Л. А. Кейси 12 страница

Я закатила глаза.

– Тебе обязательно нужно драться во «Тьме»? То есть, почему бы тебе не выбрать хобби, которое не будет угрожать получением повреждения головного мозга или других крупных травм?

Доминик посмотрел на меня, приподняв бровь.

– Мы официально встречаемся две минуты, и ты уже пилишь меня насчёт боёв, серьезно?

Я закатила глаза и немного отстранилась от него.

– Я не пилю тебя, а просто задаю вопросы. Прости, что хочу для разнообразия хоть раз увидеть тебя невредимым.

Он вздохнул и посмотрел на меня.

– Не начинай ругаться со мной. Я не хочу, чтобы наша первая ссора в качестве пары произошла в смотровом кабинете больницы.

Я приподняла бровь.

– Тогда где бы ты хотел, чтобы она произошла, если не здесь?

– В моей спальне, где бы ты могла кричать, вопить и бросаться в меня вещами, пока я бы уклонялся и пытался избежать ударов упомянутыми объектами. А затем, когда ты ожидала бы этого меньше всего, я бы подкрался к тебе, бросил на кровать и трахал до тех пор, пока ты не подчинилась бы или же не забыла о том, что я такого натворил, чтобы взбесить тебя. Гораздо легче заниматься примирительным сексом там, где нам удобно это делать.

Он говорил серьезно?

Я ахнула.

– Ты не‑ мать‑ твою‑ вероятен!

Он улыбнулся.

– Ага, я в курсе.

Это не было комплиментом, и он, мать его, знал это!

Я покачала головой.

– Мы можем идти? Я просто хочу домой. Я уже столько насмотрелась на эту больницу, что мне на всю жизнь хватит.

Единственная хорошая вещь, которая вышла из того, что Бранна ворвалась в медсестринский смотровой кабинет и набросилась на Доминика, словно дикое животное, была тем, что меня заодно с Домиником повысили до первой в списке к врачу. Ему нужно было наложить швы после того, как Бранна прошлась по его лицу, но это сократило время нашего ожидания на девяносто процентов, чему я была несказанно рада.

Мне сделали рентген и выяснили, что моя рука не была сломана. Это было всего лишь растяжение, чему я тоже была несказанно рада, потому что мне не нужно было носить гипс в течение шести недель, а вместо этого всего лишь тугую повязку, пока мои мышцы не заживут.

Я посмотрела на часы и простонала.

– Уже полдвенадцатого, обычно к этому времени я уже два часа как в постели!

Доминик рассмеялся надо мной, что заставило меня нахмуриться.

– Что? – спросила я его.

– Ты ложишься спать в девять тридцать? – уточнил он, хохоча.

Я фыркнула.

– Ничего не могу поделать, либо я ложусь спать в это время, либо засыпаю потом на ходу. Я рано встаю, поэтому заткнись.

Доминик только лишь улыбнулся мне в ответ и притянул к себе для ещё одного объятия. Я отстранилась от него, услышав, как кто‑ то откашлялся.

– Вы выписаны, мистер Слэйтер, можете идти.

Я оглянулась на медсестру, которая, казалось, была опечалена тем, что Доминик уходит, и закатила глаза.

– Пошли скорее, пока она не передумала и не заперла тебя в подсобке, – проворчала я Доминику и за руку стащила его со смотрового стола, а когда мы проходили мимо медсестры, выдавила из себя фальшивую улыбку.

Доминик поблагодарил её, на что она захихикала.

– Ты серьезно ревнуешь прямо сейчас? – спросил он, пока мы шли в сторону выхода, попутно обнимая меня со спины, что, вероятно, заставляло нас выглядеть нелепо из‑ за нашей разницы в росте.

– Ревную к ней и всем остальным здесь, кто трахает те6я глазами? Нет, вообще ни капельки.

Доминик расхохотался и поцеловал меня в щеку.

– Трахает глазами? Это забавно, мне нравится.

