Анатолий Рыбаков «Дети Арбата» 7 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 8Следующая ⇒

Чиновник наклонился к бумагам, пробежал глазами. Его лицо снова стало ра

внодушным. Материал оформлен правильно. И, сколько бы Сольц ни кричал, отм

енить приговор он не вправе.

Сольц тоже знал, что не вправе отменить приговор, осужденного следует ис

ключить из партии и он должен это исключение утвердить, а изливать свое р

аздражение на чиновника бессмысленно.

Его взгляд опять упал на Сашу. Этот сидящий у двери незнакомый человек то

же раздражал его: кто он такой? Почему здесь? & #133;

В эту минуту в кабинет вернулся секретарь, молодой человек в синем босто

новом костюме, которого Саша принял за посетителя. Он был опытный секрет

арь, много лет работал с Сольцем и сразу сообразил: Сольц взбешен каким-то

приговором, раздражен присутствием в кабинете постороннего, а парень эт

от попал в кабинет по его, секретаря, оплошности, когда он отправился в буф

ет за папиросами.

Протянув дрожащий палец в сторону Саши, Сольц спросил:

Ч Что ему нужно?

В быстром взгляде секретаря Саша прочитал: «Говори, что тебе нужно, не мед

ли! »

Саша встал.

Ч Меня исключили из института& #133;

Ч Какого еще института? Ч закричал Сольц. Ч При чем тут институт?! Чего

вы сюда все ходите?

Ч Из транспортного, Ч сказал Саша.

Ч Товарищ из транспортного института, Ч сказал секретарь деловито, Ч

студент, его исключили из института.

И вполголоса добавил:

Ч Подойди к нему.

Ч Меня исключили за стенгазету и за конфликт по курсу бухгалтерии, Ч ск

азал Саша, подходя к столу Сольца.

Ч Какую стенгазету, какую бухгалтерию?! Что вы мне вкручиваете?!

Ч Это квалифицировано как политическая диверсия.

Сольц во все глаза смотрел на Сашу, видимо, не понимая, что вообще происход

ит, почему этот человек вошел в кабинет, слушает судебные приговоры, расс

казывает о какой-то стенгазете, о какой-то бухгалтерии& #133;

Чиновник усмехнулся чуть заметно, снисходительно, о высоты своей казенн

ой самоуверенности Ч вот, мол, что бывает, когда пренебрегают установле

нным порядком ведения и оформления дел. Именно потому, что Сольц не поним

ает этого порядка, к нему и являются, минуя инстанции.

Эта снисходительная усмешка не ускользнула от Сольца. Исподлобья глядя

на Сашу, он неожиданно спокойно сказал:

Ч Вызовите всех.

Саша продолжал стоять на месте.

Ч Что вы стоите! Ч закричал Сольц. Ч Идите отсюда!

Саша попятился. Секретарь знаками велел ему подойти.

Ч Кого вызвать? Ч вполголоса спросил он и положил перед собой листок со

штампом «Партколлегия ЦКК ВКП(б)».

И только тогда Саша сообразил, что Сольц вызывает всех причастных к его, С

ашиному делу. Первый раз за эти месяцы сердце его дрогнуло и к горлу подка

тил ком.

Секретарь выжидательно смотрел на него.

Ч Баулин, секретарь партбюро, Ч начал Саша.

Ч Без должностей, без должностей, Ч торопил его секретарь, записывая фа

милии на листке вызова.

Ч Глинская, Янсон, Руночкин& #133; Ребят можно?

Ч Говори, не тяни!

Ч Полужан, Ковалев, Позднякова, Ч говорил Саша, слыша, как за его спиной ч

иновник забубнил фамилии и статьи.

Ч Все?

Ч Все.

Ч На когда?

Ч Можно на завтра?

Ч Успеешь передать?

Ч Успею.

Ч Дуй.

В дверях Саша обернулся. Сольц, сбычившись, смотрел на него.

