Сияние наследия Звезды 7 страница

- Что это? – спросил Стафил, выставляя передо мной чашку с кофе.

- Понятия не имею…

Я полистал книжицу исписанную от руки, притом на немецком языке, которым совершенно не владел.

- Но, по идее, оно должно мне помочь. У тебя как с немецким?

- Никак. В этом я тебе не помощник. Кстати, тут Алекс заходил… Говорил, что твоя мысль ему настолько понравилась, что он теперь планирует связаться с другими книжниками в разных странах, и создать подробный бестиарий обоих Дворов. Интересовался у меня смогу ли я найти ему покупателей на такое.

- И как?

- Смогу, почему нет… Вот только он не первый кто такое планирует, и, обычно, к моменту выхода такого бестиария – его уже, обычно, переиздавать надо, поскольку новые появляются. Польских… Ты все больше со Стражами сотрудничаешь?

- Я ее в глаза не видел. Это Фаулер инициативу проявил. А ты с ней знаком?

Он утвердительно кивнул.

- В блокаду познакомились, во время Второй Мировой. Она в тот момент была здесь региональным Стражем. Тяжелое было время. И по ней оно тоже сильно ударило. Рад, что она еще жива.

Я кивнул, и повертел в руке книжку.

Прочесть ее было необходимо, вот только я не знал никого, кто спокойно бы читал на немецком языке.

Глава 16

Когда я вышел к своей машине, то увидел того, кого вообще не ожидал. На моем капоте удобно устроился Летний Рыцарь.

- Привет, Хват.

- Вит… Как продвигается твое дело? Управишься вовремя?

Я вздохнул.

- Помощь бы не помешала. Ты, случайно, немецкий язык не знаешь? А то мне вроде как предложили помощь, но я прочесть не могу то, что мне дали.

Он отрицательно покачал головой.

- Прости, в этом отношении я пас. Но кое-что сделать для тебя смогу. Твоя машина?

- Теперь – да.

- Заводи. Поедем в «Англетер».

Я посмотрел на него.

- Надеюсь, ты мне участь Есенина не готовишь?

Он непонимающе посмотрел на меня.

- А это кто вообще такой?

Я вздохнул.

- Зачем нам туда?

- С тобой там встретиться хотят. Не спрашивай, не смогу ответить. Запрещено.

Памятуя о том, на кого паренек работает, я только вздохнул. Не то чтобы я был против, но поймите, чем меньше фэйри и их игр в вашей жизни – тем она спокойнее.

Заведя машину, я дождался пока он сядет рядом и отправился в путь. Ехать было недалеко, а Хват сегодня отличался молчанием, лишь один раз похвалив машину, и сказав что у его друга такая же, только убитая в хлам.

- Он с ума сходит когда дело касается его «голубого жучка». Правда от голубого там только одно название, ее столько раз чинили, что она, кажется, уже всех цветов радуги.

На площади было довольно много народу, что, впрочем, было неудивительно. Разгар туристического сезона и все такое, но присмотревшись, я понял, что нам нужна вовсе не гостиница, а та, кого окружала эта толпа.

- Там фэйри.

- Угу.

- Мне к ней?

- Угу.

- Ты со мной?

- Нет. Мне сказано было тебя привести и не лезть. Сам поговоришь.

Я посмотрел на него.

- И стоило оно того? Становиться Летним Рыцарем, чтобы быть на побегушках?

- Альтернатива была хуже… Кроме того, меня не особо спрашивали.

Выйдя из машины я направился к той, вокруг которой вился целый рой мужиков.

Когда я достаточно приблизился, она сделала жест и толпа не просто расступилась, она занялась своими привычными делами, не обращая на нас никакого внимания.

- Мой Рыцарь рассказал о том, чем ты занимаешься сейчас, юный чародей, и я сочла дело настолько важным, что решила сама побеседовать с тобой.

Вокруг царила летняя жара, но рядом с ней она отступала. Да, было тепло, но я чувствовал и прохладу ветерка, и запахи трав, и… Да много чего я чувствовал. Материнскую любовь, нежность, ласку, заботу…

Неожиданно нахлынувшие чувства были такими, что я замер, пытаясь разобраться, и, наконец, до меня дошло.

- Ваше Величество…

- Можно просто – Титания. Мы сейчас не при Дворе. Хват сказал, что тебе нужна помощь, и просил определить его в твое сопровождение, когда понял, что дело касается одной из тех, кто действительно важен в моих планах. Каковы твои успехи?