Я фыркнула.

– Конечно, тебе нравится.

Он усмехнулся, и, когда мы вошли в фойе отделения травматологии и скорой помощи и заметили мою сестру и Райдера, убрал от меня руки и зашагал рядом со мной.

– Перелом? – спросила Бранна, подскочив со своего места и бросившись в мою сторону.

Больничная охрана заставила её выйти после того, как она напала на Доминика. Её допрашивал мужчина из гарды, в то время как другая сучка допрашивала/флиртовала с Домиником.

– Нет, просто растяжение. Я не должна напрягать её пару недель. Если мышцы не восстановятся за две недели, то мне нужно будет вернуться, но в остальном все нормально, – объяснила я.

Райдер взглянул на Доминика, когда я закончила говорить, и покачал головой, посмотрев на его голую грудь, а затем сфокусировался на его глазу.

– Сколько швов? – спросил он.

– Восемь, – ответил Доминик и стрельнул глазами в Бранну.

Она подняла руки в воздух.

– Я не собираюсь извиняться перед тобой. Моя сестра пострадала сегодня из‑ за тебя даже больше, чем в одном смысле!

Я вспыхнула.

– Бранна, с этим покончено и тема закрыта, поэтому просто забудь!

Она, казалось, хотела не согласиться со мной, но все же кивнула.

– Пошли, я отвезу тебя домой на своей машине. Доминик поедет с Райдером.

Рука Доминика легла на мою спину, и я знала, что он хотел сам отвезти меня домой, но тогда бы они снова начали спорить, поэтому я посмотрела на него.

– Поговорим завтра, хорошо? – пробормотала я.

Он плотно сжал челюсть, но все же кивнул мне.

Я не поцеловала его, потому что Бранна и Райдер стояли рядом с нами, а они не знали, что мы теперь вместе. Мне хотелось подождать немного, прежде чем мы кому‑ нибудь об этом расскажем.

Я поехала домой вместе с Бранной и поблагодарила её, когда она принесла мне пакет со льдом и полотенце, на которое я положила руку, уютно устроившись в кровати. Я рассказала ей обо всем, что случилось с Гэвином и Домиником до того, как мы отправились в больницу, конечно же, опустив тот интимный момент, который произошёл между мной и Домиником.

– Черт, этот парнишка просто не может угомониться, – проворчала Бранна.

Я кивнула.

– Он настойчив, с этим не поспоришь.

– Просто забудь о нём и поспи немного, у тебя была адская ночка.

Сказав «спокойной ночи», Бранна поцеловала меня в голову и вышла из моей комнаты; я моментально провалилась в сон, только чтобы проснуться, как мне показалось, через несколько минут от пульсирующей боли в руке. Я передвинула её во сне, и она безумно болела, поэтому я поднялась с постели и спустилась вниз, чтобы принять немного обезболивающих, которые Бранна купила для меня в больничной ночной аптеке прежде, чем мы отправились домой.

За окном уже не было темно, и солнце практически встало, поэтому я посмотрела на часы, и увидела, что было без четверти восемь. Я знала, что мне не обязательно было идти сегодня в школу, но день не сулил ничего, кроме ленивого валяния в постели и бесцельного шатания по дому, поэтому я все равно решила пойти.

Я осторожно оделась, избегая задеть руку. Волосы я оставила распущенными в беспорядке, потому что мне все равно не удалось бы завязать или заплести их. У меня не было никакого желания наносить хоть сколько‑ нибудь макияжа на лицо, так что его я тоже не стала трогать.

Взяв рюкзак, я просунула голову в комнату Бранны и обнаружила, что она уже ушла. У неё, должно быть, была ранняя смена в больнице, подумала я, выйдя из дома и направившись по дороге в школу.

Когда я зашла в здание, все было как обычно. Я была приведением и испытала привычный комфорт в тишине и покое быть всеми игнорируемой, но все изменилось, когда я вошла в регистрационный класс и замерла от того, что увидела.

