Кронштадт, 1921 год. ИСТОРИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ. Кронштадт, 1921 год

Василий Христофоров

Кронштадт, 1921 год

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ

Василий Христофоров

Кронштадт, 1921 год

5 апреля 1921 г. особоуполномоченный ВЧК Яков Агранов1 доложил Феликсу Дзержинскому о завершении расследования “по делу мятежа в городе Кронштадте”. 2 Что произошло в 1921 г. на острове Котлин, где располагалась морская крепость Кронштадт, усиленная двумя группами фортов, запирающими проливы между островами и материком? На рейде Кронштадтского порта находились два линейных корабля: “Севастополь” и “Петропавловск”, имевших мощное вооружение. Почему в Кронштадте состоялось антибольшевистское выступление матросов и красноармейцев, поддержанное рабочими Кронштадта, основным требованием которых было: “Власть Советам, а не партиям! ”? Произошло ли оно стихийно, или заранее готовилось “белогвардейскими центрами” из-за рубежа? Почему информация о грядущем восстании, если оно готовилось заранее, тем более если его руководящие центры находились за рубежом и инспирировались французской контрразведкой, как писала об этом газета “Петроградская правда”3, не привлекла внимание ни органов ВЧК, ни военного командования, ни политических органов? Ответить на эти и другие вопросы, реконструировать основные события в городе и крепости Кронштадт, а также действия советского государственного аппарата по подавлению восстания с последовавшими репрессиями, помогут документальные источники из российских архивов.

“Издать совершенно популярную, массовую книгу о Кронштадте…”

События, происходившие в феврале—марте 1921 г. в Кронштадте, уже описаны в десятках монографий, во многих научных и публицистических статьях. За прошедшие девяносто лет эта тема неизменно освещалась в российских (советских) и иностранных справочных изданиях, учебниках по истории КПСС и истории России.

Работа по изучению истории Кронштадтского восстания “в нужном направлении” и под контролем Политбюро ЦК РКП(б) началась практически сразу же после завершения операции по его подавлению. 22 марта 1921 г. с такой инициативой выступили председатель Главполитпросвета Наркомпроса РСФСР Н. Крупская и заведующий агитационным отделом Л. Шапиро. 4 Они направили письмо в ЦК РКП(б) Е. Ярославскому, предложив издать “совершено популярную, массовую, пригодную для └ народных“ чтений (типа └ устной газеты“) Красную книгу о Кронштадте, содержательно выясняющую по документам и фактическим материалам картину событий, внутренние группировки, иностранные нити, внутреннее развитие событий, наметившийся крах изнутри и т. п. ”. 5

В советской историографии события, которые происходили в 1921 г. в Кронштадте, именовались “Кронштадтский мятеж”, “кронштадтская авантюра”, “бунт моряков Балтфлота”, а его участники неизменно назывались “мятежниками” и “врагами революции”. В работах русских эмигрантов и иностранных исследователей рассказывалось о “героической борьбе восставших против диктатуры коммунистической партии”, а партийно-государственный аппарат и военнослужащие Красной Армии, принимавшие участие в подавлении восстания, назывались “палачами”6.

Во второй половине 1930-х гг. интерес к теме Кронштадтского восстания снизился, лишь в 1939 г. вышла в свет брошюра О. Леонидова7. Дело в том, что в тот период были репрессированы многие руководили подавления восстания. В 1970—1980 гг. появились научные работы С. Семанова8, в которых основной акцент сделан на изучении хода ликвидации Кронштадтского мятежа, а также Ю. Щетинова9, Ю. Мухачева10, дополнивших историографию Кронштадтского восстания.