Я покачал головой.

- Не слишком, если честно. Я не знаю, как мне подступиться к этому делу. Найти некроманта важно, но я не знаю, как его искать. Найти Эглу – еще более важно, но поисковые заклинания блокируются. Честно говоря, я в растерянности. От Стражей я получил одну книгу, но, поскольку не знаю этого языка – не могу ее прочесть и понять, что же в ней могло бы помочь. Мне остается только сидеть и ждать, а я терпеть не могу этого делать.

- С твоим незнанием языка я могу тебе помочь. Подойди.

Когда между нами осталось менее полуметра, она положила руку мне на голову, и я всем телом ощутил тонкий звук, который вонзился мне в разум.

Проклятье, это было болезненно. Даже очень.

- В течении суток ты будешь понимать любой язык, неважно, услышишь ли ты его или будешь читать. Могу я помочь чем-то еще?

Я попытался вдохнуть, и когда это получилось – сфокусировался на ее невесомом, зеленом, платье, которое рождало мысли о колышущейся под ветром изумрудной траве, и давало полное представление о том, что за восхитительное тело им скрыто.

- Вы не похожи на Мэб – смог сказать я.

Она мягко улыбнулась.

- Ты ошибаешься, мальчик. Мы слишком похожи.

- Она не сделала бы такого, не попросив ничего взамен.

Ее улыбка давала силы, и заставляла кровь быстрее бежать по телу.

- Сделала бы. Это в ее интересах, как и в моих. Быть может, что тебе потребуется помощь обоих Дворов в этом деле, но пользуйся ей с умом. Я разрешаю тебе призвать меня один раз, без каких-либо обязательств.

Через мой забитый непривычными ощущениями разум пробились ее слова, и брови сами взметнулись вверх.

- Ого… Почему?

- Ты – юн. В тебе царит любовь и жар. Лето на севере скоротечно, но сейчас ты отражаешь собой большую часть того, чем оно является. И, да, в моих интересах, чтобы ты добился успеха.

Она мягко улыбнулась.

- Знаешь, я даже жалею, что ты лишь сейчас стал таким… Ты был бы хорошим Летним Рыцарем.

Природная осторожность взяла верх, и я ответил:

- Прошу прощения, ваше величество, но я не приму подобных предложений ни от вас, ни от Зимы. Я даже от Стражей предложения не принимаю.

- Это твой выбор и твой путь, и я это ценю. Твоя жажда свободы восхитительна, но помни, что у каждого всегда есть свой хозяин.

- Даже у вас?

- Мой хозяин – те силы, которые я олицетворяю. То, чему я должна служить. Что же касается тебя – рано или поздно ты поймешь, кто твой. Иди, юный чародей, и не трать время.

Повернувшись к машине, я сделал пару шагов и ощутил то, как она ушла.

Вы не поверите, но мне даже грустно от этого стало. Уж что-что, а она была на порядок более приятной собеседницей, чем Мэб.

Хват опять сидел на капоте.

- Поговорили?

- Я так понимаю, что тебе вообще всегда запрещено говорить о том, где она, верно?

- Да, кроме тех случаев, когда она сама это разрешает. Я не телохранитель при ней, скорее уж она сама меня защитить от чего угодно может.

- А в отношении Той что будет?

- Ну, о Лили я могу говорить, кроме случаев, когда это запрещено напрямую. Все-таки Летняя Леди – она лишь отчасти Королева.

Угу. Понятно. Леди, Королева и Мать. Запомним. Так удобнее формулировать, если случайно не хочешь призвать и разгребать кучу бардака потом.

- Дружище… Я, конечно, скован кучей всего, но если решишь, что моё участие требуется – звякни Стафу, он передаст весточку, и я сразу примчусь. Эта нимфа куда важнее многого, чем то, что сейчас творится в остальных местах.

Он спрыгнул с «жука» и отправился к набережной, насвистывая какой-то мотивчик, показавшийся мне знакомым.

Открыв машину, я взвыл от того насколько она нагрелась на солнце, и быстро произнес:

- Ventus – прогоняя из салона нестерпимый жар.

Да, знаю, глупо рядом со своим же средством передвижения пользоваться магией, но плавать в собственном поту или быть курицей в духовке – мне не хотелось, а кондиционерами такие машины не снабжают по вполне объективным причинам.

