Два года спустя 3 страница

Алессандро аккуратно вытер кровь с разбитых костяшек, холодно обозревая побоище перед собой. Никто из его противников не умер, но не один не был в сознании. Это нисколечко его не волновало. Все оборотни перед ним были изгоями, изгнанными Советом ликанов, либо простыми преступниками. Все они покушались на жизнь его брата — награда за голову Доменико Моретти была внушительна.

Алессандро поднял голову, услышав приближающиеся шаги брата—близнеца.

— Как ты узнал о засаде? — спросил Алехандро, остановившись напротив своего брата. Они оба были в крови и ранах, их боевое мастерство подверглось испытанию, когда им пришлось отбить атаку трех десятков ликанов, намеренных сорвать тайную встречу Доменико с главой клана Кастеллано.

— Шпионы донесли, — коротко ответил Алессандро. — А ты?

— То же самое. Как думаешь, Доменико знает об этом?

— Не имеет значения, знает ли он, — скривил губы Алессандро. — Боюсь, что наш старший брат все равно бы не вступил в бой, даже если бы они пришли к нему вооруженные ножами и пистолетами.

После этого между ними воцарилась тишина. Это было странно, но они были похожи во многом. И все же, когда Доменико Моретти потерпел поражение, близнецы по—своему переживали это, и по—разному справлялись с ситуацией. Алехандро требовал возмездия с каждого мужчины, который осмеливался чернить и позорить имя наследника Моретти, а именно спал с их женами, подружками, или с любой женщиной, имеющей к ним отношение. С другой стороны, Алессандро не сильно задумывался о чем—то настолько тонком. Он чаще всего пользовался кулаками, и если бы не консул ликанов, дышавший ему в спину и следивший за каждым его шагом, то Алессандро и дальше пользовался такой тактикой.

Позади них небо уже сменило цвета, рассвет плавно перетек в утро. От вида вокруг Алессандро покачал головой. Они сражались с врагами почти сутки.

— Ты можешь идти. Я сам позабочусь об этом, — один из лежащих на земле мужчин начал шевелиться, и Алехандро ударил его, снова отправляя в нокаут. — Я позабочусь о том, чтобы консул даже не догадался, что ты участвовал во всем этом.

Только покровительства его брата—близнеца не хватало Алессандро.

— Я могу справиться с ним.

— Знаю, что можешь, — категорично сказал Алехандро, — но здесь не в этом дело. Ты уже ступил на опасную территорию в отношениях с Советом. А я нет. Я могу позволить санкцию, но ты... для них этого может быть недостаточно.

Когда его брат не стал продолжать мысль, Алессандро мрачно сказал:

— Ты имеешь в виду, что они могут бросить меня в темницу.

Это было самым ужасным наказанием, которое могло быть применено к их виду, и его назначали только за самые ужасные преступления.

Алехандро ели заметно кивнул.

— Мы не можем позволить потерять кого—либо из семьи. Это покушение на Доменико является прямым доказательством, и у меня предчувствие, что оно не будет последним, — брат сделал паузу, — кроме того, я услышал от девочек...

Алессандро застонал.

Брови Алехандро изогнулись в изумлении, но он продолжил говорить:

— Ты привел прошлой ночью домой девушку?

Алессандро не ответил ему.

Его близнец усмехнулся.

— Обычно это не твой стиль, брат.

— Заткнись.

— Какое извинение ты придумал для нее, чтобы покинуть ее постель посередине ночи?

— Никакого.

Глаза Алехандро сузились.

— Это тупо.

В ответ Алессандро ощетинился с обидой.

— Я оставил ей записку.

— А вот это грубо.

Алессандро нахмурился:

— Ты что, нарываешься на драку?

Алехандро лишь засмеялся.

— Это всегда была твоя прерогатива, не моя, — совсем не беспокоясь об угрожающем блеске в глазах близнеца, Алехандро начал обходить поверженных, все еще валявшихся на земле. — Я просто веду к тому, что ты, наверно, чувствуешь что—то большее, к этой девушке, раз решил привести ее домой.

Узрев, что один мужчина начал шевелиться, он подошел к нему и вырубил одним мощным ударом.

Алессандро опустился на одно колено.

