Сцена третья

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 4Следующая ⇒

Комната в квартире Саши. Стол раздвинут и накрыт. У стола суетится мама. Входит Саша.

Мама. Где же мы так долго были? Где мы гуляли?

Саша (изумлённо). Мама! А что это?

Мама. Где, детка?

Саша. На столе.

Мама. А-а… Это я накрыла на стол.

Саша. Я вижу… А зачем?

Мама. А как же! Ведь сегодня понедельник.

Саша. Ну и что?

Мама. Должен прийти Павел.

Саша. Ты серьёзно говоришь? Это для него? Ты специально вычисляла?

Мама. Это нетрудно вычислить. Он обещал прийти через два дня.

Саша. Мама! Немедленно убери всё.

Мама. Он приходит в приличный дом, и я хочу, чтобы он это знал.

Саша. Не-мед-лен-но.

Мама. Человек имеет право на человеческий приём. В случае отказа или в обратном случае — в любом случае.

Саша. Мама, я ухожу.

Мама. Саша, он зайдёт после работы. Если ты ему откажешь, так должен же он хоть поесть, по крайней мере, а если не откажешь, тогда тем более. Ну что ты нервничаешь, Шурёнок ты мой, Сашунчик?..

Саша. Мама, почему ты всё решаешь за меня? Ты помнишь, сколько мне лет?

Мама. Девуля моя, всё будет хорошо. Я клянусь тебе, что не выйду из кухни и даже открою воду. Там ничего не слышно. А Любе я купила два билета в кино, и она придёт глубоким вечером, можешь не сомневаться.

Саша. Ну что мне с тобой делать? Скажи!

Мама. Сашуля, я ни во что не буду вмешиваться, я ни слова не скажу. Я только хочу знать… Я же всё-таки имею право. Да или нет? Да или нет?

Саша. Я не могу так больше жить. Я должна снимать комнату. Иначе я сойду с ума.

Мама. Ты только скажи одно слово, и мы не будем говорить на эту тему. Да или нет?

Звонок.

Это Павлик. (Подходит к двери, но не выходит в прихожую, говорит тихо. ) Значит, так? Я так и предполагала. Я так и думала. Ты опять начинаешь обольщаться? Опять он? Опять начались взгляды, разговоры… Да?

Звонок.

(Выглядывает в прихожую, кричит. ) Бегу! Бегу! (Саше шёпотом. ) Как только у тебя намечается какой-то сдвиг, какой-то кризис в жизни, он опять прибирает тебя к рукам. Это какой-то рок. Пусть он великий человек, пусть он гений даже, но для тебя это злодей.

Саша. Мама! Не смей!

Мама. Я смею. Ты моя дочь. (В прихожую. ) Одну секунду! Одну минуточку! (Саше. ) Я не хочу думать, что он издевается над тобой, я не хочу думать, что он уродует твою жизнь умышленно. Я буду лучше думать, что ты слишком доверчива, девуля моя, ты глупенькая, неопытная… (Быстро. ) Что он тебе обещал? Что он говорил конкретно? Шура! Над тобой же все смеются. Ты понимаешь это? Над тобой сме-ют-ся.

Саша. Мама, открой дверь!

Мама (закрывает дверь в прихожую). Если ты будешь кричать, я перестану разговаривать с тобой. Не повышай голос.

Саша. Я сойду с ума.

Мама. Это я сойду с ума. Шура, знай, у меня нет больше сил, нет больше нервов. Поступай как знаешь, но если ты сделаешь эту глупость, я умру. Немедленно. Я клянусь тебе. У меня сердце не выдерживает. Мне уже нечего делать в этой жизни. Я открываю. Пойди попудрись. (Открывает дверь в прихожую. ) Я не выйду из кухни. Вам никто не будет мешать. Не нервничай, Сашуля, всё будет хорошо. Шурёнок мой…

Идёт открывать входную дверь. Саша остаётся одна. Из прихожей слышны голоса, входят мама и Павел.

