Где‑то на улицах Эдиабада 1 страница

Глава 1

– Тэйра! – проник в уши визгливый голос начальницы, заставив девушку вздрогнуть и проснуться. Обычно она не слишком любила, когда руководившая журналом мод холеная женщина вспоминала про ее существование. Намного предпочтительнее было получать задания от милого, спокойного заместителя. Однако сейчас она даже обрадовалась своевременному зову, так как не хотела снова досматривать кошмар, периодически мучивший ее вот уже почти двадцать лет. Оставалось пережить во сне как раз самое неприятное – короткую острую вспышку боли в голове и пугающий до дрожи потусторонний голос, сообщавший: «До совершеннолетия, моя половинка».

С тех пор Тая действительно никогда больше не чувствовала себя одинокой. Стоило ей испугаться, как кто‑ то словно оттеснял девушку от управления собственным телом и брал эмоции под контроль. В детстве Тэйре это даже нравилось, так как иначе она вряд ли смогла бы выдержать долгих двенадцать лет жизни в бездушной атмосфере темных помещений приюта. Но с годами она поняла, что за все нужно платить…

– Тэйра! – еще раз взвизгнула начальница, и в ее голосе значительно добавилось недовольства.

– Здесь! – торопливо крикнула в ответ девушка, поднимаясь с небольшого пуфика, спрятанного за группой манекенов и плотно сдвинутыми переносными вешалками с одеждой. Спина и шея болели от долгого сидения в неудобной позе, в которой ее сморил сон. В голове все еще ощущался туман, думать совершенно не хотелось. – Я уже иду!

– Поторопись, сделай милость. Тебя не дозовешься, когда нужно! И зачем я когда‑ то поддалась жалости и взяла на работу бедную, ничего не умеющую сиротку?! – патетически воскликнула начальница, явно играя на публику. Чувствовалось, что она привыкла быть в центре внимания.

Тэйра могла бы возразить, что уважаемая Лара ги Альтея вряд ли вообще способна на жалость. Она явно себе сильно льстила! А выпущенную из приюта во взрослую жизнь сиротку взяла единственно потому, что ей это было выгодно. Кто же еще согласится работать по двенадцать часов, потакая ее капризам? Тем более что у Тэйры обнаружился замечательный, очень редкий талант – она могла красочно и реалистично за считаные секунды отображать на бумаге все, что видела. Людей, наделенных таким талантом, называли образниками. Они не были полноценными магами, не могли без спичек зажечь огонь, поразить кого‑ то молнией, создать даже простейший защитный амулет, но все равно имели законное право ставить перед именем родителя гордый артикль «ун». Так что в восемнадцать лет девушка с радостью получила документы, в которых значилось, что к их обладательнице стоит обращаться «Тэйра ун Алина». Прежнее личное имя было уже не вернуть без старшей родственницы в активе, но имя матери при повышении статуса от сиротки до чародейки ей разрешили хотя бы и выдумать. Лидия осталась в ее приютском прошлом вместе с артиклем «ри». Впрочем, девушка уже смирилась с тем, что ее мягкое, мелодичное имя изменили на звонкое и режущее слух. Может, это и к лучшему теперь, когда некому обратиться к ней любящим голосом…

– Милочка, зачем ты вообще забилась в дальний угол? – недовольно поинтересовалась Лара.

– Я не слишком общительна, – вздохнула Тэйра, представая перед начальницей и старательно делая бодрый вид.

– Как можно предпочесть компанию манекенов? – театрально закатила глаза Лара, которая когда‑ то являлась моделью в другом журнале.

Девушка молча пожала плечами. Не могла же она прямо объяснить, что ее устроили бы и любые другие ширмы, лишь бы скрыли от глаз коллег и дали возможность хоть немного отдохнуть. Возле удобных кресел и диванов, как правило, собирались целые компании, общались и приятно коротали небольшие перерывы в работе – там спокойно не подремлешь. А она уже не могла терпеть, хотя и знала, что нельзя, что ей это еще выйдет боком.