«Партколлегия просит Вас явиться 10 января с/г к трем часам к товарищу Соль

цу». И фамилии вызванных. Только Сашину фамилию не вписали, его фамилии ни

кто не спросил. Это смешно, но не имеет значения. Дело выиграно. Саша не сом

невался в этом. Сольцу не требуется никаких инстанций, никаких бумаг, ник

аких решений. Вызвать всех! И подумать только: не зайди он в кабинет, не ока

жись секретарь вынужденным исправить свою оплошность, ничего бы не полу

чилось. И эта чиновничья улыбка, взорвавшая Сольца. А теперь получилось! П

олучилось!

И все же что-то угнетало& #133; Это молчаливые люди на скамейках вдоль стены, бе

змолвные, терпеливые, ждущие решения судьбы своих близких. Диктатура про

летариата должна защищаться, это так, безусловно! Но все же в тех коридора

х воздух пропитан человеческим горем. И тот неизвестный, осужденный на в

осемь лет тюрьмы за сорок метров провода. Не сыграл ли Саша в его деле роко

вую роль, не перехватил ли не ему предназначенное сострадание?

Но он был молод, он так хотел жить, и он старался думать о себе, о том, что нес

частья его кончились, а не о людях, безмолвно сидящих на скамейках вдоль к

азенных и унылых стен.

Глинская разговаривала по телефону, когда Саша, минуя секретаря, вошел в

ее кабинет. Она удивленно, потом испуганно посмотрела на него, сразу узна

ла, прикрыла ладонью трубку.

Ч Что вы хотите?

Саша положил перед ней вызов.

Она прочитала, растерянно пробормотала:

Ч Почему меня? К Баулину.

Она выглядела очень жалкой.

Ч Распишитесь, пожалуйста!

Ч Почему, почему? Идите в партком, Ч бормотала Глинская.

Ч Мне поручено это вам доставить. Распишитесь!

Она положила наконец трубку, взяла в руки листок.

Ч Ты был у Сольца? Ч вдруг переходя на «ты», спросила она.

Ч Был.

Она смотрела на листок. Вмешалась партколлегия ЦКК& #133; Не обошлось, конечно

, без Рязанова, без Будягина, что и следовало ожидать. И это накануне съезд

а. Она представила себе, как на съезде тот же Сольц или Ярославский, а може

т, и Рудзутак приведут в своей речи случай с Панкратовым как пример безду

шного отношения к будущему молодому специалисту. Исключили с последнег

о курса, она подписала приказ. Да, подписала, подчинилась решению партбюр

о. Но она предупреждала Баулина: пришло письмо, запрещающее отсев студен

тов со старших курсов. Не прислушался, пусть теперь расхлебывает.

Она посмотрела на Сашу, улыбнулась.

Ч Это все седьмая школа. Стишки, эпиграммы& #133;

Саша пододвинул листок.

Ч Распишитесь, пожалуйста.

Ч Я приду.

Ч Будьте добры, распишитесь!

Она нахмурилась и расписалась против своей фамилии.

Баулин прочитал вызов, язвительно улыбнулся.

Ч По верхам лазаешь, не сорвешься?

И расписался с таким обиженным видом, будто Саша нанес ему личное оскорб

ление.

Янсон посмотрел на Сашу из-за толстых стекол очков, в глазах его мелькнул

а надежда, он спросил, на каком этаже.

В группе листок пошел по рукам.

Ч Почешутся, Ч обрадовался Руночкин, Ч Ковалев, будешь теперь каяться

Ч Сашка, ты молодец, Ч сказала Позднякова.

Осторожная Роза Полужан тихо спросила:

Ч Победа?

Сольц, видно, забыл про Сашу. Недоуменно смотрел, как входят в кабинет восе

мь человек, и подумал, что назначил какое-то совещание. Но на календаре ни

какой записи не оказалось.

Глинская протянула ему руку, они были знакомы, Сольц узнал ее, с неуклюжей

галантностью поднялся. Он оказался совсем маленького роста.

