Ким Карран - Глазурь 11 страница

Камеры показали, как он прошел по лаборатории, мимо натянутых кабелей, мимо красного пятна на полу.

- Нам нужно выбираться отсюда, - зазвучал в динамиках напряженный голос Карины.

Этан не послушал ее. Он сорвал маскировочную ткань, обнажив дверь убежища, и прижал руку к металлу. Я прижала свою руку к двери в той же точке. Нас разделяло несколько сантиметров стали и целая вечность.

Он огляделся в поисках выключателя.

- Ну, давай, Этан, - произнесла я.

Проблему решила Карина. Она нажала на кнопку, и засовы щелкнули. Когда дверь открылась, в комнату с шипением рванул воздух. Я рухнула в объятия к Этану, зарывшись лицом ему в грудь и не отпуская его.

Кажется, ему это понравилось.

- Петри, - наконец произнес Этан.

В одном этом слове была заключена целая гамма чувств. Облегчение, утрата, злость и все остальное, что он чувствовал. Я знала это, потому что чувствовала то же самое. Я сильнее прижалась к Этану, не желая встречаться с кем-либо взглядом. Не желая открывать глаза.

Наконец он освободил меня из своих объятий и помог мне восстановить равновесие.

- Петри, посмотри на меня.

Я открыла сначала один глаз, потом второй. Он взял мое лицо в свои ладони и заглянул мне в глаза.

- Глазурь снова включили?

Я кивнула.

Этан вздохнул, и его руки безвольно упали. Потом он посмотрел мне за спину.

Он обернулся, расставив руки, пытаясь не дать Карине увидеть то, что увидел он. Но было слишком поздно.

Карина вскрикнула, оттолкнула нас с Этаном с дороги и рухнула на колени рядом с неподвижным телом Логана.

- Нет! - бормотала она, обнимая его, прижимаясь головой к его груди. - Нет, нет, нет!

Ее боль была невыносима.

Я хотела как-то помочь Карине, но могла только наблюдать, как она покачивает тело Логана вперед-назад. Ее крики превратились во всхлипы, а потом вовсе затихли. Наконец, она отпустила его и поднялась на ноги, оставив кровавый отпечаток руки на одном из экранов.

- Кто? - спросила Карина сквозь сжатые зубы, ее гнев взял верх над страданиями.

- Белый Щит, - ответила я. - Макс сказал, что они выследили источник вируса. Следом приехала полиция и убрала тела.

- Тела? Кто еще? - спросила Карина.

- Близнецы. Прокси, - я вспомнила ее раздавленное тело. Это для меня было уже чересчур, и я начала задыхаться, не в состоянии восстановить дыхание. - Она была просто глупой собакой...

- Все в порядке, Петри, - сказал Этан, снова принимая меня в свои объятия.

Карина провела пальцами по своим волосам.

- Уведи ее отсюда, - сказала она.

- Мне некуда идти, - возразила я. - Зизи нет.

Этан посмотрел на меня.

- С ней то же, что с тем мужчиной на улице. Вирус, который запустил Логан, что-то сделал с ее мозгами, и она не просыпается. Киара тоже. Моей единственной подруги в этом мире... не стало. Логан пытался рассказать мне, но я не поняла, а потом стало слишком поздно. А теперь они все мертвы. И это все моя вина, - слова вырывались у меня изо рта сдавленными рыданиями.

Этан затряс меня так сильно, что мои зубы застучали.

- Это не твоя вина.

- Но это я дала им доступ к сети.

- Ты не знала, что они собираются делать.

- С каких пор глупость служит оправданием?

Этан помолчал, глядя на меня. Я попыталась понять, что означает выражение его лица. Мне никогда особо не удавалось читать чужие эмоции, и слои посторонних изображений, бродящие вокруг меня, как призраки, совершенно не облегчали задачу. Что это? Жалость? Страх? Отвращение? Не знаю. Я ничего не знаю.

- Просто... просто уйдите, - сказала Карина. - Я разберусь с Логаном.

