«КОГДА ЗАКРЫВАЕТСЯ ОДНА ДВЕРЬ, ОТКРЫВАЕТСЯ ДРУГАЯ». 9 страница

Когда закончила, я поняла, что Брендон пристально наблюдает за мной напряженным взглядом, полным понимания. Могу сказать, что он все понимал. Он понимал, как это ранило меня, как это было разрушительно для маленькой девочки, которой я когда-то была. Он моргнул и отвел взгляд, словно избегая воспоминаний, последовавших за моей исповедью.

— Прости. Не знаю, почему рассказала тебе сейчас об этом.

Это была ложь. Я рассказала ему об этом, чтобы он знал, что я тоже сломлена, и что он может доверять мне.

— Ты не должна извиняться. Я рад, что ты рассказала мне об этом, — сказал он, сжимая мою руку, когда мы встретились взглядами.

Я чувствовала, как что-то возникло в воздухе между нами, энергия и признание, которых раньше не было. Я знала, Брендон тоже это чувствует. Сделав глубокий вдох, я попыталась втянуть это чувство в легкие и опустила голову ему на плечо, закрыв глаза.

Я хотела удержать это так надолго, насколько могла.

У нас оставался всего день перед отъездом Брендона в Шотландию. Он уедет на неделю. Это не так долго, но я знала, что будет казаться иначе. Я привыкла, что он всегда рядом. Я привыкла к его компании, пристрастилась к его запаху и вкусу. У меня оставалось всего двадцать дней перед тем, как уеду в Гану.

Двадцать дней. И семь из них Брендона не будет.

Время летело слишком быстро, и я никак не могла остановить его. Чем ближе был назначенный час, тем больше отчаяния и тревоги я ощущала. Трудно оставаться спокойной, когда понимаешь, что находишься на дороге, ведущей к разрухе. Я хотела прояснить все между нами, но потерпела неудачу.

Я влюблялась в прекрасного сломленного мужчину рядом с собой, и не знала, как это остановить.

— О чем задумалась? — спросил он, прослеживая пальцами невидимые линии у меня на руке.

— Я буду скучать по тебе, — во время этого признания мой голос немного дрогнул, выплескивая мои эмоции.

Брендон повернулся на бок так, чтобы мы смотрели друг на друга, он изучал мои глаза своими. Он знал, что я подразумевала не только Шотландию. Уверена, что тон моего голоса и дрожь подбородка выдавали меня.

— Я тоже буду скучать по тебе, — прошептал он, стирая большим пальцем слезу с моей переносицы. — Но у нас всегда будет это.

Подавшись вперед, Брендон прикоснулся своими теплыми, мягкими губами к моим,

и я закрыла глаза, соглашаясь принять все, что он мне даст.

Сила его поцелуя была такой мощной, что причиняла боль, особенно потому, что я знала, что за этим таится прощание.

— Сделаешь мне одолжение? — спросил Брендон следующим утром, вытаскивая чемодан в гостиную.

— Ладно, — я повернулась к нему лицом, убирая под себя ноги на его диване.

— Перестань дуться.

Я прикусила губу, и он улыбнулся, приближаясь ко мне. Он наклонился за поцелуем.

— Меня не будет всего неделю. Ты должна использовать это время для подготовки к

путешествию. Я знаю, что у тебя полно всего в списке дел, а я только отвлекал тебя от всего этого. Береги себя. Не беспокойся обо мне.

Я кивнула, пытаясь улыбнуться ему, и он присел передо мной на корточки, так что я не могла избежать его взгляда.

— Ты должна быть в восторге от этой интернатуры, Пенелопа. Ненавижу, что я стою

у тебя на пути. Это изменит твою жизнь. Ты наконец-то можешь сделать что-то ради себя, что-то существенное, понимаешь?

— Да, я понимаю, — пробормотала я, опустив глаза к коленям.

Меня поглотил стыд, когда я осознала, что он прав. Я так легко потеряла ориентир. Я обрела любовь и снова начала терять себя. Только в этот раз я была с тем, кто не желал моей гибели.

