Л. А. Кейси 20 страница

Его лицо побледнело, колени, казалось, начали подгибаться, словно он мог рухнуть на пол в любую секунду. Но мне было плевать. Развернувшись, я снова подошла к ванной, где пряталась Аланна. Я мягко постучала в дверь и, услышав всхлипывания, взялась за ручку.

– Лана? – мягко позвала я, впервые используя её прозвище. – Это я, можно мне войти?

Я проигнорировала шум у себя за спиной. По всей видимости, Дэмиен одевался и был при этом зол как черт, раз грохотал так по всей комнате, но мне до этого не было абсолютно никакого дела. Пускай катится ко всем чертям.

Когда дверь в ванную открылась, я проскользнула внутрь и закрыла её позади себя. Сбросив туфли, опустилась на колени и обняла Аланну, которая сидела на закрытой крышке унитаза, спрятав лицо в ладонях. Когда я обняла её, она всхлипнула и обернула руки вокруг меня, крепко ко мне прижавшись.

– Все будет хорошо, Лана. Ты сильная и не позволишь этому американскому говнюку сломить тебя, так ведь? – спросила я.

Аланна шмыгнула носом и тихо усмехнулась, а затем отстранилась от меня и потянулась за бумажными полотенцами, чтобы вытереть нос.

– Знаешь? Конечно, Нико твой парень и все такое, но раньше я думала, что он – придурок, а Дэмиен – хороший, и как же я ошиблась! Нико честный и всегда остается самим собой вне зависимости от того, любят его или ненавидят. А Дэмиен… Он точно змея в человеческом облике. Я ненавижу его.

Я снова обняла её, когда слезы опять побежали у неё по щекам. Мне хотелось прикончить Дэмиена за то, как он с ней обошелся.

Кто может поступать так с другим человеком и не чувствовать после этого вины?

Доминик действительно не шутил, сказав, что Дэмиен пуст внутри. Он, мать его, был холоден как лед!

– Если тебе станет от этого лучше, то Доминик – действительно настоящий придурок.

Аланна начала смеяться сквозь слезы, а затем отстранилась, чтобы снова вытереть лицо. Я села на задницу, вытянув ноги. Движения вызвали боль, поэтому я немного поморщилась, что заставило Аланну нахмуриться.

– Я только что поняла, что мы лишились девственности в одну и ту же ночь с близнецами.

Я приподняла брови.

– Ну… по крайнем мере, мы можем постанывать от боли и ненавидеть их вместе.

Аланна снова начала хихикать, и хоть она по‑ прежнему была очень расстроена, но я уже могла увидеть стену, которую она начала выстраивать вокруг своего сердца благодаря поступку Дэмиена. Она никогда не простит его за это, а если даже и простит, то для этого ему придется очень и очень постараться. И произойдет это вряд ли очень скоро. Мы с Аланной были во многом похожи, поэтому я знала, что на протяжении многих лет она будет носить эту боль в себе и крепко держать свою оборону, пока в один прекрасный день её стены с грохотом не рухнут, как это произошло с моими.

– Би? – позвала меня Аланна, привлекая моё внимание.

Я посмотрела на неё.

– Да?

– Ты готова вернуться? Я уже слышу, как народ скандирует «НЕИСТОВЫЙ», и уже выключили музыку для боя.

Спустя секунду я уже была на ногах и снова натягивала туфли. Твою мать, я совсем забыла о бое Доминика! Я схватила Аланну за руку, и мы пулей бросились из комнаты, пронеслись по коридору, а затем мимо Черепа и его приятеля. Мои глаза в ужасе расширились, когда я посмотрела на платформу и увидела Доминика рядом с парнем, который был вдвое крупнее его. Они были примерно одного роста, но этому мужику было как минимум тридцать и, весил он, по меньшей мере, на двадцать килограммов больше Доминика. У мужчины были мускулистые руки, но живот его выглядел скорее заплывшим, нежели мускулистым, и поэтому, когда Доминик ударил его туда, я поморщилась, очень сомневаясь, что он вообще хоть что‑ то почувствовал.