– Да ты, мать твою, должно быть прикалываешься надо мной! – громко выплюнула я.

Доминик резко повернул голову в мою сторону, отворачиваясь от её взгляда и встречаясь с моим. Он медленно поднялся, обошел Дестини и осторожно направился ко мне, подняв руки в «я сдаюсь» жесте. Я сделала шаг назад и покачала головой.

– Не смей! Даже и не пытайся как‑ то выкрутиться из этого! – прорычала я, прежде чем развернулась и понеслась по коридору к выходу из школы.

– Брона! Это не то, на что похоже, клянусь! – прокричал он мне вдогонку.

Я рассмеялась.

Ага, конечно.

Он собирался поцеловать её, и мы оба, черт побери, знали это.

Я была так чертовски зла; этот урод из кожи вон лез, чтобы добиться меня, и когда я, наконец, сдалась, он попытался изменить мне со своей бывшей – или насколько мне было известно настоящей – приятельницей по перепиху спустя меньше, чем десять часов после того, как мы начали встречаться?

Я проталкивалась через толпу учеников, игнорируя рычание Доминика на людей, убраться с его дороги. Я бежала изо всех сил, пока не оказалась за пределами школы, и остановилась только в центре спокойного района, убедившись, что Доминик больше не гнался за мной.

Только тогда я заметила, что моя рука болезненно пульсировала, в груди болело, а по щекам струились слёзы.

Хотя я не была уверена, из‑ за какой боли плакала, обе были довольно мучительными.

«Где ты? Я получила сообщение от Райдера, Доминик сказал, ты убежала из школы. Ты в порядке? »

Прочитав сообщение от моей сестры, я вздохнула, после чего быстро набрала ответ.

«Уже почти дома; большую часть дня я просто гуляла. Поговорю с тобой через пару минут, ставь чайник. »

Бурча себе под нос, я засунула телефон обратно в карман. Набирать сообщения больной рукой оказалось куда труднее, чем я предполагала. Я поправила рюкзак на плече и, окинув взглядом свою улицу, зашагала по уже хорошо знакомому пути в сторону ворот моего двора.

Заметив семейный джип Райдера на нашей подъездной дорожке, я застонала. Отлично, именно то, что мне было нужно, теперь ещё придётся разговаривать с братом этого мудака.

– Я дома, – прокричала я, зайдя в дом и закрыв за собой дверь. – Но я собираюсь лечь в постель…

– Сначала загляни на кухню, милая, – прокричал мне в ответ голос Бранны.

Вздохнув, я потерла переносицу и зашагала на кухню.

– Знаю, ты ждешь объяснений, но я не могу говорить об этом прямо сейчас, я просто хочу… – я замолчала и даже задержала дыхание, когда посмотрела на кухонный стол и обнаружила за ним Доминика с чашкой чая в руках.

Этот СУКИН СЫН издевался надо мной?

Я сделала действительно длинный и глубокий вдох, прежде чем выдохнула и встретилась взглядом с этим конченным ублюдком.

– Лучше бы тебе свалить нахрен из моего дома!

– Брона! – возмущенно воскликнула Бранна в тот же самый момент, когда Доминик, фыркнув, спросил:

– Или что, красавица?

Никто не успел даже пошевелиться, потому что я резко обернулась, схватила, стоявшую на кухонной стойке, чашку и со всей силы швырнула её в Доминика. Она угодила ему прямо в голову, и он, испустив очень мужественный для восемнадцатилетнего парня рык, подскочил со своего места и рукой схватился за лоб. Бедная чашка разлетелась на осколки на полу, но мне было плевать. Я определенно достигла успеха в фантастически метком попадании прямо в цель моей слабой рукой.

Хотя это был ещё не конец. Развернувшись, я взяла тарелку, – прямо вместе с лежавшим на ней печеньем – которая тоже стояла на стойке, и швырнула её в Доминика. Однако на этот раз, он использовал руку, чтобы блокировать удар. Хотя боль он все равно почувствовал, потому что, ударившись об него, тарелка разбилась вдребезги.

