Интерлюдия 4 страница

— Не стоит переживать за свою дочь, Дэйчиро Шосе, в диких землях репутация стоит очень дорого, и испортив её однажды не отмыться никогда. Да и школа, где учатся юные владеющие, находится под усиленным контролем общественности города. Если кто-то попробует навредить учащимся детям, этому человеку будет безболезненней самому удавиться, ведь когда все станет известно, а это пренепременно станет известным, участь его будет хуже смерти. Я даже могу вам продемонстрировать зал, который подготовлен для таких людей, правда мы его использовали всего два раза, но могу вас уверить в том, что это была случайность и никто кроме виновных не пострадал.

— Извините, я не хотел вас обидеть, просто я очень беспокоюсь за свою дочь. — Мне как-то даже неудобно стало.

— Да ну что вы, я даже не заметил. Понимаете, почти каждый владеющий грозится жестоко покарать нас, если что-то случится с его чадом, мы в нашей школе прекрасно понимаем вас, заботливых родителей, и не акцентируем внимание на таких мелочах. — С обезоруживающей улыбкой проговорил Арензо.

— Да какой там заботливый. Девочке нужна нормальная семья, и я не самый лучший для нее отец. — Все же ребенку нужна настоящая семья, мать и отец, а не я.

— Вы хороший и заботливый отец. Если бы вы не были таким, то вас не заботила бы её жизнь. А узнав, насколько она ценна, быстро бы продали её или еще в Империи отдали бы в какой-нибудь интернат, со временем забыв о её существовании. — Арензо был максимально серьезен.

Мы еще немного с ним поговорили и, подписав договор и обговорив, что пока что к нам будет приезжать учителя для того чтобы подтянуть знания Эми до уровня конца второго класса. После этого она пойдет в школу как обычная ученица и будет учиться наравне с другими учениками. С контролем силы у нее нет проблем, по этому поводу Арензо заранее переговорил с Яфой, которая подтвердила, что Эми полностью контролирует свой дар.

Походив по городу вместе с Эми мы наконец-то обновили ей гардероб, а между делом я забежал в оружейку и сделал заказ, чтобы изготовили под меня бронекостюм, и заказал вооружения: патронов и гранат в таком количестве, что можно вооружить целый взвод. Я попробовал зайти к Яфе, но, как сказал вышедший мне на встречу Тьерок, сегодня госпожа Яфа не может принять меня. Вернувшись домой я встретил Суфру, который приехал проверить больную и, удостоверившись что все в норме, теперь играл с Песцом.

— Папа, я, пока ты спал, разговаривала с Песцом. — Странно, но Эми всегда называет меня папой, и по её мордашке я вижу, что ей нравится так меня называть, да и я не против. — Он пойдет с тобой на следующую охоту, он уверен, что если бы был с тобой, то самка не смогла бы тебе навредить. Он будет тебя слушаться, правда-правда!

Песец, услышав наш разговор, замер в ожидании ответа, а Эми смотрела на меня умоляющими глазами.

— Эми, я не собираюсь ни с кем больше воевать, да и Песца могут убить, меня то защищает броня, а его нет. — Сказал я ей.

— Ну папа, мне будет спокойней если с тобой будет Песец, он уж точно не даст всяким, — Эми злобно посмотрела в сторону контейнера, в котором находилась Чихеро, — плохим тетям навредить тебе.

— Простите, что вмешиваюсь, но жизнь Песца можно защитить. — Подошел ко мне Суфра. — У меня имеется несколько образцов защиты для собак марионеток, мне конечно не приятна мысль, что такому красивому кобелю могут навредить, но я могу вам уступить за небольшую плату один из образцов.

— Благодарю вас, Суфра, я обязательно его у вас куплю. — Поблагодарил я этого ветеринара-собачника.

— Ну а бронированного Песца ты возьмешь с собой? — Спросила моя малышка.

