Шесть лет спустя.

Ретт.

Виски обжигал, когда я глотал его. Я приветствовал это ощущение, - жжение яда, разрывающего мои внутренности. Этого не было достаточно, и я ударил дном бутылки об край ванны сильнее, чем должен был. Это вызвало громкий, звенящий звук. Я даже не дрогнул.

Моя голова поплыла, когда я посмотрел на себя. Обнаженного, в ванне. Я не был одним из тех парней, которые принимают ванну. Я был слишком занят, чтобы расслабляться в ванне. Я принимал быстрый, рациональный душ и спешил по своим делам. Но теперь все было по-другому.

Фей ушла. Я приехал домой три дня назад, мое сердце колотилось, заявление былона моих губах. Слова, которые я слишком долго хотел сказать ей, что показалось вечностью – но она уже ушла. Ее машина, телефон – все то, что я подарил ей, - осталось здесь.

Из-за меня.

Да. Я стал причиной, почему она ушла. Я трахнул ее у своей машины, как будто она была какой-то грязной проституткой. Я фыркнул, вода завибрировала вокруг меня. Мое сердце болело в груди, и я скривил лицо в гримасе из-за реальности того, что натворил. Что я сделал с ней, что и множество мужчин прежде. Я использовал ее. Я раздавил ее, а потом оставил совсем одну.

Моей первой реакцией было – пойти за ней. Погнаться за ней. Вернуть ее назад. Но я делал это раньше, и что хорошего из этого, на самом деле, получилось для нее, меня, нас? Что я сделал на самом деле, чтобы ее жизнь стала лучше? Конечно, я помог засадить Тейлора в тюрьму, но в действительности, я не дал ей ничего, кроме большей боли. Еще больше боли. Я дал ей это. Я не мог винить никого больше, не имело значения, насколько я хотел этого.

Я хотел винить своего отца. Человека, который трахал Фей ребенком, который заставил ее любить его. Любить. Она думала, что то, что у них было, было нормальным, настоящим. Только мысль о нем, касающимся ее, трахающего ее – она поедала мои внутренности подобно болезни.

Я схватил виски и сделал еще один глоток, но этого не было достаточно. Жжения не было достаточно. Мне нужно больше.

Мне нужна Фей.

Я ударил бутылкой виски снова, но в этот раз за громким звоном последовал звук бьющегося стекла.

- Блять!

Я отдернул руку, но было слишком поздно. Боль распространилась по моей руке, пока кровь хлестала из ладони. Она была такой яркой на контрасте моей светлой ладони. Осколок стекла торчал из раны. Я смотрел на него с восторгом. Осколок не был толстым или длинным, а тонким и твердым, разрушая то, что раньше было не сломать.

Образ Фей выскочил в моей голове из той ночи, больше года назад, когда я зашел в ванную. Ту, которая в спальне, в доме моего отца, чтобы найти ее разбитую и окровавленную на полу. Я не хотел вспоминать. Я не хотел возвращаться туда. Но ничего не мог поделать. Этого было не избежать. Рвота, которая сочилась из ее рта и растекалась вокруг ее головы, но не это поразило меня. Это и не кровь также. Кровь, которая похожа на мою, стекающую вниз по моему запястью, из раны на моей ладони. Это было то, как выглядели ее глаза, - наполовину открытые и стеклянные. Как будто ее не было там больше на другой стороне, этой страстной женщины. Сломленной девушки.

Если кто и может спасти тебя… это она.

Слова Сары возникли в моей голове. Я поверил в них тогда, в тот момент, в том дорогом ресторане с женщиной, которую должен был любить, сидящей передо мной. Они проникли куда-то внутрь меня и пробудили что-то.

Я люблю Фей.

Но осознание этого не изменило ничего. Я вытащил стекло из своей руки, и кровь хлынула ручейком вниз по руке, капая в прохладную воду ванной. Я не мог спасти Фей, а она не могла спасти меня. На самом деле, было слишком поздно. Я не мог преследовать ее. Что я мог в действительности дать ей? Что за жизнь мы бы разделили? Она всегда будет видеть моего отца, когда будет смотреть на меня – как она не сможет? Я всегда буду тем человеком, который не спас ее.

Я сжал ладонь, и кровь потекла быстрее. Я должен был выбраться из ванной и очистить рану, но я не сделал этого. Вместо этого я наблюдал за сплошным потоком, зачаровано. Я не мог ничего поделать и представил, что чувствовала Фей, когда приложила ту бритву к своей коже и решила, что все кончено, что с нее хватит всех этих хреновых вещей, которые происходили. Чувствовала ли она свободу, облегчение? Думала ли она обо мне?

Еще не слишком поздно. Ты все еще можешь найти ее. Ты все еще можешь изменить все.

Эти слова снова и снова воспроизводились в моей голове последние три дня, но я никогда не воплощал их. И не стану теперь. Чем дольше капала кровь, тем медленнее она двигалась, когда запечатывалась рана. Я уронил руку в ванную, обрызгав грудь окрашенной розовым водой.

Я собирался стать человеком, каким не был мой отец. Я собирался дать Фей ту любовь, которую она заслуживала. Любовь, которая проходила так глубоко во мне, любовь, которая въелась в каждую молекулу моего существа. Последние три дня доказали мне насколько глубокой, на самом деле, была моя любовь к ней. Она была во всем, что я делал.

Я собирался подарить ей настоящую любовь. Я сжал кулак в воде и упивался ноющей болью, которая расцвела из моей свежей раны.

Я закрыл глаза, и слезы кольнули в уголках глаз.

Я собираюсь освободить ее.

Шесть лет спустя.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