Соколов-Микитов Ив 13 страница

У далекой полярной станции, над холодными берегами пустынной земли, снижается самолет. Сверху виден затерявшийся в снегах поселок, дым костра, видны черные фигурки людей, бегущих по снегу к аэродрому, устроенному на льду залива. После многочасового полета над холодной снежной пустыней особенно приятно слышать бодрые человеческие голоса, вновь почувствовать тепло и уют жилища.

У ЗИМОВЩИКОВ

Мы сидим в маленькой комнатке с железною печью и темными, дочерна закопченными стенами, увешанными шкурами оленей. Свет полярного дня проникает в оттаявшее окно, очищенное снаружи от снега. Обросшие густыми бородами, уже загоревшие на весеннем солнце, оживленные редким событием зимовщики приветливо встречают дальних гостей. С напряженным вниманием они выслушивают свежие новости, жадно просматривают письма и газеты, которых давно не читали. Сидя за скромно накрытым столом, мы рассказываем о родной стране, о Москве и Ленинграде, о напряженных днях восстановительной работы и трудовых победах. За дружеской чаркой завязывается теплая беседа. От новых друзей узнаем местные новости. Зимовщики рассказывают, что, несмотря на тяжелые условия и крайнюю тесноту, провели зиму вполне благополучно. В полярную ночь бодро чувствовали себя люди, занимавшиеся спортом и непрерывным трудом. Даже в плохую погоду многие продолжали совершать длительные прогулки. Особенной предприимчивостью отличался опытный путешественник и неутомимый лыжник В. А. Вакар. Этот необычайно подвижной человек, несмотря на пургу и жестокие морозы, ежедневно пробегал на лыжах десятки километров. О зимних прогулках В. А. Вакара, о его неистощимой изобретательности и приключениях с добродушными шутками вспоминали приятели-зимовщики. Даже в самую лютую стужу закаленный путешественник не желал пользоваться валенками и полушубком. После лыжных прогулок нередко он возвращался с головы до ног покрытый ледяной коркой, звеневшей, как серебряная кольчуга. Менее выносливых друзей закаленный путешественник уверял, что ледяная одежда лучше всякого полушубка предохраняет от ветра и будто бы хорошо согревает.

Шутки и смех помогали людям коротать долгую зиму, переносить лишения и невзгоды. В стенной газете, разрисованной рукою художника-зимовщика, мы прочитали историю зимовки. В газете были отмечены большие и малые события зимней жизни. Излюбленной темой карикатуриста был тот же геолог В. А. Вакар и его бесчисленные приключения. На карикатурах мы узнавали черную бороду неутомимого путешественника и спортсмена, то принимавшего солнечные ванны на двадцатиградусном морозе, то отбивающегося заплечным мешком от целой стаи голодных волков. (Позднее, осенью, подобное приключение произошло в действительности: стая волков со всех сторон окружила однажды безоружного путешественника, которому пришлось отмахиваться от зверей рюкзаком, звать на помощь товарища, вовремя прибежавшего с заряженным ружьем. )

Большим уважением пользовались на зимовке умелые люди, знавшие полезные ремесла. Зимовщики шили и чинили одежду, подготовляли снаряжение для летних походов. Связь по радио с Большой землей зимою не прекращалась. Люди регулярно получали вести от родных и знакомых, почти ежедневно слушали московские передачи.

Полярною ночью зимовщики хаживали в гости к дяде Феде - на соседнюю полярную станцию. Для этого нужно было перебежать по льду на лыжах через морской залив. Для опытного путешественника даже в полярную ночь такое путешествие большой опасности не представляло. На полярной станции можно было пользоваться почти городским комфортом. Здесь горело электричество, в уютных и теплых комнатах слышались голоса женщин, детей, напоминавшие далекую домашнюю жизнь.

Самым радостным праздником в жизни зимовщиков был день рождения света, полярной весны. В этот торжественный день, выйдя в тундру, полярники встречали солнце, впервые показавшееся после долгой и темной зимы.

