Примечание к части

Примечание к части

беченая глава

Глава 2

Гермиона Джин Грейнджер снова, — который раз за день! — услышала негромко переговаривающиеся голоса. Почувствовала, что лежит и открыла глаза: она была в Больничном крыле, но теперь уже на уменьшенной до прежних размеров кровати. — Прошу вас всех успокоиться, — определенно, Дамблдор. — Все это, конечно же, странно, но я уверен, мы найдем объяснение. Попрошу всех студентов вернуться в свои гостиные. Четыре голоса попытались поспорить с директором, но быстро стихли. Судя по тому, что никто не пытался заставить студентов замолчать, Дамблдор просто посмотрел на них своим особенным взглядом. Затем Гермиона услышала удаляющиеся в сторону двери Больничного крыла шаги. Стало тихо. — Альбус, почему она нас знает, а нам неизвестно о ней ничего? — шепотом спросила взволнованная женщина. — Мне это пока не ясно, Минерва, но мы не единственные, кого она знает. Кажется, наша юная гостья не впервые видит мистера Снейпа, мистера Поттера, мисс Эванс и, конечно же, мистера Блэка. Я видел это в ее глазах, но она, определенно, была удивлена их встречей. Вызывает интерес и ее вопрос о том, умерла ли она. Зачем ей спрашивать это? — задумчиво сказал Дамблдор. Гермиона не знала, что происходит, и решила сделать вид, что все еще спит: «Может быть, так они ответят хотя бы на какие-нибудь вопросы». — Альбус, эта девушка владеет беспалочковой магией! Она знает невербальные заклинания! И находилась в боевой стойке, когда пыталась уйти! Поппи говорит, что у нашей гостьи, как ты позволил выразиться, по всему телу шрамы. Как ты думаешь… она… она может быть Пожирателем смерти? — слегка дрожащим голосом продолжила мучающие ее вопросы глава Гриффиндора. — Минерва, я ее полностью осмотрела. У нее нет темной метки. Но почему бедная девочка одета в мантию и форму Хогвартса, не являясь нашей студенткой? — Гермиона догадалась, что это была мадам Помфри. — Давайте сейчас не будем думать о том, что она — Пожиратель смерти. Девушка никому не причинила вреда, не так ли? Гермиона не могла поверить в услышанное: «После всего, через что мы прошли, как они могут говорить, что не знают меня?! Как они могли подумать, что я — Пожиратель смерти? Даже если мы все умерли, они должны меня знать». — Мы просто попросим девушку объяснить, когда… — Дамблдор замолчал. — Думаю, мы можем спросить ее сейчас, юная мисс очнулась и слушает нас. Гермиона мысленно выругалась: «Как он это делает? Как он умудряется знать обо всем? », и услышала, как Дамблдор, Минерва и мадам Помфри подошли к ней. — Дитя, больше нет смысла притворяться, что вы спите, — сказал седовласый волшебник. — Мне всегда хотелось знать, как Вы знаете обо всем, сэр. — Гермиона решила перестать притворяться и, открыв глаза, села на кровати. — Дорогая, простите, но я не помню, чтобы мы встречались с Вами раньше, поэтому нам всем интересно, откуда Вы знаете меня и моих уважаемых коллег, так как никто из нас с Вами не знаком, — директор тактично перевел разговор в русло, интересующее его и всех присутствующих. — Не хотите ли представиться, мисс…? — Это не смешно, профессор. Хорошо, я Вам расскажу, — ответила девушка, вздохнув. — Я — Гермиона. Гермиона Джин Грейнджер. Теперь, когда Вы, профессор Дамблдор, оказывается живы, я не понимаю, почему все делают вид, что не знают меня? Даже если Дамблдор и был удивлен словами девушки, то не показал этого. Профессор МакГонагалл и мадам Помфри отреагировали так же, а сам он продолжал спокойно наблюдать за Гермионой сверху вниз. — Мисс