Table of Contents 13 страница

Итак, российское государство отныне требовало от подданных не только платить налоги и строить на болотах Европу, но и за просто так отдавать своих сыновей. Население это восприняло весьма нервозно — отсюда череда крестьянских волнений и подспудно тлеющая гражданская война, которая, как мы скоро узнаем, в 1812 году разгорелась не на шутку. Конечно, петербургские чиновники прилагали все усилия, чтобы скормить русскому простонародью иностранные термины (вроде «патриотизма»…), даже нагло пытались заставить продаваемых отдельно от семьи рабов испытывать невозможные эмоции при слове «родина», но это часто не срабатывало. Именно поэтому рекруты и ополченцы эпохи 1812 года нередко бежали из деревень до набора, занимались членовредительством, чтобы стать непригодными, дезертировали из русской армии тысячами (!) уже в ходе войны 1812 года (многочисленные документы, исходящие лично от М.И. Кутузова и его подчиненных, мы процитируем в соответствующих главах). Из-за этого монструозная машина императорской жандармерии, сыска и пропаганды ставила все новые рекорды своей деятельности. И все перечисленное, естественно, скреплялось церковной пропагандой: я напомню, что в ту эпоху (1721–1917) действовал так называемый Святейший правительствующий синод (дореф. рус. — Святѣйшій Правительствующій Сѵнодъ) — фактически министерство от православия (императора в нем представлял обер-прокурор Синода), которое послушно служило обеспечению покорности рабов живущим на европейский манер хозяевам.

Все это продолжалось очень долго: крепостная зависимость сменилась колхозной (даже паспорта крестьянам разрешили выдавать лишь в 1974 году, а начали это осуществлять с 1976 г.!), императорско-православную идеологию заменили пропагандой вождизма и коммунизма (а затем все вышеназванное смешали в абсолютно трагикомичный и очень опасный «винегрет»). В итоге Россия не поспела сначала в XIX, затем в XX, а потом — в XXI век. От всего этого стал развиваться психологический комплекс ущербности, часто выплескивающийся в агрессию в отношении тех, кто шел более свободным путем и имел больше успехов в прогрессе. Замечу, что сегодня мы наблюдаем особо острый случай действия подобного комплекса еще на одном примере: я говорю о массовых проявлениях терроризма среди оставшихся в средневековье или даже в первобытности исламских экстремистах (простое нажатие кнопок на подаренных западным обществом телефонах и прочих устройствах не помогают пройти непройденную часть эволюции). Однако — снова о России. Давнее чванство «особым путем» передвигалось рука об руку с регулярными плаксивыми криками о «вставании с колен» (зачем же вставать из подобной позы, если вы уже на вершине «духовности» и потрясающего воображение «особого» развития?). И далее, очевидно, следует движение по кольцевой… дороге пройденного.

* * *

1 Герцен А.И. О развитии революционных идей в России. Собрание сочинений: в 30 томах. М.: Академия наук СССР, 1956, т. 7, с. 153. Отмечу: здесь и далее по тексту я постараюсь всегда приводить годы жизни упоминаемого лица (а иногда и его национальность, принадлежность к той или иной конфессии и место службы) — т. к. это очень помогает более объемному пониманию цитаты, биографии и явления.

2 Любин В.П. Новый этап в изучении ранней преистории Кавказа. // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале в 2008 году. В 3 Т. М.: ИА РАН, т. I, с. 141–143.

3 Седов В.В. Этногенез ранних славян. // Вестник Российской Академии Наук, 2003, т. 73, № 7, с. 594–605.

4 Соловьев А.В. Византийское имя России. // Византийский временник, 1957, № 12, с. 134–155.

5 Клосс Б.М. О происхождении названия «Россия». М., 2012, с. 26.

6 Об этом периоде и о князе Владимире — см.: Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 1999; Пчелов Е.В. Рюриковичи: История династии. М., 2003.

7 Петр Яковлевич Чаадаев: сборник. М., 2008, с. 84.

8 Латынина Ю. Византия: идеальная катастрофа. // Новая газета, № 14 от 11 февраля 2015 г. В связи с темой Византии мне вспоминается одно из моих выступлений — в эфире телеканала с броским названием «Царьград» (22 апреля 2016 года): многое становится понятным для самой широкой аудитории (ролик доступен на Канале здравого смысла в YouTube).

9 Шишко Л. Рассказы из русской истории. Петроград, 1917, ч. 2, с. 3.

