«КОГДА ЗАКРЫВАЕТСЯ ОДНА ДВЕРЬ, ОТКРЫВАЕТСЯ ДРУГАЯ». 8 страница

четырехсот тысяч подписчиков со всего мира, и все они увидят в своих новостях мое ненакрашенное лицо и растрепанные волосы.

— Это ужасно.

Брендон вышел из квартиры с моей одеждой, игнорируя мое раздражение. Я захватила бутылку моющего средства и пошла за ним. Он легко нашел прачечную и начал забрасывать все мое белое белье в машинку.

— Тебе лучше притормозить, приятель, — сказала я, помогая ему.

— С чем? — спросил он, выпрямляясь, чтобы с вызовом посмотреть на меня.

— Со мной, не порть репутацию.

Он усмехнулся.

— Ты не можешь меня скомпрометировать. Раньше я снимался обнаженным. Мне нечего скрывать.

Я строго посмотрела на него, но ничего не сказала в ответ. Это правда. Ему, наверное, будет все равно, сфотографируй я его на унитазе. Временами его самоуверенность бесила.

— Это вовсе не было бы проблемой, если бы ты на секунду задумалась о том, насколько ты красива, — сказал он, продолжая забрасывать одежду в машинку.

Я прекратила сортировать одежду, а он не прекращал работать, словно и не сделал мне только что милейший комплимент. Возвращаясь к делу, я прикусила нижнюю губу, пытаясь скрыть свою самодовольную ухмылку.

Он, должно быть, заметил мое молчание, потому что остановился и посмотрел на

меня.

— Чему ты ухмыляешься? — подозрительно спросил он.

Я покачала головой.

— Ничему.

Брендон изогнул бровь, наблюдая, как я заливаю в машинку моющее средство и

вытаскиваю четвертаки из кармана. Он только что сделал мой день и даже не догадывался об этом.

Загрузив оставшейся одеждой вторую машинку, мы с Брендоном возвращались в мою квартиру. Я смеялась над чем-то, что он сказал, когда заметила кого-то в коридоре. Мы оба остановились, когда Дерек повернулся к нам лицом. Его взгляд заметался между мной и Брендоном.

— Дерек, ты что здесь делаешь?

Брендон выпрямился, и его осанка мгновенно ожесточилась. Дерек тоже это заметил.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал он, уставившись на Брендона. Я чувствовала себе немного выше, гордо стоя рядом с ним.

— О чем? Я занята, — сказала я, взглянув на Брендона, прежде чем посмотреть в знакомые глаза Дерека.

— Могу я поговорить с тобой наедине?

Проходя мимо него, я покачала головой и открыла квартиру.

— Нет. Чтобы ты ни сказал, ты можешь сделать это в присутствии Брендона.

Я опустила руку на бедро и распахнула дверь, одарив Дерека острым взглядом. Я знала, что перед Брендоном он не будет умолять меня вернуться. Дерек мог быть жалким, но гордость была у него на первом месте. Он оглянулся на Брендона, а тот уставился на него. Дерек вздохнул и вошел внутрь, Брендон за ним, а я закрыла за нами дверь.

Обернувшись, я скрестила руки на груди, а Брендон подошел к моему столу, сел за него и подкурил сигарету. Дерек наблюдал за ним, его глаза заполняла ревность, как однажды мои глаза заполняли слезы. Мне это понравилось.

— Чего ты хочешь, Дерек?

Он в недоумении повернулся ко мне.

— Э-э, мне… мне нужно поговорить с тобой о Тиффани. Я закатила глаза, медленно вдохнула и выдохнула.

— Она не беременна. Не думаю, что она вообще была беременна.

— Что?

Брендон усмехнулся и покачал головой, выдыхая дым.

Дерек обернулся и снова посмотрел на него.

— Да что это за хрен?

С лица Брендона мгновенно сошла улыбка, и когда он встретил взгляд Дерека, его глаза потемнели. Я никогда раньше не видела Брендона взбешенным и рада, что не видела. Он выглядел до ужаса пугающим. Не рассерженным. Выражение его лица было спокойным и сдержанным, но глаза излучали угрозу, и я не сомневалась, что он навредит Дереку, если посчитает это нужным.