Грейнджер, к сожалению, я не знаю, как ответить на Ваш вопрос. Пока я не могу понять, каким образом вышло так, что в то время, как нам неизвестно о Вас ничего, Вы, кажется, знаете всех нас… Или же, если посмотреть с другой стороны, по какой причине Вы думаете, что умерли. — Альбус, я сняла это с нее, когда осматривала, — с этими словами мадам Помфри протянула Дамблдору хроноворот. Гермиона ахнула, начиная понимать, что произошло. По выражению лица Дамблдора, стало ясно, что и директор догадался. — Что это, Альбус? — спросила Минерва. Дамблдор задумчиво посмотрел на Гермиону. — Это — то, что я запер несколько месяцев назад у себя. Откуда это у Вас, мисс Грейнджер? — Вы… Вы сами дали его мне, сэр. — Гермиона сглотнула, ее лицо все еще было побледневшим от внезапной догадки. — Мин… Эээ… Профессор МакГоннагалл отдала его мне по Вашему поручению. На третьем курсе, чтобы я могла посещать все занятия. Директор кивнул. — Альбус! Но Вы сказали, что не знаете, кто эта девушка. Объясните мне, как могло произойти, что Вы отдали ей какую-либо вещь? Я знаю, что никогда ей его не давала. Я даже никогда не видела эту девушку! — Я еще не могу тебе всего объяснить, Минерва… Поппи, полагаю, мисс Грейнджер уже может покинуть Больничное крыло? — спросил Дамблдор. — Лучше бы ей еще немного тут полежать, — проворчала медиковедьма, — но да, профессор Дамблдор, она может идти. У нее были повреждения, стресс и шок. Сейчас с ней все хорошо, — нехотя добавила мадам Помфри. Директор улыбнулся Гермионе. — Мисс Грейнджер, прошу Вас, пройдемте в мой кабинет. Гермиона кивнула и медленно встала. Дамблдор повернулся к двум другим женщинам в палате и, внимательно посмотрев на них, сказал: — Держите все пока в тайне. До тех пор, пока я не улажу все вопросы. Получив согласие обеих женщин, Дамблдор взял Гермиону под руку и осторожно повел к двери Больничного крыла. Они шли по коридору спокойно, хотя Гермиона думала, что они могли бы и поторопиться. Директор посмотрел на нее и пояснил: — Если мы будем идти быстрее, то вызовем суету. Но никто не обратит внимания на неторопливо прогуливающегося старика, мисс… что ж, мы вернемся к этому позже. Гермиона слегка улыбнулась, потому что старый волшебник читал ее мысли, но задумалась: «Пора ли укрепить блок? Нет, не сейчас. Пусть посмотрит весь четвертый курс». Сначала она решила скрыть первые три курса своего обучения в Хогвартсе, но, поразмыслив, поняла, что покажет немного ее жизни. Если, конечно, директор решит посмотреть. — Хм… уже не так интересно. Вы хорошо владеете окклюменцией, мисс Грейнджер. Вам есть что скрывать, дорогая? — спросил он с любопытством. - Сэр… Я уверена, Вы уже поняли причину, по которой я знаю Вас, но Вы не знаете меня… Я не уверена, как изменится будущее, если Вы узнаете некоторые важные подробности. — Умное решение, мисс. Предлагаю обсудить все в моем кабинете. Там Вы сможете рассказать мне то, что полагается знать, разумеется, если посчитаете это правильным, — добродушно ответил Дамблдор. Гермиона слегка расслабилась и заставила себя улыбнуться; студенты толпились вокруг них, кто с любопытством, кто исподтишка, кто не скрываясь, поглядывали на нее. Девушка увидела Джеймса, Лили, Ремуса и Сириуса, стоящими в толпе сокурсников и, проходя мимо них, опустила глаза, не зная как реагировать и как вести себя при них. Когда они приблизились к горгулье, она увидела Снейпа, направляющегося на урок, и встретилась с ним взглядом. Она быстро проверила свой ментальный блок и услышала, как Дамблдор тихо засмеялся. Гермиона