«Я скучаю по тебе. Не могу дождаться, когда тебя увижу». 6 страница

— Прости?

— Ты слишком зациклился на том, чтобы держать всех на расстоянии вытянутой руки, потому что не было никого, кто пришёлся бы тебе по душе — до сих пор, конечно же — а он слишком переживает из-за того, как отношения с мужчиной повлияют на его карьеру. Обе эти проблемы легко решить, если вы захотите.

В шоке от того, что он всё это выдал, я не говорил, и пока обдумывал слова Баша, я задумался, прав ли он насчёт Трента. Насчёт меня он попал прямо в точку — я действительно сохранял отношения небрежными, не потому, что боялся обязательств, а потому, что никто не привлекал моё внимание более чем на ночь. За сегодня Баш сказал мне слишком много правды.

— Кто ты и что сделал с моим циничным другом? — спросил я.

— Я не циник. Я романтик. Как и ты.

Я покачал головой, а затем вспомнил, что он меня не видит.

— Так всё это дело с тёмной комнатой было только для того, чтобы запустить этот план, да?

Баш цыкнул.

— Ты смышлёный парень, Шоу, но я никогда не мечтал, что ты сложишь два и два насчёт вечеринки. Трент хотел провести ночь без обязательств, это по твоей специальности, и я подумал, что это будет хорошей идеей. Никому из вас не нужно было ни о чём знать, и вы могли насладиться совместной ночью в полной беззаботной непринуждённости. Не я виноват, что ты слишком умный.

— Тебя чересчур много, Баш.

Он надменно фыркнул.

— Действительно, вместо допроса подошла бы простая благодарность. Я по-прежнему её не услышал.

— Баш...

— Всего одно слово. Мне нужно произнести тебе его по буквам?

Зная, что он не сдастся, пока не получит желаемого, я произнёс:

— Спасибо, что вмешался в мою жизнью, назойливый ты недоумок.

— Ах. Это было не так уж тяжело, верно?

Я рассмеялся.

— Ты невозможен.

— И очень этим горжусь. Так скажи мне, какие последние новости этого процветающего романа?

Я боролся с желанием закатить глаза.

— Он вчера приходил ко мне домой.

— Ооо, правда? Расскажи мне все подробности. Ничего не утаивай.

— Всё было не так. Он был мертвецки пьян, барабанил в мою дверь в три часа ночи и спрашивал, почему я целовал другого парня, а не его.

— Шоу, — ахнул Баш. — Ты не мог поцеловать другого мужчину на виду у него. Ты не мог.

— Ты слышал остальное, что я сказал?

— Нет. Да. Что ты сделал, когда он спросил почему?

— Оу. Я, эм... мог всё чуть больше усложнить, — я мгновение подождал. — Я его поцеловал.

— И затем он остался на ночь?

— Нет.

— И затем ты провёл ночь с ним?

— Нет. Он поехал к себе домой.

— И затем ты поехал следом, чтобы провести ночь с ним?

— Этот разговор идёт в никуда.

— Ох. Шоу. Будь с ним добр. Не разбей ему сердце, — сказал Баш. — Трент хороший человек. Немного потерянный в данный момент, но ты умеешь помогать другим снова найти себя.

— Йоу, Шоу, — одна из моих татуировщиков, Джиа, заглянула из-за двери в мой кабинет. — К тебе гость.

— Секунду, — сказал я Башу, а затем убрал телефон от уха. — Ты знаешь, кто это?

Её губы цвета фуксии растянулись в улыбке.

— Знаю.

Я ждал от неё продолжения, и когда она не продолжила, я произнёс:

— Не просветишь меня?

— О, просто какой-то сексуальный парень по имени Трент, — сказала она, практически подскакивая в своих шипованных ботинках от того факта, что Трент Нокс стоит в «Бади Электрик». Она точно знала, кто он такой. — Мне сказать ему записаться на приём?

— Нет, — быстро сказал я, и она приподняла бровь. — В смысле, эм, можешь его пригласить.