— Ты так думаешь? — спрашивая, он продолжал бить приходивших в сознание оборотней, снова отправляя их в беспамятство. Алессандро даже не удосужился спросить, что Алехандро будет делать, так как это была стандартная процедура. Пленников было легче всего отправлять в темницы, когда они либо связаны, либо просто без чувств.

Алехандро нанес еще один удар противнику, прежде чем ответить.

—Да.

Алессандро посмотрел на своего близнеца с хмурым выражением на лице.

— И что это, мать твою, означает?

— Жена Доменико ушла, потому что тот был мудаком. Теперь из—за сердечных мук он стал влюблённым дураком, — Алехандро многозначительно посмотрел на брата. — Ты собираешься повторить тот же путь. Либо прекрати это, пока тебя не глубоко засосало... либо перестань быть мудаком, если ты считаешь, что еще не слишком поздно.

***

— Он так и не ответил ни на один звонок?

Элли пыталась, но никак не могла поверить, что «ох—какой—хороший профессор Х» мог поступить с ее подругой так.

Кассия коротко кивнула в ответ.

— Ох, Кассия. Мне так жаль.

Даже сейчас она все еще никак не могла понять, что сказать, чтобы утешить Кассию. Как только Элли услышала по телефону дрожащий голос подруги, бросилась к ней в комнату, вооружившись сочувствием и лекарствами.

У нее было предположение, что жар Кассии был вызван сердечной болью, а не из—за того, что она промокла час тому назад под ливнем, как гласит история подруги. Элли знала, что была права.

Хотя она бы никогда не призналась Кассии в этом, но считала, что профессор просто играет с чувствами ее подруги. Это было единственным объяснением, которое смогла придумать Элли, и которое объясняло бы холодно—горячие отношения.

Элли вздохнула, когда Кассия чихнула еще раз.

— Тебе следовало позволить его водителю довезти тебя до дома.

—Нет, — Кассия еще раз чихнула. — Это было бы неправильно.

— Ты что, сошла с ума? Разве ты не заметила дождь и сильный ветер за окном? У нас на ферме разразился ураган, а ты добиралась сюда пешком, — Элли потянулась, чтобы коснуться лба подруги. — Теперь у тебя лихорадка.

Рот Кассии сжался в упрямую линию.

— Мне все равно, — боль пронзила все тело, и Кассия закрыла глаза. — Я не понимаю его, Эл. Если я нужна ему только ради секса, тогда он мог поиметь меня еще прошлой ночью. Тогда почему он этого не сделал?

Элли вздрогнула.

— Прояви немного сдержанности, Кас.

Кассия повернулась набок и посмотрела на Элли.

— Что, если я слишком много думаю об этом? Что, если у него, правда, возникли семейные проблемы, поэтому он бросил меня посередине ночи? Что, если он, правда, не отвергает меня?

Элли была в замешательстве. Одна часть ее хотела солгать, чтобы снова увидеть улыбку на лице подруги. Но вторая половина, однако, хотела быть практичной и правдивой. Профессор Х —подонок. И не важно, были ли у него причины или нет, чтобы оставить Кассию. Это был первый раз, когда Кассия провела ночь с парнем, и даже если между ними ничего не было, профессор должен был быть рядом, когда она проснулась.

Но его не было, что означало, что он мудак и Кассии лучше быть без него.

— Элли?

Элли открыла рот, чтобы сказать правду.

Но тогда она увидела глаза Кассии, полные слез.

Дерьмо. Она была такой слабой, когда кто—либо плакал.

Прочистив горло, Элли сказала:

— Я думаю, что это так, Кас. Если ты считаешь, что у него была причина сделать то, что он сделал, ну, тогда... он это сделал так.

Небольшая улыбка тронула губы Кассии.

— Я тоже так думаю.

Элли слабо улыбнулась в ответ, думая, что никогда не будет влюбляться так, как Кассия.

***

«Еще три пролета, Кассия. Только три лестничных пролета».

Это все растянулось в тридцать шесть шагов или в десять минут, которые Кассия провела на лестнице. Это могло звучать легко, особенно если она делала раньше это каждый день, но сегодня все было совсем наоборот.

Это было похоже на ад, учитывая то, что ее температура все еще держалась около 100 (прим.: 38 градусов по Цельсию).