— Бронированный зверек Песец к вам пришел. А что, звучит. — Около меня начали поскуливать от нетерпения. — Возьму, но ты, Эми, объяснишь ему, что если не будет слушаться, ему никакая броня не поможет избежать от меня кары за непослушание.

Окрестности огласил радостный лай Песца, и он побежал ко мне ластиться, а я начал договариваться с Суфрой о том, когда я могу забрать кевларовую броню. Также помимо брони для пса Суфра пообещал мне привести женщину, которая сможет быть временным управляющим моего особняка, а также во время моего отсутствия приглядит за Эми.

Весь следующий день я был занят подготовкой к предстоящей поездке в поселок, где должны проживать дети вместе с сопровождающими и охраной. Также я провел собеседование с дородной женщиной Аминой, она показала мне несколько рекомендаций, которые мне все равно ни о чем не говорили, и я принял её на испытательный срок в качестве няни и управляющей. Также я смог договориться с Кареном о том, что он временно передаст мне пару парней для охраны Эми и особняка. Все равно парням были выписаны выходные после каравана, и, как по секрету сообщил мне Карен, часть охранников каравана скоро будут искать работу, так как Яфа не желает больше водить караваны по диким землям.

Яфа, моя головная боль, я еще раз попытался с ней встретиться, но для меня она всегда была занята. Её запах, которым пропахла, как мне казалось, вся спальня, не давал мне уснуть, как вернусь с поездки, посещу местный бордель. К таким женщинам как Яфа лучше не приближаться — целее будешь, но не буду себе врать, пара мыслей о ней в моей голове промелькнуло.

Вечером прибежала перепуганная медсестра, которая присматривала за Чихеро. Как она сбивчиво рассказала, зайдя проверить показания приборов, она увидела, как больная открыла глаза и поздоровалась с ней на Имперском языке, после чего медсестра вылетела из контейнера и прибежала ко мне. Проверив камеры наблюдения, я удостоверился в том, что Чихеро лежит с открытыми глазами и не двигается, да и сложновато двигаться, когда твои ноги и руки в гипсе. Проинструктировав отряд полицейских о том, когда нужно взорвать контейнер чтобы не задеть меня, я пошел к вентиляционному отверстию чтобы поговорить со своей пленницей.

— Здравствуй, Чихеро, это я, Дэйчиро. — Подождав пару минут и не получив ответа я продолжил свой монолог. — Там в горах я пощадил тебя и не стал добивать, я не скажу, что испытываю к тебе положительные эмоции после всего случившегося, но и добивать тебя я не захотел. Ты можешь ненавидеть меня и дальше, но будь благоразумней и откажись от мести. Я уверен, твой брат не желал для тебя такой жизни, ты умерла там, в горах, начни новую жизнь с чистого листа. — Молчание служило мне ответом, как показывала видеокамера, она все так же смотрела в потолок.

— Ты находишься в стальном контейнере, который заминирован таким количеством взрывчатки и кумулятивными гранатами, что их хватит на то, чтобы уничтожить десяток танков. Они подключены к датчикам давления, около контейнера дежурит отряд, который в случае попытки выйти из контейнера или если ты попытаешься навредить медсестре, просто подорвет контейнер. Чихеро, как только ты выздоровеешь, я увезу тебя в другой город, и не заставляй меня жалеть о том, что я пощадил тебя, поверь, только дай мне повод, и я убью тебя. Я не позволю навредить дорогим мне людям. — Она все также молчала, я не знал, слышит ли она меня. Камера же все так же показывала, что Чихеро неотрывно смотрит в потолок.

Несколько часов я просидел за монитором, но Чихеро никак не реагировала, и только когда зашла медсестра чтобы её накормить и напоить, начала говорить. Меня удивляло что на разбитом лице Чихеро была даже улыбка и то, как вежливо она разговаривала с медсестрой, заставляло уважать её выдержку. Быть проигравшим и захваченным врагом это сильный удар, и я не знаю, как бы повел себя в такой ситуации, но никакой вежливости или улыбки у меня точно бы не было.