Она кивнула и исчезла в коридоре, а я приложил телефон обратно к уху.

— Ты шаловливый, шаловливый мальчик, — сказал Баш. — Можешь продолжать отрицать это сколько хочешь, но это процветающий роман. Как я и сказал.

— Заткнись, Баш, — пробормотал я.

— Целую! — крикнул он, прежде чем я повесил трубку. Через две секунды Трент постучал в открытую дверь.

— Привет, — сказал он, осторожно проходя внутрь. Его волосы всё ещё были мокрыми, будто он только вышел из душа перед тем, как прийти, и связал их в маленький пучок сзади. На нём была серая обтягивающая майка, длинные рукава которой были закатаны, что открывало его потрясающее тело, наряду с новой татуировкой, и никакой шляпы не было.

Сюрприз-сюрприз.

Когда он задержался в дверном проёме, я встал и жестом пригласил его войти.

— Привет. Я не ожидал тебя увидеть.

— Ничего, что я зашёл? — произнёс он.

«Теперь он спрашивает, — подумал я, улыбаясь от того, как он практически робко засунул руки в карманы, будто нервничал. — Казалось, в три часа ночи его это не беспокоило».

Должно быть, Трент понял, о чём я думаю, потому что сказал:

— Прости, что барабанил в твою дверь прошлой ночью... эм, этим утром.

— Не переживай об этом, — сказал я. — Мы все совершаем ошибки.

Его лоб нахмурился.

— Я не говорил, что это была ошибка.

«Ох... ну, чтоб меня». Это обрушилось на моё сердцебиение всеми видами хаоса.

Я жестом указал на стул.

— Они не кусаются.

— На самом деле, я хотел узнать, свободен ли ты для позднего обеда, — сказал он, милым нервным движением потянувшись к своей шее. — Если хочешь.

Глава 16

Трент

— Ну и ну, Шоу. Приятно видеть тебя здесь в течение недели. Я думала, ты приходишь только по воскресеньям, — сказала женщина с короткими серебристыми волосами и в очках с бордовой оправой, которые низко сидели у неё на носу. Она протянула каждому из нас воду со льдом.

Шоу ярко улыбнулся ей.

— Что я могу сказать? Соскучился по тебе.

Она опустила свои очки и усмехнулась.

— Очаровашка.

Он подмигнул, а затем наклонил голову в мою сторону.

— Ванда, это Трент. Трент, это Озорная Ванда.

— О, прекрати, — сказала она, смеясь и кладя руку на бедро. — Никто так меня не называет, кроме вас, мальчики. И очень приятно познакомиться, Трент. Что я могу предложить вам выпить?

— Думаю, я буду «кровавую Мэри». Спасибо, Ванда, — сказал я.

— Отличный выбор. А тебе, Шоу?

— Я буду воду, — от взгляда Ванды Шоу рассмеялся. — Я всё ещё технически на работе.

— Понятно. Одна «кровавая Мэри» на подходе, — сказала она и ушла за моим заказом.

Шоу растянулся на плетёном стуле, его мускулистое тело пыталось найти удобную позу, хоть он и не совсем влезал на стул. На него смотреть было ещё приятнее, чем на то, что находилось от меня справа — окно от пола до потолка с видом на Саванна-Саунд. Было слишком холодно, чтобы плавать, но если не выходить на улицу, этого не поймёшь. Синее небо, солнце отражается от воды мерцающим светом, и мягкие песчаные пляжи.

Очень плохо, что мой спутник на свидании утирал всему этому нос.

«Нет, не на свидании. Просто обед».

— Думаю, в этих местах знаменитость ты, — сказал я с улыбкой, которую Шоу повторил.

— Мы здесь постоянные посетители. Приходим на бранч каждое воскресенье и пьём достаточно мимозы, чтобы хватало на неделю.

— А. Умно.

Растянувшаяся после этого тишина между нами была слегка неловкой, но опять же, Шоу не знал, почему я его пригласил. Чёрт, даже я сам не особо это понимал — но знал, что что-то в нём вдохновляет меня так, как не вдохновляло ничего уже долгое-долгое время.