Немного помыкавшись по городу, я нашел парковку в теньке для «жука» и кафе в полуподвале для себя, в котором и засел за чтение.

Книга, которую передала мне Польских (кстати, надо будет с ней познакомиться что ли, а то даже неудобно, когда тебе помогает абсолютно незнакомый чародей), была, по сути, личными заметками некоего Франца Альтхайма, и содержала массу мне не нужной информации по древней истории. Читать это было, конечно, увлекательно, но когда ты преследуешь вполне определенные цели, то надеешься обнаружить прямой ответ на первой же странице, а не рыскать по всей книге в поисках непонятно чего.

Лишь в последней четверти этого дневника мой взгляд зацепился за что-то, что показалось мне относящимся к моему делу, и я принялся внимательно перечитывать страницу.

«Геспер у греков всегда ассоциировался с самой яркой звездой видимой на нашем небосклоне, которая, впоследствии, оказалась Венерой. Если же брать во внимание частично «женскую» составляющую, присущую Венере, то…»

Лично я был не особенно согласен с такой точкой зрения. Исходя из моего опыта, Геспер все-таки был мужского пола, хотя и странный донельзя. Однако это кое-что мне давало.

Звезда. Причем не просто звезда, а самая яркая на небосклоне. Видимо Польских хотела привлечь меня именно к этому факту.

«По Псевдо-Аполлодору, у него и Нюкты, божеству ночи, было лишь четыре дочери, хотя другие источники утверждают их количество намного большим. Впрочем, согласно другим записям дошедшим до наших дней, эти дочери появились на свет от Геспериды и Атланта. Как и в предыдущем абзаце, здесь проглядывает связь с женским началом…»

Да что же он так приклеился к этому «женскому началу»?

Жизнь давно доказала мне, что один раз – это случайность, два – совпадение, но три – это уже закономерность, и если найдется нечто подтверждающее это со стороны, то в задачу потребуется включить новые вводные.

«История Гесперид имеет чуть ли не прямую линию сквозь множество мифов того времени. Здесь можно увидеть и отсылки к Тесею, который полюбил одну из них, бросив ради нее Ариадну, и к путешествию аргонавтов, где им приписывается способность самим превращаться в деревья, и к подвигам Геракла. Согласно одной из версий, их сад, в котором росли золотые яблоки, располагался где-то в Гиперборее, рядом с местом где Атлант держал на своих плечах небесный свод. Лично я нахожу крайне примечательным тот факт, что единственное место в северных краях, где в наше время находится хоть какое-то упоминание про Атлантов – это здание Эрмитажа в Ленинграде. Согласно еще одной версии, более интересной в аспекте астрономии, Гесперид именовали Плеядами, и они были объектом охоты Ориона, от которого не смогли скрыться даже на небосводе…»

Стоп.

Осмыслив все прочитанное, я испытал крайнюю необходимость прояснить ситуацию с непосредственными участницами событий. Вечная путаница в мифах с именами могла сослужить и плохую службу, но могла дать мне шанс заполучить истинное Имя, перед которым будет бессильны любые заклятия блокирующие поиск. Похоже, пришла пора серьезно поговорить с девушками и их отцом.

Глава 17

Дверь мне открыла Эрифия, самая старшая из сестер, и самая, ну, по крайней мере, на вид, серьезная.

Пройдя за ней в комнату, я с подозрением уставился на мольберт, на котором находилась еще недописанная картина, изображающая греческого воина, пасущего красных коров.

- Фантазия, или семья? – поинтересовался я.

- Второе. Сын.

Я кивнул.

- Значит, мы уже отбросили недоверие, и перешли к тому, что рассказывать можно, если хотите помощи.

- Это была идея сестер – ничего не говорить тому, кто к нам отношения не имеет. Их сейчас нет дома.

- Замечательно. Потому как я пришел поговорить именно о вашей семье. Извините, но выбора не осталось, и мне нужно знать что правда, а что нет, потому как я уже остро чувствую, что в вашем рассказе может крыться то, что влияет на всю ситуацию.

Она повела плечами.

- Хорошо. Правда я не понимаю, как наше прошлое может повлиять на поиски Эглы. Спрашивайте.

Я сел напротив нее.

- Для начала – расскажите мне о Тесее.

- Здесь все просто… Влюбился в Эглу, она в него, он бросил Ариадну и потом погиб, упав со скалы и разбившись.