– Прикончи его нахрен, НЕИСТОВЫЙ, ты красавчик!

Я не могла определить, кто из девушек выкрикнул это, но и выяснять у меня тоже не было никакого желания, потому что она была не единственной, кто кричал нечто подобное моему парню. Женщины намного старше нас выкрикивали чрезмерно пошлые словечки, из‑ за чего у меня просто кровь закипала. Доминик был мужчиной, а не гребаным куском мяса… а если он и был куском мяса, то тогда он был моим куском мяса, а я своей едой не делюсь, поэтому лучше бы этим шлюшкам отвалить!

– Ты выглядишь рассерженной, Бамблби. (прим. англ. bumblebee – шмель)

Я по‑ прежнему держала Аланну за руку, когда посмотрела влево и вверх на подпорченное шрамами, но все равно потрясающе красивое, лицо Кейна.

– Потому что я и вправду рассержена, – ответила я, перекрикивая непрерывный поток пошлых реплик, направленных в адрес моего парня. Я посмотрела на толпу пульсирующих вагин и прорычала: – Они отвратительны!

Кейн приобнял меня за плечо и рассмеялся.

– Он смотрит только на тебя и никаких «если», «и» или «но» на этот счет. Только на тебя.

Я посмотрела на Кейна и улыбнулась, а затем обернула свободную руку вокруг него и крепко его обняла.

– Знаешь, я отчасти люблю тебя.

Глаза Кейна расширились на мгновение, но затем он тоже прижал меня к себе, и ответил:

– Да? Ну, я отчасти тоже тебя люблю, Бамблби.

Услышав это прозвище, я наигранно закатила глаза. Он придумал его на прошлой неделе после того, как заявил, что «Би» – это слишком коротко и совсем неинтересно. Поэтому он решил добавить частичку «бамбл» и с тех пор считал себя Альбертом Эйнштейном. Он сказал всем называть меня так, однако никто этого делать не стал, и поэтому Кейн был единственным, кто добавлял «бамбл». Это больше, чем просто очаровательно, и я никогда в этом ему не признаюсь, но я втайне обожала это.

Я отвернулась от Кейна, снова посмотрев на платформу, где стоял Доминик, и нервно прикусила губу, а затем вскрикнула, когда мужчина, с которым он дрался, внезапно сбил его с ног. Даже с того места, где я стояла, можно было услышать грохот, с которым его спина ударилась о пол. Не выдержав, я оттолкнула Бранну и Аланну и бросилась к платформе. Я проталкивалась через толпу людей, крича, чтобы бой остановили, но никто этого не сделал, даже наоборот, из‑ за того, что Доминик терял свои позиции, народ становился ещё более взбудораженным и активным.

А когда я посмотрела вверх и увидела, как мужчина, сидя прямо на Доминике, жестоко его избивал, то начала уже по‑ настоящему паниковать. Я орала как ненормальная, но никто меня не слышал, а даже если и слышал, то думал, что таким образом я просто выражала эмоции, которые вызывал у меня бой. Я даже попыталась запрыгнуть на платформу, но не смогла до неё достать. Задыхаясь от рыданий, сморгнув слезы, я металась из стороны в сторону, когда вдруг почувствовала, как рука обернулась вокруг моей талии. Меня подняли на руки и оттащили подальше от платформы.

– Он в порядке, – раздался голос Райдера у меня над ухом.