— Я приободрюсь. Обещаю, — сказала я, обнимая его.

Он отодвинулся и обхватил мое лицо ладонями.

— Никаких обещаний.

Прежде чем я смогла ответить, он снова поцеловал меня, но этот поцелуй был другим. Я нутром это чувствовала, и ласка его языка мгновенно отозвалась между моих бедер. Я простонала, когда он схватил зубами мою нижнюю губу и обхватил руками мою задницу, притягивая ближе к себе.

Я скользнула пальцами в его бороду, обхватив его подбородок и углубив поцелуй. Я хотела быть уверенной, что он уйдет с моим вкусом на языке. Брендон крепче сжал мою задницу, и я обняла его ногами, чтобы его тело давало мне нужное давление именно там, где надо. Я прильнула к нему бедрами. Я уже была мокрой для него, и ощущала себя опустошенной и нуждающейся. Он прижался ко мне между ног, и я со вздохом прервала наш поцелуй.

Я задыхалась, откинув голову назад, и он скользнул губами по моей шее. Я закрыла глаза, когда он сдвинул руку к моей груди и сжал ее. Из глубины его грудной клетки вырвалось рычание, а затем он наклонился и сквозь футболку укусил меня за сосок. Дыхание застряло у меня в горле.

— Так охренительно прекрасна, — шептал он, поднимая мою футболку. Он опустился к местечку, которое только что укусил.

Языком Брендон вырисовывал круги, а я делала то же самое бедрами, умоляя о большем.

— Пожалуйста, Брендон. О, боже.

Но он игнорировал меня. Думаю, ему нравилось меня мучить, наблюдать, как я извивалась и просила о большем.

И я обожала это.

Брендон удивил меня, подтянув к себе за бедра, и я упала на диванные подушки. Он быстро стянул с меня шорты с трусиками, облизнул губы и дьявольски ухмыльнулся мне.

Опустившись вниз, он раскрыл меня пальцами и обхватил губами мой клитор. Мои глаза закатились, и я снова застонала, громко и несдержанно. Он простонал в ответ, вибрацией своего глубоко голоса проникая прямо к моему центру.

О, господи, не останавливайся. Пожалуйста, никогда не останавливайся.

Я сжала руки в кулаки, пока он лихорадочно водил языком по моей припухшей, чувствительной коже. Я непроизвольно приподняла бедра над диваном. Брендон придавил их руками, опуская, и я хныкнула в раздражении, когда он отстранился от меня и дразняще провел по мне самым кончиком языка.

— Пожалуйста, — хныкала я, отчаянно следуя бедрами за его губами.

Увидев голод и желание в глазах Брендона, я практически кончила. Он не сводил с меня взгляда, пока мучительно медленно погружал в меня два пальца. В погоне за освобождением, я сжала грудь руками, щипая себя за соски.

Как только Брендон полностью погрузил пальцы внутрь, он начал крутить и потирать ими вперед-назад. Я вскрикнула, когда он опустил голову и снова прижался ко мне ртом. Он двигал языком в темпе с пальцами, и я полностью лишилась контроля. Прижав бедра к его рту, я искала за что зацепиться руками, когда закричала в экстазе, и оргазм вырвался из неведомых во мне глубин.

Я безвольно лежала, тяжело дыша, а Брендон встал, снимая с себя джинсы. Он был настолько твердым, казалось, что ему больно, и я ничего так не хотела, как облегчить его страдания. Я приподнялась на локтях и пробежала взглядом вверх по его телу, пока не встретилась с его тлеющим взглядом.

Он не использовал со мной презервативы с той ночи в моей квартире. Он заверил меня, что чист. Даже показал мне справку с последнего осмотра, но я бы все равно доверилась ему. Он знал, что мне было сложно завести ребенка, но я все равно применяла меры предосторожности, на всякий случай.

— Опустись ниже, — сказал он, указывая мне скользнуть дальше на диван.

Подвинувшись к центру дивана, я медленно откинулась назад, пока он заползал на меня. Брендон удерживал мой взгляд, пока устраивался у меня между ног, и я тут же обернула их вокруг его талии. Я улыбалась, стирая пальцами влагу с его усов.

