Глава IX Тайна Фиби

– Чему это вы улыбаетесь, не говоря ни слова, Фиби? – спросила Роза однажды утром, когда они работали вместе, потому что доктор Алек находил, что работа по дому – самая полезная гимнастика для девочки. Поэтому Роза училась у Фиби мести пол, вытирать пыль и стелить постель.

– Я подумала об одной тайне и не могла удержаться от улыбки.

– А может быть, мне эта тайна тоже когда-нибудь станет известна?

– Конечно, в свое время.

– И мне она понравится?

– Вне всякого сомнения!

– Как скоро это случится?

– На этой неделе.

– Я знаю, что это такое: мальчики хотят устроить фейерверк, и это сюрприз для меня, не правда ли?

– Чистая правда!

– Хорошо, теперь я буду терпеливо ждать. Только ответьте мне на один вопрос: дядя принимает в этом участие?

– О, конечно! Разве хоть одна забава может обойтись без него?

– Значит, все будет очень хорошо. Я в этом абсолютно уверена.

Роза вышла на балкон, чтобы вытряхнуть коврики. Она энергично выбила их и повесила на балюстраду проветриваться. А потом занялась цветами. На балконе стояло несколько высоких ваз и кувшинов. Июньское ласковое солнышко и теплые дождики сотворили чудеса с семенами и рассадой. Ипомеи и настурции карабкались по шпалерной решетке, перегоняя друг друга в безудержном буйном цветении. Алые бобы и жимолость тянулись навстречу очаровательным соседкам, увивая все, до чего могли дотянуться, и свешивались вниз роскошными зелеными фестонами.

Вода залива сверкала под солнцем, свежий ветер колыхал ветви каштанов, слышался нежный шелест листвы. Сад был полон порхающих бабочек и пчел. Птицы чирикали и щебетали, занятые своими летними делами, а вдалеке белокрылые чайки ныряли в море, по которому плыли корабли, издали похожие на больших птиц.

– Ах, Фиби, сегодня такой чудесный день. Я бы хотела, чтобы ваша тайна открылась сегодня же! Мне так хочется радости и смеха. А вам, Фиби? – спросила Роза, раскинув руки, как бы намереваясь лететь.

– Конечно, хочется! Но пока время для радости еще не пришло, и я не перестаю работать в ожидании его. Теперь вы вытрете пыль, а я пойду убирать лестницы.

И Фиби, напевая, вышла из комнаты со щеткой в руках.

Роза остановилась и подумала о том, как радостно ей стало жить в последнее время, с ней случилось столько хорошего. Она научилась сажать цветы, и вот они расцвели. Она выучилась плавать и грести. Сколько было приятных прогулок, катаний, замечательных часов, проведенных за книгами и в разговорах с дядей Алеком. А лучше всего было то, что прежняя головная боль и скука теперь редко беспокоили ее. Она работала или играла в продолжение целого дня, крепко спала по ночам и наслаждалась жизнью, как здоровый и счастливый ребенок.

Роза пока не была такой здоровой и сильной, как Фиби, но все-таки начала поправляться. Щеки, прежде бледные, покрылись румянцем, руки сделались крепче и загорели, и она уже не боялась потерять пояс. Никто не напоминал ей о болезни, и она забыла о своем слабом сложении. Роза не принимала других лекарств, кроме средств, прописанных доктором Алеком. И они, по-видимому, шли ей на пользу. Тетушка Изобилие приписывала все эти положительные изменения пилюлям, но так как девочка не принимала их, то старая леди, скорее всего, ошибалась. Роза была вполне достойна своего имени, когда стояла, улыбаясь сама себе и думая о тайне, которая была гораздо лучше тайны Фиби. О тайне, которую она сама раскроет несколько лет спустя, – о тайне магической силы здоровья.

Тут большая роза скользнула по ее щеке, и голос сзади произнес:

Посмотри, – сказал гном, —

На ее хорошенькое голубое платье,

На платочек, повязанный на ее головке,

И на ее маленькие башмачки.

– О чем мечтаешь здесь, принцесса, в этом висячем саду? – прибавил дядя Алек, когда племянница, в свою очередь, бросила ему ипомею.

– Я думала о том, что бы мне сделать такого приятного сегодня. Хочется чего-нибудь нового и интересного! Этот чудесный воздух так освежил и развеселил меня.

– А что если мы поедем на остров? Я собирался туда после обеда, но если тебе так хочется, отправимся прямо сейчас.