Он посадил меня перед моей сестрой и Аланной, которые обняли меня и сочувственно спросили, как я. Я покачала головой и снова посмотрела на платформу, почувствовав, как сердце забилось сильней, когда Доминик обернул ноги вокруг мужчины, с которым дрался, и каким‑ то образом умудрился прижать его к земле. Настала очередь Доминика наносить удары, что он и делал, но мужчина не защищался, или не мог защищать голову, чтобы хоть немного уменьшить урон от ударов. Он хлопнул ладонью по полу, и через секунду Доминик прекратил своё нападение и уже стоял на ногах. У него текла кровь из брови и носа, и пот покрывал все его тело, но во всем остальном он, казалось, был в порядке. Однако другой мужчина продолжал валяться на полу, корчась от боли.

– Поаплодируем непобедимому чемпиону «Тьмы»… НЕИСТОВОМУ!

Услышав голос, доносившийся из колонок клуба, я испуганно дернулась, хотя не обратила на его слова никакого внимания, потому что в этот момент Доминик спрыгнул с платформы и утонул где‑ то в толпе. Я направилась в его сторону, проталкиваясь сквозь людей, пока не смогла встать прямо перед ним. Не думаю, что он знал, кто это был, когда я прыгнула на него, потому что он не обнял меня, пока не посмотрел вниз, чтобы увидеть, кем я была. Когда он понял, что я не была сумасшедшей фанаткой, то обернул руки вокруг меня и поудобней усадил на себя. Мой рот был прямо возле его уха, поэтому я поцеловала его туда и, заплакав, прошептала:

– Прости меня.

Доминик лишь прижал меня ещё крепче к себе и продолжил идти. Я зарылась лицом ему в шею и поэтому не знала, куда он меня нес, пока не услышала голос Черепа, звук закрывающейся и открывающейся двери, за чем последовала абсолютная тишина. Ну, абсолютная, если не считать моих всхлипываний.

Доминик усадил меня на кровать, после чего встал передо мной на колени, оказавшись со мной на одном уровне, поскольку я тоже сидела.

Он осторожно вытер моё лицо и вздохнул.

– Зачем ты делаешь это с собой? – мягко спросил он.

– Я ничего не могу поделать. Он же просто убивал тебя! Как мне спокойно на такое смотреть? Мне самой хочется убить их, когда они делают тебе больно. Я ненавижу это! – прокричала я и пихнула его в плечо.

Он робко мне улыбнулся.

– Я в порядке, красавица. У меня твердая голова.

– А что насчет остальной части твоего тела? – рявкнула я, шмыгнув носом и вытерев его тыльной стороной ладони.

Доминик послал мне ухмылку.

– Остальная часть моего тела всегда тверда, особенно когда ты рядом…

– Прекращай это ребячество, я серьезно! – прорычала я.

Доминик вздохнул.

– Мы поругались перед боем, поэтому не было ни единого шанса, что я проиграю. Я был слишком взбешен, чтобы не выплеснуть весь свой гнев на этого парня и не победить.

Я нахмурилась; этому парню досталось довольно сильно.

– Я настолько тебя разозлила? – шепотом спросила я и потупила взгляд.

– Посмотри на меня, – проговорил Доминик.

Я подняла голову и чуть не заплакала снова.

– Почему всегда лицо? – пробормотала я и стерла немного крови с его брови.

Доминик улыбнулся и прикрыл глаза.

– Да, на твой вопрос о том, настолько ты разозлила меня. Это замечание о Дэмиене… это был удар ниже пояса, Брона.

В таком случае, я, мать вашу, была чертовски рада, что его не было в комнате, когда я наговорила Дэмиену слов даже похуже. Конечно, я об этом не жалела. Ему нужно было услышать, каким мудаком он был, поступив так с Аланной.

– Он плохо с ней обошелся, Доминик. Лишил её девственности, а затем сказал, что они могут быть лишь друзьями, потому что он не вступает в отношения. Да я, черт побери, просто ненавижу его за то, что он так сильно её обидел! Он знал, что нравится ей, но, тем не менее, обошелся с ней так, словно она для него не больше, чем просто дырка, в которую он может запихнуть свой член. То, что он сделал, было жестоко, поэтому я высказала ему все, что о нем думаю, и, если ты не можешь принять этого, то мне очень жаль, – сказала я, а затем отвернулась от его взгляда, прожигающего меня насквозь.