В 1990—1994 гг., после того как стали открываться российские архивы и расширилась источниковая база, появились новые работы. В качестве постановочного выдвигался вопрос: “мятеж или восстание? ”. 11 В отдельных работах продолжалось исследование связи Кронштадтского восстания с зарубежными центрами. Постепенно менялось отношение к событиям в Кронштадте и в научной среде, и на официальном уровне. В современной российской историографии появились работы, в которых с учетом новых данных проанализированы причины событий 1921 г. в Кронштадте. 12 Сами события стали чаще называться “Кронштадтское восстание” или “кронштадтская трагедия”, хотя в отдельных работах сохраняется упоминание о “Кронштадтском мятеже”13, а также исследуется роль антибольшевистских партий. 14 Это связано с сильным идеологизированным влиянием на авторов советского прошлого и работ того периода.

Отношение к событиям 1921 г. в Кронштадте изменилось и на государственном уровне. В январе 1994 г. принят указ Президента Российской Федерации15, в котором репрессии в отношении матросов, солдат и рабочих Кронштадта, основанные на обвинении в вооруженном мятеже, признаны незаконными и противоречащими основным гражданским правам.

В исследовательских работах российских16 и иностранных17 историков, научных статьях или главах в монографиях, которые опубликованы в 1995—2010 гг. по теме Кронштадтского восстания, стали шире использоваться ранее неизвестные источники.

Документальные материалы о событиях в Кронштадте хранятся в Государственном архиве Российской Федерации, Российском государственном архиве Военно-морского флота, Российском государственном военном архиве, Российском государственном архиве социально-политической истории, Архиве внешней политики Министерства иностранных дел Российской Федерации и других архивах.

Документы ЦА ФСБ России включают в себя: нормативные правовые акты Совета труда и обороны (СТО), СНК РСФСР, приказы и директивы ВЧК по ликвидации Кронштадтского мятежа (фонд 66, опись 1), делопроизводственные документы ВЧК (ф. 1, оп. 4—5, д. 10—12, 35, 44, 76, 224, 470, 540—542, 552); материалы периодической печати; личные документы (письма, дневники, воспоминания), которые отложились в делопроизводственных документах ВЧК и в архивных следственных делах.

Наиболее объемным и информативным из названных групп документов является архивное следственное дело “Кронштадтский мятеж” (271 т. ). 18

В первую группу материалов дела можно отнести правительственные сообщения, материалы Комиссии Политбюро ЦК РКП(б) по укреплению Петроградского военного округа, Комитета обороны г. Петрограда (воззвания, объявления, инструкции, планы, доклады), сводки о возникновении и ликвидации Кронштадтского мятежа, материалы боевых действий частей Красной Армии, разведывательные сводки, сводки о состоянии частей Красной Армии (тт. 1—8, 271).

Во вторую группу входят материалы Временного Ревкома: протоколы заседаний, приказы, воззвания, радиограммы, телефонограммы, документы, выданные Ревкомом, переписка с частями гарнизона (тт. 10—17).

Судебно-следственные документы составляют третью группу материалов: протоколы заседания Президиума Петроградской ГубЧК и Коллегии Особого отдела Охфинграницы Республики; протоколы заседания Чрезвычайной тройки и Комиссии по пересмотру дел (тт. 18—21), следственные материалы (тт. 22—99, 100, 106—151, 200—205), материалы на лиц, возвратившихся из Финляндии (тт. 152—191), материалы на заложников (тт. 206—208) и лиц, выселенных из г. Кронштадта “в порядке чистки” (тт. 209—221); следственные материалы по частям РККА (тт. 192—198).

Личные документы обвиняемых по делу “Кронштадтский мятеж” (тт. 257—267) составляют четвертую группу материалов (тт. 243—246).

Пятую группу документов составляют: списки (тт. 222—229), материалы переписки, справки, анкеты, заявления, телеграммы, рапорты (тт. 247—255).