— Эй. Я оставил это на потом, — поддразнил он и облизнул верхнюю губу.

Я хихикнула, а он наблюдал за мной, ничего не упуская своими кристально-голубыми глазами.

— Ты так охренительно красива.

Пытаясь побороть свою улыбку, я сжала зубами нижнюю губу, пока к щекам подступало тепло. Склонив голову, Брендон нежно лизнул мою верхнюю губу, перед тем как втянуть ее в свой теплый рот. Я машинально открылась ему, всегда жаждущая большего. Он навис надо мной и, ощутив мой нетерпеливый настрой, отстранился, заставляя меня ждать. Это было обескураживающе и так чертовски сексуально. Я обхватила его за плечи, впиваясь ногтями в кожу, пытаясь отплатить ему тем же, но он только ухмыльнулся.

Я облизала губы, надеясь соблазнить его, но вместо поцелуя он начал вращать бедрами, скользя эрекцией между моих ног по клитору. Я втянула воздух.

Мы все еще смотрели друг на друга, когда он медленно вошел в меня. У меня подрагивали веки, но я держала глаза открытыми, боясь упустить его реакцию. Глаза Брендона затуманились, зрачки расширились, а челюсть сжалась, и он протяжно застонал. Все мое тело сосредоточилось на нашей связи, все мои чувства сфокусировались на нем, на нас.

Все было по-другому. Это не было грубо; не было, как обычно. Это была любовь. Брендон, наконец, опустился и поцеловал меня, и я полностью отдалась ему. Меня

не волновало, останусь ли я после этого ни с чем.

Наступил субботний вечер, и Брендона не было уже пять дней. Я ничего не слышала от него с тех пор, как он прибыл в Шотландию и написал мне просто: «Я добрался».

Я ответила милым сообщением, что-то вроде пожелания хорошо провести время и не скучать по мне слишком сильно.

Он так и не ответил.

На следующий день я начала беспокоиться о нем, но он продолжал выкладывать фотографии в «Инстаграм». На одной из них он был среди моделей и рукой обнимал за плечи красивую брюнетку. У меня защемило сердце, но оно быстро оживилось, когда я увидела нашу с ним фотографию, которую он сделал у меня в квартире. Он подписал ее:

МОЯ СЧАСТЛИВИЦА ПЕННИ.

«Позволь тебе напомнить, какая ты счастливица».

Я буквально слышала у себя в голове его голос, которым он произнес эти слова тем утром, пока смотрела на слово «моя». Что-то внутри меня дрогнуло. Наверное, сердце разрослось в груди.

Я его.

Я опустила телефон с глупой улыбочкой и возрожденной надеждой.

К третьему дню я уже достала сама себя. Я разобрала вещи. Составила список дел, которые нужно выполнить перед отъездом в Гану и назначила прием у доктора для всех необходимых прививок.

Я решила не зацикливаться на Брендоне, а просто жить моментом. Как он всегда и говорил мне. Я знала, что он волновался обо мне. И чтобы это помнить, мне не нужны звонки по телефону.

Я отправила ему сообщение на «Фейсбук», в котором сказала, что скучаю по нему; я подумала, что у него, возможно, не ловит мобильный там, где проходит съемка.

Но сейчас… сейчас я зла. Пять дней, и даже ни одной весточки, ни одного ответа.

Я следила за ним в социальных сетях и поражалась тому, как он находил время активно общаться со всеми, кроме меня. Он даже опубликовал фотографию, где целует другую женщину. Я знала, что это профессиональное фото со съемки, но от этого не становилось легче.

И злилась я не только на него, от себя я тоже была в ярости. Я снова сидела в ожидании. Я отбрасывала в сторону свою жизнь ради мужчины… снова. Часть меня все еще надеялась, что он попросит меня вернуться после стажировки.

Я жалкая.

В «Побуждении» я раздраженно ставила пустые стаканы на свой поднос, представляя Брендона в Шотландии на вечеринке с красивыми моделями.