– Что ты сказала ему? – спросил Доминик.

Я пожала плечами.

– Мне не хочется снова начинать ссориться. Если он пожелает, то сам все тебе расскажет, но я в этом сомневаюсь.

– Почему ты в этом сомневаешься? – спросил Доминик.

– Потому что я сказала несколько вещей, которые практически убили его. Конечно, с моей стороны это был не самый лучший поступок, но ему нужно было это услышать. Он не может и дальше продолжать относиться к девушкам таким образом. В нем нет ни капли уважения к женщинам, и настало время кому‑ то поставить его на место, что я и сделала.

Доминик приподнял мой подбородок, заставив посмотреть ему прямо в глаза.

– Брона, что ты сказала моему брату?

Моё сердце бешено колотилось в груди, но я ничего не ответила.

– Я видел, как он практически выбежал из клуба. И мне уже очень долгое время не доводилось видеть его в подобном состоянии. Он никогда не теряет самообладания, только если каким‑ то образом не затрагивается тема наших… родителей. – Мне захотелось умереть, когда в его взгляде вспыхнуло понимание. – Скажи мне, что ты ничего не сказала ему про наших родителей, – прорычал Доминик.

Я практически проглотила язык, когда отвернулась от горящих глаз Доминика. Хотя это не длилось долго, потому что он взял меня за подбородок и поднял мое лицо, заставив снова посмотреть ему прямо в глаза.

– Отвечай, Брона. Сейчас же, – прорычал он.

Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Он был настолько зол, что это просто пугало меня. Я не боялась, что Доминик ударит меня, конечно нет, но боялась всей той боли, которую он может причинить мне, даже не дотрагиваясь.

– Я сказала ему, что, основываясь на описании ваших родителей, которое ты дал мне, он не особо от них отличается. Они думали только лишь о себе самих и ни о ком больше, точно так же, как и он, – прошептала я, а затем затаила дыхание, ожидая реакции Доминика.

Тишина, последовавшая за этим, казалось, длилась намного дольше, чем несколько секунд.

– Я же сказал тебе, что он такой, какой есть, по вине наших родителей. И после этого ты бросаешь ему в лицо, что он, мать твою, точно такой же, как они? – произнес Доминик тоном, который не был резким, но и спокойным едва ли можно было его назвать, что до смерти меня перепугало.

Я знала, что не должна была начинать спорить с ним, когда он был настолько зол, но и позволить ему защищать того, кто так сильно ранил мою подругу, тоже не могла.

– Но он такой же, как они! Как ты можешь говорить, что это не так? Конечно, он не занимается тем дерьмом, что они делали, но он действительно не заботится ни о ком, кроме себя. Он и дальше будет использовать, и бросать девушек…

– Он не использует их, – резко оборвал меня Доминик, перепугав настолько, что я даже немного отпрыгнула от него.

Доминик последовал за мной, и когда я поняла, что он уже нависает надо мной, моё сердце подскочило к горлу.

– Он трахает сучек, которые сами того хотят, – прорычал Доминик, схватив мои руки; он расположился у меня между ног и перенес на меня вес своего тела, буквально пригвоздив к кровати.

– Он не дает ложных обещаний, чтобы заполучить киску, потому что киски сами падают ему на колени… или, точнее, на член.

Я закричала и попыталась ударить его. Я ненавидела, когда он называл девушек кисками. Я ненавидела, когда он назвал меня этим словом после того, как впервые поцеловал в своей комнате, поэтому не собиралась спокойно лежать, пока он оскорблял других женщин, особенно, когда одной из них была моя подруга.

