Глава пятая

Объяснения инженера. – Грандиозные планы Пенкрофа. – Воздушная батарея. – Четыре ядра. – Оставшиеся в живых пираты. – Колебания Айртона. – Великодушие Сайреса Смита. – Пенкроф нехотя сдается.

Итак, причина крушения брига найдена – это торпеда. Сайрес Смит во время войны не раз имел дело с этими снарядами и поэтому не мог ошибиться. Только такой снаряд, начиненный каким‑ то взрывчатым веществом – нитроглицерином или чем‑ нибудь другим, – мог с ужасающей силой вместе со столбом воды подбросить на воздух и сам бриг. Действием этого снаряда объясняются и пробоины в носовой части, и повреждения внутри самого судна, сделавшие его совершенно непригодным. Понятно, что «Быстрый» не выдержал удара торпеды, которая так же быстро потопила бы любой броненосец, как простую рыбачью лодку.

– Да, теперь все ясно… непонятно только, каким образом в пролив попала торпеда!

– Друзья мои, – сказал Сайрес Смит, – теперь уже не остается никакого сомнения в том, что на нашем острове живет какой‑ то таинственный человек, может быть, это тоже потерпевший крушение, подобно нам выброшенный на остров Линкольна. Я все это говорю, главным образом, для того, чтобы Айртон узнал обо всех загадочных событиях, случившихся за эти два года. Кто этот неизвестный благодетель, который так вовремя всегда приходит нам на помощь в трудные минуты? Этого я не знаю и даже не могу себе представить, кто бы это мог быть. Что заставляет этого человека скрываться от нас и оказывать нам помощь так таинственно? Я не могу придумать какое‑ нибудь более или менее правдоподобное объяснение. Но это, конечно, нисколько не уменьшает его достоинств, тем более что оказывать нам помощь в том виде, как это делалось до сих пор, может только человек, располагающий огромной силой. Айртон обязан ему точно так же, как и мы, потому что я убежден, что неизвестный, вытащивший меня из воды после падения воздушного шара, и автор записки, которую мы нашли в заливе, одно и то же лицо. Это он, и никто другой, сообщил нам о несчастном положении нашего друга Айртона на острове Табор. Он подбросил на мыс Находки ящик с вещами, которые были нам необходимы. Он зажег сигнальный огонь ночью на плато, чтобы вы нашли дорогу домой. Дробинка, которая оказалась в теле молодого пекари, вылетела из его ружья. Наконец, он взорвал торпедой пиратский бриг. Одним словом, все эти загадочные факты, которые мы не могли объяснить, – все это дело рук нашего таинственного покровителя. Но кто бы он ни был – потерпевший крушение или же добровольно поселившийся в уединении на этом острове, – мы можем только благодарить его за все, что он для нас сделал. Мы у него в долгу, и я не теряю надежды, что рано или поздно нам представится случай заплатить этот долг.

– Я с вами согласен, дорогой Сайрес, – сказал Гедеон Спилет. – Да, на нашем острове действительно скрывается какой‑ то могущественный человек, который с самого нашего прибытия на остров не перестает нам покровительствовать. Мне кажется, что этот неизвестный обладает сверхъестественными возможностями, если только в наше время можно еще верить в сверхъестественное. А что, если он пробирался к нам в Гранитный дворец через колодец и таким образом узнавал все, что мы говорили, все наши намерения и планы? Неужели это он бросил бутылку с запиской, когда мы в первый раз вышли в море на «Бонавентуре»? Неужели он выбросил Топа из озера и убил дюгоня? Неужели он, наконец, хотя все заставляет это предполагать, вытащил вас из воды, Сайрес, и при таких обстоятельствах, когда обыкновенный человек был бы не в состоянии вам помочь? Если все это так, тогда он и в самом деле обладает необыкновенным могуществом и может повелевать стихиями.

Рассуждения журналиста были справедливы, и его товарищи это понимали.