слегка улыбнулась черноволосому парню, но тот просто скользнул по ней взглядом, таким же пустым и не выражавшим ни единой эмоции, как в ее прошлом, и прошел мимо них. Дойдя до статуи горгульи, директор остановился. — Какие-нибудь догадки насчет пароля, дорогая? — спросил он, стараясь не произносить ее имя. — Лимонные дольки? — Ничего не произошло, и Гермиона мельком взглянула на Дамблдора. Тот спокойно стоял рядом, не проявляя ни малейшего нетерпения, и, улыбаясь, ждал продолжения. — Я знаю, что это какая-то сладость. Карамельные бомбы? Жвачка? Шоколадные лягушки? — и снова горгулья осталась неподвижной. — Сливочная помадка? Всевкусные драже Берти Боттс? — статуя начала двигаться. — Как интересно! Приятно знать, что некоторые вещи не меняются, — сказал Дамблдор, поднимаясь по лестнице. Гермиона вошла вслед за директором в его кабинет и замерла: кабинет выглядел точно так же, как в ее школьные времена. Увидела и вздохнула от какого-то непонятного облегчения. Дамблдор сел за свой стол и жестом указал ей на стул напротив себя. Девушка устроилась на предложенном месте, ожидая вопросов и периодически поправляя то длинный рукав мантии, то подол… Но вопросов не было, директор просто смотрел на нее. Спустя некоторое время Дамблдор, наконец, нарушил молчание: — Итак, мисс Грейнджер, сейчас тысяча девятьсот семьдесят седьмой год. Откуда же вы попали к нам? Гермиона нервно сглотнула: «Тысяча девятьсот семьдесят седьмой? О, Боже! », с трудом справилась со своим не самым приятным удивлением: — Хм… из двухтысячного. — Когда вы родились? — Девятнадцатого сентября тысяча девятьсот семьдесят девятого года, сэр. Мне двадцать два года, если Вам интересен мой возраст, — Гермиона решила отвечать на такие вопросы, которые не могли повлиять на будущее. Дамблдор нахмурился, что-то не складывалось, учитывая, что девушка была одета в форму Хогвартса. — Двадцать два? И Вы еще студентка? — Да, сэр, я учусь на седьмом курсе, — кивнула Гермиона. — Эээ… хроноворот изменил мой возраст. — Вы действительно так часто его использовали? — горестно вздохнул директор и подумал, что когда будет старше, то проконтролирует использование своего хроноворота. Но опять же, девушка спросила, жив ли он, так что, может быть, его уже и не было, когда она им пользовалась. Гермиона опустила глаза, подбирая слова: — Сэр, есть вещи, которые я не могу вам рассказать, и мой возраст часть этого. Скажем так, я пропустила два курса по причине, которую я не могу Вам сейчас рассказать. Дамблдор просидел несколько минут в задумчивости. — Хорошо. Что Вы можете рассказать? Можете рассказать, как попали сюда? — Видимо, директор решил не спрашивать так или иначе о будущем сам и предоставить Гермионе право выбирать информацию, с которой она готова поделиться. — Я находилась в гостиной Гриффиндора и делала домашнее задание, — студентка посмотрела на него и продолжила объяснение. — Мои лучшие друзья, Гарри и Рон, пришли и сообщили мне, что я пропустила ужин, а сами начали шутливую драку. Я хотела переместиться назад, чтобы поесть, но… Наверное, хроноворот повернулся сильнее, когда мальчики толкнули меня, а я упала на пол. Дамблдор на мгновение задумался, прежде чем снова заговорить, объясняя возникшую проблему: — Мисс Грейнджер, полагаю, Вы знаете, что нельзя так просто перенестись во времени. К сожалению, я не знаю, как вернуть Вас в Ваше время. У меня есть некоторые догадки о том, что мы можем использовать хроноворот снова… Но пока не рассчитано точное количество оборотов, слишком опасно пытаться