– Не спеши злорадствовать, старик! В конце-то концов, я сам сдался полиции.

– Ты не понимаешь просто, по молодости своей. Есть время чего-то там менять, на ошибках учиться, а потом приходит пора и пожинать насодеянное, вот как мне прямо, старому пню, – среди повисшей в воздухе (за время этой невольной паузы) тишины где-то дальше по коридору явственно вклинился чей-то сдавленный стон и эхо нового тяжелого удара, – Она тебя простит, Дик. Если уже не простила. И все у вас наладится.

– Слушай, я ж отдал тебе это чертово письмо, Фил. Так займи себя, перечитав его еще три-четыре раза! И позволь мне как и прежде продолжать " беситься с жиру", раз уж ты такого обо мне мнения... Оставь уже в покое!

Старик неодобрительно скривился, но и вправду достав из-за пазухи небольшой мятый конверт, снова с неким даже благоговейным трепетом пробежал глазами по содержимому письма.

" Это опять я. На случай если начнешь забывать или передумаешь возвращаться. Знай, я и спустя время помню все. И не собираюсь однажды просто перелистнуть страницу, как если б ничего вовсе и не было. Мы оба знаем, почему ты оказался там, где сейчас находишься. И лишь это важно... Возможно, ты удивишься, но мой тиран-отец наложил-таки на себя руки. И теперь я свободна распорядится по собственному усмотрению как его наследием, так и, наконец, своим уже и только своим временем, потратить его с пользой, придать хоть какое-то значение утекающей меж пальцев жизни. P. S. Когда придет срок, ты увидишь мою машину напротив ворот тюрьмы и только посмей пройти мимо. "

К сему прилагалась маленькая открытка, с печально-прекрасным голубоглазым взором молодой, но, очевидно, если и не сломленной, то порядком подточенной горем девушки. Пепельно-светлые волосы высоко и чуть-чуть по-восточному забраны над головой, незамысловатый свитер из какого-то чудного материала с канадским листочком и неразличимым логотипом, минимум косметики... Удивительно удачно дополняющие бледное лицо тонкие аристократически-изящные губы... Короче говоря, эдакая северная муза гармонии и надежды. Без малейшего намека на избалованность миллионами папочки, основавшего некогда почти с нуля возможно крупнейшую на всем материке компанию – что-то там с телефонами или с сотовой связью (Фил уже толком не мог припомнить)... И вот эта самая " русалочка", принцесса 21 века, строчит любовные послания его соседу-зеку – не без туза в рукаве, но, между нами, и не великих достоинств парню. В то время как за ее руку, наверняка, ломались и интенсивно продолжают сотни VIP-копий, а достойными кандидатами уже можно было бы замостить небольшое футбольное поле. В то время как сам Дик, хотя может и лишь внешне, довольно холодно и отстраненно воспринимает подобный знак внимания. Черт подери всех этих интровертов с их заморочками, в самом деле!..

Познакомились они около двух лет назад. Ну то есть Ричард, конечно, не лез из кожи вон заводить за решеткой новые знакомства. Надо было бы совсем его не знать, чтоб позволить себе подобное предположение. Просто его рука на редкость своевременно скорректировала маршрут чьей-то устремленной в грудь Филу заточки. Завязалась драка, крови пролилось сколько в таких случаях и положено. А затем, когда раны Дика позволили-таки ему вернуться к привычной серой застенной жизни, от старика при всем хладнокровии и пренебрежении было уже не отделаться. Причем благодарностью и искренним желанием помочь " словом и делом" он приносил, скорее, больше хлопот, чем реальной пользы. Но с этим пришлось смириться. Как и с диалогами по душам, которые буквально строились на недомолвках. Особенно после первого пришедшего письма...

–... Признайся уж без обиняков, ты ведь в глубине души считаешь себя невиновным в том, за что был на суде приговорен месяцы напролет носить эту нашу неудобную не по моде робу? Как и многие из нас, пожалуй... – допытывался Жердь как назойливая пожилая муха, с очередным заходом надеясь получить больше ответов, чем вообще когда-либо удавалось до этого, – Мне тут напели кое-чего, но все же не больно-то верится...

– Ты будешь удивлен! – в тот день Ричарда еще можно было выносить, что бывало совсем не часто, – Но я здесь не случайно. Хотя и не по тому обвинению, которое заслуживал услышать в свой адрес.

– Старая песня! – сразу же расцвел Фил, в глубине души, должно быть, считая себя непревзойденным провокатором.

– Не спеши злорадствовать, старик! В конце-то концов, я сам сдался полиции...

В конце-то концов... Точно. Но прежде обеспечил Вайоленс оружием против ее мерзкого родителя, сначала загнавшего в гроб жену, а затем намеренного повторить трюк и с дочкой, в угоду своей садистской привычки держать все и вся под неусыпным контролем, словно и дома вынужден был воссоздавать атмосферу высокотехнологичного предприятия, не делающего скидок нарушителям правил. Нет, показываться ей на глаза он тогда не мог, просто оставил документы и записку в надежном месте, там, где только она одна стала бы смотреть. Возможно, шантаж был не лучшим средством, и девушка не пошла бы на такую низость и весь этот риск... Но тогда… Разве тогда еще оставались иные варианты? И кроме того... Он просто должен был что-то сделать, обязан, не сидеть сложа руки, ради нее... А потом он действительно пошел и сдался, признавшись во взломе с проникновением, в попытке ограбления... Сделал, в целом, первый решительный ответственный шаг в своей жизни. После всех дров, что уже наломал.

На процессе он ее не увидел. Да и не ожидал. Хотя что-то подсказывало, что добытые им бумаги пошли в ход, поскольку даже " пострадавшая сторона" изо всех сил старалась проявить бездну гуманизма и снисходительности. Не ради него, конечно, разыгрывался весь этот спектакль – без труда объяснил себе Ричард – проверка действенности инструмента, пределов влияния на сбрендившего отца, чьи извлеченные на божий свет секреты сбросили бы его с занимаемого поста, с вершины воздвигнутой почти собственноручно империи, возможно даже вынудили бы поменяться сейчас местами с " преступником поневоле". Кто знает, не всплыви его прежние прегрешения – и если и не замять историю, то куда более смягчить приговор совместными усилиями юридической челяди и удалось бы. Но грешки за ним водились. Иначе и не бывает. Пусть не самая богатая, но вполне обеспеченная семья, море свободного времени... Святым Дик не был. Просто бы даже и не потянул такую лямку... Так или иначе, молоток отбил свой ленивый ритм и внес предельную ясность на счет его ближайшего будущего, на несколько лет вперед... А потом было первое посещение. Неловкое молчание через стекло. Когда оба думают совсем не о том, о чем собираются сказать. Неудавшееся бегство – глупый наивный план подросткового калибра. Много чего случилось без всякой на то причины и необходимости...

– Я знаю, почему ты здесь! – она неровно дышала в трубку и старалась не смотреть ему в глаза. Да и Ричард ныне не горел желанием пересекаться с ней взглядом.

– Еще бы, это уже не новость. Все газеты удосужились осветить подробности. Куда уж очевиднее... – он через силу пытался острить, как будто это что-то меняло, было способно возвратить их к прежним относительно безмятежным временам...

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 Следующая ⇒