- Вы уверены, что он больше не оживал? Может реинкарнировал?

- Уверена. Олимпийцам его выходки были не по вкусу, и он навечно у Аида.

- Бывали случаи, когда от него сбегали…

-Нет. Те побеги – были им санкционированы. Все, в общем-то, делалось с его одобрения.

Я кивнул.

- Хорошо. Тогда перейдем к другой версии… Все как-то дружно теряются в догадках, сколько же Гесперид было. По одной версии их было аж семеро… Здесь же, помимо вас, я видел еще двух, и одну похитили.

Она долго смотрела перед собой.

- Скажем так, некоторые считали, что нас семеро. Но у отца нас было только четыре единокровных сестры.

Мой мозг судорожно вцепился в слово «единокровных».

- Геспер и Нюкта, верно? Ваши родители. Звезда и Ночь.

- Да.

Я изобразил самое невинное выражение на лице, и небрежно спросил:

- То есть остальные были от Геспериды и Атланта?

Даже с тем, что я ожидал бурной реакции, я еле успел выставить щит, когда мне в голову полетела огромная ваза с яблоками.

- Да Нюкта вас разбери, девушка!!! Я не собираюсь быть вам противником, я помочь вам хочу!!! Но мне нужны ответы, так что умерьте свой темперамент, и постарайтесь не швыряться всем, что под руку попадется! Иначе – на мою помощь просто не рассчитывайте.

Я дал ей несколько минут, чтобы остыла, а сам, тем временем, подобрал яблоко с пола и откусил хороший кусок. М-м-м… Да, такие яблочки даже на рынке не купишь.

- Ну что, вы готовы говорить? Мне плевать, кто с кем спал в те стародавние времена, даже если вас там чуть ли не всех Зевс изнасиловал. Мне надо понять, как это было возможно.

Она все еще тяжело дышала, но явно успокаивалась.

- Как-то раз отцу стало скучно, и он решил немного побыть в женском облике. Говорил тогда, что так лучше сможет понять нас с сестрами. Но, как оказалось, спутался с Атлантом, и родил еще трех дочерей. Мать была в бешенстве, и натравила на него Ориона… Тот не стал особо разбираться, и погнался не только за ним, но и за нами всеми. Разумеется, мы бежали от него, почти семь лет, пока он не сдох, вот только к тому моменту мы уже на небосводе скрывались, но и туда его занесло. Не знаю уж, Гера пыталась на муженьке отыграться, или Артемида своего подопечного пожалела, но… В общем, мы то живы были, поэтому смогли оттуда уйти, а он – был мертв, поэтому там навсегда застрял. Довольны? Или мне еще вам рассказать, что у этого говнюка полсотни сыновей появилось, после того как он всех нимф перетрахал, пока за нами гонялся? Или может рассказать про то, как он пса своего на нас натравливал?

Я поднял руку в знак примирения.

- Он не мог вернуться?

- Пытался, однажды. Асклепий его чуть не оживил, но Зевс не позволил.

Я думал. Что-то в этой истории было, но я пока еще не улавливал что именно.

- Асклепий… Почему мне знакомо это имя? Что-то с медициной связанное…

Она хохотнула.

- Да уж, точно, с медициной. Этот смертный свое место среди богов ей заполучил. Даже Эгла к нему в ученицы подавалась, в свое время. Как вспомню его манеру всех «доченьками» называть, так аж выворачивает…

Я застыл.

- В ученицы? И он пытался оживить Ориона? До того или после?

- Не помню уже… А это важно?

- Возможно. Пока не знаю.

Мой мозг рвался на куски, пытаясь сложить головоломку, которая отчаянно не хотела складываться.

- Что-то здесь не то… - пробормотал я – Не понимаю, что именно, но что-то здесь не то… Ты говоришь, что он был смертным, но заполучил место среди богов… Как такое возможно? И, главное, зачем?

Эрифия посмотрела на меня как на ребенка.

- А как боги богами становятся?

Я пожал плечами.

- Всегда считал, что они просто есть, как часть Небывальщины. Если честно – то не знаю. А что, это какая-то тайна? Какой-то ритуал?

Она фыркнула так, что я всерьез задумался о том, что она не смеется надо мной только потому, что изо всех сил сдерживается.

- Тайна… Никакой тайны здесь нет. Ладно, смертный, что было раньше – курица или яйцо? Боги или люди?

- Эээ…

Она прикрыла лицо рукой, и покачала головой.

