Франц Хартманн 9 страница

Сознание есть существование, и состояния сознания столь же многочисленны, как и состояния существования. Каждое живое существо наделено своим сознанием, которое есть продукт его ощущений, и уровень этого сознания меняется, как только меняются получаемые существом впечатления — поскольку сознание есть восприятие отношений, в которые существо вступает с другими вещами, и если эти отношения меняются, сознание меняет свой характер. Есть единственный вид сознания, который никогда не меняется, поскольку его отношения с вещами никогда не меняются, и которое одинаково во всех персонах, поскольку все персоны находятся в одинаковых отношениях с ним. Это сознание существования per se, осознание того, что " я есмь". Оно не может измениться, поскольку существование per se никогда не меняется; его изменение привело бы к не-существованию или уничтожению всего. Это сознание есть у живущих, и оно остается единственным сознанием у умерших, чьи духовные силы не пробудились и чья ментальная деятельность на низших уровнях истощилась в камалоке и дэвачане.

Когда Абсолютная Единая Жизнь становится относительной в форме, она начинает жить в связи с формой; но уровень сознания зависит от уровня активности жизни, выраженного в организации её формы. У низкоорганизованной формы может быть чувствительность, но не интеллект, она не способна различать объекты, относящиеся к её познаванию себя и познаванию других. У устрицы есть чувствительность и сознание, но нет интеллекта и способности различать. Есть люди, которые обладают сильным интеллектом, но лишены сознания духовности, величия, справедливости, красоты и правды. Из сознания без рассудка и интеллекта возникает инстинкт. Такое полубессознательное сознание, или инстинкт, присутствует и на низших ступенях жизни, и у более высокоорганизованных существ, поскольку низшие создания ещё не достигли того уровня, на котором определенные действия могут направляться их собственным интеллектом, а на высоких стадиях некоторые такие движения становятся привычными, и для их совершения участие интеллекта больше не требуется.

Мышечная система исполняет привычные для неё действия, когда человек ходит или ест, без специального руководства интеллекта, как часы, которые, будучи один раз заведены, продолжают идти; и человек, у которого вошло в привычку поступать правильно и справедливо, будет действовать так инстинктивно, безо всяких размышлений и сомнений.

Каждому состоянию разума соответствуют свои способы восприятия, ощущение, инстинкт и сознание, и деятельность одного из них может перекрыть и подавить деятельность других. Некто, полностью отдавшийся ощущениям, вызванным неким физическим действием, не сознает в этот момент тяги духовного. Человек, находящийся под воздействием хлороформа, теряет всякую чувствительность к боли, но осознаёт всё, что творится вокруг. Вошедший в транс может бодрствовать на высших планах существования и совершенно не осознавать того, что происходит на физическом плане. Полубессознательная мышечная система может взять верх над интеллектом, либо мозг — вместилище сознания и интеллекта — управлять мышечной системой.

Человек может забраться на головокружительную высоту — на вершину башни или горный пик — и, если перила или ступени дают ему видимость опоры, совсем не поддаться панике. Его интеллект понимает опасность, но внушает неразумному животному человеку и мышечной системе, что угрозы нет, и таким образом человек вполне может и не упасть. Но если убрать опору, картина опасности, представшая разуму, поразит неразумные животные инстинкты всепоглощающей иллюзией страха, и катастрофа окажется неизбежной. Тело осознает притяжение бездны, у воли может не хватить сил сопротивляться стремлению тела последовать этому притяжению, и человек упадет.