Ценными источниками являются опубликованные воспоминания очевидцев и участников подавления восстания, их дневники и документы. 19

Достаточно редко в СССР записывались воспоминания очевидцев событий или участников восстания, поэтому безусловный интерес представляют воспоминания Ю. Шпателя20, находившегося в тот период с родителями в Кронштадте, который считает, что “Кронштадтскому мятежу в марте 1921 г. предшествовало массовое недовольство населения всей страны откровенными поборами и голодом. Главным поводом к восстанию моряков в Кронштадте послужили массовые голодные забастовки рабочих на фабриках и заводах Петрограда”. 21

Документы по исследуемой теме публиковались в виде приложения к монографии С. Семанова “Ликвидация антисоветского Кронштадтского мятежа 1921 г. ” (М., 1973), в котором дана подборка из 14 документов, в основном о боевых действиях частей при штурме Кронштадта 17—18 марта.

Ряд новых документов опубликован в “Военно-историческом журнале” (1981, № 3) — о боевых действиях Северной группы войск 17—18 марта и в журнале “Советские архивы” (1989, № 1) — доклад начальника штаба ККА П. П. Лебедева о подавлении Кронштадтского восстания от 20 марта 1921 г.

Подборки документов по теме кронштадтских событий 1921 г. публикуются в журналах “Вопросы истории” (1994, № 4—7) и “Отечественные архивы” (1996, № 1). Затем в Международном фонде “Демократия” издается объемный сборник документов по этой же теме. 22

В 1999 г. вышел в свет сборник документов, в котором введены в научный оборот свыше 800 новых источников из ранее закрытых архивов, фондов и коллекций, хранившихся в “особых” и “секретных” архивах ЦК КПСС, КГБ СССР и других ведомств. 23 Документы названного сборника раскрывают официальные (публичные) и тайные цели и позиции партийных, военных и карательных органов Советской России. В сборнике представлены сохранившиеся документы восставших, материалы о репрессиях, письма и протоколы допросов руководителей и рядовых участников этих событий, документы о влиянии кронштадтских событий на отношения с иностранными государствами, об оценке причин Кронштадтского восстания партийными и военными деятелями и эмигрантскими кругами.

“Ухудшение политической физиономии Балтфлота”

С конца 1917 г. Кронштадт превратился в своего рода кадровый резерв, из которого руководство РКП(б) подбирало надежных и преданных делу революции кандидатов для укрепления фронтов Гражданской войны. На смену им приходило пополнение, набранное по призыву в основном из сельских районов Юга России и Украины. Только в 1920 г. в Кронштадт прибыло около 10 тыс. матросов и красноармейцев из общего числа рядовых военнослужащих в 17 тыс. человек.

19 мая 1920 г. командующий морскими силами А. Немитц24 поставил перед Л. Троцким вопрос о назначении начальником морских сил Балтфлота Ф. Раскольникова25, так как на этой должности должно быть “лицо авторитетное политически и действительно способное в военном отношении”. Немитц отмечал, что флот находится в неудовлетворительном состоянии, необходимо повышать боевую готовность, упразднить Реввоенсовет флота, мешавший проведению в жизнь распоряжений центра. 26

Ф. Раскольников, вступивший в командование Балтийским флотом 8 июля 1920 г., энергично занялся улучшением боеспособности флота и укреплением дисциплины. Он запретил увольнение в отпуска на судах, в частях и учреждениях без разрешения штаба флота, ужесточил порядок схода на берег, что было негативно воспринято моряками и вызвало напряженность в коллективах.

Для выяснения морально-политического состояния личного состава Балтийского флота 2 декабря 1920 г. в Кронштадт был направлен представитель Особого отдела ВЧК В. Фельдман. Уже 10 декабря он информировал ВЧК, что на Балтфлоте наблюдается усталость масс, вызванная интенсивной политической жизнью и экономическими неурядицами, “выкачиванием из этой массы наиболее стойкого, закаленного в революционной борьбе элемента < …>, разбавление остатков этой массы политически отсталыми, а порой неблагонадежными лицами, что изменило в худшую сторону политическую физиономию Балтфлота”. Надежды моряков на скорую демобилизацию в связи с окончанием войны, на улучшение материального состояния, а также желание отдыха не оправдались. 27

На судах Балтфлота большая часть квалифицированных специалистов (минеры, машинисты и т. п. ) являлись выходцами из образованных на западных окраинах России новых государств (Латвия, Эстония и др. ). Они намеревались путем оптации28 избавиться от военной службы. Командование Балтфлота не могло удовлетворить требований по оптации моряков иностранного подданства и отправить их на родину, так как флот сразу лишился бы большого числа нужных ему специалистов.

