Глава 6. Примечание к части

Глава 6

Прошло несколько недель. Октябрь пролетел. На дворе стоял ноябрь. Гермиона заметила, что Снейп все еще не разговаривает с ней. Не только не общается, но и избегает ее. Если Северус замечал ее, идущую по коридору, то просто шел дальше, будто не она поворачивала голову в желании заговорить. Гермиона догадывалась о причине, побудившей его поступать так: он постепенно превращался в того мерзавца, которым был в будущем, в том числе и из-за ее дружбы с мародерами. Она не хотела терять времени. Гермиона любила Ремуса как старшего брата, а теперь у нее появился шанс узнать его лучше: в ее времени он никогда этого бы не позволил. Он знал, что, будучи ее профессором и много старше ее и Гарри с Роном, следовало вести соответственно, то есть строже и авторитетнее, чем хотелось бы. Даже когда он общался с ней в неформальной обстановке, то редко показывал свой задорный характер. Также она наслаждалась обществом Сириуса спустя столько лет. Тот Сириус Блэк, из ее прошлого, но еще не наступившего для мародеров будущего, бежавший из Азкабана, и которого судьба позволила узнать лишь до пятого курса Гермионы, был лишь тенью этого молодого и счастливого. Теперь она ясно это видела. А вот с Лили и Джеймсом они никогда не были знакомы. Сейчас у нее было время побыть с ними, а затем поделиться воспоминаниями с Гарри, который с трепетом и неутолимой жаждой собирал любые крупицы воспоминаний о своих родителях. Но все, что было известно ему из рассказов Ремуса, казалось таким… недостаточным. А еще Гермиона не могла удержаться от взглядов, выражавших опасение и подозрение, но ей приходилось обращать немного внимания на него – Питера Петтигрю. Каждый даже случайно прикосновение вызывало дрожь и бескрайнее желание отскочить в сторону и очистить себя. Гермиона не доверяла ему ни в одном вопросе. Но Ремус и Лили заметили это и, удивившись, спросили Гермиону однажды о ее странной реакции на Петтигрю, и девушка сбивчиво пыталась объяснить, что он напоминает ей человека, который ей не нравился и которому она не доверяла. В конце концов, Ремус посмотрел на нее и сказал, что Питер –другой человек, что он – «хороший»… Однажды Лили отвела ее в сторону и объяснила, что мальчики просто защищают Петтигрю, у которого – какая неожиданность! – мало друзей, и от которого большинство школьников держались подальше. Оказывается, Лили самой было некомфортно находиться рядом с Петтигрю, однако, она ради Джеймса старалась не показывать этого. Гермионе оставалось лишь улыбнуться и пообещать, что попробует вести себя с ним нормально. Но как могла она не злиться на эту грязную крысу, зная, что именно он сделает?! Гермиона вошла в класс и села рядом с друзьями. Она много раз разговаривала с Дамблдором, до сих пор не нашедшим способа отправить ее домой. Она предлагала «постепенный» возврат до тех пор, пока не достигнет своего времени, которому резко воспротивился директор, заверяя, что это небезопасно: хроноворот мог дать сбой, и тогда она бы оказалась в совершенно неизвестном времени. Грейнджер оставалось лишь соглашаться. Она хотела бы вернуться домой. В конце концов, должна была. Единственное, в чем заключалась загвоздка – она не знала как. Гарри не поймет, если она однажды просто исчезнет, и никогда больше не вернется… Кроме того, будущее было ей известно, и возможность даже ненароком изменить его в худшую сторону внушало страх. Она не хотела этого. Не могла. Если все изменится, то это будет немыслимый кошмар! И еще, Гермиона скучала по друзьям. Семье. Родителям, которые были для нее сейчас потеряны. Изменение памяти сделало их недоступными. В глубине души она предполагала, что, возможно, даже не найдет своих родителей, потому что заставила себя забыть их точный адрес, оберегая их, делая невозможным любое использование против самой Гермионы и Гарри. И теперь она не могла понять, какие подсказки оставила для себя. Определенно, было необходимо разгадать те крохи информации, которые еще оставались, но они были настолько неясными, что до сих пор это сделать не получалось. Родители с равным успехом могли быть в