|
|||
Иоанна Хмелевская Что сказал покойник 19 страница⇐ ПредыдущаяСтр 19 из 19 – В таком случае я, пожалуй, готова отказаться от правды, – я выпалила это прежде, чем поняла, что не следовало этого говорить. На лице его вспыхнула улыбка. – В таком случае у меня развеялись последние сомнения, что вам следует это сказать. Я рад, что вы именно такая. Я не стала уточнять, какая именно, и не стала его разубеждать. Пусть думает, что я какая-то особенная, пусть не сразу разочаруется во мне. И чем дольше продлится его заблуждение, тем лучше. – Ну, тогда я слушаю. – Этот прибор, – сказал он, указывая на магнитофон, – был установлен в машине Мадлен. Он включался автоматически, когда водитель занимал место и когда одновременно с этим открывалась правая дверца. Мы руководствовались соображением, что пассажир, как правило, садится в машину через правую дверцу, а водитель, находясь в одиночестве, обычно не разговаривает. Тогда у нас ещё не было контакта с вами и поэтому мы пытались таким путём получить информацию. Сами понимаете, здесь записаны только обрывки разговоров. Мадлен прибыла в Польшу сразу же после вашего бегства на яхте и немедленно установила связь с вашим… другом. – Не уверена, что это слово сюда подходит, – заметила я. – Я тоже не уверен. Так вот, ей поручили собрать все сведения о вас. Вы знаете, что никаких сведений не было. Как только вас обнаружили во Франции, её отозвали, но она не сразу покинула Польшу. А задержалась здесь на свой страх и риск, вызывая тем самым недовольство шефа. – А кем она, собственно, была? Любовницей шефа? – И это тоже. Главная же её роль в гангстерской шайке – выполнять задания, с которыми мужчина не справился бы. Во второй раз она прибыла сюда после вашего бегства из замка Шомон и оставалась до самого последнего времени. Она была уверена, что со своей внешностью добьётся всего, но просчиталась. Вот эти записи относятся к самому последнему периоду. Хотите послушать? – Хочу. Он что-то покрутил в маленьком магнитофоне, раздался тихий щелчок, и послышался голос, слегка приглушённый шумом двигателя: – Что случилось? Вопрос был задан по-немецки. Голос принадлежал женщине. – Я получил известие… На сей раз говорил Дьявол. Тоже по-немецки. – Какое известие? Говори же! Пауза. Слышнее стал шум мотора. – А что я получу? –…перестань! Получишь сразу все! Но сначала надо её найти! – Она нашлась. Что я получу за то, что сообщу, где она находится? Пауза. – Что хочешь? Опять пауза. – Десять тысяч. И подтверждение о перечислении суммы на мой счёт. Из-за шума мотора нельзя было расслышать, о чем они говорили дальше. Потом пробился голос Дьявола: –…хочу увидеть эти деньги. – Хорошо. Завтра получишь подтверждение. Какой банк? – «Лионский кредит». – Хорошо. Говори! – Послезавтра… через границу в Колбаскове… бежевым «ягуаром» через Берлин… – Это точно? Откуда ты узнал? – Полчаса назад она звонила из Нанси… Опять усилился шум мотора, трудно было разобрать отдельные слова. Из того, что удавалось понять, можно было сделать вывод, что в машине обсуждался вопрос, как добраться до Колбаскова. Кажется, они договорились ехать вместе на её машине. Молча наблюдала я за тем, как представитель Интерпола менял плёнку. Противоречивые чувства бушевали во мне. Возмущение и удовлетворение, жалость и отвращение, ненависть, горечь и надо всем этим – радостное чувство, что сброшена неимоверная тяжесть. Опять щелчок, шум мотора и обрывки разговора. –…вы нарушили условие… – в голосе Дьявола звучала обида. – В чем дело? – Это был недовольный голос Мадлен. – Деньги ты получил? Получил! Чего тебе ещё надо? –…стреляли. На такой скорости… верная смерть… Опять какие-то помехи. –…не будь ребёнком. – Это говорила Мадлен. – Ты же знаешь, что она должна погибнуть. – Я ничего не хочу об этом знать! Больше я не могла выдержать. – Он продал меня за десять тысяч! Чего? Злотых?! Пальмирский знакомый вздрогнул и выключил магнитофон. – Нет, – спокойно ответил он. – За полмиллиона долларов. Я немного успокоилась. Что ж, вполне приличная цена. Свинство, наверное, с моей стороны, что я так упорно цеплялась за жизнь. Закурив сигарету, я жестом попросила продолжать прослушивание. Очень сильно что-то трещало, шумело, но тем не менее удалось разобрать отдельные слова. Сначала они торговались из-за суммы, которая причиталась Дьяволу. Потом он с торжеством сообщил ей информацию о Родопах. При этом скрыл придуманные мною пятнадцать метров вниз, заявив, что о деталях сообщит на месте. Потом я узнала, как именно предстояло мне погибнуть в Пальмирах, и моё живое воображение