– Да, да! Я буду готова через четверть часа, дядя, мне нужно еще вытереть пыль в моей комнате. У Фиби очень много дел.

И Роза исчезла, прихватив с собой коврики, а доктор Алек пошел вниз, говоря сам себе со снисходительной улыбкой:

– Это может немного расстроить планы, но для детей главное состоит в том, чтобы они получали маленькие радости тогда, когда они этого желают.

Никогда еще тряпка не ходила по всем вещам так быстро, и никогда еще комната не была так проворно прибрана, как в этот день. Столы и стулья летели на свои места, как живые; занавеси колыхались, как будто от сильного ветра. Китайский сервиз дрожал, а маленькие вещички падали, как при землетрясении. В одно мгновение Роза надела матросский костюм и, подпрыгивая, выбежала из комнаты, даже не подозревая, что пройдет много времени, прежде чем она опять увидит свое жилище.

Когда они пришли с дядей на берег, доктор Алек положил в лодку большую корзинку. А перед тем как они отчалили, Фиби принесла большой тюк странной формы, завернутый в непромокаемый плащ.

– Мы не съедим и половины этой еды, и я точно знаю, что нам не понадобится столько одежды. Я бы не стала так нагружать лодку, – сказала Роза, которая в глубине души еще немного трусила на воде.

– Разве вы не могли связать его поплотнее, Фиби? – спросил дядя Алек, подозрительно глядя на сверток.

– Нет, сэр, я очень спешила, – Фиби засмеялась, стараясь покрепче стянуть узел.

– Ну, ничего, он будет служить балластом.

– Не забудьте отослать письмо для миссис Джесси, которое я вам дал.

– Да, сэр, я пошлю его сейчас же, – и Фиби убежала так быстро, будто у нее выросли крылья.

– Мы прежде всего заедем посмотреть на маяк, ты еще не была там, а на него стоит взглянуть. Пока мы там все осмотрим, станет уже жарко, и мы поедим на острове под деревьями.

Роза была на все готова, и очень радовалась, что увидит маяк; она живо представляла себе, как будет подниматься по железным лестницам и рассматривать большой фонарь.

На маяке они оставались долго. Доктор Алек, казалось, не спешил; он несколько раз смотрел в подзорную трубу, как будто старался что-то разглядеть на море или на суше. Было уже двенадцать часов, когда они приехали на остров, и Роза с нетерпением ожидала закуски.

– Ах, как хорошо! Как жаль, что мальчиков нет, а я бы хотела, чтобы они пробыли с нами все каникулы. Они начинаются сегодня, кажется? Ах, почему я не вспомнила об этом прежде; может быть, они бы и поехали вместе с нами, – говорила девочка, закусывая сэндвичами под яблоней.

– Да, это можно было бы устроить. Ну, в другой раз, когда ты не будешь так спешить, мальчики, верно, отправятся с нами, – согласился дядя Алек, допивая холодный чай.

– Дядя, я чувствую запах чего-то жареного, – заметила Роза полчаса спустя, укладывая в корзинку остатки трапезы.

– Я тоже чувствую; кажется, пахнет рыбой.

С минуту они втягивали в себя воздух, как собаки, потом дядя Алек вскочил на ноги и сказал решительно:

– Этого быть не может! Никто не может ступать на этот остров без позволения. Я должен знать, кто осмелился жарить рыбу на моей земле!

Схватив в одну руку корзинку, в другую узел, он, как разгневанный лев, пошел на запах. Роза с зонтиком последовала за ним.

– Мы как Робинзон Крузо и его слуга Пятница, которые отправляются смотреть, не приехали ли к ним на остров дикари, – сказала она, вспоминая подробности книги, которая так нравится всем детям.

– А вот и они! Две лодки и две палатки. Негодяи, кажется, очень веселятся тут.

– Нужно, чтобы было несколько лодок, а палаток не должно быть вовсе. Удивляюсь, где же пленные?

– Вот следы их пребывания, – доктор хмуро посмотрел на голову и хвост рыбы, валявшиеся на траве.

– А вот и еще, – Роза, смеясь, показала на горку пустых красных панцирей омаров.

– Дикари, вероятно, поедают теперь свои жертвы; в этой палатке слышен стук ножей.

– Мы должны подползти и заглянуть в нее. Робинзон был очень осторожен, вы помните, и Пятница ему подчинялся, – продолжала шутить Роза.

– Но Робинзон бросился на них, не думая о последствиях. Если я буду убит или связан, бери корзинку и беги к лодке. Провизии тебе хватит до возвращения домой.