Она не могла смотреть на меня. Я ее не виню.

- Давай я отведу тебя домой, - сказал Этан.

Он обнял меня и повел из комнаты.

-21-

Я могла блокировать шум, пока мне было на чем сфокусироваться. В какой-то момент мне в ребра врезались часы Этана. Я сконцентрировалась на этом. По какой-то причине он носил их лицом внутрь, поэтому ему приходилось поворачивать запястье, чтобы посмотреть время. Вообще странно, что он носит часы. Их больше никто не носит. Зачем, если у тебя для этого есть Глазурь? Сейчас 22: 14. В Париже 23: 14. В Нью-Йорке 17: 14. Я могла чувствовать, как тикают секунды. Я ощущала даже дополнительные секунды, которые добавляют из-за изменения скорости вращения земли.

Я видела не только часовые пояса. Еще людей. Миллиарды людей на всех континентах, восстанавливающихся после атаки. Я пыталась избавиться о них и снова сфокусироваться на часах Этана. Я прижалась к нему ближе, чтобы часы врезались еще сильнее.

Но я не могла бороться с этим. Мой мозг кишел лицами, словами, идеями. Они душили, разрушали меня. Мне с ними было слишком тесно в моей голове. Я пыталась не потерять себя среди них.

Я Петри Куинн. Мне пятнадцать лет. Я хожу в школу «Сити Хай». Моя мать - Зизи Куинн, а моя лучшая подруга - Киара Руфел.

Я Петри Куинн.

Изображения исчезли, и я видела только саму себя чьими-то чужими глазами. За мной наблюдали откуда-то сверху. Мое лицо отвернуто вниз и наполовину скрыто волосам, но я точно знаю, что это я. Я над чем-то склоняюсь, но непонятно, над чем именно. Или откуда вообще взялась эта запись.

Все не на своих местах. Перед глазами наблюдателя я одна: рядом нет Этана, поддерживающего меня, нет улицы и зданий. Я в комнате, скорчилась над чем-то.

- Повтор, - сказала я, сообразив, что кто-то смотрит запись, снятую ранее.

Видео продолжается, показывая Логана, который весь в крови и медленно умирает.

- Что случилось? - спросил Этан, пытаясь удержать меня. - Петри, говори со мной.

- Запись из лаборатории. Я и Логан.

Я видела, как Логан хватает меня. Я словно снова была там, смотрела, как он умирает.

- Ты сказала, что Белый Щит забрал компьютер?

- Они забрали все.

- Тогда они знают, что ты была в лаборатории. Они знают, что ты была знакома с Логаном.

Запись стала повторяться. На этот раз показалось увеличенное лицо Логана. Он шептал мне на ухо, и на экране автоматически появлялся текст.

- Это тайна, - говорили титры. - То, что они от нас скрывают. Правда, Петри. Правда.

- Они думают, что я знаю.

- Знаешь что? - спросил Этан, перекидывая мою ослабевшую руку себе через шею и пытаясь удержать меня на ногах.

- Что они убили Логана за то, что он знал.

Этан закусил нижнюю губу.

- Тебе небезопасно идти домой.

В мой мозг ворвалось другое изображение, и я потеряла из виду запись.

- Не уверена, что мне вообще безопасно идти хоть куда-то, - ответила я.

Этан развернулся, и мы пошли в противоположном направлении. Люди странно косились на нас, вероятно, задаваясь вопросом, не похищает ли он меня. А может, думали, что я пьяна. Я попыталась выпрямиться и пойти самостоятельно. Но чуть не оказалась на коленях из-за тяжести всей этой информации.

Я стала бороться, попыталась мысленно выстроить стену между собой и атакующей информацией. Это сработало. Вместо кучи случайных изображений теперь я видела только одно. Меня.

Как бы сказал Логан? Если долго вглядываться в Глазурь, Глазурь начинает вглядываться в тебя.