10 Об этом подробнее — см.: Нестеренко А.Н. Александр Невский. Кто победил в Ледовом побоище. М., 2006.

11 См., например: Карацуба И.В., Курукин И.В., Соколов Н.П. Выбирая свою историю. М., 2005 (глава о Новгородской республике).

12 Тарле Е.В. Жерминаль и Прериаль. М., 1951, с. 56, 261.

13 Об этих немецких историках — см.: Black J.L. G.F. Müller and the Imperial Russian Academy of Sciences, 1725–1783: First Steps in the Development of the Historical Sciences in Russia. McGill-Queen’s University Press, Kingston-Montréal, 1986.

14 Чаадаев П.Я. Философические письма. М., 2006, с. 247.

15 Современная биография С.С. Уварова: Пайпс Р. Сергей Семенович Уваров: жизнеописание. М., 2013.

16 Обо всем этом детальнее — см.: Глинский Б.Б. Царские дети и их наставники. М., 1899; «Петровская бригада». // Русская старина, 1883, т. XXXVIII, майская книжка, с. 239–272; Hughes L. Russia in the Age of Peter the Great. New Haven: Yale University Press, 1998.

17 Шишко Л. Указ. соч., с. 21.

18 Наполеон Бонапарт: pro et contra, антология. СПб., 2012, с. 19 (письмо А.В. Суворова — А.И. Горчакову, октябрь 1796 года).

19 О процессе заимствования иностранных слов: Лотте Д.С. Вопросы заимствования и упорядочения иноязычных терминов и терминоэлементов. М., 1982; Соболевский А.И. История русского литературного языка. Л., 1980.

20 Обо всем этом детальнее: Анисимов Е.В. Время петровских реформ. Л., 1989; Павленко Н.И. Петр Первый. М., 1975; Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1968; Бранденбург Н.Е. Материалы для истории Артиллерийского управления в России, Приказ артиллерии (1700–1720). СПб., 1876, с. 241–242; Рохленко Д.Б. Первая русская печатная газета. // Наука и жизнь, 2007, № 3.

21 Чаадаев П.Я. Указ. соч., с. 236–237.

22 Там же, с. 253.

23 Никитенко А.В. Записки и дневник (1826–1877). СПб., 1893, т. 1, с. 500.

24 История Ниена, его крепости и археологических раскопок: Сорокин П.Е. Археологические памятники Охтинского мыса. // Наукав России, 2011, № 3, с. 19–25; Kepsu S. Pietari ennen Pietaria: Nevansuun vaiheita ennen Pietarin kaupungin perustamista. Helsinki: Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 1995.

25 Хомяков А.С. Собрание сочинений. М.: Университетская типография, 1900, т. 1, с. 381–382.

26 Щербатов М.М. О повреждении нравов в России. // Русская старина, 1871, т. 3, с. 685. Мы, конечно, не можем не осуждать подобные сентенции!

27 Щербатов М.М. О повреждении нравов в России. // Русская старина, 1870, т. 2, с. 15–16.

28 Вопросы истории, 2000, № 6, с. 95.

29 Интеллектуальный форум. // Русский институт, 2001, вып. 7, с. 112. Замечу, что полный текст записок историка так до сих пор никто и не отважился опубликовать!

30 Об И.М. Заруцком подробнее: Вернадский В.Н. Конец Заруцкого. // Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института, 1939, № 19.

31 Ростопчин Ф.В. Письма к императору Александру Павловичу в 1812 году. // Русский архив, 1892, № 8, с. 546.

32 Акты, документы и материалы для политической и бытовой истории 1812 года. Под ред. К. Военского. Т. 1. СПб., 1909, с. 318.

33 30 дней. Иллюстрированный ежемесячник, 1930, № 8, с. 68.

34 О рабстве в Древней Руси — см.: Фроянов И.Я. Древняя Русь. Опыт исследования истории социальной и политической борьбы. СПб., 1995; Его же. Рабство и данничество у восточных славян. СПб., 1996.

35 О рекрутских наборах и социальном статусе солдат рекомендую обратиться к этим классическим публикациям: Щепетильников В.В. Комплектование войск в царствование императора Александра I. // Столетие военного министерства. СПб., 1904, т. 4, ч. 1, отд. 2, с. 18–40, 69–72; Андроников А.Н., Федоров В.П. Прохождение службы. // Столетие военного министерства. СПб., 1909, т. 4, ч. 3, кн. 1, отд. 3, с. 1–59.