– Отправляйся в салон, там тебя уже ждут, – сказала Лара. – К концу сегодняшнего дня мне нужно пятьсот листов с девушками в вечерних нарядах. А потом можешь быть свободна. Совсем.

– То есть? – не поняла Тэйра, но почувствовала легкое беспокойство. – У нас намечается отпуск?

– У вас намечаются поиски новой работы, если вы не хотите скончаться от голода, – язвительно пояснила начальница. – А у меня – переезд к мужу и отдых. Надоело мне с вами возиться.

От этой новости девушка даже дар речи потеряла. Естественно, ее поразило не то, что Лара наконец‑ то нашла мужа. Тэйра не представляла, куда ей теперь податься. Конечно, она знала, что спрос на образников неплохой, однако никогда не помышляла о том, чтобы сменить работу. Перемены в жизни пугали и настораживали ее. Она плохо сходилась с людьми, так как постоянно ждала от них какого‑ нибудь подвоха. Но даже в том случае, если кто‑ то сумел заслужить ее доверие и вызвать симпатию, Тэйра старалась удерживать дистанцию, так как боялась новых потерь и… себя. Вернее, ее пугало то чудовище, в которое она превращалась, стоило лишь времени перевалить за полночь: красивое и элегантное снаружи – девушка не позволяла себе так выглядеть днем, – но темнее темного внутри.

– Милочка, иди работай, если хочешь получить деньги за последний заказ. – Лара не дала Тэйре долго предаваться унынию. – Я не благотворительная организация!

– Но… как же так? Вы собираетесь закрыть журнал? – все‑ таки уточнила девушка с растерянностью в голосе. – Можно ведь назначить кого‑ то другого на пост директора и получать доход.

– Тебя, что ли? – фыркнула Лара. – Я уже все решила. Иди.

И образница действительно направилась в студию, так как остро нуждалась в деньгах. Она снимала небольшой ветхий домик на окраине города. В одиночку оплачивать такое жилье было дороговато, но Тэйра не представляла, как бы жила с соседками. Гораздо лучше, если ее темная половина будет просыпаться в полночь подальше от людей и густонаселенных районов. Девушке хотелось бы думать, что она таким образом заботится о других, но она не смела себе лгать. Ей очень хотелось жить, жить, как все, и радоваться каждому дню. Впрочем, отказаться от своего жалкого существования она тоже не могла. И у Тэйры, и у ее темной половины инстинкт самосохранения был слишком высок. Они вечно оспаривали друг у друга часы бодрствования. Если одна в свое время суток вела активную жизнь, то второй приходилось расплачиваться сонливостью. Образница была бы рада не давать темной половине вырываться на свободу, но силы воли не всегда хватало. Противница тоже проявляла завидное упрямство в борьбе за часы активности.

У дверей студии девушка столкнулась с заместителем Лары. Судя по печальному и задумчивому выражению лица, его тоже недавно «обрадовали» новостью об увольнении.

– А‑ а, Тэйра, это ты, – сказал он, заметив сотрудницу журнала, и первым поспешно протиснулся в комнату практически перед самым ее носом.

Поначалу воспитанницу приюта немного расстраивала такая манера мужчины, который совершенно не хотел видеть в ней женщину. С моделями он вел себя абсолютно по‑ другому, был любезен и предупредителен. Но постепенно Тэйра смирилась и убедила себя, что так даже лучше. Она ведь не может позволить себе принять чьи‑ то ухаживания. Да и, если сравнить, она значительно проигрывала во внешности всем тем девушкам, образы которых ежедневно переносила на бумагу. По крайней мере, днем. Небольшой рост, обесцвеченные до светло‑ каштанового тона короткие, до плеч, волосы, которые стоило бы почаще расчесывать. Вечные мешки под глазами и красные от усталости глаза. Привычный с приюта фасон безразмерного платья – дешевого, невзрачного и безликого. Туфли на плоской подошве, отсутствие украшений. Она не бросалась в глаза в толпе, и в основном Тэйру это устраивало. Моменты слабости – не в счет.

