Спустя две недели. 4 страница

- Спасибо, Рыжая, – улыбается он, смотря мне в глаза. А я, вконец устав от утренних переживаний, освобождаюсь из его объятий и отправляюсь в кухню для приготовления завтрака. Повеселевший Костя съедает все до последней крошки и, узнав, что мне нужно двигать на работу, решает подбросить меня.

Всю дорогу я стараюсь поддерживать разговор, но мысли то и дело возвещаются к Панчеру. К нашей последней встрече. Не могу понять его, чего он добивается? То подпустит меня, то оттолкнет. То надежду подарит, то отберет. Как мне пробить высоченную стену, которую он воздвиг между нами?

- Рыжая, не забудь о вечерней тренировке, - кричит мне на прощание Костя, в то время, как я начинаю подниматься по ступенькам входа в офис.

- Хорошо, - машу ему на прощание.

Целый день у меня все сыпется из рук. Голова забита Панчером, и мысли никак не хотят переключаться на работу. Он - словно наваждение. Я так измучилась его метаниями. Хочется бросить все и бежать к нему, взяв инициативу в свои руки. Но я понимаю, что, скорее всего, Панчер не примет меня. Обсмеет в очередной раз, обругает.

На обеденном перерыве Ольга только и делает, что жужжит мне о Косте. Просит устроить им встречу. Чтобы отвязаться, я обещаю помочь в ближайшее будущее, думая о том, что и своих переживаний хватает, не до чужих судеб мне. Вернувшись с обеда, решаю дозвониться Дашке, вспоминая, что подруга с ночи так и не объявилась.

- Алло, - сдавленным голосом отвечает она, а у меня сердце в пятки.

- Даш, ты в порядке?

- Нет, - всхлипывает она.

- Что случилось?

- Меня Женя бросил, его жена нас застукала, - воет в трубку рыдающая Даша.

- Юлька, что теперь делать? Мне к матери придется возвращаться, - захлебываясь в слезах, стонет она. А я думаю о том, что как-то незаметно моя жизнь стала похожа на сценарий мексиканского сериала.

- Так, не ной, - обрываю ее причитания, не имея ни малейшего желания говорить о своем трусе-начальнике. - Будем вместе квартиру снимать, у меня уже есть кое-какие накопления.

- Он все у меня забрал, - плачет она в трубку.

- Радоваться нужно, что, наконец-таки, от балласта такого избавишься, - напираю на нее, стараясь привести в чувства.

- Чему радоваться?! Его жена меня там за волосы трепала!

- Ничего, от этого еще пока никто не умирал, все, до вечера, - раздражаясь от того, что Дашка ведет себя, как капризное дитя, прощаюсь и кладу трубку.

В конце рабочего дня, когда я уже нахожусь на низком старте, из кабинета выходит Евгений Борисович и просит задержаться на работе, доделать срочный документ. Вообще, я смотрю, что в последнее время он стал слишком много работы сбрасывать на секретаря, – сокрушаюсь про себя, но послушно остаюсь на рабочем месте. Прилагая титанические усилия, стараюсь сконцентрироваться на работе и как можно скорее выполнить срочную работу, но понимаю, что на тренировку уже не успею. Пишу сообщение Косте, но, услышав звук приближающихся шагов со стороны коридора, поднимаю глаза, и от увиденного едва ли не роняю на пол телефон. В приемную вальяжной походкой заходит Станислав. Холодею от ужаса, пока он, слегка ссутулившись, засунув руки в карманы брюк, не отрывая от меня взгляда, медленной походкой направляется к кабинету начальника.

- Шеф у себя? – издевательски изгибая бровь, интересуется он.

- Д-да, - заикаясь, говорю я, чувствуя себя некомфортно под его ледяным взглядом.

- Кофе нам принеси, Юленька, - произносит он мое имя нараспев и, подмигнув, исчезает за дверью кабинета.