Он, скорее всего, даже ни разу не вспомнил обо мне сегодня.

Затем я начала опускать грязные стаканы в раковину, наполненную водой.

— Потише. Что это с тобой? — спросила Элис.

— Ничего, — пробормотала я, выпрямляясь, в попытке скрыть свои страхи. Она посмотрела на Николь выпученными глазами.

— Ладно.

Большую часть своей смены я молчала, отказываясь подпитывать сплетни. Мое поведение сказалось отрицательно не только на настроении. Чаевые тоже пострадали.

— Черт, — прошептала я себе под нос, как только поняла, что получила лишь половину от той суммы, которую заработала на прошлой неделе.

Николь посмотрела на меня, когда я передала ей чаевые, но ничего не сказала. Она просто подсчитала купюры и отдала мне мою долю.

— Спасибо, — я убрала деньги в передний карман джинсов.

Пока я развязывала фартук, Николь наклонилась вперед, облокотившись на бар.

— Слушай, Пенни, — начала она и замолчала.

Я посмотрела на нее, заканчивая возню со своим фартуком.

— Мне кажется, ты кое-что должна знать.

Сердце так и заколотилось в груди. Ладони вспотели, и я посмотрела в ее

сочувствующие глаза.

— Что? — спросила я, не желая знать ответ на этот вопрос.

— Есть одна девушка, Тиффани, она часто сюда заходит. Она говорила некоторым барменам, что ищет тебя. Что-то о том, чтобы ты перестала ухлестывать за ее мужиком, — сказала она, приподняв вопросительно бровь.

— Какого хера? — мой страх быстро сменился гневом. — Я даже не разговариваю больше со своим бывшим. Эта сука спятила.

Николь нахмурилась.

— С бывшим?

— Да. У нее какая-то одержимость моим бывшим, Дереком. Она…

— Она имела в виду Брендона, — перебила меня Николь.

Я захлопнула рот и напряглась, уставившись на нее. Она, должно быть, ошиблась. Она не знала о том, что происходит между мной и Тиффани.

— Она сказала — и я цитирую: «Скажи этой сучке Пенелопе, чтобы она оставила Брендона в покое. Он устал от нее».

Я отвернулась. Воздух вокруг внезапно начал казаться тяжелым, и дышать становилось все труднее.

— Прости, девочка. Мне просто показалось, что тебе следует знать. Я знаю, что у тебя к нему сильные чувства, и не хочу, чтобы ты была слепа.

— Он был с ней? С Тиффани? — спросила я, и даже мне мой голос казался отстраненным.

— Да. Ну, то есть… мне так кажется. Думаю, они вместе ходили в его квартиру, и она все время висла на нем.

Тиффани говорила, что никогда не была в его квартире.

Я кивнула, и мой взгляд рассредоточился, я смотрела в никуда.

«Я не доверяю ей».

«Я знаю о своей репутации, особенно в «Побуждении»».

«Ты всегда что-то значила для меня».

Мои отношения с Брендоном словно пронеслись у меня перед глазами, и все, что, казалось, я знаю, развалилось на части в один миг. Я чувствовала себя униженной. Даже если Тиффани лгала — а, вероятно, так и было — я все равно выглядела идиоткой.

— Ты в порядке? — спросила Николь, возвращая меня в настоящее. Я кивнула; мы обе знали, что это ложь.

— Спасибо, — и это тоже было ложью.

Перебросив сумку через плечо, я быстро направилась к двери. Я должна была выйти отсюда, прежде чем кто-то заметил бы, что снова со мной сделало мое глупое сердце.

Подступившие слезы жгли глаза, но я не позволила им пролиться. Шмыгнув носом и поджав губы, я быстро пошла к своей машине. Рациональная часть меня знала, что угроза Тиффани была направлена на то, чтобы поиметь мои эмоции, и, скорее всего, все это неправда, но мое сердце… Господи, мое гребаное сердце так болело. Каждый вдох отдавался болью в груди, и я ничего не могла поделать с чувством предательства, даже если он никогда не прикасался к Тиффани.

