ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ… Это НЕ конец книги!:) 17 страница

— Кончим вместе, милая? — с вожделением спросил он.

Я повернула к нему голову, чтобы он поцеловал меня с жадностью и самозабвением. Алистер орудовал языком неистово, бешено, подталкивая меня ближе к бездонной пропасти. Находясь почти у самой грани, я безостановочно, как в лихорадке мастурбировала ему. Шеридан застонал мне в рот, отчего я возбудилась еще сильнее. Я и не думала, что так бывает, что можно не помнить себя от помешательства.

Алистер нырял в меня пальцами, увлажняя трепещущий клитор до предела. Я никогда не ждала ничего сильнее, как оргазма, который вот-вот мне подарит лучший мужчина на свете.

Я так сильно текла, что его пальцы часто соскальзывали. И мои тоже. Он чувствовался в ладони большим, толстым, напряженным. Большим пальцем я нежно проводила по головке члена, размазывая выступившую смазку. Наблюдала за процессом, а Алистер осыпал шею жаркими поцелуями. Время от времени уделял внимание моим губам, шепча непристойности и грязные словечки.

— Давай не выйдем отсюда? — не дождавшись ответа, сводный брат тотчас же запер нас в каюте. — Давай проведем здесь ночь? — прошептал на ухо темпераментно, с напором.

Я не могла и слова произнести, отдаваясь сладостным ощущениям. Ему ведь сейчас не нужно было мое гласное одобрение. Вздохами, стонами и всхлипами я, бесспорно, поддерживала эту идею.

— Я до рассвета буду трахать тебя, — пообещал Шеридан, и я едва ли не кончила.

— О боже…

— По самые яйца… насажу… тебя… — он стал прерывисто дышать, будто в предвкушении экстаза.

Закатив глаза, я невольно уперлась двумя руками в стену. Сконцентрировалась только на собственном удовольствии, потому что Алистер начал чертовски быстро, неистово кружить по клитору.

— А-а-а…

— Кончи для меня, — прорычал приглушенно сводный брат, а затем приказным тоном: — Кончай! Моя маленькая… Моя маленькая… — прижался губами к затылку, сделал глубокий вдох.

Я чувствовала, знала, что он прикрыл глаза. Втянул ноздрями запах моих волос, словно упивался им. Свободной рукой цепко обнимал за талию, будто ни за что не собирался больше отпускать. Присваивал себе? Да?

Эйфория была уже совсем близко, где-то очень рядом. Испытываемое благодаря талантливым пальцам Алистера блаженство вкупе с вульгарными фразочками, на которые он не скупился, делало свое дело. Новый импульс возбуждения прошелся волной по позвоночнику, полностью выключая мозг. Я поддалась инстинктам, изогнулась еще сильнее и…

Вдруг резко все прекратилось. Я чуть ли не взвыла волком! Прямо за нашей дверью кто-то откашлялся и бережно в нее постучал. Некто потревожил нас так аккуратно, что можно было, пожалуй, предположить — лицо у него залилось румянцем от подслушанных звуков недостигнутого оргазма.

Да, это был мужчина. Смущенный голос отчима вернул меня и Алистера в реальность:

— Кх-м… Сынок? Я тебя… обыскался. Я звонил тебе.

Мы испуганно переглянулись. Алистер отпрянул, заправил член обратно в джинсы, расстроенно взлохматил свои короткие волосы. И, нервно выдохнув, полез в задний карман за телефоном. По брошенному на меня взгляду я поняла, что Гералд действительно звонил ему, а мы не услышали. Вероятно, именно из-за жужжания смартфона отчим и нашел нас тут.

— Э-э-м… Уделишь мне минуту?