Сказав это, дядя Алек бросился к передней палатке, запустил в нее узлом, как бомбой, и закричал громовым голосом:

– Пираты, сдавайтесь!

Раздались шум и смех. Из палатки выскочили дикари, потрясая ножами, вилками, костями от цыплят, оловянными чашками. Все они бросились на нарушителя спокойствия и принялись кричать:

– Вы приехали слишком рано! Мы еще не готовы! Вы все испортили! Где Роза?

– Я здесь, – едва слышно ответила Роза, сидя на груде красных костюмов для купания, которые она приняла за панцири омаров. Она опустилась на нее в припадке смеха, когда увидела, что вместо пиратов на острове оказались ее двоюродные братья.

– Вы ужасные мальчики! Вы всегда устроите что-нибудь смешное, а я каждый раз попадаюсь, потому что не привыкла к подобным шуткам. А дядя такой же, как вы, и это замечательно, – проговорила Роза, когда мальчики столпились вокруг нее. Одни выражали свое неудовольствие, другие приветствовали ее, и все вместе радовались этому двойному сюрпризу.

– Вы должны были приехать после обеда, и тогда госпожа встретила бы вас.

– Не все еще готово; поставлена только ваша палатка. Мы устроили ее прежде всего. Вы можете сесть там и смотреть, как мы будем работать, – предложил Арчи, который всегда играл роль хозяина.

– Роза как будто чувствовала, что здесь что-то происходит. Она хотела ехать немедленно, и мне пришлось согласиться. Я задержал бы ее еще на час, если бы запах рыбы вас не выдал, – объяснил дядя Алек. Он был уже не свирепым Робинзоном Крузо, а самим собой, веселым и добрым.

– Однако тут сыровато, я лучше встану, – сказала Роза, немного успокоившись.

Шесть пар рук протянулись к ней и помогли подняться. Чарли веслом разбросал по траве красные одежды:

– Перед обедом мы отлично выкупались, и я сказал Птенцам, чтобы они разостлали костюмы для просушки. Надеюсь, вы привезли вещи, Роза, ведь вы тоже будете омаром, вы знаете об этом? У нас конца не будет веселью, когда мы станем учить вас нырять, плавать и бегать по воде.

– Я ничего не привезла, – начала Роза, но остановилась, увидев, что Птенцы – Уилл и Джорджи – выбежали из палатки, таща большой узел, порядком растрепавшийся от перевозки, перетаскивания с места на место и падений. Из одного угла торчала красная фланелевая юбка, из другого – голубой капот^[9]. Туалетные принадлежности, калоши и серебряный кофейник тоже были тут.

– Ах, эта хитрая Фиби! Так вот в чем заключалась ее тайна! Она собрала все это, когда я уже ушла на берег, – закричала Роза, и глаза ее заблестели.

– Кажется, там что-то разбилось, потому что выпал кусочек стекла, – заметил Уилл, положив узел к ее ногам.

– Нигде не найдешь девочки, которая поехала бы куда-нибудь без зеркала. Не то, что мы, у нас в комнате нет ни одного, – отозвался Мэк с мужским достоинством.

– У Франта есть; я видел, как он смотрелся в него, расчесывая волосы после купания, – Джорджи указал пальцем на Стива. Тот, в свою очередь, заставил брата замолчать, стукнув по голове барабанной палочкой, которую только что обточил.

– Идите работать, ленивые мальчишки, а то мы не успеем все закончить к приезду мамы! – вмешался Арчи. – Принц, отнеси вещи Розы в палатку и покажи ей там все. Мэк и Стив, пойдите-ка и принесите остальную солому; вы, малыши, уберите со стола, если закончили есть. Пожалуйста, дядя, я хочу просить у вас совета. Надо выбрать место для кухни. И покажите мне, где кончается наша территория.

Все весело бросились выполнять приказы. Роза в сопровождении Чарли, который был готов стать ее верным слугой, отправилась в свою палатку. Девочка пришла в полный восторг, когда кузен, помогая ей раскладывать вещи, рассказал об их плане.

– Мы всегда во время каникул несколько дней живем по-походному, разбиваем палатки, ночуем под открытым небом, готовим себе еду на костре. В этом году мы выбрали Остров, здесь очень удобно, да и фейерверк будет отсюда хорошо виден.

– Разве мы останемся здесь и на Четвертое июля? ^[10] На целых три дня? Отличная новость! Представляю, как это будет здорово!