Российская империя в эпоху войны 1812 года

Музыка на французский лад, марши французские, ученые французские.

Из доклада посла в Петербурге Армана Огюстена Луи де Коленкура

…22-го <октября> прикащик мой поехал в Ярославль и повез Макарку отдать в ополчение за пьянство.

Из дневника за 1812 год князя Д.М. Волконского

Ему будет поставлен памятник. Но если предположить, что человек этот предстал бы перед одним из наших военных советов или английским трибуналом, кто мог бы поручиться за его голову?

Жозеф де Местр в письме королю Сардинии о М.И. Кутузове, 1813 г.

На патриотизм стали напирать. Видимо, проворовались.

М.Е. Салтыков-Щедрин

Дуб — дерево. Роза — цветок. Олень — животное. Воробей — птица. Россия — наше отечество. Смерть неизбежна.

П. Смирновский, Учебник русской грамматики (эпиграф к роману В.В. Набокова «Дар»)

В этой важной главе мы более пристально приглядимся к стране, в которой предстоит разыграться действу под названием «война 1812 года» или «Русская кампания Наполеона». Что представляла собою Россия в ту пору? Кто стоял во главе государства? Как относились друг к другу разные слои населения? Во что они верили или не верили? Как можно охарактеризовать место России в Европе и мире? Обладала ли актуальная культура и искусство России той эпохи национальной самобытностью — или они являлись привнесенными извне элементами. В конце концов, корректно ли говорить о существовании единого народа, нации? Естественно, подобная широчайшая проблематика будет мною описана в стиле мозаики: в рамках данной монографии совершенно невозможно (да и не нужно) раскрыть все стороны общественной, социальной и экономической жизни России. Каждой отдельной небольшой теме уже посвящено множество специальных исследований: и моя задача в обзорном стиле рассказать об их выводах — или выявить то, на что мои предшественники не обращали внимания, либо понимали неверно.

Необходимо заметить, что в эпоху 1812 года Россия была государством, скажем так, странным. Император был представителем инородной династии Гольштейн-Готторпов, причем он оказался на троне в результате убийства собственного отца. «Исконная» религия была заимствована через погибшую несколько веков назад Византию из Древней Иудеи. Слово «царь» происходило от европейского корня, но авторитарная власть царя в корне противоречила европейским нормам того времени. Гимна у государства не было, а затем (в 1816 г.) стали использовать чужую мелодию — «God Save the King/Queen»:1 то есть заимствовали гимн соперничающей на морях и в Восточном вопросе Англии (своих слов и музыки не нашлось…). Главными символами были — Царь-пушка, которая никогда не стреляла, и Царь-колокол, который никогда не звонил. Восхитительный поэт и литературный критик Пьер Жюль Теофиль Готье (1811–1872) так описывает свое впечатление от Царь-колокола: «…его можно принять за бронзовую хижину, тем более что широкий пролом в его стенке образует словно некую дверь, через которую свободно, не приклонив головы, пройдет человек».2 Единого свода законов империи еще не существовало.

На троне России оказывались случайные люди из мелких немецких земель. Кто-то был более способным, кто-то менее. Екатерина II, к примеру, обладала темпераментом и властностью. Однако мало кто знает, что расточительная и оттого нуждающаяся в больших суммах дама, среди прочего, торговала военными секретами собственного государства! Так, посол Англии сэр Чарльз Уильямс (1708–1759) стал ее близким другом — и часто субсидировал Екатерине большие суммы денег (лишь в 1750 г. — 50 000 рублей, о чем имеются две расписки; затем в 1756 г. — еще 44 000 руб.).3 За это англичане получали информацию о русской армии и планах наступления (!) во время Семилетней войны. Эти данные поступали в Лондон и в Берлин — королю Фридриху II.4 После смены посла Екатерина продолжила предавать новую свою родину уже за деньги его преемнику Кейту.5 Даже идеи устранения собственного мужа-императора Екатерина обсуждала с английским представителем.6

Подчеркну, что зачастую внешняя политика Готторпов совершенно не отвечала интересам населения России. Представители этой династии плохо знали и саму территорию собственной страны. Зато огромного размаха достигла пропаганда великодержавной идеологии и заверений в единстве всех сословий вокруг трона подобных торгующих военными тайнами, а затем и «пушечным мясом» (вспомним участие русских армий на деньги Англии в антифранцузских коалициях) «государей». Многие исторические «вехи» были выдумками — либо перевирались в угоду политике.