ГЛАВА 27

{Джоселин}

Алистеру пришлось прислониться лбом к холодной стене на несколько секунд, чтобы привести себя в норму. Но выходило скверно. Я и сама еле дышала, и все-таки мне не нужно было прямо сейчас выходить из каюты, чтобы разговаривать с матерью. А вот ему отвертеться никак не получится, он уже попросил у отца минуту. Я уверена, Шеридан-младший думал о том же, о чем и я: а догадался ли Гералд, кто вместе с его сыном предавался утехам за дверью? Ведь… если бы да, если бы он догадался, неужели не вынес бы это деревянное препятствие между нами ко всем чертям?

Кое-как поборов эрекцию, Алистер обжег меня взглядом, означающим, что ничего еще не закончено. Я осталась одна в комнате, могла слышать, как Гералд отчитывал сына, но без раздражения. Как-то… добродушно. Говорил, что не выходить к гостям и фактически избегать их — признак дурного тона. О, ну этих словечек отчим точно понабрался от моей матери: именно она уже почти полгода строила из себя великосветскую синьору. Я слышала, как сводный брат просил у Гералда немного времени, собрался уже открыть дверь каюты, но отчим даже слушать ничего не стал и быстро увел наследника наверх. К тому времени переполнявшие меня приятные волнения немного улеглись, и я тоже смогла покинуть нижний ярус яхты. Наверху я искала взглядом Алистера. Небо совсем почернело, засияло множеством звезд, а белоснежное судно горело, казалось, миллионами огней. Все разом они погасли всего на одну минуту — когда выносили торт для именинника. Мне очень хотелось встать рядом с Алистером в тот момент, когда по приглашению ведущего и под бурный всплеск аплодисментов он вышел на сцену. Ведущий много болтал, навешивая виновнику торжества комплиментов, по-итальянски эмоционально желая ему всевозможных удовольствий. Он замолчал только, когда гости хором запели известную на весь мир « [Happy Birthday To You] ». Я не смогла удержаться и тоже запела, вместе с другими ритмично хлопая в ладони. Под всеобщий вокал Алистер разрезал кусочек торта, и я с радостью отметила, что уголки его губ изогнулись. Он не выглядел серьезным, изнуренным работой, очень уставшим. Напротив — будто бы посвежел и преобразился. Хотя еще более красивым я его представить попросту не могла.

Алистер передал нож официанту и в следующую же секунду, подняв голову, он врезался в меня улыбающимся, счастливым взглядом. Сердце екнуло, принявшись метаться под кожей беспомощным птенцом. Я была обезоружена Шериданом-младшим. Было чуточку страшно. Я шла по тонкому льду и — полное сумасшествие! — больше боялась того, что не провалюсь под него. Я не хотела, чтобы меня хоть кто-нибудь спасал. Какой бы ни обернулась моя любовь к Алистеру, ее я запомню на всю жизнь.

Вздрогнула, когда над ухом неожиданно раздалось угрюмое ворчание матери.

— Интересно, {бедняжка} в курсе, что ее мужчина тискается по углам как подросток со шлюхами?

Я проследила за ее неспокойным и в то же время упрекающим взглядом. С осуждением она явно смотрела не на гостью, которая взобралась на борт только что. Микела. Какого черта она здесь делала?! В руках бывшая Алистера держала небольшой сверток, перевязанным голубым бантом. Она быстро нашла Шеридана-младшего среди присутствующих и незамедлительно вручила подарок. Тварь. Поцеловала его в щеку, довольно скаля зубами. Дрянь. Когда фотограф стал щелкать их вдвоем на фотокамеру, эта гадина положила руку на плечо Алистера, плотно прижалась к нему и принялась позировать.

Дрянь, дрянь, дрянь!

Если бы хватило сил, стекло бокала в моей руке треснуло бы вмиг. Сколько же злости во мне было!.. А тут еще мама со своими причитаниями.

— Зачем он изменяет своей девушке? — неодобрительно цыкнула она языком, между делом попивая вино крошечными глотками. — Они давно вместе, да и она… просто шикарно выглядит!