Прямо сейчас Глазурь смотрела на меня. Или искала меня. Мои файлы мелькали по Глазури туда-сюда. У каждого сотрудника Белого Щита теперь было мое фото и приказ взять меня. В приказе было поставленное лично Максом условие «не причинять вреда». Это только вопрос времени, когда они найдут меня.

Мы вышли на центральную улицу, заполненную людьми. Проходящие мимо три девочки-подростка, идущие под ручку, уставились на Этана. Не знаю, потому что он им понравился или потому что они не могли распознать его лицо. Я просто счастлива, что ни одна из них даже не глянула в мою сторону. Потому что теперь я знала скрываемую правду. Каждая пара глаз сливает информацию прямо в их системы. Все, кто подключен к Глазури, являются ходячими системами видеонаблюдения, даже не осознавая этого. Я видела, что сотрудники Белого Щита в поисках меня запустили распознавание лиц по базе. Если меня сейчас увидит какой-нибудь незнакомец, Макс об этом узнает.

Я схватила Этана за футболку.

- Они ищут меня, - сказала я. - Все они.

- Что ты имеешь в виду?

- Ты не понимаешь? Все, у кого есть чип, отправляют данные прямо в УайтИнк. Все, кто в Глазури, хотят они того или нет. Нигде больше не безопасно. Нигде.

Этан посмотрел на людей впереди.

- Ты... ты уверена? - судя по голосу, он так же напуган, как и я.

- Глаза везде, - сказала я. - Я вижу. Они видят, - я положила голову ему на грудь.

- Тогда мы тебя спрячем.

Он снял свою толстовку и протянул ее мне. На нем осталась только тонкая футболка.

- Нет, ты замерзнешь.

- Я в порядке. Надевай.

Я просунула руки в темные рукава, затем стала безуспешно пытаться застегнуть молнию онемевшими руками. Этан отобрал ее у меня, застегнул до самого верха и, наконец, надел на меня капюшон, прикрыв мое лицо. Капюшон закрывал мне глаза.

- Вот, тебе нужен еще стелс-шарф, и ты будешь выглядеть, как любой другой мародер. А теперь пошли.

Я последовала было за ним, но остановилась.

- Подожди.

На фонарном столбе рядом с нами была камера. Я так сильно сжала кулаки под слишком длинными рукавами, что мои ногти впились мне в ладони, и сфокусировалась на этой камере.

Это сработало. Я увидела улицу в зернистых черно-белых тонах, кадры сменяли друг друга слишком медленно, от чего у меня заболела голова. Я смотрела, словно через объектив камеры.

Слева двое полицейских обыскивали молодого парня, его руки были прижаты к стене, снятые ботинки валялись у его ног. Справа были люди. Они наблюдали, пытаясь при этом принять безразличный вид.

- Идем направо, - сказала я.

Мы вышли на центральную улицу и повернули направо. Я низко опустила голову и позволила Этану вести меня через толпу. Я отключилась от этой камеры и переключилась на следующую, точно как Тарзан, когда он перепрыгивает с лианы на лиану. Сама не знаю откуда, но я точно знала, что смотрю на улицу глазами кого-то из Белого Щита. И он шел прямо на нас.

Я затащила Этана в магазин. Под нашими ногами захрустело битое стекло. Этот магазин уже подвергся налету.

- Что происходит? - спросил Этан, когда я присела на корточки за пустой полкой.

- Подожди, - сказала я, потянув его вниз.

- Я могу вам помочь? - спросил розоволицый владелец магазина, поигрывая бейсбольной битой.

- Сейчас? - спросил Этан, с беспокойством глядя на мужчину.

- Подожди, - повторила я. Человек, глазами которого я смотрела, подошел ближе к магазину.

- Если вы доставите мне неприятности, клянусь Аллахом, я размозжу ваши головы, - мужчина пошел в нашу сторону.

- Сейчас? - с отчаяньем спросил Этан.

Офицер Белого Щита дошел до магазина, мельком глянул на владельца и последовал дальше. Он нас не видел.

- Сейчас! - скомандовала я, и мы рванули из магазина подальше от толпы.

