Глава первая СМЕРТЬ ПРЕЗИДЕНТА 9 страница

Сегодня утром Корсаков вместе с супругой президента были в ЦКБ. То, что сказал главный врач ему, не имела права пока знать даже жена. Состояние президента резко ухудшилось, в лучшем случае он может прожить еще сутки, полтора.

— Вы должны сделать все, чтобы максимально возможно продлить его жизнь, так как от этого будет зависеть судьба России, — жестко сказал ему генерал, и у академика вмиг высыпали на лбу капли пота. Хоть он и был врачом, но врачом не простым, разбирающимся в том, что такое смерть руководителя государства.

А трагедия генерала Корсакова заключалась в том, что он был так же одинок, как и президент. И сейчас, находясь в сложнейшей ситуации, он никому, даже из своего окружения, не мог доверить информацию о состоянии здоровья президента и должен готовиться к чрезвычайной ситуации так, чтобы не привлекать внимания и не выдать самой большой тайны до поры до времени. Он не мог прямо позвонить Лобанову, так как президент ревниво относился ко всем претендентам на его место, соответственно должен был вести себя и Корсаков. И попытка прямого выхода на Лобанова могла не только кончиться ничем, но и дать тому возможность догадаться о катастрофическом состоянии здоровья президента.

И Лобанов не шел на прямой контакт, так как не знал реакцию Корсакова, а раскрывать прежде времени карты — значит обречь себя на поражение. Но, видимо, судьбой было предопределено им встретиться. Кравцов поехал после совещания домой. Было почти 24 часа, но Александр Петрович позвонил генералу УОП Шилову домой.

— Сергей Сергеевич, здравствуй, извини, что поздно, — сказал Кравцов, услышав в трубке голос Шилова.

— Здравствуй, Саша, да ничего не поздно, я только десять минут как приехал домой, — ответил Шилов.

Кравцов, отринув установленные правила этики и дипломатии, сказал:

— Сергей Сергеевич, есть настоятельная необходимость встретиться завтра утром.

— Хорошо, — ответил Шилов, — приезжай завтра утром прямо в Кремль, к 9 часам, пропуск тебе будет заказан.

14 марта 1997 года, Москва, ЦКБ,. ночь.

Жена президента осталась в Центральной клинической больнице, чтобы быть рядом с мужем. Для нее в соседней пустой палате подготовили постель, чтобы она могла отдохнуть после непрерывного пребывания в палате №1. В 22 часа президенту сделали необходимые инъекции, стимулирующие жизнедеятельность. Постоянно в готовности номер один находилось шесть врачей и восемь медсестер.

Спустя 20 минут веки президента дрогнули, но сил поднять их у него не было. Жена не увидела дрогнувших век супруга, она сидела у койки, опустив от усталости голову и держа его руку в своей. Видимо, умирающий организм, аккумулировав остатки сил, откликнулся на введенные мощные стимуляторы и, как бы воспарив по воздуху, приближался, как из тумана, к какому-то рубежу. Но этот проблеск возврата мыслительной деятельности был таким крошечным, что никак не отразился на работе многочисленных приборов, подключенных к нему. Он так и остался в эти последние часы жизни один на один с собой.

Он и в реальной жизни был одинок, естественно, не считая самых близких и семьи. Но всем всегда было чего-то нужно от него. Только два человека ничего и никогда у него не просили для себя: жена и его ближайший помощник — Корсаков. Президент никогда не считал его просто охранником, потому что он был для него именно помощником во всех его делах, другом во внерабочее время, если удавалось его найти, и соратником во всех его победах и поражениях.

Слабые биотоки поднимали из глубин памяти мозга умирающего президента пласты его нелегкой жизни московского периода. Как в калейдоскопе, мелькали события его борьбы с прогнившей московской партократией, погрязшей в воровстве, коррупции, уничтожении любого инакомыслия, а тем более попыток вывести их под свет юпитеров.

" Эти мои попытки, — думал он, — нашли широкий отклик у народа и звериную злобу у высшей партноменклатуры. Только работая первым секретарем Московского горкома КПСС, я понял, какую сеть бандократии создал в Москве бывший ее партайгеноссе Гришин, он же Гриссель, при поддержке Политбюро.