- Все-таки чем больше становится смертных в мире, тем они тупее. Люди. Люди были первыми. До людей были лишь очень немногие силы, которые и заложили основу мира. А боги – появились только тогда, когда люди стали верить в то, что они существуют. И чем больше верило, тем сильнее становились боги.

- Ну, это как раз понятно, энергия веры концентрируется в точке сопряжения…

- Да, можно сказать и так. А потом, когда кто-то просит о чуде – бог дает ему это чудо, используя собранную им энергию.

Я задумчиво потер подбородок.

- Постой… А Асклепий – в него стали верить еще при жизни… И все врачеватели, все кто заботился о здоровье – все возносили ему хвалу…

- Петухов в жертву резали. Да, его накачивали силой веры по самые уши, и, как результат, он даже мертвых оживлял.

- То есть, он сам богом медицины не был…

- Им был Аполлон, изначально. Только потом, уже после смерти, ему хватило сил, чтобы занять место на Олимпе.

Я потер виски.

- То есть, даже после его смерти его культ рос и ширился…

Она рассмеялась, не выдержав.

- Открой глаза, чародей. Он существует по сей день. Его посох до сих пор красуется на эмблеме Всемирной Организации Здравоохранения. И он и по сей день собирает энергию, в отличие от тех, чьи культы уже разрушены, хотя про них еще помнят.

Я чувствовал, что это важно. Я не понимал почему, но это было крайне важно, то, что смертный ставший богом столько веков назад все еще наращивал свою силу.

- И спросить-то не у кого… Та, что была его ученицей – исчезла… Эрифия, а какие отношения у Геспера с Эглой?

Она озадаченно посмотрела на меня.

- Она его дочь, как и мы все.

- Я не про то. Когда детей много – всегда есть кто-то в любимчиках, а кем-то недовольны…

- Ах, это… Да, она его любимица. Думаете, назвал бы он ее так, если бы было иначе?

Я непонимающе посмотрел на неё.

- Эгла. Ее имя означает «сияние».

Я кривовато усмехнулся.

- И теперь мне предстоит вернуть сияние звезде… Сказать кому – мигом в больницу отправят.

Она устало посмотрела на меня.

- Я смогла помочь?

- Сам не знаю, но скорее всего – да. Просто я пока не понял как.

Она бросила взгляд на часы.

- Сестры сейчас вернутся. Было бы лучше, если бы вы с ними не столкнулись.

Понимающе кивнув, я покинул их квартиру.

Глава 18

Всю дорогу до дома я рассуждал о том, на что же хотела указать мне Польских.

Сияние – дочь Звезды. Эгла Гесперид. Любимица непутевого отца.

Наверняка все кроется в этом, но почему у меня ощущение, что я что-то упускаю?

Когда я приехал домой, то застал там не только сестру, но и Свету, которая моментально потащила меня в парк прогуляться и поговорить.

- Как твое расследование?

В ответ я только покачал головой.

- Вроде бы мне дали хорошую зацепку, но я хоть убей не понимаю, что ей хотели сказать.

- В чем дело?

В ее руки лег дневник.

- Вот. Здесь есть несколько упоминаний и о Геспере, и о его дочерях, и о связанных с ними мифах. Вот только и часу не прошло, как я переговорил со старшенькой, и разобрался, что из мифов и в каком контексте следует читать.

Она остановила меня, и притянула к себе для поцелуя.

- И в чем вопрос?

- В том, что я не могу понять то, во что меня носом тычут.

- Расскажи мне все по порядку, и давай попробуем разобраться вместе.

Пнув камешек, я начал рассказ.

- Для начала – мифы частично правдивы. Притом, как ни странно, правдивы даже непересекающиеся между собой версии. Как будто один человек знал часть истории, которую рассказывал независимо от другого, который знал совсем другую часть.

- Это возможно, так что тут несоответствий я не вижу. Что еще?

- Да много чего… Начиная от способности их папаши менять пол, и заканчивая тем, что четыре дочки были рождены богиней ночи, а другие три – самим отцом от Атланта…

- Ух ты… - её глаза загорелись – Того самого Атланта, который небо на плечах держал?

- Да. Я, правда, так и не выяснил, где оставшихся трех носит, но не думаю, что их вообще стоит к этому делу пытаться пристроить хоть каким-то боком. Еще я выяснил, что Эгла – любимица отца. Если переводить её имя – то примерный перевод будет «Сияние Звезды».