– Ты уже знаешь, чем займешься потом? – нейтрально поинтересовалась девушка у заместителя Лары. Она осторожничала на тот случай, если у Кобальта имелся совершенно другой повод для грусти. Вдруг он еще ничего не знает? Не хотелось бы первой выкладывать ему дурные новости.

– Нет, – тяжело вздохнул заместитель. – Тебе‑ то с работой будет проще. Образников в городе катастрофически не хватает, причем оплату предлагают побольше, чем здесь.

Девушка хотела поподробнее расспросить удачно подвернувшегося информатора, но не успела, так как ее окликнули.

– Тэйра, – капризным голоском протянула одна из моделей, – давай быстрее, я не смогу долго в этом платье. Корсет затянули так, что я еле дышу.

– Держи. – Заместитель Лары протянул образнице пачку чистых листов бумаги, которым вскоре предстояло стать страницами журнала. – Постарайся ни одного не испортить, потому что больше у меня нет.

С легкостью подхватив объемную пачку, Тэйра практически бегом понеслась поближе к модели.

– Завидую я твоему трудовому энтузиазму, – донеслось ей вслед. – Я чуть не надорвался, пока донес бумагу со склада, а ты только увидела работу – и даже веса не почувствовала!

Тэйра запоздало притормозила, поняв, что выдала себя. Она ведь действительно не чувствовала веса, хотя и была этому вовсе не рада. Что для обычного человека – тяжесть, то для одержимой – мелочи. Сделав вид, что едва не выпустила ношу из рук, девушка скинула упаковку на стол. Играя на публику, размяла руки и только тогда развязала бечевку и достала с десяток листов.

– Готова? – поинтересовалась она у модели, в картинной позе застывшей напротив декорации, изображающей кусочек парка. Художник плохо прорисовал детали, но для Тэйры это было не важно. Она могла сама додумать задний фон и распределить тени так, чтобы деревья и кустарники казались живыми.

– Почти, – выдохнула ослепительно красивая девица, одетая в яркое платье, зауженное книзу.

Образница с сочувствием смотрела, как та балансирует на высоченных каблуках, стараясь удерживать на губах полуулыбку. Тэйра ведь прекрасно знала, что стоит ей перейти к другой модели, как улыбка сменится гримасой, горделиво расправленная спина сгорбится, а глаза забегают в поисках портнихи, которая поможет избавиться от неудобного платья. Она постаралась быстро запечатлеть в памяти все детали и мысленно украсить их, после чего провела ладонью по чистой поверхности листа. Видимых спецэффектов не последовало, магия работала тихо и незаметно и управлялась лишь ее желанием. На листе из ниоткуда появилось яркое цветное изображение без следов мазков кисти. Каждый раз этот момент казался Тэйре настоящим чудом, кусочком реализовавшейся детской сказки. Она полюбовалась на результат, отметив, что картинка, как всегда, получилась лучше реальности. Однако удовлетворить модель было не так‑ то просто.

– Ой, душенька, – заискивающе протянула девица, – а нельзя ли мне талию чуть поуже сделать? Я выгляжу толстой!

Тэйра скептически посмотрела на утянутые корсетом бока модели, но благоразумно промолчала. Почти восемь лет стажа научили ее, что вступать в такой ситуации в спор – себе дороже. Покупательницы журнала все равно будут рассматривать модный наряд и млеть от восторга, не замечая неестественности фигуры. «Главное – деньги, – мысленно произнесла Тэйра как некое заклинание. – Мне еще в этом месяце за дом платить».

Четко представив будущую картинку, девушка снова провела ладонью по чистому листу бумаги. Она действительно чуть сузила талию модели и немного изменила фон – так, словно на декорациях был вечер. Образница не любила повторяться, поэтому все положенные пятьсот экземпляров отличались друг от друга. В городе у богачей они пользовались хорошим спросом – некоторые брали по два, а то и по три экземпляра именно из‑ за разницы в антураже, из‑ за другого колорита.