Я проигнорировала вопрос Дерека, надеясь избежать напряжения между ними.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она не беременна? Нет. Знаешь что? Мне плевать. Зачем ты здесь и рассказываешь мне все это, Дерек?

После пикировки взглядами с Брендоном, Дерек, наконец, ответил мне:

— Я просто хотел предупредить тебя. Она вконец съехала с катушек. После того, как

я узнал, что вы были подругами, я перестал с ней встречаться, и она названивала мне без перерыва. Она приходила к моему дому с ножом, угрожала убить себя. Она говорила, что потеряла ребенка, но я ей не поверил. Я поспрашивал и узнал, что она теперь неделями тусуется и бухает в Уилмингтоне. Она убеждена, что мы с тобой снова вместе. Я говорил, что это не так, но до нее это не доходит.

Я взглянула на Брендона, он тоже посмотрел на меня.

— Супер, — пробормотала я, прикрывая ладонью глаза.

— Похоже, тебе придется остаться у меня на какое-то время, — сказал Брендон. Он снова затянулся сигаретой и опять посмотрел на Дерека.

Я убрала волосы за ухо, пытаясь спрятать свою веселую реакцию на то, как нахмурился Дерек.

Дерек посмотрел на меня и ухмыльнулся.

— Интересный выбор для расплаты, — проворчал он, направляясь к двери. Брендон резко поднялся, так что ножки стула со скрипом заскользили по полу. Я мгновенно подошла к нему, выставив руки.

— Он того не стоит. Пусть он просто уйдет.

Я смотрела на Брендона, пока Дерек не ушел и за ним не захлопнулась дверь.

Я практически ощутила, как гнев Брендона в отношении Дерека перешел на меня. Он опустил на меня раздраженный взгляд, словно снизошел до меня.

— Часто он сюда заходит? — спросил он с намеком на обвинение в голосе. Я отступила на шаг, и мое лицо исказилось в гневе.

— Что?

Он указал подбородком на входную дверь.

— Ты сказала, что никогда не приглашала меня сюда, потому что стеснялась. Я доверял тебе. Я рассказывал о своем прошлом то, о чем никому не говорил.

— Охренеть, ты серьезно сейчас? Да какого?.. Ты думаешь, я трахаюсь с вами обоими?

Прищурившись, Брендон уставился на меня.

— Оба раза, что я приходил сюда, он тоже здесь был. Или это огромное совпадение, или он бывает здесь чаще меня.

Я стояла в шоке, пока его слова разрывали меня на части. Презрительно усмехнувшись, я покачала головой, пытаясь скрыть неимоверную боль.

— Скотина. Проваливай.

Когда я снова посмотрела в его глаза, то заметила в них проблеск сомнения, но было уже слишком поздно.

— Проваливай! — закричала я.

Уставившись в свой обеденный стол, я боролась со слезами, когда Брендон прошел мимо и вышел через ту же дверь, что и Дерек.

В одну секунду Брендон мог заставить меня чувствовать себя самым важным человеком в его жизни, а уже в следующую — абсолютно ничтожной. Это было душераздирающе и сводило меня с ума, но я все еще хотела быть рядом с ним. Хотела, чтобы мы были вместе.

Этой ночью в «Побуждении» я никак не могла отвести взгляда от стойки бара, наблюдая за ним. Я искала хоть какие-то сигналы о том, что ему не все равно — взгляд, улыбку, извинение. Но ничего не получала. Все, что я видела, это восторженное внимание, которое он уделял своим клиенткам, и то, как он позволял им касаться себя чаще обычного. Он пытался ранить меня, оттолкнуть, и это работало.

Николь поймала меня за тем, как я пялилась на него, когда я подошла забрать у нее выпивку.

— Ты в порядке? — спросила она, вырывая меня из оцепенения. Я втянула воздух в легкие и повернулась посмотреть на нее.

— Что? О, да. Я в порядке.

Лучше бы я прислушалась к ее предупреждению. Мне следовало быть более осмотрительной и не поддаваться зову сердца.