Стоя в кухне в ожидании закипающего чайника, нервно заламываю руки и обдумываю план действий. Мне предельно ясно, что ничего хорошего встреча с этим человеком не сулит. Но успокаивает то, что вряд ли Стас пойдет против Панчера. Поэтому, отбрасывая дурные мысли, ставлю на поднос приборы и иду к кабинету начальника. Зайдя внутрь, обнаруживаю сидящих за столом собеседников. Евгений Борисович снова нервничает, то и дело вытирая платком мокрый от пота лоб.

- А вот и наша Юленька, - поворачиваясь ко мне, Стас расплывается в противной улыбке.

- Ваш кофе, - отвечаю я деловым тоном. Обойдя стол с противоположной от сидящих стороны, начинаю выставлять на стол чашки. Стаса, по всей видимости, не устраивает такой расклад. Поднявшись с места, он подходит ко мне и кладет свои руки на мои бедра. Пытаясь унять рвотные позывы от его мерзких прикосновений, я напрягаюсь всем телом, принимая боевую готовность.

- Руку уберите, - звенящим от напряжения тоном говорю я.

- Какую руку? - ржет он от своей нелепой шутки.

- Вам Панчер, по-моему, ясно сказал, - пытаюсь отбрыкаться, но он с силой прижимает меня к столу.

- Срал я на твоего Панчера, девочка, - одной рукой он хватает меня за грудь, и это оказывается последней каплей терпения. Недолго думая, я хватаю кружку горячего кофе и, повернувшись, выплескиваю ее содержимое в его наглую физиономию. Стас сгибается пополам и, зажав опаленное кипятком лицо руками, утробно рычит. Едва я начинаю двигаться к выходу, он тут же хватает меня за руку и рывком толкает на себя.

- Женя, выйди, - прижимая меня к холодной поверхности стены, говорит он моему начальнику.

- Я сейчас передам для Панчера послание через его сестренку, - и столько злости в глазах, бешенства.

- Станислав, не надо, - подскакивая из-за стола, Евгений Борисович нервно топчется на месте.

- Я сказа, выйди! – кричит он, а я вся сжимаюсь от страха. Начальника просить больше не приходится, едва ли не наложив в штаны от страха, он ретируется из кабинета, оставляя меня наедине с этим психопатом. После того, как закрывается дверь, Стас переводит внимание на меня, приближаясь своим обожженным перекошенным лицом к моему.

- Передай своему братцу, что плевать я хотел на его крутизну. Он у меня за все ответит. И за рынок, и за товар попорченный. Я сейчас продемонстрирую, как я буду его иметь, - схватив одной рукой меня за горло, другой он разрывает полы моей рубашки, так что пуговицы отскакивают по сторонам. После первых минут страха и оцепенения, я пытаюсь собрать себя воедино. Пока он занят моей грудью, поборов отвращение, я расслабляюсь в его руках. Насильник теряет бдительность, думая, что жертва сдалась. Он отпускает мое горло и задирает юбку. Резким ударом колена я бью ему в пах, лишая равновесия. Стас оседает на пол, изгибаясь в коленно-преклонной позе, выплевывая в мой адрес всевозможные ругательства.

- Пошел ты, - плюю в него и бью лицевой стороной стопы в его лицо. Открыв дверь, выбегаю в пустую приемную и, схватив сумочку, пускаюсь наутек. Запрыгнув в стоящее на обочине такси, прошу водителя трогаться, а сама, достав дрожащими руками телефон, набираю номер Панчера.

- Лиса, я занят, - слышу в трубке его раздраженный голос.

- Леш, это срочно, - едва справляюсь с дрожью в голосе.

- Ты в порядке?

- Почти. Ты где, нужно поговорить срочно, - говорю, и смотрю на свои подрагивающие руки.

- Я в Добермане, сама доедешь? – теперь его голос не на шутку взволнован.

- Да, - кладу трубку и называю водителю адрес клуба.

Едва машина успевает остановиться, выскакиваю практически на ходу и несусь со всех ног в здание клуба. Пробегаю сквозь зал, под удивлённые взгляды тренирующийся парней. Заметив на ринге дерущегося Костю, подбегаю к нему.