Чтобы порушить эту мафиозную организацию, я начал снимать первых и вторых секретарей райкомов партии, но вместо одной воровской головы вырастала такая же. Все прогнило сверху донизу, поэтому кадровые перестановки не давали результатов, но тем не менее кое-какие связи я им нарушил. Выбиваемые из общей цепи (райком — горком — ЦК — Политбюро) звенья нарушали установленный режим функционирования этого коррумпированного монстра, что повлекло за собой большие финансовые убытки. Это и привело к моему изгнанию из Политбюро, из горкома", — проносились обрывки его мыслей о том периоде.

" Да, меня избрал народ. Но вокруг консолидировались люди из разных слоев общества: патриоты и либералы, диссиденты и тайные сионисты, отвергнутые режимом честные члены КПСС и беспартийные, невинно репрессированные и незаслуженно освобожденные, интеллигентное ворье и мошенники, люмпены и просто шушера, общества. Я не отвергал никого, потому что надо было завоевать власть, а потом, думал, разберусь, кто есть кто.

Не получилось, волна событий захлестнула. Пятнистого генсека удалось в августе перехитрить, но после сентября 1991 года он опять начал набирать власть. Мне было понятно, что, если сохранится СССР, Россия как была так и останется его колонией. Так как все республики, включая и Украину, как жили за счет сырьевых богатств России, так и будут жить. Тогда народ России через 30-40 лет вымрет от бедности. Сколько оскорблений я перенес за Беловежскую Пущу, но разве я хотел разрушения государства? Надо было избавиться от " лучшего немца" и всей его союзной номенклатуры, освободить Россию от оков и дать почувствовать другим республикам, что они представляют собой без потенциала России, а затем вновь объединиться, но уже совсем на других началах.

Не получилось. Кто мог подумать, что за осознание ошибочности такого шага придется платить немыслимой ценой. Не удалось освободиться и от пены, накипи тех первых месяцев эйфории после прихода к власти. Все, кто был рядом в тот тяжелый 1991 год, после прихода к власти моментально объединились в кланы и кланчики, которые постоянно давили на меня, припоминая свои заслуги в победе над коммунизмом и проталкивая свои идеи, своих людей. В этом гигантском круговороте просто не хватало честных людей, поэтому воровство, коррупция, мошенничество начали процветать с невиданной силой. Уследить за всеми было невозможно, так как рядом было всего пару десятков честных людей, остальные решали свои дела. Разогнать их — значило потерять поддержку и потерять власть. А это неизбежно привело бы к реставрации партноменклатуры, вот тогда залили бы все кровью... "

И действительно, перед закрытыми глазами президента как бы возникло огромное полотно, все в кровавых пятнах, которые сгущались все больше и больше. Видение вдруг исчезло. Он понимал, что умирает, и это нисколько его не волновало, ибо он устал от жизни и борьбы.

"... плохо, что не успел подготовить себе замену. Самое страшное для России получить лидера демагога-теоретика. Стране нужны, требуются твердые руки, хотя я и не мог сказать об этом открыто, так как это всегда ассоциировали со Сталиным... Сумеет ли мое окружение, подобранное в последний год-полтора, спасти страну от воровства и разграбления? С мафией нашими законами не управиться, здесь нужен жесткий человек, который одним смертельным ударом может расправиться с уголовной мафией и сросшимся с ней воровским чиновничеством... "

Вдруг калейдоскоп видений замедлил свое вращение, и он отчетливо увидел жену, бегущую по лесу, и себя, догонявшего ее. Она умело уворачивалась и всякий раз выскальзывала, казалось, из уже захлопнутой им ловушки. " Какие мы молодые и веселые", — пронеслось в его подсознании, и в этот миг он увидел, что наконец, схватив жену за руку, поймал ее и резко обнял, а она прильнула к нему, склонив голову на его плечо. Теплая волна предсмертных воспоминаний прокатилась по умирающему большому телу президента, и из-под вновь дрогнувшего левого века выкатилась слезинка.

14 марта 1997 года, Москва, утро,

Оформив в бюро пропусков у Спасской башни Кремля необходимые документы, Кравцов прошел в Кремль и в 9 часов уже находился в приемной заместителя начальника Управления охраны президента генерала Шилова. Пройдя в кабинет и поздоровавшись со своим бывшим сослуживцем, Кравцов сел в предложенное Шиловым кресло за журнальным столиком, куда из-за стола переместился и Шилов, видимо, таким образом желая снять некую официальность встречи, о сути которой Шилов чувствовал своим профессиональным чутьем.