Брендон должен был быть здесь, чтобы поддержать меня. Он должен был хотя бы позвонить.

Знаю, я должна что-то радикально поменять, чтобы взять себя в руки. Мне нужно, наконец, постоять за себя и отказаться довольствоваться безответной любовью, к которой, кажется, меня все время влечет. После замужества с Дереком я поняла, что больше с таким не справлюсь. Я должна поставить себя на первое место.

По дороге домой я пыталась понять, как мне расстаться с Брендоном. Мы вместе работали и жили в одном городе, так что это будет нелегко, но я скоро уеду, и в Северной Каролине меня больше ничего не будет держать.

Я думала о Лиз и нашем обсуждении моих планов после стажировки. Она пыталась убедить меня вернуться домой в Калифорнию, чтобы быть ближе к семье. Тогда я отклонила этот вариант, понимая, что захочу быть ближе к Брендону, но сейчас я знала, что нужно делать.

Брендон справится без меня. Он ясно дал это понять. Ему нужно держать дистанцию между нами, а мне нужно защитить свое сердце.

Я застряла на том же красном сигнале светофора, что и в ту прошедшую неделю, когда убедила себя, что жить моментом — это нормально. Я задавалась вопросом, почему

в первую очередь решила остаться здесь. Я ненавидела влажность, у меня не было здесь друзей и близких.

Возможно, я боялась, что забуду о печали в своем сердце. Иногда легче похоронить себя в горе, чем выбраться из него.

— Не в этот раз, — пробормотала я себе под нос, когда сигнал светофора снова сменился зеленым.

Закрыв за собой дверь своей квартиры, я сразу позвонила Лиз. Сейчас было три часа ночи, значит, у нее полночь.

— Алло? — произнесла она сонным голосом.

— Лиз? Прости, что разбудила, — сказала я, вышагивая по квартире.

— Нет, все нормально. Что случилось? — тон ее голоса изменился, когда она поняла, что я расстроена.

— Я собираюсь переехать в Кали (Примеч. штат Калифорния на сленге), как только моя стажировка закончится. Я смогу остановиться у тебя? Просто на какое-то время? Я верну тебе все, что задолжала, обещаю, — я говорила так быстро, что не была уверена, поняла ли она меня.

— Конечно, Пенни. Что происходит? Ты в порядке?

— Я… со мной все будет хорошо. Мне просто нужно выбраться отсюда. Я собираюсь упаковать все свои вещи и сдать их на склад, а уже после разберусь, как забрать их. Блин, может, я просто продам все. В любом случае, всю одежду я беру с собой.

А деньги мне пригодятся.

— Пенни, помедленней. Что случилось?

Я остановилась, и словно потопом из меня хлынула боль. С силой зажмурившись, я пыталась сдержать слезы, но они все равно покатились по щекам. Я тяжело вздохнула, а Лиз продолжала молчать.

— Я просто не понимаю, что я сделала не так, — прошептала я. Открыв глаза, я уставилась в пол и меня пронзила боль от этих слов. — Почему люди так легко бросают друг друга? Почему я никому не нужна? — я с трудом выдавила из себя слова, а затем, сломавшись, всхлипнула в трубку.

— О, Пенни. Пожалуйста, не плачь, — ласково произнесла она.

У меня перехватило дыхание, когда я попыталась глотнуть воздуха.

— Прости. Мне просто нужно выбраться отсюда, Лиз. Я больше не могу здесь оставаться.

— Значит, возвращайся домой. Ты можешь оставаться со мной сколько захочешь, понятно? Просто дай знать, где забрать тебя, и я там буду.

Я кивнула и рукавом кофты вытерла лицо. Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться.

— Хорошо.

— Я люблю тебя, Пенни. Ты замечательный человек с огромным сердцем. Кем бы он ни был, он многое потерял.

Я горько усмехнулась.

— Точно.

— В первую очередь ты сама должна в это поверить.

Я смотрела на пальцы, которыми перебирала шов своей кофты.

— Я знаю.

