Сунио. Ликавитос

Сунио

Мыс Сунио - скалистый береговой утёс, метров на 200 возвышающийся над извилистой береговой линией. Грандиозные закаты полные драмы известны во всём мире. Наблюдая, как солнце тонет в чёрной бездне на кровавом трагичном фоне, начинаешь мыслить, а не думать. Хочется создать что-то грандиозное, возвыситься, но ты мелок и жалок по сравнению со стихией -музой вечности, которая точно также возбуждала людей тысячи лет назад. В таком душевном состоянии понимаешь гений архитектора, выбравшего это место для величественного Храма Посейдона. Несколько творческих, интеллигентных людей, которых я в разные времена привозил вовремя к началу шоу Природы, высказывали, не сговариваясь, своё отношение к происходящему одним очень русским, душевным словом на «п»!

Вы все знаете, какнепростоснимать в режиме. Рабочее время длится буквально минуты, т. к. света становится всё меньше и меньше, что очень трудно просчитать, как смазку в лыжных гонках. Снимать нужно было одним куском, чтобы не монтировать сцены с разным освещением. А Кристина как назло не могла выйти на точку: то споткнётся, то потеряет равновесие, то у неё платье откроет трусики. На пятнадцатом дубле даже самым несообразительным дежурным государственного музейного объекта стало ясно, что иностранцы снимают не документалку. Началась фирменная греческая свара! Они бывают беспомощно крикливыми, не рискуют переходить к активным действиям в конфликтных ситуациях. Гав-гав-гав! Грек ассистент оператора перевёл мне на английский: «Требуют отдать плёнку с отснятым материалом, грозят полицией».

- Ну, и отдай, – ябеззаботно кивнул на заряженную запасную кассету с киноплёнкой.

- Ты с ума сошёл! Коробка плёнки стоит 300 долларов, а кассета с плёнкой 10300! Отснятое уже отправлено в автобус! Давай, отдадим им коробку с чистой плёнкой! Они не поймут, – предложил сообразительный грек-ассистент.

Ликавитос

После скандала на Сунио я не рискнул снимать в Храме Зевса, где трагически закончился первый в мире марафон! Оставалась ещё одна «сторублёвая» точка -на холме Ликавитос в сердце Афин, где на самом верху стоит старинная христианская церковь одиннадцатого-двенадцатого века, одинокая и очень трогательная. Надеюсь, мы не прогневали небеса, организовав съёмку на её ступенях. Пока готовились и выстраивали мизансцену, вокруг съёмочной группы стала собираться толпа, в основном из японских туристов, рассматривавших съёмочную группу, как рыбок в аквариуме. Лица азиатов не выражали эмоций, но было понятно, что им нравятся наши герои. Один японецстоял с открытым ртом, как будто увидел инопланетянку: очаровательная Кристина Пировав коротком розовом платье, высокая, стройная, сексуальная, очень красивая. Японец её фотографировал, в глазах ощущался восторг. Я ему предложил сфотографироваться с русской моделью на его же фотоаппарат. И лицо азиата расплылось в счастливой улыбке блаженства. Они стояли рядом: он маленький плюгавенький и она девка-огонь 185 см ростом, с рыжими распущенными волосами! Турист с благоговением взял у меня камеру, а я ему строгим голосом предложил по русской традиции после такой «откровенной» фотосессии жениться на Кристине. Мгновенная серьёзная реакция: «Да, да, да! Я согласен! »

Мы плавились на Ликавитосе, как на раскаленной сковородке, особенно те, которые были «после вчерашнего»! Уже второй день мучительно страдал автор истории – креативный директор Агентства O’GuilvyИван Ч., сейчас уже можно сказать, Великий, тогда скромно сидевший на вершине в жиденьком теньке. Тут как назло, француз впервые решил себя проявить. Многозначительно рассматривая storyboard, супервайзер неожиданно пристал с вопросом, с какими словамипо сценарию знакомятся герои рекламного микрорассказа. Вопрос был задан мне, как продюсеру, говорящему на английском, я переадресовал психологическую каверзу режиссёру человеческих душ Юрию Викторовичу Каре, на что автор глубоко духовных фильмов «Завтра была война» и «Мастер и Маргарита», не задумываясь, как будто играл в переводного дурака, перевёл стрелки на автора сценария, будущего академика Рекламы РФ.

- Как? – пролепетал «измученный нарзаном» Иван, посмотрел тяжело на Стаса и Кристину, подумал и выдавил с трудом:

- Он увидел её, она заметила его и они, - вдруг его лицо расплылось в болезненной гримасе-улыбке, - йээээ…»

Действительнофранцузы понимают толк в любви, раз француз удовлетворённо кивнул головой.

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