что-нибудь предпринимать. Никто не перемещался так далеко, Вы знаете? — Нет, сэр, — Гермиона покачала головой. — Вы никогда не говорили мне, а я всегда перемещалась на час или на два, и мое возвращение было естественным. Отсюда и изменения в моем возрасте. — Мне, возможно, потребуется время, чтобы изучить этот вопрос, — вздохнув, продолжил Дамблдор. — Не хотелось бы случайно отправить Вас слишком далеко в будущее, все же не следует еще раз застревать в другом времени. Поэтому Вы останетесь здесь до тех пор, пока я решу все проблемы. Гермиона кивнула, соглашаясь, Дамблдор ненадолго задумался: — Гермиона Грейнджер. Фамилия не подходит. Вы не можете использовать эту фамилию, чтобы не было проблем в будущем. Есть предложения? — Все, кого я знаю, связаны с этим временем. Кроме… — девушка застонала: «Лаванда Браун». — Думаю, что можно использовать что-то типа Смит или Браун или Бл… нет, не Блэк. Дамблдор улыбнулся и затем тихо задал следующий, довольно щекотливый вопрос: — Могу я поинтересоваться, почему Вы спросили, что умерли? — Если я отвечу… это… может навредить в будущем. Я думаю, Вы бы не одобрили мой ответ, — отрицательно ответила девушка. — Полагаю, что так, дорогая мисс Грейнджер, — промолвил, откинувшись на спинку кресла, директор. — Вы довольно хорошо меня узнали прежде, чем я умер. Гермиона дернулась на стуле от удивления. — Как Вы… ах, да… я сама спросила. Сэр, я не могу рассказать Вам… хотя и хочу этого всем сердцем. Это могло бы спасти многих…, но также могло бы все изменить… — она замолчала, к глазам подступили слезы, и девушка опустила голову, чтобы скрыть их. Она была здесь и могла спасти их всех… Но какой ценой? Она может все изменить, но тогда война будет проиграна. Что это даст? Дамблдор встал и подошел к ней, положил свою руку на плечо, успокаивая. — Мисс Грейнджер, я не ожидаю, что вы мне все расскажите. Я предполагаю, что это связано с Томом… — он прервал свою мысль, неуверенный, что она обо всем знает. Гермиона подняла голову и кивнула. — Мы хотя бы победили? Это все, что мне необходимо знать. Гермиона долго всматривалась в его лицо. Изменится ли хоть что-нибудь, если он узнает? Она не была уверена… — Да…, но с очень большими потерями, — все же решилась ответить Гермиона. Дамблдор выглядел грустным, когда обдумывал это. — Хорошо. Это для всеобщего блага. — Казалось, директор высказал свои нелегкие мысли вслух. — Это то, что я просто обязан говорить себе. Девушка, подняв глаза, пораженно смотрела на него, понимая, что это она, Гермиона, заставила его произнести эту фразу. Она ненавидела эти слова… Всеобщее благо! Несмотря на то, к чему приведут их поступки, и что будет с ними в будущем. Была ли в этом вина Гермионы?.. Казалось, Дамблдор не обращает внимания на любое проявление жестокости, закрывает на них глаза. Как будто это заявление оправдывало его. — Судя по Вашему виду, я скажу это намного позднее, — предположил волшебник, увидев удивление на лице девушки. Гермиона молча кивнула. Дамблдор вернулся к своему столу, теперь, когда она взяла себя в руки, можно было продолжить важный разговор. — Предполагаю, что у Вас было много занятий, раз Вам позволили пользоваться хроноворотом. Я прав? — Гермиона снова кивнула и он продолжил: — Прекрасно. Теперь проясним Вашу ситуацию. Напишите все предметы, которые Вы изучали в своем времени, и темы, на изучении которых остановились, чтобы я мог оценить наши будущие действия. Хотя, я уверен, Вы знаете гораздо больше, чем мы можем Вам дать… — И немного подумав, добавил: - То, через