- Почему «Звезды»?

- Так переводится «Геспер». Так же узнал, что у семьи, в стародавние времена, был один недруг… Если помнишь мифы – то Орион.

- Охотник?

- Он самый. Загнал их на небосвод, после чего сам помер, и кем-то из богов был отправлен туда же. Семья вернулась, а вот он, будучи мертвым, там остался.

- Тогда он сейчас не интересен. Намного интереснее – сияние звезды.

- Почему?

- А ты не думаешь, что для такого имени нужно очень веское основание? Что если она действительно излучает какой-то вариант света?

Я остановился и посмотрел на свою девушку.

- Мысль… Интересная. Вот только она не излучает свет. Свет дает сама звезда. Она же – просто сияние. Но…

Мой перетружденный за сегодня визитами и информацией мозг не давал провести нормальных параллелей, и довести мысль до конца.

- Какой звездой является её отец?

- Да и вовсе не звездой. Венерой. Самой яркой на небе точкой. Кстати, с момента начала этой истории я его не видел. Интересно, где его носит?

- А ты не думаешь, что он сверху пытается найти свою любимицу?

- Может и так. Но…

Я присел на корточки, подобрал какую-то палку, и принялся вычерчивать в пыли символы.

- Отцу ее не найти самому. Он явно пробовал, и после этого позвал на помощь меня.

Она присела рядом.

- Скажи, а ты не думаешь о том, что она часть его?

- Предлагаешь использовать тауматургию? Пробовал. У меня были ее волосы, заклинание не сработало.

- Просто ты искал не то, что нужно. Ты искал физический объект.

Моя рука остановилась.

- Продолжай…

- А тебе надо было искать вовсе не его. Тебе надо было искать его сияние. Свет ведь тоже имеет физическую основу, так ведь? Ну, в смысле – его можно найти.

В мозгу закипела работа, и он переключился с мыслей об окружающем меня мире, на небо полное звезд.

- Нюкту ему в душу… А ведь это может все объяснить и помочь…

- Ты о чем?

- Когда вернемся – сможешь проверить, не проходила ли Венера сквозь Плеяды?

- Легко… А что это даст?

- Причину, по которой отца нет на месте. Если проходила и уже ушла, то это будет значить несколько более жесткую привязку того, что происходит здесь к тому, что творится на небе.

Она задумчиво смотрела на меня.

- Дать бы тебе по голове, чтобы мозги на место вправить…

Я несколько удивился.

- Это еще почему?

- Да потому, что не о том думаешь. Какая нам разница, почему Геспера нет на месте? И какое дело до Ориона на небе, когда он никогда там не догонит их? Ты цепляешься за соломинки там, где их нет, и ищешь совпадения, которые ничего не принесут.

Я сокрушенно покачал головой.

- Да. Наверное ты права. Я не знаю за что хвататься. А с учетом того, что мне еще и этим Асклепием мозги загрузили…

Она вопросительно приподняла бровь.

- Асклепий? Это который Эскулап?

- Да, кажется его и так называли тоже… А что?

- А то, любимый мой недотепа, что Асклепия в этом городе можно встретить только в двух местах. Одно из них – Летний Сад. Там его бюст установлен. Но почему ты им заинтересовался?

- Ну, согласно истории, Асклепий пытался оживить Ориона, но вмешался Зевс и прекратил это безобразие. Вот только старичок на этом не успокоился, и смог из смертных стать богом, да и до сих пор силы копит. Не знаю уж зачем, но вот что-то мне в этом не нравится. А второе?

Она рассмеялась.

- А вот второе – тебе точно понравится. Потому что оно там же, где Атланты держат небо, на каменных руках. И мне кажется, что ты еще ни разу не бывал в Эрмитаже, так что я тебя туда приглашаю. Всегда – один раз это случайность, два – совпадение… Пойдем и посмотрим, не ждет ли нас там закономерность?

Глава 19

Эрмитаж… поражал.

Нет, честно, их экспонаты совсем не ограничивались тем, что было выставлено на показ, и в хранилищах, наверняка, было почти столько же предметов, сколько по нескольким другим музеям мира, даже если брать во внимание то, что один из них будет Лувр.

Я не очень склонный к созерцанию искусства человек, меня больше всегда интересовала практическая сторона вопроса, но даже с индивидуально моей точки зрения – здесь было где разгуляться.