Австралии или даже в Антарктиде. Черт, она могла бы послать их и на Луну, а вспомнить хотя бы одну подсказку, один малейший ключик не получалось! А пока Гермиона снова сидела на зельях, и ей было скучно до слез. Это была лекция по зелью, которое она уже знала и освоила. Профессор Снейп хорошо обучил своих учеников. Преподаватель зелий что-то объяснял, но Гермиона, снова потерявшаяся в своих невеселых мыслях, не обращала внимания на происходящее. Джеймс заметил это и попытался незаметно толкнуть ее, но без особого успеха. – Мисс Браун? – видимо не в первый раз обратился профессор. Джеймс кашлянул и, когда это не помогло, слегка пнул Гермиону ногой под столом, отчего девушка встрепенулась и, стараясь не тереть ушибленное место, чтобы не привлечь излишнего внимания, спросила: – Да, профессор? – Я спросил, можете ли вы рассказать классу, каким образом следует разделывать дремоносные бобы? – повторил он слегка раздраженным тоном. – Да, сэр. – И она объяснила, как лучше это сделать, раздавив бобы плоской стороной ножа, чтобы получить из них как можно больше сока. Профессор разочарованно вздохнул: – Очевидно, мисс Браун, что вы не обратили внимания на мои лекции, иначе вам был бы известен единственно верный способ обработки этого конкретного компонента. Десять баллов с Гриффиндора. Гермиона разозлилась. Этот напыщенный болтун ничего не знал о зельях! Она объяснила гораздо более легкий и правильный способ! Гермиона знала, что была права, но не могла же она раскрыть профессору имя человека, от которого научилась быстро и эффективно разделывать дремоносные бобы. Все подумают, что она такая же ненормальная, как, например, Луна, если сейчас пустится в объяснения о том, что Северус Снейп – лучший Мастер Зельеварения – обучил ее, Гермиону Браун! Северус, наблюдавший за разворачивающейся сценкой, заметил, что Гермиона едва сдерживает свой гнев, и ухмыльнулся. Очевидно, она злилась, когда указывали на ее ошибки. Хотя рассказанное Гермионой вызвало интерес в нем. И если задуматься, возможно, способ, описываемый ею, мог оказаться более эффективным, чем тот, которому обучали: просто пытаться нарезать эти скользкие плоды и надеяться, что из них вытечет весь сок. Пожалуй, стоит провести эксперимент позже. Затем все ученики разбились на привычные пары. Увидев, что все факультеты устроились, профессор решил это изменить: – Нет, сегодня вы не будете работать со своим обычным партнером. Я хочу, чтобы в пары объединились студенты с разных факультетов. Мистер Поттер с Гриффиндора будет работать с мисс Шип с Равенкло. Профессор продолжал называть студентов, пока не наткнулся на Снейпа. – Мистер Снейп со Слизерина будет варить зелье... – он сделал паузу и посмотрел на оставшихся студентов, - с мисс Браун с Гриффиндора. Оба ученика переглянулись, прежде чем перейти за новый стол. Гермиона и Снейп молчали, а профессор продолжал делить студентов. – И наконец, мистер Блэк с Гриффиндора будет работать с мисс Гайд с Хаффлпаффа. Теперь можете приступить к работе. У вас сорок минут, так что не теряйте времени. Северус и Гермиона снова посмотрели друг на друга. Попытку девушки робко улыбнуться Снейп проигнорировал, и принялся разделывать ингредиенты для будущего совместного зелья. Увидев ее тяжелый взгляд на дремоносные бобы, Северус ухмыльнулся, но прежде чем он успел сказать хоть слово, девушка взяла боб и начала давить плоской стороной разделочного ножа, невыносимо раздражая Северуса своими действиями. Он не собирался получать плохую оценку исключительно из-за ее упрямства! – Ты думаешь, что ты делаешь? – зашипел Снейп на Гермиону. Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась: – Сокращаю десять минут нашего времени. – Клянусь, если ты испортишь наше зелье или мне поставят плохую оценку, я прокляну тебя, – Северус Снейп, определенно, был зол. Но это не испугало Гермиону, она так же уверенно продолжала смотреть на него, как вдруг на ее лице появилась легкая усмешка. – Прекрасно. Но если зелье получится хорошим, и при этом мы приготовим его быстрее, чем обычно, ты перестаешь меня избегать. Идет? В его глазах было удивление, но он только усмехнулся. - Почему я должен перестать избегать тебя? Ты даже не нравишься мне. Ты, конечно, вполне ничего, но... – он растерялся на мгновение, пытаясь подобрать верное слово. Ее усмешка стала шире. – Невыносимая Всезнайка? – Ведь именно так профессор Снейп называл Гермиону перед другими студентами во времена ее обучения. В его глазах застыла растерянность. – Ну... да, – удивленно согласился парень. – Ты – невыносимая Всезнайка, и я прокляну тебя до конца жизни, если ты испортишь зелье. Она протянула руку, чтобы закрепить уговор. – Прекрасно. Просто следуй моим инструкциям, и тогда, если я ошибусь, ты сможешь проклясть меня. Но если я окажусь права, то ты снова будешь со мной разговаривать. Снейп посмотрел на нее настороженно: «Зачем она предложила это? Почему она хочет разговаривать со мной? ». Он не знал, но согласился с ее условием и пожал протянутую ладошку. – Хорошо. Приступим к работе. Что дальше будем делать? Следующие восемь минут они подготавливали ингредиенты, и Северус делал все в том порядке и тем способом, как говорила девушка. Несколько раз, когда порядок или способ обработки составляющих будущего зелья отличался от того, который описан в учебнике, он приподнимал бровь, но ничего более не предпринимал. Гермиона делала все быстро, и скоро зелье кипело в котле. Она добавляла ингредиенты в определенное время, хотя и немного раньше, чем было описано в рецепте, выданном профессором, – Снейп отмечал это, – и чаще, чем положено помешивала против часовой стрелки. Он в раздражении изогнул бровь, не понимая, чего пытается добиться девушка, но абсолютно точно зная, что отомстит ей каким-нибудь неприятным заклинанием, если их совместная работа будет испорчена. Однако менее чем через десять минут он удивился, увидев, что изменился цвет зелья, которому оставалось кипеть на медленном огне чуть более десяти минут, а значит, время сократилось с двадцати до всего лишь семи минут! Снейп внимательно осматривал цвет и консистенцию зелья. Оно было великолепно. На эту работу было дано сорок минут, а Гермиона выполнила ее за двадцать, включая время на приготовление ингредиентов. «Разве, черт возьми, это возможно?! » Северус увидел, как ее рука поднялась вверх, и поморщился. Всезнайка. Невольно вспомнив, как поставила на место зарвавшегося преподавателя Древних рун эта хрупкая с виду девушка, Снейп предвкушал реакцию ухмыляющегося от мысли об ошибке своих студентов профессора зелий. – Да, мисс Браун? У вас возникли какие-то проблемыроблемы? Возможно, мистер Снейп соизволит ответить на все ваши вопросы, - сказал профессор, снисходительно улыбаясь. Гермиона улыбнулась этому самодовольному ослу. – Нет, сэр. Никаких вопросов и проблем. Мы хотели показать наше законченное зелье, – и мысленно добавила: «глупый осел». – Моя дорогая, конечно же, это не так, – зельевар посмотрел на девушку как на сумасшедшую, а затем перевел укоризненный взгляд на Северуса: – Мистер Снейп, почему эта девушка меня беспокоит, когда работа не выполнена? Снейп вздохнул, подумав, что этот болван даже не взглянул на зелье – уже одно это доказывало полное невежество в тонком искусстве зельеварения – и выставил тем самым себя полным идиотом. – Сэр, наше зелье действительно закончено. Я всего лишь следовал всем инструкциям Гермионы. – Хорошо, если вы говорите, что закончили, пусть будет так, – согласился профессор. – От этого пострадает только ваша оценка. Он посмотрел в котел и увидел, что цвет зелья был правильным, затем окунул в него черпак. Отметив идеальную консистенцию зелья и пытаясь обнаружить хотя бы единственную ошибку, поднял черпак и понюхал его. Обнаружив, что запах тоже был именно таким, каким должен быть, он быстро посмотрел на их лица. – Как вам это удалось? Улыбка Гермионы не сходила с лица, а Снейп пытался сдержаться и не усмехнуться самым откровенным образом, понимая, что девушка поступает с этим придурком точно так же, как и с преподавателем Древних рун. – Что? Что-то не так, сэр? – невинно спросила она, будучи уверенной в обратном. – Нет, все верно, – согласился преподаватель зелий, – и я уверен, что