Примечание к части

* Знакомый нам по кино и мультфильмам пиратский флаг черного цвета. Однако так было не всегда. Первоначально пираты использовали красное полотно, означавшее, что будут уничтожены все, пощады ждать не следует. Кроме того, морские разбойники могли использовать как государственные флаги, чтобы устрашить или уменьшить бдительность своих противников, так и знамена других цветов, обозначая себя для союзников. - Читайте подробнее на FB. ru: http: //fb. ru/article/172952/flag-piratskiy-istoriya-i-foto-interesnyie-faktyi-o-piratskih-flagah

«Ястреб» спокойно и быстро продвигался вперёд по морской глади. Этому сопутствовала и хорошая погода, а также полное отсутствие каких-либо намёков на шторм. Узники, закованные в кандалы с цепями на лодыжках и запястьях, изнывали от боли и с трудом передвигались по палубе.

Пиратский корабль хоть и носил звание предыдущего, но был абсолютно другим. Четырнадцать лет назад его хорошенько потрепала банда «Морского дьявола», капитану пришлось несладко. Те, кто остались в живых, «зализывали» раны в ближайших тавернах и притонах, а вот капитан принялся тратить награбленное добро, что хранил в тайнике, на корабль. Конечно, стоило новое судно немало и у капитана едва хватило на половину от полной цены, но благоприятному исходу поспособствовала договорённость между пиратами и главой города XX, которая заключала, что шестьдесят процентов от награбленного будет принадлежать именно ему. Такое вознаграждение давало большое преимущество пиратам «Ястреба». Они промышляли разбоем в ближайших водах, не боясь разоблачения и казни, и, как только цена была выплачена, корабль двинулся дальше по морям в поисках новых приключений. Все суда, что были разграблены и потоплены командой «Ястреба», считались потерянными. Однако капитан корабля не брезговал брать к себе на борт пленных, делая их своими узниками. Одних заключали в трюмы, и те управляли веслами, как правило, до тех пор, пока не падали замертво. Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Всех бездыханных тут же заменяли другими. Остальные пленные драили палубу тряпьём и вонючей водой. Бунт на корабле? Такого практически не бывало. Все узники знали, что такое хлыст, а те немногие, что пытались вырваться, умирали под его ударами, оказываясь после погребёнными под толщей воды.

Однако Пак Чанёль знал, что долго тут не пробудет. Он, будучи ещё ребёнком, убежал с невольничьего рынка и скитался по подворотням, пытаясь найти жильё и еду. Уже тогда он наметил себе план любым способом попасть на этот корабль, потому что однажды услышал, что его купили именно у капитана «Ястреба». Значит, Бэкхён был там. Но что он мог сделать, когда сам ещё был мальчишкой? На тот момент первой целью являлось выживание. Ему необходимо было стать сильным альфой, а уже потом вызволять своего друга.

Мальчику несказанно повезло, когда его подобрал с улицы местный кузнец. Мужчина приютил у себя Пака. Платой за всю оказанную доброту, а также крышу над головой и еду была помощь Чанёля альфе. Став взрослым, Пак с лёгкостью мог размозжить молотом голову быку. Достигнув полного совершеннолетия, альфа попрощался с тем, кто заменил ему отца, и поступил на службу на корабль, зная, что рано или поздно столкнётся с пиратами в море.

Так и произошло. Их торговое судно было захвачено «Ястребом», и Чанёль оказался на борту корабля, куда стремился попасть много лет. Но какого было его разочарование, когда он понял, что Бэкхёна там не было. Кандалы для Пака не являлись проблемой. Он смиренно ждал, когда судно пристанет к какому-нибудь берегу, ведь тогда он сможет выбраться. Сейчас главным для него было не нарваться на плеть.

***

— Где отец? — воскликнул Бэкхён, обращаясь к Минсоку, который загружал припасы в лодку. Их корабль причалил к островам, что находились недалеко от селения, в которое они наведались для пополнения провизии.