Это, и мне эгоистично хотелось увидеть его снова.

— Сегодня нет шляпы, — отметил Шоу.

Я собрался по привычке опустить свою кепку, но в итоге вместо этого провёл рукой по волосам.

— Я думал, может быть, люди в этом городе могут привыкнуть видеть меня здесь.

С одной стороны губы Шоу медленно приподнялись в улыбке.

— Неплохая идея.

Почему-то я ожидал, что если увижу Шоу в дневном свете и в трезвости, это может заставить меня передумать воспоминание прошлой ночью. Что, может быть, он не такой привлекательный, как помнил мой пьяный мозг, что поцелуй был преувеличен в моём состоянии. Но нет. Нет, нет, нет. Если что, он казался сегодня даже красивее, чем был в баре или в своей квартире, что говорило о многом. Слишком большое количество текилы прошлой ночью вывело меня из зоны моего комфорта прямо на дорожку дома Шоу, да, но я не мог сказать, что жалею об этом. Может, я мог справиться с этим получше. У меня на голени остались некоторые уродливые синяки от падения с лестницы, чтобы доказать это.

Но сделал бы я это снова ради того поцелуя? Чёрт. Да.

Я наклонился вперёд и хлопнул руками по столу, а затем, когда понял, что выгляжу так, будто я на чёртовой деловой встрече, я убрал руки и вместо этого положил их на подлокотники стула.

— Послушай, насчёт прошлой ночи...

— «Кровавая Мэри» и «Оверлука» для Трента, — сказала Ванда, поставив на стол огромный стакан, наполненный до краёв и дополненный сельдереем, оливками, лимоном, лаймом, помидорами черри и беконом, от которого текли слюнки.

— Это выглядит... Вау, — мне практически пришлось стирать со рта слюнки.

Ванда поставила рядом с моим напитком тарелку хрустящего бекона.

— Я знаю, как вы это любите, мальчики. Подумала, что ты можешь захотеть что-нибудь покрошить или чем-нибудь закусить.

— Я люблю тебя, — выпалил я, и она рассмеялась. — Спасибо, Ванда. Не обязательно было это делать.

— Ерунда. Любой друг Шоу получает особое обслуживание.

— Ты лучшая, Озорная Ванда, — подмигнул Шоу, и когда Ванда приняла наши заказы на еду, она снова оставила нас в покое.

Я сделал большой глоток «кровавой Мэри» для жидкой смелости и обнаружил, что напиток идеален — пряный, крепкий и с ноткой бекона. Чёрт возьми.

На чём я остановился?

— Я, эм, хочу снова извиниться, что пришёл неожиданно...

— Ты уже извинялся, — сказал Шоу и приподнял плечо. — Ты был пьян.

Он не хуже меня знал, что алкоголь вестник правды, что означало, что он предлагал мне выход, если я захочу. Оправдание моим пьяным признаниям и поцелую, который я спровоцировал.

Когда моё лицо запылало от мыслей о том, как он схватил меня за руку и притянул к себе за рубашку, Шоу произнёс:

— Не нужно стыдиться. Мы все так делали.

Он ошибочно принял мой румянец за стыд, которого я чувствовал немного меньше, но с попойки у меня бывали намного большие проблемы, чем прошлой ночью. Я принял моментальное решение подыграть последнему, а не рассказывать ему всю правду — в итоге которой только снова начну умолять его меня поцеловать.

— Ты практически тащил меня по лестнице, — сказал я.

— Только потому, что она поставила тебе подножку. Не переживай. Я с ней поговорил, — губы Шоу снова изогнулись, и я слегка расслабился от того, что его вроде не волновало, что он увидел меня таким нажравшимся. У меня были мысли о том, что он подумал об этом, но он не был зол, раздражён или отвращён. Ему было просто... весело.