Мама. Проходите, Павел! Мы вас давно ждём. Шурочка только что пришла с работы. И вы, наверное, прямо с работы? Вы голодны? Конечно, вы голодны! Я, к сожалению, вожусь на кухне. Женщины три четверти жизни проводят на кухне. Но мне это даже нравится. А вам? О, господи, о чём я говорю? Пожалуйста, не стесняйтесь. Прошу вас прямо к столу, я потом загляну к вам, как управлюсь. А пока, я думаю, вам не будет очень скучно. (Напевает. ) Ля-ля-ля, ля-ля-ля…

Павел (исправляет её). Ля-ля-ля…

Мама. (улыбаясь). Да-да… Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля…

Павел и Мама. Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля…

Мама. Саша говорила, что вы знакомы с Бетхудовым… Говорят он необыкновенный человек!..

Павел. Да..., пожалуй, может быть, мы даже не можем оценить, насколько он необыкновенный человек. Он — душа нашего города.

Тётя. Душа? Мне казалось немного иначе.

Павел. Нет, именно душа! Посвятить всю жизнь тому, чтобы дать детям возможность выражать свои чувства посредством музыки, одухотворить их жизнь… А ведь эти дети через десять лет будут взрослыми жителями этого города. От него зависит, какой будет жизнь в Очакове через десять лет? Ибо эти дети в свою очередь подарят людям чудесные мгновения, полные музыки. И жизнь будет прекрасной. Бедхудов! Это… чувствуешь необыкновенное волнение, когда говоришь с ним. Как будто внутренне подтягиваешься…

Мама. Шурочка вас давно ждёт. (Выходит, плотно закрыв за собой дверь. )

Пауза.

Саша. Здравствуйте.

Павел. Здравствуйте.

Саша. Садитесь.

Павел. Спасибо.

Оба садятся.

Саша. Хотите есть?

Павел. Спасибо, нет. Я совсем не голоден.

Саша. Нет, уж вы, пожалуйста, ешьте. Это всё мама для вас приготовила.

Павел. Большое спасибо. Я совсем не голоден. Я на работе пообедал.

Саша. Пожалуйста, ешьте, а то мама обидится. Вы ведь не хотите её обидеть?

Павел. Ни в коем случае.

Саша. Вот и хорошо.

В комнату заглядывает мама.

Мама. Там наливочка моего производства. А я потом горячее принесу. (Исчезает. )

Саша. Хотите наливки?

Павел. А вы?

Саша (наливает себе и ему). Пейте.

Павел. За ваше здоровье. (Пьёт. )

Саша. Спасибо. (Пьёт. )

Павел. Александра…

Саша вздрогнула.

Саша, вы чем-то огорчены?

Саша. Почему вы так решили?

Павел. Вы так смотрите на меня…

Саша. Как?

Павел. Я бы даже сказал, с ненавистью. Я пришёл некстати? Если так, я, пожалуй, пойду.

Саша. Нет, сидите… Вы предупредили, что придёте через два дня. Ведь так?

Павел. Да.

Саша. Пожалуйста, сидите. Вы ведь пришли по делу?

Павел. Если можно так выразиться…

Саша. Можно. Давайте ещё выпьем. (Наливает себе и ему. )

Павел. За ваше здоровье! (Пьёт. )

Саша. Спасибо. (Пьёт. ) Итак, вы хотите получить конкретный ответ на конкретный вопрос?

Павел (опустив голову). Если можно так выразиться…

Саша. Можно.

Павел. Если вы готовы мне ответить…

Саша. Готова.

Дверь приоткрывается, Саша встаёт и закрывает её.

Я готова.

Павел. Пожалуйста, подождите немного.

Дверь снова приоткрывается, в комнату заглядывает мама.

Мама. Шурочка, деточка, я хочу закрыть окошко. Сквозит, и вы простудитесь.