— Их лодки нет, значит они раньше уплыли, — ответил молодой альфа, служивший на их корабле с юношества.

Мин всеми силами старался приударить за Бэкхёном, ведь тот был единственным омегой на корабле. К тому же, Минсок искренне верил, что Бэк его истинный. Его запах больше всего нравился альфе из всех, что он когда-либо ощущал, хотя с чем ему сравнивать? Он знал лишь шлюх, что обслуживали самые низы человечества. Однако старый капитан Чхве Донук строго-настрого запретил остальным альфам приближаться к Бэкхёну. Сам омега не знал, почему так произошло, но сердце старика смягчилось, когда они вытащили мальчишку из воды. У капитана никогда не было своих сыновей, поэтому он оберегал Бэкхёна, как своего собственного отпрыска. С тех пор прошло двенадцать лет, и маленький омежка почти позабыл свою предыдущую жизнь, совершенно не знал, что случилось с остальными детьми и привязался к Донуку, и всей команде в целом.

— Тогда чего мы ждем? — омега вместе с Минсоком оттолкнул шлюпку, что стояла на мели, предварительно отвязав верёвку, и налёг на вёсла.

Солнце клонилось к горизонту. Вот-вот должно стемнеть, из-за чего им придётся на ощупь плыть к кораблю, поэтому они торопились. Мышцы гудели от боли и усилий, с которыми парни гребли. И, когда на поверхности воды оставалось лишь далёкое зарево уходящего солнца, они наконец обогнули острова и прибыли к тому месту, где был пришвартован «Морской дьявол».

— Не-ет! — воскликнул омега, во все глаза разглядывая другой корабль, стоящий возле их судна.

— Кажется, это нападение, — прошипел Минсок и ещё сильнее налёг на вёсла. — Мы должны им помочь.

— Кто это вообще такие?

— Я не вижу флага, но вряд ли это друзья.

Омега и альфа слаженно работали руками и уже через несколько минут подплыли к чужому кораблю. Забравшись по трапу, что до сих пор свисал с борта, они притаились за опустевшими ящиками, предназначенными для провизии. Оба прислушались к разговорам на корабле. Было ясно, что команду захватили неприятели. Выглянув из своего укрытия, Бэкхён увидел, как его команду удерживают пираты. Однако сам Донук стоял на доске, выступавшей за борт корабля, а предводитель противников расхаживал по палубе, обдумывая следующие слова.

— Ты же знаешь, что это такое? — неизвестный альфа развернул в руках клочок пергамента, демонстрируя его Донуку. — Неделю назад мне посчастливилось забрать её в одном монастыре. Дражайший брат Мун пытался возражать. Погляди-ка, тут даже есть его кровь, — ухмыльнулся предводитель, и Бэкхён стал рыться в своей памяти. Почему ему так знакома эта ухмылка? Он явно где-то видел этого альфу, который продолжал: — Когда ты мне отдашь вторую часть, то будет не хватать лишь омежки, которого ты приютил у себя. И не надо возражать. Я знаю, что он у тебя.

— Что ж, — ответил Донук, — тебе не повезло. У меня ничего и никого нет. Ни второго куска карты, ни омеги, которого ты ищешь с большим усердием.

— Ты лжешь, Донук! У нас давние счёты, и знаешь, я собираюсь забрать всё, что ты у меня отобрал.

— Хорошо, я её спрятал, вторую часть карты.

— И где же? — допытывал капитан «Ястреба».

— Здесь, — Донук указал на свою голову.

— Хочешь, чтобы я тебя выпотрошил, господин Чхве?

— А разве ты этого не сделаешь, если я расскажу?

— Как знать? — капитан потёр ладонью рукоять своего кинжала. — Может быть, оставлю в живых. Мне не хватает лишних рук на корабле. Как раз освободилось место в трюме за вёслами.

— А что, если я прогуляюсь по доске? * Ты никогда не узнаешь тайну сокровищ!