вам обоим это известно. Как вы это сделали? Признавайтесь, вы сжульничали? Снейп, разозлившись, хотел возразить, но увидел ярость в глазах Гермионы и понял, что не должен вмешиваться. А Гермиона внутри вся кипела: «Как он смеет говорить такое? Я никогда не жульничала! Ни разу в жизни! ». – Нет, сэр, – сквозь зубы процедила она. – Просто у меня был великолепный Мастер зелий в прежней школе. В отличие от этой школы, он был открыт для новых идей. – Подумав, что Северус Снейп или сам открыл новый способ разделки дремоносных бобов, или узнал его от кого-то, и вспомнив, как он шипел, стоило лишь ей задать любой вопрос, через несколько секунд продолжила: – Именно мой бывший профессор обучил не только наиболее простому, но и более эффективному рецепту этого зелья, которое преподавали нам на пятом курсе, а не на седьмом, как в этой школе. Раз уж вы считаете, что зелье сварено обманным путем, то я с радостью покажу вам, как быстро и правильно приготовить его. И тогда вы сможете этому научить своих студентов. Брови Снейпа поползли вверх: «Неужели она действительно сказала это? Оскорбила профессора? Что это было: смелость или глупость? ». Лицо профессора исказилось от гнева и потрясения выговором, полученным от обычной студентки – Мисс Браун, вы, кажется, считаете, что можете высмеивать и оскорблять преподавателей в этой школе?! Двадцать баллов с Гриффиндора, и вы, дорогая, сможете рассказать мне, что вы думаете о так называемом правильном способе приготовления зелья, сегодня вечером на отработке. А сейчас разлейте зелье по колбам и замолчите, пока другие студенты не закончат. – С этими словами профессор развернулся и пошел прочь, не подозревая, что студентка уже нащупала свою палочку, чтобы проклясть его. Снейп, заметивший решимость девушки, быстро накрыл ее руку своей. Гермиона встретилась с ним глазами, пораженная как прикосновением Северуса, так и попыткой удержать ее от глупого поступка. «Отчего эта вспышка ярости? Я никогда раньше не разговаривала так с профессорами» - удивилась она мысленно. – Извини, – Снейп увидел испуг, написанный на девичьем личике, и быстро отпустил руку, – но ты выглядела, как будто собиралась сделать что-то, из-за чего тебя могут исключить из школы. Она, слегка покраснев, одарила его легкой улыбкой. – Да, ты прав. Спасибо, что остановил меня. – Она подняла руку и потерла лицо: – Поверить не могу, что я это сделала! Я раньше никогда так не поступала! Никогда прежде не оскорбляла учителей. Просто не понимаю, что на меня нашло. – Я тоже не знаю. Ты странная… Но, похоже, ты выиграла спор, а я теперь буду вынужден с тобой разговаривать. Стоило Гермионе услышать об их сделке, как ее гнев сразу же исчез, и она уже мило улыбалась: – Похоже на то. Хотя, ты, кажется, получил отсрочку из-за моей отработки сегодня вечером. – Однако это не спасает меня от нескольких часов общения с тобой до отработки… Кроме того, завтра наступит скоро, и ты сможешь болтать сколько захочешь, – усмехнулся Северус. Она уже открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент бумажный самолетик приземлился перед ней. Нахмурившись, она развернула его так, чтобы профессор не увидел и прочитала: «Что, черт побери, ты вытворяешь, Котенок? Споришь с профессором? Хм... Хм... Пожалуй, я смогу помочь тебе, скажем, потереть тебе спинку после отработки? А потом мы посмотрим, может, перейдем и к большему, если захочешь, Лапочка». Снейп тоже краем глаза прочитал записку и, так привычно скривив в презрении свои губы, отодвинулся от девушки. Но ее слова тут же повергли его в шок. – Боже! Он что, совершенно не понимает намеков? – вспыхнула она. Снейп мысленно усмехнулся. Она достала перо и написала ответ, а слизеринец в это время наблюдал за ней, изо всех сил стараясь придать себе вид состредоточенного на уроке ученика. «Сириус, очень смешно. Будь серьезней. Я не хочу, чтобы какая-либо часть твоего тела касалась меня. Хотелось бы мне предложить тебе пойти и потереть себя, но – с чего бы это! – мне кажется, ты ошибочно посчитаешь это приманкой. Поэтому я надеюсь, ты поймешь то, что сейчас будет сказано в самой вежливой