С наступающим Первомаем! Желаю здоровья, счастья. Веселого праздника. Целую. Ваша Елизавета.

По натуре я не слезливая. Но  перечитывая строчки из  письма: «…Тоня – девочка, горько обиженная судьбой…», - я плачу.  Плачу.

(На конверте – адрес Елизаветы Александровны. Не теряю надежды, что кто-нибудь из знавших ее откликнется и дополнит рассказ о маминой учительнице. Пока, к сожалению, не получается).

И еще. Пояснения по тексту письма.

1) Елизавета Александровна  пишет: «Большое спасибо тебе, дорогая, за м…о. Уж таким вкусным мне оно показалось. » Речь о сгущенном молоке. ( Заметьте, название продукта типа «зашифровано». Время-то было еще не шибко сытное. Сгущенка считалась деликатесом).

2) Говоря о том, что Тоня «найдет работу по сердцу», Елизавета Александровна, вероятно, имела ввиду, что маму из Буркоопсоюза направляли в Ставропольскую Высшую школу ревизоров, а  куда по  окончании распределят на работу, она тогда, конечно, не могла знать. Действительно, письмо датировано 15 апреля 1964 года, а в июле того же года мы с мамой уехали из Улан-Удэ  в Ставрополь. Она взяла меня с собой. Там я закончила 8 классов. По окончании маму направили главным
бухгалтером в Заиграевский райпотребсоюз.  

3)

4)  Ну, а поздравление в адрес «Гали с успехами в учении» - это про меня. Дело в том, что у меня 2 (два) имени.  Любовь – официальное,  по документам и Галя – неформальное, так с рождения звали и зовут меня все мои близкие. Да и  курумканские старожилы, возможно, помнят меня как Галю Хребтову. До сих пор  я внутренне воспринимаю себя исключительно как Галина.

… А история с могилкой продолжилась. Пожив у Елизаветы Александровны,  Тоня покинула Курумкан. Получилось вернуться через 3 года.  Пошла на бурятское кладбище, где  покоилась ее мама. Не  было уверенности, что найдет могилку - заросло все кругом. Но помнила, что могилка была на краю погоста. Походила по траве и вдруг увидела заросший холмик, а из заросли высунулся…крестик! С замиранием сердца Тоня подняла его и оказалось, что крестик упал  надписью вниз, на землю! А надпись-то была химическим карандашом! Она не стерлась и почти не расплылась. Позднее поставили тумбочку и оградку. Место это я запомнила. В   1985 году я навещала маму в Заиграево, так как сама жила уже в Тобольске. Решила навестить и могилку бабушки. Помню,  как мама заплакала, увидев венок металлический, который я купила в Улан-Удэ, чтобы затем отвезти на могилку в Курумкан. Мама сказала, что у бабушки никогда не было такого красивого веночка. Прихватил я с собой и банку краски, тогда же был дефицит материалов.   Из Улан-Удэ автобусом съездила в Курумкан. Могилку узнала сразу. Она по-прежнему располагалась на краю погоста. Прибралась, покрасила оградку, помолилась. Обошла весь погост своих упокоенных земляков.

А мама в последний раз побывала  в Курумкане   в мае 1992 года.  Она уже тяжело болела. Я подивилась, как же она  автобусом осилила такую дальнюю для больного человека дорогу - из Заиграево до Курумкана. Но характер у нее был кремень. Видимо, предчувствовала что-то. Сходила на кладбище   со своей курумканской  подругой Марией Ряховской и мужем Марии. А через 3 месяца моя мамочка умерла. Было ей всего-то 64 года. Ладно  хоть успела я привезти маму к себе в Тобольск. В 1993 году мои муж и сын ездили в Заиграево за ее вещами, привезли из Бурятии  саженцы багульника, посадили в оградке штук десять. Один прижился. По весне цветет забайкальским маревом.

И опять же хвала Интернету! В мае 2018 года в «Одноклассниках» я прочитала заметку землячки Клавдии Ускеевой. Теперь она живет в Улан-Удэ.

Вот такая заметка: «… спустя 8 лет, 9 мая 2018 года, побывала  на параде в Курумкане. И раньше, когда был жив мой  отец Агбан Ускеев, всегда ходили на парад. В те годы еще была жива вдова героя Ольга Даниловна Очирова. Спустя годы традиция памяти Гуржапа Ванюшкеевича осталась неизменной. По традиции начало памяти происходило на бурятском кладбище села Курумкан…»

 Прочитав это сообщение, я написала Клавдии Агбановне: как же это логично, справедливо и сердечно начинать поминовение именно с погоста! Поведала я ей и об истории с могилкой моей православной бабушки на курумканском бурятском кладбище.  О том, что могилка была в целости-сохранности еще в 1992 году, спустя 50 лет. Не зря же молвится в народе, что «Бог один, только вера разная». Что считаю свою бабушку также подлинным ветераном трудового фронта той войны, на которой «нет ни одной персональной судьбы, все судьбы в единую слиты». Стало быть и мне отрадно, что этим шествием традиционным земляки поминают и мою бабушку Анну Андрияновну Хребтову.