Сделав еще один глубокий вдох, Кассия сделала шаг. Она чувствовала тяжесть и вялость, и создавалось впечатление, что вокруг лодыжек обвязаны гири. Вокруг нее мир словно танцевал, но Кассия заставила себя игнорировать все. Она должна сосредоточиться и сдать еще один тест. Последний тест, и это было действительно важно, так как это был один из двух предметов, которые она могла провалить. Она должна сдать этот последний тест, и тогда Алессандро Моретти будет ее.

Еще один глубокий вздох.

Еще один шаг.

Кассия посмотрела вверх.

Еще нужно сделать тридцать четыре шага.

Боже, она хотела заплакать.

Через секунду Кассия поняла, что по щеке скатилась одинокая слеза. Только одна слеза, и это настолько ослабило ее, что Кассия была вынуждена схватиться за поручень и опереться об стену.

Ох, Боже. Еще тридцать четыре шага. ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ!

— С тобой все в порядке?

Кассия узнала этот голос. Джейкоб шел за ней. Она могла только ждать, пока он не догонит ее, так как у нее не было даже сил повернуться и сказать ему «привет».

Кассия заметила, как расширились его глаза при виде нее, и попыталась найти в себе силы, чтобы улыбнуться. Почти.

— Все так плохо?

— Хмм, да. Что—то типа того, — Джейкоб приложил руку к ее лбу и быстро отдернул ее назад. — Кассия, да ты вся горишь.

— Я уже приняла лекарство, так что не беспокойся.

Джейкоб нахмурился.

— Я не думаю, что тебе следует идти в класс...

Кассия покачала головой.

— Я не могу не пойти, мне надо сдать последний тест.

— Но у тебя ведь есть уважительная причина...

Кассия скорчила рожицу.

— Не тогда, когда это занятие профессора Винсент.

Его протест умер на корню.

— Черт.

Профессор, которого упомянула Кассия, славилась своей строгостью, и было очевидно, что откажет Кассии в пересдаче теста, даже если так будет умирать от пневмонии.

Кассия посмотрела вниз на лестничные пролеты.

«Тридцать четыре, Кассия. Всего лишь тридцать четыре шага. Ты уже сделала двадцать четыре. Ты сможешь это».

Джейкоб проследил за ее взглядом.

— Пятый этаж, да?

Кассия кивнула.

— Может, я понесу тебя?

Кассия не хотела показывать, в каком отчаянии сейчас находилась, но всерьез рассматривала предложение Джейкоба. В конце концов, он был футболистом и привык поднимать тяжести. Он мог, в принципе, донести Кассию до ее класса за пять минут.

Но...

Что, если кто—то увидит их и неправильно все истолкует?

Кассия медленно покачала головой.

— Нет, но... — закусив губу в нерешительности, Кассия вздохнула еще раз, прежде чем спросить: — Ты не будешь против, если я буду опираться на тебя, пока поднимаюсь?

Когда она закончила вопрос, то почувствовала, как покраснела до корней волос. Это было совсем не похоже на нее, но у Кассии не было выбора. Ей нужно сдать этот тест. От него зависит ее жизнь.

***

Боль взрывалась в теле Алессандро каждый раз, стоило ему сделать шаг. Ранения, которые не заживали в течение часа, были редкостью для ликанов, но эти были исключением, так как были результатами неоднократных порезов когтей. Когда рана перестала кровоточить, лекарь Моретти сообщил ему, что потребуется минимум неделя, чтобы все поврежденные ткани срослись.

— Вы должны отдохнуть, Ваше Высочество. Эта травма будет и уже сказывается на вашем состоянии, ваше тело не сможет нормально функционировать.

Алессандро согласно кивнул на предупреждения лекаря, просто соглашаясь с этим, хотя в мыслях у него не было оставаться долго в постели. Ни одного гребаного шанса, не сегодня, когда Кассия сдает тесты. Ей нужна его поддержка, черт побери, и его ничего не остановит.

Идя вперед, он уловил уникальный аромат Кассии, который упорно манил его последовать за собой. Несмотря на то, что Алессандро не хотел признавать этого, но слова брата—близнеца беспокоили его.

Кем для него была Кассия? И что он собирается делать в отношении ее?

Даже сейчас, Алессандро все еще не был готов навешивать какие—либо ярлыки на свои чувства к ней. Все, что он знал — ему нужно увидеть ее. Просто нужно увидеть Кассию еще раз, и тогда он все поймет.