Закончив работу над пятисотой картинкой, Тэйра развернулась к другой модели, стоящей в ожидании неподалеку, и приготовилась выслушать очередную порцию требований. Всем девушкам чего‑ то хотелось – исправить нос, удлинить ноги, сделать грудь побольше, губы полнее… Она старалась не отказывать без причины, и из‑ под ее рук выходили изображения совершенств.

– А я уже договорилась о месте в другом журнале, – похвасталась очередная модель. – Уйду к конкурентам, и пусть Лара потом, когда одумается и вернется к работе, локти кусает!

– Я тоже к ним пойду, – загорелась идеей еще одна девушка.

– Кто тебя, кикимору, возьмет?!

– Тот же, кто и тебя!

– Девочки, не ссорьтесь, – попыталась успокоить разошедшихся моделей Тэйра, пока дело не дошло до драки и таскания соперницы за волосы. – Вы обе достойны того, чтобы быть принятыми на новую работу. Я уверена, что вас возьмут. А вот куда теперь мне податься…

– С нами? – неуверенно предложила названная кикиморой девица.

– Дура! В том журнале свой, не менее опытный образник есть! – с видом превосходства доложила блондинка, над изображением которой как раз билась Тэйра. Девушка в вечернем наряде успевала и фальшиво улыбаться, и разговаривать между делом. – В местных журналах и газетах должности образников в основном занимают по блату. Это нашей сиротке повезло попасть в поле зрения одной небезызвестной вам жаднючей стервы!

– Тише! – шикнул заместитель Лары, покосившись на дверь.

– А что она мне теперь сделает? – фыркнула модель. – Уволит?

– Значит, придется искать работу в другой сфере, – тяжело вздохнула Тэйра, которой не нравилась подобная неопределенность в будущем. Она не представляла, к кому можно обратиться.

– Если хочешь, я могу замолвить за тебя словечко, – нерешительно предложил Кобальт и замолк, словно тут же пожалел о великодушном порыве.

– Было бы неплохо, – ухватилась за возможность Тэйра. Взросление в приюте и последующие одинокие годы жизни не подготовили ее к тому, что придется бегать по городу, много общаться и пытаться навязать кому‑ то свои услуги на выгодных условиях. Из множества мест она сама наверняка выберет худшее!

– Подожди соглашаться, я еще главное не сказал, – ворчливо заметил мужчина. – Работать придется не с людьми, а‑ а… – замялся он, – большей частью с трупами. Знакомые сыскари ищут образницу, чтобы можно было мгновенно получать картинки с мест преступления. Четкого графика у них нет, но вряд ли придется трудиться больше, чем здесь. Зато зарплата очень хорошая.

– Ужас какой! – охнула «кикимора». – Тэйра, ни за что не соглашайся! Там потому и платят много, что образникам приходится любоваться на истерзанные трупы.

– Все не так уж плохо, – попытался выступить в защиту своего предложения заместитель Лары. – Осмотр мест преступлений бывает не каждый день, и к тому же сыскари расследуют не только убийства.

– Но ведь и жертвы одержимых должны встречаться, – уперлась модель.

Мужчина был вынужден пожать плечами, так как он соврал бы, если бы принялся убеждать, что такого не случается.