Мы покинули центральную улицу, перебрались на боковые улочки подальше от людей.

Я расфокусировалась. Макс был где-то там, искал меня. Я ощущала, как он разбирает информацию, которая должна быть личной, но, как я теперь поняла, никогда не была личной для людей, контролирующих Глазурь. Я почти чувствовала его разочарование.

Каждый раз, когда мы проходили мимо кого-то, я проверяла, закрывает ли капюшон Этана моё лицо. Когда люди проходили мимо, я выхватывала отрывки их лент: обрывки разговоров, маршруты на карте. Мне повезло, что они были так поглощены собственной жизнью, что почти не обращали на меня внимания.

Я вздрогнула, когда все изображения в моей ленте сменило единственное сообщение.

«ВВЕДЕН КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС. ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕСЬ К СЕБЕ ДОМОЙ. ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕСЬ К СЕБЕ ДОМОЙ».

Сообщение исчезло, вернулись ненавистные изображения. Я знала, что все, кто подключен, теперь мирно направились по домам. На улице остались дети, старики и преступники, которые не могут быть подключены. Мы с Этаном теперь относились к ним.

- Я не могу. Мне нужно. Стой, - сказала я. Мои слова были так же разрозненны, как и картинки, которые я получала. Мои ноги дрожали, и я не знала, смогу ли я идти дальше.

- Это безопасно?

Я сбросила капюшон и кивнула.

- Все, кто подключен к Глазури, направляются по домам. Теперь нам придётся прятаться только от камер и полиции.

- Только от камер и полиции, да? Ну, это будет легко, - мрачно сказал Этан.

Он подвёл меня к низкой стене перед закрытым магазином, и я села. Даже через джинсы чувствовалась шершавость кирпичей.

Этан остался стоять, глядя поверх меня. Он молчал, за что я была ему благодарна.

Я глубоко вдохнула и позволила потоку информации поглотить меня. Сначала он казался непреодолимым, но постепенно я начала обретать над ним какое-то подобие контроля.

Это напомнило мне тот раз, когда Зизи брала меня в бассейн, когда я была маленькой. Я чувствовала себя ужасно: я никак не могла заставить свои конечности действовать согласованно и всё время умудрялась наглотаться воды. Зато мне нравилось опускаться на дно бассейна и сидеть там на плитке со скрещёнными ногами. Я оставалась там столько, на сколько мне хватало воздуха, наблюдая, как надо мной проплывают тела. В последние секунды перед тем, как мои лёгкие начинали гореть и я была вынуждена всплывать, я чувствовала себя свободной.

Сидеть там, позволяя информации затапливать меня, по ощущениям было точно так же. В какой-то момент мне придётся выныривать на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Но прямо сейчас, всё более-менее понятно.

Есть темы, которые повторяются снова и снова. Много разговоров о вирусе и о том, что он собой представляет. Но есть и обыденные вещи, как программа ТВ или что люди едят. И секс. Так много секса. Люди смотрят его, думают о нём, транслируют, как сами им занимаются. Я вздрагивала каждый раз, когда видела чьё-то очередное искажённо лицо. Зачем люди это делают? Выкладывают свои самые интимные моменты в Глазурь? Или они не понимают, что за ними наблюдают? Глупый вопрос, подумала я. Конечно, не понимают. Двадцать минут назад я и сама не понимала. Этот тот самый секрет, что мне хотел открыть Логан?

Я подумала о Райане, мне стало интересно, что он сейчас делает.

И я узнала. Перед моим взглядом возникло изображение - лицо Эмми. Я поняла, что смотрю глазами Райана. Эмми кричала, её симпатичное лицо было искажено гневом. Без моего участия включилось автопозиционирование.