Саша. Я закрою, мама.

Мама неохотно закрывает дверь. Саша подходит к пианино, садится и играет гаммы. Павел тихонько встаёт, направляется к двери, останавливается, долго смотрит на Сашу, снова присаживается на край стула.

Павел. Как вы думаете, Александра, что такое сны?

Саша. Не знаю. Не задумывалась над этим.

Павел. Вот, предположим, одному человеку снится другой человек. Снится, что они, волею обстоятельств, одни, вдвоём, и чувствуют такое счастье, такой покой… Вот что удивительно — покой, чего в действительности не бывает. Так что же такое сны?

Саша. Сны — это сны. А реальность — это реальность.

Павел. Я понимаю. Но если одному человеку снится, что стоит только протянуть руку, и другой человек погладит её, стоит только сказать одну фразу, пусть глупую, и другой человек поймёт тебя… А это так необходимо. Откуда же это берётся во сне? Если наяву всё иначе.

Саша. Это фантазии, и только.

Павел. Фантазии. Это я понимаю. Извините меня, я вас огорчил своим приходом. Я всё понимаю. Я понял, что вы хотите мне ответить. Я сейчас уйду… Но вы смотрели на меня с такой ненавистью… Я виноват? Ради бога, простите меня. Я не хотел обидеть вас. Я не понимаю, как это могло получиться.

Саша (повернувшись к нему). Почему вы так решили?

Павел. Как?

Саша. Что обидели меня.

Павел. Не знаю. Мне так показалось.

Саша. А это не так.

Павел. Не так?

Саша (медленно). Вы не обидели меня.

Павел. Правда?

Саша. Конечно. Садитесь к столу. Вы уж, пожалуйста, не уходите… так сразу. Вы обидите маму. (Встаёт, направляется к столу. ) И меня тоже. Ешьте.

Павел (садится за стол). Хорошо. Спасибо. Я буду есть.

Пауза.

Мне очень больно было, когда вы так на меня посмотрели… Я даже не знаю, как мне дальше жить с таким вашим взглядом. (Встаёт. ) Я понял, что вы хотите мне сказать.

Саша. Поняли?

Павел. Понял.

Саша. Ну вот и хорошо. Садитесь.

Павел (садится). Всё правильно. На что я мог рассчитывать? Вы самая прекрасная женщина из всех существующих. Я бы всё сделал, чтобы вам не было грустно и тяжело. Мне даже кажется, что я мог бы сделать что-нибудь нехорошее, даже какую-нибудь глупость окончательную.

Саша. Надеюсь, что нет.

Павел. Да. Мне так кажется. Но что поделаешь! Видно, я ничего не могу изменить. Это — не в моих силах, что бы я ни делал.

Саша. Павлик, давайте не будем об этом говорить.

Павел. Хорошо. Только вы не грустите. Вам нельзя грустить. Поверьте, нет повода. Я вас развеселю. Попробую. Знаете, я умею показывать карточные фокусы. У вас есть карты?

Саша. Кажется, есть.

Павел. Дайте, пожалуйста. У меня это очень эффектно получается. Бедхудов говорит, что у меня своеобразный талант.

Саша. Сейчас я поищу. (Выходит в соседнюю комнату. )

Другая дверь осторожно открывается, входит мама.

Мама. Шурочка… А где Шурочка?

Павел. Она пошла за картами.

Мама. За картами? В каком смысле?

Павел. За игральными картами.

Мама. Вы… хотите погадать?

Павел. Нет. Я хочу показать фокусы. Я это хорошо делаю. Вы не хотите посмотреть?

Мама. Я не совсем поняла. Вы будете показывать карточные фокусы?

Павел. Да.

Мама. Ах так! Ну конечно, боже мой, конечно! Что бы человек ни делал, если он умело это исполняет… (Выходит. )

Входит Саша.

Павел. Александра. Не двигайтесь!

Саша остановилась.