Донук шагнул вперёд, подбираясь к самому краю, как бы намекая, что последует за этим.

— Я знаю твою маленькую тайну, — вновь ухмыльнулся Ли Чонгиль. — Ты никогда не сделаешь такого необдуманного поступка, потому что не умеешь плавать. Да, да! Великий пират и капитан «Морского дьявола» не умеет плавать!

Донук флегматично глянул вниз и удивился, но виду не подал. Недалеко от самого корабля была пришвартована шлюпка. Это был его шанс выжить. Капитан отдавал себе отчёт, что в любом случае не выживет, если расскажет секрет, что хранит. Чонгиль убьёт его при любом раскладе.

— Встретимся в аду, Ли Чонгиль.

Донук сделал шаг и полетел в воду, не ожидая, что получит пулю в грудь.

— Отец! — Бэкхён сделал глупость и выдал себя, кинувшись к борту корабля, но омега не мог контролировать себя в такой момент.

— Прыгай, Бэкхён! — заорал Минсок, выскакивая из своего укрытия, и рванул к борту. Уже через несколько секунд альфа был в воде и пытался вытащить своего капитана, водружая его в шлюпку.

— Бэкхён?! — воскликнули сразу двое. Это были Чонгиль и Чанёль. Только голос Пака был почти неслышен. Он потонул в громком возгласе старшего капитана.

Вся оставшаяся команда, служившая у старого капитана Чхве, ринулась в бой, понимая, что умереть шансов больше, чем выжить, если не попытаться противостоять. Эффект неожиданности сработал, началась заваруха. В воздухе послышался звон стали.

«Не дай им себя убить», — мысленно проговорил Чанёль и одним махом лишил сознания двоих сразу, даже будучи закованным в кандалы. Ему нужно было добраться до соседнего борта. Именно туда прыгнул Бэкхён, а то, что это был он, Пак не сомневался. Не зря же капитан «Ястреба» так всполошился. Не только Чанёль, но и несколько невольников смогли избавиться от кандалов. Благо пользоваться силой и уловками не пришлось. Их смотритель замертво упал, сражённый один из пиратов захваченных в плен. Чанёль ловко открыл замок и кинул ключи остальным заключенным. Они так же последовали примеру Пака. Некоторые смертельно ранили своих обидчиков, что стегали тех кнутом, а после шмыгнули за борт, пользуясь случаем улизнуть, пока острова располагались совсем рядом.

Чанёль почувствовал, как напрягаются мышцы. Он сжал руки в кулаки, лихорадочно соображая, что бы ещё можно было сделать, чтобы дезориентировать Чонгиля и его банду, чтобы они на время напрочь забыли о Бэкхёне и об остальных. Бить всех подряд? Но так он быстро схлопочет пулю в лоб. Нужен был план другой, и Пак его увидел. Пользуясь общей суматохой и боем, что шёл между двумя командами, Чанёль выхватил один из факелов, освещавших палубу, и прошмыгнул в трюм. Матросы по-прежнему были прикованы к вёслам. Их освобождение было необходимо для осуществления того плана, что задумал альфа. Факел он пока что решил не использовать и всунул его в кованый зажим.

— Освободи нас, — выкрикнул один из заключённых, видимо, тот, у кого ещё были силы так громко говорить. Другие же просто взирали на Чанёля глазами, полными мольбы.

— Я это и собираюсь сделать, — пробасил альфа, срывая замок с петли огромной кувалдой.

И откуда только взялась энергия у невольников? Они, словно тараканье, врассыпную побежали наверх, толкаясь в проёме. Пак слышал выстрелы и, переждав немного, вытащил факел из зажима, отбросил его в дальний угол, где больше всего соломы. Она тут же вспыхнула, облизывая жёлто-оранжевыми языками ближайшие балки. Только после этого Чанёль рванул к выходу, огибая его и спрыгивая в воду. Никто не обратил внимание на него. Наполовину перебитая команда кинулась в трюм тушить пожар.