«ЭТО ВСЁ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ТЫ ВЫЛОЖИЛ ТО ВИДЕО. А ТЕПЕРЬ ВСЕ НАЗЫВАЮТ МЕНЯ ШЛЮХОЙ. ХОТЯ ЭТО ТЫ ШЛЮХА, РАЙАН. ТЫ ПОДОНОК! »

Райан закрыл глаза, разорвав нашу связь. Я тоже закрыла глаза, пытаясь избавиться от вида заплаканного лица Эмми. Она всё-таки узнала о видео. Логан был прав. Секретов больше нет. Наши ошибки теперь будут нас преследовать. Шрамы на наших душах будут выставлены на всеобщее обозрение.

Когда я открыла глаза, я увидела изображение девочки на карусели, и я откуда-то знала, что это отец вспоминает прошлое, пытаясь уснуть.

- Кажется, я теперь могу это контролировать.

- Как? - спросил Этан.

- Не знаю. Но когда я думаю о ком-то, с кем знакома, я словно концентрируюсь на их ленте. Теперь уже менее случайно. Но я всё ещё вижу то, что не предназначено для моих глаз. То, что не транслируется для всеобщего обозрения. Как будто я могу...

- Шпионить за ними?

Я не хотела этого говорить, но Этан был прав. Именно это я делала. Будь это информация с дронов, с камер видеонаблюдения вокруг меня или из жизней обычных людей, я вижу всё, что видят они. А раз я могу это видеть, то Макс тоже может.

Картинка смеющейся девочки на карусели сменилась изображением Макса на каком-то рекламном мероприятии. Его слишком белые зубы и слишком широкая улыбка маячили передо мной, как в кошмаре. Я вздрогнула и отвернулась.

- Ты можешь сфокусироваться на любом знакомом человеке? - спросил Этан, беря меня за руку.

- Не знаю. Наверное, - ответила я, снова открывая глаза. Макс всё ещё был здесь.

Этан открыл рот, как будто у него была какая-то идея, и снова закрыл его.

- Что?

Он выглядел неуверенным, словно то, что он собирался предложить, могло оказаться очень плохой идеей.

- Что? - раздражённо повторила я. Я хотела, чтобы это всё ушло.

- Киара? - предположил он, словно боясь произносить её имя. Сначала я была озадачена. Он её даже не знал. Я, конечно, рассказывала ему, что на неё вирус повлиял так же, как на других людей, включая мою маму и того мужчину, что она в коме... а потом я поняла.

- Киара, - сказала я.

Картинка у меня перед глазами изменилась. Я теперь смотрела на потолок. Он был покрыт сияющими в темноте звёздами, случайно разбросанными по белому фону. Среди массы сияющего зеленого я выхватила созвездие Льва. И Кассиопеи. И всё. Потолок в спальне Киары.

- Ориентируется по звёздам, - сказала я.

Этан не переспросил, что я имела в виду. Он снова накинул капюшон мне на голову.

Сфокусировавшись на Киаре, я видела только эти сияющие звёзды. Это было огромное облегчение.

- Это была хорошая идея, - сказала я, утирая слёзы. - Странная и безумная, но хорошая.

Я почувствовала себя самой собой. Мои мысли были более организованны. Я никогда не испытывала такого облегчения. Это было, как лежать на прохладной траве после длительной пробежки.

Этан засмеялся.

- Боже, странная и безумная. Именно то, что мечтает услышать каждый парень.

- Да, но ты же не каждый парень, верно? - сказала я.

Тусклый свет садящегося солнца соединился с сиянием звёзд и осветил его улыбку. Он взял меня за руку и помог мне подняться.

- Мы пришли, - сказал он через пять минут.

Мы остановились перед большим белым зданием с большими двойными дверями и сломанной табличкой, на которой когда-то было написано «Отель Альбион». Сейчас буквы «б» и «т» отсутствовали. Все окна были забиты досками, и, похоже, там никто не жил годами.

- Куда пришли? - спросила я.

- Ко мне домой.

- Ты живёшь в заброшенном отеле? - спросила я, следуя за ним по ступенькам, которые вели с дорожки к подвалу. Мои ноги дрожали, когда я сгибала их, чтобы шагнуть, но я начинала лучше контролировать себя.