Действительно. Микела была слишком красивой: со смуглой кожей, черными как смола волосами, маленьким курносым носом, пышными губами, тонкой талией, непревзойденной осанкой… Бла-бла-бла! Вероятно, ее достоинства и можно было перечислять до наступления полуночи, но самым главном оставалось то, что Алистер как умел избегал ее навязчивого внимания. Может быть, он, конечно, переживал, что я могу видеть их, но его раздражение было неподдельным. Мне было хорошо это видно со своего места.

— Мама, они расстались.

— Что? — не то чтобы она удивилась, скорее просто не поверила.

— Я говорю, они больше не встречаются.

— Ну-у, сегодня не встречаются, а завтра снова сойдутся, — невозмутимо ответила мать, а затем вскинула брови и ткнула в меня пальцем. — Таких девушек из-за проституток не бросают, — она фыркнула и тихо засмеялась, посчитав забавным это замечание.

Чувство обиды начинало отравлять меня изнутри. Я сильно нахмурилась, мне захотелось разозлиться на маму, но не вышло. Вместо этого я взглянула на нее по-щенячьи печальным взглядом.

— Откуда ты знаешь, что Алистер был с проституткой?

Мама сложила руки на груди, пододвинувшись ко мне ближе. Она неспешно размешивала в бокале остатки красного вина, пристально на меня воззрилась и с мрачным видом произнесла:

— Гералд сказал, что мой пасынок закрылся в каюте с какой-то женщиной. Не знаю, кто эта девка, — она перевела неприязненный взгляд на собравшуюся публику, — но она ни капли не уважает себя, раз позволяет такие пошлости. И я тоже не собираюсь уважать ее, — добавила мать, осушив бокал.

Не прошло и полминуты, как официант предложил ей еще вина, но та тактично отказалась. Я тоже отдала официанту свой полупустой бокал. После маминых слов я была не на шутку рассеяна и чувствовала себя гадко. Я ни о чем не жалела, но мне не нравилось, что мама такого мнения обо мне. Хоть она и не знала, о ком именно идет речь. Но все же…

— Микела идеальная партия твоему брату, — заявила она, поправляя бриллиантовое ожерелье на длинной шее, — у нее хорошее образование, она самодостаточна, одевается со вкусом… У них с Алистером родятся красивые дети!

Он мне никакой не брат! И с Микелой у него не будет детей! Никогда! Я чуть не высказала это матери вслух, но чудом остановила себя. Мысленно взмолилась, обращаясь к здравому смыслу, прекратила кипятиться и медленно-медленно стала приходить в себя.

— Мы с ней «дружим» в {Фейсбуке}, — с упоением сообщила мать, будто это самое чудесное, что с ней могло случиться в жизни. После свадьбы с Гералдом, разумеется. С толикой грусти сказала: — Раньше она бывала у нас дома чаще, не правда ли?

Ага, правда! А сейчас, слава богу, вообще перестала совать к нам свой милый маленький носик. И в квартиру Алистера, я надеялась, она тоже не наведывалась.

— Ее дед, кажется, какой-то португальский богач, полностью финансирует внучку, — продолжала мать невозмутимо, — наверняка оставит ей приличное наследство, — она глупо прыснула, прикрыв ряд безупречных зубов миниатюрной сумочкой от [Chanel].

Я едва держала себя в руках, но теперь это было сложнее. Мама с присущей ей бестактностью заглядывала в чужие кошельки и заочно вешала ценники на людей: на их одежду, обувь, аксессуары, образ жизни… Она до невозможности бесила меня. Я не хотела на нее срываться в такой день, не хотела никому портить праздник.

— Мама! — негромко зашипела на нее.

Она ответила мне в тон:

— А ты бы лучше смотрела в оба, приглядывалась к состоятельным мужчинам, вместо того чтобы пропадать черт знает где! — ее глаза округлились, а мое сердце пустилось вскачь. — А где ты, кстати, была?

