Глава первая СМЕРТЬ ПРЕЗИДЕНТА 5 страница

Конечно, Кравцов понимал, что золото могли уже и изъять, тогда вся затея накрывалась и надо было вести тщательный поиск через людей. Первое, что он сделал, попросил своего близкого друга майора ФСК Степана Коновалова навести справки и собрать всю информацию о распорядке дня, где живет, с кем живет, где работает, образ жизни и все прочее о неком Ракитине Егоре Олеговиче, проживающем в Калуге, и Бубнове Степане Ивановиче, проживающем в Туле. Уже 4 апреля он получил исчерпывающую информацию об этих людях. В субботу 5 апреля он со своими наиболее доверенными сотрудниками выехал в Калугу познакомиться поближе со своими подопечными и провести рекогносцировку местности возле спецхранов у Медыни, под Юхновом и возле поселка Льва Толстого.

Ракитин был еще довольно крепким мужиком, хотя ему и было уже 67 лет. Жил он один в двухкомнатной квартире в центре Калуги, на улице Ленина. По данным ребят из ФСК, проверка показала, что в Москве у него была прекрасная четырехкомнатная квартира в Кунцево, но в Калуге он жил с сентября 1991 года, якобы собирал материал для своей книги. Места спецхранов были расположены в 3-5 километрах от населенных пунктов, недалеко от шоссе, в так называемых кабельных укрытиях и пунктах связи на случай войны. На поверхности был только небольшой вход вниз, к железобетонной двери. А поскольку место было открытое, то любой человек был заметен издалека.

В следующую субботу Кравцов сделал такой же вояж в Тульскую область, заочно познакомившись с Бубновым и осмотрев места спецхранов. Ничего подозрительного он не обнаружил, но еще раз убедился, что золото, лежащее на территории дислокации Тульской дивизии, для него недосягаемо. Вернувшись в Москву поздно ночью, умывшись, съев бутерброд с колбасой и выпив крепкий кофе, он засел за подготовку плана. Только в 5 часов утра, закончив все расчеты и сложив исчерканные листки бумаги, он лег спать с благостной мыслью, что завтра, в воскресенье 13 апреля, он может спать сколько хочет.

Проснулся Кравцов в половине двенадцатого дня. Полежав еще минут десять, он все же встал, умылся и хотел быстро сесть и еще раз просмотреть составленный ночью план, но передумал. Все надо делать основательно. Он побрился, залез под холодный душ, затем хорошо растерся мохнатым полотенцем, надел гражданские брюки, сорочку, сделал себе яичницу с остатками колбасы и заварил крепкий кофе. Только позавтракав, он почувствовал прилив энергии и желание заняться работой.

Сев за стол и разложив исписанные вчера листки бумаги с планом предстоящей операции, он еще раз проверил сделанные расчеты, которые убедили его окончательно, что за одну поездку все золото не вывезти, шутка ли, 57, 6 тонны — это 720 ящиков. Как минимум нужно было три двенадцатитонных грузовика, лучше " уралы", в каждом по 6 человек; шофер, четыре человека на погрузку и один на помощь шоферу укладывать ящики в кузове. Значит всего 18 человек. И нужно две машины сопровождения, лучше обычные " волги", в голове и в хвосте колонны, значит еще 8 человек. Всего 26 человек. Вроде и немного людей, и в то же время для такой ответственной операции даже такое количество сложно набрать. Понятное дело, о том, что в ящиках золото, и речи быть не может — через сутки он уже будет не жилец на этом свете. Поэтому он придумал версию, что в ящиках оружие, предназначенное для Приднестровья.

Версия сама по себе хороша и очень правдоподобна, ну а вдруг при погрузке кому-то взбредет в голову открыть ящик, тогда все... Надо будет взять молотки и гвозди и каждый ящик забивать гвоздями с двух сторон. Это конечно затянет погрузку, но другого выхода нет. Более того, по золоту придется раскрыться для нескольких человек. Надо довериться Смирнову, раз они вместе затевают огромное дело, а он подберет своих 3-4 человек. Привлечет он своего подчиненного капитана Рожнова, своего друга Володьку Ильина, подполковника из ГРУ, и Игоря Марченко, подполковника Генштаба. Эти люди доказали делами преданность государству, не завистливы, не меркантильны. Придется довериться им, сообща мы наберем людей.