Утром я выехал из своего особняка, еще раз проинструктировав наряд полицейских, и просмотрел запись с камеры контейнера. Когда выключили свет практически неслышно, слегка подрагивая, Чихеро плакала на протяжении всей ночи.

Ну, кажется, я все предусмотрел, теперь мне надо убедиться, что у детей из кланов все в порядке, пару дней понаблюдать за ними и можно возвращаться домой.

— Ну что, пошли, Песец. — Пес радостно спрыгнул из кузова пикапа, он не захотел сидеть в салоне, ему больше нравилось быть на открытом воздухе.

Что такое для физика двадцать километров? Да ничто, даже то, что я все еще не полностью выздоровел, особо меня не замедляло, регенерация быстро заживляла все нанесенные мне повреждения и только постоянно чесавшаяся молодая кожа меня беспокоила. Уже на подходе к поселению я понял, что что-то не так: не было никаких следов жизнедеятельности, ни следов колес на песке, ни малейшего шума, который обязан был быть от проживающих в поселке жителей.

Открытые нараспашку ворота, являющиеся единственным входом в поселение, окружённое невысокой стеной, безжизненные пустые окна небольших, жалких домов. Поселок был пустым, в нем сейчас никто не жил, все жители по какой-то причине спешно ушли, забрав с собой почти все вещи, и только раскиданный вокруг мусор напоминал, что недавно здесь кто-то жил. Песец вдруг зарычал, взглянул на меня и, коротко гавкнув, позвал за собой. Тихо передвигаясь, мы вышли из поселка и начали продвигаться по неширокой тропинке. Сперва я учуял самый мерзкий и пугающий запах, который когда-либо ощущал, а затем увидел на небольшой расчищенной от песка площадке у самого подножия скал останки полусгоревших тел. Всего их было около двадцати, среди них были как взрослые, так и дети. Детям, судя по останкам, было не менее семи лет, совсем маленьких тел не было, а я уверен что они должны были быть, а это означает, что их забрали с собой. По косвенным признакам, таким как разложение, я смог определить, что все произошло около недели назад. Посмотрев на Песца, который постоянно рычал, вздыбив шерсть, я погладил его, чтобы он успокоился, и пошел искать подходящее место для захоронения.

Поглаживая Песца, который постоянно поскуливал и рычал куда-то вдаль, я думал, а стоит ли мне вмешиваться в судьбу и без того практически уничтоженных кланов, и кинуться на поиски оставшихся? Имею ли я право спасать или каким-то иным способом вмешиваться в жизнь тех, кто оказался в такой ситуации, в том числе и по моей вине? Я не ангел правосудия или иной сумасшедший, помогающий всем страдающим. Смотря на поведение пса, я невольно поймал себя на мысли что он намного благородней людей, он сопереживает погибшим, и я, черт побери, уверен, что он с удовольствием покарает совершивших такое. Встав с камня, я подошел к братской могиле, в которой я захоронил останки, и поклонился:

— Прошу простить меня, надеюсь, ваше послесмертие будет более счастливым, чем у меня. — Повернувшись к застывшему в ожидании кобелю. — Пойдем Песец у нас так много дел.

Возвращаясь к машине я злился на себя, ведь их гибель это в чем-то и моя вина, но я ничего не могу изменить. Или попросту не хочу помочь оставшимся в живых? Опять идти под пули и рисковать своей жизнью? Я не один, у меня есть Эми и если я умру, она останется одна. Кто позаботится о ней? Вопросы, которые требуют ответов немедленно, но у меня нет ответов, нет той решимости в правильности моих действий и решений.

Я уверен только в том, что оставшихся в живых мне просто так не отдадут. Да и нет у меня уверенности, что вообще хоть кто-то остался в живых.