НА ДАЛЕКОМ БЕРЕГУ

Люди, никогда не побывавшие в холодных странах, обычно преувеличивают ужасы полярной природы. В своем воображении они представляют кромешную тьму, непрерывное завывание холодной пурги. В самых мрачных красках рисуется этим людям незнакомая природа. Такое заглазное представление неверно. Не всегда бушует в холодных странах беспросветная злая пурга. Неописуемо прекрасно в морозную ночь полярное небо. Алмазный свет бесчисленных звезд отражается в каждом кристаллике снегов. Прекрасны, сказочно красивы северные сияния - сполохи. Серебряный свет луны в положенный срок заливает сияющие просторы...

Давным-давно развалились на Севере старинные, сколоченные из плавника избушки, в которых некогда зимовали и нередко умирали от голодной цинги первые отважные путешественники, прокладывавшие путь в неведомые холодные края. Советские люди навсегда справились с обычной на Севере страшной болезнью. Неузнаваемо изменилась на далеком Севере и самая жизнь. Советские полярники-зимовщики живут обычно в удобных, теплых квартирах, подчас не уступающих хорошему городскому жилью. На многих полярных станциях горит электричество. Заканчивая работу, люди ежедневно собираются в уютной столовой за общим товарищеским столом. Даже на самых отдаленных станциях и маленьких зимовках есть хорошие библиотеки. У полярников книги пользуются особенным вниманием и почетом. В течение долгой зимы эти книги перечитываются запоем. Советские писатели могут гордиться вниманием и любовью своих усердных читателей, живущих на далеких арктических берегах.

На все полярные станции и дальние зимовки самолеты забрасывают почту, время от времени доставляют свежие книги и газеты. Обитатели полярных станций общаются между собою, держат непрерывную связь с родиной и родными. По всему обширному пространству, от Архангельска до Камчатки, свежие новости перелетают с удивительной быстротою. Многочисленная семья полярников, разбросанных по станциям и зимовкам, живет общею сложною жизнью. В повседневном быту проявляется общая дружная связь. Стоит произойти даже незначительному событию: родится ли у супружеской четы зимовщиков ребенок, или на далеком острове добудут охотники медведя, или обморозится в походе и попросит по радио у врачей совета неопытный человек, - свежая новость разносится по эфиру. За тысячи километров переговариваются между собою полярники-радисты. По радио сообщаются новости, поддерживается деловая, общественная, товарищеская связь.

Перед последним этапом пути несколько дней живем на далекой полярной станции, построенной в тех самых местах, где когда-то с величайшими трудностями пробирались первые полярные путешественники. Двести лет назад, завершая знаменитый поход, здесь проходил русский штурман Семен Челюскин; таинственной холодной страной любовался путешественник Фритьоф Нансен.

" Я прошел насколько мог дальше, чтобы осмотреть фиорд, - писал об этих берегах знаменитый путешественник, - но конца его видеть не мог. Широкий и величественный канал тянулся в глубь страны, насколько хватал глаз, далеко, далеко к востоку, вплоть до каких-то голубых гор, которые, казалось, спускались к самой воде... "

Там, где у пустынного, безлюдного берега дикой природой любовались первые путешественники, в теплом и уютном доме нам отвели комнаты. Укладываясь спать в застланные свежим бельем постели, мы весело шутили:

- Точно на полярный курорт прибыли.

- Пожалуй, лучше.

- Нужно дядю Федю и тетю Сашу благодарить. Хозяева они отличные. На редкой станции увидите такой порядок...

О дяде Феде и тете Саше мы слышали еще в дороге. Все полярные летчики хорошо знают гостеприимного хозяина, начальника отдаленной полярной станции, где на перепутье останавливаются самолеты, совершающие рейсы над холодными берегами. Дядю Федю и гостеприимную супругу его добрым словом вспоминают в далекой Москве, в холодной Хатанге, на Чукотке. На своем трудном посту дядя Федя провел суровые годы войны, здесь много лет безвыездно жил и работал.