Она глянула на Брендона через зал и одарила меня сочувствующей улыбкой.

— Временами он может быть полным засранцем. Я кивнула, поднимая поднос со стойки.

— Да.

Но как бы ни старалась, я не могла его ненавидеть. Наблюдая за Брендоном, я могла думать только о выражении его лица в лесу, когда он только проснулся. Я вспоминала страх и беспомощность, которые он так яростно пытался скрыть.

Смена Брендона закончилась за два часа до моей. Я смотрела, как он выходил с компанией друзей, которых я раньше не встречала. Он болтал и смеялся с ними, словно прошлых недель и не было, и я начала понимать, что эта его сторона мне не нравится. Его безразличие и равнодушие были хуже ненависти.

К концу смены я была вымотана. Подсчитав свои чаевые, я собрала вещи и вышла на улицу с остальными сотрудниками. Они все обсуждали прошедшую ночь, обменивались шутками и строили планы, пока я думала о том, как бы поспать. Когда они пошли в сторону парковки, я остановилась на тротуаре, разыскивая ключи в сумке. Как только нашла их, я почувствовала, что кто-то стоит за мной, и быстро развернулась, чтобы это проверить.

Из-за предостережения Дерека я была на взводе. Тиффани однажды уже навредила мне. Я знала, что она безжалостна и, очевидно, эмоционально неустойчива.

Но это была не она. Это был Брендон. Он стоял, прислонившись к широкому окну здания, его намерения скрывала тень от тента над ним. Я молчала, пока он последний раз затягивался сигаретой и затем бросил ее на землю. Он затушил ее ботинком и шагнул ко мне, на свет.

— Ты прощаешь меня? — спросил он, убивая своими глазами мою решимость. Он подошел ближе. Теперь я чувствовала его запах, его тепло, вспомнила его вкус. Я подняла к нему лицо.

— Я не слышала, чтобы ты просил прощения.

Слова «ЛЮБОВЬ» и «СТРАХ», вытатуированные на его пальцах, скользнули мне в волосы, и Брендон крепко сжал их, когда прижался к моим губам. Меня это так удивило, что я со вздохом раскрыла рот и предоставила ему возможность проскользнуть языком внутрь. Он ласкал мой язык своим, пока я цеплялась руками за его рубашку.

Отстранившись, Брендон высматривал ответ на моем лице. Казалось, что ему снова было не все равно.

— Ты простишь меня?

Я кивнула, потому что все еще не могла перевести дыхание.

Когда мы вернулись в квартиру Брендона, он нагнул меня над спинкой дивана. Мы трахались жестко и быстро, показывая друг другу то, что едва не потеряли. Именно это нам и было нужно. Между нами все становилось слишком нежным, слишком серьезным.

После этого мы сели, и Брендон скрутил здоровенный косяк. Он предложил мне его,

и в этот раз я согласилась. Денек был тяжелым. Я месяцами не была под кайфом, а его травка была крепкой.

Через пару минут я раскинулась на подушках и хохотала без причины. Это было круто.

— Как думаешь, любовь похожа на пламя? Сжигающее все у себя на пути, пока не угаснет? — спросила я, выпуская дым изо рта.

— Вау. Ты теперь философствуешь со мной? — поддразнил Брендон, забирая у меня из пальцев косяк.

— Нет, серьезно. Ты задумайся. Она поглощает все. Она уютная и теплая, в то же время горячая и мучительная. Она не берет пленных, и если ты ей пренебрегаешь, она просто исчезает. Пуф-ф-ф, — произнесла я, взмахнув пальцами, будто что-то бросила в воздух, — и у тебя не остается ничего, кроме пепла.

— Нет. Любовь не такая. Жизнь такая. Время такое. Любовь — это жидкость. Она никогда не исчезает. Никогда не проходит. Она временами меняет направление. А временами, когда достаточно сильна… — он замолчал, чтобы наклониться и отпить воды из стакана, — она может остановить время.

Я ухмыльнулась его оптимизму.

«Но ты никогда не любил» — подумала я, но умолчала об этом.