— Ну что, Песец, сперва попробуем позвонить и узнать кто, почему и где, а потом уже будем решать что делать. — Потрепав пса по голове, я начал на спутниковом телефоне набирать единственный номер, который знал.

— Резиденция кандидата в главу города Ичьхилак, Яфы Доброй, вас слушает управляющий Тьёрок. — Раздался довольно вежливый голос в динамиках телефона.

— Здравствуй, Тьёрок, это я, Дэйчиро Шосе, я хотел бы, — Только начал я, но меня тут же перебил голос Тьерока с изменившейся интонацией.

— Чего тебе надо, Шосе? Сразу скажу, госпожа Яфа занята. — Гнев плохой советчик, но как же мне сейчас хочется придушить это пухлое недоразумение.

— Послушай меня, Тьёрок. — Елейным, проникновенным и очень ласковым голосом я обратился к еще живому пухляку. — Я не буду спрашивать, как так сложилось, что тебя еще не прибили за твой поганый язык, я не буду описывать, куда засуну тебе твои собственные яйца. Если ты и дальше хочешь влачить своё жалкое существование, то оторви свою задницу, и бегом сообщи Яфе, что мне нужно срочно с ней поговорить!

— Господин Дэйчиро, госпожа Яфа отдыхает после, — Тут Тьёрок замялся, видать не зная какие подобрать слова, и стоит ли мне вообще знать. — Ночных переговоров.

— Тьёрок, мне очень нужно переговорить с ней, если она не пожелает со мной говорить, то я тебя прошу перезвонить мне и сообщить номер Кирана Доброго. — Попросил я Тьерока, наконец пошедшего со мной на контакт.

— Настолько важно, что вы хотите связаться с Добрым? Он не любит когда его беспокоят, смертельно не любит. — Конец фразы Тьёрок произнес практически шепотом.

— Очень важно, по крайней мере, для меня, а вот для города даже не знаю. Я буду ждать, когда мне перезвонит Яфа или ты. — Положив трубку, я задумался.

Я почти сорвался, и пусть я не юнец, у которого играют гормоны в крови, но предполагать и знать наверняка это разные вещи. Яфа с кем-то провела ночь в постели, и что? Я ей никто, да и она мне не нужна. Политика вещь грязная, и я не удивлен, если кандидат на пост главы может пользоваться своей силой и телом как способом достижения своих целей. Владеющий силой манипулятора может своей силой усилить чувства практически у любого владеющего, за такое удовольствие много кто готов заплатить огромные деньги или оказать услугу. Меня удивляет другое, зверь в моей душе зарычал: она моя! Меня коробит от того что она с другим, хоть я и не имею на неё никаких прав, как и не испытываю к ней особых чувств. Звонок раздался после десяти минут ожидания.

— Шосе, что тебе надо? — Раздался томный голос Яфы в динамиках. — Подготовка к выборам отнимает много сил.

— Да, кувыркания с очередным влиятельным горожанином наверняка отнимают кучу сил. — Помимо воли вырвалось у меня.

— Мальчишка, ты позвонил мне только для того чтобы высказать свое мнение с кем и когда мне спать? — В ее голосе не проскользнуло ни единой эмоции. — Или у тебя и правда есть что-то важное?

— В двух днях пути от Ичьхилака, в поселке, что помечен на ваших картах как пятый, я обнаружил останки двадцати тел, предположительно имперцев как и я. Мне надо узнать, выжил ли кто-либо из них выжил или нет, поселок пуст, следов боя не обнаружено. — Четко как на докладе я рассказал все Яфе, умолчав только о причинах, которые двигали мной и из-за которых я проверил поселок. Также мной была сфотографирована местность, и я отослал снимки Яфе, после чего она прервала связь, ей надо было собрать информацию. Через час она связалась со мной и рассказала: отряд имперцев не из регулярных войск заезжал в данный район, но к поселку не приближались. Как известно из сети осведомителей города Ичьхилак, с помощью Доброго Яфа смогла узнать более конкретную информацию. Из её слов следовало что поселение просто снялось с обжитого места сразу после того как к ним заглянул отряд работорговцев. Как сообщили осведомители, с работорговцами были Имперские владеющие, но не состоящие на службе у Империи, они присутствовали как частные лица. Имперцы не вернулись с работорговцами на базу, как сообщили информаторы, они что-то не поделили с работорговцами и были уничтожены, после чего работорговцы убыли на так называемую ярмарку товара. Из поселения они привезли несколько детей с чертами, присущими выходцам из Империи, точное количество детей неизвестно.

