Марсель Пруст

Стр 1 из 2Следующая ⇒

Эпик

Книга – это большое кладбище,

где на многих плитах уж не

прочесть стёршиеся имена.

Марсель Пруст

И говорит им: идите за Мною,

и Я сделаю вас ловцами человеков.

(Матф. 4: 19)

Она любила это место и наведывалась сюда каждую неделю. В общем-то, местечко было так себе, дрянь. Попахивало подкисшим пивом (собственно, таким оно здесь и было), закуску подавали в пластиковых тарелках одноразового вида, за соседними столиками зависали сомнительные типы – то ли угостят, то ли ножичком пырнут. И надо всем, как бы сказали в далёком девятнадцатом веке, царил полумрак, скрывающий убожество заведения. Ходить сюда стало для неё не просто пятничной привычкой, в этом проявлялась в каком-то смысле её профессиональная деформация. Сидеть тихо в уголке, потягивать дешёвенькое пиво и стрелять глазами в поисках возможной «жертвы». Сегодня было как-то пусто. В дальнем углу куролесила какая-то компания человек из пяти, пели что-то на ломанном английском – явно не её контингент. Прямо за соседним столиком сидела барышня, в чьей профессиональной принадлежности не давали сомневаться кожаный мини-комбинезон, глубокое декольте спереди и сзади и вечные колготки в сеточку. Из-за плотного вирт-макияжа невозможно было понять, сколько она уже трудится на этой ниве. Конкуренцию она составить не могла той, которая пришла на свою еженедельную ловлю. Слишком разная была у них целевая аудитория.

Минут через двадцать зашли двое. Не вместе. Один по виду продавец компьютерных игр (самое глупое из занятий в стране, где никто не соблюдает закон №5351- 46), другой – айтишник. Оба сели за барную стойку. Торопиться не стоило. Первую проверку сейчас сделает соседка. Ночная бабочка тряхнула париком, он сменил цвет на пурпурно-алый, оттянула декольте и двинулась к возможным клиентам.

- Мальчики, кто угостит даму?

Старая как мир фраза сработала так, как и следовало. Первым встрепенулся горе-продавец. Оно и понятно: как ещё вернуть себе чувство реальности и на что-то годности? Пашешь с утра до ночи, таскаешься по квартирам, предлагаешь приобрести новую стратегию, ММО, МПО, а в лицо нагло ржут и хлопают дверью. Дикари!

Оставшись один за стойкой, айтишник заозирался. Видимо, компания ему всё-таки тоже была нужна. Настал критический момент. Главное не спугнуть. Заметив маленькую фигурку за одним из столиков в мрачном углу, он неуверенно двинулся, прихватив сразу два пива.

- К вам можно?

Небывалая удача: сам подсел и обращается на Вы. Это очень перспективный клиент, а может, даже больше, чем клиент.

- Можно, молодой человек. Конечно, можно. Присаживайтесь.

Только сейчас, присев за столик и заглянув в слабо освещённое светом из-под маленького абажура лицо той, которая его столь любезно пригласила, молодой человек понял, что сильно промахнулся. На него глядела вековая старуха. Всё лицо в неприличных складках и морщинах, волосы странного бело-стального оттенка, вместо губ - тонкая полоса, того и гляди исчезнет совсем в этом кавардаке стрелок и заломов.

Пока айтишник не очухался, надо было его посадить на крючок. Существовало три классических варианта: эпос, лирика, драма. Сегодня вековая старуха решила начать с эпоса.

- Морщины есть даже у вселенной, молодой человек. Не стоит их бояться. Мудрые люди когда-то считали, что в старости у человека проступает его истинное лицо, то, которое показывает, что у него внутри.

- Да я ничего… - рассеянно промямлил молодой человек, продолжая разглядывать лицо, которое ежесекундно менялось от движения кожи, пока старуха говорила.

- Я понимаю, что в наши дни это моветон, то есть неприлично, - поправила она сама себя и продолжила, как бы извиняясь. – Но что поделать? С моей зарплатой хватает только на таблеточки здоровья, а вот на пластику уже нет.

- Вы ещё работаете? – присвистнул собеседник, приходя в себя.

