Аннотация

Аннотация

Скандально известная Нора Сатерлин славится своими умопомрачительными эротическими романами, последующий из которых становится еще более популярным среди читателей, чем предыдущий. Но ее последняя рукопись очень отличается от них – она более серьезная, более личная, и по убеждению самой Норы, станет ее переломной работой… если когда‑ нибудь увидит свет. Закари Истон держит литературную судьбу Норы в своих ухоженных руках. Требовательный британский редактор соглашается на обработку ее книги при одном условии: он хочет полного контроля, и согласно его строгим стандартам, Нора должна полностью переписать эту книгу за шесть недель, или сделке не бывать. Редакционные сеансы с Заком изнуряют… и шокирующе возбуждают. А ее опасный бывший любовник заставляет задуматься о том, что более мучительно – держаться от него подальше или… вернуться в его кровать? Нора считала, что знает все о преодолении границ человека, но в мире, где страсть отражается болью, ничто не проходит бесследно.

Глава 1

Такого понятия, как лондонский туман, никогда не существовало. Легенда – вот чем это явление было, на самом деле. В действительности, под лондонским туманом подразумевался лондонский смог, от которого в разгар промышленной революции погибли тысячи людей, задохнувшись в его ядовитых парах. Зак Истон прекрасно знал, что в офисах Главного Издательского Дома он был известен как " Лондонский Туман" – пренебрежительное прозвище, придуманное его коллегой, неодобрительно относящегося к суровому нраву Зака. Истону не нравилось ни это прозвище, ни этот находчивый редактор. Но сегодня ему не терпелось оправдать свой нелицеприятный эпитет.

Вспомнив о просьбе, он нашел Жан‑ Поля Боннера, шеф‑ редактора Главного Издательского Дома, усердно работающим, даже спустя несколько часов после конца трудового дня.

Жан‑ Поль сидел на полу своего кабинета, окруженный стопками рукописей, словно бумажным Стоунхенджем в миниатюре. Остановившись, Истон облокотился о дверной проем, и, не произнося ни слова, уставился на своего начальника. Заку не было необходимости говорить ему о причине своего прихода. Она была известна им обоим.

– Смерть… она явилась ко мне " Истонским Туманом", – произнес Боннер, сортируя очередную стопку рукописей, – довольно поэтичный способ ухода из жизни. Полагаю, ты здесь, чтобы меня убить.

В свои шестьдесят четыре, с седой бородой, и в очках, Жан‑ Поль был олицетворением самой литературы. Обычно, Заку нравились их словесные перепалки, но сегодня он был не в настроении соревноваться с ним в остроумии.

– Да.

– Да? – повторил Жан‑ Поль, – просто " да"? Воистину, краткость – сестра таланта. Поможешь старику подняться с пола, Истон? Если мне придется умереть, я сделаю это стоя на ногах.

Вздохнув, Зак вошел в кабинет, и, протянув руку, помог Боннеру встать. С благодарностью похлопав его по плечу, Жан‑ Поль рухнул в свое кресло за письменным столом.

– Я, в любом случае, не жилец. Не могу найти чертов коррект " Гамлета" Джона Уоррена. Он должен был находиться в моей вчерашней почте. Но, как говорится, счастье – это хорошее здоровье и плохая память, а я очень, и очень счастливый человек.

С секунду, Истон сверлил Жан‑ Поля взглядом, молча проклиная его за то, что тот был таким располагающим к себе. Его доброе отношение к начальнику, делало этот разговор гораздо менее приятным.

Пройдя к книжному шкафу, Зак провел рукой по верхней из полок, зная, что Боннер имел привычку прятать важные бумаги туда, где даже сам не мог до них добраться. Найдя рукопись, Истон спустил ее вниз, и, бросив ту на рабочий стол Жан‑ Поля, наблюдал за образовавшимся при этом, облаком пыли.

– Да благослови тебя Господь, – сказал старик, закашлявшись, и положив руку на сердце, – ты спас мою жизнь.

– А теперь я собираюсь тебя ее лишить.