Фельдман писал, что матросы и красноармейцы Кронштадта, сохраняя тесные связи с деревней, продолжали жить настроениями крестьянства. Недовольство масс Балтфлота “усугублялось письмами с родины. Почти все они несут жалобы на тяжесть жизни и сплошь указывают на несправедливости, вольные и невольные, местных властей < …>. Все, и партийные и беспартийные, в один голос жалуются на удручающие вести с родины: у того последнюю лошадь забрали, у другого старика отца посадили, у третьего весь посев забрали, там последнюю корову увели, тут реквизиционный отряд забрал все носильные вещи и т. д., а обратиться же за разъяснением, за помощью не к кому, да и органа такого нет”. 29

Причиной недовольств были непродуманные действия большевистского правительства, тяжелые условия службы и работы, а также льготы и привилегии комиссаров, которые были увлечены внутрипартийными дискуссиями и мало внимания обращали на настроения матросов, красноармейцев и рабочих Кронштадтской крепости. Более 40 % членов РКП(б) на Балтфлоте вышли из партии по религиозным убеждениям. В. Фельдман сделал вывод: “Общее положение политической физиономии Балтфлота характеризуется усталостью, жаждой отдыха, надеждой на скорую демобилизацию. Недовольство, вызываемое задержкой быстрого исполнения желаний, усугубляется письмами с мест, остается в скрытой форме и имеет общий характер. Недовольство, вызванное Раскольниковым в связи с проводимой им работой, особенно своего апогея достигло в сентябре, хотя в сильные формы все же не вылилось. Теперь оно понизилось”. Представитель ВЧК считал необходимым “сблизить верхи с низами путем большей общедоступности верхов”, устранить привилегии, которыми пользуется штаб флота, поднять уровень политработы, решить вопрос с латышами, эстонцами и другими иностранцами, изъять из Балтфлота анархистов.

Конфликт интересов между командованием Балтфлота и моряками расширялся. 14 января 1921 г. Ф. Раскольников и Э. Батис направили в ЦК РКП(б) телеграмму об угрозе потери флотом боеспособности в связи с дискуссией о профсоюзах в партийных организациях моряков. По их мнению, дискуссия приняла чрезвычайно опасные формы, так как моряки-коммунисты выступили против военной дисциплины, считали невозможным применение военных методов в строительстве Красного флота. Содержание телеграммы стало известно морякам, которые истолковали ее как “лживый донос”. В такой обстановке Раскольников, посчитав невозможным свое дальнейшее пребывание на Балтфлоте, 23 января подал рапорт с просьбой об отставке и 27 января был освобожден от должности.

“Сначала изъять всех интеллигентов…”

В докладе Я. Агранова дается анализ развития событий: “Контрреволюционное восстание гарнизона и рабочих Кронштадта (1—7 марта) явилось непосредственным логическим развитием волнений и забастовок на некоторых заводах и фабриках Петербурга, вспыхнувших в 20-х числах февраля (1921 г. ). Сосредоточение в Петербургских промышленных предприятиях значительного количества рабочих, мобилизованных в порядке трудовой повинности, и последовавшее затем в начале февраля (1921 г. ) из-за топливного кризиса внезапное закрытие большинства только что пущенных в ход предприятий вызвали недовольство и раздражение в кругах наиболее отсталых петербургских рабочих. Трудмобилизованные привнесли с собой из деревни в рабочую среду разлагающие настроения мелких собственников, взбешенных системой разверстки, запрещением свободной торговли и действиями заградительных отрядов”. 30

После появления слухов о расстреле рабочих в Петрограде ночью 26 февраля на линкорах “Севастополь” и “Петропавловск” прошли собрания, на которых были избраны делегаты для выяснения дел на месте.