Лишенная интеллекта мышечная система не сознает ничего, кроме притяжения земли. Элементы земли в ней преобладают, и если ею не руководят интеллект или воля, она пользуется любой возможностью последовать импульсам, порожденным этим притяжением. Астральное тело per se тоже не обладает интеллектом и, если не впитает интеллектуальность, исходящую от высших принципов, поддается притяжениям астрального плана. Эти притяжения создают эмоции, порожденные желаниями. Как физическое тело, если им не руководит разум, может упасть и разбиться, так и астральное тело, соблазнившись приманками любви и ненависти, может перестать слушаться интеллектуального принципа человека и устремиться к гибели. Животное сознание в человеке — это тот грубый инстинкт, который заставляет его искать удовлетворения своих естественных потребностей. Что представляет собой человек, когда его сознание не озаряет больше свет разума, можно увидеть на примере буйнопомешанных и иногда в случаях настоящей одержимости. В подобных ситуациях поступки человека однозначно определяются воздействующими на него импульсами, и когда рассудок вернется к нему, он не будет иметь представления о том, что натворил в безумии. В такое состояние может впасть один человек, а могут одновременно многие или даже целые народы: оно распространяется как эпидемия по закону индукции, как это видно по опыту некоторых случаев массовой " одержимости", имевших место в средние века. 51 Подобные явления часто наблюдаются при припадках истерии, во время религиозных собраний, театральных представлений, в атаке на врага и в других ситуациях, когда страсти толпы, накаленные до предела, заставляют людей совершать безумства, подвиги или другие деяния, которые они не хотели и не сумели бы совершить, руководствуясь только расчетами интеллекта.

Духовное сознание человека — это способность постигать истину непосредственным восприятием. Развитая полностью, она дает своему обладателю возможности, непостижимые для обычного человека. Он в состоянии объединить свое сознание с сознанием любого из людей, к которому не испытывает отвращения, связаться с любым человеком в любой части света, хотя тот не осознает его присутствия, если у него самого не развита до определенной степени способность к духовному восприятию. Если мы сконцентрируем свои мысли на каком-либо человеке или месте, высшие мысли-энергии, исходящие от пятого принципа человека, действительно перенесутся туда, поскольку мысли не скованы законами тяжелой материи, касающимися пространства и времени, и мы можем в одно мгновение увидеть мысленным взором любое место — далекое или близкое. Если мы были в каких-то местах прежде или в них есть что-то для нас притягательное, нам не составит труда их отыскать. Но в обычной ситуации наше сознание остаётся с телом. Мы можем даже сознавать свое присутствие там, куда устремились наши мысли, но, вернувшись в нормальное состояние, мы не сможем этого вспомнить, поскольку полуматериальные принципы нашей души, в которых заключена память, не были там и не сумели накопить впечатления и передать их физическому мозгу. Но если астральные элементы чисты настолько, чтобы не цепляться за тело, а последовать за мыслями, тогда наше сознание может отправиться с ними, перенесенное силой воли, и чем сильнее воля, тем легче этого достичь. Мы тогда посетим избранное место сознательно, зная, что мы делаем, и наши астральные элементы смогут принести память об этом посещении и запечатлеть её в физическом мозге.

Таков секрет того, как можно перенести астральное тело на расстояние. Этой способностью можно обладать от рождения или развить её практикой. Есть люди, у которых вследствие врожденных особенностей строения или болезни происходит, по их желанию или спонтанно, подобное разделение физических и астральных элементов, в результате чего их астральная форма может странствовать, сознательно или бессознательно, в отдаленные места или к находящимся далеко людям и благодаря одическим или магнетическим излучениям тела самого человека или других людей " материализоваться" в видимой или даже осязаемой форме.

Камарупа, или " тело желаний", может бессознательно подчиниться притяжению места, где оно хочет быть, пока физическое тело спит. При этом восприимчивые люди порой даже видят его, но оно не проявляет никаких признаков жизни или интеллекта; оно действует, как автомат и возвращается, когда физическое тело потребует его присутствия. Во время смерти, когда связь между низшими и высшими принципами ослабевает, подобное перенесение на расстояние маявирупы имеет место достаточно часто; астральное тело при этом может быть сознательным, думающим и полным жизни и являть собой подлинного человека.