Новых гостей дядя Федя встречает радушно. Вместе с летчиками мы обедаем в светлой, хорошо убранной общей столовой. Гостеприимный хозяин угощает гостей своей охотничьей добычей - вкусной рыбой и свежей олениной, приготовленной его женою.

После бани и вечернего угощения отправляемся на отдых. Усталым путешественникам приятно протянуть ноги, почувствовать под головой подушку. Засыпая в чистой постели, слышу весенний крик совы, веселое щебетанье пуночек, собравшихся под окошком.

НАД НЕВЕДОМОЙ СТРАНОЙ

От Таймырского озера нас отделяет теперь небольшое, но очень опасное и трудное пространство. В полярных районах редко удерживается удобная для полетов погода. Зимою и летом обычно скопляются облака, часто свирепствуют затяжные снежные бури. Пролетая над центральной частью Таймырского полуострова, даже в летнее спокойное время полярным летчикам редко приходится полюбоваться неведомой страною. В редкие погожие дни с большой высоты они видят таинственные горные хребты, извилистые, еще неизвестные путешественникам реки, зеркально сияющие горные озера. Под крылом самолета раскрывается обширная гладь Таймырского озера с холодными пустынными берегами.

Живя на далекой полярной станции, наши летчики ежедневно запрашивали по радио погоду. Ответы приходили неутешительные. Над Таймырским озером неизменно бушевала пурга, упорно держалась низкая облачность, препятствовавшая посадке.

Вынужденное ожидание не отражалось на бодром настроении участников экспедиции. Пользуясь свободным временем, ботаники приступили к своей работе. Ежедневно мы совершали экскурсии в тундру, где на каменных россыпях уже перепархивали первые куропатки, а под толщею снега, в ледяных подснежных тепличках, пробуждалась, теплилась жизнь растений...

Воспользовавшись первым благоприятным сообщением об улучшении погоды, летчики торопятся закончить воздушное путешествие. Перед последним этапом пути мы быстро укладываем, грузим в самолет снаряжение. В последний раз тяжело отрывается от снежного поля загруженная машина и, сделав круг, направляется к центру Таймырского полуострова. Прижавшись к стеклам, мы смотрим вниз. В просветах густых облаков видится покрытая снегом тундра, перерезанная извивами застывшей реки. На заоблачной высоте летим над неведомой горной страною. Молочно-белым безбрежным морем расстилаются внизу облака. В нагромождениях облаков чудятся фантастические картины. Мы видим белые горы, волнистые сказочные долины. Ослепительный солнечный свет даже через стекло режет глаза, отражается на неподвижном крыле самолета. От непрерывного шума моторов и большой высоты немного кружится голова. Точно застыв в ледяном воздухе, плавно плывет над облаками крылатая машина. Странное, еще не испытанное чувство овладевает воображением. Все кажется фантастическим, невиданным, необычайным.

Нашу машину ведет пилот Мальков. Бывалый, опытный летчик не раз пересекал это пустынное, холодное пространство. У Малькова на Севере было много опасных приключений. Спускаясь первый раз над Таймырским озером, в прошлом году он оказался в очень рискованном положении. Пробив облака, самолет мчался в тумане на отвесную каменную гору. Ни на секунду не растерявшись, искусный пилот развернул машину у самой горы и, избежав катастрофы, благополучно сделал посадку.

На минуту я отрываюсь от застывающего, покрытого кристальною изморозью стекла, смотрю на пилота. Спокойно и уверенно он держит штурвал. Трудно постигнуть, как чувствует, находит он в этом заоблачном мире дорогу.

Чувство пространства и времени исчезает. Сколько минут или часов продолжается наш заоблачный полет? Чтобы проверить, смотрю на часы. Судя по времени, где-то внизу, под облаками, должно быть Таймырское озеро конечная цель полета.