Положение в стране, политическая обстановка в Москве и Петрограде и меры по снабжению рабочих Петрограда продовольствием рассматривались 28 февраля на заседании Политбюро ЦК РКП(б), которое постановило: “…меньшевиков не освобождать, поручить Чека усилить аресты среди меньшевиков и социалистов революционеров, не исключая одиночек рабочих, особенно в тех случаях, когда они выделяются своей активностью. Срочно запросить ВЧК о деятельности анархистов и других несоветских партий в связи с теперешними контрреволюционными выступлениями < …>. Немедленно вызвать Дзержинского (находившегося в Харькове. — В. Х. ) в Москву”. 31

В этот же день, 28 февраля, заместитель председателя ВЧК И. К. Ксенофонтов подписал приказ “Об усилении борьбы с контрреволюцией”. В нем отмечалось, что “эсеры и меньшевики, пользуясь естественным недовольством рабочих тяжелыми условиями жизни, стараются вызвать забастовочное движение, придав ему организованный всероссийский характер, направленный против Советской власти и РКП. Поэтому ВЧК приказывает разбить аппарат антисоветских партий”. В городах и поселках, где шли забастовки, предписывалось: “Сначала изъять всех интеллигентов: анархистов, эсеров, меньшевиков, особенно служащих в земотделах, продорганах и распределительных учреждениях. Потом приступить к изъятию активных эсеров, меньшевиков и анархистов, работающих на заводах и призывающих к забастовкам, выступлениям и демонстрациям < …>. Решение об арестах в рабочей среде принимать совместно с парткомами < …>. Беспощадно бороться с белогвардейцами…”. 32

ПГЧК 1 марта сообщила в Москву о выступлениях рабочих с требованиями улучшить экономическое положение, снять заградительные отряды и разрешить свободную торговлю, созвать Учредительное собрание, беспартийную общегородскую конференцию, провести перевыборы в Совет. ПГЧК информировала: “Чека арестовала всю головку эсеров и меньшевиков, среди арестованных меньшевиков есть Дан и профессор Рожков и из правых эсеров все активные, тех и других свыше сотни. Всего арестованных до 300 человек, остальные 200 человек активные рабочие и из интеллигенции. По данным следствия, видную роль в происходящих событиях играют меньшевики”. И далее: “Вчера события перекинулись в Кронштадт, были собрания на линкорах └ Петропавловск“ и └ Севастополь“, там орудовали главным образом анархически настроенные матросы, к вечеру матросы успокоились. Сегодня в Кронштадте целый день происходит митинг, выступают М. И. Калинин и Кузьмин, сначала положение было очень тревожное, решительно не давали говорить, требуя упразднения Особых отделов Чека33, предоставления свободной торговли”. 34

События в Кронштадте стали полной неожиданностью для политического руководства Советской России. Сразу же последовали вопросы: что известно о флоте, почему нам не сообщали? Нужна ли помощь ЦК? Даны были указания информировать о положении в Кронштадте, настроениях матросов, положении на фабриках и заводах в 10 часов утра и в 7 часов вечера.

“Ни одна партия не может пользоваться привилегиями для пропаганды своих идей и получать от государства средства для этой цели…”

