ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ
ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ
< …>
Люди мои собралися и, севши на лавках у весел, Разом могучими веслами вспенили темные воды; Но, на такое отплыв расстоянье, в каком человечий Явственно голос доходит до нас, закричал я циклопу: «Слушай, циклоп беспощадный, вперед беззащитных гостей ты В гроте глубоком своем не губи и не ешь; святотатным Делом всегда на себя навлекаем мы верную гибель; Ты, злочестивец, дерзнул иноземцев, твой дом посетивших, Зверски сожрать — наказали тебя и Зевес и другие Боги блаженные». Так я сказал; он, ужасно взбешенный, Тяжкий утес от вершины горы отломил и с размаха На голос кинул; утес, пролетевши над судном, в пучину Рухнул так близко к нему, что его черноострого носа Чуть не расшиб; всколыхалося море от падшей громады; Хлынув, большая волна побежала стремительно к брегу; Схваченный ею, обратно к земле и корабль наш помчался. Длинною жердью я в берег песчаный уперся и судно Прочь отвалил; а товарищам молча кивнул головою, Их побуждая всей силой на весла налечь, чтоб избегнуть Близкой беды; все, нагнувшися, разом ударили в весла. Быв на двойном расстоянье от страшного брега, опять я Начал кричать, вызывая циклопа. Товарищи в страхе Все убеждали меня замолчать и его не тревожить. «Дерзкий, — они говорили, — зачем ты чудовище дразнишь?
В море швырнувши утес, он едва с кораблем нас не бросил На берег снова; едва не постигла нас верная гибель. Если теперь он чей голос иль слово какое услышит, Голову нам раздробит и корабль наш в куски изломает, Бросив утес остробокий: до нас же он верно добросит». Так говорили они; но, упорствуя дерзостным сердцем, Я продолжал раздражать оскорбительной речью циклопа: «Если, циклоп, у тебя из людей земнородных кто спросит, Как истреблен твой единственный глаз, ты на это ответствуй: Царь Одиссей, городов сокрушитель, героя Лаэрта Сын, знаменитый властитель Итаки, мне выколол глаз мой». Так я сказал. Заревел он от злости и громко воскликнул: «Горе! Пророчество древнее ныне сбылось надо мною; Некогда был здесь один предсказатель великий и мудрый, Телам, Евримиев сын, знаменитейший в людях всевидец; Жил и состарился он, прорицая, в земле у циклопов. Ведая все, что должно совершиться в грядущем, предрек он Мне, что рука Одиссеева зренье мое уничтожит. Я же все думал, что явится муж благовидный, высокий Ростом, божественной силою мышц обладающий смертный... Что же? Меня малорослый урод, человечишко хилый Зренья лишил, наперед вероломно вином опьянивши. Если ж ты впрямь Одиссей, возвратись; я, тебя одаривши, Стану молить Посейдона, чтоб путь совершил ты безбедно По морю; сын я ему; он отцом мне слывет; и один он, Если захочет, погибшее зренье мое возвратить мне Может — один он, никто из людей и никто из бессмертных». Так говорил Полифем. Я, ответствуя, громко воскликнул: «О, когда бы я так же мог верно и гнусную вырвать Душу твою из тебя и к Аиду низвергнуть, как верно То, что тебе колебатель земли не воротит уж глаза! » Так отвечал я; тут начал он, к звездному небу поднявши Руки, молиться отцу своему, Посейдону-владыке: «Царь Посейдон-земледержец, могучий, лазурнокудрявый,
Если я сын твой и ты мне отец, то не дай, чтоб достигнул В землю свою Одиссей, городов сокрушитель, Лаэртов Сын, обладатель Итаки, меня ослепивший. Когда же Воля судьбы, чтоб увидел родных мой губитель, чтоб в дом свой Царский достигнул, чтоб в милую землю отцов возвратился, Дай, чтоб по многих напастях, утратив сопутников, поздно Прибыл туда на чужом корабле он и встретил там горе». Так говорил он, моляся, и был Посейдоном услышан.
CОДЕРЖАНИЕ ОДИННАДЦАТОЙ ПЕСНИ (ВЕЧЕР ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЕГО ДНЯ)
Одиссей продолжает рассказывать свои приключения. Северный ветер приносит корабль его к берегам киммериян, где поток Океана ввергается в море; совершив жертву теням, Одиссей призывает их. Явление Ельпенора; он требует погребения. Тень Одиссеевой матери. Явление Тиресия и его предсказания. Беседа Одиссея с тенью матери. Тени древних жен выходят из Эреба и рассказывают о судьбе своей Одиссею. Он хочет прервать свою повесть, но Алкиной требует, чтобы он ее кончил, и Одиссей продолжает. Явление Агамемнона, Ахиллеса с Патроклом, Антилохом и Аяксом. Видение судящего Миноса, звероловствующего Ориона, казней Тития, Тантала и Сизифа, грозного Гераклова образа. Внезапный страх побуждает Одиссея возвратиться на корабль; и он плывет обратно по течению вод Океана.
СОДЕРЖАНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЙ ПЕСНИ (ТРИДЦАТЬ ПЯТЫЙ ДЕНЬ)
Одиссей приходит к Евмею; позавтракав с ним, он уверяет старого свинопаса, что господин его скоро возвратится, и подтверждает то клятвою; но Евмей ему не верит. Одиссей рассказывает ему вымышленную о себе повесть. Ввечеру все другие пастухи возвращаются с паствы. Евмей убивает откормленную свинью на ужин. Холодная ночь; Одиссей вымышленным о себе рассказом побуждает Евмея дать ему теплую мантию на ночь. Все засыпают в доме; один Евмей уходит наблюдать за стадом, оставленным в поле.
|