Среди прочего можно вспомнить, что одной из высших наград Российской империи был орден Александра Невского. Безусловно, этот удельный князь не имел отношения к империи, которая появилась на свет много позднее и взяла для себя в качестве внешней модели декорацию западной цивилизации. Но пропаганда есть пропаганда. Однако из долга перед истиной я должен напомнить несуразные и негероические обстоятельства появления самого прозвища «Невский». Дело в том, что о Невской битве 1240 года повествуется лишь в одной-единственной Новгородской первой летописи, причем весьма коротко и туманно. Сообщается следующее: на кораблях пришли свеи и муромане (их принято считать шведами и финнами), встали лагерем на Неве в устье Ижоры, до Новгорода дошли слухи, что они идут к Ладоге, после чего князь Александр напал на них и победил. Причем в стане противника был убит воевода Спиридон, а «новгородцев погибло: Костянтин Луготиниц, Гюрята Пинещинич, Намест, Дрочило Нездылов, сын кожевника, а всего 20 мужей с ладожанами или меньше».7 И это все. Ни целей, ни числа противника, ни подробностей боя — ничего.

Однако ученых настораживает другое: две летописи того же периода (Лаврентьевская и Ипатьевская) о победе Александра ничего не сообщают. Под 1240 годом значатся только два события: рождение у отца Александра князя Ярослава дочери Марии и взятие Киева татарами.8 Неужели тема рождения очередного отпрыска князя важнее, чем победа его сына над иноземцами? Еще больше вопросов вызывает полное молчание шведских хроник, которые так дотошно регистрируют даже самые мелкие стычки, включая проигранные. Только в написанном через полтора века (!) церковном житии уже объявленного «святым» Александра появляются некоторые подробности сражения. Но подробности эти кажутся совершенно нелепыми (что есть суть житийного жанра): начиная с того, что шведами предводительствовал король (который появился в этой стране только в 1250 году), и заканчивая «врагами, перебитыми ангелом Божьим» во время отступления.

Другим примером перевирания (отчасти комического) истории было «празднование» Бородинской годовщины, устроенное Николаем I. Он даже разыграл бой, лично отдавая приказы своим войскам. В ходе этого мероприятия история, ошибки М.И. Кутузова были «исправлены» — и русские легко и быстро победили других русских, изображающих французов.9 Забегая вперед, но не выбиваясь из той же темы, я напомню, что сегодня, к примеру, федеральный министр не стесняется открыто заявлять, что ложь об истории в государственных идеологических целях — это не позор и стыд, а хорошее дело. Даже местные диктаторы прошлых времен лицемерно заявляли, что «мы — за правду»: сейчас же процесс пошел уже в непотребном направлении.

Однако агитки и пропаганда никогда в итоге не могли уберечь ни Российскую империи, ни СССР от краха. Так, в 1912 г. Манифест императора «О праздновании 100-летнего юбилея Отечественной войны» завершался просьбой к богу ниспослать «святую помощь Свою в исполнении непоколебимого желания Нашего — в единении с возлюбленным народом Нашим направлять судьбы Державы Нашей к славе, величию и преуспеванию ее».10 В рамках того же юбилейного года властью были организованы «торжественные богослужения и церковные парады при широком ознакомлении подрастающего поколения и народа со значением празднуемого события для России, — путем бесед и популярных чтений».11 Кроме того, предпринимались «театральные представления патриотического содержания», а также «раздача учащимся книг, брошюр, памятных листков, художественных картин, относящихся к войне 1812 г., и изображений Императора Александра Благословенного и его сподвижников».12 Но, как мы знаем, Ч. Дарвин и История ниспослали Николаю Кровавому и его режиму революцию и расстрел семьи: пошлая сказка про «Отечественную» войну и «единение вокруг трона» не помогла. И сегодня историкам надо вновь по крупицам собирать правду о далеких событиях 1812 года. Как верно определил блистательный Станислав Ежи Лец: «Чтобы добраться до истоков — плыви против течения».13

Продолжим. Важнейшей особенностью России интересующей нас эпохи было то, что все виды эстетики и новшеств копировались из Европы — прежде всего из Франции. Если бы в 1812 г. Наполеон ставил бы целью (а он подобных целей не ставил) покорить Россию или заставить русское общество (обществом в ту пору можно назвать лишь элиту) жить по французским лекалам, то подобнее не имело бы смысла: русские сами давно жили как бы французами — только в другой стране. Защищать от внешнего воздействия в самой теории можно лишь некую самость, отдельность, желание жить иначе — но как раз этого ничего и не наблюдалось: наоборот, все французское истерично и восхищенно копировалось и закупалось.