Кравцов наметил, что не позднее 15 апреля он должен со всеми договориться, пока не говоря о золоте. О нем он скажет в самый последний момент, в пятницу, перед выездом на операцию. А пока он попросит их о помощи, якобы для переброски оружия. Теперь грузовики. Это проще — он договорится взять их в Наро-Фоминске у командира дивизии, тот и шоферов даст, номера конечно придется на время операции заменить. Успел бы только Смирнов закончить с ремонтом, срок он ему установил 15 апреля, так что в запасе еще будет три дня до субботы. А 16 апреля ему нужно уйти с работы, предстоит поездка в Калугу для изъятия из берлоги Ракитина, чтобы получить всю недостающую информацию о хранилищах.

В этот момент раздался звонок телефона. Александр Петрович снял трубку и услышал голос Смирнова:

— Александр Петрович, объект закончен и к сдаче готов. Когда будете смотреть? — спросил он Кравцова.

— Да хоть сейчас, — вырвалось у Александра Петровича.

— Хорошо, через час я буду у вашего дома.

Смирнов заехал за Кравцовым и привез его в Беляево. Кравцов остался доволен всеми работами. Во-первых, на окнах первого и второго этажа стояли теперь мощные, но красиво сделанные решетки. Входная дверь была бронированной, без ручек и заподлицо примыкающая ко входу, уцепиться было не за что, только глазок в двери и сигнальный звонок. Первый и второй этажи здания Кравцова мало интересовали, главное — подвал.

Но там, где раньше был вход в подвал, теперь была глухая стена, и Кравцов с недоумением посмотрел на Смирнова. Юрий Иванович отошел на три метра и, вынув из кармана маленький приборчик, нажал на кнопку. И вдруг вся стена сдвинулась в сторону, оставив проход шириной в один метр.

— Ну молодец! — восхитился Кравцов.

Они спустились вниз к железобетонной двери. Смирнов набрал комбинацию цифр — и дверь начала медленно открываться. Кравцов остался очень доволен и не мог сдержаться от комплимента Смирнову:

— Если бы, Юрий Иванович, у нас в стране так все работали, Америка уже давно бы заглядывала нам только в задницу. Но увы, дельных людей так мало.

Кравцов по ходу дела передумал и решил все-таки посвятить Смирнова во все тайны золотой операции, не дожидаясь пятницы. Он затащил Юрия Ивановича к себе домой, быстренько сварганил легкую закуску из банки тушенки, маринованных огурцов, достал из холодильника бутылку " Столичной". Во время ужина Кравцов поведал Смирнову о гибели Белкина, его предсмертном письме, золоте КПСС и что он успел уже сделать. Даже Смирнов, будучи опытным и выдержанным человеком, открыл рот от изумления. Оказывается, золото партии вот оно, рядом с Москвой лежит, а его ищут по заграницам. Но Кравцов его успокоил, сказав, что и за границей у них так много всего, что если бы мир узнал, то ахнул.

В общем Смирнов полностью согласился с Кравцовым в том, что золото нужно пустить на финансирование наиболее ценных достижений военно-промышленного комплекса и на армию.