После внесенного секретарем кофе и обмена ничего не значащими фразами общего порядка Кравцов быстро перешел к сути визита,

— Сергей Сергеевич, — начал он, — обстановка требует срочной и конфиденциальной встречи между Лобановым и Корсаковым, естественно не в Кремле и не в вотчине Лобанова — Министерстве обороны. Ты понимаешь, наверное, что я только передаточное звено. Встреча желательна до 12 часов дня, и лучше на нейтральной территории.

Шилов без лишних расспросов все понял и, кивнув головой, поднял трубку телефона прямой связи с генералом Корсаковым. К счастью, тот был на месте.

— Александр Иванович, доброе утро. — произнес Шилов, — я хотел зайти, есть неотложное дело.

— Хорошо, — услышал ответ Корсакова Сергей Сергеевич и положил трубку. — Обожди меня здесь, я к шефу, — сказал Кравцову Шилов и вышел из кабинета. Вернулся он через десять минут.

— Все нормально, сейчас Корсаков сам свяжется с Лобановым, и они договорятся, где и как им встретиться.

— Благодарю тебя, Сергей Сергеевич, мне надо ехать. Надеюсь, мы и впредь останемся товарищами, как это было всегда, независимо от того, кто в каком ведомстве служит, — сказал Кравцов Шилову и, попрощавшись, вышел из кабинета.

Генерал Корсаков договорился по телефону с Лобановым о месте и условиях встречи. В 11 часов 55 минут, почти одна за одной, две черные " волги" подъехали к первому подъезду семиэтажного жилого кирпичного дома в Лаврушинском переулке столицы, где располагалась конспиративная квартира ГРУ Генерального штаба. Оба высокопоставленных лица государства поехали в скромных " волгах", чтобы не привлекать внимания. В каждой машине было только по два охранника. Они поднялись на шестой этаж, проверили квартиру, и только после этого Корсаков и Лобанов поднялись наверх. Двое телохранителей остались у двери квартиры, а двое спустились к подъезду.

После первых минут разговора Корсаков понял, что Лобанов владеет информацией о подлинном состоянии здоровья президента, и был этим страшно поражен. Значит, есть утечка информации, а если так, то эта утечка могла просочиться и к другим нежелательным лицам. Два генерала сразу поняли друг друга и на вопрос Лобанова: " С кем вы, Александр Иванович, с Россией или против нее? ", Корсаков ответил:

— Если за Россию принять вас, то я с Россией. Из всех вариантов для блага России ваша фигура, Петр Иванович, наиболее предпочтительна, пора наводить в доме порядок. Но меня волнует и моя судьба, поймите меня правильно.

Лобанов кивнул, давая понять, что это не праздный вопрос.

— Скажу откровенно. Я считаю, что вы давно переросли узкие рамки функций Управления охраны президента. Нам предстоит тяжелая и жестокая работа по настоящему реформированию России, что острейшим образом поставит нехватку талантливых организаторов во главу всех наших проблем. И Запад в первую очередь поставит задачу своей агентуре обезглавить все " локомотивы" наших реформ. Поэтому у меня есть план. На ближайшие 10-15 лет, пока Россия не станет твердо на ноги, создать государственный комитет по охране высших правительственных и государственных лиц, наших крупнейших ученых и инженеров, директоров и ведущих специалистов не только оборонки, но и всей промышленности, народного хозяйства, частных компаний и фирм, банков и бирж, то есть интеллектуальный генофонд страны в области экономики и системы государственной власти.

На всю страну это будет где-то 120-150 тысяч человек. Но мало просто охранять их жизнь и безопасность секретов, которыми они владеют. Необходимо будет вокруг них и членов их семей создать невидимый занавес, который сумел бы предотвратить втягивание их или членов их семей в разного рода сомнительные дела, способные замарать их и сделать уязвимыми. Это глобальная и гигантская задача, которую может на сегодняшний день решить только один человек, генерал Александр Корсаков. Думаю, что, не решив эту задачу, мы не сможем реализовать никакие реформы.