— Яфа, скинь мне координаты этой ярмарки. — Попросил я её.

— Тебе там нечего делать! — Закричала в трубку Яфа. — Город не будет тебе помогать, и даже не рассчитывай на силовую поддержку. Да ты даже не гражданин, ты кусок мяса, который зайдет на ярмарку покупателем, а выйдет товаром!

— Яфа, успокойся. Мне и только мне решать что делать, мне попросить кого-нибудь другого скинуть координаты ярмарки? — Хоть я так и сказал, но на самом деле кого еще можно попросить кроме Яфы я совершенно не знал.

— Я спокойна. Я скину координаты, но помни, выкупать тебя не буду! — Раздражённо заявила мне Яфа.

— А что, я в качестве раба для утех даме за тридцать не подхожу? — Спросил я её.

— Это кому за тридцать? Это мне за тридцать?! Я прикончу тебя, тупоголовый Шосе! Мне нет тридцати, паршивый ублюдок! — Крик Яфы оглушил меня. — Попадешь в рабство, я выкуплю тебя, и ты проклянёшь тот момент, когда сказал, что мне за тридцать!

Еще минут пять из трубки лилась брань и оскорбления от взъярённой и доведенной до белого каления Яфы. Разозлённая девушка — это что-то, и, кстати, я узнал из этих криков что она ни с кем ночью не спала, у нее и правда были сложные переговоры по поводу изменений торговых правил, которые она непременно изменит как только займет должность главы города. Я уже хотел как-то успокоить её, но вдруг она замолчала, а на телефоне мигнуло полученное письмо с координатами.

— Будь осторожней и поскорее возвращайся. — Голос Яфы был наполнен какой-то печалью. — Дикие земли забирали и не таких как ты.

— Я постараюсь, присмотри за Эми. — Попросил я Яфу.

— Постараюсь. — В трубке раздались короткие гудки.

Ярмарка в диких землях не имеет постоянной дислокации, она то появляется, то исчезает, но на ней можно купить и продать практически все что угодно. Находиться на ней не опасно, но вот на выходе могут попытаться захватить. И не пастухи с винтовками, а владеющие, которые могут быть с отрядом и под прикрытием как танков, так и различных артиллерийских установок. Так что конфликтовать с кем-нибудь местным там не стоит, да и врываться с пулеметом и собачкой в лагерь работорговцев глупо, трупом можно стать очень быстро. Наверняка дети уже находятся на территории ярмарки, где любое убийство жестко пресекается организаторами ярмарки, которые держат для этих целей несколько отрядов наемников и средних по силе владевших. Пересчитав все деньги, что я взял с собой на всякий случай, я поехал на ярмарку, пока что в качестве покупателя. Детей, которые станут владеющими, охотно покупают в малом возрасте, ведь из такого ребенка можно воспитать верного члена семьи, вбивая ему в голову, что тот или иной человек, это тот, что отнял тебя у родителей, они все плохие, а мы твоя семья, мы те, кто спас тебя от страшной участи. После хорошей промывки мозгов эти рабы готовы умирать за тех, кто их купил, своеобразные янычары этого мира. Я понимал что могу не успеть и детей могут уже выкупить, и поэтому гнал машину по барханам без передышки, останавливаясь только для того чтобы дать в пик жары остыть машине, да иногда заезжал в какое-нибудь поселение чтобы заправиться. Дорога заняла двое суток, все это время я думал о том, стоит ли их выкупать. Чем я буду отличаться от тех, кто их купил или купит?