- Мы с папой остановились здесь, когда мама впервые выгнала его. Мне здесь вроде как нравилось, - он пожал плечами и отодвинул деревянную доску, закрывающую окно. Я протиснулась в комнату.

Мне в нос ударил запах сырости. В свете, пробивающемся через щели между досками, я смогла рассмотреть плесень, расползающуюся по отслаивающимся обоям, и серые пятна в углах потолка.

- Ты здесь живёшь?

- Пока что, - ответил он, спрыгивая на пол рядом со мной и возвращая на место доску.

- Здесь, ммм... - я попыталась подобрать слова. А затем, напомнив себе о Максе, выдавила: - Здесь уютно.

- Это грёбаная дыра, Петри. Не надо лгать. Просто временная грёбаная дыра.

- Первый раз слышу, как ты ругаешься, - сказала я, чувствуя себя более комфортно от того, что мы оба знаем, что это место - отстой.

- Да, это ты на меня так хорошо влияешь.

Он засмеялся, и я тоже.

Я осмотрела комнату. Это, очевидно, был один из номеров. В центре комнаты стояла двуспальная кровать, здесь была большая тумбочка, а над мини-баром висел маленький шкафчик.

- Хочешь чего-нибудь? - спросил Этан.

- А что у тебя есть?

- Ну, давай посмотрим, - он согнулся и открыл дверцу холодильника. - У нас есть пачка чипсов, которая открыта уже несколько дней, упаковка хлопьев, но нет молока. А, и немного конфет, - он выпрямился, держа жёлтую упаковку с мармеладками.

- Конфеты подойдут, - я протянула руку, и он положил туда упаковку. Я набрала горсть покрытых сахаром конфет, не разбирая, какого они цвета, и засунула их в рот. Сахар попал в мою кровь, и я почувствовала покалывание в ладонях и ступнях. Никогда не пробовала ничего вкуснее.

Я в изнеможении рухнула на край кровати. Она скрипнула под моим весом. Этан уселся на тумбочку и уставился на меня, болтая ногами. Поразительно, насколько исключителен этот парень, сколько он сделал для меня, начиная с момента, когда он помог мне избежать побоев во время мятежа и до этого времени. И почему? Потому что я спасла его от Дэйва Карлтона год назад, хотя теперь я знаю, что он и сам бы справился с Дэйвом и его бандой? Может, всё не так просто?

- Знаешь, тебе опасно находиться рядом со мной, - сказала я. - Не знаю, что они сделают с тобой, если поймают меня.

- Я рискну, - с улыбкой ответил он.

- Знаешь, что странно?

- Помимо всего того, через что мы с тобой прошли?

- Да, помимо этого. Странно, что ты единственный человек, с которым я сейчас в безопасности.

- Почему? Потому что я такой мужественный? - спросил он, ухмыляясь.

Я сердито глянула на него.

- Нет, потому что у тебя нет чипа. Всех остальных Макс может использовать, чтобы найти меня. Даже если они не захотят помогать ему, у них не будет выбора. Но с тобой мне не о чем беспокоиться. Каковы шансы? В Глазури почти миллиард человек. Но не ты.

Он слез с тумбочки, подошёл ко мне, вытащил из упаковки мармеладку и сел рядом со мной. Конфета была в форме какого-то животного, кажется, обезьяны. Он рассмотрел её и закинул в рот.

- Нет. Не я.

Я взмахнула руками вверх, и яркие зеленые и красные конфетки полетели на пуховое одеяло.

- Что? - спросил Этан, наклоняясь, чтобы подобрать сладости.

- Это ты что! Я ничего о тебе не знаю. Ты всё время такой... загадочный. Это раздражает.

- А ты бы хотела знать обо мне абсолютно всё, да? Никаких секретов, как обещает Глазурь. Как обещал тебе Райан? - он зло засмеялся, давая мне понять, что он думает о Райане и его секретах.

Я посмотрела ему в лицо.