Из записанных историй нам известно великое множество случаев, когда вследствие внезапного и сильного порыва чувств, например, желания увидеть какого-нибудь человека, жизнь в астральном теле становилась необычайно активной, и оно, уносясь прочь от физического тела, возникало как сознательное и видимое где-то в другом месте. Нечто похожее происходит и при ностальгии. Человек, разлученный с домом и друзьями, тоскует и мечтает увидеть родные места, и все его мысли и наиболее тонкие астральные силы обращены к ним. Он живет, так сказать, духовно там, в то время как его физическое тело прозябает в иных краях. Жизненные элементы по крупицам переходят всё больше и больше к этим астральным составляющим, оставляя в небрежении нужды физического тела. С человеком вроде бы не происходит ничего серьезного — небольшой жар, слабость, — а потом он умирает, то есть отправляется туда, куда влекут его желания, хотя физические органы чувств не проследят его путь.

Во время болезни или смерти происходит нечто аналогичное. Когда по какой-либо причине связь физической оболочки и астрального тела ослабевает, астральная форма может отделиться временно или насовсем от физической и последовать за более сильным влечением: тогда люди, одаренные " вторым зрением", сумеют её увидеть.

Более высокий, чем обычно, уровень сознания можно наблюдать во время транса и у сомнамбул, более низкий — во время алкогольного или иного вида опьянения. Когда человек находится в состоянии транса, сознание полностью сконцентрировано на более высоких планах, и разум может даже забыть о существовании физического тела. При опьянении же человек сознает лишь свое животное существование и полностью лишен сознания своего более высокого " Я". Сомнамбула во время приступа относится к своему телу как к некоему существу, отличному от её собственного " Я" и, в какой-то мере, порученному её заботам. Она говорит о нем в третьем лице, иногда прописывает ему что-то, как доктор больному, и часто её вкусы, наклонности и суждения оказываются полностью противоположными тем, которые характерны для нее в нормальном состоянии. Сомнамбулы нередко дают обещания и исполняют их, когда приступ проходит, хотя, очнувшись, не помнят, что вообще что-то обещали. Они могут безумно любить кого-то, находясь в трансе, и чувствовать к этому же человеку отвращение в нормальном состоянии. 52

Это высшее " Я", которое, кажется, столь мало заботится о земных тревогах, гнетущих и лишающих покоя низшие " я", и есть истинный человек, продолжающий жить и после того как тело личности, с которой он был связан во время земной жизни, перестанет существовать. Это и есть индивид, за долгую цепь воплощений находившийся в связи со множеством личностей, и из каждой он извлекал элементы, достойные того, чтобы сохранить их, и накапливал их у себя. За всю историю человечества лишь немногим удалось объединить свою личность с их же собственной божественной и безличной Атмой. Те, кто преуспел в этом, воистину достигли просветления, и им не надо более воплощаться.

Высший уровень духовного сознания достигается в состоянии самадхи. В этом состоянии тело впавшего в транс лишено всякого сознания и всех физических чувств. Его можно сжечь и закопать в могилу — это затронет истинного человека только тем, что он не сумеет вернуться в данное тело. Но пока его земная форма пребывает без сознания, его истинное " Я" живет осознанно в тех краях, куда не под силу проникнуть человеческому воображению; оно, возможно, участвует в деяниях, для нас непостижимых, в местах, откуда горько возвращаться к земным цепям.

Даже когда физическое сознание работает, сознание более высоких принципов может подняться до такого уровня, что тело практически не будет чувствовать боли. История сохранила для нас рассказы о мужчинах и женщинах, чьи души преисполнялись радостью, в то время как земное вместилище их подвергалось пыткам на дыбе или горело на костре.

Состояние самадхи не следует путать с обычным месмерическим трансом. Последний порой соответствует уровню восприятия посредством астральных чувств, и очень часто видения, возникающие при этом, создаются самим месмеристом. Иногда гипнотизируемый точно описывает место, в котором он никогда не был, при условии, что месмерист там был, а если в таком случае он видит в этом месте некий объект, который на самом деле там не присутствует, то, значит, месмерист вообразил его там.