— Вы явно, Петр Иванович, льстите моим способностям, — ответил ему Корсаков. На что Лобанов возразил:

— Насколько вы осведомлены, Александр Иванович, я никогда не высказывал своего мнения о вашей персоне, просто не хотел выглядеть подхалимом. Но мнение и тогда и сейчас у меня одно: генерал Корсаков — профессионал высокой пробы, каких в стране единицы, потому что он создал систему охраны президента и ряда должностных лиц страны на уровне, к которому не подошли еще аналогичные спецслужбы США, Германии, Франции, Израиля, Великобритании...

Генералы вчерне обговорили необходимые вопросы и договорились встретиться уже в Кремле в 19 часов, чтобы совместно со своими сторонниками разработать детальный план дальнейших действий, так как времени у них почти не оставалось — президент мог умереть в любую минуту. Корсаков согласился с мнением Лобанова о том, что необходимо сегодня вечером в программе " Время" показать один из запасных роликов посещения ЦКБ им и женой президента, а также показать, что сегодня генерал Корсаков вечером играл в теннис. Это в значительной степени спутает карты Лисинского, премьера и других возможных претендентов на роль спасителя Отечества.

20 августа 1995 года, Атлантический океан.

Роскошная белая яхта " Звезда Флориды", принадлежащая Нью-Йоркскому миллионеру Джону Столбергу, президенту корпорации " Трейд Билдинг Корпорейшн", с восходом солнца отчалила от Багамского острова Эльютера, что лежит в 200 милях на восток от Майами, и вышла в открытый океан.

Фирма Джона Столберга имела не только оборот в 2, 5 миллиарда долларов, но и дочерние филиалы в Латинской Америке, на Багамах, в Европе. Столберг приехал в Нью-Йорк из Канады в 1990 году и за короткое время успел приобрести на Уолл-Стрите репутацию делового и хваткого бизнесмена, имеющего широкие связи не только в США, но и в Канаде, Латинской Америке, Европе и даже в России.

Однако и работа, и должность президента корпорации в жизнедеятельности господина Столберга были вторичны. Первичным для Ильи Коровина, подполковника Службы Внешней Разведки, нелегально работающего за кордоном, уже 11 лет, было внедрение в экономическую систему США, создание там фирм, которые работали бы на экономику России. В первую очередь имелось в виду врастание в банковскую систему Америки и работу с ценными бумагами. Илья Коровин стал Столбергом в 1984 году, когда его перебросили в Канаду. А внедряли его надолго, не на один десяток лет, готовили для глобальной операции, которую можно осуществить лишь один раз в 30-50 лет.

В 1993 году он получил из Москвы, от непосредственно своего куратора, генерала бывшего ПГУ КГБ СССР Мигунова, задание найти в окрестностях Нью-Йорка, предположительно в Матавоне, некоего Трунова Богдана Семеновича, бывшего заместителя управляющего делами ЦК КПСС, очевидно, знающего тайные счета партийного золота и миллиардов КПСС в Америке. Надо было разворачивать эту работу на длительный период, тем более что предстоял еще и поиск миллиардов, нелегально переводимых из России директорами фирм, госпредприятий и финансовыми махинаторами. Для этой цели ему должны были с волнами эмигрантов из России и стран Восточной Европы забросить в течение двух лет около 450-500 хорошо подготовленных специалистов, которых он мог бы устраивать как в свои филиалы по Соединенным Штатам, так и в подставные фирмы, десятками создаваемые в Америке Службой Внешней Разведки.

С большим трудом в середине 1994 года он все же отыскал Трунова по его фотографии, но уже в Лос-Анджелесе, а не под Нью-Йорком. У него была антикварная лавка и звали его теперь Джимом Паркером. Специалисты Столберга выкрали его, заставив написать жене письмо, что он уехал на два месяца в Россию по делам, чтобы она не волновалась. Все надо было сделать срочно. С помощью пентонала натрия его допрашивали 19 часов с короткими перерывами. Успех превзошел все ожидания. Паркер-Трунов назвал еще трех хранителей секретов партийного золота в Америке, причем, он знал их новые американские фамилии. Сам же он контролировал счета в шести американских банках и пяти компаниях. Общий объем подконтрольных ценностей составлял 3, 12 миллиарда долларов. Сюда входило золото в слитках, алмазы, акции крупнейших корпораций Америки, наличность на счетах и закладные на недвижимость, приобретенную в Америке.