Следующим утром я проснулась на диване Брендона. Он не отнес меня к себе в постель, как раньше. Я села и протерла глаза, пока Брендон подходил ко мне с кружкой горячего кофе.

— С добрым утром, — сказал он, поцеловав меня в волосы. Он не смотрел на меня, как раньше.

— С добрым утром. Спасибо.

Я смотрела на облака за окном, делая маленький глоток.

Ни обещаний. Ни притворства. Мы чертовски сильно заврались.

— Пойду-ка я домой, — поставив кружку на кофейный столик, сказала я. Он посмотрел на меня через кухонный стол, где намазывал тост.

— Ты не голодна? Это для тебя.

— Нет, все в порядке. Мне нужно закончить кое-какие дела, зарегистрироваться в той сестринской программе. Сегодня пятнадцатое, — это то, что я сказала, но имела в виду: «Можешь перестать меня отталкивать. Я ухожу и прекрасно обойдусь без тебя».

Я слушала, как он царапает хлеб ножом, когда встала и начала искать свои вещи.

— Ладно. Тогда увидимся позже, — ответил он.

Я надела обувь и перебросила сумку через плечо.

— Пока.

Он оттолкнул, ну вот я и ушла.

Выйдя за дверь, я увидела, как Медисон сидит на полу коридора с книгой в руках.

Она не читала, но открыла книгу, когда заметила меня.

— Медисон, привет. У тебя все в порядке? — спросила я, посмотрев на дверь квартиры в конце коридора.

Она кивнула.

— Да, просто мама ссорилась со своим парнем, и мне не хотелось там быть.

— Ты голодна? — я кивнула на дверь Брендона. — Он делает тосты.

Она покачала головой.

Мне казалось не правильным оставить ее здесь, но я знала, что она стеснительна и, вероятно, откажется от моей помощи. Волосы у нее выглядели жирными, а на джинсах были дырки. Я хотела забрать ее домой и сказать, что все будет хорошо. Хотела побаловать ее, сказать, что здесь нет ее вины, показать ей, что быть уверенной нормально

— показать все, чему моя мать пыталась научить меня.

— Не возражаешь, если я присяду? — спросила я, указывая на пустое место рядом с

ней.

Она пожала плечами, уставившись на нарисованную девочку на обложке книги. Я села рядом.

— Я видела тигра, которого ты нарисовала. Красивый рисунок.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Тебе нравится рисовать? Мне всегда хотелось стать художником, но я в этом ужасна. Я с трудом могу нарисовать человечка.

— Наверное, — хмыкнула она и быстро стерла что-то у глаза.

Я боялась сказать что-то неправильно, но знала, что ей нужен кто-то рядом. Знала, что она чувствует себя одинокой, и хотела, чтобы она поняла — это не так.

Потянувшись, я накрыла ее руку своей, и она не отдернула ее.

— Можно я обниму тебя? — спросила я ее.

Прошло несколько секунд, но она в итоге кивнула. Я заключила ее в объятия, и она расплакалась у меня на плече.

Я крепко обнимала ее и шептала:

— Все будет хорошо. Тише. Все в порядке.

Дверь квартиры Брендона отворилась, и наши взгляды встретились.

— Ты не одна. Все хорошо, — снова шептала я. Медисон медленно отстранилась и вытерла слезы.

— Медди, ты в порядке? — спросил Брендон, сев перед ней на корточки. Он был одет и в ботинках.

Она кивнула.

— Давай сходим за мороженым, — сказал он, поднимаясь, и протянул ей руку. Медисон вложила свою маленькую ручку в его ладонь, и пока она вставала, он

одарил меня ободряющей улыбкой. Я почти удивилась, когда он протянул мне другую руку. Я взяла ее.

Брендон потянулся ко мне, и я отозвалась.

— Думаю, все мы могли бы съесть по мороженому, — произнес он. Обняв меня за плечи, он поцеловал меня в голову.

Я обещала себе, что никогда снова не дам мужчине управлять своей жизнью, и вот она я, следую за Брендоном, позволяя ему играть с моим сердцем. Мне еще многому предстоит научиться.