Человек, по сути, живет двумя жизнями: одной — когда он полностью бодрствует, другой — когда глубоко спит. Каждой свойственны свои способы восприятия, сознание и опыт; опыт того более высокого уровня, который зовется " глубокий сон", в состоянии " бодрствования" мы не помним. На грани сна и пробуждения впечатления того и другого состояния пересекаются и смешиваются — это царство спутанных сновидений, которые обычно запоминаются, но редко содержат в себе истину.

Есть, однако, разные типы сновидений, и неправильно было бы отрицать, что некоторые из них могут принести пользу. Высшее " Я" порой пользуется тем, что низшее " я" во время полубессознательной дремы легко доступно влиянию, чтобы запечатлеть в нем нужные образы и предупреждение об опасности и преподать уроки, которые оно не в состоянии усвоить, пока физические чувства работают в полную силу и голос интуиции тонет в шуме борьбы между соперничающими эмоциями. Многие трудные проблемы были разрешены во сне, и в земном мире тоже можно увидеть проблески высшего света. Пока тело человека спит, разум его может войти в соприкосновение с другими разумами и получить опыт, которого он не будет помнить пробудившись. Но и в бодрствующем состоянии человек часто не помнит того, что испытал когда-то, хотя в тот момент происходящее было для него реальным и пережитым.

Обычно сознание человека возникает из смешения различных уровней ощущения и восприятия. В него проникают по крайней мере две разновидности влечений — " земных" и " огненных" элементов. Одна разновидность тянет его вниз, к земле, и заставляет крепко цепляться за материальные интересы и наслаждения, другая возносит в области неизведанного, заставляет забыть соблазны материи и, приближая человека к царству абстрактных идей Добра, Истины и Красоты, дает ему довольство и счастье. Величайшие поэты и философы сознавали эту двойственность сознания, его биполярность. Между двумя названными крайностями и помещаются все взлеты и падения сознания среднего человека.

Гёте выразил эту мысль в " Фаусте" примерно в таких словах:

Но две души живут во мне,

И обе не в ладах друг с другом.

Одна, как страсть любви, пылка

И жадно льнет к земле всецело,

Другая вся за облака

Так и рванулась бы из тела.

Одно влечение исходит от Духа, другое — от Материи. Силой Разума человек способен выбрать, какой дорогой он будет следовать, а сила Воли даст ему возможность исполнить то, что избрано. Он может сконцентрировать свое сознание полностью на низшем плане и, утонув в чувствительности, совершенно перестать осознавать более высокие устремления, но может и жить целиком на более высоких планах мыслей и чувств, дорасти до полного постижения красоты, реальности и истинности духа и умереть для приманок материи. Сознание эгоистичного и ограниченного человека замыкается в маленькой сфере, сознание великого и свободного разума преодолевает любые пределы, так что в конце концов человек видит, что оно охватывает всё пространство, что его восприятие способно открыть ему все тайны Природы. Немногим дано достичь такого состояния, и немногие поймут, что это возможно, но были люди, которые на пороге нирваны оказывались способны направить всю силу своего разума в центр, за пределы земного тяготения, и, пока их физические тела продолжали жить на нашей планете, их божественное " Я", покинув свою физическую оболочку, могло странствовать в межпланетном пространстве и видеть чудеса материального и духовного миров. Это самая высокая ступень посвящения, возможная на Земле, и для того, кто достиг её, тайны Вселенной будут открытой книгой.

Глава VIIIБЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

Omne bonum a Deo, imperfectum a Diabolo.

Парацельс

Сознание — это знание и жизнь, отсутствие сознания — это невежество и смерть. Если мы сознаём существование какой-то вещи, мы знаем, что существует некое отношение между нами и этой вещью. Если мы перестаем сознавать её существование, ни мы сами, ни она не перестаем существовать, но мы становимся неспособны осознать её соприкосновение с нами. Как только мы осознаем такое соприкосновение, характер объекта, воспринятый сферой нашего разума, делается частью нашей ментальной организации. После этого он уже имеется в нашем сознании, и мы можем сохранить его там силой своей Воли, а если утратим — обрести вновь благодаря памяти и способности вспоминать. Знать объект — значит жить относительно него, забыть его — значит относительно него перестать существовать.