– Отпусти меня!

Это Бранна кричала на Райдера, который крепко держал её за талию, не давая ей наброситься на меня. Гребанная предательница! Как смела она пытаться остановить меня после того, как сама пригласила врага в мою святая святых, прекрасно зная о том, как он поступил со мной!

Я развернулась, чтобы найти ещё какую‑ нибудь посуду, которую можно было бы бросить в Доминика, но на стойке больше ничего не оказалось. Я уже собиралась ринуться в сторону ножей, как вдруг в мою спину врезалось тело, и рука обхватила меня за талию, прижимая мои руки к бокам.

Я знала, что это был он, я просто знала это.

– Отпусти меня! Я сделаю так, что тебя арестуют за это! Меня уже до смерти достало то, что ты постоянно трогаешь и пихаешь меня, ты большой, ужасный, тупой ублюдок!

– Брона Джейн Мерфи! – взревела Бранна.

Моя челюсть буквально ударилась об пол, и я повернула голову налево.

Она только что произнесла мое полное имя?

Она. Была. В гневе!

– Твои инициалы BJ¹¹? – усмехнулся Доминик мне в ухо, из‑ за чего я поморщилась.

Я проигнорировала его и сконцентрировалась на Бранне.

– Мне пофиг, Бранна. Его не должно быть здесь, и я чертовски зла на тебя из‑ за того, что ты поставила секс с Райдером превыше меня, ты, грязная шлюха!

На этот раз я была отчасти благодарна Райдеру за то, что он крепко вцепился в Бранну, потому что, когда она попыталась кинуться на меня, её взгляд был убийственен, и я без тени сомнения знала, что если я попадусь ей, то она выбьет всё дерьмо из меня.

– Ты маленькая стерва, как только доберусь до тебя, ты труп!

Я саркастически фыркнула, после чего сказала:

– Это жестокое обращение с ребенком.

Зарычав, Бранна ногтями вцепилась в руки Райдера, и в тот момент я искренне ему посочувствовала, потому что её ногти были самой смертоносной чертовой вещью на этой планете. Они были похожи на гребанные мини‑ бритвы, поэтому даже такой большой и сильный мужчина, как Райдер, моментально отдернул от нее руки, как только выступила кровь.

Заорав как ненормальная, я сильно наступила Доминику на правую ногу, чтобы заставить его отскочить назад и отпустить меня, – что он и сделал, испустив ещё один рык – а затем, словно Усэйн Болт¹², рванула вон из кухни в сторону лестницы, надеясь успеть добраться до своей комнаты, чтобы спрятаться там от Бранны за большой деревянной дубовой дверью.

Я была уже примерно на середине лестницы, когда она поймала меня за ногу и сильно потянула, заставив приземлиться лицом на ступеньки. Закричав, я перевернулась на спину и подняла вверх здоровую руку, блокируя надвигающиеся удары Бранны.

– Я убью тебя! – орала она мне в лицо.

Я продолжала визжать, но все же каким‑ то образом мне удавалось удерживать её на расстоянии от себя.

– Прости, ты не шлюха... ну, по крайней мере, не совсем…

– Ох, ну, это, конечно же, умерит её гнев!

– Да пошел ты, лживый ублюдок! – выкрикнула я, повернувшись, чтобы выглянуть из‑ за перил.

Райдер и Доминик стояли, прислонившись к стене в коридоре, и наблюдали за тем, как на меня жестоко нападала моя так называемая сестра, не собираясь и пальцем пошевелить, чтобы остановить её. В действительности этим уродам, казалось, было чертовски весело.

– Прекрати это, перестань быть такой маленькой….

– Такой маленькой кем? А? Почему ты защищаешь Доминика? Если ты скажешь, что причина в том, что ты спишь с его братом, я отрекусь от тебя и никогда больше не заговорю с тобой снова! – прорычала я.