— Подумай серьёзно о том, чтобы их заменить, — сказал я с невозмутимым выражением лица, подыгрывая. — Я мог сломать свою гитарную руку, и тогда ты был бы в полном дерьме.

Глаза Шоу блестели.

— Ты застраховал эту руку?

— Ещё нет.

— Тогда лучше будь осторожен. Не хотелось бы, чтобы ты поранился.

Мы всё ещё говорили о лестнице?

— В будущем я буду больше внимателен к тому, куда забираюсь пьяным, спасибо. И я ценю то, что ты побаловал меня... поцелуем из жалости в том состоянии. Очень тактично с твоей стороны.

Я произнёс это в качестве шутки, импровизированным способом, давая ему шанс выкрутиться на случай, если он почувствовал давление прошлой ночью. Но я надеялся, что он поцеловал меня не поэтому. Я хотел, чтобы он сделал это снова.

Шоу наклонился вперёд, опираясь локтями на стол, и сузил глаза.

— Тебе это показалось жалостью?

— Эм...

— Потому что если ты почувствовал жалость, мне придётся это исправить.

Напряжённый взгляд Шоу, глубокий тембр его голоса и твёрдая линия его сжатой челюсти совершенно ясно сказали мне, что никто не заставит его сделать что-то, чего он делать не хочет — и это было чертовски горячо.

Не поцелуй из жалости: проверено.

Я сглотнул и обнаружил, что мой взгляд опустился на его губы, а затем это заметил и он. Но он ничего не сказал мне об этом. Вместо этого он кусал нижнюю губу зубами, и мне захотелось, чтобы это были мои губы, чтобы это делали мои зубы.

Я, не думая, наклонился вперёд — как раз, когда Ванда вернулась с нашей едой.

— Хорошо, мальчики, — сказала она, поставив перед нами мою пасту и стейк Шоу. — Я жду счастливых тарелок, слышите?

И вот так сексуальное напряжение между нами рассеялось.

— Счастливые тарелки? — спросил я.

— Она имеет в виду начисто вылизанные тарелки, — сказал Шоу. — Ты с этим справишься, верно?

Я чувствовал, как Ванда переводит взгляд между нами, прежде чем тихо ускользнуть.

— Может, ты покажешь мне, как это делается, — сказал я, когда она вышла из зоны слышимости.

Шоу окинул меня взглядом, прежде чем начать резать свой стейк.

— Если бы я не знал лучше, то подумал бы, что ты со мной флиртуешь.

— Что, если это так?

— Это невозможно. Мы на людях.

— И что?

— Разве ты не гуляешь только с женщинами, когда выходишь из дома?

Я сделал паузу, наматывая пасту на вилку.

— Я думал, ты не слушаешь сплетни.

— Не слушаю. Но тяжело отрицать фотографии, которые мелькают, когда смотришь новости.

— Ааа, — я жевал и думал, как на это ответить. Он не ошибался. И меня тревожило, что он мог неправильно понять, кто я, что означало, что мне нужно было всё прояснить. — Я могу понять, почему ты так говоришь.

— Скажешь, что я ошибаюсь? — выражение лица Шоу стало серьёзным, чего не было пару минут назад. — Слушай, я не такой парень, который будет избегать слона в комнате, а прямо сейчас он у нас довольно большой. Я знаю, что ты не открыт, и не уверен, как ты себя определяешь, но если ты натурал и хочешь поэкспериментировать, как бы я ни был польщён, я тебе не подхожу.

«Что ж, отличный способ выложить всё на чистоту», — подумал я, заставляя себя проглотить пасту. Но Шоу не мог ошибаться больше.

— Ладно, — сказал я и запил еду глотком коктейля. — Это было прямо.

— Я не привык пороть чушь.

— И я ценю это. Первое, что тебе нужно знать, я бисексуал. У меня никогда не было проблем с тем, чтобы признать это, но остальной мир не так посвящён, как близкие мне люди.

— Почему так?

