– Есть ли какая-то одна военная песня, которая для вас лично очень дорога?

– Есть ли какая-то одна военная песня, которая для вас лично очень дорога?

– Я не могу назвать ни одну, ни две, потому что каждая из них являет целую историю, это как человеческая жизнь. Отдать предпочтение той или иной песне я не могу из-за профессионального подхода. Как вам объяснить... Сегодня меня интересует больше одно, а завтра – другое. Бывает, что ранее не замеченное тобой произведение вдруг расцвечивается новыми красками. И так же и этот репертуар, который я пою не так уж часто. Мои выступления единичны, поскольку я все же не принадлежу к этому жанру. Но с каждой новой работой этот репертуар открывается все больше и больше, удается проникнуть все больше в глубину этих произведений. Песни довольно просты, но они являют собой не только ноты и аккорды – это наша история. История, которая навевает реминисценции, литературные образы, рассказы из жизни людей.

– Когда вы начинали работать над этой программой, вы наверняка слушали исполнения других известных в этом жанре певцов?

– Конечно, это часть моей работы. Как правило, прежде чем начать трудиться над новым репертуаром или оперой, я изучаю досконально записи, если таковые, конечно, существуют, очень много анализирую. И потом уже можно создавать свою концепцию. Также было и с военными песнями. Слушал много: и Утесова, и Кобзона, и оперных певцов, и неизвестных мне исполнителей из хора Советской Армии. Но это делалось и для того, чтобы изучить исполнительские традиции, которые очень важны. На записях постоянно присутствовали мои родители и знакомые, у которых стояли ком в горле и слезы в глазах. Ведь для всех – это память, свои ассоциации и утраты. Эта запись была совершенно невероятным испытанием не только для меня. Я был вынужден нередко останавливаться, потому что просто не мог петь.

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