— Ты посмотри, что твориться, — говорил Кравцов Смирнову, — страну разрушили, оставили не Россию, а какой-то об рубок, я на карту не могу спокойно смотреть, нас отринули к границам конца XVII века. Ты знаешь, я специально интересовался документами по Крыму, как этот кукурузник подарил его Украине. Еще года не прошло после смерти Сталина, как он вызвал в Москву всех членов бюро Крымского обкома. Вопрос Хрущев решал не на Политбюро, а в своем кабинете. Он предложил передать Крым Украине, но первый секретарь обкома Титов возразил Хрущеву, заявив, что Крым — это исконно русская земля, этого нельзя делать. В ответ на это Хрущев обратился к членам бюро обкома, задав им вопрос: а что думают члены обкома, если придется заменить первого секретаря? Но те дружно заверили, что Титов хороший работник и пользуется уважением у народа. Тогда Хрущев заметил, что не будет снимать Титова, а заберет его в Москву, на большую работу. Так Крым в феврале 1954 года стал украинским, и это при том, что русских тогда там проживало 67, 3%, а украинцев всего — 26, 5%.

Теперь смотри, этот придурок в Литве, ну как его там, ну музыкант, вдруг решивший стать правителем.

— Ландкургис, — подсказал Смирнов.

— Вот-вот, — продолжил Кравцов, — так он выступил с требованием вывести наши войска из Калининграда. Ну разве такую суку можно было оставлять в живых, утопить его надо было в Балтийском море. Мало того, что Горбачев подарил им Клайпеду, бывший немецкий Мемель, но и не оставил коридора в Калининградскую область. Кроме того, ведь Вильнюсская область принадлежит не Литве, а Белоруссии, надо было жестко потребовать в обмен выделение коридора шириной 10-15 километров до границы с Калининградской областью.

— Александр Петрович, — прервал его Смирнов, — кому требовать, у власти оказались предатели, которых по закону надо было бы повесить на Красной площади.

— Подожди, Юрий Иванович, попомнишь мои слова, еще закачаются их трупы на Красной площади, еще не вечер. Не доживут они до этого дня, их потомки ответят. Сколько, оказывается, падали на нашей земле. Пол-Казахстана, русские земли с XVII века, враз оказались за границей. В Чечне появился свой фюрер, русских изгоняют из своих домов, убивают и насилуют, а эти недоноски в прессе и на телевидении прославляют его каждый день. Представляешь: парламент Чечни обратился к народам Кавказа с призывом создать кавказскую армию для защиты от России. Чует сердце, не миновать там бой ни.

— Александр Петрович, ты пойми, — обратился к Кравцову Смирнов, — вся эта сволочь и гниль возможна только в периоды большой смуты или тотального предательства. Они быстро забыли, когда их за одну ночь выселяли целыми городами. Сталин никого зря не трогал.

^:— Ты прав, — сказал ему Кравцов.

— Я тебе специально покажу, архивные документы нашел, и из эсэсовских архивов, что они творили с русским населением на Кавказе, а татары в Крыму во время оккупации. Вырезали, не жалея ни женщин, ни детей. Со стороны Сталина их выселение еще было жестом милосердия, их уничтожить надо было за те зверства. Почитаешь документы, плакать будешь. Кстати и еврейского населения они уничтожали много, а эти сволочи, которые захватили телевидение и прессу, даже не вспоминают своих соплеменников, для них главное расчленить Россию. Хотя какие соплеменники, в прессе и на телевидении, как говорит мой друг Яшка Брагинский, уже давно нет евреев, их вытеснили жиды. Ну, а чем они отличаются, тебе лучше расскажет Яшка, а он чистокровный еврей, порядочный мужик и настоящий гражданин России, хорошо знает историю своей нации и причины ее бед.

Поздно засиделись в тот вечер Кравцов и Смирнов, и Александр Петрович не жалел об этом. Один вечер раскрыл им единую боль их сердец, подтвердил родство душ, мыслей и целей. В течение понедельника Кравцов, созвонившись с Ильиным из ГРУ и Марченко из Генштаба, лично встретился с каждым, переговорил о сути дела и получил согласие на оказание помощи в вывозе оружия. С Рожновым и еще одним сотрудником во вторник, 15 апреля, он выехал в Калугу. В час дня они уже сидели в квартире Ракитина Егора Олеговича, бывшего заведующего сектором Орготдела ЦК КПСС. Егор Олегович не ожидал сюрприза, так как в дверь ему позвонил работник горгаза, а открыв дверь, он через несколько минут сидел на стуле, связанный по рукам и ногам.