— Когда мы начинали, наша звукозаписывающая компания не думала, что это хорошая идея — чтобы я так публично выставлял свою ориентацию, и остальная группа с этим согласилась.

— Я думал, в группе есть несколько парней...

— Геев? Да. Но, видимо, трое геев было уже слишком. Остальные парни поддержали тех, кто управлял шоу. Из-за того, что я был фронтменом, они хотели, чтобы я привлекал большую часть наших зрителей.

— Женщин, — произнёс Шоу.

— Верно. И, к сожалению, моя бисексуальность вызывает плохую реакцию у тех, кто считает, что ты не достаточно гей или не достаточно натурал. Люди не понимают, что тебя могут привлекать и мужчины, и женщины.

— Понятно, — сказал Шоу, кивая, пока обдумывал, что я ему говорю. — Ну, я извиняюсь, что сделал скоропалительные выводы о тебе. Я предположил и ошибся.

— Не совсем ошибся, — когда Шоу посмотрел на меня вопросительным взглядом, я произнёс: — Я никогда не выходил на люди с парнем. Ты был прав. И теперь, когда я ушёл из группы, тяжело избавиться от старых привычек.

— Ты нервничаешь из-за того, что мир узнает эту твою сторону.

— Да.

— Ты не думаешь, что они примут тебя. Это может навредить твоей карьере, когда ты вернёшься.

Я кивнул.

— И снова да.

— Ладно, — на его губах играла задумчивая улыбка. — Тогда что ты здесь делаешь?

«Здесь, со мной», — не договорил он.

— Я не знаю, — признался я.

Казалось, он обдумывал это в голове.

— У тебя никогда не было отношений с парнем, даже тайных?

— Не особо.

— Никогда?

Я почесал голову.

— Я был в группе с восемнадцати лет. Это быстро бы прикрыли.

— Не мне судить.

Подождите... нет?

— Не говори мне, что у тебя никогда не было отношений.

Шоу покачал головой.

— Не было.

Я в шоке ахнул.

— Никогда?

Он бросил в меня обёртку от соломинки, и я рассмеялся.

— Я в шоке. Не буду врать, — сказал я.

— Почему?

— Посмотри на себя.

Шоу опустил взгляд на себя, а затем выгнул бровь.

«Нет, чёрт возьми. Я не попадусь в эту ловушку, отвечая». Вместо этого я решил полностью сменить тему. Я не был готов заходить на опасную территорию, которая в данный момент выдаст слишком много моих мыслей.

— Я знаю, что у тебя есть брат. Твои родители тоже здесь?

Шоу рассмеялся от моего резкого поворота, а затем, к счастью, подыграл.

— Мама живёт в Чарльстоне, в паре часов езды отсюда. Что касается родителя мужского пола? Его никогда не было.

— Правда?

— Ты кажешься удивлённым.

— Должно быть, у тебя невероятная мама.

— Я передам ей, что ты так сказал, — он наколол на вилку кусок стейка и указал на меня. — Что насчёт тебя? Ты говорил мне, что единственный ребёнок, поэтому эгоистичный и разбалованный — твои слова — но что насчёт твоей семьи?

Я оторвал кусочек своей булочки и намазал на него немного масла.

— Мои родители по-прежнему вместе, но это всё, что в них есть традиционного. Они очень классные и прогрессивные, и моё попадание в группу они посчитали очень крутым.

— Значит, они ходят на твои шоу?

— Чёрт, они раньше ездили по всей Америке, чтобы ходить на мои шоу. У папы был этот «Виннебаго», который ему каким-то образом удалось выкупить в ломбарде, и будь я проклят, если они с мамой не ездили в этой штуке повсюду следом перед концертами. Они теперь держатся ближе к дому, но, наверное, их вечеринки услышишь и отсюда.

— У меня есть ощущение, что они мне понравятся.

— Шутишь? Они будут в восторге от тебя.

— Оу, да? — он оживился. — Как они выглядят?

— Как фрики, — сказал я, бросая в него кусочек булочки, от которого он увернулся. — Кстати о фриках, я мог кое-что слышать о тебе.