– Да, – снова заговорил Сайрес Смит, – если мы больше не сомневаемся, что во всем этом замешан человек, я готов признать, что это человек необыкновенный, обладающий такими средствами, которые недоступны простому смертному. Во всем этом много таинственного, но, если мы найдем неизвестного доброго гения, мы узнаем и его тайну. Вопрос заключается вот в чем: оставить ли нам в покое этого великодушного человека и предоставить ему действовать под покровом таинственности или же мы должны сделать все возможное, чтобы найти его? Я бы хотел услышать ваше мнение.

– Мое мнение, – ответил Пенкроф, – что, кто бы ни был этот человек, он прежде всего хороший малый и заслуживает уважения.

– Согласен, – сказал Сайрес Смит, – но это не ответ, Пенкроф.

– Хозяин, – заговорил Наб, – я думаю, что, сколько бы мы ни искали этого таинственного господина, мы найдем его только тогда, когда он сам захочет этого.

– А что, брат Наб, ведь это, пожалуй, верно, – сказал Пенкроф.

– Я согласен с Набом, – заметил Гедеон Спилет, – но это нисколько не противоречит нашему желанию узнать тайну. Найдем мы этого таинственного человека или нет, мы, по крайней мере, выполним свой долг.

– Ну, а ты, мой мальчик, что скажешь? – спросил инженер, обращаясь к Герберту.

– О! – воскликнул Герберт с загоревшимся взглядом. – Мне хотелось бы увидеть и поблагодарить того, кто сначала спас вам жизнь, а потом спас и всех нас!..

– Что и говорить, мой мальчик, – сказал Пенкроф. – Я тоже не прочь повидать его, да думаю, не отказались бы от этого и остальные! Я человек не особенно любопытный, но с удовольствием пожертвовал бы одним глазом, чтобы встретиться лицом к лицу с этим человеком. Мне кажется, что он должен быть очень красив, высокого роста, сильный, с длинной густой бородой и такими же длинными волосами, которые развеваются, как солнечные лучи, а сам он сидит на облаках и держит в одной руке большой шар!

– Но послушайте, Пенкроф, – сказал Гедеон Спилет, – да ведь таким изображают Господа Бога.

– Да, мистер Спилет, – ответил ему моряк, – но я представляю его себе именно в таком виде.

– Ну, а вы, Айртон? – спросил инженер.

– Мистер Смит, – ответил Айртон, – в этом деле я не могу дать вам совет. Могу только сказать, что все, что вы ни сделаете, будет хорошо. Если вы пожелаете, чтобы и я принимал участие в поисках таинственного незнакомца, я с удовольствием готов помогать вам в этом.

– Благодарю вас, Айртон, – сказал Сайрес Смит, – но я хочу получить прямой ответ на вопрос. Вы наш полноправный товарищ, вы уже несколько раз рисковали для нас своей жизнью, и поэтому мы должны советоваться с вами каждый раз, когда обсуждается какой‑ нибудь важный вопрос. Поэтому я прошу вас высказать свое мнение.

– Мистер Смит, – ответил Айртон, – я думаю, что мы должны сделать все, что только можем, чтобы найти этого неизвестного благодетеля. Может быть, он одинок? Может быть, он страдает и нуждается в дружеском участии? Я тоже, как вы справедливо заметили, считаю, что я у него в долгу, и хотел бы расплатиться с ним. Только этот неизвестный мог отправиться на остров Табор, увидеть там дикаря и затем сообщить вам о нем, чтобы вы могли спасти несчастного и вернуть его к жизни. Только благодаря тому, что он позаботился обо мне, я снова стал человеком. Я никогда не забуду того, что он для меня сделал.

– Решено, – сказал Сайрес Смит. – Мы как можно скорее начнем поиски этого неизвестного покровителя. Мы шаг за шагом исследуем все непроходимые места, как заправские сыщики, и пусть наш неизвестный друг и покровитель простит нам это, приняв во внимание наши добрые намерения.