Хорошо, что я уже ничего не пила, не то бы поперхнулась. В горле разрастался сухой болезненный ком, из-за которого становилось трудно дышать. Я так сильно перепугалась, что невольно и мимолетом обвела взглядом бесчисленных гостей. Искала среди бездны глаз — серые. Самые родные, самые любимые. Как будто это каким-то образом помогло бы мне сейчас.

Когда мама не дала мне объясниться, а сделала это вместо меня, я едва ли не выдохнула от облегчения.

— Носишься с телефоном, пялишься в экран! — пробурчала она строго. — Ты что, общаешься с тем парнем из нашего квартала? — прищурила светло-голубые холодные глаза, не выражающие на самом деле никаких особенных переживаний.

Она не удосужилась запомнить его имя. Или даже не интересовалась им? Преобладающие подозрения были от меня отведены, и это главное. Я снова могла закатывать глаза и пропускать гнев матери мимо ушей. Стало так легко от этой свободы действий! Я покачала головой, но не говорила «нет»; это было безмолвный знак маме — она лезла не в свое дело. Впрочем, как обычно.

Она продолжила предаваться любимому занятию беззаботной жены миллионера — отчитывать несмышленую и неразумную дочь. Но я уже на все сто процентов абстрагировалась от нее, повернув голову в сторону. Алистера на сцене уже не было, он стоял в кругу каких-то мужчин в солидных костюмах. Похоже, они каждый по очереди поздравляли его. Да только Микела, ошивающаяся рядом с ним, не давала покоя. Я мечтала вырвать все волосы на ее голове! По одной волосинке. Пинцетом.

Она на него вешалась. Серьезно. Забрасывала руки ему на шею, которые он деликатно убирал. Господи, да ведь бывшая Алистера публично позорилась. Я не все время смотрела на нее, но когда она успела так напиться? Нет, по-моему, Микела все-таки на борту не пила. Разве что приехала сюда уже подвыпившей. Шеридан в очередной раз отскреб от себя прилипалу-Микелу и просканировал глазами пританцовывающую толпу. Он искал меня? Он искал меня! Сощурился, а затем немного помрачнел — не нашел на прежнем месте. Меня захлестнула радость: он думал обо мне, и общество бывшей было ему крайне неприятно. Я могла видеть это сейчас, теперь я не сомневалась в том, что между ними реально все закончилось. Только мама упрямо не хотела этого замечать. Она болтала без умолку, комментируя наряды других женщин. Они были одеты не хуже ее и выглядели превосходно, наверное, маму раздражал этот факт. Но я ее почти не слушала, мое внимание принадлежало лишь одному человеку — сногсшибательному имениннику. Девушки вились вокруг него, словно загипнотизированные кобры вокруг заклинателя змей. Бороться со жгучей ревностью становилось сложнее и сложнее. Я сжимала кулаки, стискивала зубы до боли. Еще и бесила невозможность отвязаться от брюзжащей матери. Из-за своего склочного характера она потеряла не одну подругу, я даже была не удивлена тому, что у нее практически не было друзей. Ну так, редкие знакомые, которые сплетничали за ее спиной. Кстати, это было взаимно.

В конце концов, я сослалась на то, что оставила клатч где-то на второй палубе, и отправилась на его поиски. Мама, естественно, не преминула проворчать мне вслед на этот счет. Я, может, и делала вид, что позволяла ей вмешиваться в мои отношения с Дино, но это не было правдой. Она могла придумывать себе бог знает что, но я не собиралась рвать дружбу с кем бы то ни было только по ее прихоти. Я все еще надеялась, что Дино захочет быть рядом в качестве друга. Он стал мне дорог, и ощущения легкости, которое я испытывала рядом с ним, мне действительно очень не хватало.