Запах Кассии стал сильнее, когда Алессандро направился к лестнице. Аромат так же сладок, с ноткой цветов и чего—то еще. Не то, как она пахла, а то, как она себя... чувствовала.

Создавалось впечатление, что она вся... горит.

Как только эта мысль появилась в голове, он быстро поднялся по лестнице, пытаясь контролировать скорость оборотня. Когда он оказался на третьем пролете, увидел ее...

И застыл.

Кассию крепко прижимал к своему боку другой мужчина. Даже не мужчина, мальчишка. Нет, не просто мальчишка, а чертов говнюк, который с самого начала пытался залезть к ней в трусики. Джейкоб. Алессандро хотел прорычать это имя вслух, хотел превратиться в волка и оторвать этого юнца от нее.

Кассия была его.

ЕГО.

Мальчишке следует знать об этом. Кассия должна знать об этом, тогда почему, черт побери, она льнет к нему и цепляется за него так, будто не может удержаться от прикосновений к парню?

Он наблюдал, как они шли вместе, запах и чувство жара Кассии жгло его кожу, словно кислота.

Через пару минут, когда они вместе вошли в аудиторию, входная дверь закрылась за ними, но прежде, Алессандро услышал ее смех.

Это был самый прекрасный звук, но и самый коварный.

— Ох, Джейкоб, и чтобы я без тебя делала?

Алессандро развернулся назад.

Он уже достаточно услышал.

***

— Профессор Моретти, пожалуйста, подождите, — семестровые тесты были уже сданы, выходные тоже прошли, и это был первый раз, когда Кассия смогла поймать профессора. Даже несмотря на это, она постоянно твердила себе, что это только потому, что он сильно занят. Он не игнорирует ее. Он. Не мог. Так. Поступить. Элли сказала ей такое, а Элли всегда права.

Но профессор продолжал идти, даже не делая вид, что слышит ее.

— Профессор Моретти, ПОЖАЛУЙСТА, ПОДОЖДИТЕ!

Кассия прокричала последние слова, достаточно громко, чтобы студенты, отдыхавшие в коридоре, посмотрели на нее. Кассии было все равно на них, ее больше волновало, что профессор, наконец—то остановился, прежде чем открыть дверь своего кабинета.

Кассия поспешила к нему.

— Профессор?

Алессандро повернулся к Кассии.

— Мисс Саммерс?

Его тон и его улыбка были одинаково вежливыми, и будь он проклят, если позволит этой скользкой девушке узнать, что она выставила его полным дураком.

Рот Кассии открылся и закрылся. Она внезапно почувствовала, что у нее не хватает слов, когда посмотрела на идеальные черты лица профессора. Неужели прошло всего несколько дней с того момента, как она последний раз видела его? Даже сейчас, они казались вечностью.

Алессандро изо всех сил пытался держать нейтральное выражение, когда заметил, как Кассия пожирает его глазами. Как всегда, она выглядела женственно и сексуально, слишком аппетитно. Даже сейчас, когда его разум заполнили картинки того, как он волочит Кассию в укромный уголок и пробует на вкус, теперь все, что напоминало ему о ней, оставило на его языке горький привкус.

Черт побери.

Кассия все продолжала смотреть на него «съешь меня» взглядом, и какая—то часть Алессандро просто хотела пощекотать ее за ушком, а другая — зацеловать до беспамятства, пока она не сможет произнести его имя, или чье—либо другое, даже свое.

Когда тишина между ними затянулась, до Кассии понемногу дошло, что профессор не собирается что—либо говорить ей. Никаких объяснений, почему он действительно оставил ее посередине ночи, никаких объяснений, почему он не вернулся и почему не звонил. Ничего.

И что теперь?

Ей просто сдаться?

Кассия расправила плечи.

Нет. Она не собирается сдаваться.

Прочистив горло, она протараторила, запинаясь:

— Профессор, я сдала тесты и получила оценки.

И тогда она посмотрела на него, надеясь и молясь, что он услышит ее.

Алессандро чувствовал себя больным от светящихся глаз Кассии на ее прекрасном личике, которое все еще вызывало мощную реакцию его тела, но сейчас он хорошо знал, что это все игра. Кассия была одета в маленькое черное платье и милые туфли, и ей не хватало лишь жемчужного ожерелья, и образ «роковой женщины» будет совершенен. Эта мысль чуть не заставила его засмеяться. Он был ликаном, и так уж вышло, что эта девушка первой сумела запустить в него свои коготки.