Бранна замерла, приостановив своё нападение, хотя с меня так и не слезла.

– Я не защищаю его, я по‑ прежнему считаю его маленьким самодовольным засранцем, который то и дело нуждается в хорошей затрещине, но мне кажется, что ты все же должна позволить ему объясниться.

– Думаю, «объясниться» – это теперь уже слишком громко сказано после того, как на меня напали с посудой…

– Ох, заткнись, ты приходишь в бешенство каждый раз, когда Дэмиен только говорит о ней и её может‑ быть‑ а‑ может‑ и‑ нет парне Гэвине.

– Он ей не парень, сколько раз, черт побери, я должен повторить это? Я рассказал тебе, что произошло вчера вечером! – прорычал Доминик своему брату.

Я ошеломленно уставилась на него.

Как он смеет говорить за меня.

Гэвин не был моим парнем, но тем не менее!

– Откуда тебе знать, что он не мой парень сейчас? Может, я ходила к нему сегодня, откуда тебе знать?! – я зло уставилась на него.

Он повернул голову в мою сторону и усмехнулся.

– Потому что я сказал ему сегодня перед школой, что если он дотронется до тебя, то я убью его. И, возможно, я упомянул ещё что‑ то о том, что ты – моя.

О.

Мой.

Бог.

– Что с тобой не так? Я не твоя собственность. Ты не можешь запрещать людям дотрагиваться до меня…

– Могу и буду, – перебил он меня.

Я оглянулась на Бранну, на лице которой была ухмылка.

– А ты чему ухмыляешься? – прорычала я.

Она пожала плечами, по‑ прежнему практически сидя на мне.

– Он хочет, чтобы вы были вместе. Он хочет объяснить тебе, что ты видела сегодня в школе, но опасается, что ты снова набросишься на него, потому что ты всегда так поступаешь, когда он выводит тебя.

– Я так не делаю! – заорала я.

– Делаешь! – улыбнулась Бранна.

– Кто бы говорил. Ему пришлось накладывать швы из‑ за тебя вчера!

Бранна пожала плечами.

– Ты бьешь его чаще.

– Нет!

Бранна и Райдер рассмеялись.

– Да, – сказали они в один голос, а затем улыбнулись друг другу.

Все мысли о Доминике моментально вылетели из головы, когда я заметила, как они смотрели друг на друга – с тоской, или любовью, или чем‑ то ещё. Честно говоря, это было немного жутковато.

– Вы любите друг друга?

Бранна усмехнулась, отвернувшись от Райдера и снова посмотрев на меня.

– Я люблю его, – сказала она с сияющей улыбкой на лице.

О, мой Иисус.

– А он любит меня.

О, мой Бог.

– И мы собираемся жить вместе.

О, мой Моисей.

– А затем пожениться и завести детей.

Святая Мария, Матерь Божия.

– ЧТО? – выкрикнула я Бранне прямо в лицо, стирая с него улыбку. – Ты обручена с этим? – я указала дрожащей рукой на Райдера, который опустил взгляд, избегая зрительного контакта со мной.

– С ним, не с «этим»! – прорычала Бранна.

Я почувствовала, как слезы навернулись на глаза.

– Мне не верится, что ты можешь так поступить со мной! Если ты выйдешь за него, то этот ублюдок никогда не исчезнет из моей жизни. Никогда! – заорала я.

Слезы покатили по моему лицу, и мне было абсолютно плевать на то, что Райдер или Доминик могли увидеть это.

Нижняя губа Бранны задрожала.

– Перестань, Брона, я не стараюсь сделать тебе больно, малышка. Я люблю тебя больше всех на свете, ты моя сестра, но ваши с Домиником проблемы не имеют никакого отношения к Райдеру.

– Только тот факт, что они родственники, – огрызнулась я между всхлипываниями.

Бранна вздохнула.