На вопросы, естественно, отвечать отказался, заявив, что они психбольные и он никакого золота партии не знает.

— Ну что ж, — сказал ему Александр Петрович, — мы сейчас посмотрим, кто у нас психбольной.

Через минуту Ракитину ввели несколько кубиков пентонала натрия, или, как его называли разведчики, " сыворотки правды". Уже через десять минут после его введения наступало такое подавление воли, что допрашиваемый не мог сопротивляться и все рассказывал.

Рассказал все и Егор Олегович. Как оказалось, все первые двери трех спецхранов были бронированные, их даже не взял бы гранатомет. Они открывались магнитной картой, и Ракитин сказал, где она у него хранится. После первой двери шла вторая бронированная дверь с кодовым замком, назвал он и код. В случае ошибки с набором кода срабатывало устройство, которое выплескивало струю газа из соединения цианидов, и люди, пытавшиеся открыть двери, мгновенно умирали. Таких зарядов в двери было 60. Более того, после каждого срабатывания газовой ампулы уходил радиосигнал, который принимался кем-то в Москве, но кем и где конкретно — Ракитин не знал. Рассказал он и о системе дубляжа. Каждое воскресенье, во второй половине дня у него на квартире раздавался междугородный телефонный звонок. И неизвестный голос произносил условленную фразу: " Как самочувствие Крота? ". На что Ракитин отвечал " Здоровье Крота отличное". Это означало, что все в порядке.

Звонок, очевидно, шел из Москвы, — подумал Кравцов, так как Ракитин этого не знал. В случае, если абонент в Калуге не отвечал, это означало тревогу и к местам спецхранов должны были немедленно прибыть бывшие работники КГБ, которых вывели из состава этой организации еще до августа 1991 года, но оставили как волкодавов беречь награбленное у народа богатство. Располагались они в населенных пунктах поблизости от мест хранения золота. Но мест этих не знали, как не знали и того, что в спецхранах золото, иначе бы давно сами им завладели. Они должны были сначала обратиться в местное, Калужское отделение Сбербанка, где была абонирована ячейка, в которой лежало письмо с указанием, где в квартире Ракитина спрятаны схемы расположения спецхранов. Для бывших работников КГБ дали информацию, что они должны взять под охрану хранилища с партийными документами. Кроме этого, в случае тревоги они должны были позвонить в Москву по одному из трех оставленных им телефонов.

Как оказалось, Ракитин еженедельно, в четверг, пятницу и в субботу, ездил к каждому из трех спецхранов и проверял визуально, нет ли каких признаков попыток вскрыть эти двери. Так что система подстраховки и контроля была у партноменклатуры продумана и в то же время безлюдное место сразу высвечивало любого, кто попытался бы нарушить мертвый покой золотых слитков.

Кравцов узнал все, что ему нужно было для вскрытия хранилищ. Пора было уезжать, но Ракитина нельзя было ни оставлять, ни брать с собой. Может, за ним наблюдали свои же, а он об этом не подозревал. Поэтому было принято решение, что Рожнов останется с Ракитиным под видом приехавшего к нему родственника и проследит, чтобы тот не изменял своему режиму дня и своим привычкам. В пятницу он с Ракитиным выдвигается к Медыни, к тому спецхрану, на который он ездил по пятницам. На работе Кравцов как-нибудь замнет его отсутствие.

И вот наступила пятница, 18 апреля. Кравцов раньше уехал с работы, так как все договорились встретиться перед отъездом у него. В 16 часов у него собрались Смирнов, Ильин из ГРУ и Марченко из Генштаба. Он рассказал им о всей эпопее с золотом партии. И хотя очень много писалось в газетах и журналах о золоте КПСС и, кажется, люди к этому привыкли, на деле все было гораздо сложнее. Видимо, реальность наличия настоящего золота все-таки оказывала на людей свое магическое действие. Так получилось и сейчас.