Ч По делу транспортного института, Ч объявил секретарь.

Это ничего не говорило Сольцу, он не знал дела транспортного института, а

Сашу по близорукости не узнал. Все же привычным движением руки пригласил

всех сесть.

Глинская развернула перед Сольцем стенгазету. Стенгазета все время све

ртывалась в рулон, и Глинская прихватила ее по краям пресс-папье и массив

ным стаканом для карандашей. Сольц растерянно следил за ее действиями.

Ч Вот эти эпиграммы, Ч сказала Глинская.

Сольц нагнулся к газете, близоруко сощурился.

Свиная котлета и порция риса

Лучший памятник на могилу Бориса.

Он поднял глаза, не понимая, зачем эти эпиграммы. И тут увидел Сашу, тот нап

ряженно смотрел на него. Тогда только Сольц вспомнил вчерашнего молодог

о человека, сидевшего в его кабинете. Он снова прочитал эпиграмму, нахмур

ился.

Ч В чем же здесь контрреволюция?

Ч Тут несколько эпиграмм, Ч ответила Глинская.

Сольц опять наклонился к листу.

Упорный труд, работа в моде,

А он большой оригинал,

Дневник теряет, как в походе,

И знает все, хоть не читал.

Ч Номер посвящен шестнадцатой годовщине Октябрьской революции, Ч ска

зал Баулин.

Сольц обвел всех сощуренным, близоруким взглядом, пытаясь разобрать, ком

у принадлежит этот голос. Перед ним сидели хорошенькая белокурая Надя, С

аша, маленький скособоченный Руночкин, испуганная Роза, растерянный Ков

алев.

Ч Октябрьская революция не отменила эпиграмм, Ч сурово ответил Сольц.

Ч Они помещены под портретами ударников, Ч настаивал Баулин.

Теперь Сольц увидел, кто спорит с ним.

Ч Раньше только на высочайших особ нельзя было сочинять эпиграммы. И то

сочиняли.

Ч Труд «в моде» Ч разве это правильно? Ч упорствовал Баулин.

Ч Труд, труд! Ч дернулся Сольц. Ч Буржуазные конституции тоже начинаю

тся со слов о труде. Вопрос в том, какой труд и во имя чего труд. Что в этой эп

играмме против труда?

Ч Видите ли& #133;

Ч Вижу, как вы ломаете молодые жизни! Ч Сольц обвел рукой сидевших пере

д ним ребят. Ч Вижу, как вы их мучаете и терзаете. Это о них Ильич сказал: «В

ам жить при коммунизме». Какой же коммунизм вы им преподносите?! Вы его вык

инули из института, куда ему идти? В грузчики?

Ч Он и работает грузчиком, Ч заметил Янсон.

Ч Мы его учили, это же наш будущий советский специалист. А вы его на улицу.

За что? За эпиграммы? Молодость имеет свои права. И первое ее право Ч смея

ться.

Опять с неуклюжей галантностью он повернулся к Глинской.

Ч В их годы мы тоже смеялись. Теперь они смеются, и слава богу! Если молоды

е смеются, значит, хорошо, значит, они с нами. А вы их по зубам! Эпиграммы дру

г на друга написали& #133; А на кого им писать? На меня? Они меня не знают. Над кем

же им смеяться?

Ч Исключение утверждено райкомом, Ч предупредил Баулин.

Ч Утверждено, утверждено! Ч Сольц побагровел. Ч Как это у вас быстро по

лучается!

Глинская, которая чувствовала себя здесь гораздо уверенней, чем в инстит

уте, примирительно спросила:

Ч Как поступим?

Ч Восстановить! Ч хмуро и решительно ответил Сольц.

Ребята вышли на улицу.

Руночкин скосил глаза.

Ч Надо отметить.

Ч Я Ч за, Ч радостно согласилась Надя.

Ч Мне нужно в другое место, Ч отказалась Роза.

Ч Пожалуй, и я поеду, Ч сказал грустный Ковалев.