что вы прошли, ужасно. Дамблдор протянул Гермионе перо и несколько пергаментов, где она написала исчерпывающий список предметов и тем. Девушка протянула заполненные пергаменты директору и теперь следила за его реакцией. — Не думаю, что мы можем позволить вам опять использовать хроноворот, — сказал маг, посмотрев на список предметов, — поэтому вычеркните те предметы, от которых Вы можете отказаться. Она забрала список назад и, сделав то, о чем ее просили, молча вернула пергамент назад. — Так будет гораздо легче и у Вас будет больше свободного времени. — Что я скажу остальным? Минерва и мадам Помфри уже знают мое настоящее имя… — заволновалась Гермиона. Некоторое время он смотрел на нее и затем с любопытством поинтересовался: — Вы так хорошо знаете Минерву, что называете ее по имени? — Она сказала, что я могу обращаться к ней по имени, когда мы наедине, — смутилась Гермиона. — Простите, я так долго привыкала к такому обращению, что, боюсь, теперь понадобится некоторое время, чтобы вернуться к директ… эээ… профессору МакГоннагалл. Дамблдор улыбнулся, понимая, что девушка говорит правду, значит, Минерва стала директрисой. Очень хорошо. Возможно, пора подготавливать ее к этому, на всякий случай. — Я поговорю с ними, — успокоил директор. — Итак, тогда Гермиона Браун? — Хорошо. Ведь не навсегда же, — Гермиона пожала плечами, убеждая себя в том, что это всего лишь имя. И это для всеобщего блага… Улыбка Дамблдора стала еще шире. Очевидно, ей не нравился человек с такой фамилией. — Прекрасно. Итак, мисс Браун, мы скажем, что Вы — студент по обмену. Вы учились на факультете Гриффиндор, и я не вижу никаких причин менять это. У нас есть несколько пустых комнат для девочек седьмого курса. Что касается того, как Вы оказались в гостиной Гриффиндора, когда Вас нашли студенты… давайте придерживаться версии Поппи о потере памяти, будет лучше, если мы ничего не будем объяснять. Просто скажите, что споткнулись, когда направлялись в свою новую комнату. — Он нахмурился, задумавшись на мгновение: — Я пошлю Минерву за одеждой и учебниками для Вас. Хотя, сегодня суббота и Вы, возможно, захотите пойти с ней. Деньги Вам будут выделены из фонда школы, купите себе все, что потребуется. Не беспокойтесь о финансовых вопросах пока вы здесь. — Сэр, вы не обязаны делать этого. Вы меня не знаете… независимо от того, что я говорю. — Это только доказывает мне, насколько вы честны, — старый волшебник улыбнулся. — Кроме того, я видел Ваши воспоминания, даже, если они и защищены окклюменцией. Я видел себя старше, а Вас — младше. И мы часто общались. Кроме того, я видел, что Минерва относится к Вам как к дочери, я прав? Гермиона опустила голову, смутившись. — Я вижу, что я прав, — рассмеялся Дамблдор. — Итак, вопрос решен. Кроме того, Вы не сможете долго обходиться без одежды, учебников и совсем без денег. Все студенты должны иметь несколько галеонов на карманные расходы и на сладости из «Сладкого королевства». Он встал и подошел к камину. Бросил щепотку летучего пороха, когда пламя стало изумрудным, просунул голову в огонь и сказал: — Минерва, дорогая, ты нужна мне сейчас. Он отошел назад, и Минерва вошла в кабинет. — Минерва, этой юной леди необходима одежда и учебники. Ты можешь сходить с ней в Косой переулок и помочь приобрести все необходимое? Все это за счет Хогвартса. — За счет Хогвартса, Альбус?! Мы даже не знаем, кто эта девушка! Она может быть шпионкой. — Дорогая, ты думаешь, что я не проверил ее? Уверяю тебя, она не шпионка и не настроена против нас. Доверься