– Ты плачешь только потому, что злишься на Доминика, думая, что он целовал Дестини в школе сегодня…

– Бранна! – выкрикнула я, перебив её.

Она закрыла рот, и я могла практически услышать, как мудак напротив меня ухмылялся. Очевидно, что он рассказал ей о том, что произошло сегодня в школе. Я оттолкнула Бранну от себя и, развернувшись, вскарабкалась на ноги.

– Я не собираюсь идти на твою дурацкую свадьбу, и он не переедет сюда, потому что это и мой дом тоже. Можешь съезжать отсюда, если тебе так сильно уж хочется быть с ним, мне все равно. И пошел ты, Доминик, я не была расстроена, потому что это значило бы, что мне есть до тебя дело, а это не так, я ненавижу тебя! – выплюнула я, а затем взбежала вверх по ступенькам и, влетев в свою спальню, так сильно хлопнула за собой дверью, что стены немного затряслись.

Я упала на постель и, уткнувшись лицом в подушку, зарыдала. К тому времени, как я закончила, я тяжело дышала и просто неподвижно лежала на кровати.

Мой мир и жизнь, такие, какими я их знала, заканчивались. Бранна была помолвлена с Райдером.

По‑ мать‑ их‑ молвлена с Райдером!

Тьфу!

Я услышала, как дверь моей спальни открылась, и мысленно закатила глаза.

– Оставь меня в покое, Бранна, – пробормотала я. – Я не хочу разговаривать с тобой.

Кровать прогнулась по центру, а затем возле меня, когда она забиралась на неё, укладываясь рядом со мной. Услышав, как обувь упала на пол, я громко вздохнула.

Я повернула голову.

– Я сказала, оставь меня, Бран… убирайся! – заорала я, встретившись с серебристо‑ серыми глазами Доминика, вместо голубых Бранны.

– Нет, – ухмыльнулся Доминик.

Я замахнулась, чтобы врезать ему по лицу, но он поймал мою руку и, притянув меня к себе, обрушил свои губы на мои. Я в шоке широко распахнула глаза.

Что, во имя Господа, сейчас происходило?

– Доминик, прекрати! – прорычала я ему в рот.

Он проигнорировал меня и, воспользовавшись моим открытым ртом, скользнул языком внутрь. Я действительно подумывала о том, чтобы укусить его, но боялась, что, если сделаю это, его кровь может попасть мне в рот.

– Заткнись и поцелуй меня, детка. Просто, черт побери, поцелуй меня! – прорычал Доминик, втянув в рот мою нижнюю губу.

Я зажмурилась и приложила все усилия, чтобы не поцеловать его в ответ.

Вспомни, к чему это привело, когда он первый раз поцеловал тебя? К тому, что он пытался соблазнить тебя и трахал пальцем в больнице. Думай о том, как он задирал тебя, дразнил, высмеивал, издевался над тобой каждый день в школе, наслаждаясь каждой секундой твоих страданий. Думай о нем с Дестини и Лекси, и Сэмми, и Дженни, и Сиарой, и…

– Перестань думать и поцелуй меня, – снова прорычал Доминик.

Я открыла глаза и покачала головой.

– Нет, – ответила я, облизнув губы и ощутив на них его вкус. – От тебя нельзя ждать ничего хорошего, я знаю тебя достаточно, чтобы понять, что не нравлюсь тебе так, как ты думаешь. Ты ненавидишь меня так же сильно, как и я тебя, и ты пытаешься…

– Я пытаюсь поцеловать свою девушку, вот и всё, – перебил меня Доминик.

– Твою девушку? – ахнула я, пытаясь отстраниться от него, но он не позволил мне сделать этого.

Он не понял, что то, что я видела, как он практически поцеловал Дестини, было большим жирным гребаным разрывом?

Доминик ухмыльнулся.