Однако Тэйра все равно серьезно задумалась о возможности устройства на работу к сыскарям. Трупы ее не пугали, даже если они находились в очень плохом состоянии. Главное, чтобы убийцей при этом была не она сама. Было бы странно падать в обморок при виде луж крови, если она на своем веку близко видела двадцать семь жертв. И не только видела… ведь именно ее темная половина приняла непосредственное участие в том, чтобы на утро оставить сыскарям и инквизиторам материал для расследования. В таких случаях всякий раз после рассвета, вернув себе контроль над телом, Тэйра долго рыдала и отмокала в ванне. Но если смыть с кожи кровь было легко, то очистить душу – невозможно. Временами девушку посещало желание пойти и добровольно сдаться инквизиторам. Но, во‑ первых, тут же просыпалась темная половина и тащила ее в другую сторону, а во‑ вторых, Тэйра и сама не хотела, чтобы над ней проводили процедуру экзорцизма. Бесы срастались с человеком, и потому изгнать их обратно в ад или в демонический мир можно было только вместе с душой. Это означало окончательную и бесповоротную смерть без возможности перерождения. Душа постепенно растворялась в злой сущности, испытывая страшные мучения. Когда‑ то одержимые с удовольствием сообщили об этом на допросах инквизиции.

Многие считали подобное наказание справедливым для того, кто оступился и впустил в мир зло, ведь без добровольного согласия бесы не могут попасть в тело. Людей искушали богатством, силой, помощью в делах, властью, нашептывали им сладкие обещания. И Тэйра попалась, сама того не подозревая! Не зря, читая сказки, родители твердили, что в настоящей жизни месть калечит душу. Конечно, она была невинным ребенком и не знала точно, на что соглашается, не ожидала подвоха. Но кого теперь винить? Только себя. Теперь ей предстояло до‑ олгое и кошмарное существование без старости, пока бесовка не накопит шестьсот шестьдесят шесть жертв и не оставит ее умирать в дряхлом теле и расплачиваться за свои грехи. Цифра пугала, но мучительное растворение в злой сущности, водворенной назад в ад, казалось еще хуже. Она ничем не обязана людям, общество которых когда‑ то отвергло ее.

– Можно я пару дней подумаю над предложением? – вслух поинтересовалась Тэйра, не нашедшая сил сразу принять решение о смене работы.

– Конечно, – кивнул Кобальт. – Обращайся, если что. Кузина очень просила поспрашивать знакомых образников.

– Только я не умею ни держать в руках меч, ни драться врукопашную, – на всякий случай сообщила Тэйра, умолчав при этом, что ее темная половина прекрасно справляется с обеими задачами.

– Тебе и не нужно, – махнул рукой мужчина. – Образники не участвуют самостоятельно в расследовании преступлений и задержании подозреваемых. Если не надо отправляться на место для исполнения непосредственных обязанностей, будешь сидеть в кабинете и перекладывать бумажки, писать доклады вместо других членов группы.

– А с инквизицией часто придется иметь дело? – с опаской поинтересовалась Тэйра, продолжая водить ладонью по чистым листам бумаги.

Настороженное отношение к инквизиции не было чем‑ то необычным для горожан, так что девушка никого не удивила проскользнувшими в голосе эмоциями. Святоши отнюдь не славились хорошим обхождением, их уважали, но не любили. Они запросто могли скрутить на улице любого прохожего и подвергнуть проверке. Заставить войти в церковь или вылить на подозрительную личность бутыль ледяной освященной воды посреди зимы – это были еще мелочи. Могли ведь сначала и избить хорошенько за «попытку оказать сопротивление». Дернулся кто‑ то непроизвольно в сторону от них – и пожалуйста. Власти всячески успокаивали горожан, пытаясь примирить их с подобным беспределом, но все зря. Сколько бы граждан ни убеждали в том, что, рискуя жизнью каждый день, поневоле начнешь подозревать неладное в любом жесте, ничего не помогало. От святош предпочитали держаться подальше. Тем более что захваченные ими люди так редко возвращались домой… И ведь не выяснишь – то ли и вправду в чем‑ то виноваты, то ли их замучили пытками в подвалах и прикопали, чтобы скрыть свои собственные зверства.

– Инквизиция – это неизбежное… добро, – усмехнулся заместитель начальницы, чуть замявшись перед определением. – Я в принципе точно не знаю, но кузина вроде не жаловалась.

– А ее часто проверяют? – уточнила образница.