Палубой выше людей было меньше, музыка звучала тише, играл американский джаз, пробирающий до мурашек. Я обнаружила свою сумочку там же, где, я думала, что оставила ее — на дальнем столике ближе к корме яхты. Быстро забрав клатч, не смогла пройти мимо выставленных в центре алкогольных напитков. Мне нужно было немного расслабиться, поэтому я разрешила себе еще один бокал. Белое вино разогрело горло, но оказалось крепче, чем я предполагала.

— А я думал, ты уже достаточно пьяна, — глубокий хриплый голос вызвал мелкую дрожь во всем теле. — Мной.

Алистер специально встал позади меня так, будто он просто пришел за… льдом. Я развернулась в его полуобъятиях, не переставая дышать, как перед прыжком. Волновалась жутко, пальцы ног и рук покалывало. Он смотрел на меня с весельем и искорками в глазах. Бросил пару кубиков льда в свой стакан с виски, сделал медленный небольшой глоток. Убрал ото рта стакан, но продолжал улыбаться.

— Ты шел за мной?

Алистер даже не собирался отпираться. Он пожал плечами и кивнул.

— Шел.

Мне так не хотелось показывать, что его слова спровоцировали приступ ликования! Боже мой, боже мой, боже мой! Еще немного, и пришлось бы удерживать сердце внутри силой. Было бы классно, если бы я могла выглядеть сейчас, как Алистер — безмятежной, но одновременно и будоражащей воображение. Его губы лишь слегка расплывались в дразнящей ухмылке, в глазах сверкало желание. Но дышал он ровно, и его вид никого не наталкивал на развратные мысли в отношении меня.

— Как дела у Микелы?

Он заулыбался ярче.

— А-а-а… Все-таки увидела ее. Ревнуешь?

— Нисколько, — я хмыкнула. — Знаешь, моя мама от нее в восторге.

— Наши с твоей мамой вкусы не совпадают.

Он непроизвольно подался ближе. Зачем? Зачем… Я ведь и так была на грани. Смотрела на его изящные длинные пальцы, которыми он почти довел меня… Проклятье. Бросило в жар, я втянула воздух в легкие, потому что его мне явно было недостаточно. Ноздри окутывало фантастическим запахом духов сводного брата. В мышцах пульсировала кровь, а в голове не унимался триумфальный бой барабанов.

Я бессознательно облизала губы, взглянув на его нижнюю. Ослепительные воспоминания врывались лавиной — о, как же он меня целовал!.. Как в панике, как в лихорадке. Бешено и яростно, по-животному, будто злился на меня за то, что безумно желал.

Я вздохнула, собираясь что-то сказать Алистеру, но вдруг оглушающие музыкальные биты сотрясли пространство между нами. Старая популярная песня Katty Perry грохочуще зазвучала на всех трех палубах. Похоже, нас ждет настоящая громкая дискотека. Мы с Алистером оглянулись: гости оставили свои места и под действием алкоголя были не прочь потрясти бедрами, хоть в некоторых случаях это походило на комедию.

Я почувствовала обжигающий взгляд Шеридана-младшего, поэтому тоже повернула к нему лицо. Теперь он смотрел так, будто спустил тормоза.

{Ты думаешь, что я красива и без макияжа,

Ты думаешь, что я смешная, когда неправильно рассказываю концовку анекдота.

Я твоя, поэтому между нами больше нет никакой стены...

До такого, как ты встретил меня, я была в порядке, хоть

И бывало немного сложно, а ты вернул меня к жизни.

И теперь каждый февраль, ты будешь моим Валентином,

Моим Валентином... }

Допивал виски, глядя на меня поверх стакана. Серые глаза потемнели, а это означало, что он возбуждался. О чем он думал сейчас? Мечтал раздеть меня? Трахнуть прямо тут? Я инстинктивно сжала бедра, сильно напряглась. Стало жарко. Интересно, а он понимал, что делает со мной в этот момент? Всего лишь одним своим взглядом. Я не могла забыть то, что творили его пальцы чуть больше часа назад в каюте. Никогда не смогу забыть и не захочу.