Несколько часов спустя я сидела за своим обеденным столом, глядя на заполненную анкету. Все, что мне оставалось сделать, это нажать «Отправить». И затем, через тридцать дней, я полечу на самолете до Ганы, начнется моя новая жизнь, и я, наконец-то, вернусь к достижению своих целей. (Примеч. Республика Гана — государство в Западной Африке).

Закрыв глаза, я глубоко вздохнула.

Ты можешь это сделать, Пенелопа. Дело не в нем. Дело в тебе.

Я нажала на кнопку, прежде чем у меня появился бы шанс передумать.

Отправлено.

Наступила воскресная ночь, а весь прошедший день я проболтала с мамой и сестрой

о своей предстоящей поездке в Гану и о том, когда планирую вернуться.

Я старалась не думать о Брендоне. Но это было бесполезно.

Я взяла старый экземпляр «Гордости и предубеждения», готовая лечь в постель и потеряться в другой реальности, и тут кто-то постучал в мою дверь. Уверена, что запирала ее. Береженого Бог бережет.

— Кто там? — спросила я, подходя к глазку.

Ответ мне не понадобился. Посмотрев в глазок, я увидела за дверью Брендона. Я открыла дверь и почувствовала, как сердце знакомо дрогнуло.

— Привет, — произнес он, скользнув взглядом по мне.

— Привет. Что ты здесь делаешь?

— Я скучал по тебе.

Эти три слова проскользнули сквозь мою защиту, и я отступила назад, впуская его. «Побуждение» было закрыто по воскресеньям, так что у нас обоих была свободная ночь.

Я удивилась, когда Брендон, захлопнув за собой дверь, потянулся и обнял меня за

талию.

— Ты снова меня избегаешь, — произнес он.

— Знаю.

Наклонившись, он коснулся моих губ своими.

— Ненавижу то, насколько сильно хочу тебя, каким пустым чувствую себя, когда ты уходишь, а наказывал я за это тебя. Мне очень жаль, — прошептал он.

Посмотрев ему в глаза, я снова ощутила страх. Протянув вверх руки, я обхватила ладонями его лицо, сближая нас, в надежде, что он тоже все еще это чувствует. Он зарылся пальцами мне в волосы, пока я целовала его.

Пусть это что-то значит. Пусть это что-то значит.

Я знала, что мне не следовало хотеть этого. В конце концов, я скоро уеду, и Брендон ясно дал понять, что не искал никаких обязательств, но я все еще желала предъявить на него права. Я хотела, чтобы он нуждался во мне, чтобы попросил остаться. Я хотела завладеть частичкой его сердца.

Брендон застонал, когда я прикоснулась к его языку своим. Он тянул меня за собой в комнату, пока я не прислонилась задницей к обеденному столу. Чувство крайней необходимости поглотило нас, и я закрыла ноутбук, оттолкнув его в сторону. Отстранившись, Брендон встретил мой взгляд. Он расстегнул ремень, спустил штаны и освободил член из боксеров. Я прикусила нижнюю губу, сосредоточив внимание на его бедрах.

Он потянулся к поясу моих шорт и потянул их вниз. Я приподняла бедра, помогая ему, и затем сняла рубашку, открывая свою обнаженную грудь. Мои соски мгновенно затвердели от прохладного воздуха и под его горячим взглядом. Наклонившись, он взял сосок в рот и закружил языком по вершинке, посылая волны удовольствия прямо к моему центру. Я потерлась об него, пытаясь найти нужное положение, и в ответ он толкнулся бедрами между моих ног.

— Я хочу тебя внутри, Брендон. Без преград между нами, — я не хотела говорить это вслух. Это просто была еще одна мысль, на которую я надеялась, но никогда не осмелилась бы спросить.

Я замерла, когда Брендон отстранился от меня и спросил:

— Ты уверена?

Я кивнула, осознавая эту уверенность. Мне не нужно ничего между нами. Никогда. Брендон заглянул мне в глаза и снова поцеловал меня, но на этот раз глубже и более

страстно.

Внутренней стороной бедра я чувствовала его член и подвинулась так, чтобы он уперся в мое влажное тепло. Я не хотела давать ему время на обдумывание. Я знала, что он не допускает этого. Знала, что всегда был барьер между ним и женщинами, которых он трахал.