С помощью Трунова, которому была обещана жизнь за сотрудничество, была продумана система продажи акций и недвижимости и перемещения золота в подставные фирмы, созданные еще ПГУ КГБ. На всю операцию затратили 23 дня. Потом пришлось ряд фирм, куда было продано золото, ликвидировать. Шум вокруг исчезновения золота был небольшой, но, наверняка, законспирированные Политбюро агенты, стерегущие награбленные богатства, всполошились исчезновением огромной суммы и самого Паркера-Трунова. Поэтому Столберг решил на время затихнуть, но не выпускать из виду трех хранителей, которых назвал Паркер.

В течение шести месяцев, имея уже опыт изъятия у Паркера, Столберг готовил операцию по одновременному захвату всех трех хранителей и последующему изъятию у них наличности со счетов, золота, акций, продажи недвижимости. В апреле 1995 года всю троицу благополучно и без шума выкрали, получили необходимую информацию и в течение трех дней детально разработали операции по изъятию ценностей на 15, 23 миллиарда долларов в девяти городах Америки. Понятно, что такая операция была под силу только большой группе людей, имеющих соответствующие финансы, опыт и поддержку специально подготовленных людей. В операции было задействовано около 600 человек.

В течение четырех дней были проведены все необходимые операции, оформлены соответствующие документы. Пакеты акций крупнейших корпораций перепродавались подставным фирмам, которые, не оплатив их стоимость, уже на следующий день пускали акции в продажу и, получив наличность, тут же ликвидировались. То же самое происходило и с перечислением наличных сумм за якобы поставляемую продукцию или товары. Десятки, а иногда и сотни миллионов долларов перечислялись на счета фирм, которые вдруг внезапно исчезали без каких-либо поставок товаров. Наиболее крупная недвижимость, например, продавалась корейской фирме " А", которая деньги за нее перечисляла не владельцам этой недвижимости, а некой фирме " Б", которой владельцы недвижимости якобы задолжали, и предоставляли для этого фиктивные документы. После получения денег эта фирма " Б" исчезла.

За кажущейся простотой этих операций была скрыта гигантская подготовительная работа, которую вели корпорация Столберга и фирмы, созданные КГБ, а после 1992 года и СВР в Америке, Канаде и Латинской Америке. Успех операции зависел от ее синхронности во всех девяти городах Америки и скоротечности проведения, чтобы не успели спохватиться настоящие владельцы богатств, украденных у народа России. И все же в последний день операции по трем крупным сделкам общей суммой 96, 0 миллионов долларов были допущены проколы, и сотрудникам подставных фирм едва удалось избежать ареста.

В целом операция, была приведена блестяще. Всего было получено 15, 13 миллиарда долларов. Но ради такого куша пришлось пожертвовать 57 фирмами, которые были брошены их владельцами. Но этот урон был мизерным — 17, 5 миллиона долларов. Все люди, участвовавшие в операции, залегли на дно. В Америке разразился большой скандал, так как в результате дознания полиции и ФБР выяснилось, что по сути произошло гигантское ограбление собственности и финансов, вывезенных из России. Пресса заголосила о русской мафии, особенно когда стало известно, что пострадали в основном банки, управляемые евреями американского происхождения, а фирмы — еврейскими эмигрантами из России.

Через месяц пыл скандала снизился, так как возникали другие скандалы, важные политические события, военные конфликты, вылазки террористов. Выждав еще три месяца, Столберг приступил к эвакуации золота в Россию. Всего за период 1994 — и половину 1995 года он сумел изъять в общей сложности 18, 25 миллиарда долларов. Часть этой суммы была в золоте, и Столберг еще закупил, доведя его общее количество до 316 тонн. Он сейчас был большим обладателем золотого запаса, чем Ельцинская Россия. Часть золота после операции 1994 года он сумел переправить на Багамы, где у него был филиал корпорации со специальным хранилищем. Золото вывозилось маленькими партиями и складировалось. И только в 1995 году он доложил в Москву о готовности золота к нереправке в Россию.

Но ему дали другое задание. Переправить в Россию наличными четыре миллиарда долларов, а золото пока заморозить. Остальные, оставшиеся от стоимости золота 10, 13 миллиарда долларов ему предписали: запустить в оборот 6, 0 миллиардов; на создание новых фирм пустить 690 миллионов; закупить оборудование для строительства предприятий в России, необходимую технику для ВПК на сумму 3, 4 миллиарда долларов. Из запускаемых в оборот денег разрешалось один миллиард использовать для его корпорации.