— А я думала, ты уже достаточно пьян, — вернула я Алистеру его же слова, когда он оставил пустой граненый стакан на соседнем столике. — Мной.

{Ты заставляешь меня чувствовать себя так,

Будто я живу мечтой подростка.

Ты так меня заводишь, что я не могу уснуть.

Давай уедем и больше никогда не вернёмся,

Никогда не вернёмся назад...

Моё сердце останавливается, когда ты смотришь на меня,

Одно твоё прикосновение - и теперь я верю,

Что это не сон,

Так что лови момент и больше никогда не оборачивайся назад,

Никогда не оборачивайся назад! }

Теперь я чувствовала некоторое преимущество перед ним: он больше не притворялся, а я, наоборот, набралась храбрости и спокойствия. Последнего все равно было мало, чтобы противостоять адскому шторму в его помрачневших глазах.

Зажигательная музыка манила все больше парочек на воображаемый танцпол. Кто-то не нарочно толкнул Алистера, из-за чего тот упал на меня. Я чертыхнулась, задев задницей стол с напитками. Несколько бокалов разбились о пол. Алкоголь разлился и по столу тоже. Но в этот момент имело значение только то, что мое тело придавило телом сводного брата. Совсем немного, практически невесомо. Однако то, как он обжигал горячим дыханием мою щеку, как его рука на короткий миг легла мне на талию, лишало всякого разума. Мы быстро выпрямились, Алистер помог мне подняться, потому что почти в ту же секунду прибежали официанты, принявшись уверять нас с Шериданом, что все в порядке. Казалось, на произошедший конфуз никто даже внимания не обратил. А пьяный, вероятнее всего, гость скрылся в дергающей руками и ногами толпе.

Платье сзади было испачкано, его надо было застирать. Я выразила эту мысль вслух и несколько озабоченно посмотрела на Алистера. Он безмолвно кивнул, волнительно сглотнул подкативший к горлу ком. Я прекрасно понимала, куда повела его фантазия. Боже, как же мне хотелось продолжения наших прелюдий!.. Меня колотило от желания и предвкушения. Я внимательно взглянула на него, хотя в намеках необходимости не было: Шеридан пойдет за мной, я знала это.

Я прошла мимо него, едва коснувшись плечом его плеча. Наши пальцы с его подачи на мучительно короткое мгновение переплелись, после чего я последовала дальше. Гости отрывались на всю катушку, забыв о своих проблемах, поэтому до нас им точно не было дела. Спустившись на главную палубу, я выцепила взглядом компанию парней, которых встречала раньше. Друзья Алистера из Ирландии; их развлекал Исайя. Маринелли сегодня просто отдыхал, не исполняя роль диджея. Ему это нравилось, хотя в своих клубах Исайя редко вставал за диджейский пульт. Я гадала: ощущал ли он себя комфортно в этот вечер?

Друзья Шеридана, по-видимому, приехали только что. Я немного расстроилась, потому что парни точно задержат именинника, но постаралась быть более понимающей. Алистеру была приятна их компания, и он будет рад увидеть их. Всех, кроме Конана. Но, к счастью, тому хватило ума не приезжать. По крайней мере, его среди остальных я не заметила.

В самом низу я направилась к «нашей» с Алистером каюте и повернула ручку двери. Эмоции били ключом. Он скоро придет! Он скоро придет! И мы проведем здесь ночь, как он и говорил ранее. Это будет лучшая ночь в моей жизни. Я зажмурилась, прежде чем войти в комнату. Удары сердца отдавались гремящим адреналиновым набатом. Я все еще ощущала прикосновения пальцев Алистера к своим. Прижала правую руку к сердцу, блаженно вздохнув, и бросила клатч на застеленную кровать.