На этот раз я хотела большего.

— Что ты со мной делаешь? — простонал он, направляя себя, и затем вошел в меня. Я запрокинула голову. Я была такой мокрой и нетерпеливой, принимая его, и знала,

он чувствовал то же, что и я — блаженство.

— Блядь, Пенелопа, — зарычал он прямо мне в ухо.

Он медленно вышел, затем ворвался обратно, и у нас перехватило дыхание.

— Никогда не хочу останавливаться, — выдохнул он, подчеркивая каждое слово движением бедер.

Я не могла ответить. Я была слишком поглощена им и нами. У меня закатились глаза. Пока Брендон входил глубоко в меня, я обхватила его за бедра и чувствовала себя, словно наркоманка, принявшая дозу. Я ощутила, как он впился зубами в мое плечо, и как напряглись его мышцы. Он собирался кончить. Брендон никогда не кончал раньше меня.

— Черт возьми. Не двигайся.

Я старалась не шелохнуться, задыхаясь под ним, но тело меня не слушало. Мои внутренние мышцы сжались вокруг него, и я ощутила его дрожь.

— Черт. Я сейчас кончу. Ты близко?

— Да. Боже, да.

— Хорошо.

Брендон выпрямился, а я легла на стол, когда он поднял мои ноги и свел их вместе.

Я так громко стонала, что стоны эхом отражались от стен. Он обхватил руками мои бедра и подтянул их ближе. Я была такой узкой, а он таким твердым. Трение между нами было воспламеняющим. Толкаясь в меня, он потерял контроль, и я вслед за ним. Мы кончили вместе где-то в другом мире, в моменте, созданном лишь нами обоими.

После того, как приняли ванну и прибрались, мы с Брендоном сели за обеденный стол. Он курил сигарету, а я старалась не пялиться на него. Я знала, что наше время ограничено, и хотела запомнить это. Я хотела запомнить каждую его частичку.

— Что? — спросил он с кривой ухмылкой. Я покачала головой и убрала за ухо волосы.

Мне следует поговорить с ним об этом. Я должна спросить, почему у нас не могут

быть нормальные отношения, почему мы не можем принадлежать друг другу, но я боялась ответов, которые он мог мне дать. Легче было притвориться, что будущего не существует, и все, что нам нужно, это настоящее. И, признаться честно, я боялась спросить себя, что бы сделала, если бы он хотел, чтобы я принадлежала ему.

— Сходишь со мной кое-куда? — спросила я, застенчиво улыбнувшись ему. Он прищурился, наблюдая за мной сквозь дым.

— Конечно.

Мне безумно нравилось, что он никогда не задавал вопросов. Он согласился просто потому, что знал, что я хочу этого.

Я встала и затянула волосы обратно в хвостик.

— Обувайся, — сказала я, надевая шлепанцы.

Брендон усмехнулся моему внезапному волнению и сжал сигарету зубами, наклонившись обуть свои ботинки. Мне было невтерпеж, поэтому я опустилась перед ним на колени и завязала ему шнурки. Он позволил мне все сделать, откинувшись назад и делая новую затяжку. Когда я подняла на него взгляд, он улыбался мне с самым прекрасным загадочным взглядом.

— Пошли.

Он последовал за мной на улицу и встал рядом, когда я отцепляла свой велик.

— Помнишь, как я спросила у тебя, не хочешь ли прокатиться? — я посмотрела на него через плечо.

Брендон рассмеялся.

— Да ты шутишь.

— Не говори так, если ты не всерьез, помнишь?

Я села на велик, опершись двумя ногами о землю, и одарила его манящей улыбкой. Он пожал плечами.

— Ладно. Сделаем это.

Брендон обошел меня и встал ко мне спиной, расставив ноги над передним колесом

и опуская руки на руль позади себя.

— Готова?

Я широко развела ноги, пытаясь поймать равновесие на велосипеде, в это время Брендон приподнялся на руках и сел передо мной.