На посадку идем неожиданно. Сделав вираж, приглушив моторы, самолет пикирует в облака. Мы как бы проваливаемся в белую холодную пропасть. Клочья тумана стремительно проносятся мимо застывшего, покрытого изморозью стекла. Спускаясь все ниже и ниже (от перемены давления потрескивает в ушах), самолет пробивает толстый слой облаков, летит вслепую. Люди в самолете сидят напряженно. Никто не знает, на какой высоте над землею висят густые, закрывшие озеро облака. На северных берегах озера много высоких гор, опасных каменных останцев, в которые можно врезаться вслепую. Для пилота наступает ответственная, опасная минута.

На мгновение близко вижу снег, черные выступы береговых каменных утесов. На белой пелене снегов движется что-то знакомое, живое. Я узнаю оленей, вижу их спины, ветвистые рога. Испуганные животные беспомощно мечутся в снегу. Успеваю крикнуть своему соседу:

- Олени, смотрите, олени!

Но в одно мгновенье исчезает видение, навсегда засекшись в памяти. Пробив наконец облака, самолет мчится над поверхностью озера. Близко видны голубые тени заструг, острия наносов, похожих на волны. Разыскивая зимовку, на бреющем полете мчится над застывшим озером стремительная машина.

Под самым крылом самолета неожиданно видим утонувшие в снегах крыши поселка, видим людей и собак. Поднимая вихрь снежной пыли, плавно подпрыгивая, касается лыжами, катится по снегу закончившая свой дальний путь машина.

НА РОДИНЕ ПТИЦ

НА ОЗЕРЕ

28 мая

Ночью последний раз прилетал на озеро самолет. Сквозь сон я услыхал мощный звук приближавшейся машины, одевшись торопливо, вышел на берег, ярко освещенный полуночным солнцем.

На самолете прибыли люди нашей партии: доктор, топографы, зоолог. Боясь непогоды, обычной в холодных краях, летчики торопятся назад. После зимнего сезона они возвращаются в родную Москву. Моторы на самолете уже отработали положенный ресурс. У летчиков остался небольшой запас времени для последнего дальнего перелета. На обветренных, обожженных лучами полярного солнца, радостных лицах летчиков как бы написано веселое слово: Москва!

Едва успев разгрузиться, машина готовится к взлету.

Последний раз крепко жмем руку пилоту, передаем наспех нацарапанные письма в Москву, привет друзьям. Поднимая вихрь снежной пыли, машина трогается с места, скользит все быстрее, отрывается от снежной глади озера и, сделав над зимовкою круг, исчезает в низко насунувшихся снеговых облаках.

По-прежнему дует холодный северный ветер, снежная пыль обжигает до боли лицо. Нестерпимый, ослепительный поток света режет глаза. Света так много вокруг, что даже в облачную погоду без темных очков больно смотреть. Спасаясь от разгулявшейся пурги, возвращаемся в домик-барак, по самую крышу заваленный снежным сугробом, над которым дымит и кружится сухая поземка. После холодного ветра особенно приятно погреться у печки, сооруженной зимовщиками из бочонка от керосина.

Здесь, у раскаленной докрасна печки, топившейся почти беспрерывно, люди коротали долгую полярную зиму, сушили одежду, беседовали, вспоминали друзей, далекую родину, связь с которой надолго прерывалась.

С отлетом последней машины на несколько месяцев остаемся одни почти в самом центре еще неведомой страны. Трудно предвидеть, какие ожидают нас приключения. Дует по-зимнему ветер, высокие сугробы наносит перед домом пурга. Днем и ночью сверкают снега. Полуночный яркий свет непривычным людям мешает спать. В домике, занесенном снегами, мы долго бодрствуем по ночам, работаем, беседуем, готовимся к летним походам.