В течение нескольких дней колонисты занимались сенокосом и уборкой хлеба. Они хотели сначала закончить все неотложные работы и потом уже приступить к исследованию неизвестных частей острова. Едва они успели убрать хлеб, как уже нужно было собирать овощи, завезенные с острова Табор. Это тоже нельзя было откладывать, а все собранное следовало тотчас же убрать в кладовые. К счастью, в Гранитном дворце хватало места, туда можно было сложить все богатства острова Линкольна. Зерно и овощи убрали в специально приспособленные закрома и лари. Запасы колонии вообще хранились в большом порядке и были не доступны ворам, ни двуногим, ни четвероногим. Сырости тоже нечего было опасаться в этих кладовых, устроенных внутри гранитной скалы. Естественные пещеры в верхнем отделении Гранитного дворца были значительно расширены с помощью кирки, а там, где не брала кирка, с помощью пороха, и таким образом Гранитный дворец превратился в главный склад провианта, боеприпасов, оружия и различных инструментов и орудий – словом, всего имущества колонии.

Затем по настоятельной просьбе Пенкрофа колонисты с помощью талей и крана перетащили в Гранитный дворец четыре пушки с затонувшего брига. Это были превосходные орудия, их поставили в большом зале, и длинные стальные дула грозно выглядывали в амбразуры, пробитые в гранитной стене между окнами. Место для устройства воздушной батареи было выбрано очень удачно, с такой высоты можно было обстреливать всю бухту Союза. Любой корабль, показавшийся в виду острова, непременно попадал под огонь этой грозной воздушной батареи.

– Мистер Сайрес, – сказал однажды Пенкроф, это было 8 ноября, – устройство батареи мы теперь закончили, и, по‑ моему, не мешало бы нам испытать, как далеко бьют наши пушки.

– Вы думаете, что это будет полезно? – спросил инженер.

– И вы еще спрашиваете? Это необходимо. Иначе как мы узнаем, на какое расстояние можно стрелять этими чугунными штучками, которых мы так много натаскали?

– Что ж, попробуем, Пенкроф, – ответил инженер. – Но только, по‑ моему, этот опыт следует произвести не с обыкновенным порохом, который я бы не хотел расходовать, а с пироксилином. Пороха у нас сравнительно немного, а пироксилина мы можем иметь сколько захотим.

– Но прежде нужно знать, что пушки не разорвутся от пироксилина, – заметил Спилет, который не меньше Пенкрофа хотел испытать артиллерию Гранитного дворца.

– Думаю, что нет, – ответил инженер. – Но на всякий случай будем действовать осторожно.

У инженера были основания считать, что опыт замены пороха пироксилином удастся, потому что он был специалистом в артиллерийском деле и с одного взгляда отметил все достоинства имевшихся у них орудий. Эти прекрасные орудия из кованой стали заряжались с казенной части и могли вмещать огромный заряд, а следовательно, и стрелять на значительное расстояние. И в самом деле, дальность полета снаряда зависит от величины траектории, которую описывает ядро: чем больше начальная скорость, тем больше траектория, а следовательно, тем большее расстояние пролетает ядро.

– Да, – сказал Сайрес Смит своим товарищам, – начальная скорость полета снаряда прямо зависит от количества пороха, использованного для заряда. При изготовлении артиллерийских орудий самое главное употреблять металл, который обладает наибольшим сопротивлением, а сталь до сих пор считается самым лучшим металлом в этом отношении. Вот почему я уверен, что эти пушки прекрасно выдержат расширение газов пироксилина и дадут блестящие результаты.

– Мы лучше убедимся в этом, когда испробуем пушки! – ответил Пенкроф.

Нечего, конечно, и говорить, что все четыре пушки находились в превосходном состоянии. С тех пор как их вытащили из воды, моряк все свое свободное время посвящал уходу за ними. Он чистил, полировал, смазывал все части механизма, отвинчивая и разбирая для этого затворы. И теперь эти пушки блестели не хуже орудий какого‑ нибудь фрегата Соединенных Штатов.