– Не называй Аланну так. Она гораздо больше, чем просто дырка, в которую Дэмиен может запихнуть свой член. Точно так же, как и любая другая девушка, с которой он или любой другой парень переспал. Знаю, большинство девушек, с которыми он перепихнулся, хотели от него всего‑ навсего секса, но многие – нет, и это отвратительно, что он ведет себя так мило и романтично пока не добьется своего, но после даже не говорит с ними! Как ты можешь игнорировать это? – прорычала я.

– Потому что он мой брат, и я люблю его! – выкрикнул Доминик мне прямо в лицо.

Я покачала головой и сурово на него посмотрела.

– Ты можешь продолжать любить его, но, тем не менее, не одобрять его поведение. Если бы ты только поговорил с ним о…

– О чем, Брона? Ты хочешь, чтобы я усадил своего брата и попросил его отказаться от единственного, что заставляет его почувствовать хоть что‑ то? – прорычал Доминик.

Я фыркнула.

– Цель его жизни не заключается в том, чтобы перетрахать всех на этой планете, у кого есть вагина и пульс, Доминик! Если ему постоянно нужен секс, то, возможно, тебе стоит задуматься над тем, что у него зависимость…

– Тебе нужно закрыть нахрен свой рот, потому что ты, мать твою, и понятия не имеешь, о чем говоришь, – выплюнул он. – У него нет никакой зависимости. Он просто трахает девчонок, потому что ему это нравится. Многим людям нравится секс без обязательств, и Дэйм всего на всего один из них!

Я лбом оттолкнула его голову от своей, когда он попытался прижать её ко мне.

– В таком случае ему нужно пересмотреть свои жизненные ценности, потому что он причиняет боль людям, используя их, и это именно то, что он сделал Аланне. Он знал, что она не из тех девушек, кому будет плевать на такое. Да у неё просто на лице было написано, как сильно он ранил её!

Доминик бросил на меня свирепый взгляд.

– Она тоже занималась с ним сексом, Брона. Она не обязана была делать этого, если не хотела!

Я зарычала и попыталась отпихнуть его.

– Ты просто не понимаешь! Он использовал её влечение к нему против неё же самой!

Доминик покачал головой.

– Я поговорю с ним об этом, но ты должна держаться от него подальше. Бросать кому‑ то в лицо его же мертвых родителей очень подло. Мне казалось, ты должна быть более чувствительной к этой теме, поскольку сама не понаслышке знаешь, каково это, потерять обоих родителей.

Я шокировано замерла, тогда, как он отстранился и поднялся с меня, но затем все же быстро пришла в себя и, сев на кровати, со злостью выплюнула:

– Мои родители не имеют ничего общего с твоими!

Доминик пожал плечами.

– Ты любила их, а Дэмиен любил наших независимо от решений, которые они принимали в жизни, и тем не менее ты использовала их в качестве вербального оружия, чтобы побольнее ударить его. Никогда не думал, что ты сможешь так меня разочаровать. Знаю, ты всегда говоришь, что думаешь, но это было низко, Брона, очень низко.

Сказав это, он развернулся и сделал несколько шагов в сторону двери, а у меня в горле встал ком.

– Куда ты? – вырвалось у меня.

– Найти своего брата и убедиться, что он в порядке. Я сделаю то, что ты хочешь, и поговорю с ним об Аланне, раз уж это так много для тебя значит, – даже не посмотрев на меня, ответил он.

Облако гнева, окутавшее меня, начало таять.

– Спасибо…

– Но я сделаю это один, прямо сейчас мне нужно побыть вдали от тебя.

Мое сердце разлетелось на миллион маленьких кусочков, когда он приблизился к двери.

– Ты расстаешься со мной? – спросила я дрожащим голосом.

Доминик замер, немного замешкавшись, прежде чем ответить:

– Нет. Я люблю тебя, Брона, но солгу, если скажу, что не ненавижу тебя немного прямо сейчас. Мне нужно уйти, чтобы мы оба могли остыть.

Почувствовав, как слезы заструились по лицу, я тихо произнесла:

– Ты сказал, что никогда не оставишь меня… ты обещал.