В голове звенело, уши заложило будто ватой. И я не сразу уловила этот странный звук. Точнее, странным он вряд ли был, ведь я могла с точностью сказать, что кто-то мысля в душе. Вот дьявол! Некто неизвестный занял «нашу» каюту. Я рассердилась, но соображала, что пора уходить, однако не успела сделать даже шаг в сторону кровати, чтобы забрать клатч, как вода выключилась. Меньше чем через полминуты из ванной вышел насвистывающий незатейливую мелодию… Конан. Его бедра были обмотаны полотенцем, по обнаженной груди стекали капли. Он не сразу понял, кто стоял перед ним. Несколько раз моргнул, его глаза от удивления стали почти круглыми, а брови подскочили на середину лба. Конан замер, но через пару секунд его омерзительная рожа расползлась в сальной ухмылке.

ГЛАВА 28

{Алистер}

Воспоминания о том, как я нашел Джо возле дешевого бара несколько дней назад, все еще продолжали травить. Я раздражался, когда в мысли врывался образ паскудного хореографа или прыщавого молокососа, а когда думал о том законченном наркомане — дьявольски злился. Я ненавидел вонючие руки Маурицио на теле Джо. И, если бы не она, переломал бы ему их. Он помог мне однажды ее отыскать, предотвратить роковую ошибку, которую Джо чуть было не совершила. Но я нисколько не был ему благодарен, потому что дурная компания тоже сделала свое дело. И я очень надеялся, что видимся мы в первый и последний раз. Из-за проклятых сообщений Микелы чувствовал себя таким виноватым, что даже не смог отчитать Джо за очередную пьянку со старым дружком.

Наркоманы, мать вашу! Она собиралась бежать к таким, как этот недоделанный Маурицио каждый раз, когда бы чувствовала себя паршиво?! Серьезно? Я готов был выбивать подобную хрень из ее головы ежедневно. Нужно было заставить ее повзрослеть. Она больше не встретится ни с тем барыгой, ни с кем-нибудь еще подобным. Черта с два я ей это позволю!

Я был рад неожиданному приезду парней, с которыми провел юность. Раньше мы были очень близки, но расстояние разделило нас не только географически, а время немного потрепало нашу дружбу. Но мы все-таки не забывали друг о друге, старались встречаться хотя бы иногда. Мой юбилей они наверняка просто не могли пропустить. Парни жужжали будто пчелы, и плевать они хотели на интеллигентную атмосферу лайнера. Громоподобная музыка, дикие танцы, куча крепкого бухла — в этом были все они. Но в отличие от моего старика, я был совершенно не против такого отдыха, я ведь и сам раньше любил отрываться на полную катушку. Так, будто завтра не наступит.

Здесь моих друзей назвали варварами, но спустя полчаса трясли задницами под пронзительно звучащие треки. Только эти дикари смогли сделать то, что не удалось даже лихачу Исайе — отвлечь Микелу от моей персоны. Я был бы счастлив, если бы она не вспоминала обо мне до тех самых пор, пока я не покину вечеринку. И потом… в дальнейшем… хоть бы она меня тоже не донимала. Ее внимание было навязчивым, пристальным, оно душило. Я больше не хотел Мики, я ее никогда не любил и ни разу насчет этого не врал. Но теперь она… она унижалась. Мне не хотелось думать о ней именно так, все же раньше я делил с Микелой постель. Я был мягок со своей бывшей, однако, встреться мы с ней в ближайшем прошлом, я бы не стал с ней так церемониться.

Жизнь заставила повзрослеть; отец все время повышал планку. Он не позволял забыть ни на день, кто из нас успешнее. Нет, вряд ли это было своего рода соревнованием, ему и не нужно было соперничать со мной, чтобы поддерживать собственное эго. Мы были чужими, сколько я себя помнил. Он, конечно же, любил меня, но как-то по-своему. Конечно же, я был ему дорог, но и одновременно папа держал меня на дистанции. Как будто нам нельзя было сближаться. Может, поэтому раньше я был чересчур несдержанным, жестоким, а позже превратился в неустанного трудоголика? Кого только я все-таки хотел превзойти — своего отца или самого себя?