форме, на которую я в данный момент способна: отвали! Гермиона». С этим сообщением самолетик полетел обратно вдоль пола настолько низко, что почти касался его. Сириус схватил его и немного подождал, прежде чем развернуть. Гермиона услышала тихий смешок и, пока они приводили в порядок рабочее место, едва сдерживалась, чтобы не улыбнуться. . Снейп все еще смотрел на девушку с любопытством, желая знать, почему Гермиона не заинтересовалась таким красивым и всеми любимым мародером, о котором мечтали все девчонки в Хогвартсе: «Ей нравится другой? Кто именно? Это не может быть Люпин. Ведь так? ». Именно это желание знать и заставило Северуса открыть рот и спросить: – Итак, тебе не нравится Блэк или ты жаждешь внимания от другого мародера? Гермиона удивилась. – Джеймс? Но он с Лили – ответила она и, увидев, как Снейп вздрогнул от ее причиняющего боль, но абсолютно правдивого ответа, добавила: – Конечно же, я не мечтаю о нем, Снейп замолчал на несколько минут, обдумывая свою реакцию на услышанное о Лили и Джеймсе. – Нет, я имел в виду другого. Люпина. Гермиона улыбнулась и покраснела: – Ремус?! Снейп чуть нахмурился, увидев, как девушка смутилась. – Нет, он мой друг. Большего между нами никогда не будет, даже несмотря на то, что я ему нравлюсь сейчас. К тому же, позже Ремус расстроится, если сейчас я позволю ему мечтать обо мне. Ее слова казались бессмысленными, но Северус решил не обращать на них внимания, главное – Гермионе не нравился Люпин! Почему Люпин должен сожалеть, если они начнут встречаться? Это не имело значения. – Значит, тебе интересен другой? – спросил он, сам того не желая. Девушка была немного удивлена его вопросом, потому что тот Снейп, котор ый учил ее все шесть лет, никогда не интересовался мнением, мыслями и чувствами окружающих. Хотя и знать, что сделало его таким, не было ей дано. – Никто. Я здесь почти никого не знаю, – сказала она, глядя на него. Разочарованный, он продолжил: – Почему нет? Родители не позволяют или твои так называемые друзья? Гермиона внимательнее вгляделась в лицо Северуса и увидела маску, которую ему суждено будет носить в будущем. – Я не знаю, сколько пробуду здесь. Поэтому нет смысла начинать отношения, если я скоро уеду. Кроме того, эти парни слишком молоды. Сколько им? Семнадцать? – Зачем уезжать? – Маска Снейпа мгновенно слетела, показав его растерянность. – И почему ты считаешь, семнадцатилетних парней слишком молодыми для себя? Сколько тебе лет? Гермиона поняла, что она невольно выдала лишнюю информацию, и, мысленно чертыхнувшись, постаралась объяснить: – Просто я не знаю, когда мои родители заберут меня домой, и мы переедем в другое место. – И даже если большинству парней здесь уже есть семнадцать, но ведут они себя, как будто им всего лишь по двенадцать. Снейп поднял бровь и попытался проникнуть в сознание Гермионы, хотя и рисковал, помня о ее предупреждении. Блок стоял, а вот девушка нахмурилась, всем своим видом показывая, что заметила его попытку. Северус пожал плечами: – Ты так и не ответила, сколько тебе лет? Гермиона вздохнула: – А тебе? – Мне семнадцать, – усмехнулся Северус. – В январе исполнится восемнадцать. Теперь твоя очередь признаваться. Гермиона видела, что он хочет услышать ответ на свой вопрос, а не задает его из праздного любопытства, и сделала расчет, – не могла же она, в самом деле, признаться, что ей двадцать два года! Даже двадцать или девятнадцать вызовут множество вопросов! – Мне восемнадцать, – наконец пробормотала она, ненавидя себя за вынужденную ложь. Но ведь другого выхода не было? Снейп смотрел на Гермиону и думал, вспоминал все, что ему было известно о ней и понимал: если ей было восемнадцать, то она была самой умной восемнадцатилетней, которая когда-либо встречалась ему в жизни. Зачем ей врать о своем возрасте? Большинство подростков, если лгали, то прибавляли себе несколько месяцев или лет. Но никто не уменьшал свой возраст. Так и не найдя ответов на волновавшие вопросы, он пожал плечами и повернулся, чтобы помочь ей с уборкой.

Примечание к части

глава бечена

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