Тут уже Смирнов снял с коллег Кравцова некое состояние ступора, сказав, что они это золото пустят на ВПК, армию и разведку. Если внутренние враги страны разрушают эти структуры, то мы обязаны использовать этот уникальный шанс, чтобы противостоять им. Кравцов в деталях объяснил еще раз ситуацию с учетом данных, полученных от Ракитина. Все люди, которых подобрали Смирнов, Кравцов, Ильин и Марченко, уже были на исходной позиции, где их ожидали два микроавтобуса. Отдав команду по радиотелефону на микроавтобусы и переговорив с двумя своими сотрудниками, вооруженными автоматами, которые находились уже в здании на улице Генерала Антонова, куда они должны были привезти груз, все двинулись в путь.

В двух километрах от Московской кольцевой автодороги по трассе на Калугу, их две " волги" соединились с двумя микроавтобусами. Через 45 минут они уже были возле развилки на Наро-Фоминск, где их ожидали три крытых военных грузовика " урал". Ребята высыпали из микроавтобусов и перебрались в " уралы", а шоферы " уралов" пересели на микроавтобусы, и их повезли в их дивизию, которая дислоцировалась в пяти километрах от шоссе. Решили никого чужих не подпускать к этому делу. Кравцов лично договорился о грузовиках с генералом Птициным из Наро-Фоминской дивизии.

Вскоре они миновали сначала Обнинск и, свернув на Малоярославец, скоро проехали и его. От Малоярославца до Медыни оставалось 39 километров. И чем они ближе приближались к цели, тем сильнее осознавали, что влезли в такое дело, из которого могут и не выйти живыми. Но это были настоящие, тертые и жизнью и службой офицеры, которые всегда один раз принимают решение и уже не меняют его. Хранилище было расположено в пяти километрах не доезжая Медыни, а еще ближе на три километра их ждал " жигуленок" Рожнова со связанным на всякий случай Ракитиным, хотя последний и не думал трепыхаться, так как в случае провала или получения огласки он сам мог загреметь лет на 15 в тюрьму.

Грузовики съехали на обочину, а затем еще подъехали ко входу в спецхран на расстояние метров тридцати, ближе не позволял мягкий грунт, и хотя снег растаял дней как пять-шесть, земля все же не успела просохнуть. Кравцов быстро провел со всеми еще один инструктаж, вытащил из-под сиденья " волги" два автомата и по два запасных рожка и, передав своим офицерам, отдал команду:

— Стать впереди машин и сзади, никого не подпускать, в случае появления посторонних и их попытки подойти к грузовикам стрелять на поражение. Всю ответственность беру на себя.

Он быстро спустился по ступенькам. За ним Смирнов и капитан Рожнов. Кравцов вставил магнитную карточку, взятую 15 апреля у Ракитина, в дверь и потянул на себя огромную махину, но она на удивление легко открылась. Смирнов держал два молотка и тяжелую коробку с гвоздями, чтобы забивать ящики с золотом. Рожнов освещал дверь фонарем, а Кравцов с тяжело бьющимся сердцем стал набирать код. Если Ракитин ошибся или неправильно назвал код, они могут через несколько минут стать трупами. Поэтому Кравцов забрал у Рожнова фонарь и выгнал его за первую дверь, в случае чего так хоть он один погибнет. Тогда надо все отменять и искать — уже без него — другой выход.

А в это время наверху ребята открыли борта машин и ждали сигнала для погрузки. На каждой машине было по четыре человека для подноса ящиков и погрузки их в кузов и внутри кузова еще двое, в том числе и шофер, которые должны были эти ящики аккуратно укладывать. В это время Кравцов набрал код и благополучно открыл вторую дверь. Сердце бешено колотилось, а на лбу выступили крупные капли пота. Сбоку Кравцов увидел выключатель и включил свет. По обе стороны от прохода все было заставлено темно-зелеными ящиками, не более метра длиной, шириной порядка 30-35 сантиметров и высотой поменьше. Рядом лежали большие ящики, и Кравцов сразу их узнал — в таких обычно перевозили автоматы АКМ, лежали и тюки с обмундированием и многое другое.