Начнем с того, что их греко-римская коллекция экспонатов вогнала бы в зависть и Грецию и Рим вместе взятые.

- Вит… Смотри, вот статуя Асклепия.

Мы уже второй час прогуливались по залам, и тянули время до закрытия.

Посмотрев на статую я тихонько выругался.

- В чем дело? – поинтересовалась Света.

- В статуе. Она целая.

- И? – она непонимающе посмотрела на меня.

Ответом ей был вздох.

- Видишь ли, когда дело касается обычной скульптуры – это не значит ровным счетом ничего, но в отношении богов и прочего связанного с Небывальщиной, действует один из принципов тауматургии.

- А если нормальным языком?

- Если нормальным – любое изображение бога – это сам бог, если оно целое. Не хватай здесь руки или куска бока – это было бы просто скульптурой. Но эту явно восстанавливали, и реставратор был хорош, поэтому – этот Асклепий – сам по себе бог.

- То есть, он может сойти с постамента и пойти прогуляться?

- Не удивлюсь, если он так и делает, после закрытия музея. Силы у него до той самой матери, так что провернуть такой фокус – не особо сложно.

Система оповещения, слегка хрипя от моего присутствия, известила о том, что до закрытия остается пятнадцать минут, и оставшиеся посетители потихоньку направились на выход, а я увлек Свету за собой.

- Ты куда?

- Думаешь, я просто так здесь с тобой два часа залы осматривал? Вот в том углу – слепое пятно у камер.

Выпустив минимум энергии, я окончательно вывел ближайшую камеру из строя, и накинул на нас легкую завесу.

Нет, не думайте, я не сделал нас невидимыми. Настоящая невидимость жрет столько энергии, сколько вам и не снилось, к тому же крайне неудобно получается, когда какой-нибудь человек пытается пройти сквозь вас, или натыкается на вашу конечность.

То, что я сделал, скорее давало эффект «это не те дроиды, которых вы ищете», то есть, нас видели, но ни у кого не откладывалось в мозгу то, что мы здесь. Нас никто не запоминал и не обращал внимания, но и не натыкался. Камеры, конечно, могли зафиксировать фигуры, но мое магическое поле создавало помехи в их работе, и я сомневаюсь, что лица можно было бы разглядеть. На всякий случай, я достал из сумки две банданы, и мы принялись изображать ковбоев в прерии.

Дождавшись, пока все посетители выйдут, двери музея закроют, и пройдет первый обход залов, мы вернулись к статуе Асклепия, и я вытащил из сумки кусок мела.

Быстро обведя круг вокруг статуи, я добавил с внешней стороны несколько удерживающих символов, после чего заключил все еще в один круг, на случай если первого окажется мало. Ко второму кругу я практически никогда не прибегал, но в этот раз дело было крайне серьезным, и я не имел ни малейшего права на ошибку. Недовольное тем, что его призвали, божество – могло запросто разбрызгать нас кровавой пеной по стенам зала, а это в мои планы не входило.

Выдохнув, я замкнул оба круга магией, и подпитал символы.

Становилось тяжеловато удерживать завесу и попутно держать два круга, но пока, судя по ощущениям, я справлялся, отчаянно жалея о том, что сюда нельзя было пронести мой посох. С ним все было бы в разы легче.

- Asclepius, dico vobis – произнес я, подкрепляя свой призыв щедрой порцией силы.

Когда статуя пошевелилась, Света тихо ахнула за моей спиной.

Ну, да, работа чародея – бывает эффектна, и, как бы она ни говорила о том, что приняла мою магию, а увидеть, как каменная статуя потягивается это всегда нечто. Сам с удовольствием наблюдаю за Голиафом, в момент пробуждения.

Асклепий попытался шагнуть вперед, и нахмурился, наткнувшись на круг.

- Это даже невежливо – недовольно произнес он, оглядываясь, и не замечая нас – сами позвали, сами сдерживаете, да еще и не показываетесь на глаза.

Я был уверен, что он говорит на родном языке, но, по счастью, что бы ни сотворила со мной Титания – оно еще действовало, поэтому я понимал его без труда. Правда, на Свету это не распространялось, но это уж ладно, потом расскажу про нашу беседу.

- Я приношу свои извинения, мудрый, за свои действия, но прошу принять во внимание, что это лишь предосторожность с моей стороны, поскольку сила ваша велика, а человек в сравнении с богом слаб.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