Но дело касалось не только быта — сама система власти (начиная с императорской семьи) была национально инородной. Адъютант М.И. Кутузова А.И. Михайловский-Данилевский записал в дневнике: «Россия представляет собой исключительный пример страны, чьей дипломатический корпус в большей степени состоит из иностранцев. Некоторые из них даже не знают нашего языка, некоторые в России видели только Петербург. Ознакомившись с календарем, я убедился, что из 37 чиновников, служащих России в различных посольствах, лишь 16 имеют русские имена (но и они профессионально и светски общались исключительно на французском языке — прим. мое, Е.П.). Остальных зовут Пфюль, Капо, Поццо (имеется в виду Шарль-Андре Поццо ди Борго (1764–1842) — корсиканец, дальний родственник Наполеона, завидовавший гению, от этого ставший его кровным врагом — и, естественно, пригретый императором Александром; прим. мое, Е.П.), Тейль или еще как-нибудь в этом роде».14 Здесь же вспоминается и известная язвительная просьба к монарху генерала А.П. Ермолова «сделать его немцем».

Даже и символические памятные символы были заимствованы у «врагов». К примеру, в 1827 г. в Зимнем дворце была создана специальная караульная часть (Рота дворцовых гренадер) из ветеранов войны 1812 г.: вот только нарядили их в известные всему миру высокие медвежьи шапки гренадер наполеоновской гвардии.15 Как говорится: за что боролись — на то и напоролись. И для создания к 15-летнему юбилею войны грандиозной вазы «Россия» решили пригласить французских художников из Севра: Дени-Жозефа Моро и Фердинанда Давиньона (они же продолжили работу на Императорском фарфоровом заводе, параллельно обучая десятки русских подмастерьев).16 Кстати, я уточню: ваза эта была античной формы и в ампирном стиле. Вообще же само слово «ваза» заимствовано во второй половине XVIII в. из немецкого языка (die Vase восходит к лат. vas — «ваза, сосуд»).17 Получается, что в России все иностранное — и только война «Отечественная»…

Если поколение молодых русских дворян 1790-х годов было воспитано французскими эмигрантами-роялистами, а поколение 1800-х гг. росло под знаком восхищения успехами Наполеона, то с 1812 года галломания в воспитании и в образовании лишь усилилась: благодаря некоторым оставшимся на богатом содержании французским пленным и новой волне ознакомления русских офицеров с красотами и новшествами самой французской цивилизации. И уже эти люди стали родителями, которые растили детей в соответствующей системе координат, а образ Наполеона становился со временем все более романтическим.

Александр I

Начнем с главы государства — с «хозяина земли русской». Будущий император Александр I (1777–1825) появился на свет, так сказать, волею случая. Мало кто знает, что у его отца Павла I (1754–1801) совсем недолго была первая жена, но она рано умерла — и Павел Петрович был безутешен. Он не хотел больше жениться, однако хитрая Екатерина II нашла письма покойной, из которых следовало, что она нагло изменяла мужу — и Павел перестал печалиться о ее смерти.18 Новой его женой стала София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская (1759–1828).

Стоит напомнить, что и Павел I, и Екатерина II были по крови не русскими, а немцами — вообще же со времени восшествия на престол Петра III в России правила Гольштейн-Готторпская династия: «дом Романовых» — это была, так сказать, присказка для местного использования и пропаганды в народной среде. Юный цесаревич Александр рос в чудовищной атмосфере ненависти между бабкой Екатериной и ее сыном Павлом. Дело в том, что, совершив государственный переворот (а затем замучив мужа в тюрьме), Екатерина постоянно чувствовала свою нелегитимность — и недолюбливала сына: ведь он имел больше прав на престол. Она даже забрала к себе внука, который почти не виделся с родителями, и растила его как наследника (в обход сына).19 В итоге у Александра развилась паранойя и масса комплексов, которые впоследствии сильно отразились на всей его внутренней и внешней политике.