Доминик вздохнул, положив руку на дверную ручку.

– А ты обещала, что никогда не сделаешь мне больно. Полагаю, мы оба нарушили наши обещания.

Когда он вышел за дверь и закрыл её за собой, я разразилась слезами и бросилась на кровать. В груди неописуемо болело, казалось, словно огромный камень давил на неё. Я заставляла себя делать вдохи и выдохи, стараясь подчинить себе рыдания.

Я понимала, что, набросившись на Дэмиена, защищала свою подругу, но тот факт, что именно я стала виной той пропасти, которая образовалась между мной и Домиником, нельзя было отрицать. Могла же я выбрать другие слова при разговоре с Дэмиеном, но нет, мне нужно было задеть его побольнее, упомянув его родителей. Доминик был прав. Я ни в коем случае не должна была бросать это ему в лицо. Все то, что я наговорила до этого, и без того причинило ему достаточно боли.

– Идиотка! – выкрикнула я, замолотив по подушке кулаками.

Я проплакала, как мне показалось, целую вечность и в конечном итоге заснула.

Вздрогнув, я проснулась какое‑ то время спустя, потянулась и сонно сползла с кровати. Я встала на пол, немного пошатываясь на ногах из‑ за каблуков, но через мгновение или два вернула равновесие и уверенно подошла к двери.

Когда я вышла в коридор, меня встретили смех и какая‑ то тихая музыка, громкость которой было не сравнить с той, что грохотала перед боем Доминика. Вспомнив о нем, я на мгновение прикрыла глаза и постаралась проигнорировать боль в груди. В голове я повторяла самой себе, что мы не расстались, а просто решили немного побыть вдали друг от друга, чтобы остыть. Скоро мы поговорим. Сейчас он, скорее всего, уже у меня дома и злится, что я не жду его там.

Закрыв дверь позади себя, я зашагала по коридору, направляясь в главную часть клуба. Смех и грубое посвистывание, донесшиеся до меня, заставили волоски у меня на шее встать дыбом, а когда я вышла из коридора и окинула взглядом клуб, по коже пробежали мурашки. Танцпол был пуст за исключением двух девушек, которые развратно танцевали друг с другом под тихо играющую чувственную музыку. Я посмотрела в направлении ринга, но та часть клуба оказалась погруженной во тьму, потому что свет был выключен. Я услышала низкий урчащий смешок слева от себя и испуганно вздрогнула. Повернув голову в ту сторону, я увидела трех мужчин, которые сидели в той самой кабинке, которую обычно занимали Доминик и его братья. Двоим из них на вид было где‑ то около сорока или пятидесяти, тогда как третий был значительно моложе, может, лет девятнадцать или что‑ то около того.

Мужчина, который усмехнулся, посмотрел в мою сторону, задержав на мне долгий взгляд, прежде чем поманил пальцем. Понятия не имею, почему я это сделала, но вместо того, чтобы направиться прямиком к выходу, я медленно зашагала к этому мужчине, не разрывая с ним зрительного контакта. Он улыбнулся, когда я подошла к кабинке, и протянул мне руку. Я вложила в неё свою ладонь и, когда он мягко потянул меня сесть рядом с ним, покорно последовала.

– Как тебя зовут, милая? – поинтересовался он; я заметила, что акцент у него был не ирландский, а, скорее, американский.

– Брона, – ответила я, продолжая оторопело на него смотреть.

Его волосы были угольно‑ черными, глаза светло‑ карими, а кожа слегка загорелой. В его внешности не было ничего примечательного. Он был совершенно обычным привлекательным мужчиной среднего возраста, вот только было в нем что‑ то такое, от чего меня странным образом к нему тянуло. Это было самое необыкновенное чувство в моей жизни. Только лишь смотря на него, я осознавала, что он был очень важной персоной. От него исходила какая‑ то аура власти, и, по правде говоря, мне было чертовски любопытно, кем же он все‑ таки был.