- Костя, где Панчер? – обращаюсь к другу, который, увидев меня, останавливает бой и подходит к канатам.

- В кабинете, - он смотрит на меня странным, испуганным взглядом. Но я не в том состоянии, чтобы задумываться о таких мелочах. Направляюсь к лестнице и, взобравшись наверх, без стука вламываюсь в кабинет. Встречаю на себе удивленные взгляды сидящих за длинным столом мужчин. Прохожусь по лицам присутствующих, в поисках Панчера. И нахожу его сидящим во главе стола. Он смотрит на меня хмурым, напряженным взглядом. Я вижу, как изучающе он рассматривает меня, и когда его взгляд останавливается на уровне моей груди, лицо тут же каменеет.

- Кто?! – его голос гремит на все помещение, вызывая дребезжание стекол в окнах. В секунду он подскакивает с места и двигается в направлении меня. А я, опустив глаза вниз, замечаю, что расстегнутые нараспашку полы рубашки демонстрируют всем присутствующим мой черный кружевной бюстгальтер.

- Черт, - судорожно прикрываюсь руками. - Стас, - заикаясь, говорю подошедшему вплотную Леше.

- Он велел передать, что это ответка за рынок… Ерунда какая-то, - меня все также трясет. Леша прижимает мое тело к себе.

- Олег, воды принеси, - командует он одному из присутствующих мужчин, в то время как подводит меня и усаживает на свое место.

- Лиса, посмотри на меня, - отстранившись, он приседает передо мной на корточки и берет мое испуганное лицо в свои теплые руки.

- Что он сделал? – звенящим от напряжения голосом, сдерживаясь изо все сил, чтобы не напугать меня еще больше, спрашивает он.

- Ничего, я ему по яйцам дала и убежала, - он закрывает в облегчении глаза и, поднявшись, целует меня в лоб. А со всех сторон начинают раздаваться несмелые смешки.

- Так, Оранжевый где? – выпрямляясь в полный рост, обращается он к сидящим, игнорируя их веселость.

- В зале спаррингуется с Костей, - отвечает один из них.

- Ко мне обоих! – ревет он. Вытащив мобильный из кармана джинсов, он набирает чей-то номер и, опустив взгляд себе под ноги, нервно ходит по кабинету.

- Игорь Петрович, добрый день! – далеким от добродушного тоном говорит он. - Мне нужно, чтобы сегодня на ближайшие три часа в северном районе было как можно меньше погонов, - произносит он, а сидящие в кабинете мужчины, услышав о предстоящем деле, заметно оживляются, довольно потирая руки.

- Да, конечно, сочтемся, - закончив разговор, он подходит к окну и, засунув руки в карманы, смотрит в вечернее небо. А я - словно гвоздей наелась. От понимания услышанного, не могу и слова произнести.

Через несколько минут в дверь заходят несколько мужчин, среди них - в одних боксерских трусах, мокрый от пота, идет Костя, а рядом с ним, такой же запыхавшийся, по всей видимости, Оранжевый.

- Присядьте, - командует Леша, разворачиваясь к присутствующим.

- Нам объявили войну, мы принимаем вызов. Стас перешел черту, за что ответит своим бизнесом и своей кровью. Среди присутствующих есть те, кто против? – он обводит внимательным взглядом помещение, но на всех без исключения лицах светится полная преданность и готовность действовать в любую минуту.

- Хорошо, - кивает Леша.

- Оранжевый, тащи пушки, - обращается он к сопернику Кости, тот проворно кивает и выбегает из кабинета.

- Олег, найди информатора, пусть, как хочет, но к восьми часам вывозит его в лес у реки. На наше место, - продолжает раздавать указания.

Вокруг начинается настоящая кутерьма. Мужчины разбиваются на группки, разговоры ни на минуту не стихают. Минут через десять в кабинете появляется Оранжевый с двумя огромными сумками наперевес. Поставив их на стол и расстегнув молнии, он выкладывает целый арсенал оружия. Мужчины поочередно подходят к нему для вооружения. Каждый берет себе по пушке и несколько запасных магазинов.