- Да, начальство не отпускает, говорит, некем будет меня заменить, - хихикнула старуха всеми своими складками, хотя глаза остались серьёзными. – Да и знаете, молодой человек, мне не так уж много лет по современным меркам. Всего сто пять. Живи, работай, потребляй, - снова хихикнув, процитировала она лозунг социальной рекламы.

- Сто пять – это немного, моей бабушке сто двенадцать. Здоровая, выглядит на 40, - он осёкся, бросив взгляд на ветхозаветное лицо. Вот только… - снова замялся собеседник, - не говорит ничего толком… О чём ни спросишь – «ага, ага»… И только в соцсетях ленту крутит и лайки ставит.

- Что ж, это весьма распространённое явление, - как будто сочувственно произнесла старуха. – И тут никакие таблеточки уже не помогут.

- Да, это правда. Я возил её к какому-то светиле в области нейробиологии, он повертел её, просканировал с головы до пяток и сказал, хорошо бы было лет тридцать назад начать учить китайский или португальский… А теперь медицина бессильна. Думаю, то ли и мне начать учить какой-нибудь хинди, - с не очень весёлой усмешкой закончил молодой человек.

- Кстати, я Толя.

- Софья Михайловна. Можно просто, тётя Соня. Кончено, нужно начать, Толя.

- Да, да. Сегодня же куплю онлайн-курс вебинаров.

Лицо тёти Сони, и без того скукоженное, совсем сморщилось в куриную гузку при словах Толика о вебинарах.

- Побойтесь Бога, Анатолий! Язык и вебинары? Вы хотите каждые 5 минут смотреть рекламу от спонсора? Разве это образование?

- А как по-другому? У интернет-образования, конечно, есть свои минусы, но сейчас так учатся все. Не ехать же мне, в самом деле, в Португалию, чтобы учить язык в среде. У меня на это времени нет.

- Как по-другому, вы спрашиваете? А вот, например, пожалуйста.

И Софья Михайловна, выудив откуда-то из рукава, подсунула Толику скромную чёрную визитку. На ней вензелями было выгравировано «www. edu. na. epik. ru» и профиль какого-то кудрявого типа. Повинуясь неистребимому человеческому любопытству, Толик перевернул карточку и стал внимательно изучать её с оборотной стороны. Оборотная сторона была намного занятнее: на ней располагались 3D-портреты, при нажатии на каждый увеличивающиеся в разы. Потыкав в один, второй, третий, Толик вернулся к лицевой и, наконец, спросил:

- Это стратегия какая-то что ли? Эпик, эпик, что-то знакомое… И портреты персонажей разместили. Креативно. Только смысл?

- Это не совсем стратегия, Толя. Хотя в каком-то, наверное, исконном смысле – да. А это всё-таки не персонажи, а их творцы. Посмотрите повнимательнее.

Толик ещё раз перевернул визитку, стал расширять портреты и крутить перед собой, пытаясь узнать кого-либо.

- Какие-то все лысые, старые… Пардон. Точно не из нашего века.

Софья Михайловна лукаво прищурилась и потянулась к Толику в надежде, что хоть кто-то из этих стариков ему знаком.

- А! – вдруг почти воскликнул Толик, - вот этого знаю! Как его? Ещё дед в детстве мне про него рассказывал… Как его? Что-то читал мне на ночь… А! Прохор Прицепин! Был такой писатель. Точно. В 21 веке.

Глаза Толика сияли так, словно он узнал давно потерянного родственника из телешоу «Вы не ждали, а мы вернулись! ». А Софья Михайловна повела себя ещё более странно: она схватила ещё не допитую литровую кружку пива и залпом опрокинула её в себя. После чего отставила, икнула, извинилась и уставилась на Толю взглядом несытого питона.

- Определённо, наша встреча сегодня неслучайна, молодой человек.

- Это тоже что ли писатели какие-то?

Толик снова заёрзал пальцами по визитке, сморщился, но так больше никого и не признал.