Вынырнув на поверхность холодной воды, Пак подплыл к другому кораблю, что носило дикое название «Морской дьявол». В воде было много людей, все они плыли к островам, не желая быть захваченными вновь. Только вот Чанёлю нужно было попасть именно на соседний корабль. Ухватившись за свисающую верёвочную лестницу, несмотря на свой рост, альфа с грацией кошки всё ближе добрался до борта и бесшумно перепрыгнул. На этот раз эффект неожиданности и общей суеты Паку не помог. В грудь упёрлось дуло мушкета.

— Стой где стоишь, — рявкнул невысокий парень, щуря и без того похожие на кошачьи глазки. Альфа решил не нарываться и поднял руки вверх.

— Я пришёл с миром. Мне нужен Бэкхён.

— Бэкхён?! — прошипел со злостью молодой альфа и сильнее ткнул в грудь железным дулом. — Тебе тоже нужны сокровища? Поэтому ищешь Бэкхёна?!

— Какие ещё сокровища? Я его друг детства и ищу уже много лет этого омегу.

— Заливать ты мастер, только вот не верю я ни единому твоему слову. Ты с «Ястреба», посему наш враг, а значит судьба тебе покоиться на дне морском, «друг детства».

Пока два альфы переговаривались, а остальные повытаскивали сабли да шпаги, из трюма поднялся Бэкхён. Омега даже не произнёс ни слова, но всё равно привлёк внимание всех. Печать скорби поселилась на прекрасном лице.

— Капитан скончался, — выдохнул наконец омега. На борту воцарилось молчание. Даже Пак сейчас боялся сказать слово. — Нам нужно отплывать, — скомандовал Бэкхён. Он не был капитаном, но все, как по команде, послушались и принялись за свои обязанности.

— Бэк, а что делать с ним? — спросил Минсок, не сводя глаз с Чанёля.

Бэкхён мазнул взглядом по альфе и безразлично ответил:

— Застрели его или сбрось в море, мне всё равно, — он уже повернулся, чтобы спуститься в трюм, но его окликнул громкий бархатный голос.

— Бэкхён! Бён Бэкхён! Разве ты меня не помнишь? Я Пак Чанёль! Твой друг.

Бэкхён оглянулся, не разворачиваясь до конца. Омега хмуро и недоверчиво взирал на неизвестного альфу, пытаясь вспомнить ускользающую от него информацию, которая настойчиво стучалась в разум. Было что-то в этом альфе, но Бэкхён не мог понять, что именно, однако шестое чувство не давало омеге просто отвернуться.

— Какое, говоришь, твоё имя? — переспросил он.

— Пак Чанёль. Разве не помнишь, как ты вечно за мной таскался, куда бы я не пошёл? Как нашу деревню сожгли, а родителей и всех, кто там был, убили? Меня, и других детей продали в рабство.

Глаза Бэкхёна лихорадочно бегали, он кусал губу и водил носом, желая вдохнуть поглубже запах альфы, но не смог уловить его в нужной мере. Солёная вода на время перебивала любые ароматы.

— Минсок, запри его в трюме, — снова приказал омега, — Чонин, — на этот раз он крикнул другому матросу, что был на помосте, — держи курс на юг. Нам нужно похоронить капитана Чхве. Его последним желанием было быть погребенным на затопленной земле потопленных кораблей.

На этих словах Бэкхён спустился к себе в каюту. Ему следовало хорошенько обо всём подумать. Чанёля повели в нос корабля, где и находилась камера для заключённых.

***

Бэкхён вышагивал по каюте и пытался осмыслить и вспомнить всё, что с ним произошло за эти сутки. «Морской дьявол» продолжал нестись по волнам, повинуясь направлению штурвала.