А в этот солнечный день 20 августа 1995 года, отплыв от Багамского острова Эльютера, он плыл на встречу с российской атомной подводной лодкой, на которую должен был перегрузить партию из двух миллиардов долларов. Экипаж яхты полностью состоял из соотечественников, прошедших подготовку в СВР и свободно говоривших на английском языке. Все они были теперь гражданами США. После встречи в океане Столберг узнал о присвоении ему звания полковника СВР и высшую благодарность своего руководства. Погрузка прошла благополучно, и они дружески расстались. Подводная лодка вяла курс на Мурманск, а Столберг поднялся на яхту, зашел в свою каюту и только здесь, оставшись один, снял грим, накладные брови, усы, парик и смыл с лица клейкую гримировочную смесь, которая сильно стягивала кожу, особенно у глаз, делая его похожим на мулата восточного происхождения.

Никто кроме четырех человек в Москве не должен был знать его в лицо, а тем более его подлинной фамилии. И Москва, а вернее его руководители в СВР, жестко соблюдала эти условия. Яхта " Звезда Флориды" взяла курс на Майами. Завтра у Столберга была намечена в Нью-Йорке встреча в ресторане " Олимпия" с президентом корейской фирмы " АКБ", производящей электронную навигационную технику, которую он собирался закупать для одной из фирм Пакистана, а фактически для России, которой это оборудование было необходимо для оснащения ВМФ и авиации. Однако главной целью Столберга был зондаж вопроса о продаже оборудования для строительства завода и лицензии на выпуск навигационной техники.

14 октября 1996 года, Москва.

Закончив разговор, Юрий Смирнов отключил радиотелефон и, встав из-за стола, начал мерить шагами свой кабинет. Это занятие, ходить туда-сюда по кабинету в минуты раздумий, помогало ему сосредоточиться. В такие минуты его мысли как бы возвращались в прошлое и уже оттуда по возрастающей двигались к текущему моменту. При этом вспоминались маленькие эпизоды, отдельные нюансы и штрихи его прошлых дел, которые он всегда проецировал на текущие события и как правило, находил «неординарные решения возникающих проблем.

Смирнов не любил экспромтов, потому что они были сродни авантюризму, для которого скорее присущ девиз: " пан или пропал". Ему пропадать было нельзя, он был закручен в круговороте глобальных российских дел, завязанных на безопасность России и ее возрождение. Ему вспомнилась весна 1992 года, когда он помогал Кравцову изымать золото КПСС. Боже, 4 года пролетели как один миг! Как во сне, пролетели 1992 и 1993 годы. Он и еще порядка 10-12 директоров коммерческих фирм, подобранных Службой Внешней Разведки, мотались тогда по России, тайно размещая заказы на закладку крупных кораблей для ВМФ. Сначала заказывали оборудование, силовые установки, отдельные элементы кораблей, причем таким путем, чтобы никто не смог догадаться, что они предназначены именно на военные цели. Потом все это складировалось. И только в 1994 — 1995 годах они смогли заложить строительство двух авианосцев, трех крейсеров, более десяти эсминцев и четырех атомных подводных лодок, оформленных через некие фирмы Латинской Америки и Европы.

Так они разворачивали программу спасения российского флота. Были приобретены контрольные пакеты акций шести заводов, специализирующихся на ремонте кораблей ВМФ. За два года эти заводы удалось реконструировать и переоснастить современным оборудованием. На Дальнем Востоке заканчивалось строительство крупнейшего ремонтного дока, которое по контракту осуществляла корейская фирма. Уже в 1995 году развернули в Комсомольске-на-Амуре мощную программу строительства торпедных катеров новой модификации, покрытых специальным составом " ПЕК", который делал их невидимыми для локаторов противника.

Много времени уделял Смирнов поиску новых уникальных открытий по всей России. Он построил в Красноярске цех по созданию непробиваемых бронежилетов и бронекомбинезонов марки " Рискитим", которые не брали даже пули от автомата Калашникова. Такими бронекомбинезонами, больше похожими на гидрокостюмы пловцов-подводников, были оснащены спецназовцы Кравцова и " Ангелы России" Страхова. Смирнов создал за эти годы и свою суперкоманду охраны, которая насчитывала уже 159 человек. Боевому искусству рукопашного боя они обучались в Калуге у Страхова, там же освоили и снайперскую стрельбу из стрелкового оружия и арбалетов. Арбалетами Страхов особенно гордился. Это грозное оружие было усовершенствовано ребятами Страхова, там же и изготавливалось. Убойная сила стрелы действовала на расстоянии 100 метров, а свинцовая начинка наконечника стрелы и оперения давала устойчивость полета даже при сильном ветре.