- Нет, не всё. Но хоть что-то. Я знаю только, что тебя зовут Этан и ты живёшь, как гриб, - я взмахом руки указала на сырые стены.

- Гриб? - ошарашенно спросил Этан. - Гриб? - теперь его голос звучал весело, а на его лице начинала появляться улыбка. Он закусил нижнюю губу, словно пытаясь не рассмеяться.

- Да, в темноте, как гриб.

Мы засмеялись, и я почувствовала себя так хорошо, такой нормальной. Этан сел рядом со мной, на этот раз ближе, и толкнул меня в бок.

- Ладно, мисс Любопытность, что ты хочешь знать?

Я посмотрела на него.

- Теперь, когда ты спросил, я ничего не могу придумать!

Мы снова рассмеялись. И я знала: это потому, что мы оба напуганы и устали, а я, например, еле сдерживалась, чтобы не заплакать, потому что если бы я начала, то уже не смогла бы остановиться.

Я откинулась на жёсткую кровать, а Этан лёг рядом со мной. Смех постепенно угас. Наши тела находились на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга, и наши руки соприкасались. Я схватилась своим пальцем заего.

- Расскажи мне, как ты здесь оказался.

Я подвинулась, чтобы прислониться к его плечу. Сначала такая близость была некомфортна Этану, но потом он обнял меня за плечи и начал рассказывать.

-22-

- Мама с папой развелись, когда мне было десять, - сказал он, водя пальцами по моей ключице. - После этого я большую часть времени скакал между ними, как мячик для пинг-понга. Одна неделя здесь. Одна неделя там. Меня это устраивало. По крайней мере, мне больше не приходилось слушать, как они кричат друг на друга.

- Тебе не было сложно? - спросила я. По крайней мере, я живу с одной Зизи, и, даже несмотря на все её странности, мне не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.

Этан пожал плечами, и я оказалась прижата к нему ещё ближе.

- Вообще-то нет. Мне даже нравилось. Это было почти, как иметь две жизни. Но потом папу уволили, и он начал пить. Не пойми меня неправильно. Он не бил меня, ничего такого. Вообще-то, он был классным. Может, даже слишком классным. Он разрешал мне ходить, куда я хочу, и делать, что захочу, если я не будил его, возвращаясь домой.

Пока он говорил, мой фокус на ленте Киары ослаб, и начали прорываться новые изображения. Я видела, как люди пьют, глядя в стаканы с золотистой жидкостью, надеясь найти там какие-то ответы. Я прыгала от одной ленты к другой, словно камень по озеру.

- Понимаешь, эта свобода была как путешествие, - произнёс Этан, слабо вздохнув. - Никто не говорил мне, где быть и с кем проводить время. Мама была совершенно другой. Она не хотела, чтобы я гулял допоздна. Я не понимал, что она просто хочет, чтобы я был в безопасности. И я ненавидел её за это. Думаю, она тоже немного меня ненавидела. Я не виню её. Я превратил её жизнь в ад.

- Так что я всё больше и больше времени проводил с папой и всё меньше и меньше с ней. Больше всего времени я проводил со своими друзьями. На улицах. И все были довольны. Пока... - он замолчал. И я почувствовала, что он раздумывает, договаривать или нет.

- Пока что?

- Пока меня не арестовали, - он уставился вниз на свои ботинки.

Месяц назад я бы отскочила от него. Я бы испугалась. Но опять же, месяц назад, я жила в выдуманном мире, где арестовывают только плохих парней. Я была дурой. Я легонько сжала его руку, давая знать, что никуда не уйду.

- Я не сделал ничего плохого, - продолжал он. - По крайней мере, я так считал. Всё началось с того, что мы с друзьями взломали экраны и загрузили наш собственный контент. Ролики, как мы катаемся на скейтах. Микшированные нами треки. Неважно. Мы просто играли, потому что могли. У многих из нас дома не было доступа, потому что правительство заблокировало айпи-адреса за пиратство. А у нас не было знаний Логана, чтобы обойти блокировку. Так что это был наш способ дать отпор.