Отсутствие сознания, неведение и смерть поэтому — синонимы, и каждый мёртв в той мере, в какой он несведущ. Если некто не знает какого-то факта, он мертв относительно него, хотя может быть полон жизни во многих других отношениях. Мы не можем сознавать всё сразу, потому, по мере того как наши впечатления и мысли изменяются, меняются наше сознание и отношения с определенными вещами, и мы постоянно умираем для одних вещей и обретаем жизнь для других. Не может быть абсолютной смерти, ибо смерть означает прекращение существования, а существование, если оно есть, не может перестать быть. Абсолютное сознание не может исчезнуть, пока есть абсолютное существование, ибо Абсолют не перестает существовать относительно себя, и должен, следовательно, сознавать собственное существование. Ощущение " я есмь" сохраняется всегда, поскольку оно коренится в Абсолюте, но оно может существовать безотносительно к другим вещам и никоим образом не быть связанным с осознанием того, что существует что-либо еще помимо " меня самого". Относительные смерти и исчезновения сознания происходят ежеминутно, но мы их не замечаем. Мы встречаем на улицах сотни " трупов", совершенно мертвых и бессознательных в отношении того, что мы сознаем, и в отношении чего мы поэтому живы; но и мы сами можем быть мертвы для многих вещей, для которых другие живы и обладают сознанием. Только способность одновременно охватить своим сознанием всё сущее дает абсолютную жизнь без примеси смерти, но это невозможно, пока человек связан с личностью и формой, находится во взаимоотношениях с другими личностями и обладает потому только относительным существованием и сознанием.

Каждый принцип в человеке имеет определенную сферу сознания, и соответствующее ему восприятие возможно только в границах этой сферы. Любое создание мертво для тех видов деятельности, в которых оно не задействовано. Минералы лишены сознания с точки зрения работы интеллекта, но сознательны, если речь идет о земном тяготении; дух мертв для притяжения Земли и механических воздействий, но не для любви. Изменяя способ деятельности в принципе, мы создаем новый уровень сознания, ибо устанавливаем новые отношения другого порядка; прежняя деятельность угасает и возникает новая.

У обычного человека жизнь активнее всего в физическом теле, и он цепляется за жизнь этого тела, как будто это единственный возможный способ существования. Он не знает ничего об иных разновидностях жизни и потому можеть бояться умереть. Человек, сконцентрировавший свою жизнь и сознание в астральном теле, осознаёт другой, более высокий, уровень существования, и физическое тело имеет для него ценность лишь как инструмент, позволяющий, если необходимо, действовать на физическом плане. При физической смерти активность жизни сохраняется в более высоких принципах. Если мы, посредством неких оккультных операций, соберем всю нашу жизнь в более высоких принципах прежде, чем перестанет существовать наше тело, мы сумеем перешагнуть через смерть и жить независимо от своей физической оболочки.

Такое перенесение жизни и сознания вполне возможно. Его совершали многие, и другие еще совершат. Материальные элементы физического тела постоянно уничтожаются и обновляются. Если свести возникновение новых элементов к самому необходимому минимуму и одновременно переместить сознание от внешнего на внутренний план, можно постепенно заменять составляющие физического тела на более тонкие, до тех пор пока все физические молекулы не будут замещены более тонкими элементами астрального плана, и тогда человек перестанет нуждаться в физической пище и станет невидимым для физического зрения. 53 На такой труд, однако, уходит обычно не одно воплощение, и едва ли здесь можно добиться успеха с первой же попытки.

Никто не сочтет подобное изменение смертью, и однако, если говорить о физическом теле, это ни что иное, как медленная смерть, в то время как для истинного человека это воскресение к более высокой форме существования. Смерть — медленная или быстрая — есть ни что иное, как очищение, в процессе которого несовершенное уничтожается и делается бессознательным. Гибнет лишь то, что неспособно жить. Принципы не могут умереть, исчезают только их формы.