Какая вы красивая. Луч света попал вам в глаза, и они совершенно прозрачные, как янтарь… Это так красиво.

Саш. Господи! Как вы меня испугали! Неужели вы думаете, что можно говорить всё, что взбредёт в голову, вот так, открытым текстом? Я вам не советую это делать, Павлик. Иначе вы будете производить отталкивающее впечатление на окружающих. Кое-что нужно оставить при себе. Вот вам карты.

Павел. Извините, пожалуйста. Сейчас я сначала прорепетирую. (Тасует карты. )

Саша. Не обижайтесь, Павлик. Лучше я вам скажу это, чем кто-нибудь другой. Правда?

Павел. Конечно.

Саша. Вообще, я рада вам. Я рада, что мы поняли друг друга. Ну что? Получается?

Павел. Сейчас. Нужно разогреть руки. Это почти эстрадный номер. Сейчас.

Саша. Вы не обижайтесь, что я встретила вас так. Я ведь очень устаю на работе. И ещё я не люблю бессмысленных разговоров. Это так тяжело. О чём говорить?

Павел. Странно. Сейчас плохо получается. У меня дрожат руки.

Саша. На работе тоже приходится много говорить. А что толку? Чаще всего в служебных делах нет никакого взаимопонимания, а от этого смертельно устаёшь.

Павел. О! Это я очень хорошо знаю.

Саша. Только считанные люди не понимают, нет, а пытаются понять тебя. А ведь общаешься со многими.

Павел. Я, кажется, готов. Задумайте три карты.

Саша. Хорошо, тройка, семёрка, туз.

Павел. Нет, вы про себя задумайте.

Саша. Хорошо.

Павел. Вот я тасую колоду. Следите внимательно.

Саша. Возможно, на вашей работе это не так уж и важно, но у нас… Мы ведь общаемся с детьми, и если не будет взаимопонимания между взрослыми…

Павел. А это возможно?

Саша. А разве нет?

Павел. Нет, я ничего не утверждаю. Я только спросил… Теперь снимите. Я сейчас делю колоду на три части. Вы помните, что вы задумали?

Саша. Да. Но я вас не поняла… Взаимопонимание необходимо. Бедхудов говорит, что это наша единственная обязанность, единственный долг: как минимум, понимать друг друга, если мы хотим научить чему-то молодое поколение. Он говорит, что всё остальное приложится, что всё остальное — это дар божий. (Вдохновенно. ) Мы должны собрать воедино всё приобретённое нами, все знания, все успехи и передать им. И поэтому мы должны быть заодно. Бедхудов говорит, что иначе мы проиграем, что иначе это новое поколение зачеркнёт нас, переступит через наши понятия, категории и пойдёт дальше. Он говорит…

Павел (тихо). Вы любите его, Саша?

Входит Люба.

Люба. Привет.

Саша. Привет. (Идёт к пианино. )

Люба. У вас пир?

Саша (играя гаммы). У нас пир.

Люба. И карты? С ума сойти! (Разглядывает Павла. ) Ваша фамилия Фазаньев?

Павел. Нет, Фарятьев. Павел Фарятьев.

Люба. А я Люба. Как вы находите, я похожа на Шуру?

Павел. Нет, не совсем. Вернее, совсем не похожи.

Люба. Странно. А ведь единоутробные сёстры.

Саша. Люба, не ломайся.

Люба. А я не ломаюсь. Она меня роняет в ваших глазах. Почему? Как вы думаете?

Входит мама.

Мама. Люба, ты почему здесь? Ты почему не в кино?

Люба. А мне здесь интересней. И я как раз сейчас есть хочу.

Мама. Иди на кухню. Там поешь.

Люба. Но здесь уже всё готово.

Мама. Иди туда, я тебе говорю.

Люба. Но я хочу познакомиться со своим деверем.

Саша. Убирайся отсюда, Люба.