Ч Привет Лозгачеву, Ч напутствовал его Руночкин.

У них оказалось несколько рублей, у Нади тоже.

Ч Заедем ко мне, умножим капитал, Ч предложил Саша.

Дома он обнял и поцеловал мать.

Ч Знакомься! Нас восстановили& #133; Ура!

Софья Александровна заплакала.

Ч Здрасьте! Ч сказал Саша.

Она вытерла слезы, улыбнулась. И все равно сердце ее было полно тревоги.

Ч Нина звонила.

Ч Мы зайдем за ней.

Нины дома не оказалось. В коридоре Варя разговаривала по телефону.

Саша положил руку на рычаг.

Ч Собирайся!

Ч Куда? Ч она с любопытством оглядела хорошенькую Надю.

Ч Выпивать и закусывать.

Быстро смеркалось, зажглись фонари. Саша любил предвечерний, зимний, дея

тельный Арбат, его последнее оживление. Все в порядке, все на месте. Он иде

т по Арбату, как ходил всегда, все то кончилось.

На углу Афанасьевского им попался Вадим в оленьем полушубке и якутской ш

апке, с длинными, до пояса меховыми ушами.

Ч Покорителю Арктики! Давай с нами!

Ч Удачу обмывать? Ч сразу догадался Вадим.

Ч Именно.

Ч Поехали в «Канатик», чудное место, Ч поглядывая на Надю, предложил Ва

дим.

Ч Сюда должна прийти Нина.

По крутой лестнице они спустились в «Арбатский подвальчик», низкий, разд

еленный толстыми квадратными колоннами, и отыскали свободный столик в д

альнем углу. Пахло кухней, пролитым пивом, трактирными запахами полурест

орана, полупивной. Тускло светили неуклюжие бра, косо подвешенные на низ

ких изгибах арок. На эстраде возвышался контрабас в чехле, лежал на стуле

саксофон Ч музыканты уже пришли.

Саша протянул через стол меню.

Ч Что будем заказывать?

Ч Как дорого, Ч вздохнула Надя.

Ч По силосу и по землетрясению, Ч предложил Руночкин.

Ч Не за винегретом и не за студнем мы сюда пришли, Ч возразил Саша.

Ч Единственное, зачем сюда приходят, это кофе с ликером «какао-шуа», Ч о

бъявил Вадим с видом ресторанного завсегдатая.

На соседнем столике над синим огоньком спиртовки возвышался кофейник, и

два пижона потягивали из крошечных чашечек кофе с ликером.

Ч Мы голодные, Ч сказал Саша. Ч Варя, что будешь есть?

Ч Бефстроганов.

Заказали бутылку водки мальчикам, бутылку портвейна девочкам и всем по б

ефстроганову.

Ч Выгоднее заказывать разные блюда, Ч заметил Вадим.

Ч А вот и Нина, Ч вполголоса, как бы про себя проговорила Варя, сидевшая л

ицом к выходу.

Ч Забились в самый угол& #133; Ч оживленно говорила Нина, подходя к столику,

Ч Сашенька, поздравляю, Ч она поцеловала его, Ч как только прочитала т

вою записку, все поняла. Я и не сомневалась, Ч она покосилась на Варю, Ч и

ты здесь& #133;

Ч И я здесь.

Ч Жалко, Макс не знает, Ч продолжала Нина, усаживаясь между Вадимом и Ру

ночкиным.

Грянул оркестр& #133; «Ах, лимончики, вы мои лимончики, вы растете у Сони на балк

ончике& #133; » Официанты быстрее забегали по тесным и низким проходам.

Ч Сольц Ч человек, Ч сказал Руночкин.

Ч Только ужасно нервный, Ч добавила Надя.

Жуя бефстроганов, Вадим заметил:

Ч Саша прошел через горнило страданий. А без страданий& #133;

Ч Ненавижу страдальцев, Ч перебил его Саша.

Ч Перефразировка Прудона, Ч Вадим продолжал рисоваться перед Надей.