Первой воспитательницей цесаревича стала вдова коменданта г. Ревеля Софья Ивановна Бенкендорф (урожд. Левенштерн), а няней-англичанкой ему служила Прасковья Ивановна Гесслер.20 В быту его окружали исключительно европейские вещи, символика, языки. По России он не путешествовал. Зато его рано стали приучать к бестолковому шуму военного плаца:

«Но имелись и „издержки“ воспитательного процесса. Например, тугоухость Александра Павловича стала следствием очень раннего знакомства с артиллерией. Имелись и проблемы наследственного характера. Как и его мать, императрица Мария Федоровна, Александр I был близорук и постоянно носил лорнеты, привязанные шнурком к правому рукаву мундира. Также известно, что следствием постоянных юношеских простуд стал ревматизм, беспокоивший Александра I на протяжении всей его жизни.

Придворная медицина претерпела серьезные изменения при Александре I. В декабре 1801 г. лейб-медик Яков Виллие регламентировал деятельность придворных медицинских чинов, включив их в „Штат медицинских чинов, непосредственно состоящих при Высочайшем дворе“. По этому штату предполагалось иметь 33 медиков, ключевые роли играли четыре лейб-медика и четыре лейб-хирурга. Тогда же расширили штат придворной аптеки».21

Всегда важно знать о внешности исторического деятеля (и вообще любого человека): часто она «кодирует» поступки, создает комплексы и т. д. Проанализируем множество написанных с натуры портретов, гравюр,22 изучим ряд мемуарных источников и посмертную маску. Лицо Александра было весьма заурядным: практически без профиля: короткий, слабо выдающийся носик, белёсые, как бы провалившиеся брови, маленький рот. С юности он начал испытывать проблемы со зрением и лысеть: и уже к 30–35 годам царь был вынужден зачесывать остатки волос ближе к плеши. Современник 1812 года, великий поэт Дж. Г. Байрон (1788–1824), именовал царя исключительно «Александром лысым». Примерно уже в 40 лет у русского монарха начался процесс отложения жира — и в самых, так сказать, неудачных для мужчины местах: в районе таза и груди, появилась толстая складка под подбородком (и он стал еще более напоминать своим видом покойную бабку). Процесс усилился после того, как 19 сентября 1823 года в Брест-Литовске монарха лягнула копытом лошадь, после чего последовала горячка и болезнь.23 Я полагаю, что было бы интересно поставить тему для «научной» диссертации в поле недавно признанной ВАКом теологии: «Удар православного царя копытом лошади — в свете неисповедимости путей Господних». Однако вернемся к науке.

Итак, Александр I был лысоват, немного глухой, сутулый, а затем и прихрамывающий: но это не мешало ему казаться по молодости лет миловидным. Его мелкие черты лица и женские вкрадчивые манеры, умение лицемерить и хитрить обсуждались при дворе: он даже получил заочное прозвище «Луиза».24 Возможно, сегодня его поведение покажется неадекватным и карикатурным, но в эпоху 1812 г. подобное могло вызвать лишь легкие пересуды, а некоторым даже нравилось. Камер-паж Дараган свидетельствует о царе так: «…сутуловатость и держание плеч вперед, мерный, твердый шаг, картинное отставление правой ноги, держание шляпы так, что всегда между двумя раздвинутыми пальцами приходилась пуговица от галуна кокарды, кокетливая манера подносить к глазу лорнетку…»25

Во всем своем поведении Александр, без всяких сомнений, более напоминал женщину. Когда он проиграл вторую подряд войну, развязанную против Наполеона (талантам и успеху которого царь завидовал), то применил все свои женские чары, чтобы умилостивить Наполеона во время свидания с глазу на глаз в Тильзите. Подобными же методами он действовал и во время следующей их встречи в Эрфурте, когда Россия уже нарушала условия Тильзитского мира, но проблему необходимо было временно замять. Сохранилось показательное письмо Наполеона императрице Жозефине (1763–1814): «Все идет хорошо. Я доволен Александром; он должен быть доволен мной; если бы он был женщиной, я думаю, что это была бы моя возлюбленная».26

Практически все современники отмечали его лицемерие, постоянную игру, внезапную истеричную раздражительность.27 Опытный знаток людского материала, Наполеон, считал русского царя «неискренним»: «это истинный византиец… тонкий, притворный, хитрый».28 Стоит подчеркнуть, что, за редким исключением, и большинство ученых-историков считают натуру Александра исполненной обмана, недоверчивости, непостоянства, злопамятности и мстительности, а также «духа неограниченного самовластия».29