Неужели она смотрела на Джейкоба так же, как сейчас смотрит на него? Алессандро не был бы удивлен, будь это правдой. И что, если мальчишка уже попробовал ее? Неужели Кассия издавала те же звуки...

Зверь внутри Алессандро начал бушевать, пытаясь вырваться наружу и проследить за запахом человеческого парня Кассии, чтобы разорвать его на части.

Алессандро заскрежетал зубами. Ему пришлось перестать думать о ней в таком русле или все, о чем он мечтал, будет разрушено.

— Вы извините меня на секунду, мисс Саммерс?

Кассия моргнула:

— Хмм, конечно, профессор.

Она наблюдала, как профессор достал телефон, его пальцы быстро двигались по экрану смартфона. Кто же ему писал?

После этого, профессор убрал телефон обратно в карман.

— Прошу прощения.

— Все в порядке, — Кассия улыбнулась ему уже иначе, и в следующую секунду пролепетала: — Я только что узнала свои оценки у профессора Мэтьюс.

Странная улыбка появилась на губах Алессандро.

— И?

Кассия не смогла сразу ответить, ее взгляд был прикован к улыбке профессора. Это было так... странно. Но она не слишком хотела задумываться об этом.

Говоря себе, что ей все это показалось, Кассия достала из сумки листы с оценками и протянула их профессору, очень нервничая. Странно, но потребовалось некоторое время, прежде чем профессор взял их в руки, заставляя Кассию нервничать еще больше.

— Оба на четыре с плюсом, — пробормотала Кассия. — Это просто чудо, правда, учитывая, что... — Кассия резко замолчала.

Алессандро вежливо поинтересовался:

— Учитывая что?

Учитывая то, что она изменила ему с человеческим парнем, когда в тот день должна была сдавать этот тест для него?

Теперь ему все стало понятно. Возможно, Кассия просто разыграла его, чтобы он подготовил ее к этим тестам. Возможно, Джейкоб сказал, что не станет встречаться с дурочкой.

«Так много чертовых «возможно», — мрачно подумал Алессандро, но теперь ничего не имеет значения. Кассия обманула его, и он сам позволил ей это.

Прямо перед ним Кассия переминалась с ноги на ногу, жутко краснея от смущения, и Алессандро пришлось сдержать рык гнева, который грозил вырваться из его горла.

— В тот день, когда я писала тесты, была очень больна, — из Кассии вырвался нервный смешок. — Меня всю трясло из—за температуры. Я думаю, что можно было бы жарить яйца у меня на лбу.

Алессандро не ответил. Небольшие кусочки головоломки начали складываться у него в голове в определенную реальность, и они оба испытывали боль в разные периоды прошлого.

— Просто подняться по лестнице... Я хотела плакать, профессор.

Алессандро почувствовал, что бледнеет от каждого произнесенного слова. В тот день он видел ее с Джейкобом— этот день все еще свеж в его памяти. Алессандро вспомнил ее запах, и он чувствовал жар, от этого его руки сжались в кулаки. Алессандро вспомнил, как лекарь предупредил его, что его обоняние не будет работать нормально из—за перенесенных ранее травм, и он понял, что совершил самую ужасную ошибку в своей жизни.

Стоя перед ним, Кассия все еще продолжала болтать о том дне:

— Если бы не Джейкоб, я бы никогда не добралась до аудитории, профессор. Никогда.

Кассия не смотрела на него, когда говорила, но вокруг нее застыл плотный ореол нервозности. Она дергала себя за локон, от чего сердце Алессандро разрывалось на куски.

Как, черт побери, он мог все так испортить?

Алессандро открыл рот, чтобы сказать хоть что—то... что—нибудь, чтобы остановить летящий на него мир, но было уже слишком поздно.

— Вот ты где, — пропел позади него веселый голос.

Алессандро знал, кто это прежде, чем услышать произнесенные слова. Он наблюдал, как Кассия застыла, и ее ошеломленный взгляд, полный боли и смятения, встретился сего.

Кассия с болью в груди наблюдала, как профессор Уай— преподаватель химии, которую она ненавидела — схватила Алессандро Моретти за руку и положила себе на талию, будто считая, что там ее место.