Меня снова лихорадит, но уже от понимания того, что сейчас будет. Леша, занятый приготовлением, за все это время даже ни разу не глянул в мою сторону. Через полчаса он дает команду расходиться по машинам, и когда в кабинете никого не остается, наконец-таки подходит ко мне.

- Леш, - поднимаюсь на трясущихся ногах и говорю ломаным голосом. - Не надо.

Целую минуту, длиною в вечность, он неотрывно смотрит мне в глаза отрешенным взглядом.

- А как надо, Юля? – начинает шепотом, но постепенно его голос набирает обороты.

- Ты думала, как в детстве? Пара ударов в челюсть, и все дела? – усмехается он, разводя руками. - Детство закончилось! – кричит он, а я подпрыгиваю на месте. Он подходит ко мне вплотную и, достав телефон, набирает чей-то номер.

- Я ведь предупреждал тебя, Лиса. Со мной только так, и никак иначе. Только через кровь.

- Костя, - говорит уже в телефон. - Поднимись.

Ни одного слова больше не проронили мы, в ожидании Кости. Отвернувшись от меня к окну, он замер в напряженной позе, со сжатыми кулаками. А я, зябко обняв себя, пыталась переварить увиденное. И понять, как мне ко всему этому относиться.

- Панчер, звал? – спрашивает Костя, заскакивая в дверь кабинета.

- Отвези Лису в аэропорт, купи билет на ближайший рейс в Швейцарию, - не поворачиваясь, ледяным голосом командует он. А у меня холодная испарина от осознания того, что это конец.

- Нет! - подскакиваю к нему и разворачиваю к себе.

- Да, Лиса! Я не герой из твоих фантазий! – отталкивая меня в сторону, он смотрит на меня жестким, непримиримым взглядом.

- И пусть, Леша, мне плевать! - снова подбегаю к нему, игнорируя его суровость, и, словно клещ, вцепляюсь в его напряженные руки.

- Пусть так! Лишь бы рядом с тобой! – умоляю его, пытаясь рассмотреть хоть толику сомнения на его хмуром лице.

- Костя, увези ее, - подтолкнув меня, словно надоевшую куклу, к Косте, он разворачивается и отходит от нас.

- Леша, - пытаясь вырваться из Костиного захвата, кричу я. - Леша, хватит за меня решать!

Костя двигает меня к выходу, но я пытаюсь до последнего докричаться до Панчера.

- Сначала родители, теперь ты! Я уже взрослая, и сама знаю, чего хочу. Я тебя хочу, будь ты хоть последним отморозком, в моих глазах ты не такой! – не сдерживаюсь, и начинаю реветь на последних словах.

- Костя, увози ее! – ревет он, после чего послушный Костя перехватывает меня и, закинув, словно пушинку, на плечо, уносит в машину.

Всю дорогу до дома, лежа на заднем сидении Костиной Субару, я молча глотаю слезы и сжимаю от бессилия кулаки. Ненавижу его упрямство! Ну, как мне побить эту стену, возведенную им?! Неужели это конец? Снова бегство в неизвестность, снова годы разлуки. Костя всю дорогу взволнованно посматривает на меня в зеркало заднего вида. И, подъехав к дому, открывает дверь, выпуская меня наружу.

- Юль, пойдем, - сдавленным голосом просит он.

- Иду, - шмыгаю носом и поднимаюсь вслед за ним в квартиру. Дашка встречает нас с таким же зареванным фейсом, как и у меня. Пока ребята разговаривают о случившемся, я обессиленно опускаюсь на диван, испытывая желание удавиться.

- Даш, собери ее вещи, - видя, что толку от меня никакого, просит подругу Костя.

- Даша, не трогай мои вещи, - кричу я ей.

- Юль, я должен посадить тебя на самолет. Прости, но так, правда, лучше, - появляется в дверях спальни раздосадованный Костя.

- Ничего не хочу слушать, Кость. Мне плевать.

