Воспоминание второе

Прошлой зимой я был в Северной Осетии на семинаре, посвященном правам человека. Мы остановились в альплагере «Цей», который располагается на высоте 2000 метров. Сейчас, правда, это уже небольшой городок, но главным образом там отдыхают приезжие туристы либо сами осетины. В общем, мы должны были провести в этих местах 3 дня и завершить наш семинар подъемом на гору «АДАЙ-ХОХ». Парнокресельная канатная дорога, по которой планировалось наше восхождение, тянулась на несколько километров вверх до самой вершины горы. Было жутко холодно и все оделись потеплее. На мне была отцовская куртка цвета хаки, которая плохо удерживала тепло, того же цвета брюки и ботинки от «timberland», в которых ноги жутко мерзли. Но самым невыносимым было находиться без шапки. Шапку я, конечно, захватил, но в ней я был похож на наркомана или третьесортного дворового воришку. Поэтому я дождался, пока все займут свои места, и когда вся группа уже расположилась в креслах и тронулась вверх, я нацепил свой головной убор и устроился в двухместном кресле позади всех остальных. К счастью, нас было нечетное количество, и мне некому было составить компанию. Так мы начали восхождение.

Не могу припомнить точно, но, кажись, путь занял около 25-30 минут. На самом верху нас должен был встретить контроллер. Когда мы, наконец, добрались до назначенного места, нам открылся поистине великолепный вид. С одной стороны перед нами возникали величественные снежные вершины, неподвижные снежники и ледники, а с другой – пенистые водопады и девственные хвойные и смешанные леса. Чистый озонированный воздух наполнял все твое тело альпийской свежестью и молодил даже самое дряхлое тело. Это было красивейшее место, где я когда-либо бывал.

Вдруг мое блаженство прервал чей-то сиплый, изнуренный голос. В десяти метрах от нашей группы стоял мужчина лет 55-60 и с кем-то говорил по телефону. Он разрывался «восьмиэтажным» матом по поводу того, что его все еще никто не сменил на рабочем месте. Это и был контроллер.

Когда он закончил говорить по телефону, я даже немного заволновался. Мне подумалось, что этот человек продолжит материться и на нас, а поскольку с нами были девушки, то такая перспектива меня очень напрягала. Но, к счастью, я зря беспокоился. Он сначала поприветствовал нас, а потом представился сам. Его звали Асабе.

Что-то невыносимо цепляло в этом человеке. Какая-то мучительная таинственность содержалась в его глазах. И мне безумно захотелось узнать этого человека получше.

Когда Асабе объяснил нам правила поведения на снежных вершинах и визуально очертил границы, которых мы должны были придерживаться, вся группа стремглав бросилась в рассыпную. Я же решил составить компанию человеку, который меня смертельно заинтересовал.

Поскольку Асабе был здешним, я решил немного расспросить его о природных памятниках, которые имелись тут в избытке. Он говорил много и долго, о самых разных вещах, но запомнилась мне только та часть, где он начал рассказывать о Духе Дракона, который обитал в этих местах. Он указал мне на соседнюю вершину, на которой ярко выделялась скала, по форме очень напоминавшая дракона.

- Местные жители верят, - говорил Асабе, - что Дух Дракона охраняет эти места.

- А вы? – выпалил я.

- Я в духов перестал верить тогда, когда обнаружил, что Дед Мороз – это наш сосед-жирдяй, нацепивший на себя бороду и красный халат.

- Тогда во что вы верите, Асабе?

Он ответил не сразу.

- Я верю в то, что бесполезно во что-либо верить.

Черт возьми, в этих словах было больше боли и скорби, чем во всех трагедиях и военных хрониках, что я перечитал за свою жизнь. Ему было трудно говорить, он казался довольно уставшим. Этот человек напоминал мне старуху Изергиль из рассказа Максима Горького. Мне, как и герою Горького, стало невыносимо жалко своего исповедника. Рядом со мной сидел человек, в котором отразилась вся тяжесть и суетность человеческой жизни, человек, который каждый день поднимался на высоту в 3800 метров и часами сидел в полном одиночестве. И человек этот никогда никого не ждал.

Мы говорили еще очень долго. Он рассказывал мне о своей жизни, о неправильных поступках, которые совершает человек на жизненном пути и о сожалении, которое остается в конце. Я не стану воспроизводить этот диалог целиком по двум причинам: во-первых, я не все запомнил (гребаная память, всякий мусор-то я отлично помню); во-вторых, я рискую слыть в глазах своего читателя безнадежным пессимистом, что никоим образом не соответствует действительности. Поэтому ограничусь сказанным.

********

Человек, пытаясь убежать от жестокой реальности, может забраться на вершину мира, улететь в открытый космос или попробовать запить свои страдания алкоголем, но куда бы он ни пошел и что бы он не делал, от себя ему не уйти. Асабе классический тому пример. Этот человек испробовал все: верил в Бога, пока не потерял все, потом пытался найти утешение в женских ласках, употреблял наркотики и даже уходил в монастырь. Но нет в мире места, способного его утешить. Теперь он сидит в Осетинских горах и доживает остаток своей никчемной жизни. И знаете, я с великим удовольствием помог бы этому человеку всем, чем можно. Но ведь совершенно же ясно, что человек человеку помочь ничем не может.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