Ч После угнетателей я больше всего ненавижу угнетенных. Но бывают обсто

ятельства& #133; Например, это& #133;

Он скосил глаза на соседний столик. Рядом с пижонами уже сидела девица с к

расивым испитым лицом.

Ч Социальное зло, Ч сказала Нина.

Ч А может, патологическое явление, Ч возразил Вадим.

Ч Не патология и не социология, обыкновенная проституция, Ч сказал Саш

а. Ч Меня не интересует, почему она этим промышляет, задумываться над ее

психологией Ч не желаю. Вот Нина, Варя, Надя Ч я готов их любить, уважать, п

очитать. Человек морален, в этом его отличие от скотины. И не в страдании е

го жизненная функция.

Подпевая оркестру, Варя тихонько затянула:

Ч «Мы тебя любили нежную, простую& #133; Всякий был пройтись с тобой не прочь».

Ч Почему так любят блатные песни? Ч спросил Вадим. И сам ответил: Ч Мурк

а умирает, бедный мальчишка позабыт, позаброшен, и никто не узнает, где мог

илка его. Человек страдает Ч вот в чем смысл.

Ч Не выворачивай кишки, Ч перебил его Саша.

Вадим надул губы.

Ч Ну, знаешь, такая нетерпимость.

Ч Не обижайся, Ч сказал Саша, Ч я не хочу тебя обижать. Но для тебя это аб

стракция, а по мне это проехало. Теперь подсчитаем наши ресурсы

, вдруг хватит еще на бутылку.

Денег хватило еще на бутылку мальчикам и на мороженое девочкам.

Ч Только не торопиться, Ч предупредил Вадим, Ч растянем на вечер.

Ч Варя, тебе завтра в школу, Ч напомнила Нина.

Ч Я хочу послушать музыку.

Ч Не трогай ее, Ч сказал Саша, Ч пусть посидит.

Ему хотелось доставить Варе удовольствие. И сам он был счастлив. Дело не в

том, что он всем доказал. Он отстоял нечто гораздо более значит

ельное, он защитил веру этих ребят. Больше, чем когда-либо, его мучило тепе

рь сознание незащищенности людей. На его месте Руночкин махнул бы рукой

и уехал. Надя Позднякова поплакала бы и тоже уехала. Вадим, попади он в так

ую историю, тут же бы сломался.

И только Варя не придавала Сашиной истории особого значения. Если бы ее и

сключили из школы, она бы только радовалась. Она сидит рядом с ним в рестор

ане, ей кажется прекрасным этот кабак, молодые люди в «чарльстонах», джаз

исты на эстраде, трубач, надувающий щеки, ударник, самозабвенно жонглиру

ющий палочками. К девице за соседним столом уже приставали двое пьяных, т

янули за свой столик, а пижоны трусили, не могли защитить. Девица ругалась

, плакала, официант грозился ее вывести.

Ч Кобелиная охота, Ч черные Сашины глаза сузились.

Ч Не ввязывайся, Ч предупредил Вадим и тут же отодвинулся, зная, что Саш

у удержать нельзя.

Саша встал, сутулясь и поводя плечами, подошел к соседнему столику, мрачн

о улыбнулся.

Ч Может быть, отстанем? Ч он умел бить и бил крепко.

Две толстые наглые морды, сиреневые рубашки, один в фетровых бурках, друг

ой в широченном клеше, сукины сыны, хамы.

Тот, что в бурках, пренебрежительно отстранил Сашу рукой, второй вклинил

ся между ними, будто желая их развести.

Ч Бросьте, ребята!