Перед самой смертью, капитан Чхве попросил Бэкхёна о весьма странной вещи: перед тем как похоронить его на заброшенной земле потопленных кораблей, побрить его голову наголо. Сделать это необходимо в присутствии того человека, которому омега доверяет, как себе. И только после этого опустить его тело в сырую землю. Бэкхён решил не перечить и сделать именно так, как просил отец. Но вот их узник — Пак Чанёль — вносил ещё большую сумятицу в мысли омеги. Почему этот альфа показался ему знакомым? Узнать правду можно было только одним способом — поговорить с заключённым с глазу на глаз.

Бэкхён вышел из каюты, прикрывая за собой дверь, и неслышно двинулся к цели, минуя склады, немногочисленные спальные каюты и небольшую кухню.

Численность матросов на корабле всегда менялась и варьировалась в пределах восемнадцати-двадцати человек. Неизменным был основной состав, который, хвала Небесам, выжил в той заварухе.

Кок — Ким Чунмён, после капитана чуть ли не главный человек на корабле, который превосходно умел готовить даже самые простые похлёбки. До Кёнсу — боцман и плотник в одном лице. Парень был немногословным, строгим, но справедливым. Ким Чонин — штурман, большой умелец в чтении карт. Чжан Исин — парнишка, что был лишь на год младше самого Бэкхёна, умел лечить и врачевать. Ким Чондэ — что бы все делали без его шуток, прибауток и весёлых историй? Со скуки бы померли! А ещё О Сехун — вообще-то именно он был на корабле самым бесполезным человеком из всех остальных, если не принимать во внимание то, что как воин он стоит всех остальных матросов. Спасал жизни Бэкхёну и остальным не раз. Ким Минсок — самый верный и смышлёный из всех. Мог запросто заменить любого на корабле. И, конечно же, капитан Чхве Донук. Теперь это имя останется лишь в памяти всей команды и тех, кто знали капитана.

В своих раздумьях Бэкхён не заметил, как подошёл к камере для заключенных. Вот тогда-то ему в нос ударил терпкий аромат древесины и миндаля. Такого сильного запаха он не чувствовал никогда прежде. Он медленно поднял глаза вверх, встречаясь со знакомым взглядом альфы.

— Бэкхённи, ты пришёл… — выдохнул Чанёль и подошёл вплотную к решёткам. В трюме было темно. Лишь свет от факелов с палубы пробивался сквозь щели в досках над их головами и давал слабое освещение.

— Откуда ты знаешь, что это я? — спросил омега взволнованным голосом.

— Я почувствовал твой аромат. Ты не соврал мне в детстве. Ты точно мой омега. Правда, запах изменился. Раньше ты пах молоком, а сейчас молочной лилией.

«Пах молоком», — эхом отдалось в голове Бэкхёна.

— Я не помню тебя, — жестко ответил омега, поджимая губы.

— И это весьма странно. Хотя ты был слишком мал, когда произошло нападение, видимо, ужас произошедшего стёр из памяти самые страшные воспоминания. Но ведь лучшие должны были остаться? — с надеждой в голосе проговорил Пак. — Помнишь наше дерево, что росло возле озера? Ты любил притаскивать меня туда, не спрашивая, хочу я идти или нет. И именно я был первым, кому ты рассказал о своём даре, о том, что ты один из тех, кому передалось волшебство.

Бэкхён слушал молча. Пытался восстановить в голове события, о которых поведал ему альфа, но не мог. Словно невидимый барьер окутывал пеленой тумана его разум.

— Не знаю, говоришь ли ты правду, но мне трудно вспоминать своё детство… — прошептал Бэкхён, с ужасом понимая, что его стало волновать уже совсем другое — запах альфы. Он странно действовал на омегу. Хотелось подчиняться незнакомцу и его голосу. — Скоро мы пристанем к берегам потопленных кораблей, и если к этому времени я не вспомню хоть что-то, то мы высадим тебя там, а дальше выживай, как знаешь.