Смирнов и Рожнов быстро начали забивать крышки ящиков с золотом, чтобы кто-нибудь не соблазнился открыть, посмотреть. Кравцов тем временем, откинув лямки металлических замков, открыл крышку одного ящика, в котором немного тускло заиграл блик золотых слитков, аккуратно уложенных в два ряда. Быстро ее закрыв, он дал команду:

— Забивайте! — и ринулся наверх звать ребят для погрузки. Три с половиной часа длился этот тяжелый марафон. Все взмокли, ведь пришлось перенести половину груза — 360 ящиков, то есть 28, 8 тонны золота, к которому добавили ящики с оружием и часть тюков с обмундированием. Продукты брать не стали, главное было золото, а тюки с обмундированием взяли, чтобы прикрыть ящики.

Еще тридцать минут ушло на закрытие дверей, подчистки места подъездов, чтобы не оставлять колею и следов на грунте, и выезд на дорогу. Перед началом движения Смирнов и Ильин разнесли по машинам заготовленные заранее большие термосы с кофе и бутерброды. Но ребята лежали в машине на тюках совсем без сил. Их вымотал не так сам груз, хотя на каждого пришлось чуть более пяти тонн, как скоротечность погрузки без отдыха.

Кравцов попрощался с Рожновым, так как он с Ракитиным должен был вернуться в Калугу. Они договорились сегодня, так как уже наступило утро субботы 19 апреля, встретиться на этом же месте в 23 часа. Предстояла еще одна ходка за второй половиной груза. Кравцов попросил Смирнова, Ильина и Марченко залезть в кузов грузовиков, чтобы не оставлять парней одних с ящиками, лишить их соблазна проявить любопытство, а сам он поедет на головной " волге" на случай появления военных патрулей или гаишников.

Но все обошлось благополучно, только перед пересечением Московской кольцевой автодороги им навстречу вышел гаишник с жезлом, но увидев военные номера махнул им, мол, проезжайте. К семи утра они подъехали к особняку на улице Генерала Антонова. Москва еще спала. Два грузовика вкатили в ангар, стоявший рядом, а один подогнали прямо под дверь. Разгружали сразу 12 человек, поэтому машину разгрузили за 25 минут, и в 8 часов 30 минут все три грузовика стояли порожние. Все ящики сложили в комнатах первого этажа. Об имеющемся подвальном хранилище кроме Кравцова, Смирнова и рабочих, делавших ремонт, никто не знал. Но рабочие были уже далеко, в своей Рязани, и обычное подвальное бомбоубежище маленького дома их не волновало, оно уже и выветрилось из их голов, сколько таких объектов они ремонтировали за последние пять лет, они и не помнили.

Кравцов всех отправил отдыхать домой, договорившись, что вечером заедет за Ильиным и Марченко. Часть людей набились в " волги", а часть пошла к метро " Беляево", благо оно находилось рядом. Все валились с ног от усталости и страшно хотели слать. Кравцов шоферам " волг" сказал, чтобы не возвращались, отдыхали, а к 19 часам были опять здесь. В здании он остался вдвоем со Смирновым, так как ребят с автоматами, дежуривших в здании, он тоже отпустил.

— А теперь, Юра, — обратился Кравцов к Смирнову, так как они наедине уже перешли на " ты", — нам нужно будет все эти ящики вдвоем перетаскать в подвал. Сейчас 8 часов 50 минут. Чтобы нам перетаскать 360 ящиков, нужно минимум шесть часов без отдыха, а с отдыхом по 15 минут — семь часов, вот и считай. В 19 часов приедут за нами машины. Остается 10 часов 10 минут. В общем так, сейчас три часа на сон, потом завтрак и — за работу.

Предусмотрительный Кравцов вытащил из своей сумки два будильника и завел один на 11 часов 55 минут, а второй на 12 часов, чтобы, если не разбудит их первый звонок, они среагировали на второй.