Человеческое тело — это инструмент, посредством которого проявляет себя жизнь; душа — это инструмент, с помощью которого являет себя дух. Если жизнь уходит из тела, оно начинает распадаться; если дух покидает душу, она распадается. Человек, в котором духовные принципы совершенно бездейственны, морально мертв, хотя его тело при этом может быть полно жизни, а душа разрываться от животных желаний. Такие бездушные живые трупы встречаются в светском обществе не реже, чем в толпе черни. Человек, в котором прекратил свою активность принцип разума, интеллектуально мертв, даже если в теле его играет животная жизнь; безумцы — мертвые люди, в которых продолжают жить только низшие принципы. Если душа покидает тело, оно умирает, но сама душа, если она слита с духом, остается жива; однако если её связь с духом прерывается до или после смерти тела, она существует еще какое-то время как действующая сущность, а потом энергия её иссякает и она распадается на элементы астрального плана.

Если физическое тело ослабело или повреждено настолько, что не способно больше служить жизненному принципу в качестве орудия его деятельности, оно перестает работать. Смерть может начаться в голове, в сердце, в легких, но жизнь сохраняется дольше всего в голове, и она может действовать там еще некоторое время после того, как тело внешне перестает проявлять всякие признаки сознания и жизнедеятельности. Мыслительные способности порой работают ещё в течение некоего срока, хотя чувствительность нервов потеряна. Они могут заработать даже более интенсивно, когда принципы разъединятся, и если все мысли умирающего обращены к отсутствующему другу, они могут запечатлеться в сознании этого друга, и, возможно, тот увидит призрак умирающего. Но в конце концов жизненное начало уходит и из мозга, и более высокие принципы отделяются, вместе с присущими им видами деятельности, жизнью и сознанием, оставляя пустую оболочку, маску и иллюзию. При этом совершенно не обязательно теряется способность осознавать окружающее в той его части, которая касается людей и вещей; исчезает лишь сознание, связанное с индивидуальной физической чувствительностью, — способность ощущать боль, вес, тепло, холод, голод и жажду, воздействующие на физическую оболочку. Когда жизнь человека покидает мозг, сознание переходит на другой уровень, поскольку человек входит в соприкосновение с вещами иного порядка.

" Принцип, являющийся носителем памяти, выходит из мозга, и все события иссякающей жизни предстают перед разумом. В сознании человека возникают одна за другой ярчайшие картины, и за несколько минут он проживает снова свою жизнь. Те, кто тонул, но был спасен, переживали это состояние. Самое сильное впечатление затмевает все остальные — они исчезают, чтобы явиться вновь в дэвачане. Никто не умирает бессознательно, даже если внешние признаки говорят о противоположном, даже к умирающим безумцам на время возвращается интеллект. Люди, оказавшиеся свидетелями столь торжественного и серьезного мгновения, должны постараться не потревожить, во внезапном порыве горя или других чувств, душу, прозревающую события прошлого и начатки будущего существования" (из письма посвященного).

Тот же процесс разделения периспри и физических останков ясновидящий описывает так: " Сначала я увидел свет красивого бледно-голубого цвета, в котором появилось маленькое яйцеподобное существо с тремя ножками вокруг головы. Оно не стояло на месте, а болталось туда-сюда, как надувной шарик в воздухе. Постепенно оно удлинилось до размеров тела, которое было густо окутано туманом или дымом. Я разглядел лицо, чертами напоминавшее то, которому предстояло вскоре окаменеть, только более светлое, гладкое и красивое, однако в нем чувствовалась некая незавершенность, то отсутствие выразительности, которое вы видим у новорожденных. С каждым вздохом, вырывавшимся из умирающего тела, эфирная форма обретала новые черты и становилась все совершеннее. Уже можно было различить ноги, но лежали они не рядом, как у умирающего человека, а одна на другой, и были согнуты в коленях, как бывает иногда у только что родившегося младенца. Тело, казалось, обволакивали облака густого тумана. Бесчисленное множество других призраков теснилось рядом. Когда всё было кончено, они медленно пропали из виду".