Омега хотел развернуться и уйти, но, видимо, слишком близко стоял к решётке камеры. Сильная рука схватила его за локоть и притянула ближе. Любой другой мог испугаться за свою жизнь, но Бэкхёну не было страшно. В любом случае у него под штаниной имелся нож. Всё произошло слишком быстро. Губы Чанёля сомкнулись на губах омеги, оставляя мимолетный, слегка влажный поцелуй. Но даже этого хватило, чтобы сердце ухнуло вниз, а на губах остался привкус миндаля и чего-то едва уловимого, что могло напрочь свести с ума. Альфа с той же резкостью отпустил Бэкхёна, отступая глубже, куда свет совсем не проникал.

Омега на трясущихся ногах пошёл к себе в каюту. Сил совсем не было. Сказались усталость и горе. Бэкхён лёг на узкую кушетку. Стоило омеге прикрыть глаза, как он тут же уснул беспокойным сном.

« — Знаешь, Чанёлли, папа рассказал мне одну тайну, я должен с тобой поделиться…
— Это же тайна, Бэкхён! А тайны для того и нужны, чтобы держать их в тай-не!
— Но, Чанёлли, она касается тебя… Папа сказал, что свой первый поцелуй я должен подарить своему истинному альфе. Поэтому я хочу поцеловать тебя.
— Но я не твой истинный, Бэк. Ты ещё слишком мал, чтобы знать это.
— Но я знаю! Ай… Щелбан по носу — это больно!..
— Это тебе за то, что вечно дергаешь меня за уши.

— Вот, это тебе, Бэк.
— Вауу, какой красивый… Ой, он лизнул меня в щёку!
— Собака старика ощенилась, и я подумал, что этот очень похож на тебя. Такой же писклявый и приставучий. Так что теперь ты должен о нём заботиться, понял?
— Да. Спасибо, Чанёлли! Я назову его Чанни…
— Что за глупость, Бэкхённи? Не смей этого делать!..

— Чанёлли, ты знаешь, что во мне живёт сказка?
— Чего?
— Это всё правда! Так сказал старик Кан! Он дал мне это.
— И что это?
— Он сказал, что это особый камень. Он мой. А ещё сказал, чтобы я смотрел на него и не забывал, что в моей крови течёт сказка — магия, и когда-нибудь я стану… Он не сказал, кем я стану, но стану обязательно. Вот!
— Так значит, старик Кан сказал, что в тебе есть магия? Покажешь её мне?
— Я не знаю, как это сделать.
— Если тебе передалась магия, значит на твоём теле должно быть родимое пятно в виде луны.
— Откуда ты знаешь? У меня есть!
— Ты что делаешь?
— Хочу показать тебе своё пятнышко. Оно красивое.
— Ты же омега! Тебе нельзя вот так просто раздеваться перед альфой!
— Но ты же мой альфа! А значит, перед тобой можно!
— С чего ты взял, что я твой альфа?! Это альфа должен решать, кто его омега и не наоборот.
— Но я то знаю, Чанёлли! Мне так нравится твой запах!
— А мне нет! От тебя пахнет молоком, словно ты младенец какой-то. И вообще, я должен дальше помогать отцу, а не разговаривать тут с тобой о всякой ерунде…»

Бэкхён проснулся в поту, пытаясь отдышаться в душной каюте. Сон, словно явь, или явь, словно сон? Но теперь Бэкхён знал точно, всё это было на самом деле. Альфа не обманул. Он и есть тот самый Чанёль, которого он потерял, когда их похитили, а поселение сожгли дотла.

Вскочив с кровати, наспех нацепив ботинки, Бэкхён быстрым шагом направился к камере с узником. Над морем уже светало, и внизу было не так темно. Подцепив рукой ключи, что болтались на стене недалеко от камеры с заключенным, омега открыл замок и смело шагнул внутрь, заключая в объятия Чанёля, который к тому времени встал со своего соломенного настила и ждал Бёна.

— Ты не изменился, Бэкхённи. Снова чуть не сбил меня с ног.

Пак уткнулся носом в макушку друга, вдыхая сладковатый запах лилии, и крепче прижал его к себе.

— Я вспомнил, Чанёлли. Я всё вспомнил…

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