Но Саша знал этот прием: примиряющий первый и ударит его. И Саша нанес ему

тот короткий, быстрый удар, который заставляет человека перегнуться поп

олам, схватиться за живот и глотать воздух открытым ртом. Саша обернулся

ко второму, но тот сделал шаг назад, задел столик, зазвенела посуда, завизж

ала девица, вскочили со своих мест пижоны& #133; Трубач, косясь глазом, надувал

щеки, пианист обернулся, но пальцы его продолжали бегать по клавишам, уда

рник жонглировал палочками& #133; «Хау ду ю, ду ю, мистер Браун& #133; Хау ду ю, ду ю, ду

ю, ду! & #133; » Оркестр играл, все в порядке, граждане, танцуйте фокстрот и танго, п

ейте кофе с ликером «какао-шуа», не обращайте внимания, мелкое недоразум

ение Ч вот оно и кончилось& #133; Идут к своему столику бурки и клеш, сел на мес

то черноглазый и другой сел, косоглазенький, что тоже полез в драку, распл

атились и ушли с девицей пижоны, официант уже отряхивает скатерть с их ст

ола& #133; Все в порядке, граждане!

Ч Они дождутся, когда мы выйдем на улицу, в там пристанут, Ч сказал Вадим.

Ч Дрейфишь! Ч засмеялась Нина.

Саша был спокоен, когда дрался, а сейчас им овладела нервная дрожь, и он пы

тался взять себя в руки.

Ч Варя, идем потанцуем& #133;

Оркестр играл медленный вальс. «Рамона, ты мне навеки отдана& #133; » Саша двиг

ался с Варей по тесной площадке перед оркестром, чувствуя направленные н

а себя взгляды. Плевать, пусть думают, что хотят! Те двое тоже косились на н

его, и на них плевать! Он танцует вальс-бостон& #133; «Рамона, ты мне навеки отда

на& #133; » Танцует с хорошенькой девочкой Варенькой& #133; Она смотрит на него, улыб

ается, восхищается им, его поступком, он вел себя, как герой улицы, вступил

ся за девку, которую перед тем осуждал. Варя чувствовала за этим нечто сво

е, он такой же, как и она, только притворяется сознательным, как и она притв

оряется в школе примерной ученицей. Она смотрит на него, улыбается и приж

имается к нему. Плачет оркестр, рыдает трубач, палочки ударника замирают

в воздухе, пианист склонился над клавишами& #133; «Где б ни скитался я цветуще

ю весной, мне снился дивный сон, что ты была со мной».

Ч Молодец, хорошо танцуешь, Ч сказал Саша.

Ч Пойдем послезавтра на каток, Ч предложила Варя.

Ч Почему именно послезавтра?

Ч Суббота, будет музыка. Ведь ты катаешься?

Ч Катался когда-то.

Ч Пойдем?

Ч Я даже не знаю, где мои коньки.

«Ввиду признания студентом Панкратовым своих ошибок восстановить его

в институте с объявлением строгого выговора».

Праздника не получилось. Его исключение взбудоражило всех, восстановле

ние Ч никого. Только Криворучко, подписывая новый Сашин студенческий би

лет, сказал:

Ч Рад за тебя.

Прежде такой грозный, он выглядел раздавленным Ч одинокий человек, доси

живающий последние дни в своей кабинете.

Ч Как у вас? Ч спросил Саша.

Криворучко кивнул на кипу папок в углу.

Ч Сдаю дела.

Он достал печать из ящика громадного письменного стола. Студенты называ

ли этот стол палубой. Они часто ходили к Криворучко, от него зависели стип

ендия, общежитие, карточки, ордера.

Ч Между прочим, я знаком с твоим дядей. Мы с ним были в одной партийной орг

анизации. Давно, году в двадцать третьем. Как его здоровье?

Ч Здоров.

Ч Передай ему привет, когда увидишь.

Саша стыдился своей удачи, он выкарабкался, а Криворучко нет.

Ч Может быть, вам обратиться к товарищу Сольцу?

Ч В моем деле Сольц бессилен. Мое дело зависит от другого& #133;

Не глядя на Сашу, как бы про себя он добавил:

Ч Сей повар будет готовить острые блюда.

И насупился. Саша понял, какого повара он имеет в виду.

Потом Саша отправился к Лозгачеву. Тот улыбнулся так, будто рад его успех

у.

Ч У Криворучко был?