После городских удобств и домашнего уюта новая жизнь кажется суровой. Суровость походной жизни для бывалых охотников и путешественников привычна. Мы спим в мешках, обедаем за общим скромным столом. (Люди хозяйственно берегут продукты для предстоящих летних походов. ) Все же нередко доводится лакомиться превосходной олениной, свежей рыбой. К сожалению, рыба зимою ловится скудно. Подо льдом изредка попадаются крупные гольцы и сиги. Почти вся добыча идет в корм собакам, живущим с людьми на зимовке. Глядя на своих четвероногих лохматых помощников, толкущихся у порога, зимовщики жалуются шутливо:

- Аппетиты собачьи! По два килограмма свежатины на каждую голову ежедневно съедают. Не успеваем для них рыбу ловить. А что поделаешь: зимою собаки нас выручали. Без собак на Севере не обойдешься.

По наблюдениям зимовщиков, месяц май в этом холодном краю соответствует подмосковному вьюжному февралю. Настоящая весна начнется не скоро - придется долгонько ждать!

ВЕСТНИКИ ВЕСНЫ

29 мая

Поразительно меняется здесь погода! Вчера прилетал самолет, был хороший " летный" день, а сейчас - пурга, нет возможности открыть наружную дверь, до самого верху забитую снежным сугробом. Под напором свирепого ветра стены и крыша трясутся. В невидимые щели ветер надувает тончайшую снежную пыль. Над крышей зимовки на всяческие голоса завывают стальные оттяжки антенны. На непривычного человека эта несмолкаемая музыка пурги невольно нагоняет тоску. Старые зимовщики к неприятным звукам и завыванию пурги относятся с полным пренебрежением. Не обращая внимания на разбушевавшуюся в тундре погоду, мы спокойно сидим за столом у раскаленной по-зимнему печки, пьем крепкий чай, беседуем, шутим.

Греясь у печки, доктор Корнеич рассказывает: несмотря на лютую погоду, сырость и жестокие холодные ветры, в полярную ночь никто из зимовщиков не болел простудой. Зимою люди не знали гриппа, никто не пожаловался на кашель и насморк. По словам доктора, полярный климат благотворно влияет на больных туберкулезом. Есть наблюдения, что легкие формы этой распространенной болезни излечиваются на Севере бесследно. Воздух холодных стран лишен бактерий. На Крайнем Севере не гниет дерево, веками сохраняется выброшенный на берег плавник. Трупы животных и растения, погребенные в вечной мерзлоте, долго не разлагаются. В случайно вскрытых могилах на холодном Севере не раз находили покойников, пролежавших много десятков лет. На ресницах не тронутых разложением мертвецов, как в первый день погребения, пушился чистейший иней.

Разумеется, не все люди одинаково переносят зимовки, переживают долгую полярную ночь. Вынужденная скученность и неподвижность, теснота и неудобства общего помещения, постоянный холод и мрак иногда докучают самым выдержанным зимовщикам. За долгую зиму выговорены все слова, выслушаны все рассказы, жесты и движения товарищей давно пригляделись. Лучшее лекарство от начинающейся тоски - ежедневная неустанная работа, длительные прогулки. Постоянно работающие люди даже на самых трудных зимовках обычно чувствуют себя превосходно.

В истории полярных путешествий были известны печальные случаи, причиною которых было неравенство людей, отсутствие подлинных человеческих отношений, обострявшаяся вражда. В царские времена тяжелой трагедией завершилось плавание " Святой Анны", бесследно погибшей во льдах полярного океана. В записях штурмана Альбанова, совершившего некогда знаменитый пешеходный поход по дрейфующим льдам, с потрясающей правдою рассказано о печальной трагедии прошлого, происшедшей в отжитые, далекие, невозможные теперь времена...