Люба. Ах так! Она вас ревнует. Не рано ли? Как вы думаете? (Уходит в соседнюю комнату. )

Мама. Глупышка маленькая… Они так всё время пикируются с Шурочкой. Пикируются и пикируются, а друг без друга жить не могут. Горячее не нести?.. Ну, я попозже. (Уходит. )

Пауза.

Павел. Простите меня, Александра.

Саша. Скажите… Скажите, пожалуйста, как выйти из этого заколдованного круга? Все мы незлые люди и хотим друг другу добра. Вот ведь они говорят, что любят меня… За что, скажите, люди мучают друг друга? Почему? И любят — мучают, и не любят — мучают. Вот и я веду себя жестоко, бестактно. Вы хороший человек. Но что я могу сделать? Вы любите меня?

Павел. Я люблю вас. Да.

Саша. А я не люблю вас. Так что я могу сделать? И что вы можете сделать? Скажите.

Павел. Может быть, я как-то сумею заслужить вашу любовь?.. Может быть, со временем…

Саша. Господи! Да разве её можно заслужить? О чём вы говорите? Как же её можно заслужить? Чем? Вы думаете, была бы вся эта неразбериха, весь этот ужас, если бы каждому воздавалось по заслугам?

Павел. Я ни на что не претендую. Я не имею права…

Саша. А я вам и не советую претендовать. Я скажу вам по секрету: кроме вас, вообще никто не хочет претендовать.

Павел. Не нужно так говорить. Не нужно. Я прошу вас, посмотрите этот фокус до конца.

Саша. Нет, уж вы послушайте. Мне тоже нужно выговориться. Хоть один раз. Ради бога, посмотрите на меня внимательно. Скажите, я уродливая? Я произвожу ужасное впечатление? Может быть, я глупая? Чрезвычайно глупая, одна на миллион, и это сразу бросается в глаза. Скажите правду.

Павел. Вы же знаете, что это не так.

Саша. Нет, не знаю. Когда-то я встретилась с человеком, который был… Господи, почему «был»? Он самый умный, добрый, красивый. Может быть, только для меня. Пусть так, но для меня он такой. И одно время мне даже казалось, что он тоже любил меня. Вернее, ему так казалось. (Испуганно. ) А может быть, ему даже не казалось? Впрочем, это не важно. Посмотрите на меня внимательно. Что-то во мне, очевидно, не так. Иначе за что же меня так наказывать? Я ведь так хотела заслужить его любовь. Видите, как это глупо звучит.

Павел. Да, я понимаю. Это глупо.

Саша. Но, очевидно, не так уж глупо, если тысячи людей этим занимаются? Как вы думаете? Очевидно, это правильно. Только не по адресу, вот в чём вся беда. Где-то нарушился порядок с самого начала. Кто-то пропустил свою очередь, и дальше всё идёт вкривь и вкось. Как вы думаете?

Павел не ответил. Саша задумалась.

Я в этом городе каждую улицу помнила так: здесь мы ходили, а здесь — нет. Всё было связано с ним… А куда я могла уехать? Я не могла от него уехать… Я, конечно, смирилась… Наверное, со всем можно смириться. Только разве это жизнь, если нет радости ни в чём и если нет надежды?

В комнату заглядывает Люба.

Люба. Можно я с вами посижу?

Саша. Посидишь попозже.

Люба. А можно я выпью наливки?

Саша. Выпьешь попозже.

Люба исчезает.

И не нужно на меня так смотреть! Нельзя на меня так смотреть. Это какая-то ошибка, уверяю вас. Если бы вы знали, Павлик, как я унижалась…

Павел. Нет. Не говорите так. Это неправда.