Посмотрев на Зака, шеф‑ редактор указал на стул, расположенный напротив стола. Тот нехотя уселся, разложив свое серое пальто вокруг себя, будто рыцарские доспехи.

– Истон, послушай, – начал было Боннер, но Зак не дал ему договорить.

– Нора Сатерлин?

Зак произнес это имя с максимальным отвращением, на которое только был способен в данный момент.

– Ты, должно быть, шутишь.

– Да, Нора Сатерлин. Я об этом тщательно подумал, просмотрел прогноз продаж. Думаю, мы должны ее заполучить. И я хочу, чтобы с ней работал именно ты.

– Я не буду этого делать. Ее книги – порнография.

– Они не порнография.

Жан‑ Поль стрельнул в Истона взглядом поверх своих очков.

– Это эротика. Очень хорошая эротика.

– Не знал о существовании такого понятия.

– Два слова – Анаис Нин, – парировал Боннер.

– И еще два слова – премия Booker. – возразил Зак.

Шумно выдохнув, Жан‑ Поль откинулся на спинку своего стула.

– Истон, я в курсе твоих профессиональных достижений. Вне всяких сомнений, на сегодняшний день, ты являешься одним из самых ценных специалистов в публицистике. И я бы не оплатил твой перевод сюда, в Нью‑ Йорк, если бы это было не так. Да, твои писатели награждались премией Booker.

– А также Whitbreads и Silver Daggers…

– Зато продажи последней книги Норы Сатерлин превзошли показатели всех лауреатов перечисленных тобою премий, вместе взятых. Если ты не заметил, у нас кризис. Книги – роскошь. На текущий период времени, их никто не покупает… если только они не съедобны.

– Значит, Нора Сатерлин – ответ на все наши беды? – с вызовом спросил Зак.

Жан‑ Поль улыбнулся.

– Джейни Бурке из газеты Times, назвала ее последнюю книгу " весьма съедобной".

Покачав головой, Зак с раздражением уставился в потолок.

– В лучшем случае, ее можно охарактеризовать, как автора всякого мусора, – сказал Истон, – ее мышление – мусор, и ее книги утопают в этом мусоре. Не удивлюсь, если последний издательский дом, с которым она сотрудничала, тоже завален подобным мусором.

– Она может быть мусором, но она наш мусор. То есть, теперь твой.

– Это не Моя Прекрасная Леди. Я не профессор Генри Хиггинс, и она уж точно не Элиза проклятая Дулиттл.

– Кем бы Нора ни была, она чертовски хорошая писательница. И ты бы об этом знал, если бы удосужился прочитать хоть одну из ее книг.

– Ради этой работы я оставил Англию, – напомнил ему Зак, – оставил один из самых уважаемых издательских домов в Европе, потому что хотел работать с лучшими молодыми американскими авторами.

– Она молода. И она американка.

– Я оставил Англию, свою жизнь… Истон остановился, прежде чем произнес, – " и свою жену".

В конце концов, это она его оставила.

– У этой книги есть реальный потенциал. И Нора принесла ее нам, потому что готова к переменам.

– Тогда дай ей двадцать шиллингов за фунт, если она хочет перемен. Через шесть недель я улетаю в Лос‑ Анджелес. Не могу поверить, что ты хочешь, чтобы я отодвинул все на второй план, и посвятил свои последние шесть недель Норе Сатерлин. Исключено.

– Я видел твою входящую почту, Истон. Она не настолько завалена, чтобы ты не мог с ней поработать, параллельно, готовясь к отбытию из города. Не говори мне, что у тебя нет времени, тогда как мы оба знаем, что у тебя просто нет желания.

– Хорошо. У меня нет ни времени, ни желания редактировать эротику, даже хорошую эротику, если такая вообще существует. В этом издательстве я не единственный редактор. Отдай ее Томасу Финли, – Зак назвал своего наименее любимого коллегу, именно того, кто придумал его прозвище, – или даже Энджи Кларк.