Время пролетело мгновенно, как будто они только что легли спать на брошенных тюфяках. Кравцов вытащил электробритву, они быстро побрились, умылись холодной водой и сели завтракать. Кофе в термосе уже немного остыл, да и бутерброды не лезли в горло, сказывалась усталость, но тем не менее они их съели и разделили пополам плитку шоколада. Затем Кравцов вытащил маленькую коробочку с феноменом, открыл ее, вытащил две таблетки и дал их Смирнову, и сам проглотил такие же.

— Это стимулирующие таблетки, сейчас мы с тобой будем бодряками, иначе без них мы не справимся с работой, а она будет очень тяжелая.

И действительно, уже через десять минут таблетки, растворившись и всосавшись в кровь, начали действовать. Смирнов почувствовал, как наливаются энергией мышцы, сразу вспомнились молодые спортивные годы. Через две минуты они начали работу. В 18 часов 45 минут все 360 ящиков, а точнее 28, 8 тонны золота, были уложены в подвал. Это была фантастика. Оба голые по пояс, обливающиеся потом, они перетаскали весь груз, в том числе и ящики с автоматами и патронами, в подвал. Оставили на первом этаже только тюки с обмундированием. Быстро умывшись и одевшись, они, однако, не успели поесть, как приехали " волги", да и остальные ребята подъехали. Быстро выкатив из ангара " уралы", они расселись по машинам. Выехать из Москвы они должны были с интервалом в 5-10 минут, чтобы не привлекать внимание к колонне. А Кравцов со Смирновым на " волгах" поехали за Ильиным и Марченко.

Вторая ходка также прошла благополучно, единственное, когда начали разгружать ящики, ребята удивились: " А куда же делись те, которые они разгружали вчера? ". Кравцов их успокоил, сказал, что они уже на пути в Приднестровье. Так же, как и вчера, после разгрузки остались Кравцов и Смирнов, и опять, используя стимулирующие таблетки, они проделали гигантскую работу. Но на этот раз они не так жали со временем. Кравцов сказал шоферам, чтобы они привезли ночную охрану к 22 часам, тем более что надо будет его и Смирнова завезти домой. " Уралы" уже перегнали опять в Наро-Фоминск. Когда Кравцов со Смирновым закончили укладку в подвал последних ящиков, казалось, что у них сейчас отнимутся руки и ноги.

— Ты представляешь, Юрка, — обратился к нему весь мокрый от пота Кравцов, —_: мы теперь располагаем 57, 6 тоннами золота.

— Да, — ответил ему Смирнов, — это 760, 0 миллионов долларов по сегодняшнему курсу. Большие деньги.

— А я что говорю, — воскликнул Кравцов, —. даже если остальные спецхраны пустые, это уже кое что!

— Но мы доведем все до конца, — тут же добавил он.

Приведя себя в порядок, они дождались машин, которые отвезли их домой. Завтра наступит понедельник, рабочий день. И если Смирнов был сам себе хозяин и решил завтра весь день отдыхать, то Кравцову нужно было быть на работе свежим, как огурчик, и разъяснять начальнику отсутствие на работе Рожнова заданием по придуманной им операции.

10 мая 1992 года, Москва.

После празднования Дня Победы. Смирнов, Рожнов, Ильин и Марченко собрались на квартире у Кравцова обсудить итоги проведенной ими операции. Золото и оружие из двух других спецхранов под Юхновом и в районе поселка Льва Толстого благополучно перекочевало в особняк на улице Генерала Антонова. Особо Кравцов был благодарен генералу Птицыну из Наро-Фоминска за " уралы", без них операцию они не провели бы. Поэтому, завершив изъятие золота из последнего спецхрана с 2 по 4 мая, вывозить его они могли только по выходным, чтобы не привлекать внимание в будние дни, когда кругом много народа. Кравцов со Смирновым закупили восемь ящиков водки, шесть ящиков тушенки, 50 батонов-сырокопченой колбасы, 10 коробок со сгущенным молоком и 10 коробок с маринованными огурцами и все это богатство привезли на микроавтобусе в Наро-Фоминск.