– Ты была моей девушкой с тех самых пор, как врезала мне по лицу два дня спустя после нашего знакомства. Ни одна девушка никогда прежде не била меня за то, что я трогал её за задницу, но ты сделала это, а после, каждый день без конца оскорбляла меня и открыто демонстрировала свою ненависть. Мне нравится это в каком‑ то странном, извращенном смысле. Ты не покупаешься на мою фигню, Брона, ты настоящая со мной. Ты не ведешь себя так, как думаешь, я хочу, чтобы ты вела себя, пытаясь переспать со мной. Большинство дней ты просто отказываешься на меня смотреть и избегаешь любой ценой. Ты удивительная.

Я ошарашено уставилась на него.

– Ты ненормальный. Я нравлюсь тебе, потому что ненавижу тебя?

Доминик рассмеялся.

– Нет, ты нравишься мне, потому что остаешься верна себе и ни в малейшей степени не фальшива. Ты также невероятно красивая и у тебя отпадная задница, что тоже плюс. Ты нравишься мне, потому что это просто ты.

Доминик Слэйтер, мой заклятый враг, только что признался, что я нравлюсь ему. Сейчас, конечно, это уже не было для меня новостью, и со вчерашнего вечера я знала об этом совершенно точно, но, услышав, как он впервые произносит это вслух, я все равно почувствовала небольшую слабость.

Почему это заявление заставило моё сердце сжаться, а в животе запорхали бабочки?

Я прекрасно знала ответ. Он тоже мне нравился.

Чертовски сильно.

– Я сделаю вид, что не заметила этот свинский комментарий насчет моего внешнего вида и задницы. И твоего кратковременного умопомрачения тоже. Я не нравлюсь тебе, Доминик. Тебе нравится Дестини, или есть ещё какая‑ то причина, по которой ты практически запихнул свой язык ей в глотку в регклассе сегодня? – рявкнула я.

Я ненавидела то, как сильно эта ситуация на самом деле раздражала меня.

Доминик усмехнулся.

– Я не собирался целовать её, детка. Она лезла мне прямо в лицо, пытаясь соблазнить поцеловать её, но я все равно не повелся бы на это, не тогда, когда у меня есть ты. Но если бы это был тест, то ты бы прошла его на отлично.

– Тест?

Доминик кивнул.

– Да, иногда ты как закрытая книга. Я понятия не имею, что ты чувствуешь или о чем думаешь, но, когда Дестини приблизилась к моему рту, и ты вся покраснела от гнева, я понял, что это разозлило тебя.

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.

– Нет, не разозлило. Мне вообще пофиг…

– Нет, не пофиг. Ты не хочешь, чтобы я целовал Дестини и, готов поспорить, не хочешь, чтобы я целовал кого‑ нибудь другого тоже, верно?

Я отвернулась от него, но он взял меня за подбородок и заставил снова посмотреть ему в глаза.

– Верно? – повторил он.

Хотелось ли мне, чтобы Доминик целовал других девушек?

Нет, определенно, нет.

– Да, – пробормотала я.

Он счастливо улыбнулся.

– Хорошо, потому что я не хочу целовать никого, кроме тебя. Знаю, я придурок, и ты не самая большая моя фанатка, но я хочу быть с тобой. Думаю, я бы был способен на убийство, если бы ты принадлежала кому‑ то другому.

– Принадлежала? Я не гребаная собственность…

Ухмылка Доминика заставила меня умолкнуть на середине предложения.

– Что? – прорычала я.

Он пожал плечами.

– Хватит спорить со мной, детка. Я хочу тебя, а ты хочешь меня. Просто признайся в этом самой себе, и мы сможем двигаться дальше.

Я фыркнула и, отвернувшись от него, закрыла глаза.

– У меня есть проблемы, Доминик…

– Кому ты об этом говоришь, – перебил он меня. – Не рассказывай мне о проблемах.

Я опять вздохнула, а затем открыла глаза и снова посмотрела на него.

– Нет, у меня есть проблемы с… со… сближением с людьми.

Он снова усмехнулся.