– Еще бы! Мы, старшие мальчики, остаемся здесь и по целой неделе. Но в этом году с нами отправились малыши, поэтому мы проведем здесь всего три дня. Вы увидите, какое у нас тут веселье. Здесь есть пещера, и мы играем в капитана Кидда^[11] и в кораблекрушение. Устраиваем бега и другие разные игры. Мы с Арчи уже, конечно, выросли из детских игр, но принимаем в них участие, чтобы доставить удовольствие детям, – прибавил Чарли, вспомнив вдруг, что ему уже шестнадцать лет.

– Я даже представить себе не могла, что мальчики умеют так приятно проводить время. Но, впрочем, прежде их игры никогда не меня интересовали. То ли потому, что я совсем не знала мальчиков, то ли потому, что вы мальчики необыкновенные, – заметила Роза, искренне говоря лестные вещи.

– Мы все – умные ребята, это правда. Но, кроме того, у нас есть много преимуществ. Начать с того, что нас много, наши семейства живут тут вот уже целое столетие, мы богаты и многое можем себе позволить. Повесьте на этот гвоздик ваше разбитое зеркальце, кузина, тут вам будет удобно расчесывать волосы. Какое одеяло вам больше нравится, синее или красное? Выберите, какая подушка удобнее, соломенная или надувная. Можете располагаться тут, как вам нравится. Вы свободны, как индейская женщина в своем вигваме. Это – ваши владения, леди, и мы без позволения не перейдем границы, начертанной дядей. Могу я еще что-нибудь сделать для вас?

– Нет, благодарю вас. Остальное, я думаю, можно оставить до приезда тети; а теперь не могу ли я чем-нибудь помочь вам?

– О, конечно, можете. Пойдемте, и посмотрите кухню. Вы умеете стряпать? – спросил Чарли, подходя к выступу скалы, где Арчи развешивал парус наподобие палатки.

– Я умею заваривать чай и поджаривать тосты.

– Отлично, а мы научим вас жарить рыбу и варить похлебку. Теперь расставьте по местам эти котлы и горшки. Тетушка Джесси хочет, чтобы вы тоже во всем участвовали, а я считаю, что вам будет удобнее всего работать здесь.

К четырем часам весь лагерь был приведен в порядок, а работники уселись на прибрежные камни. Они наблюдали за морем, ожидая, когда покажется лодка с миссис Джесси и Джеми. Малыш, как всегда, был рядом с мамой.

Мальчики были похожи на стаю синиц – все в синих матросских костюмах, в шапочках с развевающимися на ветру длинными синими лентами. Какие же звонкие голоса были у этих птичек! Мальчики пели, и веселое эхо донеслось до миссис Джесси прежде, чем она увидела сыновей.

Как только показалась лодка, на острове подняли флаг и мальчики трижды прокричали «ура! ». На это приветствие с лодки начали махать платком, и громкое «ра!.. ра!.. ра!.. » разносилось в воздухе. Маленький матрос стоял на корме лодки и бойко махал шляпой, рука матери крепко держала его.

Великую царицу Клеопатру, выходившую когда-то из золотой ладьи, не приветствовали с таким восторгом и сердечностью, как мамулю. Мальчики на руках перенесли ее из лодки в палатку, где она из любви к детям согласилась прожить три дня без привычного комфорта. Джеми же, обняв Розу, заявил, что будет защищать ее от многочисленных опасностей.

Зная по опыту, что мальчики всегда голодны, тетушка Джесси предложила устроить ранний ужин. Она надела большой передник, нахлобучила на свой красивый чепчик старую шляпу Арчи и тут же принялась за готовку.

Роза помогала ей и старалась быть такой же проворной, как Фиби. Это было трудной задачей и требовало немалого искусства, ведь стол, который Роза должна была накрыть, был совершенно не похож на обычные столы. Наконец, все было готово, и веселая компания расположилась под деревьями и принялась с аппетитом есть и пить, нисколько не смущаясь визитами паучков и муравьев в тарелки и чашки.

– Я никогда не думала, что мне будет приятно мыть посуду, а теперь мне это нравится, – сказала Роза. Она сидела в лодке, споласкивала тарелки в морской воде, а потом тщательно их вытирала.

– Какая же вы странная! Не проще ли было почистить посуду песком, а потом обтереть бумажкой? – недоумевал Джорджи, отдыхавший в другой лодке.

– Как бы Фиби понравилось тут! Я удивляюсь, отчего дядя не взял ее.