Итак, в этот день в присутствии всего состава колонии, включая Юпа и Топа, поочередно были испытаны все четыре пушки воздушной батареи. Вместо пороха использовали пироксилин, причем инженер, конечно, принял во внимание его взрывчатую силу, в четыре раза превышающую силу обыкновенного пороха. Стрелять решили большими коническими ядрами.

Пенкроф держал веревку запального фитиля первого орудия и нетерпеливо ждал команды стрелять. Сайрес Смит сделал знак, и в ту же минуту грянул выстрел. Ядро со свистом пронеслось над островком и через мгновение исчезло в волнах, хотя и очень далеко от батареи, но все‑ таки нельзя было точно определить, какое оно пролетело расстояние.

Вторую пушку навели на крайние скалы мыса Находки, ядро, ударив в остроконечный утес, находившийся на расстоянии почти трех миль от Гранитного дворца, разбило его вдребезги.

Наводил пушку и стрелял Герберт, глядя на результат, он был в полном восторге от удачного выстрела. Но Пенкроф радовался еще больше – и как учитель за своего ученика, и как отец за своего любимого ребенка.

Третья пушка стреляла в сторону дюн на северном берегу бухты Союза, и ядро, ударившись на излете в песок, по крайней мере, в четырех милях от Гранитного дворца, подскочило вверх и затем скрылось в море в облаке пены.

Для четвертого выстрела Сайрес Смит немного увеличил заряд, чтобы приблизительно определить предел дальнобойности снаряда. Все отошли подальше в сторону на случай разрыва орудия и подожгли фитиль с помощью длинной веревки. Раздался страшный грохот, но дуло пушки не разорвалось. Колонисты бросились к окнам и успели увидеть, как ядро, раздробив верхушки скал на мысе Челюстей больше чем в пяти милях от Гранитного дворца, исчезло в заливе Акулы.

– Ну, мистер Сайрес, – спросил Пенкроф, предварительно прокричав несколько раз «ура» во всю силу своих могучих легких, – как вы находите нашу батарею? Теперь сюда могут являться хоть все пираты Тихого океана! Ни один из них не высадится на берег без нашего разрешения!

– Если вы хотите знать мое мнение, Пенкроф, то я бы предпочел, чтобы они здесь вообще не появлялись.

– Кстати, что вы намерены делать с шестью разбойниками, которым удалось высадиться на остров? Неужели мы позволим им слоняться по нашим лесам, полям и лугам? Эти пираты ничем не лучше ягуаров, и, по‑ моему, мы имеем полное право уничтожить их, как вредных хищников. Как вы думаете, Айртон? – спросил Пенкроф, обращаясь к своему товарищу.

Айртон медлил с ответом, а Сайрес Смит с сожалением подумал о том, как неделикатно поступил Пенкроф, задав этот вопрос, и его очень растрогал ответ смущенного Айртона:

– Я ведь тоже был одним из таких ягуаров, мистер Пенкроф, и поэтому не могу судить других…

С этими словами Айртон вышел из комнаты.

Тут только Пенкроф понял, какую бестактность он себе позволил:

– Ну и дурак же я! Какую я, однако, сделал мерзость! Ни за что оскорбил беднягу Айртона!.. Но кто бы он ни был раньше, теперь он наш товарищ и точно так же, как и мы, имеет право высказывать свое мнение…

– Разумеется, – сказал Гедеон Спилет, – но такая скромность делает ему честь. Даже раскаявшись, он не может забыть свое печальное прошлое. Удивляться тут нечему, и его можно только уважать за это…

– Верно, мистер Спилет, – ответил Пенкроф. – Я обещаю вам, что больше не повторю ничего подобного! Я лучше откушу себе язык, чем решусь хотя бы невольно обидеть беднягу Айртона!.. Но теперь уже поздно, и того, что случилось, не вернешь, будем говорить о деле. По моему мнению, эти бандиты не заслуживают никакого сочувствия с нашей стороны, и мы должны как можно скорее очистить от них наш остров.

– Это ваше мнение, Пенкроф? – спросил инженер.