После получасовых сборов моего чемодана меня выводят под ручки в машину и, усадив на заднее сидение, везут в аэропорт. Я смотрю на проносящиеся витрины магазинов, жилые дома. Я ведь люблю этот город. С каждой улицей в нем у меня особенные воспоминания. Здесь живет мужчина, один лишь теплый взгляд которого способен вернуть меня к жизни. Я ведь это уже проходила. Шесть лет назад. Бежала, старалась забыть, вычеркнуть его из жизни. Заменяла его жалкими копиями. И не вышло. Ничего не вышло из этого. Сквозь время, все также люблю, все также болею им.

Из раздумий меня вырывает звонок Костиного телефона. Несколько минут он слушает собеседника, изредка давая односложные ответы. А когда он наконец-таки заканчивает разговор, выдержке моей приходит конец.

- Что там? - дергаю его за рукав с такой резкостью, что Костя едва не теряет управление.

- Разобрались, - правда, Панчера зацепило, не сильно, жить будет, - при виде моего испуганного выражения лица спешит успокоить меня.

- Останови, - дергаю его за плечо, принимая окончательное решение.

- Рыжая, нет, - отрицательно машет головой, смотря на меня в зеркало заднего вида.

- Костя, я ведь все равно сделаю по-своему, останови. Я должна хотя бы раз в жизни принять решение самостоятельно, - дергаю ручку двери, но Костя успевает ее заблокировать.

- Панчер меня порвет, - теперь в его голосе мольба.

- Скажешь, что спасал меня от хулиганов, а я под шумок свинтила. Не бойся, я весь огонь на себя возьму, - как только поддавшийся уговорам друг останавливает машину, не медля ни секунды, выпрыгиваю на тротуар. Подбежав к свободному такси, запрыгиваю в машину.

На улице слышны раскаты грома, и льет, как из ведра. Я, промокшая до нитки за считанные секунды, подбегаю к зданию Добермана. Стою перед входом, пытаясь выровнять дыхание и унять предательскую дрожь. Собираюсь с силами, понимая, что в этой схватке не имею права на проигрыш. Сквозь стекло панорамного окна спортивного зала вижу его силуэт. Вижу его голую спину, его напряженные руки, боксирующие грушу. Он, словно заведенный, вымещает всю злость на этом предмете. Сжимаю до боли пальцы, заметив на Лешином плече пластырь и следы крови. Будто почувствовав мой взгляд, он останавливается и, обхватив руками грушу, опускает голову. Я вижу, как двигается его мощная спина от глубоко неровного дыхания, вижу, как сильно напряжены его ноги. Медленно, не поднимая головы, он поворачивается в мою сторону и одаривает меня уставшим взглядом из-под нахмуренных бровей. Не желая больше ждать ни минуты, я отталкиваюсь ладонями от холодной поверхности стекла и опрометью забегаю в зал. Он стоит там же. Опустив голову, с поникшими плечами. Я понимаю, что бой окончен. Его поражением и моей победой. Он не станет гнать. Больше не станет.

Я подхожу к нему и становлюсь рядом. Он поднимает на меня свой измученный, уставший взгляд. Я вижу на его прекрасном лице следы побоев, и готова разорвать тех, кто посмел сделать это. Но даже так, избитый и уставший – он самый желанный и прекрасный мужчина. Он – бог. Я несмело дотрагиваюсь до его вздымающейся мощной груди, провожу вниз дорожку из порхающих прикосновений по твердости его пресса. Он позволяет мне это делать, и следит за моей рукой, затаившись, выжидая.

- Обратного пути не будет, Лиса, - сдавленным голосом шепчет он, когда моя рука оказывается на поясе его джинсов.

- И не надо, - поднимаю глаза и заглядываю в его, вкладывая в свой взгляд все имеющиеся у меня храбрость и твердость.

Усталость в его взгляде сменяется изумлением и, убрав мокрые пряди волос с моего лица, он проходится нежными прикосновениями по его контурам. А я льну к его руке и, перехватив ее в свои ладони, дую на окровавленные костяшки.

- Больно? – поднимаю глаза и тону в голубых омутах, полных страсти и желания.

- Теперь нет, - он одаривает меня многообещающей улыбкой.