Ярмарка располагалась недалеко от небольшой деревни и представляла собой множество шатров. По краям ее стеной стояли машины, вход на ярмарку разрешался только пешим. По размерам ярмарка была как небольшой городок, который вмещал вебе тысячи продавцов и покупателей. Здесь даже были районы, где продавался тот или иной товар, ряды торговцев образовали улицу, здесь были как питейные заведения, так и пара гостиниц. На входе с меня взяли плату за вход и уведомили, что пользоваться оружием можно только если на меня нападут, а когда я вошел на меня сразу кинулись мелкие торговцы, которые на перебой старались мне что-то всучить, преимущественно крича о том, что только у них самый дешевый и качественный навоз. Кто-то кричал, что мой пес скоро сдохнет, и потому я должен скорее продать его, ну, если, конечно, я не полный идиот. Они же попытались меня обворовать, но рык Песца и щелчок затвора пулемета быстро разогнал этих хитрых торговцев, которые, отбежав от меня на пару метров, начали осыпать проклятиями и кричать нервных и некультурных Имперцах.

Чего здесь только не продавали: всевозможные виды оружия продавались как горячие пирожки, всевозможная техника, обшарпанные танки стояли рядом с блестящими краской и недавно вышедшими с заводов установками залпового огня. Я даже видел торговые ряды, где выкладывались изделия владеющих оружейников, вот у них оружие было произведением искусства, но и цена была такая, что иногда можно было купить неплохой подержанный танк за ту же цену, что и пулемет, изготовленный оружейником. А какая здесь продавалась броня, я о такой даже мечтать не мог: многослойная, чешуйчатая, с внутренней скелетообразной поддержкой с адаптивной системой дыхания и кондиционированием. В оружейной части ярмарки я мог бы находиться еще очень долго, но мне нужен был сектор, где торговали живым товаром, и я медленно, стараясь не выглядеть подозрительно, пошел было в направлении нужной мне части ярмарки, как тут дорогу мне перегородил огромный, весь обросший и воняющий как навозная куча мужчина.

— Даю сто дахров за час с твоим кобелем! — Я впал в ступор, он хочет моего Песца? Да детина больной на голову. Песец понял, о чем говорят и, поджав хвост, прижался ко мне и зарычал на вонючку.

— Моему псу такое не интересно, так что не интересует. — Но вонючий здоровяк отрицательно замахал руками.

— Ты не понял, я дать тебе сто монет, чтобы твой кобель меня попользовал, всего лишь за час! — Песец и я начали понимать, о чем говорит вонючка. Песец начал поскуливать от омерзения, а его хвост оплел все, что можно прикрыть, а сам пес тревогой посматривал на меня, а вдруг я прикажу пойти с этой вонючкой.

— Не бепакойся, я его сперва ротиком побалую, ему понравится!

Мы чуть ли не бегом скрылись от вонючки, а я все время повторял, что на ярмарке нельзя убивать, но вонючка был только началом. Как только я вступил на участок, где торгуют и покупают живой товар, меня начало потряхивать от омерзения. Это территория где торговало много кукловодов, они предлагали как марионеток, так и просто рабов, у которых были немного улучшены тела, а также изменено сознание. Полуголые мужчины и девушки разных возрастов и комплекций демонстрировали себя в танцах и ласкали друг друга. Были красавицы с умопомрачительными формами, которые умоляли купить их, дать им насладится нефритовым жезлом. Были и накаченные парни, кричавшие, что они лучше этих безмозглых куриц, ведь их можно использовать в более широком спектре, и их попки ничем не хуже. Одна бабулька громко торговалась и проверяла, как можно изменить размер достоинства у совсем уж мальчишки, а тот плакал и умолял делать ему еще больнее, как я понял, он заточен для садистов. Были и скупщики у семени у владеющих, один особенно ретивый просто привязался ко мне:

