занавес

Конец

село Логиново, 27 июля 2018 года -

город Екатеринбург 29 июня 2020 года

⇐ Предыдущая 1 2 3 45