- Да, писатели, молодой человек. Вот этот, как вы изволили заметить, лысый – Фёдор Михайлович Достоевский, а вот этот с шевелюрой – Борис Леонидович Пастернак, Марина Цветаева, Людмила Улицкая, Михаил Булгаков. Неужели ни одно из этих имён вам незнакомо?

- Я подписывался на онлайн-курсы по фантастике. Таких там не было.

- Немудрено.

Повисла неловкая пауза. Толик поцеживал пиво. Софья Михайловна тоскливо глядела в грани своей пустой кружки то ли оттого, что кружка была пуста, то ли отчего другого.

- Угощайтесь, - щедро пододвинул Толик своё второе пиво.

- Благодарю, Анатолий.

Ещё минуту спустя, вытирая с губ пивную пену, Софья Михайловна вдруг прошамкала:

- Духовной жаждою томим…

- Что, простите?

- Жажда, говорю, духовная…

- Это как?

- Это когда хреново, Толик.

- Да… бывает…

После второй кружки глаза Софьи Михайловны снова заблестели, и она вновь начала что-то мурлыкать.

- И обходя моря и земли… из городов бежал он нищий… и чем случайней, тем вернее…

Покосившись на странную старуху, Толик решил вернуть разговор в разумное русло:

- Так чем всё-таки занимается ваша контора?

Старуха словно вынырнула из параллельной реальности и с интересом поглядела на Толика.

- Эпик? Это экскурсии по информационному кладбищу. Сокращённо – эпик.

- Это по профайлам покойников в соцсетях? Я что-то слышал об этом.

- Нет, молодой человек, это по книгам покойников.

- Что-то я не пойму, вы учитель что ли?

- Ну, что вы, какой я учитель. Я всего лишь экскурсовод. Экскурсовод по информационному кладбищу. А учителей больше не осталось. Последний, говорят, умер в конце 21 века. Да и зачем сейчас учителя, когда есть поисковая система «ХОЧУ», правда?

- Конечно, правда.

Толик бодро вскинул свой эйфон-4000 последней модели и звонко проговорил в монитор:

- Хочу «эпик»!

Монитор ответил многоцветьем, а потом высветил 8 миллионов ссылок. Толик заработал пальцем, отыскивая информацию.

- А, вот ваша фирма! Экскурсии по инфо-кладбищу. А вот есть интернет-магазин нижнего белья «Эпик». Прикольно!

- Прикольнее некуда… - глаза тёти Сони потухли, она уже начинала терять надежду на сегодняшний вечер. Но Толик вдруг, оторвавшись от нижнего белья, проявил чудеса любознательности.

- Так чем вы всё-таки занимаетесь? Я так и не понял.

Превозмогая себя, тётя Соня выговорила:

- Учим читать книги. Старые книги.

- Они что на древнерусском языке написаны?

- Да, нет. Не на таком уж и древнем. Вполне можно обойтись без переводчика. Словаря хватит.

- Тогда опять не понял. Какой-то развод? Кто ж читать не умеет?

- Да практически никто не умеет.

Молодой человек замер, а потом загоготал.

- Ну, молодцы! Мощный слоган! Почти воздух продаёте!

Толик продолжал гоготать и расплёвывать пиво во все стороны. Софья Михайловна, видимо, не впервые созерцающая такую реакцию, с грустью глядела на гогочущего недоросля-переростка.

- А попробуйте мне что-нибудь продать из своего этого кладбища! Ну, буклет какой-нибудь впарьте!

- Буклет, говоришь?.. Ну, буклет, так буклет.

- Безумных лет угасшее веселье мне тяжело, как смутное похмелье. Но как вино, - печаль минувших дней в моей душе, ем старее, тем сильней…

- Похмелье – это да, это тяжко. Вот завтра оно и будет. И про вино тоже в точку: я раз пил «Совиньон» урожая 2075 года – крепкая вещь!

- Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе грядущего волнуемое море. Но не хочу, о други, умирать; я жить хочу, что мыслить и страдать…

Толик снова достал из куртки эйфон и невнятно проговорил в экран:

- Хочу «сулит»! А! Сулит - значит, обещает…Обещает труд и горе… Это херово. А мужик – молодец! Другой бы в петлю полез от таких прогнозов, а этот ничего, жить хочет. Вот только не понятно, причём здесь мыслить и страдать. Как там было?