Сегодня весь день жестокая пурга, носа нельзя показать за дверь. Но уже чуются признаки близкой весны. Вчера над озером видели гусей - первых разведчиков великой армии птиц, ожидающей время прилета. Гуси-разведчики летят небольшими косяками, парами и в одиночку. Под ними еще расстилается освещенная полуночным солнцем снежная пустыня. Трудно представить, где укрываются теперь застигнутые пургою, быть может обреченные на гибель, крылатые смелые вестники весны...

ПОСЛЕ ПУРГИ

30 мая, ночь

После жестокой пурги (утром дверь нашего жилища пришлось долго откапывать лопатами) - высокое, чистое небо, спокойные белые облака, под ногами проваливается мокрый снег: оттепель. Быть может, пришла наконец долгожданная настоящая весна! Непрерывно летят с южного берега гуси. Их небольшие усталые косяки низко тянут над ослепительно белою тундрой. Утомленные долгим полетом птицы присаживаются на снег. Можно видеть в бинокль вытянутые толчками шеи, маленькие серые головки. На обнажившихся каменных россыпях токуют тундряные куропатки. У птиц начинается весенняя брачная игра. Иногда, тихо планируя, размахнув белые крылья, над каменной россыпью бесшумно пролетает полярная сова. При появлении хищника, высматривающего добычу, все живое прячется и примолкает.

Утром поймал на самодельный крючок огромного гольца. Красивая, сильная рыбина с зубастой, чудовищной головою. Эх, показать бы такую добычу ленинградским приятелям-рыболовам! Опытные люди говорят, что летом такой рыбы наловить можно здесь сколько угодно. Зимний подледный лов затрудняется необыкновенной толщиною льда. Пробивать лунки в двухметровом крепком льду непосильно даже для самых настойчивых рыболовов. За обедом сегодня ели уху. Вряд ли кому из знакомых рыболовов приходилось лакомиться такой наваристой, вкусной ухою!..

Сказочно хороши, чудесны сверкающие солнечные ночи. Днем слишком много света, под ногами проваливается мокрый и рыхлый снег. Ночью прихватывает морозец, все как будто настороживается, примолкает. Недвижное сияет над снежной пустынею солнце, и в ослепительном, сказочном мире слышатся далекие голоса птиц.

Сегодня за обедом зимовщики рассказывали о трудностях зимних походов. Продвигавшимся вездеходам приходилось находить дорогу в кромешной мгле. Чтобы не провалиться в невидимую пропасть или засыпанную снегом полынью, на крыле вездехода посменно дежурили рабочие со щупом в руках. Время от времени они измеряли глубину снега, точно так, как на волжских речных пароходах матросы меряют глубину воды, покрикивая ежеминутно привычные слова:

- Табак! Подтабак!

Однажды, приближаясь к берегу (переходили занесенную снегом реку), тяжелый вездеход провалился в невидимую полынью. К счастью, передние колеса были уже на твердом берегу. Под воду ушла левая гусеница вездехода. Люди выскочили на лед, измерили глубину реки. Стали думать-гадать: как выручить машину? В рискованные моменты с особенной быстротою работает у людей смекалка. Вколотили в мерзлую землю железные ломы, прикрутили к гусеницам стальной трос, завели мотор.

- Пошел! Пошел!

Тяжелый вездеход двинулся, машина была спасена.

ПОДЛЕДНЫЙ ЛОВ

31 мая

Ходили на рыбалку, на лед. Под глубоким слоем снега скрыты прорубленные еще с осени, наполненные водою глубокие проруби-лунки. Долго раскапываем утрамбованный пургою снег, лопатами выбрасывая тяжелые белые пласты. Рыболовные сети спущены на дно. Чтобы не порвать тонкую снасть, тщательно очищаем лунки от кусков снега и льда. В прозрачной воде видится зеленовато-темная холодная глубина. В привычных руках рыболовов медленно выходит из воды мокрая сеть. Серебристо-розовая рыбина запуталась в сети. Рыбак вынимает из сети гольца, выбрасывает добычу на снег. Необычайно красива живая, сильная, извивающаяся на снегу рыба. На розоватых мокрых боках тончайшими красками играет многоцветный узор. Живая, скользкая рыбина извивается в снегу, бьет сильным хвостом, огромная зубастая пасть беспомощно раскрывается. При ярком солнечном свете медленно гаснут на воздухе подводные краски ее цветного узора.