1 марта общее собрание моряков, на котором присутствовали М. И. Калинин, Н. Н. Кузьмин35 и П. Д. Васильев36, заслушало делегатов, возвратившихся из Петрограда, и приняло резолюцию: “Ввиду того, что настоящие советы не выражают волю рабочих и крестьян, немедленно сделать перевыборы тайным голосованием. Свободу слова и печати для рабочих и крестьян, левым партиям и анархистам. < …> Собрать не позднее 10 марта 1921 г. беспартийную конференцию рабочих, красноармейцев и матросов г. Петрограда, Кронштадта и Петроградской губернии. Освободить всех политических заключенных социалистических партий, а также рабочих и крестьян, красноармейцев и матросов, заключенных в связи с рабочим и крестьянским движением. Выбрать комиссию для пересмотра дел заключенных в тюрьмах и концентрационных лагерях. Упразднить всякие политотделы, так как ни одна партия не может пользоваться привилегиями для пропаганды своих идей и получать от государства средства для этой цели < …>. Немедленно снять все заградительные отряды…” Эта резолюция была поддержана подавляющим большинством Кронштадтского гарнизона и оглашена на общегородском митинге 1 марта в присутствии 16 тыс. жителей города.

Как пишет в своих воспоминаниях очевидец событий Ю. Шпатель, на митинге на Якорной площади Кронштадта собралось около 15 тыс. человек. “Митинг открыл Васильев. Первым выступил комиссар Балтфлота Н. Кузьмин. Внешность его никак не соответствовала его должности: он был тучным холеным барином среднего роста, лет за сорок. На нем была зеленого сукна бекеша и каракулевая папаха на голове. Говорил он отрывисто, крикливо, бросая в толпу неубедительные призывы к благоразумию, сдобренные порцией угроз. После комиссара начали выступать многие желающие, которые в один голос отмечали нежелательность заградительных отрядов, голод и холод, а также отсутствие порядка. После этого снова выступил Кузьмин и, напрягая голос, начал напоминать о славных боевых традициях Кронштадта и Балтфлота, но тут из толпы выскочил бородач и закричал на него: └ А ты забыл, как на Северном фронте каждого десятого расстреливал?! “ Кузьмин вспыхнул: └ Изменников делу трудящихся расстреливаем и будем расстреливать! “ Тогда толпа заорала: └ Постреляли и хватит, нечего грозить, мы и не такое видали!.. “ После Кузьмина выступил Калинин, его тихий голос относило ветром, он говорил о своих революционных заслугах и том, что смерти не боится… Тут выступил старший писарь с линкора └ Петропавловск“ С. М. Петриченко37 и зачитал принятую резолюцию из 14 пунктов”. 38

2 марта на линкоре “Петропавловск” на собрании делегатов всех морских, красноармейских и рабочих организаций был образован Временный Революционный Комитет (ВРК), которому переданы все полномочия по управлению городом и крепостью. Первоначально в состав ВРК вошло 5 человек, затем его численность была увеличена до 15 человек. Председателем Ревкома стал старший писарь линкора “Петропавловск” С. Петриченко.

ВРК объявил о начале подготовки перевыборов Совета, о борьбе с голодом, холодом и разрухой, заявив, что “коммунистическая партия, правящая страной, оторвалась от масс и оказалась не в силах вывести ее из состояния общей разрухи… и потеряла доверие рабочих масс”. ВРК стремился не допустить кровопролития и принимал “чрезвычайные меры по организации в городе, крепости и на фортах Революционного порядка”. Для нейтрализации возможных активных действий комиссаров и коммунистов С. М. Петриченко распорядился “арестовать и обезоружить комиссара тов. Чистякова, помощника и коммунистов подозрительных…”. 39

Около 900 коммунистов из 2680, находившихся в Кронштадте, вышло из рядов РКП(б) и примкнуло к Кронштадтскому восстанию, а около 150 политработников, сотрудников Особого отдела и Ревтрибунала беспрепятственно покинули город. Большинство кораблей, береговых частей и фортов Кронштадта поддержали восставших.