Знал, что Саша был у Криворучко, и все же спросил.

Ч Оформил билет и пропуск, Ч ответил Саша.

Вошел Баулин, услышал Сашин ответ, сухо спросил у Лозгачева:

Ч Разве печать у Криворучко?

Ч Новый приступает с понедельника.

Ч Могла себе печать забрать.

Лозгачев пожал плечами, давая понять, что Глинская считает себя слишком

высокопоставленным лицом, чтобы прикладывать печать.

Они по-прежнему занимаются своими делами, своими склоками, как будто нич

его не произошло, не чувствуя ни вины, ни угрызений совести: тогда требова

лось так, а теперь, когда восстановили, можно и по-другому& #133; И Саше надо по-д

ругому& #133;

Они при нем говорят насмешливо о Глинской, не скрывают своей враждебност

и к ней Ч разве такая откровенность не подразумевает доверия?

Все это означало: «И тебе, Панкратов, надо по-другому. Теперь ты битый, втор

ой раз не выкрутишься. Сольц далеко, а мы близко, и держись за нас. Парень ты

молодой, неопытный, не закаленный, вот и промахнулся, мы понимаем, с каждым

может случиться. Теперь ты знаешь, кто такой Криворучко, бей его вместе с

нами. Взаимное доверие возникает только там, где есть общие враги. & #132; Скажи

мне, кто твои друзья& #147; Ч это устарело! & #132; Скажи, кто твои враги, я скажу, кто ты

& #147; Ч вот так сейчас ставится вопрос! »

Ч Жаловался тебе Криворучко? Ч спросил Лозгачев.

Не стоит связываться с ними. И все же не он, а они битые, не его, а их мордой об

стол. Пусть не забывают.

Ч Мне-то что жаловаться, я не партколлегия.

Лозгачев поощрительно засмеялся.

Ч Все же товарищи по несчастью.

Ч «Товарищи»? Ч насмешливо переспросил Саша. Ч Так ведь его еще не вос

становили.

В мрачном взгляде Баулина Саша почувствовал предостережение. Но этот вз

гляд только подхлестнул его. От чего предостерегает? Снова исключат? Рук

и коротки! Обожглись, а хотят выглядеть победителями. Это, мол, не Сольц те

бя простил, это партия тебя простила. А мы и есть партия, значит, мы тебя про

стили& #133; Нет, дорогие, вы еще не партия!

Лозгачев с насмешливым любопытством смотрел на него.

Ч Думаешь, Криворучко восстановят?

Ч Меня восстановили.

Ч Ты другое, ты совершил ошибку, а Криворучко матерый& #133;

Ч Его когда-то исключили за политические ошибки и то восстановили, а уж

за общежития& #133;

Ч Что-то новое, Ч опускаясь в кресло и пристально глядя на Сашу, произне

с Баулин, Ч раньше ты так не говорил.

Ч Раньше меня не спрашивали, а теперь спрашиваете.

Ч Раньше ты открещивался от Криворучко, Ч продолжал Баулин. Ч «Не зна

ю, не знаком, двух слов не говорил».

Ч И сейчас повторяю: не знаю, не знаком, двух слов не говорил.

Ч Так ли? Ч зловеще переспросил Баулин.

Ч Ты не прав, Панкратов, Ч наставительно проговорил Лозгачев, Ч парти

я должна очищать свои ряды& #133;

Саша перебил его:

Ч От карьеристов прежде всего.

Ч Кого ты имеешь в виду? Ч нахмурился Лозгачев.

Ч Карьеристов вообще, никого конкретно.

Ч Нет, извини, Ч Лозгачев покачал головой, Ч партия очищает свои ряды о

т идейно-неустойчивых, политически враждебных элементов, а ты говоришь:

надо в первую очередь от карьеристов. Надо, бесспорно. Но почему такое про

тивопоставление?

Сашу раздражал ровный фальшивый голос Лозгачева, его холодное лицо, тупа

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 Следующая ⇒