– За шесть лет только один раз вежливо попросили пройтись до дверей церкви. Инквизиторам хватает и того, что на шее моей двоюродной сестры висит освященный крестик. Изредка она его специально достает из ворота и словно случайно демонстрирует.

– Как насчет других сотрудников?

– Практически так же. Тот, кто хоть раз увидит вблизи жертву одержимого, вряд ли добровольно захочет превратиться в подобное чудовище. Даже опытных сыскарей иногда выворачивает.

– Разве у них нет обязательной ежегодной проверки? – не успокоилась Тэйра.

– Инквизиции и так дел хватает, – терпеливо ответил Кобальт. – На весь город у нас всего полсотни паладинов, если не меньше. А ведь им тоже хоть иногда надо отдыхать и уделять внимание семьям.

Тэйра осталась довольна полученными сведениями. Она продолжала делать иллюстрации для журнала, хотя ее мысли витали далеко. Выходило, что работа в департаменте расследований – это не такой уж риск. Иной раз на улицах подстерегала гораздо большая опасность. В городе при свете солнца девушке не раз доводилось дефилировать мимо мужчин, облаченных в свободные белые туники. И как бы ей при этом ни хотелось развернуться и броситься прочь, она была вынуждена делать безразличный вид. До сих пор Тэйре это как‑ то сходило с рук, ведь все инквизиторы были мужчинами и вряд ли до конца понимали глубину женского коварства. Иной раз, чтобы выжить, воспитаннице приюта приходилось изображать простушку и скромницу, хотя наличие темной половины давно избавило ее от чрезмерной наивности. Однако и не сделало настолько злой и циничной, чтобы избавить от угрызений совести при постоянном вынужденном вранье.

– Тэйра, ты не можешь всерьез думать о том, чтобы после нас работать с трупами, – чуть ли не с оскорбленным видом произнесла блондинка, сбив образницу с мысли.

– Да‑ да, – подала голос «кикимора». – Это будет ужасно тяжело и страшно.

Тяжело? Тэйра считала совершенно по‑ другому. Уж тела, по крайней мере, молчат, не меняют позу, когда не надо, не советуют капризным голоском, как их лучше запечатлеть!

Часам к восьми вечера у образницы не осталось под рукой ни одного чистого листа, хотя Кобальт вопреки обещанию поднес еще пару пачек бумаги, которые не смог захватить сразу. Голова разболелась от суеты, спешки и постоянной трескотни девушек‑ моделей. Хотелось быстрее добраться до дома, упасть на кровать и уснуть. Но Тэйра понимала, что не стоит этого делать, ей нельзя потакать своим желаниям. Она привыкла подгадывать так, чтобы темной половине доставалось уставшее тело, чтобы бесовка вынуждена была отдыхать, а не искать ночью развлечений и жертв. Таким образом девушка успокаивала свою совесть, хотя в то же время подобные меры отдаляли миг освобождения. Это было сумасшествие – мучить себя, продлевать страдания ради того, чтобы достигнуть цели как можно позже. Однако Тэйра не могла иначе. Каждое убийство тяжелым бременем ложилось на душу, а она хотела еще хоть немного пожить без неподъемного гнета, оставаясь человеком.

– Заходи, как надумаешь, – сказал заместитель Лары, когда образница сдавала ему объемную пачку последних иллюстраций для журнала. – Больше, чем здесь, работать явно не придется. Если бы я мог, сам бы пошел к сыскарям.

Девушка устало кивнула и бросила взгляд за окно – на улицу, постепенно погружающуюся в сумерки.

– Переехала бы ты поближе к центру, – проворчал мужчина, тоже заметивший, что солнце садится. – Как дойдешь, запри дом получше и проверь все защитные амулеты, а то кузина по секрету мне шепнула, что в последнее время случилось несколько нападений одержимых.

– Спасибо за заботу, – криво усмехнулась Тэйра, но не стала говорить, что у нее амулетов отродясь не водилось. Зачем они ей? Запирать дом от самой себя?