Саша. Это правда. Я готова была на всё, только бы он был со мной. Мне необходимо было видеть его каждый день, только видеть, говорить, хотя бы это. Я не могла без него жить. Я звонила по телефону и слушала его голос. Я стояла под его домом и смотрела на окна, я писала ему письма вечером и клала их под подушку. Я целыми ночами сидела и бубнила: «Дорогой, миленький! Услышь меня, пожалуйста! Вспомни обо мне хоть на минутку. Я так люблю тебя, мой хороший…» (Плачет. ) Ну скажите, разве женщина может так вести себя? Разве я могу воспитывать детей? И разве может после этого кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь любить меня? Даже вы!

Мама гордо вносит на блюде жареного гуся.

Мама. А вот и горяченькое!

Саша (кричит). Уйди отсюда, мама!

Мама выходит.

Господи! Зачем я так? (Пауза. ) Мама!

Мама не заходит.

(Успокаиваясь. ) Мой вам совет, Павлик. Никогда не будьте откровенны. Это слабость. А люди не прощают чужих слабостей. Они потом очень наказывают за них. При случае.

Павел (отчаянно). Неправда! Неправда!

Саша. Я не о вас говорю.

Павел. И я не о себе говорю. Вы не должны так думать. Вы не должны отчаиваться.

Саша (наигрывает какую-то мелодию). А я уже не отчаиваюсь. Давайте споём дуэтом. (Поёт. ) «Я прошу, хоть ненадолго, боль моя, ты покинь меня…» Когда я услышала её в первый раз, я была просто поражена.

Павел (пристально смотрит на неё). Я вам открою одну тайну. (Очень серьёзно. ) Дело в том, Александра, что и я, и вы, и все люди вообще живём не на той планете. Мы инопланетяне, так сказать. Понимаете?

Саша. Это иносказательно, что ли? Такая метафора?

Павел. Нет, это не метафора. Дело в том, что когда-то очень давно люди из далёкого мира попали на эту планету и остались здесь волею обстоятельств. А потом родились наши предки, а потом мы.

Саша. Я уже слышала эту теорию. По-моему, это абсурд.

Павел. Нет! Это не абсурд.

Саша. Ну что ж… Пусть даже так. Но какое это имеет значение, как мы сюда попали! Раз уж попали, что делать, надо как-то устраиваться. Послушайте. (Поёт. ) «Где-то далеко, где-то далеко идут грибные дожди…»

Павел. Это имеет, имеет значение! Поймите, ведь это главное. Мы мучимся над мелкими, никому не нужными проблемами, мы тратим наши мысли и чувства впустую, мы от рождения смотрим себе под ноги, только под ноги. Помните, как с детства нас учат: «Смотри себе под ноги… Смотри не упади…» Мы умираем, так ничего и не поняв: кто мы и зачем мы здесь. А между тем где-то глубоко в нас живёт одно стремление: туда, ввысь, домой!

Саша. Куда домой?

Павел. В тот далёкий мир, откуда мы пришли. И где живут такие же люди, как мы. Только они дома и счастливы. Мне даже кажется, что они иногда думают о нас. Им нас очень жаль. Вы этого не чувствуете? Вспомните, у вас не было такого чувства, что кто-то жалеет вас и ждёт?

Саша. Нет. Не было. (Улыбаясь. ) Меня не ждут.

Павел. Не смейтесь. Не нужно смеяться.

Саша. Ну хорошо. Вы не волнуйтесь. Мало ли всяких теорий…

Обе двери чуть приоткрываются.