— От кого?

— От нашего общего друга.

— Уже спрашиваешь обо мне Баша?

— А если и так?

— Я не жалуюсь. Но расскажу тебе всё, что ты хочешь знать, — он взял свой стакан и поднёс его к губам.

— Ты правда умеешь читать мысли?

Шоу с трудом проглотил воду, которую пил, и закашлялся.

— Он так тебе сказал?

— Так это правда?

— Нет, — сказал он, промакивая губы салфеткой, прежде чем положить её обратно к себе на колени. — Совсем нет. Иногда я улавливаю чувства тех, кто вокруг меня, поэтому легче прочесть и понять то, через что они проходят. Но это совершенно другое.

— Значит, ты не видишь, о чём я прямо сейчас думаю?

Шоу наклонился вперёд, опираясь на локти, и притворился, что изучает меня.

— Ты думаешь: «Надо было мне заказать стейк».

Я опустил взгляд на остатки своей пасты, а затем на его стейк. Он действительно выглядел довольно привлекательно.

— Я думал, ты не умеешь читать мысли? — пошутил я.

— Метод научного тыка, — сказал он, а затем наколол кусок мяса и зажал его между зубами.

Хохотнув, я продолжил свою попытку оставить Ванде «счастливую тарелку», и тогда до меня дошло. Тогда я понял, почему на самом деле пригласил Шоу на обед: мне нравился этот парень. Он был интересным, разговор всегда тёк как по маслу, он был прямолинейным и честным, забавным умником, как мне и нравилось, и, чтоб меня, он был красивым. Я задумался, почему у него никогда не было отношений — дело было определённо не в том, что ему никто не предлагал. Воспоминание о том, как на него смотрел Джим, вызывало тошноту, но я представлял, что точно так же на Шоу смотрит длинная очередь мужчин. На самом деле, я буду ещё одним лицом в этой очереди.

Мне хотелось спросить у него почему, но что-то меня остановило. Может, я не хотел слышать его ответ. Это заберёт любую зарождающуюся надежду, в которой я себе не признаюсь, но буду чувствовать в глубине и темноте своих мыслей.

На секунду я подумал, что что-то услышал, и когда огляделся вокруг в поисках источника музыки, ничего не увидел.

— Ты это слышишь? — спросил я Шоу.

Он покачал головой, и я снова услышал это. На этот раз я не подумал, что звук идёт снаружи, и тогда сосредоточился на том, что пытался сказать мне мой мозг. Или, в этом случае, показать.

Проявлялся сексуальный пульсирующий ритм, такой явный, что я будто слышал, как кто-то его играет. Но нет. Это был я. Это было что-то новое и неожиданное и...

— Что-то не так? — спросил Шоу.

Я поднял вверх палец.

— Подожди.

Ритм повторился, и на этот раз я услышал весь аккомпанемент, который подойдёт к нему.

Отчаянно оглядев стол в поисках чего-то, чем можно записать, я ничего не нашёл. Я достал свой телефон, но батареи осталось три процента.

«Дерьмо. Из всех мест и всего времени. Отлично. Просто чертовски отлично».

Отодвинувшись на стуле и поднявшись на ноги, я сказал:

— Мне надо идти.

— Уборные за кухней справа.

Я потянулся за своим бумажником и достал пару крупных купюр, более чем достаточно, чтобы покрыть обед и оставить щедрые чаевые. Я бросил их и посмотрел на Шоу извиняющимся взглядом.

— Нет, я хочу сказать, что должен уйти. Надо записать эту идею, пока не потерял, — я начал уходить, а затем обернулся назад. — Прости. Передай Ванде «спасибо».

— Оу. Ладно, — сказал Шоу, на его лице на мгновение отразилось удивление, прежде чем он махнул мне рукой. — Всё в порядке. Иди. Запиши все слова.

Побежав через ресторан к выходу, я едва уловил, что сказал Шоу, пытаясь не потерять ритм.