Нестерпимый свет солнца отражается в снегах. Солнечный свет обжигает лица, слепит глаза. Жестокий, нестихающий ветер валит с ног. Сбиваемый ветром, над нашими головами низко тянет отбившийся разведчик-гусь. Усталая птица низко летит над снегами. Долго наблюдаем, как, тяжело махая крыльями, птица борется с ветром, упрямо держа путь на север. Черною точкою разведчик-гусь исчезает в сверкающей ослепительной белизне.

С каждым днем приближается настоящая весна. Днем и ночью ослепительно сияет солнце. На белом снегу, на обнажившихся каменных россыпях куропатки делятся на пары. Где-то на вскрывшихся горных ручьях собираются прилетные гуси. Отбрасывая синеватые тени на сверкающий снег, с хищным криком кружат над тундрою чайки. Если посмотреть в сильный бинокль, можно увидеть в ослепительной дали спокойно бредущих по снегу оленей.

В первый год зимовки табуны диких животных безбоязненно подходили к самому человеческому жилью. Из окон своего жилища зимовщики наблюдали тысячи оленей, осенью и зимою проходивших привычным и безопасным путем. Появление людей, и особенно собак, по-видимому, их пугает. Чтобы добыть оленя, охотникам теперь приходится отходить на несколько километров от шумного жилья, которое олени старательно обходят.

НАСТУПЛЕНИЕ ВЕСНЫ

1 июня

Необычайно наступает здесь ранняя весна. В сильном дыхании ветра не чувствую обычных возбуждающих запахов пробудившейся земли. Холодный ветер мчит над закованной снегом пустынной страною, завывает в горах и ущельях, скользит над ледяной гладью озера, дымит снежною пылью в кружевных белых застругах. Но уже с каждым днем на наших глазах вырастают, ширятся в тундре темные пятна проталин. Засохшие стебли растений выходят из снега. По крепкому снегу ветер разносит их зрелые семена.

Множество птиц собирается на обнаженных полянах. Видно издалека, как перелетают они, садятся на снег, незримо сливаясь с сияющей его белизною. Распластав белые крылья, пролетает над тундрой сова.

В розысках воды непрерывно тянут над тундрою гуси. Приятно слышать знакомый клик гусей, пробуждающий далекие воспоминания...

На чистой пелене снегов ежедневно наблюдаем оленей. Робкие животные сторонятся жилья. В хороший бинокль видно, как пугливо толкутся они возле глубокого следа вездехода, пересекшего их привычный путь. За стадами оленей, идущих на север, неотступно следуют волки. Горе зазевавшемуся, ослабевшему, отбившемуся оленю! Бесчисленное количество оленей погибает в тундре от беспощадно преследующих их волков.

Даже опытным и умелым охотникам трудно наладить борьбу с хищным зверем. Уверенно ведут себя волки в полярной тундре. Здесь они чувствуют себя полными хозяевами, и даже присутствие человека их мало смущает. Не раз участники экспедиции подвергались волчьей осаде. Застигнув безоружного человека, волки пытались окружить его кольцом, осторожно подкрадывались к предполагаемой добыче. Напасть на человека звери, однако, не решались. Вид и запах двуногого существа, звуки человеческого голоса наводили страх на зверей, и, отбежав на некоторое расстояние, угрожающим воем они провожали своего ненавистного врага.