Обратимся к дневнику выдающегося немецкого писателя Карла Августа Фарнхагена фон Энзе (1785–1858): этот документ был издан в Лейпциге в 1868 году и никогда не переводился на русский язык. Поклонник молодой русской литературы (автор статьи об А.С. Пушкине) писал о царе так: «У императора Александра никогда не было того, что называется умом — это сплошная посредственность признает только заурядность (выделено мной, Е.П.). …Ни на одно мгновение не допускает он себя до искренности и прямоты, но вечно настороже. Самые определенные его свойства — тщеславие и лукавство; стоит переоблачить его в женское платье — и он предстанет перед вами в образе тонко выработавшейся женщины. Знаний у него весьма немного, даже по-русски он может толковать только о самых обыденных предметах».30 Действительно, русский монарх практически не владел русским языком, даже его экземпляр Библии был французским. Знания об окружающем мире, вообще образование его было весьма скудным, а лень довершала умственную неразвитость.31

При этом, если Александром овладевала некая мания (как, например, зависть, а затем желание взять реванш за поражения от Наполеона), то он становится невероятно упрямым и деятельным, хотя часто срывался в непоследовательность. Он чувствовал, что семья и придворные его не уважают и даже презирают — и это усугубляло его озлобленность и закрытость от искренних проявлений. Но подобное не мешало ему устраивать картинные мизансцены, часто вышагивать на балах. Характерным женственным жестом его было — всплеснуть руками и закрыть ими лицо. Баронесса дю Монте (ее мемуары также никогда не переводились на русский — и полностью забыты историками) вспоминает: «Он хитер, лукав, скрытен и деспот в глубине души. Он всегда владеет собою и всегда разыгрывает роль; он бывает раздражителен, сердит, но сдерживает себя. Умеет пользоваться ласковым обращением и напугать строгим выговором и суровым обращением».32 В одном из каталожных описаний гравюры с изображением царя автор описывал предмет так: «…жидкие волосы, натянутая улыбка».33

Русским ли «духом» веяло от царя Александра? Обратимся к изысканию на сей счет историка И.В. Зимина:

«…о том, какой размах принимала эта забота (о собственной внешности — прим. мое, Е.П.), свидетельствуют архивные документы. На протяжении многих лет фельдъегеря везли из Парижа для императора любимые им духи. Объемы были просто колоссальны. Например, в начале 1823 г. кн. П.М. Волконский писал в Париж, чтобы посол во Франции прислал „с первым курьером из Парижа, хотя бы 12 бутылок духов Eau de Portugal, а с первою навигациею прислал бы несколько дюжин сих же духов“.

И действительно, с началом навигации в Петербург для императора доставили 48 бутылок этих духов. Общий вес „посылки“ составил почти 20 кг, поскольку каждый из флаконов весил „по фунту“, то есть 400 г. Кстати говоря, за все товары, поступавшие в Зимний дворец, аккуратно платились все таможенные сборы. За посылку уплатили 172 руб. 80 коп. таможенных пошлин. К осени эти запасы были исчерпаны, и в ноябре в Зимний дворец доставили новый груз, состоявший из трех ящиков. В первом находились 72 бутылки любимых духов „Eau de Portugal“, во втором — 72 бутылки духов „Eau de Mul d’Angleterre“ и в третьем — 72 бутылки духов „Eau de Juare“.

Таким образом, только за 1823 г. императору Александру I прислали из Парижа 264 бутылки духов весом по „фунту“ каждая, обошедшиеся в 4334 руб. Следовательно, общий вес посылок составил более 100 кг при средней стоимости одной бутылки духов в 16 руб. 41 коп.

Попутно упомянем и о том, что младший брат Александра I, император Николай Павлович, предпочитал духи „Parfum de la Cour“, склянка которых всегда стояла на его туалетном столе.

Кроме духов, императору дюжинами везли из Парижа перчатки и другие детали туалета».34

В описаниях современников обнаруживается буквально «девичья» жестикуляция Александра. Как-то в конце кампании 1812 г. графиня Шуазель-Гуффье сделала ему комплимент — и вот какова была реакция: «…государь, краснея, закрыл лицо обеими руками и сказал с самой любезной улыбкой: „пожалуйста, без комплиментов“».35

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