Преподаватель посмотрела на Кассию с улыбкой.

— Все в порядке, мисс Саммерс? — и бросила на профессора лукавый взгляд.

— Или мой злой мужчина доставляет вам проблемы с оценками?

И женщина рассмеялась своей шутке, звук этого смеха Кассия отлично знала. Этот звук сказал ей многое. Даже глубоко внутри, люди всегда могут распознать звук, который просто уничтожит их.

— Почему ты молчишь?

«Зачем она так много говорит? »

Профессор Уай придвинулась ближе к профессору Моретти, и мир Кассии начал вращаться все быстрее и быстрее, потому что Алессандро не оттолкнул ее. Он не сделал этого!

Зрелая женщина потрепала Моретти за щеку.

— Оставь этого непослушного мужчину мне. Если он будет доставать тебя, то я накажу его... после занятий, — она немного отодвинулась и вздохнула. — Мне следовало прийти сразу, как только получила твое сообщение. Может быть, я смогу застать тебя одного позже.

Вздохнув еще раз, профессорша отступила от Алессандро.

— Может быть, в следующий раз, — она посмотрела на Кассию и подмигнула ей: — Вы же сохраните наш секрет в тайне, мисс Саммерс?

Кассия сумела выдавить из себя улыбку.

— Конечно.

Кассия видела, как профессор Уай уходит от них и как профессор Моретти наблюдает... за ней. Она могла почувствовать его взгляд на себе. Кассия не понимала почему, да и ей было все равно.

Алессандро знал, что ему нужно было отодвинуться от Мелиссы, но честь не позволяла сделать этого. Он первым начал с ней флиртовать, он все это продолжил и не сказал Мелиссе о Кассии, когда пригласил ее к себе домой и трахал все выходные.

Он все испортил с Кассией. Он все испортил с Мелиссой. И теперь, это все чертовски убивало его, видя, как его жестокость гасит свет в ее глазах.

— Мисс Саммерс... — Алессандро потянулся к ней.

Кассия вздрогнула.

—Не надо.

Алессандро застыл.

Ее голос был таким чертовски сухим, и этот звук заставил профессора опустить руку. Если он потянется к ней, то она может упасть, а он этого не хотел.

Кассия просто смотрела на него. Она хотела проклинать его, хотела плакать, хотела спросить почему. Но не могла вымолвить ни единого слова. Все, о чем она могла думать, это та странная улыбка, которая красовалась на его лице раньше, и какой же она была дурочкой, что проигнорировала ее.

Он был снобом. Таким же, как и ее мать. И потому что он был именно таким, он решил поиграть с ней, как с игрушкой.

— Кассия, я...

Кассия тряхнула головой, ей было противно слышать свое имя из его уст.

— Прощайте, профессор.

Она развернулась и пошла прочь. Если ее плечи и дрогнули немного, ну что ж, это хорошо. В конце концов, из глаз не полились слезы, пока Кассия не добралась до туалета, и не заперлась в одной из кабинок.

Она медленно сползла на пол.

И тогда дала волю слезам.

***

Долгое время Алессандро продолжал стоять на месте, разрушительный звук рыданий Кассии разрывал его на части.

Он проследил взглядом туда, куда ушла Кассия, зная, что может пойти следом за ней и все исправить.

Но Алессандро не сделал этого.

Просто... просто, блядь, возможно, это было лучше для них обоих.

Если ее улыбка заставляла его осознать, что она была особенная, ее слезы заставляли Алессандро осознать, что она нравится ему больше, чем кто—либо другой, то, наверное, он был не готов к этому.

Так будет лучше.

Он повторял эти слова про себя много раз, используя их как занавес, чтобы его не преследовала картинка удаляющейся от него, с гордо поднятой головой и прямой спиной, Кассии, плечи которой слабо подрагивали, но она так и осталась непокоренная и с разбитой наивностью.

Другие девушки ее возраста уже бы устроили истерику, обзывая его всеми известными ругательствами, и попытались бы унизить его так же, как и он их, думая о предательстве.

Кассия могла и должна была сделать что—либо или все из перечисленного, но она не сделала.

Она просто ушла.

И это было хорошо.

Это был лучший исход.

Алессандро наслаждался своей жизнью без Кассии, и он продолжит жить так же, снова вернется к тому, что было, когда он не знал Кассии.