Морская контрразведка “не отвечает ни своим целям, ни задачам... ”

Еще в декабре 1920 г. В. Фельдман, докладывая руководству военной контрразведки о морально-политическом состоянии личного состава Балтфлота, оценивал как неудовлетворительную работу Морского отделения Особого отдела ВЧК, считая, что оно “не отвечает ни своим целям, ни задачам, не располагает материалами об обстановке на местах, не поддерживает связи с местными органами ВЧК, а в целом имеет плохое представление о работе”. 40

Не лучше обстояли дела и в территориальных органах ВЧК. Так, 2 марта Озолин передал в ВЧК: “В Петрограде спокойно. Большинство заводов работают. Матросы кораблей └ Петропавловска“ и └ Севастополя“ образовали └ Ревком“ из трех человек и комиссии по перевыборам в Совет…”. 41

События в Кронштадте были оценены советским политическим руководством как “заговор” и “мятеж”. 2 марта 1921 г. Ленин и Троцкий подписали правительственное сообщение: “Новый белогвардейский заговор. Мятеж бывшего генерала Козловского42 и корабля └ Петропавловск“”. В СТО отмечалось: “28 февраля в Кронштадте на корабле └ Петропавловск“ начались волнения, была принята черносотенно-эсеровская резолюция < …>. 2 марта в роли мятежников выступил генерал Козловский”. В документе говорилось, что “за спиной эсеров и на этот раз стоял царский генерал”. СТО постановил: “Бывшего генерала Козловского и его сподвижников объявить вне закона. Город Петроград и Петроградскую губернию объявить на осадном положении”. Вся полнота власти в Петрограде переходила к Военному Совету (Комитету обороны) Петрограда. Временно приостанавливались “театры и зрелища”. Хождение по улицам разрешалось до 19 часов. 43 Виновные в неисполнении приказов подлежали ответственности по законам осадного положения. В случае “скопления на улицах” войскам предписывалось использовать оружие. 44

ПГЧК лишь с 3 марта ежедневно стала направлять в ВЧК сводки о положении в Петрограде и Кронштадте. Однако в них содержалась информация, которая собиралась либо путем анализа полученных официальных документов Кронштадтского Ревкома (приказов, радиограмм, листовок), либо путем опроса перебежчиков, либо в ходе допросов арестованных. В ночь на 3 марта были проведены аресты “среди комсостава флота и Петроградского военного округа”. “Ненадежные спецы арестованы”45.

Однако допросы арестованных ничего не дали. Озолин сообщил в Президиум ВЧК: “С Кронштадтом положение без перемен. Нет активных выступлений ни с их стороны, ни с нашей. В городе спокойно, хотя циркулирует масса всевозможных слухов < …>. Сегодня ночью перехвачены листовки, направленные из Кронштадта в Петроград Ревкомом Кронштадта, находящимся на └ Петропавловске“… Ревком обращается к населению Петрограда перейти на их сторону, отстранить от работы всех коммунистов, произвести перевыборы в Совет. Делать все это, не проливая крови, приняться за хозяйственное строительство страны на социалистических началах и так далее. Среди перебежчиков из Кронштадта преобладают красноармейцы и рабочие, которые мало знают об общем настроении и планах руководителей”. 46

В сводках от 7 марта ПГЧК отмечала, что положение оставалось “без перемен: нет активности ни с нашей, ни с их стороны”, то есть против Кронштадта не проводилось пока операций военного характера. Было арестовано до 600 перебежчиков и “неблагонадежных морских и сухопутных специалистов”. Губчека с сожалением сообщала: “Напасть на какую-нибудь крупную контрреволюционную организацию пока не удалось. Интеллигенция и спецы сильно терроризированы идущими арестами”.

“Кто фактически командует сейчас Балтфлотом?.. ”

Вплоть до начала марта не имели достоверных сведений о положении на Балтийском флоте ни Л. Троцкий, ни С. Каменев. 47