– Финли? Этому слабаку? Он подкатит к Сатерлин, и она съест его живьем. Даже если его стукнуть по морде, он не знает, как правильно истечь кровью.

Истон чуть было не рассмеялся, соглашаясь со словами своего начальника, но потом вспомнил, что они с Боннером, вообще‑ то, спорили.

– Тогда как насчет Энджи Кларк?

– Она сейчас слишком занята. Кроме того…

– Кроме того, что? – потребовал Зак.

– Кларк побаивается Нору.

– Не могу сказать, что я ее в этом виню, – отрезал Истон, – слышал, что на вечеринках, взрослые мужчины произносят ее имя, практически, шепотом. Кроме того, ходят слухи, что ради выхода своей первой книги, она переспала со всеми, от мала до велика.

– Я тоже об этом слышал. Но она не спала ни с кем из нашего издательства. К сожалению, – сказал Жан‑ Поль с игривой ухмылкой.

– В блоге Рэйчел Белл пишется, что Сатерлин выходит из дома только в красном. Кроме того, в качестве персонального ассистента, у нее работает шестнадцатилетний паренек.

В ответ на эти слова Боннер послал ему улыбку.

– Уверен, она предпочитает называть его " практикант", нежели " персональный ассистент".

Зак чуть не задохнулся от негодования. Несколько часов назад, он уже собирался отправиться домой, и даже успел надеть пальто, когда тоненький, дьявольский голосок в его голове, приказал ему проверить рабочую почту еще раз. В ней оказалось письмо от шеф‑ редактора, в котором говорилось о возможности сотрудничества с писательницей эротического жанра Норой Сатерлин, и ее последней книге для их крупнейшей осенней/зимней публикации. И в виду незначительной загруженности Истона, в течение шести недель перед его вылетом в Лос‑ Анджелес…

– Мне нужно, чтобы это сделал ты… ради меня. Только ты и никто другой, – сказал Жан‑ Поль.

– Почему ты считаешь, что я единственный, кто может справиться с ней?

– Справиться с ней? – почти фыркнул босс, до того, как принять серьезный вид, – послушай меня, никто не сможет справиться с Норой Сатерлин. Нет, ты просто единственный из моих сотрудников, способный быть с нею наравне. Истон… Зак. Услышь меня, пожалуйста.

Сглотнув, Зак на мгновение расслабился. Боннер крайне редко обращался к кому‑ нибудь по имени.

– Она пишет романы, Жан‑ Поль – тихо произнес Истон, – а я ненавижу романы.

Начальник встретил его взгляд с сочувствием.

– Я знаю, через какой ад тебе пришлось пройти в прошлом году. Я знакомился с твоей Грейс, помнишь? И знаю, что ты потерял. Но Сатерлин… она хороша. Она нам нужна.

Зак медленно и протяжно вдохнул.

– Она еще не подписала контракт? – спросил Истон.

– Нет. Мы до сих пор на стадии обсуждения условий.

– Устное соглашение получено?

Боннер с опаской посмотрел на своего подчиненного.

– Еще нет. Я сказал ей, что сперва мы должны ознакомиться с цифрами, а после вернемся с решением, но мы склоняемся к положительному ответу. А что?

– Я с ней поговорю.

– Хорошее начало.

– И прочту рукопись. И если подумаю, что она – мы – сможем вылепить из ее книги что‑ нибудь пристойное, я уделю ей свои последние шесть недель. Но книга не выйдет в свет до того, как я дам на это свое письменное согласие.

Глаза Жан‑ Поля пристально уставились на Истона, но тот отказывался моргнуть или отвести взгляд. Зак привык, что по его книгам, последнее слово всегда оставалось за ним. И он не собирался лишаться этого полномочия ни ради Боннера, ни ради Норы Сатерлин, ни ради кого.

– Истон, одна книга Дэна Брауна за месяц продается лучше целого поэтического раздела за пять лет. " Порнография" Сатерлин, как ты ее называешь, может окупить множество непопулярной поэзии.

– Мне нужен на руках контракт, Жан‑ Поль, или я даже не стану с ней встречаться.