Генерал Птицын не ожидал такого богатого подарка для своих ребят ко Дню Победы и поэтому рассыпался в благодарностях. Кравцов объяснил, что это презент от приднестровцев ко Дню Победы. Кравцов, когда договаривался с Птицыным о грузовиках, сказал о перевозке оружия для Приднестровья, чтобы на всякий случай не разжигать излишнего любопытства. Смирнов и Кравцов распили в кабинете Птицына бутылку водки за День Победы и за доблестные вооруженные силы. Прощаясь, Птицын сказал:

— Если что будет нужно, я всегда готов помочь.

Всего было вывезено 2160 ящиков золота, общим весом 172, 8 тонны. Это богатство по рыночному курсу — 405 долларов за тройскую унцию — стоило 2 миллиарда 257 миллионов 460 тысяч долларов. Но кроме золота, еще было шесть коробок с бриллиантами и необработанными крупными алмазами. Смирнов, за несколько дней собрав некоторые сведения о драгоценных камнях, прикидочно оценил их в 350-500 миллионов долларов.

Кроме этого, у них теперь было 120 новеньких в смазке автоматов Калашникова с подствольными гранатометами, причем 24 автомата были приспособлены под глушители. Рожков запасных к автоматам — 480, патронов почти 30 тысяч штук, гранат к подствольникам фугасного, слепящего действия, а также со слезоточивым газом — 2400 штук, обычных противопехотных гранат — 600 штук, ручных шумовых и магниевых слепящих гранат по 200 штук, пистолетов Макарова — 120 штук, в том числе 20 с глушителями. Было и 10 новеньких винтовок СВД (снайперская винтовка Драгунова) с оптическими прицелами и глушителями, два ящика с фугасными зарядами направленного действия " ФЗН-6Р". При взрыве сотни зазубренных осколков веером срезают все живое в выбранном направлении. Были и ящики со 120 десантными ножами из спецстали, которые резали Колючую проволоку как веревку.

В тюках также было обмундирование на 120 человек. Десантные ботинки, брюки, гимнастерки, утепленные десантные куртки, все под камуфляж. Кепки, береты, шапки ушанки, даже перчатки и рукавицы. Было и шесть больших коробок с различными медикаментами, индивидуальными пакетами, одноразовыми шприцами и многим другим, не считая продуктов.

Подведя итоги всем этим богатствам, Кравцов поделился своими соображениями:

— У меня сложилось впечатление, что такие вот тайники готовились как будто к партизанской войне. Как будто заранее знали, что будет со страной. Если это так, то все разрушение государства — четко спланированная акция, а Горбачев, высшее руководство армией и КГБ ничего не предпринимали для спасения страны, значит, они предатели и подлежат смертной казни, потому что предали не человека, не своих товарищей, а целую страну и весь народ.

Они еще долго обсуждали беды страны, воров во власти, растаскивающих ее богатства, разрушение армии, продажность милиции. Затем Кравцов поделился своими соображениями в области использования свалившегося на них богатства:

— Я думаю, что сейчас самым ущемленным из всех видов вооруженных сил является флот. На Черном море непонятно что творится. Этот коммунистический холуй — Кравчук, идеологическая шавка КПСС, теперь демократ-самостийник, хочет делить флот пополам, заявляет, что Севастополь — украинский город. Балтика потеряна, а флот зажат в тисках маленьких морских анклавов Калининграда и Ленинграда. Мы потеряли не только крупнейшие порты, военно-морские базы, но и верфи. Значит, флот будет стоять, приходить в упадок. Новых кораблей строить не будут — негде и не на что. Значит, уже сейчас надо было бы заложить с десяток крупных кораблей, я имею в виду авианосцы, крейсеры, эсминцы, и с десяток атомных подводных лодок. Но это, конечно, должны будут определять сами моряки. Безусловно, это надо делать тайно, не только не афишируя, но и установив жесткую секретность.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