Софья Михайловна воодушевившись, снова процитировала:

- Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать.

- Что-то тут не то. Жить, чтобы мыслить, - это я ещё допускаю. Не твари какие-нибудь, всё-таки голова для чего-то нам дана. А вот страдать-то тут причём?

Толик задал вопрос, который, вероятно, вообще, впервые пришёл ему в голову, и уставился на Софью Михайловну с видом человека, который даже не до конца понимает, о чём спросил.

- А вот стардать-то как раз притом, - с видом умудрённого веками философа, слегка коверкая слова, пролепетала Софья Михайловна. – Вы когда-нибудь пробовали пострадать, Анатолий?

- Пробовал и не раз! Завтра вот опять так настрадаюсь от этого прокисшего пива! Похмелье называется. Абстинентный синдром.

- А не от пива приходилось страдать? – не унималась Софья Михайловна.

- От коньяка, текилы, портвейна. Да от чего я только не страдал в своей жизни!

- Я имею в виду, страдание не от похмелья у вас было?

- Один раз зуб болел, когда я в Альпы с друзьями мотался, а таблетки в другой сумке оставил. Нас на вертолёте туда закинули и адью на два дня. Так я там так настрадался, что никакой коньяк меня не мог спасти.

- Да я не о боли физической говорю, Анатолий! - уже почти кричала и подпрыгивала неуёмная экскурсоводша. – Когда душа болит!

- Душа – антинаучное понятие. Я слушал вебинар по физиологии. Никакой души нет.

Анатолий приободрился, почувствовав, что за ним стоит мощный ресурс интернет-знаний.

- Да хрен с ней, с душой! Было тебе когда-нибудь просто плохо без похмелья и какого-нибудь диагноза?

Толик не сразу ответил, как будто вспомнил что-то посерьёзнее зубной боли в Альпах.

- Было как-то по молодости совсем, позвал одну красотку на свиданье, грудь – пятый размер, глаза в пол-лица, всё как надо. А она не пришла и номер мой заблокировала. Вот тогда было плохо. До сих пор как-то икается.

И действительно икнул как будто в подтверждение.

- Это прекрасно, Анатолий! Вот теперь зафиксируйте это чувство и испытывайте.

- Да зачем?! Разве не для счастья рождаются люди?

- О! Вы только две минуты испытываете страдание, а уже такие экзистенциальные вопросы! Да в какой поэтической формулировке! То ли ещё будет!

- А что будет?

- Вопрос за вопросом! Как чудесно!

- А что там дальше в этом вашем буклете?

- Не в буклете, а в «Элегии» Александра Сергеевича Пушкина!

- Ну, хорошо. Что там у вашего Пушкина дальше?

- И ведаю, мне будут наслажденья меж горестей, забот и треволненья…

- Воооот! Наслажденья всё-таки! Не дурак был ваш Пушкин! Понимал, что нельзя без наслаждений в жизни.

- Минуточку, молодой человек.

Софья Михайловна потихоньку сползла со своего стула, ещё раз икнула и поковыляла по направлению к дамской комнате.

- Прошу прощения, Анатолий. Природа. Мы с вами обязательно договорим, когда я вернусь.

Оставшись наедине со своим отражением в пивной кружке, Толик с унынием и нетерпением стал разглядывать рожу, которая плыла и ломалась на гранях стекла. Пить больше не хотелось, хотелось чего-то другого. Чтобы вернулась эта старушенция, чтобы дочитала, что там у этого Пушкина дальше. Хотелось доказать ей и этому поэту, что глупо страдать, когда можно мыслить и наслаждаться. И ещё чего-то хотелось … Но он уже не мог точно сформулировать чего. Прокисшее пиво всё-таки взяло верх над его мыслями, и постепенно он погрузился в сон. Спустя, может быть, полчаса Толик очнулся, повертел головой и не обнаружил в заведении уже никого, кроме бармена. Забавной старушенции тоже не было. От неё осталась только пустая кружка и чёрный прямоугольник визитной карточки, на которой был изображён какой-то кудрявый тип.

12 Следующая ⇒