Он не нуждался в ней, потому что она могла стать его слабостью, а он не нужен был ей, потому что мог принести лишь опасность в ее жизнь.

И поэтому это самый правильный выбор.

Лучший.

Безопасный.

Сердце Алессандро разрывалось от эмоций, когда он открывал дверь в кабинет и входил внутрь.

Лучший вариант.

Стоит запомнить.

Часть 3

Прошла неделя с событий " Мой профессор—оборотень, часть 2"

Ты никогда не должна на него смотреть. Эта мысль прочно отпечаталась в ее голове, и Кассия гордо вздернула подбородок, входя в класс дзюдо, и, конечно же, первое, что она увидела, был он.

Профессор Алессандро Моретти.

Кассия отчаянно пыталась не смотреть на него, но не могла. Он манил ее, даже не делая ничего особенного. В отличие от многих других инструкторов по боевым искусствам, профессор не вел себя так, как многие могли рассчитывать. Но он был одет в кимоно, белизна которого слишком контрастировала с темной оливковой кожей. Подвязанное черным поясом кимоно сильно натягивалось на грудных мышцах, а сейчас еще и мокрое от пота. Это было очень сексуально — несправедливо для такого, как он. От этого вида во рту у неё пересохло, а сердце сдавила боль. Кассия все еще помнила те моменты, когда ее руки гладили его упругую грудь. И сейчас она не могла забыть, как другая женщина так же уверенно касалась его.

Профессор двигался свободно перед ней, легкий шелк его кимоно плавно следовал за движениями ног, пока профессор, изгибаясь, уворачиваясь и нанося удары троим противникам одновременно, кружил по дожо. Кассия знала всех троих — самые успешные студенты профессора в классе. Или, по крайней мере, они так предполагали. Смертоносный и изящный танец профессора настолько их уморил, что студенты начали спотыкаться. Он уложил их на мат, каждого по очереди, даже не вспотев и устроив шоу надменности.

Прозвенел звонок, означавший окончание урока, в то время как студенты стонали на полу, не собираясь продолжать схватку. Вокруг взорвались аплодисменты, в толпе фанатов профессора послышались возбужденные возгласы. Когда профессор помог подняться своим противникам, девушки, окружавшие Кассию, бросились к нему, выражая восхищение его спортивными достижениями.

Профессор и ученики поклонились друг другу.

Когда профессор выпрямился, его тяжелый взгляд внезапно наткнулся на нее.

Кассию прошибла всепоглощающая боль, и она в панике отвернулась. Боль в сердце становилась все сильнее, как будто кто—то глубоко протыкал его ножом.

Кассия не могла выбросить лицо профессора из головы.

" Как он может смотреть на меня так после того, что сделал", — подумала она обиженно. Профессор просто играл с ней. Делал это с самого начала. Но тогда почему, ох, Боже, почему ее все равно влечет к нему?

***

Студенты поклонились, сделали шаг назад от партнеров по спаррингу и приняли боевую стойку. Каждой паре тренирующихся было отведено слишком мало места, но механизм победы был прост: бойцу нужно делать все что угодно, чтобы вытолкнуть своего партнера за пределы пространства для боя. Все те года, что Алессандро преподает ооками—ката, это правило всегда оказывало положительный эффект на учеников, позволяя им быть креативными и пользоваться теми знаниями, которые они усвоили на прошлых занятиях.

Или, по крайней мере, он думал, что это было эффективно.

Сейчас он так не считал.

Не тогда, когда было очевидно, что Джейкоб использует правила в свою пользу, специально провоцируя Кассию делать неправильные движения, что в итоге помогало ему быть с ней игривым.

Его настроение заметно портилось, когда стало заметно, что Джейкоб использует оборонительную позицию, придвигаясь к ней все ближе, когда Кассия пыталась пробиться к нему. По делу, это было для того, чтобы девушка активней наступала, но любой человек, у которого были чертовы мозги, мог понять, что Джейкоб делает это специально, желая почувствовать прикосновение женской груди к своему телу.

Челюсть Алессандро сжалась, когда это случилось в пятый раз. Почему Кассия продолжает это? Почему не посмотрит на него и не прекратит? Внутри него вспыхнула ревность — черный огонь, который постоянно поджаривал контроль оборотня.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