Он открывается мне. Я смотрю в его глаза, где в теплых волнах плещется граничащее с безумием обожание. Не говоря ни слова, он поднимает меня на руки и несет на ринг. Я тянусь к его губам, и на полпути он перехватывает инициативу, врываясь в меня жадным, требовательным поцелуем. А я отдаюсь его грубым ласкам, понимая, что другого мне и не надо. Плавлюсь в его руках, словно пластилин. Пусть делает все, что хочет, только не останавливается.

Отрываясь от моих губ, он ставит захмелевшую меня возле канатов и, не разрывая зрительного контакта, рывками срывает с меня всю одежду. После чего, уложив на холодную поверхность ринга, приподнимается надо мной на локтях и с жадностью, с упоением наслаждается видом моего нагого тела. Я разделяю его безумие, я жажду его. Лишь от одного прикосновения его пальцев внизу моего живота, я выгибаюсь в сладком экстазе, и готова молить о том, чтобы он не медлил. Мой взгляд теряет фокус, но сквозь пелену я все равно вижу его. Его глаза - черная бездна, его улыбка – дьявольский соблазн, перед которым я не могу устоять. Сорвав с себя джинсы, он подхватывает меня под ноги, подняв на руки, прислоняет спиной к канатам и, не медля ни секунды, входит в меня. Он настолько огромен, и растягивает меня так сильно, что из-за резкой боли я инстинктивно отстраняюсь от него.

- Куда?! – рычит Леша и перехватывает меня, притягивая обратно. После чего ложится на пол, усаживая меня сверху.

- Лиса, расслабься, - хриплым голосом говорит он. - Сейчас привыкнешь, маленькая, - он снова входит в меня, но на этот раз медленнее, нежнее, и двигается потихоньку. Привыкнув немного к нему, я начинаю двигаться в своем ритме, но уже через несколько секунд мой своенравный мужчина сжимает мои бедра, и двигает меня в удобном для него темпе. Приподнимаясь на локтях, он ласкает языком вершины моих грудей, отчего моя кровь буквально закипает.

Дикий, агрессивный, ненасытный. Он пытается сдерживаться, но контроль раз за разом покидает его. И уже через несколько минут Леша словно срывается с цепи, с ожесточением вбиваясь в мое податливое тело. Боль мешается с наслаждением, и я схожу с ума от этого бешеного микса. Мы с ним - словно закоротившие провода: искрим, испытывая высочайшее напряжение. Каждое его прикосновение, движение бьет током и посылает накатывающие волны экстаза, зажигая во мне все эрогенные зоны. Я прикрываю глаза, чувствуя накатывающую волну оргазма.

- Открой, - его хриплый, требовательный голос вырывает меня из забытья. - Хочу видеть твои глаза, хочу знать, что это ты, - остановившись на мгновение, говорит он.

Я чувствую, что он близок. Его размеры превратились из огромных в просто необъятные.

- Не сжимайся, расслабься, не бойся меня, - он направляет руку к месту нашего соединения, и как только его умелые пальцы проходятся по самой чувственной точке, я закрываю в экстазе глаза, забывая об ощущаемом дискомфорте. От сковавшего мой низ живота перенапряжения, мне хочется вскочить и убежать, спрятаться. Никогда не испытывала ничего подобного. Но Леша крепко, до синяков на коже удерживает меня, продлевая эту сладкую пытку, доводя меня до исступления. И когда кажется, что больше терпеть невозможно, долгожданный экстаз разрывает меня на куски. Я отдаю последние силы, чтобы не закрывать своих невидящих глаз. Он взрывается сразу же, после меня, сжимая до боли мое тело, рычит, и красивые, припухшие от поцелуев губы кривятся в напряжении. Притянув за шею меня к себе, он заключает меня в объятия.