– Красивое имя для красивой девушки, – мужчина улыбнулся, прежде чем вытянул руки и провел большими пальцами у меня по щекам. Он улыбнулся тому, как мои глаза были прикованы к его, а затем спросил:

– Что ты здесь делаешь?

Сглотнув, я ответила:

– Я пришла на бой, но заснула в одной из комнат.

Он усмехнулся, спросив:

– Любишь смотреть драки?

Я покачала головой.

– Нет, на самом деле я их терпеть не могу, но мой парень участвует в боях, поэтому я обязана приходить, чтобы поддерживать его, или же он разозлится.

Его брови взлетели вверх, но затем снова вернулись на свое место, после чего он опять протянул руку и, убрав волосы у меня с лица, поинтересовался:

– Как зовут твоего парня? Я делаю ставки на боях. Возможно, он выигрывал для меня в прошлом.

Другие мужчины фыркнули, но я не обращала на них внимания. Не сводя глаз с мужчины перед собой, я ответила:

– Доминик Слэйтер, непобедимый чемпион «Тьмы». Он всегда выигрывает.

Не знаю, чего я ожидала, когда отвечала на этот вопрос, но уж точно не рычания со стороны молодого парня, который сидел напротив меня.

– Этому сопляку просто везет.

Я мгновенно вскипела гневом.

– Хочешь сказать, ему везет во время каждого боя? – спросила я молодого парня, переведя взгляд от мужчины рядом со мной на него. Я сразу же поняла, что они были родственниками, потому что этот парень был невероятно похож на мужчину рядом со мной; практически его более молодая версия.

– Он – киска, – прорычал молодой парень.

Я ответила ему столь же гневным взглядом.

– Ну, в таком случае, знаешь, как говорят? Ты то, что ты ешь.

Молодой парень усмехнулся, в то время как двое остальных мужчин залились звучным хохотом. Я вздрогнула, когда мужчина, сидевший рядом со мной, смеясь, приобнял меня за плечо.

– Сфотографируй меня с этой ирландской красавицей. Не каждый день встретишь кого‑ то, кто сможет заткнуть моего племянника.

Я посмотрела на мужчину рядом со мной, в то время как другой мужчина, сидевший напротив, сделал снимок на свой телефон, после чего понажимал что‑ то на экране, а затем передал его мужчине рядом со мной.

От постоянного обращения на «вы», у меня разболелась голова, поэтому я все‑ таки решила спросить:

– Как вас зовут?

Мужчина открыл рот, чтобы ответить мне, как вдруг телефон, который он держал в руке, зазвонил, от чего его лицо расплылось в улыбке.

– Не думаю, что он когда‑ нибудь перезванивал мне настолько быстро, – усмехнулся он, а затем ответил на звонок, сказав:

– Нико, мальчик мой, как ты?

Все моё внимание полностью обернулось к мужчине рядом со мной, после того, как он произнес имя Нико. Мужчина немного отодвинул телефон от уха, когда из динамика раздались крики. Он кивнул другому мужчине, который сидел через стол от меня. Кивнув ему в ответ, этот мужчина поднялся и пошел в направлении коридора, в котором были расположены приватные комнаты. Я немного прищурилась, наблюдая за тем, как он исчез в темноте коридора, после чего продолжила смотреть в эту сторону, ожидая его возвращения, и, когда это произошло, он тащил за ноги чье‑ то тело в нашем направлении.

– Боже мой! – в ужасе выкрикнула я.

Мужчина, сидевший рядом со мной, внезапно схватил меня за волосы и прорычал:

– Брона, я не люблю крики, поэтому закрой рот, или же мне придется отрезать тебе язык. Тебе выбирать.

Тяжело дыша, я резко захлопнула рот.

– Хорошая девочка, – сказал мужчина, а затем рассмеялся.