Это эфирное тело — телесная душа, или периспри, умершего человека. Она — не сам дух, но может быть еще связана с ним, как была связана в течение жизни. В ней еще сохраняются добрые и дурные наклонности, приобретенные за время жизни, если только её стремление к одному или другому полюсу не оказалось столь сильным, что высшие принципы отделились еще до или сразу же после физической смерти. Истинный человек являет собой безличную силу и существует независимо от формы; он принимает форму только для того, чтобы действовать на низших планах. Тот, кто цепляется за низшие планы, продолжит существование в форме; того, кто не желает формы, притянет внеформенное. Если дух человека возобладает над влечениями его низшего " я", это " я" не будет наделено сознанием и разрушится; но если человек цепляется за свою животную природу со всем жаром желания, центр сознания может утвердиться там, и ощущение личности может сохраняться какое-то время в четвертом принципе даже после того, как физическое тело умрет. Душа такого человека будет сознательной или полусознательной обитательницей камалоки.

Камалока — это " земля теней", аид древних греков и " чистилище" католической церкви. Её обитатели могут обладать, а могут и не обладать сознанием и интеллектом. Астральные души обычных людей сами по себе не разумны, но могут действовать разумно благодаря силе элементалов, которые напитывают их своим сознанием. Парацельс говорит следующее: " Каждый день умирают мужчины и женщины, чьи души ещё во время жизни подпали под влияние элементалов, которые руководили ими. Насколько же легче элементалам воздействовать на звездные тела таких людей и заставлять их делать то, что они, элементалы, хотят, когда их души лишились защиты, даваемой телом! Они могут использовать эти телесные души, чтобы передвигать предметы, переносить их в дальние страны и проделывать другие штучки в том же духе, которые непосвященному могут показаться чудесами".

Следовательно, уровень сознания, связанного с четвертым принципом (животной душой), после того, как из низшей триады жизнь и сознание ушли, может быть очень разным в зависимости от того положения, которое установилось, пока существовала связь с телесной оболочкой. Душа обычного человека с умеренными желаниями в камалоке не обладает достаточными сознанием и интеллектом, чтобы понять, что физическое тело умерло, а самой ей предстоит распасться; но душа человека, чье сознание было полностью сконцентрировано на собственном " я", может оказаться сознательной и мыслящей настолько, чтобы помнить прошлую жизнь и чувствовать свою неизбежную судьбу. Желая продлить свое существование, она может присоседиться к некоему живому существу, используя его организм в качестве прикрытия и сделав его одержимым. Не только слабохарактерные люди, но и животные могут стать жертвой подобных действий.

Для бесчувственного и бессознательного тела нет разницы, в каких условиях оно будет дальше существовать или же вообще исчезнет, поскольку оно не сознаёт своего существования; но для души, в которой от божественной искры интеллекта, возгоревшейся от шестого принципа, вспыхнули чувствительность и сознание, окружение немаловажно, ибо она может осознать его более или менее полно, в зависимости от того, насколько она сама сознательна. И то, что будет окружать его после смерти, человек творит для себя сам в течение жизни — своими мыслями, словами и делами.

Мысли материальны и плотны для тех, кто живет на плане мыслей. Даже на физическом плане каждая существующая форма есть материализованная мысль, выращенная или созданная так, чтобы иметь определенную форму; мир душ таков, что всякая мысль сама по себе предстает материальной и плотной для того, кто существует в нем. Человек являет собой центр, из которого постоянно возникают мысли, кристаллизующиеся в формы в мире душ. Мысли человека вещественны, они наделены жизнью, обладают формой, осязаемы, реальны и даже более прочны и долговечны, чем формы физического плана. Благие мысли легки и взлетают выше нас, дурные — тяжелы и опускаются в мир, лежащий под нами, в область самых грубых, болезненных и плотских мыслей, рождающихся у невежественных и злобных людей. Этот мир еще более материален и плотен для своих жителей, чем наш для нас; там обитают созданные людьми персонифицированные божества, бесы и чудовища, сотворенные человеческим воображением.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