Она попрощалась и почти без сожаления в последний раз прошла к выходу привычным маршрутом по знакомому до мелочей коридору. На улицах все еще было довольно многолюдно, хотя детей и подростков в толпе почти не наблюдалось. В основном по тротуарам прогуливались зрелые мужчины и женщины – дышали воздухом перед сном.

Тэйра шла, бездумно рассматривая знакомые фасады крепких каменных домов. Детали, которые уже не мог различить взгляд, тут же дорисовывало воображение.

Вскоре двух– и трехэтажные здания сменились более низкой застройкой. И на этом фоне образница вдруг ясно различила возвышающийся купол церквушки, увенчанный массивным крестом. Раньше она предпочитала тут же отворачиваться, но сегодня ее разобрало любопытство. Как близко ей будет дозволено подойти? Лучше заранее это выяснить на тот случай, если она согласится работать у сыскарей. Время уже позднее, на окраине людей мало, так что эксперимент должен обойтись без последствий.

Не спуская опасливого взгляда с креста, Тэйра медленно побрела к церкви, в любой миг ожидая, что наткнется на стену или почувствует вынимающую душу боль. Она не знала, что должно произойти, а потому готовилась ко всему. На дне сознания заворочалась темная сущность, девушка ощутила ее… недоумение? Наверное, тьма не понимала, зачем их понесло к опасной для обеих церкви, если можно обойти ее за несколько кварталов. Но это оказалось единственной еле заметной реакцией. Образницу так никто и не остановил. Она все шагала и шагала, пока не уткнулась в забор с воротами. Маленькая калитка была приглашающе распахнута и позволяла пройти к белоснежному зданию, отделанному мрамором. Но Тэйра замерла, заколебавшись. Ее решимость растаяла, так как одно дело – храбриться и планировать, а совершенно другое – непосредственно осуществлять задумку.

Осмотревшись по сторонам, чтобы исключить наличие свидетелей, девушка все‑ таки занесла ногу и переступила невидимую черту. Громов и молний не последовало, ей было разрешено придвинуться ближе к церкви, что Тэйра тут же и проделала. По широкой дорожке она дошла до высоких массивных деревянных дверей, закрытых… на амбарный замок. Хотя внутрь она и не собиралась, образница с опаской протянула руку и коснулась ладонью одной из створок. А затем ей показалось, что в душе что‑ то екнуло и перевернулось. Одновременно с этим сзади раздался голос:

– Церковь закрыта, приходи завтра, с утра.

То ли от странного ощущения, связанного с тьмой, то ли от внезапности и испуга, Тэйра охнула и схватилась за грудь.

– Я вас напугал, да? Извините, – продолжил тот же мужчина.

– Ничего, – почти прошептала девушка и медленно обернулась, чтобы испытать еще одно потрясение.

На дорожке в двух шагах от нее стоял инквизитор! Белая туника до колен, казалось, сияла в сумерках. Из‑ за плеча выглядывала массивная крестовина меча. Крестик поменьше, надетый явно не на показ, висел на цепочке на шее. На голову накинут легкий капюшон, скрывающий лицо. Все паладины четко блюли правила и никогда не ступали на землю церкви простоволосыми.

Тэйра вздрогнула всем телом – не сумела сдержаться. За сегодняшний день на нее свалилось слишком много потрясений.

– Не такой уж я и страшный, – благодушно проворчал инквизитор. – Что раньше‑ то прийти не могла?

– Я работала. Освободилась буквально полчаса назад, – еле выговорила Тэйра непослушными губами. Тьма внутри нее затаилась, не торопилась убирать страх и первый раз не желала брать на себя ответственность в опасной ситуации.

– Так надо было сразу в главный собор направляться. Сейчас‑ то уже поздно, тогда и ночевать там на лавке придется. Советую лучше вернуться домой, хорошенько отдохнуть, у вас бледный вид. Успеете еще и помолиться, и в грехах покаяться, – посоветовал паладин.