Мы лежим молча. Пытаясь выровнять дыхание и прийти в себя. Бешеный стук его сердца – лучшая музыка для меня. Его руки блуждают по моей спине и ягодицам, посылая по коже мурашки наслаждения. А уже через несколько минут, не говоря ни слова, он переворачивает меня на бок и, устроившись сзади, без лишних прелюдий снова врывается в меня, будучи в полной боевой готовности. От неожиданности я невольно всхлипываю, но когда его рука снова опускается на мой набухший клитор, начинаю чувствовать новые накатывающие волны наслаждения в, казалось бы, изможденном организме. Устремив перед собой взгляд, я вижу в зеркале напротив отражение наших тел. Я вижу свое маленькое, молочное, практически прозрачное тело, в объятиях его смуглого, мощного, гибкого. Я вижу его крепкую руку, ласкающую мою грудь, его возвышающиеся массивные плечи, движение его бедер. От нашего контраста, от красоты нашей близости, я чувствую такой прилив чувств, что слезы сами собой льются из глаз. Вот он – мой мужчина. Мой дом. Почувствовав его близость, я как никогда понимаю, какой жалкой жизнью жила без него. Для меня высшее наслаждение – это быть прижатой спиной к нему, быть под его крылом, под его защитой.

- Спасибо, Лиса, - перекатывая меня на спину, он приподнимается на локтях и смотрит на меня захмелевшим взглядом с довольной улыбкой на губах. Оставив мимолетный поцелуй на моих губах, встает, отправляясь на поиски нашей одежды.

- Поехали домой, - он подает мне руку, помогая подняться, и вручает еще влажную от дождя футболку и джинсы.

- Домой? – не веря своим ушам, переспрашиваю я, натягивая одежду.

- Я ведь говорил, что не отпущу теперь, - уголки его губ приподнимаются в ленивой улыбке, а глаза загораются многообещающим огнем. А мне хочется ущипнуть себя, да побольнее, чтобы удостовериться, что это не сон.

- Поехали, - прижимает он меня к себе и, наклонившись, целует нежно и долго. Тишину, царящую вокруг, разрывает звук колес машин, тормозящих возле здания, и через несколько секунд панорамное окно зала рушится в осколках под громкий грохот пуль, летящих в нашу сторону.

Леша прыгает на меня и валит нас на пол, сбрасывая с ринга. Придавливает мою голову к полу и закрывает меня своим телом. Выстрелы, словно автоматная очередь, не прекращаются ни на секунду. А когда все внезапно стихает, Леша подскакивает с меня и тянется к кобуре, лежащей у стены в двух шагах от нас. В этот момент на коже плеча я чувствую чье-то горячее, обжигающее прикосновение, и буквально через долю секунды в стену врезается одиночная пуля. От испуга я подскакиваю на ноги, но не успеваю выбежать из нашего укрытия, так как Леша валит меня на пол.

- Сказал же, лежи, - рычит он, и новая волна автоматной очереди оглушает меня вконец. Когда выстрелы стихают, и визг шин о мокрый асфальт подтверждает, что стрелявших больше нет поблизости, Леша спрыгивает с меня и рывком поднимает на ноги. Еле держа себя в вертикальном положении, я чувствую, что голова идет кругом. Леша озирается по сторонам и, схватив телефон, набирает чей-то номер. В ожидании ответа проходится по мне лихорадочным взглядом.

- Цела? – спрашивает он.

А я киваю, не имея сил на вразумительный ответ, чувствуя, как что-то влажное стекает по руке. Заметив мое замешательство, Леша останавливает свой взгляд на моем предплечье, и я буквально кожей ощущаю испуг, затаившийся в глубине его глаз.

Глава 6

- Черт, как же больно, - подскакивая на очередной кочке дороги, я буквально сжимаюсь от острого приступа боли в плече, стараясь изо всех сил издавать как можно меньше звуков. Леша, напряженный, словно струна, крепкой хваткой вцепившись в руль, на скорости под сто пятьдесят везет нас к врачу. А я, лежа на заднем сидении машины, изо всех сил стараюсь справиться с подступившей тошнотой от головокружения, и зажимаю Лешиной майкой рану на плече.