Наступил вечер понедельника. Сегодня Брендон должен был вернуться. Я точно не знала, когда прибудет его рейс, и весь день пыталась себя убедить, что меня это не волнует. Я не отправила ему ни одного сообщения и не собиралась.

Я связалась с одной из медсестер, с которой буду работать в Гане. Мы с Мелиссой переписывались по электронной почте, и она показалась мне по-настоящему милой и забавной. У меня сложилось впечатление, что мы отлично поладим. Она даже прислала мне фотографии наших жилищ и некоторых детишек, которым она там помогла. Я чувствовала, что ко мне возвращается приятное волнение, и не могла дождаться, когда смогу отвлечь свое сердце их улыбками. Перед отъездом у меня оставалось еще двенадцать дней. Меньше двух недель, чтобы заработать как можно больше чаевых, перед тем как сяду на самолет и свалю отсюда подальше.

Я уже начала продавать свои вещи. Много я не заработала, но получила три тысячи долларов от продажи своей машины одному из менеджеров «Побуждения» и пятьдесят от продажи обеденного стола и стульев. Я думала, что расстроюсь сильнее, после того как избавлюсь от тех немногих вещей, что у меня оставались, но каким-то образом это освобождало. Было приятно освободиться от тех воспоминаний, которые они несли за собой. Я была готова двигаться дальше.

Я сидела на одеяле в гостиной на полу и набирала сообщение Мелиссе, и тут, испугав меня, зазвонил телефон. Мое сердце мгновенно бросилось вскачь.

Брендон: Я вернулся. Хочешь зайти?

Я сидела, уставившись в экран, пока меня с головой накрывали гнев, боль и решительность. Сейчас я переживала эмоциональные американские горки, а Брендон даже не подозревал об этом.

Я бросила телефон на журнальный столик рядом с ноутбуком и попыталась вернуться к своему сообщению. Пальцы над клавишами дрожали.

Мне хотелось накричать на него. Я хотела причинить ему боль так же, как он неосознанно причинил ее мне.

Я хотела поцеловать его. Хотела прикоснуться к нему.

Мне нужно держаться от него подальше.

Проведя пальцами по волосам, я раздраженно выдохнула. Еще немного, Пенни.

Совсем немного, и ты выберешься отсюда.

Мой телефон зазвонил через минуту. Звонил Брендон.

Я зажмурилась и поднялась с пола. Понимая, что мне нужно немного пространства,

я прошла на кухню, а иначе я просто вернусь к нему. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем звонок прекратился, а затем оповещение телефона дало знать, что он оставил сообщение на голосовой почте.

Черт. Я хотела услышать его голос. Хотела услышать, что он сказал, но знала, чтоэто лишь ослабит мою решимость.

Так было постоянно.

Мне нужно отвлечься. Уйти подальше от телефона.

Схватив сумку со столешницы, я убедилась, что ключи при мне, и вышла за дверь, оставив телефон на столике.

Спустя час я снова сидела на водонапорной башне.

Я не знала, куда еще пойти. Я объехала на велосипеде весь город, пытаясь прочистить голову, и прежде, чем поняла, я уже поднималась по тропинке и прислоняла велосипед к знакомому дереву.

Я сидела в смятении из-за внутренней борьбы сердца и разума. Я знала, что Брендон не подходит мне. Знала, что, в конечном счете, все закончится болью, но так или иначе я не могла перестать любить его. Я знала, что это опасно, и что он никогда не примет мою любовь, но это не имело значения. Я все еще хотела отдать ее ему.

Впервые я поняла, насколько бескорыстной может быть любовь. Я любила Брендона не за то, что его любовь может дать мне взамен. Я любила его, потому что другого выбора не было.

Как только это осознала, я услышала знакомый голос:

— Эй!

Я широко распахнула глаза и осторожно наклонилась, выглядывая через край выступа. Брендон стоял на земле. Он смотрел на меня снизу вверх, и от его вида у меня перехватило дыхание.

— Привет, — очень тихо пробормотала я, понимая, что он не услышал.

Он подошел к лестнице, и я отстранилась назад, мое сердце сильнее забилось в груди.