мне… через несколько лет, ты будешь думать так же. — Что? — Минерва выглядела озадаченной. — Директор, думаю, что мы можем кое-что объяснить ей, — вмешалась Гермиона. — Я доверяю ей, и знаю, что и Вы тоже. Она сохранит тайну лучше, чем кто-либо другой. МакГонагалл впилась взглядом в девушку. — Откуда Вы узнали это, мисс Грейнджер? — Теперь это мисс Браун, Минерва, — перебил ее Дамблдор. — Она даже не сказала тебе своего настоящего имени? — спросила Минерва так, будто это подтверждало ее точку зрения. — Нет, дорогая, Грейнджер — ее настоящая фамилия, а Браун — вымышленная. Она из нашего будущего. Тот кулон на ее шее — это хроноворот. Милая девушка перенеслась к нам более чем на двадцать лет назад. Минерва выглядела ошеломленной. — Двадцать лет? Альбус, ты точно уверен? Дамблдор улыбнулся. — Уверен. Я видел это в ее мыслях. Я видел тебя, какой ты станешь. Ты очень красива, если позволишь сказать. Гермиона наклонила голову, скрывая улыбку: она знала, что Дамблдор и МакГоннагалл были больше, чем просто друзья или коллеги. Она только не знала, как долго длились эти отношения. По крайней мере, лет двадцать, если не больше. Минерва увидела реакцию девушки и лишь сильнее нахмурилась, прежде чем со всем достоинством сказать: — Альбус! Но не перед студенткой же. Я предполагаю, что она — студентка. Дамблдор усмехнулся, поскольку его глаза замерцали. — Дорогая, знания мисс Браун могут удивить тебя. Она знает больше, чем показывает. Ей были известны наши отношения прежде, чем я сказал хоть слово. И да, она студентка. — Кто рассказал вам о нас с Альбусом? — Минерва подозрительно посмотрела на Гермиону. Девушка встретилась с ней взглядом, чувствуя себя смущенной, но все же сказала правду: — Вы мне сказали. Мин… профессор. — Я не говорила. Вы лжете, мисс Грейнджер или Браун или как Вас там еще. Дамблдор засмеялся и вмешался, пока МакГонагалл не уверилась полностью в своей правоте: — Нет, дорогая. Гермиона, вы позволите ей показать ваши воспоминания? Она уставилась на директора. Если он увидит это, то поймет, что разговор произошел после его смерти. — Сэр… я не думаю… — Видишь, она не хочет ничего показывать. Значит, ничего не было, — заявила Минерва, складывая руки на груди. Гермиона вздохнула, глядя на Дамблдора. — Сэр… Дамблдор поднял руку, жестом прерывая ее: — Я понимаю, почему Вы не хотите показывать этого. Вы знаете, как отделить часть воспоминаний? Гермиона, вздохнув, кивнула. Он подвел ее к своему думоотводу и махнул рукой, призывая продолжить. Девушка достала свою палочку и сконцентрировалась, указывая ее кончиком на свой висок и вытаскивая серебристую нить. Она скинула ее в каменную чашу и наблюдала, как закручивается серебристая субстанция. Наблюдала, как Минерва наклонилась и погрузилась в чужую память. Две женщины сидели в креслах в кабинете директора друг напротив друга. Потрясенная Минерва смотрела на более старшую себя. — Ты знаешь… я понимаю тебя. Рону хорошо вместе с Лавандой. Ты не любишь его. Я всегда думала о вас как о лучших друзьях, не более, — заявила Минерва, держа за руку Гермиону. — Я знаю, что люблю его. Иначе, что это? Если это не она, то как я узнаю ее? — спросила смущенная Гермиона. — Моя дорогая девочка. Ты всегда была моей любимой студенткой и ты с моего факультета. Ты — самый заботливый и честный человек, которого я знаю. Я верю в тебя так же, как и Альбус. Да, он любил вытягивать правду время от времени, так что, пожалуй, он не лучший пример. Ты узнаешь свою настоящую любовь, когда встретишь. Доверься мне, — сказала