— Господин, ну что вам стоит? Мои девочки хорошо и приятно заберут у вас все семя, и мы вам заплатим целых двадцать дахров. — Этот беззубый, седой старикашка указывал на полуголых девиц, что стояли у его шатра, а одна из них мерно покачивая головой собирала материал. Видя, что я не собираюсь расставаться со своим семенем, он схватил меня за рукав и продолжил убеждать. — Если вам не нравятся девочки, то есть мальчики. А хотите, Я заберу у вас семя? Старый Имаса хорошо знает своё дело, да куда вы, господин? Не уходите!

Резкий и хлесткий удар отправил дедулю в нокаут, а мне пришлось ускорить свой шаг, чтобы избежать неприятностей, ведь местные в предложении деда не видят ничего предосудительного, бизнес есть бизнес, деньги не пахнут и не имеют вкуса.

Боевые марионетки и рабы, предназначенные для боевых действий, соседствовали со сладкими мальчиками и девочками. Чтобы дойти до участка, где продавали самый малочисленный, но самый опасный и дорогой товар мне потребовалось около пятнадцати минут. За это время меня трижды пытались уговорить продать семя и еще раз хотели попользовать Песца. Не знаю, чем им так пришелся по нраву пес, но бедный Песец стал очень сильно нервничать. Он прекрасно понял, чего от него хотят эти сумасшедшие, которые считают, что ничего аморального не предлагают, так еще и деньги готовы заплатить.

Там, где продавали детей, которые могут стать владеющими, не было такого столпотворения, да и самого товара были всего лишь единицы, но вот цены были такие, что можно было купить целый гарем из сотни жаждущих соития девиц по той же цене, что один такой малыш. Дети находились в клетке полуголыми и грязными, и не потому что работорговцам приятно издеваться над детьми, нет, так продавцы показывали как плохо детям и каким хорошим будет тот человек, который купит, помоет, накормит и пожалеет бедных детей. На каждого из детей на клетке лежали бумаги, в которых указывалось откуда ребенок и какие имеются доказательства того что именно из этого малыша может вырасти неплохой владеющий.

Найти интересующих меня детей не составило труда, они, как и многие дети, ждали начала аукциона, на котором их и продадут. Посмотрев ориентировочные цены, я чуть не взвыл: выкупить я их не мог, у меня банально не было такого безумного количества денег. Из документов я узнал, что эти дети некогда принадлежали кланам, которые полностью истреблены, и их никто не будет искать. Всего детей было шестеро, три мальчика трех, четырех и двух лет, и три девочки, одной пять лет, двум другим по четыре года. Аукцион будет проходить через пять дней, и так как у меня нет денег, чтобы выкупить их, стоит наконец-то решить, на что я готов пойти, чтобы забрать их. Я прекрасно понимал, что их жизнь не будет настолько отвратной и даже в каком-то смысле сносной по еле того как их выкупят.

Все шестеро детей сидели в одной клетке, и пятеро из них смотрели на проходящих людей совершенно пустыми глазами, только одна девочка, самая взрослая из них, смотрела на меня немигающим взором. Она наверняка поняла что я, как и она из Империи. Вдруг она вскочила и, схватившись своими ручонками за прутья клетки, закричала:

— Помоги нам! — Видя, что я развернулся и начал отходить, сквозь всхлипы она выкрикнула последнее слово, по её личику потекли слезы. — Пожалуйста!

Ночь была прекрасна. Множество звезд освещали этот мир, а мы с Песцом лежали в кузове пикапа и смотрели на это бескрайнее небо.