Черт. Будь сильной, Пенни. Не сдавайся.

Спустя несколько минут, я почувствовала тяжесть ботинок Брендона, когда он сделал первые шаги на уступе. Подняв голову, я смотрела, как он подходит ко мне. Его волосы стали немного короче, и борода была подстрижена.

— Я искал тебя, — сказал он, когда подошел и сел со мной рядом.

Он согнул колени и поставил на них локти. Я чувствовала на себе его взгляд, пока смотрела в темное небо.

— Что происходит?

Я посмотрела на свои колени, прежде чем обрести мужество и встретиться с ним взглядом. Он выглядел искренне обеспокоенным мной, и это только усложняло ситуацию.

Я чувствовала себя глупо из-за того, что так расстроилась. Он явно не считал себя в чем-то виновным.

— В чем дело?

Я покачала головой.

— Ни в чем.

Он прищурился.

— Прекращай. Расскажи мне.

Взлетел самолет, и я наблюдала за ним, благодарная за передышку, но Брендон не сводил с меня глаз. Я знала, что, в конце концов, мне придется заговорить.

— Почему ты не звонил мне, пока был в отъезде? Брендон отвернулся и провел рукой по волосам.

— Я не знаю. Подумал, что будет неплохо дать тебе немного пространства. Я не хотел… — он сделал паузу, чтобы вдохнуть больше воздуха. — Я не подхожу тебе, Пенелопа.

— Тогда почему ты здесь?

Он столкнулся со мной взглядом, но не ответил. Может, испугался.

— Ты когда-нибудь трахал Тиффани?

Брендон отдернул голову и нахмурился, его взгляд потяжелел.

Я отвернулась.

— Если тебе приходится об этом спрашивать…

— Я люблю тебя, — прошептала я.

Я не хотела этого произносить, но слова все равно вырвались.

Рискнув, я посмотрела в его сторону, и как только наши взгляды встретились, Брендон отвернулся.

Мое сердце разбилось чуть больше.

Я стиснула зубы. Не плачь, Пенни.

— Я не знаю, что сказать, — произнес он.

Закрыв глаза, я глубоко вдохнула, прилагая каждую частичку силы воли к тому, чтобы не расплакаться.

— Тебе ничего не нужно говорить, Брендон. В любом случае, я скоро уеду. Поднявшись, я начала уходить, когда он остановил меня.

— Пенелопа, подожди.

Я смотрела на него, он тоже поднялся, умоляя меня взглядом.

— В том-то и дело, Брендон. С меня хватит ожиданий. Я всю жизнь провела в ожидании. Но все нормально. Я буду в порядке.

Он отвернулся, руками так крепко сжимая перила, что, казалось, они вот-вот сломаются.

Брендон опустил голову и вздохнул.

— Я ранил тебя.

Я усмехнулась.

— Да, блин, неужели.

Повернув голову, он посмотрел на меня, его глаза блестели от непролитых слез, и я быстро стерла саркастическую усмешку с лица.

Он посмотрел вниз на землю, словно хотел все еще находиться там. Здесь мы оба были слишком уязвимы.

— Знаешь, что я сказал Дестини в ту ночь, когда у нее случился передоз? Брендон посмотрел на меня, но я не ответила.

— Я узнал, что она распускает слухи обо мне, и сильно разозлился. Я сказал ей, что мне всегда было похер на нее, а через несколько часов она приняла кучу таблеток и умерла.

Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Если он пытался отпугнуть меня, то это не сработало.

— Раньше я изменял женщинам. Я оскорблял их, игнорировал их звонки, вычеркивал их из своей жизни, как только они давали мне повод.

— Ты любил их? — спросила я, уже зная ответ.

Он покачал головой.

— Ты любишь меня?

Брендон открыл глаза, но не посмотрел на меня.

— Это не важно.

— Это важно для меня. Ты любишь меня, Брендон?

Он, наконец, повернулся ко мне, и я мгновенно узнала настоящий ответ до того, как он открыл рот и солгал:

— Я не знаю.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 161718 Следующая ⇒