– Да, это мое мнение.

– Значит, по‑ вашему, мы должны уничтожить их, даже не дожидаясь каких‑ либо враждебных действий с их стороны?

– А разве, по‑ вашему, мало того, что они уже сделали? – спросил Пенкроф, видимо не понимая инженера.

– А может быть, они изменятся нравственно, – сказал Сайрес Смит, – может быть, они почувствуют раскаяние…

– Вы думаете, что они могут раскаяться? – проговорил моряк, пожимая плечами.

– Пенкроф, вспомни Айртона! – вмешался Герберт, взяв моряка за руку. – Ведь он же стал честным человеком!

Пенкроф недоуменно посмотрел на своих товарищей. Ему и в голову не приходило, что его предложение может показаться кому‑ нибудь неприемлемым. По своему немного резкому характеру он не понимал, как можно «церемониться», так он говорил, с шайкой пиратов, сообщников Боба Гарвея, убивших экипаж «Быстрого». По его мнению, это были не люди, а дикие звери, которых не только можно, но даже следует уничтожить без колебаний.

– Вот так штука! – проговорил он. – Все против меня! Вы хотите великодушничать с этими мерзавцами! Что ж? Прекрасно! Пусть будет по‑ вашему! Только смотрите, как бы не пришлось потом раскаиваться в этом!

– Не понимаю, Пенкроф, о чем ты говоришь, – сказал Герберт. – Что они смогут нам сделать, если мы будем соблюдать осторожность?

– Гм! – произнес журналист, который до сих пор еще не высказал свое мнение. – Их ведь шестеро, и все они хорошо вооружены. А что, если они устроят засаду в различных местах? Я думаю, им нетрудно будет перестрелять нас одного за другим, тогда они станут хозяевами на острове…

– А почему же они не сделали до сих пор ничего подобного? – возразил Герберт. – Я думаю, это не принесет им никакой пользы. Потом вы забываете, что и нас тоже шесть человек.

– Отлично! Превосходно! – ворчал Пенкроф, которого не могли убедить никакие доводы. – Пусть себе эти честные люди занимаются своим делом, и не будем больше о них думать!

– Послушай, Пенкроф, – сказал Наб, – зачем ты корчишь из себя такого кровожадного человека, такого злодея? Я уверен, что, если бы один из этих несчастных попался тебе где‑ нибудь на дороге на расстоянии ружейного выстрела, ты не стал бы стрелять в него…

– Я убил бы его, как бешеную собаку, Наб, – холодно ответил Пенкроф.

– Пенкроф, – сказал инженер, – вы часто с большим вниманием прислушивались к моему мнению. Не согласитесь ли и на этот раз поступить по моему совету?

– Я поступлю, как вы пожелаете, мистер Смит, – ответил моряк, хотя и не совсем охотно.

– В таком случае не будем ничего предпринимать против них до тех пор, пока они не нападут на нас первыми.

Этим и закончился разговор о том, как поступить с пиратами. Колонисты решили не нападать на них, но в то же время на всякий случай держаться настороже. Остров был достаточно велик и плодороден, и если в глубине души у этих преступников осталась хоть капля порядочности, если они еще не совсем очерствели, то могли еще исправиться и снова стать честными людьми. Они попали в такие условия, что невольно должны будут измениться и начать новую жизнь. Во всяком случае, колонисты, хотя бы из одного только чувства человеколюбия, должны дать им на это время. Конечно, колонисты теперь уже не могли, как раньше, безбоязненно разгуливать по всему острову. До сих пор они остерегались только встречи с дикими зверями, а теперь по острову бродило шестеро пиратов, шестеро беглых ссыльных, может быть, из числа самых закоренелых преступников. Конечно, колонистам грозила серьезная опасность, и люди менее храбрые утратили бы покой.

Будь что будет! Они не имеют права поступить иначе, что бы там ни говорил Пенкроф! И только будущее покажет, кто из них был прав!

⇐ Предыдущая 42 43 44 45 464748 49 50 51 Следующая ⇒