Кстати о времени. Слава богу, что это не было настоящее свидание.

Глава 17

Шоу

— Шоу! Тебя к телефону, — крикнул Кайн с другого конца «Бади Электрик».

— Секунду, — я закончил наливать свежий кофе в свою кружку, а затем надел крышку. Сегодня у меня был приём, который затянется на несколько часов, и мне нужен был весь кофеин, с которым справится моё тело. Я взял трубку на регистрационной стойке и сел.

— Это Шоу.

— Мне очень, очень жаль, что я от тебя убежал.

— И правильно жалеешь, — сказал я, откидываясь на спинку кресла. — Ты оставил на столе половину «кровавой Мэри».

Трент застонал.

— Я ужасный человек.

— Тебе должно быть стыдно. Пренебрежение алкоголем — это серьёзное оскорбление. И Ванда была не в восторге от отсутствия счастливой тарелки.

— Вот чёрт. Она никогда не разрешит мне вернуться.

— Наверное, нет, — согласился я. — Но серьёзно, у тебя всё нормально?

— Да, всё отлично. Просто меня внезапно осенило, и чёрт, этого не было так давно, и мой телефон должен был вот-вот отключиться, я должен был всё записать, пока не забыл. Знаю, это звучит глупо, и ты, наверное, не понимаешь. Я не хотел быть грубым и сбегать от тебя. Я запаниковал.

— Конечно-конечно, — поддразнил я. — Полагаю, это в порядке вещей, когда идёшь куда-то с музыкантом.

— Такое иногда случается. Раньше я был лучше подготовлен, но как я сказал — прошло немало времени.

— Без проблем. Я возьму с собой книгу в следующий раз, когда ты убежишь. Или кроссворд.

— Значит, следующий раз будет? — неуверенно спросил он.

— Ванда обидится, если не будет. Если она разрешит тебе вернуться, конечно.

— Не могу подвести Озорную Ванду, — я слышал улыбку в его голосе.

— Нет, не можешь.

— Ну, думаю, ты мой талисман на удачу. Я смог написать песни последние два раза, когда видел тебя, так что если ты откажешься, мне придётся придумать способ заставить тебя передумать.

Мне нравились мысли о его попытках заставить меня передумать, но мне захотелось отмотать на секунду назад.

— Ты пытаешься сказать, что я твоя муза? — моя улыбка растянулась так широко, что Кайн посмотрел на меня озадаченным взглядом через зал, и мне пришлось перейти в свой кабинет и закрыть дверь, чтобы не нарываться на ряд вопросов, которые потом придут.

— Я так об этом не думал, — медленно произнёс Трент. — Но... может быть.

— Хмм. Не думаю, что я когда-нибудь раньше был чьей-то музой. Похоже, это долгая и упорная работа.

— О, ты был чьей-нибудь музой. Я это гарантирую.

— Чего именно требует эта работа? Я должен приходить и излучать великолепие, чтобы ты мог вдохновиться? Это так работает?

— У меня никогда раньше не было музы, так что я не уверен, но похоже, ты готов к заданию.

Я понизил голос.

— Я могу быть хорошо готов.

На другом конце провода послышался резкий вдох, и у меня проскочила мысль, что я зашёл слишком далеко. Но прежде чем Трент смог ответить, в дверь постучал Кайн.

— Твой клиент пришёл, — сказал он, и я выругался.

— Нужно идти? — спросил Трент.

Я услышал разочарование?

— Долг зовёт, — сказал я.

— Позволь мне исправиться перед тобой. Выпьем завтра вечером?

— У меня завтра планы с парнями, — сказал я. — Тебе стоит присоединиться к нам.

— Оу. Эм, это ничего. В следующий раз.

— Нет, правда, тебе стоит прийти. Там будет Баш, Лукас и Джексон. Они тебе понравятся. И это может помочь тебе писать, если побудешь с другими людьми.

— Я не знаю...

— Отлично. Я заеду за тобой в десять, — прежде чем он смог возразить, я повесил трубку, улыбаясь сам себе, как дурак.