- Так это вы были рекламными взломщиками? Зизи всегда жаловалась на вас и на свои пустые расходы, на СМИ.

- Я извинюсь перед ней, когда у меня будет такая возможность.

Воспоминание о Зизи, лежащей в постели с мёртвыми и пустыми глазами, смешивается с изображением из ленты: с мужчиной, проповедующим о конце дней. Я знаю, что у Этана может никогда не быть возможности извиниться и, что ещё хуже, у меня тоже.

- Однажды, - рассказывал дальше Этан, - когда я загружал видео, я почувствовал, что кто-то положил руку мне на плечо. Полиция постоянно нас беспокоила: обыскивала на улицах без ордера, прогоняла нас. Так что я не заволновался.

- Но, обернувшись, я увидел не обычную полицию. Они были одеты в эти глупые шлемы и в голубые комбинезоны. Я впервые видел членов Белого щита. Я рассмеялся им в лицо, когда они сказали мне, что я порчу имущество УайтИнк и должен пройти с ними. Я перестал смеяться, когда они надели на меня наручники и затащили меня в свой фургон. Было неважно, насколько громко я кричал о своих правах. Потому что, по правде говоря, у меня не было никаких прав. Просто я не знал об этом.

Испытывая стыд за то, что являюсь членом семьи УайтИнк, я уже не знаю, кто я такая. Я думала, что Белый щит защищает общество, а оказалось, что они защищают только интересы компании.

- Что сделали твои родители? - спросила я.

- От папы не было толку, когда ему позвонили, он был в стельку пьян. А мама поддержала их. Она сказала, что немного дисциплины мне не помешает, - в его голосе чувствовалась злость и горечь. Но ещё больше грусть.

- Вот так я оказался в принципиально новой реабилитационной программе. Табула Раса. Это означает «белый лист», - сказал он голосом, полным сарказма.

Сама того не желая, я получила кучу информации по Табула Раса. Репортажи в СМИ, какой это новый шанс для малолетних правонарушителей. Файлы самой программы. Файлы, к которым ни у кого постороннего не должно быть доступа. Пока Этан продолжал говорить, я разбирала их.

- Когда я вступил в программу, все записи обо мне были подчищены. Хотя тогда я этого не знал. Не знал, что, став частью программы, я технически перестал существовать. Белый лист - очень правильное название.

Это объяснило, почему я не смогла найти о нём никакой информации, когда искала. По крайней мере, никакой общедоступной информации. Мне стало интересно, знает ли он, что Табула Раса хранит его файлы. Те самые, к которым у меня теперь есть доступ.

- Когда я впервые прибыл туда, - сказал он, - я думал, что сделал это. Здание было красивейшим из всех, которые я когда-либо видел. Такое чистое и белое. Большинство других парней были классными. В основном, как я. Нарушители от скуки, а не обычные психи. Хотя там были и такие. Нас всех было около пяти сотен. Мы были полностью отрезаны от внешнего мира. Никакого интернета. Никаких телефонных звонков. Поначалу было тяжело, но потом мне даже понравилось. Тишина. Сосредоточенность.

- Мы учились. Сдавали экзамены. Тренировались во дворе. Работали в саду. Вообще-то, мне нравилось усердно работать.

Картинка, которую рисовал Этан, совершенно не соответствовала тому, что я видела: фильмы о бледных мальчиках в белых лабораториях, репортажи о процентах успеха, планы, как внедрить программу по всей стране. По всему миру. Снова и снова повторялось одно слово. Податливость.

Я сфокусировалась на поиске имени: Этан Фишер.

Всё-таки найдя его спустя столько времени, я испытала такой шок, что была вынуждена сесть. Я уставилась во тьму комнаты отеля и на файл Этана.

На фото он выглядел таким юным: не больше двенадцати, ну, может, тринадцати лет.

- Что? Что такое? - спросил Этан, садясь. - Глазурь нашла нас?

- Твоё досье, - сказала я. - Из Табула Раса.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