Павел. Она одна. Только одна. (Торопливо. ) Почему влюблённые смотрят на звёзды? Почему их так привлекает небо? И оно распахивается перед ними, как двери в бесконечный, знакомый мир. Почему нам с детства снится чувство полёта? А потом, к старости, нам снятся, что мы падаем вниз, стремительно падаем. О, это чувство ужасно! Но вам это, очевидно, ещё не снилось. Почему во сне мы говорим на языках, нам неизвестных, совершенно свободно? Почему мы видим явственно удивительные ландшафты и строения, знакомые нам и которых мы никогда не видели наяву. Почему? А чувства, необыкновенные, яркие, горячие, которые мы забываем днём!.. Вам не случалось узнавать людей, которых вы никогда не видели прежде? Узнавать, как давних знакомых, по одному движению, по запаху?.. А слова, обращённые к нам, которых никто не сказал!.. Нас зовут, просят о помощи, предупреждают об опасности… Десятки, сотни голосов. Откуда? Они у нас в крови. Если бы всего этого не было… О, если бы не было! Разве стоило бы жить такую короткую жизнь, короткую, как мгновенье? Но за одну эту маленькую жизнь мы рождаемся и умираем десятки раз за многих других людей… Что это? Скажите!.. Это фантазии? Но они больше, чем целая жизнь. Зачем мы их убиваем? Ведь для чего-то они живут в нас.

Из соседней комнаты слышен плач. Это — Люба.

Саша (волнуясь). Я не совсем понимаю вас. Не совсем. Но если представить себе, если вообразить, что всё это так… Ах, если бы всё было так, как вы говорите! Многие несчастья не казались бы несчастьями.

Павел. Я в этом уверен, Александра, уверен. Посмотрите на людей. Разве они стали бы обижать друг друга, мучить, если бы знали об этом? Если бы знали, что они единое целое? Если бы они помнили, что у них такая короткая жизнь, и если бы они угадали своё желание увидеть этот далёкий мир.

Саша. Странно… Неужели не стали бы мучить? Неужели всё было бы иначе? А может быть, и так.

Павел. Все наши несчастья кратковременны. Наши дети или внуки, или правнуки, они поймут это. Они отбросят всё мелкое. Поверьте, они будут любить друг друга.

Саша. Все?

Павел. Уверяю вас, все. А своим детям они будут говорить: «Не смотри под ноги, подними голову! »

Саша (смеётся). Даже детям?

Павел. Непременно детям. (Радостно, оживлённо. ) Я много работал, Саша. У меня есть стройная теория: я утверждаю, что от этого происходят и все наши болезни.

Саша. Какие? Душевные?

Павел. Ну, душевные, это понятно. Физические. Вы замечаете, что человек болеет постоянно, с самого рождения, до смерти. Болезни чередуются, приходят, уходят. Но ведь это же неестественно. Ведь какой-нибудь крокодил или муравей живёт здесь же, рядом, однако не подвержен таким странным, таким бесконечным болезням!

Саша. И вы думаете, что это всё взаимосвязано?

Павел. Безусловно. Я систематически наблюдал и делал выводы. Я вам скажу больше… Мне кажется, я нашёл ключ к разгадке этой самой страшной болезни. Я даже уверен, что нашёл.

Саша. Не может быть.

Павел. Может! Мне осталось немного, немного работы. И я заявлю об этом всему миру. В последнее время мне было трудно работать… Но я возьму себя в руки.

Саша. Вы одержимый человек, Павлик… И знаете, я вам верю.

Павел. Спасибо. Я оправдаю ваше доверие. Извините меня, я много говорил. Мне уже давно пора уходить.

Саша. Не уходите.

Павел. Не уходить?

Саша. Да. Не уходите.

Павел. Но я не знаю… Вы мне ответили… Я понял… Я вам сейчас, наверное, в тягость.

Саша. Нет.

Павел. Нет? Может быть, я не так вас понял? Я всегда счастлив видеть вас, но вы мне отказали, и сегодня…

Саша. Нет.

Павел. То есть как «нет»?

Саша. Нет.

Павел. Я, может быть, не понял вас?

Саша. Вы не поняли меня.

Павел. Александра… Саша! Александра, я не понял? Послушайте, мы говорим о разных вещах. Вы отказали мне?

Саша. Нет.

Дверь на кухню медленно закрывается.

Павел. Нет?

Саша. Нет.

Дверь в соседнюю комнату закрывается медленно.

Павел. Этого не может быть. Это невероятно.

⇐ Предыдущая 123 4 Следующая ⇒