Я спустился на нижний ярус, куда музыка доносилась значительно тише. Барабанные перепонки от нее тут не грозились разорваться. Собственные шаги слышались все отчетливее и даже напряженное дыхание, вырвавшееся изо рта со свистом, прозвучало в пустоте коридора. Я почти подошел к нужной двери. Я был взволнован, словно мальчишка. Машинально потянулся к горлу, намереваясь ослабить узел галстука, но быстро осекся. Черт. Долбанная привычка. Потер рукой оголенную заднюю часть шеи, опустил голову, еще раз вздохнул. Готовился открыть эту дверь и сделать Джо своей. Но перед глазами все вдруг поплыло, черный цвет впереди стал еще темнее от накатившего отвращения.

И ненависти.

Этот голос.

— Кажется, твой братик не торопится тебя спасать, да? — Конан. И как я мог забыть о нем? {Как} он посмел приехать сюда после всего?

Он подумал, что мы перешагнем ту драку и будем общаться снова, как это бывало раньше?

— Ох, и досталось мне тогда от него! — зловеще хохотнул Конан. — Но и я ему неплохо навалял.

Прежде чем взяться за ручку двери, я закатил глаза: этот кретин и сказать-то ничего не успел, когда увидел меня. Я терпеливо ждал его на парковке спортклуба; даже разгоряченное после тренировки тело не помогло ему уделать меня.

Дернул дверь от себя, но она не поддалась. Теперь страх за Джо сильнее сковал, практически парализовав. Конан был с меня ростом, я боялся представить, что у этого зверя в голове.

— Открой дверь!

— Алистер! — громко выдохнула с облегчением Джо.

Я толкнулся вперед сильнее.

— Ты смотри-ка, а твой рыцарь не опозда-а-ал, — издевательски пропел ублюдок.

— Открой дверь, я сказал! Только посмей ее хоть пальцем тронуть… — предостерегающе начал я, теряя терпение.

Джо закричала, я уловил какое-то движение в каюте: будто она переместилась в другой ее угол. Беспомощно зарычав, я чуть не сошел с ума в эту секунду. Она снова вскрикнула.

— Не смей сбрасывать полотенце!

Когда я понял, что Конан был без одежды, меня заколотило нервной дрожью. Я не мог больше контролировать злость. Забарабанил в дверь со всей мощью. Сердце в груди бухало, казалось, на весь коридор. И непонятно, что работало яростнее: кулаки или сердцебиение.

— Алистер!.. — проскулила умоляюще Джо.

{Потерпи, моя маленькая. Потерпи, пожалуйста. }

У меня определенно было достаточно сил, чтобы снести чертов барьер между нами. Я был на взводе, я мог это сделать. Отшагнул к противоположной стене, сжал кулаки, но… внезапно железная щеколда лязгнула. Дверь открыла заплаканная Джо и бросилась в мои объятия. Я крепко обнял ее и принялся утешать. Гладил по голове, приговаривая, что все хорошо, что теперь она в безопасности.

— Где этот подонок? — спросил чуть позже, когда Джо пришла в себя и подняла глаза на меня.

— В ванной, — сказала она, растерянно пожав плечами: не понимала, что вдруг произошло.

Я и сам не понимал, говоря честно. Джоселин спряталась мне за спину, когда я прошел вперед. Она медлила, но я чувствовал ее шаги сзади.

— Не ожидал, что ты сорвешься и приедешь бить мне морду за приставания к {сводной} сестре, — Конан выскочил из ванной, на ходу застегивая джинсы.

На столешнице рядом с выходом в комнату лежала его синяя клетчатая рубашка. Я приблизился, чтобы схватить ее, а мерзавец отшатнулся. Испугался, тварь. Я бросил ему рубашку, попав прямо в лицо. Он поймал, а затем врезался в меня не на шутку разгневанным взглядом.

— Одевайся!

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 161718 Следующая ⇒