– А ты неплохо выдрессировал свою сучку, Нико, я горжусь тобой, сынок. Твоя женщина знает своё место.

Я начала всхлипывать, наблюдая за тем, как мужчина за ноги тащил мужское тело к кабинке. Я уже могла разглядеть, что это был мужчина, и, чем больше они приближались, тем больше деталей я начинала замечать. Нахмурив брови и сморгнув слезы, я узнала этого человека. Я прищурилась, чтобы лучше видеть, и, когда мне открылось его лицо, из моей груди вырвался крик, и я попыталась броситься к нему.

– Дэмиен! – выкрикнула я.

Он без сознания лежал на полу, его лицо было все избито. Его едва ли можно было узнать – настолько распухшим оно было.

– Заткнись, сука, с закрытым ртом ты выглядишь куда лучше, – прорычал мужчина, схвативший меня за волосы.

Не отпуская моих волос, он выволок меня из кабинки, а затем заставил развернуться, после чего швырнул меня к молодому парню, который поймал меня и притянул к себе на колени так, что моя задница оказалась прямо на его промежности.

– Чтоб меня, а у тебя хорошая задница, – высказался он, заставив мой желудок болезненно сжаться. – Марко, пожалуйста, позволь мне опробовать её.

Я расширила глаза, шокировано уставившись на мужчину, который ухмылялся мне, по‑ прежнему прижимая телефон к уху.

– Будь здесь через час, или я убью девчонку и сделаю твоего брата инвалидом. – Он повесил трубку и бросил телефон на стол передо мной.

– Марко Майлз? – прошептала я.

Он ухмыльнулся, спросив:

– Так значит, Нико рассказывал тебе обо мне?

Я плотно сжала губы.

– Он рассказал мне всё о вас, – прорычала я.

Марко хохотнул.

– Надеюсь, ничего плохого?

Я скривила губы в отвращении, что только заставило его рассмеяться, после того как он снова сел в кабинку.

– А я уже думал, что эта поездка не оправдает себя. Мне казалось, что Нико и его братьев будет куда труднее удержать, но вы с Дэмиеном сделали все намного проще для меня. Дэмиен как раз выходил из клуба, когда мы подъехали, поэтому схватить его не составило труда. А затем, когда мы отнесли его в одну из комнат, Трент нашел тебя. Один из охранников сказал нам, кто ты, и к тому же случайно упомянул, кто твой парень. – Марко фыркнул. – Эта шлюха удача чертовски благосклонна ко мне, тебе так не кажется?

Я попыталась осмыслить все то, что он только что сказал, и мой разум зацепился за одну деталь – имя Трент. Я оглянулась через плечо на ублюдка, который гладил меня по бедру и спросила:

– Трент Майлз?

Он послал мне ухмылку.

– Во плоти, сучка.

– Ты должен быть мертв! Дэмиен убил тебя! – выкрикнула я, брыкаясь в руках Трента.

Сидевший на другом конце стола Марко рассмеялся.

– Нет, Дэмиен попал ему в плечо, однако Райдеру я сказал, что это было сердце. Я не мог потерять этих мальчиков, не после того, как мы с их отцом на протяжении всей их жизни готовили братьев к тому, чтобы вступить в дело. Поэтому, когда у меня появилась возможность все же удержать их, я схватился за неё обеими руками.

Я посмотрела на него с отвращением.

– Вы притворились, что ваш племянник мертв, чтобы заставить братьев работать на вас?

Марко ухмыльнулся.

– Гениально, не правда ли? Братья Слэйтер до слепоты верны друг другу и ради безопасности одного из своих братьев готовы пойти на все, поэтому, подвергнув угрозе жизнь Дэмиена, я получил их жизни взамен. Эта семья принадлежит мне.

Я покачала головой.

– Они хотят выйти из дела. Доминик сказал, что они разрывают с вами все связи!

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 192021 22 23 Следующая ⇒