– Я довольно близок к тебе прямо сейчас.

Я закатила глаза и стукнула его кулаком по плечу.

– Нет, я имею виду здесь, – огрызнулась я и указала на своё сердце, после чего уронила руку и смущенно отвела взгляд.

– Брона, – пробормотал он.

Когда я так и не посмотрела на него, он притянул меня ближе к себе и поцеловал в щеку.

– Детка, нет ничего неправильного в том, чтобы подпустить кого‑ то к себе ближе. Это не имеет ничего общего с тем, что произошло с твоими родителями.

Услышав упоминание о них, я закрыла глаза.

– Пожалуйста, не говори о них. Я люблю и скучаю по ним, но их больше нет. От разговоров о них, у меня только болит в груди.

Доминик снова поцеловал мою щеку и понимающе кивнул.

– Ладно, я не буду больше упоминать о них, но я просто хочу, чтобы ты понимала, что это не одно и то же.

Я фыркнула.

– Но это одно и то же, если я привяжусь к тебе – сильнее, чем сейчас – а затем случится что‑ то, что отнимет тебя у меня, тогда мне будет больно. Доминик, я уже потеряла двух любимых людей в своей жизни, Бранна – это все, что у меня осталось. Я не сближаюсь с людьми, просто потому что не могу вынести осознания, что они могут оставить меня, не успею я и глазом моргнуть. Это пугает меня, ясно?

Я почувствовала ещё один поцелуй у себя на щеке.

– Я никогда не оставлю тебя. Есть одна вещь, которую тебе следует знать обо мне, детка. Раз ты стала моей, то я уже никогда не отпущу тебя. Я упрямый придурок восемьдесят процентов всего времени, поэтому, даже если ты захочешь оставить меня, я все равно не позволю этому произойти.

Я бы сказала девяносто девять процентов.

Моё сердце бешено колотилось в груди, и пока он говорил, мои чувства к нему становились всё глубже с каждой проходящей секундой.

– Ты должен пообещать, что не оставишь меня. Скажи это.

Доминик уткнулся носом мне в щеку.

– Я обещаю никогда не оставлять тебя, если ты пообещаешь не делать мне больно, – усмехнулся он.

Я закатила глаза из‑ за его игривости.

– Обещаю.

– Я тоже обещаю.

Я вздохнула.

– А что если я наскучу тебе?

Доминик посмотрел на меня, приподняв бровь, и пробормотал:

– Детка, – так, словно то, что я только что сказала, было глупо.

Я снова закатила глаза.

– А что если тебя ударят по голове, и ты умрешь? – спросила я.

Доминик покачал головой.

– Я не могу пообещать тебе, что не умру, потому что никто не знает, когда это произойдет с ними, но я не позволю тебе не дать нам шанса только потому, что ты боишься смерти. Смерть – это часть жизни, малышка, в какой‑ то момент всё и все умирают. Я просто хочу, чтобы ты была рядом со мной до тех пор, пока этот день для меня не наступит.

У меня отвисла челюсть.

– Глубоко, да? – усмехнулся Доминик.

Он хотел, чтобы я была с ним, пока он не умрет, что может произойти завтра или через семьдесят лет. Поэтому да; это было чертовски глубоко.

– Эм, да!

Доминик пожал плечами.

– Как бы там ни было, это правда, ты и понятия не имеешь, что делаешь со мной, Брона. Ты заставляешь меня чувствовать, малышка, по‑ настоящему чувствовать. Я хочу, чтобы на этот раз ты действительно стала моей, больше никакой фигни. Ты станешь моей? – спросил он, приподняв брови.

В тот момент мой живот превратился в трепещущий беспорядок.

– Могу я подумать об этом…

– Нет, прошлым вечером ты довольно быстро решила быть со мной, поэтому отвечай сейчас.

Я зарычала.

– Я не могу принять решение прямо сейчас, сразу после всего того, что произошло сегодня. Мне нужно подумать…

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