– Вы правы, – кивнула девушка, еле сумевшая справиться с отказавшимися подчиняться голосовыми связками и мышцами. А потом нерешительно поинтересовалась: – Ну я пойду?

Образнице не верилось, что инквизитор вот так просто ее отпустит, не заметив одержимости. Неужели он ничего не почувствовал и не заподозрил?

– Иди‑ иди, – немного насмешливо сказал мужчина и посторонился, уступая ей дорогу.

На ватных ногах, чувствуя в груди покалывание и боль, Тэйра пошаркала мимо инквизитора. Она ожидала, что в любой момент в спину может вонзиться меч. Это, конечно, не смертельно для одержимой, но вряд ли ей понравится. Девушка еще ни разу не получала серьезных ран. Синяки в приюте, сходившие буквально за пару часов, не в счет.

Сделав десяток шагов и не дождавшись удара и боли, образница, не выдержав неопределенности, обернулась. На дорожке никого не оказалось, паладин куда‑ то исчез, словно был плодом ее воображения.

По пути домой Тэйра то и дело оборачивалась, девушке казалось, что за ней следят. Но она так никого и не заметила. Возможно, просто разыгралось воображение после пережитого стресса. Хотя она не исключала и того, что просто не в состоянии рассмотреть врагов в сумерках без способностей темной половины.

Раньше, до совершеннолетия, когда она еще не подозревала, кем стала, Тэйра считала, что одержимые должны хорошо видеть в темноте. Вроде и детские сказки твердили о том же. Однако в реальности все оказалось не так. После полуночи она действительно видела, как днем, а до этого времени подобно остальным людям спотыкалась и брела на ощупь. Но ведь физическая сила оставалась у нее и в светлое время суток! Возможно, это было как‑ то связано с недостаточным пока количеством жертв. Тэйра ни у кого не могла спросить, о таком не поинтересуешься у прохожих.

Перед крылечком ветхого, снимаемого ею деревянного дома опять сидела приблудившаяся черная кошка, сверкающая огромными желтыми фосфоресцирующими глазищами. В этот раз образница вовремя ее заметила, поэтому громкое шипение не стало неожиданностью. Настороженно глядя друг на друга, Тэйра и кошка одновременно попятились и попытались мирно разойтись. У девушки еще свежи были неприятные воспоминания о том, как эта черная бестия до крови разодрала ей ногу. Правда, она тогда тоже отличилась, так как в темноте не заметила спящую у крыльца плутовку и наступила на хвост. У кошки наверняка случился шок – мало того что прозевала приближение одержимой, так еще и подверглась нападению!

С досадой пнув ни в чем не повинное крыльцо, Тэйра поднялась в дом и захлопнула за собой дверь. Если хоть раз кто‑ то из соседей не вовремя выглянет и заметит реакцию кошки, ей несдобровать. К счастью, обычно образница поздно возвращалась с работы, а во мраке даже она не могла с расстояния в несколько метров четко рассмотреть ничего, кроме зеленых глаз с вертикальными зрачками. Не повезло, что эта приблуда облюбовала именно ее крыльцо!

Остаток вечера девушка провела, просматривая объявления в завалявшейся газете и борясь со сном. В нескольких местах действительно требовались образники, но Тэйре совершенно не понравились условия. В детском парке в качестве обязательного документа требовали заключение инквизиции с давностью проверки не больше месяца. В скандальной газете хотели нанять человека для дежурства в ночную смену и реагирования на вызовы вместе с репортером и охраной. За риск платили фантастическую сумму, но девушке она не светила. Также в работнице нуждался магазин одежды для высшего общества Эдиабада. Но ни одну одержимую в здравом уме категорически не устроило бы его местоположение – напротив главного входа в центральный городской собор, где с паладинами пришлось бы сталкиваться каждый день. Даже самим инквизиторам зачем‑ то требовался хороший образник!

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