- Костя, где вас черти носят?! - не своим голосом кричит в трубку Леша. - Нас обстреляли в Добермане, звони всем, подруливайте на дачу к Оранжевому, - командует он, а я зажмуриваю глаза, оттого что все начинает нестерпимо кружиться перед глазами.

- Я знаю, она со мной, ее ранили, - уже более спокойным голосом произносит он.

- Не знаю, на первый взгляд - царапина, у нее, похоже, сотрясение. Оранжевый за врачом поехал, - слушаю его хриплый голос, и только благодаря ему не впадаю в панику. Нельзя, нужно держаться. Чтобы не подумал, что слабая.

- Лиса, ты как? – открываю глаза и вижу его взволнованное лицо. Леша сидит вполоборота ко мне, остановившись на перекрестке.

- Нормально, - пытаюсь выдавить улыбку, но получается не очень радостно.

- Держись, немного осталось, - подцепив кончик моего носа, подмигнув, он дарит мне ободряющий взгляд.

Примерно через десять минут машина останавливается, и, выбежав наружу, Леша, открыв заднюю дверь, залезает в салон.

- Иди сюда, – придерживая меня за шею и ноги, он вытягивает меня из салона и, закрыв ногой дверь машины, несет меня в дом. Не успеваем мы подойти к порогу, как входная дверь открывается, и стоящий в проеме Оранжевый пытается перехватить меня на руки.

- Я сам, - отталкивает плечом его Леша и проносит меня внутрь.

- Док в спальне, - летит вдогонку нам голос Оранжевого. Пройдя небольшой коридор, Леша отворяет одну из дверей и, войдя в комнату, аккуратно кладет меня на кровать. А я, почувствовав под собой мягкий матрас, наконец-то немного расслабляюсь и закрываю глаза. Слышу, как Леша о чем-то беседует с врачом, но от болезненной пульсации в плече не могу сосредоточиться на словах.

- Лиса, - слышу над ухом его тихий голос. - Тебе нужно присесть, чтобы доктор мог осмотреть, давай, помогу, - приподнимает он меня, а я, открыв глаза, вижу перед собой молодого мужчину в строгом костюме. Леша присаживается рядом со мной так, чтобы я могла опираться о него спиной. Пока доктор внимательно осматривает меня, слушает и меряет давление, Лёша не спускает с меня взволнованного взгляда.

- Можно? – доктор наклоняет меня немного вперед, отстраняя от Леши, и приподнимает ткань футболки. Но возле раны окровавленная ткань успела присохнуть к коже, поэтому, вооружившись ножницами, он решает разрезать ее. Из меня вырываются жалобные стоны, когда он отрывает от израненного участка засохшую ткань.

- Лиса, потерпи, немного осталось, - Лешин голос мягкий и нежный, в отличие от крепкой хватки на моих предплечьях.

- Внутри остались кусочки стекла, придется вытаскивать, а потом зашить рану, порез очень глубокий, сам не затянется, - через несколько минут выносит доктор свой вердикт. От понимания того, что в моей ране будут еще и ковыряться, я совсем падаю духом.

- Придется потерпеть, у меня с собой никакого обезболивающего нет, я ведь из дома приехал, - оправдывается он перед Лешей, отчего тот приходит в настоящее бешенство. Но я спешу успокоить его.

- Все нормально, я потерплю, мне как-то зуб без наркоза сверлили, ничего, живая, - сжимаю ладонь Леши и стараюсь говорить так, чтобы не дрожал голос.

- Нужно ее подержать, - просит доктор, указывая на стоящего в дверях Оранжевого. Тот подходит к нам и хватает меня за плечи.

- Не трогай ее, я сам справлюсь, - рычит Леша, присаживаясь передо мной.

- Лиса, посмотри на меня, - он берет мое лицо в руки и поднимает его так, чтобы наши глаза встретились. В этот момент док начинает ковырять рану пинцетом, пытаясь подцепить все осколки. Резкая острая боль выгибает меня дугой, но Леша перехватывает мои плечи и удерживает их в стальном захвате. Сама не замечаю, как слезы начинают литься из глаз. Леша что-то нашептывает мне на ухо и зацеловывает лицо.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