Часть оружия, изъятого в 1992 году из спецхранов КПСС в Калуге, перекочевало к Смирнову, но он раскрутил идею создания лазерного пистолета, ослепляющего противника. Было создано небольшое производство по выпуску 150 пистолетов в месяц. Ими уже были оснащены люди Кравцова из СВР и " дети" Страхова. Большие затраты делал Смирнов и по предприятиям, выпускающим стрелковое оружие в Ижевске и Туле. В 1996 году он начал финансировать и разработки новых видов оружия для авиационной и вертолетной техники. Его корпорация уже превратились в одну из крупнейших частных фирм, финансирующих системы вооружений и оборону страны.

С подачи заместителя министра обороны Петра Лобанова и командующего ракетными частями Ивана Рогова он финансировал разработки, а теперь и изготовление уникальной баллистической ракеты " Арктика" с дальностью полета 18 000 километров и точностью попадания 10 метров, а также супероружия — ракеты " Галактика", способной сбивать любую ракету, производимую сегодня в мире. По согласованию с Академией Наук и наиболее крупными китами ВПК Смирнов установил для наиболее видных конструкторов, разработчиков-технологов и ученых, работающих на оборону, специальные оклады, доходящие до 5-6 тысяч долларов в месяц.

" Правильно поступили они с Кравцовым, не отдав ту часть золота КПСС, которое изъяли в Калужской области", — думал Смирнов. Часть денег от проданного золота была пущена на развитие его корпорации и еще около 60 фирм по наиболее крупным городам, где сосредоточена была оборонка. Были сделаны крупные взносы в 36 банков, возглавляемых патриотами России. Десять банков получили наиболее крупные вклады от 150 до 250 миллионов долларов, в том числе: московские Ростехнобанк, Автопромбанк, екатеринбургский Уралконверсбанк, нижегородский Волгабанк, петербургский Петробанк, самарский Самарпромбанк, новосибирский Сибкомбанк, ростовский Ростовсельбанк, хабаровский Приморкомбанк. Такие крупные взносы предписывали банкам опеку предприятий оборонки и фирм, занятых производственной деятельностью, выпуском готовой продукции и помощь структурам созданной партии " Национальное возрождение России", но пока особо не афиширующей свою деятельность.

Партия " Национальное возрождение России" была детищем Смирнова. Ему вспомнилось холодное утро понедельника 4 октября 1993 года, когда он поехал не на работу, а двинулся к Белому Дому. Машина подвезла его к Смоленской набережной. Дальше ехать было нельзя, стояли большие группы людей, а впереди ахали выстрелы танковых пушек. Он вышел тогда из машины и с охранником, пешком, минуя толпы зевак, направился к Калининскому мосту, где ему открылась вся панорама обстрела Белого Дома из танков, стоявших на мосту, и бэтээров, полукольцом охвативших все здание по центральному фасаду. Из верхних этажей уже валил густой черный дым. В этот миг земля опять дрогнула под его ногами и в уши влетело гулкое эхо выстрела танковой пушки, усиленное отражением от стоявших кругом зданий. Было отчетливо видно, как снаряд попал в окно здания и там взорвался. Понятно, что там уже ничего живого остаться после взрыва не могло. А пулеметы бэтэров поливали свинцом окна, в которых, очевидно, были замечены люди.

Слезы тогда навернулись на глаза Смирнову, и он, кивнув охраннику, пошел к стоявшей внизу машине. Русские убивали русских в центре столицы их государства. Это был пик торжества мировых закулисных акул. Именно с этого дня Смирнов, никогда не занимавшийся политикой, влез в нее по уши. Он оказал финансовую и организационную поддержку ряду патриотических движений на выборах в Государственную Думу в декабре 1993 года. Именно тогда он понял, почему оппозиция не может одержать победу. В основном все движения, эти Российские народные Союзы, Партии труда, различные движения возглавляли мелкие, без широты мышления, не имеющие абсолютно никакого организационного опыта, но жадно стремящиеся к власти люди.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