***

К следующему вечеру мне пришлось спросить у самого себя, чем я думал, подписывая Трента на часы с Башем, Лукасом и Джексоном. Может, это было слишком, приводить его к парням. Или, может быть, это будет буфер — способ провести время без всего этого сексуального напряжения, которое висело над нами, когда мы находились вместе наедине.

После признания Трента вчера за обедом, я задумался, ищет ли он способ медленно открыться людям, маленькими шажками, например, будучи в ресторане со мной. Если дело было в этом, мне нужно было убедиться, что парни сегодня будут хорошо себя вести — и нам нужно было пойти куда-то помимо нашего обычного места, «Аргоса». Это для Трента будет слишком, и если его застанут в гей-клубе? Не будет у него никаких маленьких шажков.

Мы с парнями договорились встретиться возле «Бара на Брод» в центре после того, как я заберу Трента. Я бы заехал в соседний дом и за Башем, но он сказал, что поедет прямо из своего офиса.

Я остановил свой «Камаро» рядом с задней верандой дома Трента, как теперь его называл, и, паркуясь, думал, стоит мне выйти или подождать, пока он спустится. Это было не свидание, хотя от того, как это слово отдалось вибрацией в моих мыслях, у меня всё внутри перевернулось, но прежде чем я смог заглушить машину, Трент вышел через заднюю дверь. Пока он закрывал её за собой, я поймал взглядом его наряд, и мои губы приоткрылись, а член отреагировал так, будто Трент его коснулся.

Боже... Он сегодня разошёлся, одевшись в чёрную одежду, которая кричала о его профессии до того, как он вымолвит хоть слово: тяжёлые шипованные ботинки, заправленная в обтягивающие штаны футболка и кожаная куртка. Свет отражался от серебряных колец на его пальцах и от длинной цепочки на шее, и пока он шёл к машине, я заметил у него на поясе свисающую сбоку чёрно-белую бандану.

Дерьмо. Как я должен был думать, когда он так выглядел?

— Привет, — сказал он, открыв пассажирскую дверь и проскользнув внутрь. С собой он принёс и запах одеколона, и я сделал глубокий вдох и задержал воздух. Боже, от него хорошо пахло.

Когда свет в салоне потух, я мог только ошеломлённо покачать головой. Его волосы были уложены и на данный момент убраны на одну сторону, что выглядело сексуально и должно было занять больше времени, чем казалось.

— Ого, — выговорил я, пока он пристёгивался.

Лоб Трента нахмурился в замешательстве, пока он не увидел, что я не могу перестать разглядывать его сверху донизу.

— Оу, — произнёс он. — Это было хорошее «ого».

Я не мог встретиться с ним взглядом. Если бы встретился, в этом закрытом пространстве, я ни за что не смог бы сдержаться и не потянуться к нему, а если бы сделал это, была огромная вероятность, что мы вообще не доехали бы до бара.

Почему я согласился встретиться с парнями сегодня? Следующие несколько часов будут чистой пыткой.

Заставив себя развернуться вперёд, я включил задний ход и пробормотал:

— Очень хорошее «ого».

Краем глаза я заметил широкую улыбку Трента.

— Спасибо, — сказал он. — Ты и сам выглядишь чертовски «ого».

Я улыбнулся в ответ, встретившись с его взглядом напрямую всего на пару секунд, но этого было достаточно, чтобы моё сердце забилось чаще.

— Спасибо, что заехал за мной, — сказал он. — И что пригласил меня сегодня.

— Уверен, что хочешь это сделать?

— Что? Познакомиться с твоими друзьями?

— Они то ещё наказание.

— О нет, не надо. Ты не можешь сейчас передумать.

— Я не передумал. Я спрашиваю, передумал ли ты.

— Я разоделся не просто так.

Разве это была не чёртова правда.

— Нет, не просто так, да?

— Так куда мы собирались?

— Мы встречаемся в «Баре на Брод» в центре. Ты там был?

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