— Да пойми ты, ну нету у меня столько денег, чтобы выкупить их. Ну ладно, если я соберу все что есть то может быть хватит на одного ребёнка, но это глупость — тратить всё что есть. Нет у нас денег на них, и взять их неоткуда. — Сказал я псу. — Да и думаю, не так-то и плохо они будут жить, их воспитают почти как родных.

— Гав! — Ответил мне пес.

— Обращаться к Яфе не вариант. Во-первых, я ей и так обязан по самые уши, а во-вторых я уверен, что здесь есть представитель города Ичьхилак, который возможно тоже будет бороться за детей на аукционе, так что денег нам никто не даст, а если дадут, то мы все попадет в долговую кабалу. Как долг то отдавать будем? — Спросил я пса и толкнул его. — А заработать такую прорву денег за короткий срок практически невозможно.

— Р-р-р, гав. — Ответил Песец и толкнул меня лапой.

— Да видел я что здесь есть собачьи бои, только там собачки не чета тебе, они просто перекусят тебя пополам, и привезу я Эми правую и левую часть и скажу ей — вот, это твоя собачка. Да и мне в местные бои без правил лучше не соваться, там такие монстры что, хоть я не самый боязливый, но поставил бы на них, а не на себя. — Задумчиво проговорил я. Головой я понимал, что не нужны мне эти дети, ничего кроме проблем они мне не принесут, но вот сердце было несогласно. Оно опять ныло и кричало, что не стоит думать, надо действовать и любым способом спасти детей.

Когда девочка кричала мне в след у меня сжималось еще не успевшее загрубеть сердце, но ситуация была патовой. Денег нет, отбить детей у покупателей вряд ли будет возможным, да и они могут вернуться и прирезать меня вместе с Эми в особняке, а город Ичьхилак не будет им помехой. Украсть детей сейчас практически невозможно, а если и получится, в чем я сильно сомневаюсь, то я щелкну по носу организаторов ярмарки и тогда мне точно не жить. Есть один вариант, но он практически самоубийственен, просто прийти к устроителям и заявить, что дети являются моими, находятся под моим покровительством и не могут являться товаром. Вся проблема в том, что мне придется доказать свою правду не в одном бое на смерть, и неизвестно кто выступит против меня и дадут ли вообще мне такое право или просто прикончат на месте. Ладно, пора спать, завтра будет видно, кто умрет, а кто будет жить.

В огромном шатре по краям сидело около пятидесяти человек, и все они смотрели в центр, на идиота, что потребовал по праву силы снять с аукциона и передать ему шестерых детей, так как они принадлежат ему, они его добыча. Этим идиотом был я, и мало того что я добился того, чтобы устроители меня приняли, так еще и смог уговорить собрать самых влиятельных торговцев и представителей работорговцев. Напрягало меня в этой ситуации молчание, после моих слов все молчали уже кажется целую вечность, но вот, наконец-то привстал умудренный годами распределитель аукциона. Он погладил свою бороду и обведя глазами всех собравшихся изрек:

— Ты больной? — Каким-то охрипшим голосом произнес он. — Ты долго думал о том, чтобы заявить, что требуешь исполнения правила, которым пользовались только сильные кланы и то для того, чтобы покупатель мог не опасаться что его зарежут.

— Да кто вообще такие эти Шосе?! — Поднялся крик в шатре. — Где представитель города Ичьхилак, пусть он выскажется!

— А что сразу Ичьхилак? Мы его в граждане еще не принимали, он пока сам за себя. — Произнес полноватый мужчина. — Мы его не поддерживаем, он здесь в частном порядке, но если пожелает город предоставит ему кредит под небольшой процент, ну, скажем, двадцать процентов будет справедливо.

— Да этих Шосе всего двое осталось, добить оставшихся и всё! — Воскликнул тощий работорговец.

— Тишина! — Воскликнул успокаивая всех старик, все также поглаживая бороду. — Сперва надо определить, может ли род Шосе вообще претендовать на детей. И так понятно что они не из его рода.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