Минерва, все еще держа ее за руку. Младшая Минерва, наблюдая все это, выглядела потрясенной: «Я считала Гермиону лучшей? Моя вера в девочку была такой же большой, что и в Альбуса? ». Это было не правильно. Она доверяла Альбусу больше, чем кому-нибудь еще. Гермиона пожала плечами, но при этом выглядела очень грустной. - Я сомневаюсь, профессор. Посмотрите на меня. Все, что говорят обо мне, верно. Я не очень красивая, я — книжный червь, который больше думает об учебе, чем об одежде или прическе. Кому я нужна? Снейп был прав. Я всего лишь раздражающая всех Всезнайка. — Гермиона, дорогая. Когда уже ты будешь называть меня Минервой? Я говорила об этом уже несколько раз. Гермиона мягко улыбнулась. — Извините, профессор… Минерва. Привычка. — Северус знал много всего. Но он не всегда был прав. Ты не раздражающая… — Минерва усмехнулась, увидев недоверчивый взгляд Гермионы. - О, я уверена, ты ужасно раздражала его. Но ты не раздражающая. Быть умной не так уж и плохо. Ты любишь читать — это тоже хорошо. Все, в чем, точнее в ком ты нуждаешься, это кто-то, такой же умный и начитанный. Кроме того, ты очень красивая молодая женщина, Гермиона. Я уверена, что много молодых людей хотят встречаться с тобой и только и ждут, чтобы ты проявила к ним интерес. Гермиона пожала плечами и Минерва продолжила. — Я знаю, что сейчас ты сомневаешься. Но ты найдешь того, кто заставит тебя почувствовать то, что ты никогда не чувствовала прежде. Ты узнаешь это. Доверься мне, дорогая. Я нашла того, кого любила каждую минуту, что мы провели вместе, хотя часто этот человек раздражал меня. — Кто это был, Минерва? Кто был любовью всей вашей жизни? Минерва посмотрела на что-то, чего молодая Минерва не видела. — Я любила великого человека. Альбуса Дамблдора. Мы любили друг друга много лет. Я действительно жалею… Воспоминание остановилось. Минерва вынырнула из думоотвода и оглянулась на Гермиону. — О чем я жалела? — спросила она мягко. Гермиона глубоко вздохнула, но все же твердо сказала: — Я не могу вам сказать, Мин… профессор. Если я это сделаю, то многое может измениться. Минерва обдумывала это. Она посмотрела на Дамблдора, и он кивнул, подтверждая слова Гермионы. Она ничего не хотела менять, но ей показалось, что они говорили о Альбусе в прошедшем времени. Женщина смотрела на него. Она сделала бы все возможное, чтобы не потерять его. Узнала бы, что произошло. Заставила бы Гермиону, при необходимости, все рассказать. Моргнув, Минерва снова посмотрела на девушку. — Хорошо, Гермиона, я уже разрешила вам называть меня по имени наедине. Можете продолжать и сейчас. Я сказала, что доверяю Вам, даже если это только в будущем. Он полагает, что воспоминания подлинные, значит, я тоже так думаю. Итак, мы должны пройтись по магазинам и купить вам одежду и учебники, — улыбнулась она в конце своей речи. Гермиона улыбнулась в ответ. — Спасибо, что верите мне, Минерва. Даже, если это только потому, что директор верит мне. Хотя Вы могли бы поспорить насчет этого. Не в первый раз Вам не соглашаться с ним. Но я рада, что этого не произошло. Минерва улыбнулась, подумав, что Гермиона действительно очень хорошо их знала. — Наверно, еще будет возможность увидеть, как это произойдет. Я уверена, Вы однажды доказали мне свою преданность. Также я уверена, что Вы сделаете это снова, если я почувствую, что нуждаюсь в этом. Но пока Вы на испытательном сроке, хорошо? — Хорошо. Минерва кивнула в ответ. — Теперь, пойдемте покупать вам одежду и учебники.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