тут же представило горящую автомашину и меня в ней. Очень неприятно стало. Потом они поссорились – я не поняла, из-за чего. Речь шла о каком-то обмане, но было неясно, чувствует ли она себя обманутой, так сказать, в личном плане, или это был обман служебный. Пальмирский знакомый выключил магнитофон. Мы долго молчали. Мне надо было собраться с мыслями и привести в порядок своя чувства. – Мне казалось, что вам следовало знать об этом, – тихо сказал он. – Правильно казалось. Да я, признаться, чего-то в таком духе и ожидала. Приятно сознавать, что раскусила человека. И на чем они там порешили в конце концов? – На десяти тысячах, которые ему уже перечислили на его счёт. Остальное должны были выплатить после того, как клад окажется в их руках. Ясно, что из этого ничего не получилось. На вашей смерти настаивала Мадлен. Шеф собирался посадить вас под замок и держать до тех пор, пока не убедится, что вы сказали правду. В тот момент, когда я наливал вам бензин, он был уже в Родопах. И очень быстро понял, что вы их обманули, поскольку вы со своими координатами угодили как раз на перекрёсток двух шоссейных дорог. Не автострад, но все-таки шоссе. – А мне казалось, что я попаду рядом, – меланхолически заметила я и, указывая на магнитофон, спросила: – Полковник знает об этом? – Да, но, надеюсь… – Пустяки, – перебила я. – Понятно, почему он был в плохом настроении и почему уговаривал меня уехать. Мне полезно рассеяться после такого удара. А вид алмазов будет способствовать исцелению разбитого сердца. – Не думаю, что алмазы – лучшее лекарство для вашего сердца. – Я тоже не думаю. Но поглядеть на них могу. Пожалуй, хорошо, что вы предлагаете мне съездить туда. Поколебавшись, я все-таки высказала то, о чем думала: – Очень долго мне казалось, что меня многое связывает с этим человеком. Я хорошо изучила его и мирилась с тем, что он начисто лишён каких-либо человеческих чувств. Представьте, насколько неожиданным явилось для меня открытие, что в нем таки пробудились чувства, что он готов был совершить преступление ради любви к женщине. Это представлялось мне совершенно невозможным, и, как выясняется, я была права. Несчастная Мадлен – просто-напросто очередная обманутая дурочка. Я даже не питаю к ней злости, напротив, мне её жаль. Зато я испытываю полнейшее удовлетворение – чувство не очень-то похвальное, но очень полезное для нервной системы… Выкладывая все это, я в то же время сознавала, что дело обстоит не совсем так, как я говорю. Какое там разбитое сердце! Измена Дьявола не была для меня неожиданностью. Я должна была примириться с его равнодушием ко мне по крайней мере уже три года назад. И умом, и сердцем я это сознавала и тем не менее питала все ещё какую-то неясную надежду, что свойственно каждой женщине. И хорошо, что на меня это свалилось именно сейчас, сразу же после этой сумасшедшей истории, как бы резко отделившей всю мою прежнюю жизнь от той, которая мне ещё предстоят. Прошлое подохло, и черт с ним! Нельзя два раза войти в одну и ту же реку… Тут я услышала, что он говорит: –…ну и как, вы решились? Через неделю отправится экспедиция за сокровищами. Хотите, я подожду два-три дня, чтобы мы поехали вместе? Но может быть, вам сейчас неприятно моё общество? Может, вы предпочли бы какое-то время вообще обходиться без общества? – Мне кажется, – сказала я, подумав, – что моё настроение начинает понемногу меняться. Я становлюсь более общительной. Пожалуй, полковник прав, утверждая, что мне сейчас очень кстати небольшая развлекательная прогулка. И для здоровья полезна. А не буду ли я вам мешать? – О, вам совсем не к лицу такое лицемерие, – живо отозвался он. – И не думаете ли вы, что я буду лично извлекать сокровища? Этим займутся компетентные лица. А мне положен отпуск. И я как раз собирался сообщить вам, что приобрёл конфискованную яхту «Морская звезда». Немного её побило о скалы, но совсем немного. Сейчас её ремонтируют. Вот я и подумал… может быть, вы не против того, чтобы отправиться на ней в рейс. Плыть не спеша, туда, куда захочется… Передо мной открылось залитое солнцем безграничное пространство воды и неба. Я вновь слышала божественные звуки волн, разрезаемых носом быстро несущейся яхты. Растаяли стены, потолок и пол номера в гостинице «Европейской», и вместо них появилась застеклённая рубка яхты, а под ногами я вновь ощутила палубу, покачивающуюся на длинной атлантической волне. И прежде, чем я успела сдержаться, я услышала собственный голос, в котором звучали надежда и радость: – А вы сумеете найти там автопилот и включить его?
|
|||
|