28 февраля 1921 г. секретариат Л. Троцкого задал Э. Батису (по прямому проводу) несколько вопросов о событиях на Балтфлоте, причинах недовольств и о том, почему ничего не сообщалось в РВСР. Э. Батис ответил: “Особенного недовольства среди военморов нет. Есть личное недовольство обыкновенного характера, вызываемого текущими событиями (отпуск, необеспеченность продовольствием). Несколько острее выражалось недовольство порядками, имевшими место в деревне, со слов вернувшихся оттуда военморов”. Причинами недовольств Э. Батис назвал забастовки на фабриках и заводах Петербурга, а также слухи о якобы расстрелянных рабочих и репрессиях со стороны органов Советской власти. По мнению Э. Батиса, недовольства носили “почти исключительно материальный характер, влияние правых эсеров и меньшевиков — ничтожное. < …> Особой остроты в настроении моряков не наблюдалось”. 48

3 марта С. Каменев, С. Данилов49 и П. Лебедев50 направили телеграмму в Петроград: “Сегодня из газеты мне стало известно о неблагополучии в Кронштадте и на └ Петропавловске“”. Так как события в Кронштадте начались 28 февраля, Каменев спрашивал, почему командующий войсками округа ничего не сообщил ему, “оставляя в полном неведении о событиях чрезвычайной важности” в Петроградском военном округе. Главком был явно раздражен: “Считаю, что такое положение вещей совершенно недопустимо и что никакие обстоятельства не могут снять с Вас обязанности как командующего войсками округа непосредственно подчиненного Главнокомандованию. Предлагаю немедленно донести, чем объясняется такое Ваше отношение к Вашим обязанностям по отношению к Главнокомандованию, а равно донести, где сейчас находится командующий Балтфлотом, имеете ли Вы с ним связь и кто фактически командует сейчас Балтфлотом. По изложенному срочно ожидаю донесения”. 51

Д. Авров52 и М. Лашевич53 в ответ сообщили, что об обстановке в Петрограде и Кронштадте “ежедневно дважды в сутки доносилось Председателю РВС Троцкому и зампреду Склянскому”. “Командующий Балтфлотом находится в Петрограде. Для водворения революционного порядка Комитетом Обороны назначена морская Ревтройка Балтфлота в составе бывшего начдива морской дивизии Кожанова и членов — комиссара штаба Балтфлота Галкина и комиссара дивизии подводного плавания Костина. 54 С командующим Балтфлотом связи не имею”. 55

Оценивая ситуацию как неблагоприятную, поезд председателя РВСР направился в Петроград. Командующий войсками Петроградского военного округа Авров произвел на Троцкого впечатление переутомленного человека, не разобравшегося в обстановке и не успевшего принять определенного плана действия; в округе отсутствовало общее военное управление. Д. Н. Авров считал невозможным использование частей сухопутных войск Петроградского округа в действиях против Кронштадта, так как они политически неблагонадежны. Он полагал возможным использовать лишь курсантов Петрограда. Управление силами Балтфлота представляло собой еще более неясную форму двойной власти: тройки и прежнего командующего флотом. При этом Балтфлот не подчинялся командующему войсками Петроградского округа.

Подготовку силового подавления восстания Троцкий и Каменев начали с создания единой системы управления войсками. В этих целях была воссоздана 7-я армия, командующему которой были подчинены все вооруженные силы Петроградского округа, в том числе и морские. Троцкий и Каменев считали, что не смогут быстро и эффективно решить столь сложную задачу, как восстановление порядка в Кронштадте и в целом на Балтфлоте. Перед ними встал вопрос, кому доверить выполнение столь деликатного и чрезвычайного поручения. Выбор пал на командующего Западным фронтом М. Тухачевского. 3 марта Каменев связался по прямому проводу с Тухачевским и, сообщив о “непорядках в Балтфлоте, главным образом на корабле └ Петропавловск“”, предложил ему отправиться в Петроград, взяв с собой “толкового генштабиста” и вступить в командование войсками. Тухачевский, подтвердив готовность выезда “сейчас же”, попросил выделить ему “экстренный поезд”, предоставить полевые средства связи и “бронепоезд с одиннадцатидюймовой морской пушкой”. В качестве опытного генштабиста М. Н. Тухачевский назвал А. Перемытова. 56

12 3 Следующая ⇒