— Ого. Черт, — смеясь, произнесла я, когда велик начал заваливаться набок. Брендон опустил ноги, успев поймать себя перед тем, как поздороваться с

асфальтом.

— Ты это раньше делала? — спросил он, глядя на меня.

Я вернула велосипед на место.

— Да, когда мне было где-то десять, и с сестрой, а не с накачанным двухметровым мужиком.

— Почти двухметровым, — поправил он, снова устраиваясь у руля. — Так, на счет три ты начинаешь крутить педали.

— Ладно.

— Раз. Два. Три.

Он поднялся в тот момент, когда я надавила на педали, и после парочки колебаний, я, наконец, поймала равновесие, и мы поехали.

— Я ничего не вижу! — кричала я, смеясь.

Мы всего-то поднялись на небольшой холм, а мои ноги уже горели. Велик так медленно двигался. Брендон просто спрыгнул, и я остановилась, абсолютно запыхавшись.

Он качал головой и смеялся над моей неудавшейся попыткой прокатить его.

— Давай-ка я поведу.

Я слезла с велика и передала ему руль, с радостью отказавшись от роли извозчика.

— Забирайся, — сказал он, занимая мое место.

Я подошла, повернулась спиной и взялась за руль руками.

— Готова?

— Надеюсь.

— Один, два… три.

Подпрыгнув, я села на руль, когда начал крутить педали. Я вскрикнула, когда он, поднявшись, начал быстрее крутить педали.

— Держись крепче, — предупредил он, поднимая нас на холм. Когда он ускорился, велик начало трясти и бросать из стороны в сторону.

Я рассмеялась, сжимая хватку на руле, пытаясь не упасть.

Когда мы, наконец, добрались до вершины, Брендон замедлился и сказал:

— Теперь отпусти руки.

— Что? — прокричала я, почувствовав, как велик начал двигаться быстрее.

— Отпускай! Быстрее, пока не поздно.

На секунду я закрыла глаза, а затем медленно разомкнула пальцы и развела руки в стороны. Брендон завыл позади меня, а я так широко улыбалась, что у меня заболели щеки. Ночной воздух хлестал меня по лицу, когда я, наконец, расслабилась, решив насладиться поездкой.

Спустя примерно тридцать минут мы с Брендоном забрались на водонапорную башню.

— Изумительный вид, — сказал он, садясь рядом со мной на шаткий старый выступ.

— Ведь правда? Это мое новое любимое место.

— Я и не подозревал, что ты так романтична.

Он дразняще улыбнулся, и я рассмеялась, покачав головой. Я смотрела на простирающееся перед нами небо. Взлетел самолет, и мы оба притихли, наблюдая, как он исчезает в темноте. Между нами сгущалась тишина, поглощая все не высказанное. Потянувшись к моим коленям, Брендон взял меня за руку, переплетаясь пальцами со словом «ЛЮБОВЬ» с моими. Я взглянула на наши руки и улыбнулась. Подвинувшись ближе, я опустила голову ему на плечо.

— Я люблю звезды, — произнесла я, посмотрев на бескрайнее море звезд над нами.

— Когда мы были маленькими, отец обычно брал нас с Лиз на пляж. Мы лежали в кузове его старого грузовика и просто смотрели на звезды.

Брендон приподнял голову, изучая небо. Возможно, он пытался увидеть то же, что и

я.

— Это одно из немногих хороших воспоминаний о нем, — пробормотала я.

Я заметила, что Брендон глянул на меня, но ничего не сказал. Видимо, он думал, что

я пытаюсь заставить его открыться, но мне просто хотелось, чтобы он узнал меня.

— Он оставил нас на мой шестой день рождения. Когда я проснулась утром, он уже ушел, но позвонил позже тем же вечером и пожелал мне счастливого дня рождения. Помню, как была взволнована, услышав его голос по телефону. Я думала, он звонит, чтобы сказать, что возвращается домой. Я почувствовала такое облегчение. Но все, что он сказал, это: «С днем рождения, малышка», а потом повесил трубку. Каждый год в свой день рождения я ждала у телефона в надежде, что он позвонит, но с тех пор я с ним не разговаривала.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 151617 18 Следующая ⇒