Охотясь за полярной мышью-пеструшкой, летом и зимою рыщут по тундре песцы. Необыкновенно дерзок и смел этот зверь, обитающий в безлюдных просторах. В прошлые времена стоянки полярных путешественников неоднократно подвергались набегам песцов. Из походных палаток песцы воровали плохо укрытые продукты, растаскивали снаряжение, портили научные приборы. В тех местах, где люди охотятся на песцов, эти животные бывают осторожнее и не всегда решаются приблизиться к жилищу.

На берегах озера мы нередко видим мышкующих песцов. Низко опустив голову, прислушиваясь и останавливаясь, совершает зверь свой охотничий маршрут. Малейший звук привлекает его внимание. Под толщею снега он слышит писк леммингов. С необычайной ловкостью разрывают песцы слежавшийся снег. К молодому, неопытному песцу иногда удается подойти вплотную. Увлекшись охотой, зверь не обращает внимания на человека, спокойно устанавливающего фотографический аппарат.

СОЛНЕЧНАЯ НОЧЬ

2 июня

Чудесная солнечная ночь!

Готовлю ружье, патроны. Один выхожу на прогулку.

Над тундрою - полуночное солнце, сверкающая тишина. Пощипывает легкий морозец.

Наст держит, как крепкий паркет. На снегах - лиловый оттенок. Небо без единого облачка, глубокое, чуть-чуть голубое.

Чем дальше ухожу в тундру, испытываю большее чувство одиночества, оторванности от обычного мира.

Сказочный, пустынный окружает охотника мир.

Радостно слышать в пустынном, призрачном мире весеннее пение птиц.

В знакомом пении птиц, разбившихся на пары, - утверждение жизни, радостное чувство весны, всеобщего пробуждения!

Полуночное солнце светит в глаза, нестерпимо отражается в белизне снегов. Поверхность снега покрыта кристаллами, хрустально звенящими под ногами. Голубые, лиловые, розоватые, лежат на снегу тени.

По белой скатерти снега, мягко подпрыгивая, катится легкий сказочный колобок. Это выбрался из своих подснежных ходов крошечный зверек лемминг. Ослепленный солнечным светом, он торопится изо всех сил. Куда, по каким весенним делам выбрался этот скрытный неловкий зверек? Тысячи опасностей ожидают его на открытой поверхности снега.

Долго и внимательно наблюдаю в бинокль, как совершает он свое опасное путешествие. В сияющем поле бинокля вдруг появляется темная тень. Вижу внезапно появившегося поморника - большую хищную чайку. Приподняв черные крылья, зоркая птица садится на снег. В страхе мечется на снегу лемминг, стараясь защититься от крылатого врага. Но спокоен, равнодушен к своей жертве черный разбойник. Он как бы наслаждается беспомощностью зверька.

Недолго продолжается неравная борьба. Сытая птица не торопится. Ударом клюва поморник приканчивает добычу.

Я опускаю бинокль, берусь за ружье, торопливо вкладываю патроны.

" Хороший подарок будет зоологам! " - думаю, осторожно приближаясь к птице, расхаживающей возле добычи.

Зоркий хищник не допускает на выстрел. Поспешно проглатывает он мертвого лемминга, всего целиком (трудно понять, как вмещается в горло хищника добыча), и неторопливо улетает, отбрасывая на снег лиловую тень...

Расстегнув куртку, я иду дальше по рассыпчатому хрупкому снегу, один-одинешенек в сверкающем снежном просторе.

Полуночное солнце сияет на небе. Жмурясь от света, смотрю в бинокль: далеко-далеко в белом пространстве видятся крыши зимовки. Я иду, рассыпая под ногами хрустальные кристаллы льда, изредка останавливаюсь, слушаю, наблюдаю.

Необычайные звуки родятся в призрачной тишине.

Справа и слева раздаются эти хрустальные, чистые звуки. Сказочным кажется охотнику полуночный свет, ослепительное сияние снежной равнины. На темных пятнах проталин со странным, тающим в воздухе звуком взлетают, точно снежные белые хлопья, трепеща крыльями, токуют куропатки.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 121314 15 Следующая ⇒