Откинувшись на стуле, шеф‑ редактор шумно выдохнул через нос.

– Хорошо. Она вся в твоем распоряжении. В Коннектикуте у нее есть небольшой, милый домик. Поезжай на поезде. Или возьми мою машину. Мне все равно. По словам Сатерлин, в понедельник она будет дома.

– Так и быть.

Зак знал, что ему не грозит это сотрудничество. В определенном расположении духа, он мог быть беспощадным как к автору, так и к недоработкам в его или ее книге. Достойные авторы принимают критику. Бездари с нею не справляются. Если Истон покажет себя достаточно жестким, Нора станет умолять о другом редакторе.

Теперь, когда спор зашел в тупик, Зак устало поднялся со стула, и, ссутулившись, поплелся к двери, но до того, как он успел покинуть кабинет, его остановило тихое покашливание. Не встречаясь с ним взглядом, Жан‑ Поль провел ладонью по первой странице, лежащего перед ним, корректа " Гамлета".

– Ты должен прочитать эту книгу, когда она выйдет, – сказал Боннер, постукивая по странице, – увлекательное исследование притворного безумия Гамлета – " Я помешан только в норд‑ норд‑ вест…"

– " При южном ветре я еще отличу сокола от цапли", – закончил Истон знаменитую цитату.

– Сатерлин безумна не больше Гамлета. Не верь всему, что о ней говорят. Эта леди способна отличить сокола от цапли.

– Леди?

Жан‑ Поль закрыл книгу, не отвечая на оскорбление. Зак снова повернулся, чтобы уйти.

– Знаешь, ты все еще молод, Истон, и, слишком хорош собой. Иногда тебе нужно этим пользоваться.

– Чем? Безумием? – спросил он, кивнув в сторону книги.

– Нет. Счастьем.

– Счастьем? – Зак позволил себе горькую улыбку, – боюсь, что для этого у меня слишком хорошая память.

Истон вернулся в свой кабинет. Его ассистент, Мэри, оставила рукопись Норы Сатерлин у него на столе, подшив ее в папку‑ регистратор. Открыв ее со щелчком, Зак едва ли взглянул на биографию автора.

Ей было тридцать три, почти на десять лет младше него. Первая книга Норы вышла, когда ей было двадцать девять. С тех пор она издала пять работ; вторая книга, под названием " Красный", разошлась не меньшим тиражом – отличные продажи, много шума. Изучив цифры, Истон понял, почему Жан‑ Поль так жаждал ее заполучить. С каждой последующей публикацией, объем продаж возрастал практически вдвое.

Зак мысленно пробежал по тому небольшому списку известных ему авторов эротики. В настоящее время, этот жанр был единственным, с развивающимся рынком в публицистике. Но дело должно быть не в деньгах. Только в искусстве.

Он выкинул биографию Сатерлин, вместе с ее прогнозом продаж в мусорную корзину. Он заимствовал свою редакторскую философию у послевоенных Новых Критиков – " суди по книге. Не по автору, не по продажам, и не по читателям… книгу суди только по книге". Истона не должно было волновать, что по слухам, личная жизнь Норы Сатерлин была такой же бурной, как и ее проза. Только ее рукопись имела значение. Но его надежды на этот роман были не самыми радужными.

Зак с подозрением оглядел рукопись. Мэри знала, что он предпочитал читать свои книги в распечатанном виде, и, очевидно, при обработке этого романа, она немало повеселилась. На кроваво‑ алой обложке сверкнуло название, написанное мрачным готическим шрифтом – " Утешительный Приз".

Редакторы почти всегда меняли названия книг, но Истон должен был признать интересным выбор оформления эротического произведения. Открыв рукопись, он прочитал первую строчку: " Я хочу писать этот роман не больше, чем вы хотите его читать".

Зак остановился, почувствовав тень чего‑ то старого и знакомого, шепотом задевшего его плечо. Отбросив ощущение, он снова прочитал эту строчку. Потом еще одну, и еще…

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