– Он хотел, но старая Дэбби заявила, что не может обойтись без нее. Мне очень жаль, что ее нет; мы все любим птичку Фиби. Как она весело распевала бы тут!

– У нее, как и у всех нас, должен быть праздник. Нехорошо, что она все время работает.

Эта мысль часто приходила в голову Розе в продолжение ужина и всего вечера. Фиби очень украсила бы собой концерт, который они давали при лунном свете. Она тоже восхищалась бы прекрасными рассказами, проворно бы находила рифмы, играя в слова, и смеялась бы от души вместе со всеми. Особенно жалела о ней Роза, когда стала ложиться спать. Ей очень хотелось пошептаться перед сном с подружкой, обсудить события дня, похихикать и поведать свои секреты, как это любят делать все девочки на свете.

Все уже крепко спали, а Роза все еще лежала в своей постели, возбужденная новизною того, что происходило вокруг нее. И ей в голову пришла одна интересная мысль. Роза услышала, как где-то далеко, в селе, часы пробили двенадцать раз. Яркая звезда, как любопытный глаз, заглядывала в палатку через откинутый полог, а монотонный шум волн как будто призывал девочку к себе.

Тетушка Джесси крепко спала, Джеми тоже спал, свернувшись у ее ног, как котенок. И никто из них не услышал, как Роза встала и вышла посмотреть на то, как выглядит мир ночью.

Роза уселась на бочонок из-под селедок и с восторгом, свойственным ее возрасту, стала любоваться пейзажем.

К счастью, доктор Алек успел вовремя спасти ее от простуды. Он решил откинуть полог своей палатки, чтобы впустить свежий ночной воздух, от которого так сладко спится, и вдруг увидел маленькую фигурку, залитую лунным светом. Доктор Алек не верил в призраков. И, конечно, сразу узнал Розу. Он тихо подошел и провел рукой по ее блестящим волосам:

– Что ты тут делаешь, моя девочка?

– Наслаждаюсь прекрасной погодой, – ответила Роза, нисколько не испугавшись.

– Интересно, о чем же это моя девочка думает? Она выглядит такой серьезной…

– Я думала о храбром моряке, о котором вы нам рассказывали, как он уступил свое место на плоту женщине и отдал последнюю каплю воды бедному ребенку. Все восхищаются людьми, которые приносят себя в жертву, не правда ли? – спросила Роза.

– Да, если это настоящая жертва. Но иногда бывает и так, что жертвы эти остаются неизвестными, и великодушные люди не получают похвалы. Это обстоятельство не уменьшает заслуги героя, хотя делает такой благородный поступок более трудным. Мы все любим, чтобы нам сочувствовали, – и доктор Алек тяжело вздохнул.

– Я думаю, вы приносили много жертв. Расскажите мне хотя бы об одной из них, – попросила Роза, от которой не ускользнул вздох дяди.

– Последняя заключалась в том, что я перестал курить, – услышала она прозаический ответ.

– Зачем вы это сделали?

– Чтобы не подавать дурного примера мальчикам.

– Это очень хорошо с вашей стороны, дядя! А вам было тяжело?

– Совестно признаться, но да. Впрочем, один мудрец сказал: поступать справедливо – наш долг, но быть при этом счастливым совсем необязательно.

Роза задумалась над этим высказыванием; казалось, оно ей очень понравилось; потом сказала, взглянув на дядю сияющим взглядом:

– Настоящая жертва – это отказ от чего-нибудь такого, что мы очень любим. Но именно это принесет нам больше радости, не правда ли?

– Да.

– Принести себя в жертву другому человеку, потому что мы любим его и хотим, чтобы он был счастлив?

– Да.

– Сделать все это добровольно, быть этим довольным и не думать о похвале, которую можно заслужить?

– Да, дорогая моя, это настоящий смысл самопожертвования. Ты, кажется, понимаешь его суть, и – я так думаю – в жизни тебе не раз придется испытать подобные вещи. Но, надеюсь, что жертвы твои не будут особенно тяжелы.

– А я думаю, что они будут… – начала Роза, но остановилась.

– Хорошо, принеси сейчас одну жертву, ложись-ка ты спать, а то завтра моя девочка будет больна, и тетушки скажут, что ей не следовало проводить несколько дней в лагере.

– Я иду, спокойной ночи! – и Роза исчезла.

Оставшись в одиночестве, доктор прошелся по берегу, вспоминая о жертвах, принесенных им. Об этих жертвах никто даже и не подозревал, но они сделали его тем, кем он был теперь.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